Текст книги "Невеста Алдуина"

Автор книги: Gina Wolzogen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Пролог

Примечание к части

Часть

Примечание к части

Часть

Примечание к части

Часть

Примечание к части

Часть

Примечание к части

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Примечание к части

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Часть

Пролог

Вечерело. Морозный воздух жег легкие, и даже солнце, которое катилось за горизонт, не могло расколоть лед, что застыл в воздухе. Скайрим. Не могу сказать, что он некрасив. Он прекрасен. Я не люблю зиму, но здесь она в самом расцвете сил. Мягкий снег, чистое небо, по которому медленно плывут облака. Природа в Скайриме по-своему интересна.

Я сидела в пещере, прижав к коже шкуру медведя. Рядом потрескивали ветки, умирая в рыжем пламени. На улице завывал ветер, словно умирающий человек, который стонет от внутренней боли. За эту иллюзию безопасности в пещере цеплялся мой разум. Мне не хотелось думать, что там, в снегах, бродят саблезубы или же медведи. Эта пещера заменила мне дом. Но для моего спутника она была лишь временным пристанищем. Мой спутник странный, и я к нему попала по случайности. Он противоположность мне по происхождению. Хотя с его головы давно слетел нимб, и он больше не святой. Падший. И служит, как и я, целям корыстным, злым. Мой спутник Алдуин.

Сейчас он сидел на камне, прикрыв рубиновые глаза. Он был красивым. Драконом и человеком. Его лицо так красиво, но так смертельно. Его глаза горят кровавым пламенем, питаемые силой и властью, которая затмила все остальное, чего я не замечала прежде. У него был слегка острый нос; большие прищуренные глаза, что всегда горели огнем крови, узкие губы; выделяющиеся на худощавом лице скулы; угольно-чёрные брови и точно такого же цвета волосы. Он был поистине прекрасен. Как и я, он был божеством. Только он падший, а я полукровка.

Мои глаза изучали его лицо, тело, пока сам Алдуин пребывал в неком трансе. Он тот, кто может видеть вашу душу, и если он найдёт ваши недостатки, только вы можете обвинить себя в своих страданиях. Мужчина распахнул глаза, и они встретились с моими. Противоположность в происхождении, в поле, в глазах. В отличие от его кровавого огня, у меня были глаза цвета синего льда, который встречается на просторах Скайрима. У меня длинные волосы светло-каштанового цвета.

– Почему ты на меня так смотришь, Лилит? – его голос включал в себя мелодичность и какую-то тайную музыку. Эти звуки очаровывали и одновременно заставляли дрожать.

Мы по-прежнему смотрели друг другу в глаза, будто лишнее движение могло привести к катастрофе. Я чувствовала его мощную магию, которая заставила тело вибрировать. Сам Алдуин не был настроен ко мне враждебно, однако относился с подозрением, и винить его было за это нельзя. А вы бы доверились тому, кто приходит в вашу пещеру почти без чувств и ещё говорит, что должен убить вашего отца? В общем-то, доверия совсем не вызывает.

Но Алдуин был падшим. Его отец считается первым из Богов, принявшим форму в Месте Начала; после его появления другие духи сочли процесс бытия более лёгким, и тогда возникли различные пантеоны мира. Он верховный Бог Империи Сиродила, где олицетворяет такие качества как выносливость, неуязвимость и вечную законность. А мой отец Принц Разрушения и Хаоса. Сильная противоположность и совпадение, не так ли? И если наша встреча была кем-то спланирована, хотелось бы узнать, кем. Разве может это быть совпадением? Мы лед и пламя, небо и земля. Однако мы оба отказались от того, что должно было быть с нами.

– Созерцание красоты возбуждает желание ее обрести? – тихо спросил мужчина, выводя тем самым меня из транса.

Алдуин прав. Его красота не такая, как у людей, и не такая, как у даэдра. Он был тем, что хотелось приобрести, но не в качестве игрушки, а в качестве союзника и воплощения искренней любви. Человека от счастья постоянно отделяет некая стена: будь то иллюзорность надежд, избыток времени или его отсутствие. Не знаю, могу ли я назвать Алдуина счастьем, но он близок к этому понятию.

– Может быть, ты и прав, Алдуин. Неужели того же нельзя сказать обо мне? – я улыбнулась ему, надеясь, что моя улыбка была весьма соблазнительной. Прижав мягкий мех медведя ближе, я продолжила смотреть на падшего.

– Странно заметить, но только ты одна из всех, кого я знаю, смотришь мне прямо в глаза – так, словно я что-то значу, – подметил он, проигнорировав мой вопрос.

Я и не знала, что ему отвечать. Я перевела взгляд на небо, не имея тем для разговора с Алдуином. Солнце уже ушло из виду, и в небе проглядывали звезды, похожие на звериные глаза в темноте.

Ночью было намного холоднее, чем днем или утром. Мои пальцы вцепились в звериную шкуру, будто это даст мне тепла. И чем я думала, когда шла в Скайрим в легкой броне? Даже в Бруме не так холодно. А вообще, Сиродил – прекрасное место. Во всех графствах погода разная, и это делает Сиродил уникальным. Шкуры медведя было явно недостаточно, ибо нужна ещё теплая одежда, какой у меня нет. Алдуин, в отличие от меня, не чувствовал холода. Вообще, Даэдра тоже его не ощущают, однако во мне была и посторонняя кровь.

– Тебе холодно, Лилит? Даже трудно поверить, что таким, как ты, может быть холодно, – в его голосе слышалась усмешка, и было нетрудно понять, что он просто высмеивает мою слабость. Я хотела сказать что-нибудь колкое. Он не должен смеяться над моей второй кровью, ибо она имеет достаточно сильные стороны. Моя мать не смертная, далеко нет. Моя мать темный эльдар. Я открыла рот, чтобы произнести внушительную речь с большим количеством колкостей в адрес Алдуина, однако тот поднялся с места и медленно стал подходить ко мне. Мой рот сразу же закрылся. Движения у Алдуина были кошачьи. Он двигался плавно, грациозно. Так люди не двигаются. Мужчина сел около меня и, сняв свой плащ, протянул его мне.

– Если мы союзники, Лилит, то я обязан помочь тебе, – прошептал он, и от одного голоса его я ощутила восторг. Глаза, красные угольки, ловили каждую эмоцию на моем лице. Я взяла его плащ. Не спеша и так, чтобы наши руки соприкоснулись. Он был Пожирателем мира и вместе с тем моей мечтой. Его внешность заставляла сердце снова и снова биться, а голос... от него кости дрожали. Алдуин обладал огромной властью и мощью энергии, которая чувствовалась даже за пределами пещеры. Я взяла бархатный плащ и обмотала им свое тело. Теперь будет теплее. И самое удивительное то, что Алдуин не возвращался на место. Он сидел рядом со мной и чего-то ожидал. Теплых слов? Поцелуя? Хотя насчет второго я не очень уверена. Дело в том, что этот мрачный красавец поистине дракон. А образ человека – это уже второй облик, не родной. Драконы особо ничего романтичного не испытывают вообще. Но сейчас он был человеком, и чувства у него были. Теперь были.

Я осторожно придвинулась к мужчине и уткнулась ему лицом в грудь. Теплые и сильные руки обвили мое тело, и теперь я чувствовала настоящую безопасность. Я плотно прижалась к нему, как осенний листок, несомый ветром.

– Спи, принцесса. Завтра будет день, и нас ждет долгая дорога. Слишком длинная, чтобы рискнуть идти пешком, а также слишком опасная, чтобы выйти на неё безоружными, – его шепот слился с завыванием ветра.

Я послушно закрыла глаза, медленно и тихо засыпая. Может быть, мне показалось, а может быть, и нет, но в какой-то момент я почувствовала прикосновение холодных губ, как будто человек слишком долго стоял под снегом. А может, это лишь прикосновение ледяного ветра. Тепло разлилось по моему телу, и пещера стала надежным оплотом, из которого ни на какую дорогу не хотелось выходить. Но самые надежные стены создавали для меня руки Алдуина. И их вовсе не хотелось покидать. Они создавали самое безопасное место, место подле него самого.

Примечание к части

Часть

– Кто сказал, что в Мертвых Землях нет цветов? На самом деле там есть цветок. Всего лишь один. Этот цветочек раскрывается поутру, даря воздуху, пропитанному кровью, чудесный аромат. Он украшает выжженные земли, и его яркость лидирует с яркостью врат Обливиона. Но никто не может взять этот чудесный цветок... безжалостно вырвать его из иссохшей земли. И что это за чудесный цветок, спросите вы? А это моя дочь. Прекрасная Лилит Мерунес.

Из речи Мерунеса Дагона.

Сиродил! О, прекрасная провинция! Побывав здесь, каждый полюбит тебя. Ты содержишь города с их неповторимой погодой! Ты вместил в себя сердце всей Империи! О, прекрасный Сиродил! Тебя полюбили все Боги Девяти. О, прекрасный Сиродил, но почему ты тогда страдаешь? Откуда вылез этот червь, что грызет тебя изнутри?

И этот червь вытеснил меня, Лилит Мерунес. Я давным-давно сбежала из царства отца. А знаете почему? Ответ очень простой: любопытство. Мне нравились те, кто жил в Тамриэле. Эти люди и зверолюди... они писали сотни прекрасных историй, стихов, которыми я с жадностью зачитывалась, сидя на троне. И сотни раз перечитывала! А книги, у них такие мягкие страницы... я завидую тем, кто их писал и пишет. Меня захватывали истории Тамриэля. И я хотела, безумно хотела увидеть тех, кто все это сотворил. Мой отец – один из принцев Даэдра*. Он – принц Разрушения. Вообще у Даэдра не может быть детей, но все дело в моей матери. Сама я её лично не знала, но есть огромная особенность в ней, которая позволила меня произвести на свет. Она из другого мира. Она не из Нирна*. Моя мать прошла множество измерений, прежде чем попала в Морровинд, а оттуда к отцу. Я унаследовала от неё белую кожу, а также большие кристально-синие глаза. От отца я взяла светло-каштановые волосы. А красота... меня называют совершенной, однако я просто слишком от всех отличаюсь. Я что-то между человеком и Даэдра, хотя моя мать не была человеком вовсе. Её раса – темные эльдары. Но я совершенно ничего не знаю о них. Благодаря ей я часто слышу шум крови в голове, также для меня сама кровь имеет тот же смысл, что и для вампиров, но питаюсь я не только ей. Это лишь немного из того, что я могу сказать о себе. Когда я сбежала из Обливиона*, то поселилась в Сиродиле.

Скажу сразу, что я не была знакома с Чемпионом Сиродила до того момента, как врата Обливиона заполонили провинцию. И тогда я с ним познакомилась. Чемпион Сиродила был уникальным существом, которого не признавали люди. Вскоре отец вновь вошел в Тамриэль, но Мартин Септим перевоплотился в дракона Акатоша с помощью амулета Королей*. И тогда моего отца отправили обратно на его план, запечатав в который раз врата. И, честно сказать, я была рада этому. Теперь я не боялась, что меня вернут. Теперь я могла спокойно жить, зная, что меня не утащат обратно к отцу, которого я хоть и любила, но не желала быть рядом с ним.

После этого наши пути с Чемпионом Сиродила разошлись. После изгнания моего отца все эти события назвали Кризисом Обливиона. И после него я жила, как хотела. Прекрасная еда, дома, спальни, мужчины. Я сильно себя нигде не светила, однако денег у меня было много. И они тогда решали все. Не скажу, что я бессмертна, ведь многие факторы, что влияют на людей, влияют и на меня. Мое тело вечно в красоте. Все было хорошо 200 лет... пока не случился ужас, заставивший меня покинуть эту теперь неспокойную провинцию.

Если быть краткой, то Империя ослабла и разваливалась изнутри. Был момент, когда Имперский город окружили высшие эльфы и пошла война. Эльфы вторглись в столицу Империи. Дворец был сожжен, а башню Белого Золота разграбили. Естественно, пострадали от этого и графства, поэтому я решила оттуда уйти. В тот момент, когда шла ожесточенная война, я находилась в горах Джеррол. И мне был назначен путь только в Скайрим, в который я и направилась. Дома у меня были во всех городах, но основной я купила в Имперском городе. И не было смысла бежать за вещами. Я боялась быть убитой. Так я пошла в Скайрим в меховых доспехах, которые способны выдержать только мороз Брумы, а вот от скайримского северного ветра они вовсе не спасали.

Мороз прожигал кожу, холод разрезал органы изнутри. Все тело тряслось, а руки превратились в камень. Пальцы не хотели сгибаться, а ноги предательски дрожали. Я шла, забираясь на высокие горы. Острые камни резали пальцы, кровь на которых сразу же и замерзала. Иногда я останавливалась, чтобы найти какую-то пищу и продолжить путь хотя бы до ближайшей деревни. Ела я в основном зайцев и лисиц, шум крови которых слышала повсюду. Мои острые зубы позволяли разрывать любое мясо и плоть. Карты Скайрима у меня, естественно, не было. Я шла, куда вели меня слабые истоптанные ноги. Насчет схваток... меня бы мог побить любой бандит. Но красть у меня нечего, кроме порванного доспеха, который уже давно не защищал тело от морозов. Люди мне не встречались, если не считать обмороженные трупы. На некоторых из них были прекрасные теплые одежды, но у меня не было сил даже на то, чтобы сорвать порванный доспех с себя. Зато я у них взяла меч. Я кое-как прицепила его на пояс и отправилась дальше.

Один раз я рогом зацепилась за ветку, и та, вырвавшись, исхлестала мне лицо. Вскоре встретился мне одинокий волк, который посчитал меня легкой добычей. Он прыгнул на меня, разрывая острыми зубами плечо, царапая цепкими когтями тело. Боль уже не имела для меня значения. И голод. Было только жутко холодно, а остальное ушло на задний план. Лежа на снегу, пытаясь заставить мои руки хоть как-то оттолкнуть эту тварь, я чувствовала дыхание смерти. Казалось, что Даэдра бессмертны. А их дети? Почему я не бессмертна, как отец? Почему не так сильна? В каждую ткань моего тела мгновенно вернулась боль, пробуждая древний инстинкт. Мой рот раскрылся и потянулся к шее зверя. Клыки мгновенно прокусили тонкую кожу, разрывая ткань за тканью, вырывая кусками мясо. Теплая кровь затопила мой рот. Кровь, что была слаще самого вкусного фрукта. Кровь, чья теплота разливалась по моему телу.

Руки обняли зверя, впиваясь в его мягкую шерсть. Волк пытался вырваться, но хватка моя была стальной. Я разорвала ему шею, дойдя до кости. Кровь была везде: на лице, руках, теле. Я слышала, как шум крови в голове утихает. Волк был убит. Я сбросила тело с себя и поднялась. Некоторое количество мяса я с удовольствием поглотила, как и кровь. Скоро она примерзнет к моей коже, станет частью меня. И тогда я буду выглядеть совершенно, как монстр. Наполненная силой, я пошагала дальше. Горы... замерзшие деревья, ледяная пустыня... это все и есть Скайрим? Хотя чего я ожидала? С силой вернулось ощущение боли и дикого голода. Я стала сильнее ощущать мороз, который заставлял мои глаза слипаться.

Я шла дни и ночи, наблюдая розовый восход и сиреневый закат. А ночью на небе разливались сине-желтые краски. Скайрим был прекрасен, это само собой, однако Сиродил мне больше нравился. Но я не могла туда вернуться. Сейчас – нет.

Все-таки мне посчастливилось найти лагерь, в котором было все подозрительно оставлено. Над огнем висел котелок, в котором я разглядела ещё свежий бульон. Лагерь был небольшой, но в палатках я нашла сундук с вещами. Здесь было немного золота, золотое кольцо и жалкий кинжал. Никаких теплых вещей. Вдруг приятный запах защекотал мои ноздри: запах свежего бульона. Следуя по запаху, я нашла место кострища, над которым нависал почерневший котелок. Я встала на колени перед своим обедом, захватив ложку, припорошенную снегом. Осторожно зачерпнув горячую жидкость, запах которой заставил мой желудок сжаться в искушении, я принялась аккуратно пить из ложки. Бульон такииим был горячим, что всё мое тело трепетало от сладостного огня. Я снова начала жить. За едой я забылась. Мне стало неважно то, что случилось с обитателями лагеря. И почему они поспешно бросили его. Зачерпывая последние капли ложкой, я друг услышала какой-то рев. Он исходил от какого-то огромного зверя, однако не был похож ни на один, который я прежде слышала.

Положив ложку в опустевший котелок, я поднялась с места. Что это может быть? Что за зверь испускает такой громкий рев? А затем, подняв голову и услышав хлопанье крыльев, я увидела огромное зеленое существо. Это был дракон. Дракон! Я не поверила своим глазам. Он был огромным, и по сравнению с ним я была ничем. Приятный оскал застыл на его мордочке, а желтые глаза с черной крапинкой внимательно разглядывали меня. И все же, он дракон. Я никогда прежде не видела драконов… А тут передо мной летал этот огромный ящер. И в один миг он открыл пасть.

– Йол!

Я среагировала моментально, отпрыгнув от места, куда он целился. Из его пасти вырвалось пламя, которое, все-таки, задело меня. Я упала на замерзшую землю, понимая, что выхода нет. Что может сделать меч против огненной фурии? У меня мало сил... Я не смогу его убить, как того волка. Ящер – моя погибель.

Я осторожно поднялась, но сразу же упала, ибо земля затряслась. Снова было жутко холодно и страшно. Дракон сел передо мной на землю, внимательно рассматривая меня. Страх сковал мне сердце, сжимая его в тиски, сдавливая мои легкие, что я едва смогла сделать вдох. Теперь он был так близко, что я могла протянуть руку и погладить его по мощной морде. Признавая свое поражение, я продолжала восхищаться его зверской красотой. Словно завороженная, я тонула в золотых очах дракона. Мне показалось, будто он размышляет, каким способом со мной расправится. Он втянул шею, сузив глаза.

И все-таки, драться за жизнь я должна. Не могла же я просто ждать, пока его зубы меня перекусят. Достав меч, я кинулась на дракона, ударив его по носу. Дракон громко зарычал, ударив хвостом по земле, что заставило меня снова упасть на землю. Мечом я сделала ему небольшой порез и только.

– Хинзаал пунах*, – прошипел он. Голос был громким и мужским. Он...разговаривает? Но на каком языке?

Осмотревшись, я заметила два трупа разбойников. Один был сожжен, другой перекушен. Теперь ясно, почему тут все было брошено. Мне неожиданно стало стыдно за то, что я дочь Даэдры лишена всякой силы. Я не могла убить дракона…. У меня не было силы даже на то, чтобы его испугать.

– Хи даниик пунах*. Хи вадин фа мии*, – продолжал он что-то там рассказывать, хотя я его совершенно не понимала. Еле-еле поднявшись, я хотела было побежать, но дракон резко стал взлетать, а затем, поднявшись, полетел прямо на меня. Я закрыла лицо руками, будто это поможет, но боль вмиг отозвалась во всем теле и убрав руки, я поняла, что больше не на земле. Я была в задней лапе дракона, и он хорошенько сжимал её, унося меня куда-то прочь. Его когти не касались моего тела, однако он сжимал лапу так, чтобы я не могла пошевелиться.

Примечание к части

Как выглядит Лилит? Вот вам скрин – http://tesall.ru/gallery/image/33711-lilit-vozvraschaetsya/ Сноски: 1. Даэдра – могущественные сверхъестественные существа, которых обычно причисляют к богам. 2. Обливион – измерение, принадлежащее даэдра, которое часто ошибочно называют местом обитания «демонов». Этот образ, вероятно, правдоподобен для планов принцев даэдра 3. Нирн – планета. Название планеты означает «Арена» на языке альдмерис. Нирн также называют «Серым ничто», «Мундусом» (хотя это более философский термин) и «Смертным планом» (или «План смертных»). Он расположен в Аурбисе. Язык драконов: 1. Глупая самка. 2. Ты обреченна, самка. 3. Ты красивая для нас.

>

Часть

– Рек ни замариик. Она не жертва и я не могу привыкнуть к этому. Зуу понимаю её не как йорре. Она – пунах.

Рек не моя. Но я продолжаю наслаждаться её коппан!

Из речи кровавого дракона.

Снежные вершины искрились на солнце и свет, отражавшийся от них, больно резал глаза. Дракон притащил меня в какую-то богом забытую пещеру. Запах плесени щекотал нос, а скелеты, разбросанные по земле, заставляли тело бросаться в дрожь. Внутри пещера была огромна, хотя вход не отличался выдающимися размерами. Больше всего меня озадачивало то, как этот ящер-переросток мог протиснуться внутрь. Дракон лежал рядом, продолжая осмотр.

Я обняла себя руками, желая оказаться снова у огня, убраться подальше от этого зверя.

– Ты пахнешь иначе. Не йорре. Я не понимаю своих чувств. Я не понимаю, что происходит. Зуу в фаас*.

И что это значит? Что этот ящер хотел мне сообщить? Жаль, что я совершенно не понимала, о чем он толкует. Поджав ноги, я отвернулась. Эта тварь совсем не понимает того, что мне холодно? Он осторожно коснулся моей ноги холодным носом и в ответ я задрожала.

– Тол зуу* сделать? Сделать для пунах?

Я с отвращением посмотрела на ящера. Если я попрошу огня, то он спалит меня, ибо вряд ли у него разум человека. Он вообще не понимает кто я. Хотя называет меня пунах. Что бы это значило?

– Зуу помощь пунах. Пунах, прими помощь. Я не хочу твоей динок, – он ещё раз ударил меня холодным носом, и я вскочила с места. Мне было жутко холодно, а желудок свернулся до размера семечка. Странно, что дракон захотел мне помочь. Я разглядывала его, поражаясь тому, какой он огромный. Сила так и кричала в каждой мышце его тела, а его мощные челюсти могли перекусить человека пополам.

– Я хочу есть, мне холодно. Ты понимаешь? – я села подальше от него, чтобы он не вздумал произносить свое «йол» в моем направлении.

Дракон чуть привстал и чуть отойдя, направил морду на сухие ветки, которые лежали вперемешку с трупами и одеждой.

– Йол! – он быстро закрыл пасть, чтобы не подпалить все вокруг. Огонь сразу же начал пожирать холодные тела. Я села ближе к огню, потирая ладони.

Дракон почему-то не излучал враждебность. Он смотрел на меня своим озорным взглядом, наверняка пытаясь понять, что я такое. Понятие не имею, что он ощущал по отношению ко мне, однако, его дружелюбность настораживала.

Запах жареного мяса пробудил во мне голод, однако, я не могла есть гниющую плоть

– Зуу не понимаю, почему пунах не ест, – дракон посмотрел на мясо, затем на меня. Интересно, он сам ел это? Я протянула руки к огню, наслаждаясь чувством теплоты. Только голод пожирал изнутри. Я жалела, что не полноценная даэдра в который раз. Моя мать позволила быть мне смертной в большей степени. Тишину разбил шум крови, циркулирующей в этом существе. Он был мелодичным, тихим, но местами шум поднимался. Этот дракон был магическим созданием. Он произошел от чего-то божественного и в то же время был создан. Я не понимала, как правильно истолковать свои ощущения.

– Не ем я падаль. Я ем живое мясо или то, что едят люди, – я посмотрела в глаза зверю ещё раз, признавая его великую силу. Нет, все-таки он обычный дракон, ничего необычного в нем нет.

Но есть ли тот, кто создал этих существ? Не мог же Акатош создать то, что будет уничтожать людей.

– Пунах имеет отношение к джуур? *Но джуур не может быть пунах! – дракон сузил глаза, затем открыл пасть. Я отскочила от огня, боясь, как бы дракон не обратил эту теплоту в жгучий жар. Жаль, что я не понимала язык, на котором он обращался ко мне. Жаль, я не могла прочитать его мысли.

Но из его пасти не вырвалось ни единого звука. Он осторожно высунул длинный острый язык и потянулся ко мне. Шершавый влажный язык дотронулся до меня, источая зловоние.

– Пунах слен сладка. Я принесу тебе кип, – он облизнул морду и, выйдя из пещеры, взлетел. Я видела, как он грациозно улетает, открывая пасть и издавая грозный рык. Сколько же таких как ты живет на свете?

Я снова медленно подползла к огню. Что будет потом? Что будет, когда этот ящер вернется? У меня стали проскальзывать мысли о побеге. А разве не лучше просто взять и сбежать? Но куда мне бежать? Я встала и пошла к выходу, а затем остановилась на самой границе. Как же прекрасно небо! Жаль, что я не умею летать, жаль, что так и не насладилась полетом. Будь я драконом, то только и рассекала это небо, как стрела.

Подо мной дрожала бы вся земля. Жаль, что я не дракон. Побег… Может быть, я найду путь к отцу? В плане отца я буду в безопасности. Надо было раньше об этом думать! Я должна была найти дорогу к его святилищу, они ведь есть везде. Даже спустя двести лет отец простит меня. Он всегда прощал меня. Иногда я устраивала ему скандалы, иногда отказывалась делать то, что он велит. А он? Он все простил.

Не знаю, сколько я стояла, наслаждаясь чистейшим небом Скайрима и столь необыкновенным. А где-то там, за высокими горами стоит святилище моего отца. И статуя, где он восседает, грозно подняв секиру. Принц Разрушения, услышь меня. Принц Разрушения, яви мои мысли в слова, ведь я дочь твоя. Услышь меня. Но ты не слышишь. Высокие горы разбиваются мои мысли, не долетают вовсе до тебя. О, если бы ты слышал, как молит твоя дочь о помощи! Как она одинока в этом мире. И как ей трудно, очень трудно жить в этих суровых условиях. Меня сковали горе и сожаление – ужасное, мучительное сожаление. Почему я не послушалась отца? Почему не осталась с ним?

Жаль, что поздно поняла, что я стою около пещеры и смотрю куда-то вдаль. Хлопанье крыльев разбудило меня от временного сна воспоминаний.

Я быстро заскочила в пещеру. Дракон мягко приземлился на землю, держа в зубах барана. Земля под его мощным телом задрожала, и я чуть не упала. Он кинул окровавленное животное на землю и оскалился. Ящер явно был чем-то недоволен.

– Пунах решила сбежать! Пунах, чем не угодил тебе мулааг дова?!

К горлу подступил комок, сердце ушло в пятки. Что он говорит? Сбежать? Я хотела, но, увы, не могу. Что-то во мне задрожало при прямом взгляде с ним. Я осторожно подтащила к себе барана и, разорвав ему шею острыми когтями, стала отрывать кусочки мяса и есть. Теплая кровь залила мне руки, она придала мне сил, убила страх во мне. И теперь я стала более уверенна в своих словах и мыслях.

– Я не решила бежать, а лишь вышла посмотреть на природу, – тихо говорила я, поедая мясо. Оно было на вкус жестковато, но в принципе есть можно. Не люблю я мясо животных. Совершенно. Но есть придется, ибо ничего больше нет.

– Вазен в твоих словах нет! Зуу накажу тебя. Пунах достойна накриин*, – прорычал он, не понимая смысла моих слов. Разве драконы любуются природой?

Его слова совершенно мне не понравились, хотя смысл их не знала. Но этот оскал и азартный блеск в глазах говорил о многом. Что ж, наверное, надо бежать. Хотя куда я пойду? И как сбегу от этой огромной ящерицы?

Я медленно ела, тщательно обдумывая план побега. У меня хватит сил на одно запретное заклинание: уменьшение размера существа. Вряд ли он будет представлять угрозу, если его сделать совсем небольшим. Доев мясо и вытерев окровавленные руки о белый мех барана, я поднялась.

– Что ж, тогда у меня для тебя тоже будет подарок, дракон, – я отошла от туши и встала возле стены пещеры. Если я его уменьшу, то попробую со всех ног побежать, а если он полетит за мной, то может быть, я его камнями забью. Отличный план. Мое тело трещит от силы, а в руках накапливается магия.

– Узрей мою силу, дракон! – я сконцентрировалась на его теле и стала постепенно пытаться уменьшить его шум крови, уменьшить оболочку. Уменьшить его всего. Я вытянула руку, применяя магию. Она струилась по пальцам, срывалась и перекидывалась на дракона. Он же не успел ничего понять, только щелкнул зубами, но было поздно. Магия струилась, а он уменьшался.

– Пунах, что ты сделала?! Пунах! Чем же тебя не угодил дова?! Пунах кро! – кричал дракон, все уменьшаясь и уменьшаясь, пока не стал размером с собаку, может чуть больше. Магия перестала пульсировать в пальцах, а сами руки жутко заболели. Магические силы исчерпаны!

Жуткая боль заставила меня сжать руки в кулаки. А затем я понеслась прочь из пещеры, но не успела даже сделать шаг, как острые зубы сомкнулись на ноге и заставили меня упасть. Дракон схватил меня за ногу и оттащил дальше в пещеру. Прижав меня к полу, он начал срывать с меня одежду. Что он делает? Что творит этот проклятый дракон?! Боль в руках стала утихать, а из ноги маленькой струйкой текла кровь. Я вновь попыталась встать, но эта тварь укусила меня за здоровую ногу, заставляя лечь обратно.

Я не знала, что он задумал. Холодный воздух жег голые места. Я перевернулась на спину и пыталась ударить дракона по морде, но одно «йол» моментально сожгло мне на руке кожу. Я заорала от боли, а дракон, сорвав задними лапами с меня последнюю одежду, залез на мое тело. О, Великие Даэдра, что творит эта тварь?! О, нет-нет!

– Пунах… гола пунах, – он залез на меня, и его морда была прямо передо мной. Я даже заметила кровь на его подбородке, смешанную с грязью. Я чувствовала его холодное чешуйчатое тело. Рукой уперлась ему в мощную грудь.

– Слезь с меня, дракон! – я попробовала его скинуть, но он укусил меня за опаленную руку. Боль опалила меня изнутри. Сопротивляться не имеет смысла.

– Я сделал все для пунах: еда, тепло, защита. Пунах вознаградит меня. А потом я передам её тури. Тури Алдуину понравится пунах. Он вознаградит меня.

Интересно, этот Алдуин тоже его вознаградит вот так? Никогда не думала, что дракона проявляют сексуальный интерес к существам не их вида. Видимо, проявляют и это очень плохо.

Я почувствовала, как что-то горячее и большое проникает в меня. Боль сдавила мне все внизу, однако эта боль была приятная. Да, этот факт я не могла отрицать. Ни один смертный во всем Тамриэле не мог бы похвастаться таким хозяйством . Мои крики сменились тихими стонами. Несмотря на то, что все происходящее доставляло удовольствие, единственной мыслью, пульсирующей у меня в голове, был побег. Меня не смущало бегать голышом по морозу. Больше всего волновало то, что я не могла и пошевелиться под ящером.

– Ты дракон! Вы не должны чувствовать влечения! – прошептала я ему в морду. Дракон осторожно высунул язык и облизнул мое лицо, будто это должно утешить меня.

– Ты права. Я не чувствовал этого никогда. А сейчас что-то изменилось. Тури мне объяснит, почему ты для меня пунах, а не йорре. Я хочу пунах. Хочу всем своим существованием. Но я не испытывал этого и все, что было внизу – налот. Леин меняется. Тури знает об этом что-то. Зуу отдам тебя тури, – дракон провел языком по плечу.

Дракон сделал резкий толчок. Я вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли. Он заполнил меня всю, хотя двигался совсем неуклюже и, кажется, не понимал, как сделать ещё приятнее. Никогда не думала, что увижу дракона, и уж тем более буду лежать под ним! Он задвигался ещё быстрее. Когти на его лапах царапали каменный пол рядом с моей головой, а его устрашающая морда изображала удивление. Я не понимала случайность ли то, что я здесь появилась и то, что этот дракон вдруг почувствовал физическую потребность. Я воздавала молитвы всем Даэдра подряд, но не один меня не услышал, ведь в отличие от смертных, меня Даэдра не слышат. Они глухи к моим молитвам.

Примечание к части

1. Я в смятении 2. Что я 3. Самка имеет отношение к смертным? 4. Самка достойна наказания

>

Часть

Она была для меня чем-то неожиданным. Я знал, что она не лжет, однако мой разум все равно не хотел признавать её слова, как истину. Она первая, кто удивил меня больше, чем Довакин. Я поведал всего на свете и ничего, казалось, не удивит больше меня. Я ошибался. Глубоко.