Текст книги "Сентрал-парк"

Автор книги: Гийом Мюссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я сделала первый шаг, и это было, безусловно, лучшее, что я сделала за все эти годы. И этим лучшим я была обязана человеку, которого едва знала. Который увидел во мне что-то совершенно другое, совсем не то, что я старалась показать…

«Не знаю, что прячется в вас, месье Малори. Может, вы тоже травмированы так же, как я. Или вы просто человек, непохожий на других, но в любом случае я вам очень благодарна».

Освободившись от гнетущей тяжести, я заснула в машине.

* * *

Поль улыбался.

– Я не говорил тебе, что у моей бабушки был домик на побережье Амальфи? Ты когда-нибудь ездила на Рождество в Италию?

Когда я открыла глаза, мы уже пересекли границу с Италией. Мы были в Сан-Ремо, и заходящее солнце посылало нам последние лучи. Где-то очень далеко Бордо, Париж, снежная буря и дом номер 36.

Я чувствовала, что Поль на меня смотрит. Мне показалось, что мы знали друг друга всегда. Я не могла понять, как такая глубокая близость могла возникнуть так быстро.

Бывают в жизни минуты, когда внезапно распахивается волшебная дверь и жизнь дарит вам встречу, на которую вы никогда не надеялись. Встречу с вашей второй половиной. Человеком, который принимает вас таким, какой вы есть, принимает во всей полноте. Принимает и понимает ваши противоречия, ваши страхи, опасения, раздражительность, горечь, гнев, всю темноту и грязь, что скопились у вас в душе. Очищает вашу душу. Протягивает вам зеркало, и вам больше не страшно в него смотреться.

* * *

Хватило минуты. Взгляда. Встречи. И началась совершенно иная жизнь. Добрый человек. Добрая минута. Счастливый каприз судьбы.

Мы встретили Рождество в гостинице в Риме.

На следующий день проехали все побережье Амальфи и по долине Дракона добрались до садов и виноградников Равелло.

Спустя пять месяцев мы поженились.

В мае я узнала, что жду ребенка.

* * *

Бывает минута, когда волшебная дверь распахивается и в жизнь входит солнце. Редкая минута, когда распахиваетесь вы сами. Плывете, словно в невесомости. Мчитесь по автостраде без ограничителей. Все становится предельно ясным. Вместо вопросов одни ответы. Вместо страхов любовь.

Важно запомнить эти минуты.

Они редко длятся, превращаясь в часы.

7
Поражение

Всегда можешь больше, чем думал.

Джозеф Кессель

Китайский квартал

Сегодня

10 часов 20 минут

Разноголосица толпы. Тошнотворный запах сухой рыбы. Скрип металлической двери.

Гэбриэл вышел из ломбарда и сделал несколько шагов по Мотт-стрит. Заметив его, Алиса вернулась из страны воспоминаний.

– С вами все в порядке? – осведомился Гэбриэл, догадавшись, как ей тяжело.

– Пройдет, – ответила она. – И как там с часами моего мужа?

– Я выжал из него тысячу шестьсот долларов, – объявил Гэбриэл, гордо помахав деньгами. – И обещаю, что в самом скором времени мы выкупим часы обратно. А пока, я считаю, мы заслужили завтрак.

Алиса в ответ кивнула, и они поспешили распроститься с китайским кварталом, свернув на более гостеприимную улицу Бауэри. Пошли по этой улице вверх, на север, выбрав солнечную сторону оживленной магистрали.

В недавнем прошлом эта часть Манхэттена была кварталом опасных тупиков, убежищем наркоманов, проституток и бомжей. Теперь это уютный, роскошный, разветвленный квартал. Здесь много воздуха, света, красивых домов, красочных вывесок. Среди кирпичных домов, небольших магазинчиков и ресторанов высится уродливый силуэт Нового музея. Семь его этажей похожи на обувные коробки, которые взгромоздили в неустойчивом равновесии. Резкие обрывистые очертания, безупречно белый с серебристыми полосами цвет фасада – все режет глаз среди подернутого патиной квартала Нижнего Ист-Сайда.

Алиса и Гэбриэл толкнули дверь и вошли в кафе «Перцемолка», первое же заведение, которое попалось им по дороге.

Устроились в боксе на кремовых диванчиках напротив друг друга. Белые стены, лепнина, огромные зеркальные окна, дубовый паркет – все здесь было оформлено приятно и со вкусом, а безмятежная тишина действовала успокоительно после суеты китайского квартала.

Мягкий осенний свет падал в окна и, освещая зал, играл на блестящих кофеварках на стойке.

В середине каждого столика в небольшой выемке находилась панель, позволяющая клиентам ознакомиться с меню, выйти в Интернет или просмотреть интересующие их газеты и журналы.

Алиса пробежала меню. Ей казалось, что живот у нее громко урчит от голода. Она заказала капучино и сэндвич с семгой, Гэбриэл остановился на кофе с молоком и сэндвиче «Монте-Кристо».

Манерный официант в жилете, галстуке и шляпе-федоре от «Стетсон» мгновенно их обслужил.

Алиса и Гэбриэл набросились на еду и выпили кофе почти залпом. Алиса в один миг справилась с небольшим куском хлеба и ломтиком семги, помазанным сметаной и посыпанным луком-шалотом и укропом. Сил сразу прибавилось. Она прикрыла глаза, позволив убаюкать себя старинному блюзу, доносившемуся из лакированного деревянного радиоприемника. Она отдыхала, постаравшись отвлечься от всего и «направить нейроны в правильном направлении», как говорила ее бабушка.

– Нас против воли втравили в какую-то серьезную историю, – проговорил Гэбриэл, проглотив последние крошки сэндвича.

Он помахал издали бармену и заказал еще раз то же самое. Алиса открыла глаза.

– Придется начать все сначала. Снова хорошенько подумать, что означают оставленные нам цифры: номер телефона гостиницы «Гринвич» и странные цифры, которые так варварски написали у вас на руке…

Алиса внезапно замолчала. Длинноволосый официант с изумлением посмотрел на нее, заметив пятна крови у нее на кофточке. Алиса поспешила застегнуть молнию кожаной куртки.

– Предлагаю деньги поделить пополам, – продолжал Гэбриэл, доставая из кармана тысячу шестьсот долларов, которые выторговал у китайца. – Не стоит класть все яйца в одну корзинку.

Он положил перед Алисой восемь ассигнаций по сто долларов. Она взяла их в руки, подержала и сунула в карман джинсов. И почувствовала, что в кармане еще что-то есть. Какая-то картонка, сложенная пополам. Нахмурив брови, она вытащила ее и положила на стол.

– Посмотрим, что это такое!

Оказалось, жетон, какой дают в раздевалках больших ресторанов или в камерах хранения в гостиницах. Гэбриэл наклонился и стал рассматривать. На нем стоял номер 127, а наверху в кружочке две затейливые буквы Г.

– Логотип гостиницы «Гринвич»! – воскликнули оба в один голос.

Растерянности, озадаченности как не бывало.

– Едем туда! – тут же решила молодая женщина.

– Но я даже не попробовал свою жареную картошку!

– Жрать будете после, Кейн!

Алиса уже подключилась к Интернету, чтобы выяснить адрес гостиницы. Гэбриэл тем временем отправился к стойке платить по счету.

– Перекресток Гринвич-стрит и Норт-Мур-стрит, – сообщила Алиса, когда он вернулся к столику.

Уходя, Алиса прихватила столовый нож, незаметно сунув его в карман джинсов. Гэбриэл накинул куртку, и они вышли на улицу.

* * *

«Хонда» остановилась позади двух такси, припаркованных перед гостиницей. Гостиница «Гринвич», высокое здание из кирпича и стекла, стояла в самом сердце Трайбека, в нескольких метрах от берега Гудзона.

– Чуть дальше, на Чамбер-стрит, есть автостоянка, – сказал Гэбриэл, показывая на указатель. – Я поеду туда и…

– Ни в коем случае, – прервала его Алиса. – Я пойду в гостиницу одна, а вы будете меня ждать с включенным мотором. Если нас ждет неудача, вы подхватите меня, и мы уедем.

– А если вы не вернетесь через пятнадцать минут, что мне делать? Звать полицию?

– Полиция – это я! – ответила Алиса и вышла из машины.

Увидев, что молодая женщина направляется к дверям, портье распахнул их с широкой улыбкой. Алиса поблагодарила его кивком и вошла в холл.

Холл был оформлен с не бьющей в глаза роскошью, продолжал его элегантный салон-библиотека, освещенный приятным мягким светом. Диван «Честерфилд» и обтянутые материей кресла уютно расположились у большого камина, где горели два огромных полена. В глубине комнаты за стеклом виднелся внутренний дворик с цветами и растениями, очень похожий на итальянский.

– Добро пожаловать, чем могу служить, мисс? – осведомилась молодая женщина экстравагантной внешности: редкая каштановая челка, очки в тяжелой черепаховой оправе, блузка с геометрическим рисунком и сверхкороткая мини-юбка.

– Я хочу забрать вещи, – сказала Алиса и протянула жетон.

– Сейчас, одну минуту, подождите, пожалуйста.

Служащая протянула жетон молодому помощнику, тот исчез в соседней комнате и через полминуты вынес оттуда черный кожаный кейс, на ручке которого болтался браслет с номером 127.

– Пожалуйста, мисс.

«Слишком гладко, чтобы было на самом деле», – подумала Алиса, забирая кейс.

И решила все-таки рискнуть.

– Я хотела бы знать фамилию того, кто сдал вам этот кейс.

Молодая женщина за гостиничной стойкой нахмурила брови.

– Но я полагала, что это ваш кейс, мисс, иначе ни за что не отдала бы его вам. Если он принадлежит не вам, прошу вас немедленно его вернуть.

– Нью-йоркская полиция, следователь Шафер, – отчеканила Алиса, не моргнув глазом. – Я веду следствие и…

– У вас французский акцент, так нью-йоркские полицейские не говорят, – заявила служащая. – Пожалуйста, предъявите ваше удостоверение.

– Фамилия постояльца! – потребовала Алиса, повышая голос.

– Я вызову директора!

Поняв, что дуэль она проиграла, Алиса не стала больше настаивать. Крепко сжав ручку кейса, быстро пошла к выходу и без малейшего затруднения миновала портье.

Сделала всего шаг по тротуару, и тут оглушительно завыла сирена. Сирена вопила с силой сотни децибел, привлекая внимание всех проходящих к Алисе.

Алису охватила паника, но она тут же сообразила, что тревога поднята не в гостинице, как ей сначала показалось, что включилась сигнализация в кейсе.

Алиса пробежала несколько метров по тротуару, ища глазами Гэбриэла и машину. Она уже приготовилась перейти улицу, как вдруг ее пригвоздил к месту электрический разряд.

Растерявшись, задохнувшись, она выпустила кейс из рук и упала на асфальт.

Часть 2
ПАМЯТЬ БОЛИ

8
Память боли

Наша беда не в том, что крадут у нас годы, – в том, что они оставляют нам, улетая.

Уильям Вордсворт

Сирена продолжала выть и вдруг замолчала так же внезапно, как начала.

Алиса лежала на асфальте и медленно приходила в себя. В ушах гудело. Перед глазами мельтешила туманная пелена, и сквозь эту пелену она различила тень, которая наклонилась над ней.

– Встаем!

Гэбриэл помог ей подняться и подвел к машине. Устроил ее на пассажирском месте и вернулся за кейсом, который валялся чуть поодаль на тротуаре.

– Быстрее!

Он включил зажигание и вихрем сорвался с места. Руль вправо, потом влево, и они выехали на Вест-Сайд-хайвей, самую западную улицу города, что тянется вдоль реки.

– Черт возьми! Нас засекли! – закричала Алиса, наконец-то вынырнув из тумана, в который погрузил ее электрический разряд.

Белая как полотно, она чувствовала судорожное сердцебиение и подкатывающую к горлу тошноту. Ноги подкашивались, в груди жгло, словно она глотнула кислоты.

– Что с вами случилось?

– Этот кейс – ловушка, – ответила Алиса, чувствуя отчаяние. – Кто-то знал, что мы в гостинице, и включил на расстоянии сирену, а потом электрический разряд.

– А у вас, случайно, не паранойя? Я…

– Было бы здорово, чтобы вместо меня получили этот разряд вы, Кейн. Бессмысленно торопиться, если кто-то следит за каждым нашим движением по любому маршруту.

– Но чей это кейс? Кому он принадлежит?

– Мне не удалось выяснить.

Машина на приличной скорости катила на север. Со стороны залива виднелись баржи и парусники, скользящие по Гудзону, небоскребы Джерси-сити и оставшиеся от бывших здесь когда-то причалов металлические конструкции.

Гэбриэл выехал на соседнюю полосу, намереваясь обойти большой крытый фургон, который вез лошадей. Когда он повернул голову и взглянул на Алису, то обнаружил, что ножом, украденным в кафе, женщина отпарывает подкладку своей кожаной куртки.

– Прекратите сейчас же! Не надо сходить с ума!

Однако Алиса, повинуясь голосу редко когда подводившей ее интуиции, не удостоила его ответом. Она очень спешила. Согнувшись в три погибели, стащила с себя туфли и вскрыла лезвием каблук на левой.

– Алиса! Что с вами? Вы можете мне сказать?

– Вот то, что я искала! – объявила она с торжеством и показала крошечную коробочку, которую извлекла, вскрыв подошву второй туфли.

– Микрофон?

– Нет, миниатюрный GPS. С его помощью нас можно найти где угодно. И я готова поспорить, что у вас точно такая же или в одном из кедов, или в подкладке куртки. Кто-то следует за нами в реальном времени, Кейн. И нам нужно срочно переодеться, переменить одежду и обувь. Немедленно!

– Хорошо.

Гэбриэл, наконец-то прекратил спорить и смотрел на Алису встревоженно.

Алиса опустила стекло, выкинула в окно шпиона, а потом занялась чемоданчиком. Он был твердым, из гладкой кожи, с двойным кодовым замком. Нарочно или нечаянно, но электричество было отключено. Алиса попробовала его открыть, но сработала система защиты, и кейс не открылся.

– Я бы очень удивился, если было бы по-другому, – заметил Гэбриэл.

– Потом найдем, чем сломать замки, – пообещала Алиса. – А пока поедем в какой-нибудь скромный магазинчик и купим одежду.

Алиса чувствовала, как набрякли у нее веки, и старательно массировала себе виски. К ней снова возвращалась мигрень. Глаза резало. Она порылась в бардачке и вытащила пару стареньких темных очков, которые заметила, когда еще в первый раз заглядывала туда. Водрузила на нос очки «кошачий глаз» с блестками на дужках. От архитектурной разноголосицы квартала у нее кружилась голова. Чего тут только не было! Вдали в синеватом силуэте гигантской открытой книги на столбах она узнала гостиницу «Стандарт», что возвышалась над Хай-лайн. Тут соседствовали современные здания в виде геометрических фигур из стекла и алюминия и небольшие домики из темного кирпича старого Нью-Йорка, продолжавшие крепко держаться друг за друга, и все это производило впечатления хаоса.

А вдали перламутровым айсбергом мерцала полупрозрачная конструкция неправильной формы, придавая картине какой-то космический вид.

* * *

Некоторое время они колесили между районами Митпакинг и Челси, пока наконец на 27-й улице не наткнулись на маленький магазинчик с одеждой. В магазинчике торговали, похоже, скорее остатками партий американских товаров, а не подержанными вещами. Единственное довольно просторное помещение напоминало веселый ярмарочный павильон, где военная форма соседствовала с роскошными платьями вышедших в тираж модельеров.

– Только не копайтесь, Кейн, – предупредила Алиса, переступая порог магазинчика. – Мы тут не на шопинг пришли, ясно?

Они углубились в лабиринт одежды и обуви: ботинки «Рейнджер», кроссовки «Патогас», толстовки, парки, футболки, камуфляжные куртки, ремни, кепки, арафатки. Чего здесь только не было!

Алиса быстренько нашла себе черный пуловер под горлышко, подходящую к нему футболку, джинсы, новую пару туфель и плотную куртку темного цвета.

Гэбриэл, казалось, пребывал в затруднении.

– Да хватит вам выбирать! – торопила его Алиса. – Решайтесь наконец! Возьмите, например, это и это. – Она бросила ему брюки цвета хаки и хлопчатобумажную рубашку с размытыми разводами.

– Но это не мой размер и уж точно не мой стиль, – возразил он.

– Сейчас не субботний вечер, и вы не идете клеить девочек, Кейн! – резко напомнила компаньону Алиса, расстегивая куртку, чтобы переодеться.

Джазмен смирился и дополнил свой костюм парой солидных башмаков и полупальто с барашковым воротником. Алиса взяла еще небольшой рюкзачок из плотной ткани с застежкой из двух кожаных ремешков и потертую кожаную кобуру для «Глока», чтобы носить его удобнее и незаметнее. Гэбриэл осторожно скосил глаза на переодевающуюся Алису.

– Не вздумайте подглядывать, жалкий юбочник! – рявкнула Алиса, натягивая на живот шерстяной пуловер.

Окрик показался Гэбриэлу слишком грубым, он сделал обиженное лицо и отвернулся. Но рассекающий живот от паха до пупка шрам, который он успел увидеть, произвел на него ошеломляющее впечатление.

* * *

– С вас сто семьдесят долларов за все, – объявил владелец магазинчика, толстый лысый великан с длинной бородой в стиле «ZZ Тор».

Пока Гэбриэл зашнуровывал ботинки, Алиса вышла на улицу и выкинула в мусорный контейнер всю одежду, оставив только лоскуток от блузки с пятнами крови.

«Может пригодиться как очень ценное свидетельство или улика», – подумала она и спрятала кусочек ткани в рюкзачок.

На другой стороне улице она увидела мини-маркет, перешла дорогу и вошла в магазин. Отдел самообслуживания. Алиса обрадовалась влажным салфеткам: наконец-то приведет себя хоть немного в порядок, взяла ибупрофен от головной боли и маленькую бутылочку минеральной воды. Она уже направилась к кассе, как вдруг ей пришла в голову любопытная мысль. Она вернулась обратно, внимательно осмотрела полки и нашла отдел с телефонами. Осмотрела все модели, которые предлагал оператор без регистрации. Выбрала самую дешевую за 14 долларов 99 центов и купила карту на двадцать пять минут разговора в течение девяноста дней.

Выйдя с покупками из магазина, она удивилась сильному ветру. Несмотря на ослепительное солнце, ледяной ветер мел улицу, вздымая сухие листья и смерчи пыли. Алиса заслонилась от ветра рукой. Гэбриэл, опершись на капот машины, смотрел на нее.

– Вы кого-то ждете? – пошутила она.

Гэбриэл помахал в воздухе кедом.

– Вы оказались правы: в моем тоже притаилась блошка!

И рукой опытного баскетболиста запулил кедом в висячую урну. Кед ударился об нее и упал в мусорный контейнер.

– Гол и три очка, – сообщил довольный Гэбриэл.

– Наигрались? Малыш доволен? Можем двигаться дальше?

Гэбриэл обиженно хмыкнул и передернул плечами, как мальчишка, незаслуженно получивший выговор.

Алиса села за руль, а крафтовый пакет из мини-маркета и сумку-рюкзачок устроила на заднем сиденье рядом с кейсом.

– Хорошо бы открыть этот чемоданчик, – задумчиво проговорила она.

– Постараюсь что-нибудь придумать, – пообещал Гэбриэл, пристегиваясь.

* * *

Теперь им надо было оказаться как можно дальше от своей опасной одежды, и они проехали не один километр на север, пересекли Хеллз-Китчен и оказались на 48-й улице. И наконец остановились у небольшого садика при школе, где ребятишки под надзором учительницы собирали кабачки и тыквы.

Вокруг тихо-тихо. Никаких туристов, ни одного прохожего. До того пустынно, до того тихо, что с трудом верилось, что они в Нью-Йорке. Машину они поставили под большим грабом. Рыжие лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, усиливали ощущения тишины и покоя.

– Так как же вы намерены открыть кейс? – спросила Алиса, не убирая руки с тормоза.

– Думаю, замки можно вскрыть ножом, который вы взяли в кафе. На вид они довольно хлипкие.

– Забыла, что вы из породы фантазеров, – разочарованно вздохнула Алиса.

– А вы можете предложить что-то получше?

– Нет, не могу, но ваше предложение никуда не годится.

– А вот это мы посмотрим! – решительно объявил Гэбриэл, обернулся и взял с заднего сиденья кейс.

Алиса протянула ему нож и с недоверчивым видом стала наблюдать, как Гэбриэл пытается просунуть лезвие под крышку кейса. Все его попытки ни к чему не привели. Гэбриэл разозлился, занервничал, надавил на нож посильнее, но он соскользнул и слегка оцарапал ему ладонь.

– Ой-ой-ой!

– А вы можете быть пособраннее? – осведомилась Алиса.

Гэбриэл кивнул. Он и впрямь сделался очень серьезным. На лице появилась озабоченность, было видно: что-то не дает ему покоя.

– У вас проблема? Какая? – поинтересовалась Алиса.

– Вы.

– Я?

– Только что в магазине я видел у вас на животе шрам. Что с вами такое было, скажите, ради бога!

Лицо Алисы потемнело. Она открыла рот, чтобы одернуть любопытного, но внезапно чувство ужасной усталости охватило ее, она отвернулась и со вздохом потерла лоб и глаза. От этого типа только и жди неприятностей. Она поняла это с первой секунды.

Алиса открыла глаза, губы у нее дрожали. Сердце щемило от боли. Опять эти воспоминания. Режут по живому.

– Кто вам нанес эту рану? – продолжал свое Гэбриэл.

Конечно, он чувствовал, что касается запретной темы, и поспешил оправдать свою настойчивость:

– Нам не выбраться из этой ямы, если мы не станем хоть немного доверчивее друг к другу.

Алиса отхлебнула глоток минеральной воды. Боязнь оказаться лицом к лицу с прошлым мало-помалу отпускала.

– Все началась в начале ноября две тысячи десятого года, – заговорила она. – С убийства молодой учительницы младших классов, которую звали Клара Матюрен…

Я вспоминаю…

Два с половиной года назад

Год крови и ужаса

ЕЩЕ ОДНО УБИЙСТВО

В западной части Парижа снова убита женщина

(«Паризьен», 11 мая 2011 г.)

Натали Руссель, стюардесса, двадцать шесть лет, найдена сегодня утром задушенной у себя в квартире, расположенной на спокойной улице Мейсонье в 17-м округе. Молодая женщина жила одна и, по отзывам соседей, «была человеком ровным, жила без всяких историй, часто отсутствовала в силу профессии». Сосед по площадке, встретивши ее за несколько часов до убийства, сказал: «Натали была в хорошем настроении, радовалась, что достала билет на концерт Стинга, который должен был состояться на следующий день в „Олимпии“. Она не чувствовала ни опасности, ни того, что ей что-то угрожает».

Из источников, близких к следствию, стало известно, что многие видели мужчину, который торопливо вышел из подъезда и уехал на трехколесном скутере марки «Пьяджо».

Если верить свидетелям, предполагаемый убийца – мужчина среднего роста, худой, стройный, в темном мотоциклетном шлеме.

Центральная дирекция уголовной полиции начала следствие. Судя по предварительным данным, ограбление не было главным мотивом убийства, хотя мобильный телефон жертвы исчез.

Убийство Натали Руссель странным образом напоминает убийство Клары Матюрен, молодой учительницы начальной школы из 16-го округа, которую жестоко задушили нейлоновым чулком в ноябре 2010 года. На вопрос по этому поводу журналиста прокурор ответил, что следствие только началось и полиция не оставит без внимания ни одну из версий.

* * *

УБИЙСТВО В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ПАРИЖА

Полиция предполагает, что виновник – серийный убийца

(«Паризьен», 13 мая 2011 г.)

По сообщению одного из детективов, ведущих следствие, судебная экспертиза показала, что нейлоновый чулок, которым была задушена Натали Руссель, принадлежал Кларе Матюрен, молодой учительнице, убитой в ноябре 2010 года.

Этот факт, до этих пор сохранявшийся полицией в тайне, устанавливает очевидную связь между жертвами. Следствие идет по следам убийцы, который задушил девушку чулком своей предыдущей жертвы.

В префектуре полиции отказались подтвердить достоверность вышеприведенного факта.

* * *

ЕЩЕ ОДНО УБИЙСТВО В 16-м ОКРУГЕ

(«Паризьен», 19 августа 2011 г.)

Мод Марель, работавшая медсестрой в американском госпитале в Нейи, была убита позавчера вечером в своей квартире на авеню Малаков. Утром консьержка обнаружила тело молодой женщины, варварски задушенной парой нейлоновых чулок.

Несмотря на отказ полиции официально признать этот факт, для автора статьи очевидно, что есть прямая связь между этим убийством и двумя другими, совершенными в ноябре 2010 года и в мае нынешнего года в 16-м и 17-м округах.

Мотив преступления по-прежнему неясен, но следствие убеждено, что все три женщины были хорошо знакомы с убийцей и он не вызывал у них никаких опасений. Все жертвы найдены в своих квартирах, и ни в одной не обнаружено следов насильственного вторжения. Еще одна загадочная и волнующая подробность – мобильные телефоны жертв до сих пор не найдены.

УБИЙСТВА В ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ ПАРИЖА

Облик серийного убийцы обрисовывается яснее

(«Паризьен», 20 августа 2011 г.)

После зверского убийства Мод Морель, медсестры американского госпиталя в Нейи, погибшей три дня тому назад, у следствия не осталось ни малейших сомнений, что это преступление находится в одном ряду с двумя другими, произошедшими примерно в том же районе начиная с ноября 2010 года.

Прокурор, которого спросили, можно ли в данном случае говорить о серийном убийце, вынужден был признать, что «все три преступления, безусловно, совершены одинаковым способом. Чулки, которыми была задушена Мод Морель, принадлежали Натали Руссель, стюардессе, убитой весной, а та была задушена чулками школьной учительницы Клары Матюрен».

Данная улика повела к тому, что все три дела были объединены в одно и отданы в руки одного следователя. На канале «Франция 2» министр внутренних дел выступил в телегазете и заверил, «что мобилизованы все возможные ресурсы, как человеческие, так и технические, чтобы разыскать преступника или преступников, совершивших эти преступления».

* * *

УБИЙСТВА В ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ ПАРИЖА

Подозреваемый находится под предварительным следствием

(«Паризьен», 21 августа 2011 г.)

Шофер такси, один из главных подозреваемых в серии убийств, совершенных начиная с ноября прошлого года в весьма благополучном квартале столицы, был арестован и допрошен в пятницу вечером. В результате обыска его квартиры был найден мобильный телефон Мод Морель, последней жертвы убийцы.

* * *

ТАКСИСТ ОСВОБОЖДЕН!

(«Паризьен», 21 августа 2011 г.)

Таксист смог представить алиби на время всех трех убийств.

Полицейскому, который его допрашивал, он объяснил, что вез Мод Морель за несколько дней до убийства, и девушка просто-напросто забыла телефон у него в такси.

ЕЩЕ ОДНО УБИЙСТВО МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ

Восточная часть Парижа в панике

(«Паризьен», 9 октября 2011 г.)

Виржини Андре, банковскую служащую, которая после развода жила с маленьким сыном, нашли сегодня утром задушенной в ее квартире на улице Ваграм. Тело было обнаружено ее бывшим мужем, который привез ей трехлетнего сына, заботу о котором они делили.

* * *

УЖАС НАВИС НАД ГОРОДОМ

Сотни полицейских ищут убийцу в восточной части Парижа

(«Паризьен», 10 октября 2011 г.)

Полиция мобилизовала сотни полицейских, отправив их на розыски убийцы, который пока не имеет ни лица, ни фамилии, но вот уже одиннадцать месяцев терроризирует одиноких женщин, живущих в 16-м и 17-м округах.

Что связывало Клару Матюрен, учительницу начальных классов, задушенную 12 ноября 2010 года, Натали Руссель, стюардессу, убитую 10 марта 2011 года, Мод Морель, медсестру, найденную мертвой 18 августа, и Виржини Андре, банковскую служащую, убитую в прошлое воскресенье? Только то, что эти молодые женщины были не замужем или разведены. Их образ жизни и знакомства, тщательно изученные следствием, не дали никакого материала для обнаружения убийцы.

Все четыре убийства были совершены одинаковым образом. Все четыре жертвы, хотя это никак не подтверждается, скорее всего были ближе знакомы с убийцей, так как сами открывали ему дверь в свои квартиры.

Череда непонятных убийств сеет страх среди обитателей двух округов столицы. Чтобы успокоить население, полицейская служба увеличила число патрульных и призывает сограждан немедленно сигнализировать о каждом, чье поведение внушает подозрение.

Я вспоминаю…

Два года назад

Париж

21 ноября 2011 г.

Метро Сольферино, 7-й округ

Задыхаясь, с трудом одолеваю ступеньки, поднимаясь наверх из метро. Наверху получаю прямо в лицо порыв ветра с дождем. Открываю зонтик и заслоняюсь им от ветра, не хочется, чтобы меня окатило еще раз. Я на восьмом месяце беременности и иду в клинику на консультацию к Роз-Мэй, акушерке, которая будет принимать у меня роды.

Ноябрь кажется мне долгим сумрачным сырым туннелем. И сегодняшний день не исключение. Я ускоряю шаги. Белые фасады улицы Бельшас светят мне сквозь проливной дождь.

Ноги у меня отекли, спину ломит, суставы болят. Я много прибавила в весе, и жить мне теперь непросто. Я стала такой большой, что не могу обойтись без помощи Поля, когда надеваю туфли. Ни одни брюки не лезут на мой живот, и я обречена носить платья. Спать я стала мало, и всякий раз, когда хочу подняться с постели, должна лечь на бок и уж только потом спустить ноги с кровати. Но мало этого, вот уже несколько дней, как у меня возобновились приступы тошноты и рвоты и совершенно внезапно нападает полнейшее бессилие.

Как хорошо, что между выходом из метро и улицей Ла Казас всего каких-то двести метров. Не прошло и пяти минут, как я в клинике. Толкаю дверь, называю свою фамилию, вхожу в приемную и под неодобрительными взглядами сидящих здесь других пациенток наливаю себе из автомата кофе.

Я в полном изнеможении. Живот у меня пришел в движение, в нем словно лопаются шары или набегают волны. Если такое случается дома, Поль ужасно веселится.

Я ко всему отношусь сложнее. Беременность – необычайное, волшебное состояние, но мне не удается слиться с ним, отдаться ему. Мне мешает постоянное возбуждение, глухое беспокойство, дурные предчувствия и мучительные вопросы. Я не знаю, буду ли я хорошей матерью. Боюсь, что у моего малыша будет слабое здоровье. Не уверена, что сумею правильно все организовать.

Вот уже неделя, как я в декретном отпуске. Поль выполнил свою часть работы, оборудовав детскую и пристроив детское кресло в мою машину. А мне еще предстоит масса дел: нужно купить для малыша распашонки и чепчики, соску, ванночку, все необходимое для его туалета. Но я беспрестанно откладываю это на потом.

Если говорить откровенно, я продолжаю работать. Веду следствие. Свое собственное, частное следствие. Занимаюсь расследованием убийств четырех женщин в западной части Парижа. Это моей опербригаде было поручено расследование первого убийства, но мы ничего не смогли сделать. Потом дело стало таким значительным, что у нас его забрали. Потом я ушла в отпуск, но в мыслях передо мной все время стоят искаженные ужасом лица несчастных женщин. Я думаю о них постоянно. Неотвязная мысль отравляет мне ожидание моего ребенка. Она не отпускает меня. Мешает заглядывать в будущее, жить им. Я пережевываю одни и те же картины, перемалываю одни и те же предположения, теряюсь в догадках, не могу выбраться из опутавшего меня тяжелого, мучительного клубка.

* * *

Клубка…

Если бы отыскать невидимую ниточку, которая связывает Клару Матюрен, Натали Руссель, Мод Морель и Виржини Андре. Даже если никто до сих пор эту связь не обнаружил, она была. У этих четырех женщин было что-то общее, но это пока ускользает от всех следователей.

И от меня тоже.

Главная беда, что это ускользает от меня.

Я знаю, эта ниточка лежит на виду, прямо перед глазами, но я ее не вижу. И моя слепота не дает мне жить. Если убийцу не остановить, он будет продолжать свои злодеяния. Еще одно, и еще, и так до бесконечности… Он осторожен, невидим, неуловим. Он не оставляет следов, отпечатков, капель крови. Никто не может объяснить, почему жертвы так доверчиво отворяли ему дверь в уже довольно поздний час ночи. У нас нет ничего, кроме смутной тени в черном шлеме на трехколесном скутере, каких в Париже не одна тысяча.