Текст книги "Внимание, танки! История создания танковых войск"

Автор книги: Гейнц Гудериан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Группировка Боссю должна была двигаться отдельной колонной по пути от Понтавера до Ле-Колера, где ее предполагалось разделить на две колонны – левая колонна, состоящая из первых трех групп, должна была продолжать продвигаться между дорогой, связывающей Ле-Колера и Гигникур, и рекой Мьеттой, тогда как правая, включающая две замыкающие группы, на первом этапе должна была двинуться по дороге Ле-Колера – Гигникур, а затем, после пересечения первой линии немецкой обороны, взять общее направление на высоту Пруве. Подходить к линии фронта следовало колонной по одному, и только после того, как будет пройдена первая немецкая линия, колонна должна была перестроиться в боевой порядок. Танки должны были ждать, пока стихнет огневой вал, занимая в это время рубежи, которых, как предполагалось, они достигнут через четыре-пять часов после начала наступления. Только тогда они должны были атаковать третью немецкую линию и энергично продвигаться к Гигникуру и Пруве; наконец, три группы слева должны были атаковать Провизье. Объекты были педантично распределены между группами; после успешной атаки группы должны были вновь соединиться северо-западнее Гигникура. Позади каждой группы шли ремонтные команды, и за каждой колонной, в свою очередь, следовала группа эвакуации. Группировка Шобе должна была точно так же двигаться гуськом в направлении к северо-западу через ферму Ле-Темпль к Амифонтену. Как только будет пересечена первая немецкая линия обороны, группировка должна была перестроиться в две колонны, а затем после пересечения второй линии развернуться в боевой порядок и перейти в наступление. По окончании атаки она должна была воссоединиться западнее Амифонтена.

По крайней мере, таковы были планы высшего командования. В действительности мощнейший подготовительный артобстрел причинил ущерб только первой и второй линиям обороны, и то лишь частично; более дальние рубежи фактически остались невредимыми. 16 апреля танки простояли в боевой готовности до назначенного времени; группировка Боссю сохранила свой численный состав, но группировка Шобе лишилась 8 танков, которые увязли в грунте. Как было обусловлено планом наступления, за ползущим огневым валом следовала только пехота. Она без особого труда захватила первую линию немцев, но со второй вышла совсем другая история. Французы добрались до нее между 10.00 и 11.00 только после ожесточенного боя, в котором понесли тяжелые потери, и успехи их ограничивались участком, тянущимся от лагеря «Цезарь» через ферму Мошан до старой мельницы, расположенной южнее Гигникура; дальше линия описывала входящий угол, огибающий Вилль-о-Буа, который французы занять не сумели. Отсюда и дальше на запад атака не дала заметного продвижения за первую немецкую линию, а у Краонны она вообще провалилась.

Тем временем группировка Боссю в 6.30 отправилась в путь, выстроившись в колонну и растянувшись на 2 километра. Продвигалась она медленно, поскольку дорогу перегораживали пехота и артиллерия. В 8.00 голова колонны достигла моста через Мьетту западнее Ле-Колера; мост обстреливала тяжелая германская артиллерия, но подбит был только один танк. Две машины окончательно вышли из строя, еще две после ремонта смогли вернуться в строй. Сопровождающая пехота подготовила проход через французскую передовую, которая была пересечена беспрепятственно, однако немецкая передовая причинила задержку на сорок пять минут, и первый танк достиг фермы Ле-Колера только в 10.15. Здесь группа пехотной поддержки была уже рассеяна артиллерийским огнем противника и потеряла связь с танками. В 10.00 западная, иначе левая группа перестроилась к атаке. И тут же танк майора Боссю получил прямое попадание в верхнюю часть машины, причем погиб весь экипаж, и танк был охвачен огнем. Таким образом, наступление лишилось командования в решающий момент боя. Теперь мы расскажем, что происходило с отдельными группами.

Спустя несколько минут головная группа пересекла линию фронта немцев, сопровождаемая слабой поддержкой наступающей пехоты; с левой стороны от них французская пехота, по-видимому, продвигалась к Ювенкуру, но справа никто не подходил. 7 танкам удалось преодолеть немецкие окопы, но остальные 7 вышли из строя. Вскоре после 12.00 7 уцелевших машин достигли высоты 78 и пересекли расположенную за ней третью немецкую линию обороны, тщетно сигнализируя пехоте, чтобы та следовала за ними. Два танка к этому времени были выведены из строя, но их экипажи захватили немецкий перевязочный пункт и взяли нескольких пленных. Еще 2 танка были подбиты соответственно в 13.15 и 13.30. Наконец, оставшиеся 3 танка вернулись назад для того, чтобы восстановить соприкосновение с пехотой, и неожиданно встретили 9 танков из следующей – шестой – группы, а также один из своих танков, который успели отремонтировать.

Шестая группа потеряла 2 танка из-за поломок при прорыве второй линии немецкой обороны. На той стороне они атаковали окруженные части немецких войск, которые препятствовали наступлению французской пехоты, затем подверглись артиллерийскому обстрелу с дистанции от 1800 до 2 тысяч метров и потеряли 5 машин и, наконец, развернулись непосредственно справа от остатков головной – второй – группы. В 14.30 13 танков, оставшихся от этих двух групп, отбили мощную контратаку немцев в районе высоты 78. Капитан Шануэн, принявший объединенное командование, решил не лезть на рожон без поддержки, поскольку пехота справа не продвинулась ни на шаг, и вернулся за линию южнее высоты 78, чтобы вывести машины из пределов досягаемости огня противника. Спустя немного времени Шануэну удалось установить контакт с командиром 151-го пехотного полка, который уже достиг участка между фермой Мошан и рекой Мьеттой, и они договорились предпринять атаку с ограниченной задачей отбить обратно высоту 78; штурм начался, и между 17.30 и 18.00 пехота заняла рубеж. По соглашению с командиром полка танки теперь отступили вдоль Мьетты к Ле-Колера; во время атаки они потеряли одну машину подбитой и еще четыре провалились в воронки от снарядов.

Группа 5 начала атаку третьей. Она развернулась справа от группы 6, подождала, пока пройдет огневой вал, и двинулась вперед в 12.00. Французам удалось взять третью немецкую линию и занять ее при помощи поддерживающей пехоты. Атаку продолжили 9 танков, прорвавшихся через заросли на северо-востоке захваченного сектора линии обороны; они достигли железной дороги Гигникур – Амифонтен, не встретившись ни с новыми препятствиями, ни с огнем противника. Здесь французы потеряли один танк из-за артиллерийского обстрела и еще один – из-за поломки. Между тем командир группы 5 установил контакт с командиром следующего за ними полка пехоты, 162-го, только чтобы услышать, что полк слишком серьезно потрепан и не способен продолжать наступление. Вскоре после 17.00 танки отбили контратаку немцев против все того же полка, а затем машины были отведены назад, за расположение пехоты, поскольку наступил вечер.

Четвертой по очереди атаковала группа 9. Ее долгое время задерживали в Ле-Колера другие войска, но примерно в 13.00 13 танков добрались до фермы Мошан и оттуда начали свой бросок. К юго-западу от железной дороги они попали под обстрел артиллерии и были уничтожены; пехота не последовала за ними в атаку.

Наконец, группа 4 наступала двумя колоннами между долиной Мьетты на западе и долиной Эны на востоке. Она воссоединилась на Эне в районе второй немецкой линии обороны. После значительного промедления, понеся потери, 5 головных танков пошли в атаку в 15.00, чтобы поддержать пехоту, которая находилась примерно в 600 метрах к северу и была слишком ослаблена. 2 танка были подожжены, остальные отбили немецкую контратаку и отошли назад. Остаток группы двинулся вдоль Эны и к 15.30 сумел очистить окопы; 2 танка были выведены из строя, но пехота поддержки из 94-го полка смогла закрепить их успех. Затем группа была отведена к первоначальному району сосредоточения.

Теперь обратимся к трем группам группировки Шобе, которые отправились из исходного района в 6.30. Они прошли колонной по одному через ферму Ле-Темпль, но были замечены с воздуха немецким аэропланом, отслежены артиллерийскими наблюдателями и попали под сосредоточенный огонь. Многочисленные задержки в пути были вызваны тем, что пехота вовремя не справилась с расчисткой проходов через французские и немецкие окопы. Танк командира головной группы был подбит и обездвижен, а следующие за ним машины столкнулись с задними. Огонь германской артиллерии постоянно усиливался, и экипажи подбитых танков сняли с машин пулеметы и пошли в бой наравне с пехотой, которая также была в тяжелом положении. К вечеру всего лишь 9 танков группировки Шобе смогли вернуться в район сосредоточения своим ходом; группа фактически была уничтожена, когда с расстояния от трех до шести километров по ней открыли огонь с закрытых позиций одна батарея полевой артиллерии, две батареи тяжелых полевых гаубиц, одна батарея орудий калибра 10 см и две минометные батареи. Под этим огнем танки продвигались вперед с той же скоростью, что и сопровождающая пехота.

В целом наступление 16 апреля 1916 года обернулось дорогостоящим провалом. Общая численность танковых экипажей составляла 720 человек, и 180 из них, то есть 25 процентов, были убиты, ранены или пропали без вести. Из 121 танка, которые отправились из района сосредоточения, 81 был потерян, включая 28 поломанных, 17 просто подбитых и 35 загоревшихся в результате попаданий. Несколько танков загорелись, не получив ни единой пробоины. 20 танков были отремонтированы. Окончательный счет потерь составил 76 танков из общего числа 132, то есть 57 процентов.

После сражения французы сделали из своей неудачи следующие выводы:

а) танки обладали недостаточной маневренностью на пересеченной местности;

б) сопровождающая пехота, по существу, не оказала никакой помощи;

в) ни один танк не был поврежден из стрелкового оружия, и броня оправдала ожидания;

г) с другой стороны, огнем артиллерии было подбито 57 танков: 15 – прямой наводкой и 37 – огнем с закрытых позиций, по большей части из крупнокалиберных орудий. Это произошло благодаря профессионализму немецких артиллерийских наблюдателей, а также потому, что 16 апреля немецкие орудия практически не были затронуты обстрелом французской артиллерии; на будущее требовалось разработать соответствующие меры, чтобы подавить артиллерию обороняющихся, а также обмануть их наблюдательные посты;

д) наибольшие потери французы понесли, когда танки двигались в колонне, а также во время остановок и перестроений. Потери можно было свести к минимуму, если выступить в развернутом боевом строю сразу из района сосредоточения, который, в свою очередь, должен размещаться непосредственно позади исходных позиций пехоты;

е) основные причины неутешительных результатов танковой атаки были связаны с неудачей наступления как такового, что сделало танки уязвимыми. Пехота была измучена и обескровлена предыдущими боями, и люди были не в состоянии развить успех, достигнутый танками на общем направлении на Гигникур и возвышенность Пруве;

ж) танки, даже когда действовали по отдельности, оказались чрезвычайно эффективны против пехоты в открытом поле, как показал молниеносный разгром контратаки противника западнее Гигникура;

з) однако в бою против окопавшейся пехоты окончательный успех возможен только в том случае, если атакующая пехота будет в состоянии немедленно его закрепить, иначе результаты, достигнутые танками, будут стоить настолько дорого, что окажутся попросту бесполезными. Отсюда французы, в свою очередь, заключили, что танки должны сражаться только в тесном взаимодействии с пехотой – убеждение, главенствующее во французской тактике еще и сейчас.

С точки зрения немцев мы должны добавить следующее:

а) французские танки выполняли свои длинные марш-подходы, следуя со скоростью пехоты, и по дорогам, забитым другими войсками. Без этих маршей и связанных с ними задержек можно было обойтись;

б) французы должны были подготовить целый ряд переправ через Мьетту и собственные окопы, что позволило бы им двигаться в развернутом боевом порядке от самого района сосредоточения;

в) для преодоления немецких окопов французам скорее следовало бы поручить сопровождать танки не пехоте, а инженерным частям;

г) отдельные группы атаковали одна за другой с получасовыми интервалами, начиная с 11.00 и до 15.00, что превращало их в удобные мишени для сосредоточенного огня немецкой артиллерии. Благоразумнее было бы танковым группам двигаться от района сосредоточения в развернутом строю и по расчищенным маршрутам. Это позволило бы провести одновременную атаку силами всех танков и значительно затруднило бы немцам попытки их сдержать;

д) если бы танки были введены в бой раньше, скажем, примерно в то время, когда под ударом оказалась вторая линия немецкой обороны, они бы добились более тесного взаимодействия с пехотой до того, как та была ослаблена продолжительным сражением и потерями;

е) огненный вал явился препятствием на пути быстрого продвижения танков. Необходимо было использовать другие формы артиллерийской поддержки;

ж) несмотря на все ошибки, сделанные при подготовке и проведении наступления, танкам все же удалось продвинуться на два – два с половиной километра дальше, чем пехоте. Своим ходом солдаты не могли за ними успеть, несмотря на слабое сопротивление со стороны немцев и медлительность танков. Единственный вывод, который мы можем сделать: танки – это ударный кулак наступления, и уже перед остальными родами войск стоит проблема – усовершенствовать их настолько, чтобы они могли двигаться с той же скоростью, что и танки;

з) совершить прорыв 16 апреля 1917 года было бы вполне возможно, если бы танки использовались более эффективно и если бы тактика наступления других войск была полностью согласована с тактико-техническими данными нового орудия – танка.

Однако тогда, в 1917 году, немцы, отразившие атаку, находились под впечатлением собственных успехов и в тот момент пришли к другим выводам. В деле борьбы с танками им следовало положиться главным образом на батареи ближнего боя. Вместо этого данные батареи были постепенно расформированы, поскольку немцы уверовали, что имеющиеся на вооружении у пехоты патроны SmK и специальные кассетные заряды, а также артиллерия, особенно крупнокалиберная, стреляющая с дальней дистанции, полностью обеспечат им противотанковую защиту.

Во Франции разочарование по поводу неудачного наступления 16 апреля 1917 года привело к яростной критике, направленной против танков. Однако по прошествии совсем немногого времени значение бронетехники подтвердилось в дальнейших сражениях, и в официальных кругах участие танков оценили уже всерьез, о чем свидетельствует приказ Ставки № 76 от 20 апреля того же года:

«Танки были нашим передовым отрядом, прорвавшим вторую линию обороны противника перед Ювенкуром, и именно они обеспечили ее взятие. Это было их первое появление на поле битвы, и они завоевали для себя почетное место среди собратьев по оружию, показав, чего мы можем ожидать от char d'assaut[3]3
  Танк (фр.)


[Закрыть] в будущем».

Теперь обратимся к истории группировки Лефевра, состоящей из двух групп танков «шнейдер» и одной группы танков «сен-шамон». В наступлении 17 апреля в Шампани она не участвовала, а была введена в действие несколько позже, 5 и 6 мая, в сражении у фермы Маннежан и мельницы в Лафо. В процессе наступления несколько частей – а именно 158-я пехотная дивизия, сводная дивизия Брекара и 3-я колониальная дивизия – получили ограниченную задачу продвинуться до северного склона возвышенности Шмен-де-Дам. Из имеющихся в наличии танков 158-й пехотной дивизии были приданы группа танков «сен-шамон» и одна батарея (четыре единицы) танков «Шнейдер»; одна группа танков «Шнейдер» была направлена в дивизию Брекара, а оставшиеся танки стояли в резерве. В этом случае разделение танков было оправдано структурой рельефа. Задачи групп и батарей были подробно оговорены, а 17-й батальон легкой пехоты прошел продолжительную подготовку, обучаясь взаимодействию пехоты с танками. Рельеф плато Шмен-де-Дам исключительно хорошо подходил для танковых операций, поскольку на нем можно было развить большую скорость, а районы сосредоточения были удачно расположены на южных склонах. Он также представлял трудности для немцев в плане наблюдения. Однако были у него и неблагоприятные особенности; в их числе неудобные маршруты подхода и широкая зона, изрытая ямами, оставшимися после того, как французская артиллерия тщетно пыталась расчистить полосу проволочных заграждений, используя взрыватели замедленного действия; для нескольких танков воронки от взрывов оказались роковыми.

Последовавшая за этим атака сама по себе не была особенно успешной, но кое-чего она все же достигла, и за это надо отдать должное в первую очередь именно танковым силам, которые потеряли значительно меньше машин и личного состава, чем на Эне. Более того, и высшее командование, и другие войска были довольны тем, что совершили танки, и это обеспечило перспективу будущего развития нового оружия. И как раньше на Эне, так теперь и здесь стало очевидно, что атака бронетехники может привести к надежным результатам только тогда, когда за ней без промедления следует пехота. И опять этого не произошло, даже несмотря на то, что танки подавали условленные сигналы и при случае даже подъезжали обратно к пехоте, пытаясь заставить солдат занять позиции, которые были уже очищены от противника.

23 октября 1917 года французы, проведя атаку на изгибе оборонительного рубежа при Лафо, добились куда более значительного успеха. На этот раз было брошено в наступление гораздо большее количество танков. Каковы были предпосылки этого события? Во время боев весной 1917 года французы понесли большие потери, и к осени не оставалось иной альтернативы, как только ждать вмешательства американцев, тем временем ограничиваясь только рядом мелких зондирующих операций, которые предназначались для выравнивания линии фронта и проверки новой тактики. Кроме того, французы намеревались к лету 1918 года произвести некоторое наращивание своих вооружений – увеличить вдвое количество тяжелой артиллерии, построить 2—3 тысячи танков «рено» и накопить большие запасы газовых и дымовых снарядов.

Одной из вышеупомянутых операций как раз и было взятие Шмен-де-Дам. Операция должна была начаться с атаки на угол Лафо на участке фронта шириной около 11 километров. Не было и речи о том, что противника можно захватить врасплох, и ко времени начала наступления французы установили, что на немецких позициях появилось 7 свежих дивизий и 64 новые батареи. Немецкие позиции были основательно укреплены, и ширина полосы заграждений из колючей проволоки доходила в некоторых местах до 10 метров. Обороняющиеся войска укрывались в многочисленных блиндажах и убежищах. Последняя линия обороны тянулась вдоль берега Алетты и располагалась дальше, чем объекты атаки французов. С другой стороны, гряда Шмен-де-Дам круто обрывалась к северу, что на многих участках ограничивало глубину немецких позиций и сужало их секторы обстрела, вынуждая артиллерийских наблюдателей размещать посты на передовой.

Французы провели атаку, имея 6 дивизий в первом эшелоне и еще 6 во втором. Со времени весенних боев полностью обновилось снаряжение, войска прошли переподготовку, и особенно тщательно французы отработали взаимодействие с танками и несколько раз проверили местность с помощью разведки боем. Наступлению должна была предшествовать артподготовка, в течение которой 1850 орудий выпустили около 3 миллионов снарядов, в то время как 68 танков шли на штурм.

Танки были организованы в три группы по 12 танков «Шнейдер» в каждой и в две группы по 14 танков «сен-шамон»; некоторое количество машин оставалось в резерве. Каждая группа была укомплектована подразделением боевого снабжения и передвижной мастерской, при этом каждая группировка имела в своем распоряжении ремонтно-восстановительное подразделение. В конце августа в качестве пехоты непосредственной поддержки им были приданы 2 эскадрона спешенных кирасир, прошедших подготовку на взаимодействие с танками, и основной состав наступающей пехоты, натренированный на совместных действиях с бронетехникой. Постоянно изучались фотографии, полученные с воздуха, разведывались и усовершенствовались маршруты подхода.

О начале наступления возвестил шестидневный артобстрел. В точках, где должны были прорываться танки, проходы через заграждения расчищались снарядами, оснащенными исключительно взрывателями мгновенного действия, которые обычно не оставляют глубоких ям на месте взрыва. Авиация получила приказ сообщать о продвижении наступающей пехоты и бронетехники, а самолетам – корректировщикам артиллерийского огня было поручено наблюдать за передвижениями резервов противника и его противотанковой артиллерии.

Танки были распределены между пятью из шести наступающих дивизий. Офицеры связи танковых сил были прикреплены к командирам пехотных полков, тогда как старшие офицеры-танкисты находились при командирах дивизий и генералах.

Пока французы стягивались в районы сосредоточения в ночь перед началом атаки, они уже понесли некоторые потери. Половина группы 12, которая была придана дивизии, стоящей на правом фланге, а именно 38-й, потеряла боеспособность из-за поломок и попала под огонь немецкой артиллерии; почти то же произошло с группой 8, которая была выделена в распоряжение 43-й дивизии; группа 11, приданная 13-й дивизии, добралась до исходных позиций без серьезных затруднений, так же как и группа 31 (танки «сен-шамон») 17-й дивизии и группа 33 («сен-шамон») 28-й дивизии. Однако из общего количества 68 танков только 52 достигли исходного рубежа, что говорит о том, насколько опасно было заставлять танки выжидать, находясь в пределах досягаемости эффективного огня, даже несмотря на то, что немцы не знали о приближении танков и их артиллерийские удары представляли собой всего лишь беспокоящий огонь, ведущийся по дорогам в ночное время.

Танки отправились вслед за пехотой в 5.05, пока было еще темно, и затем продолжали движение, придерживаясь скорости пехоты. Все танки правофланговой группы – группы 12 – были hors de combat[4]4
  Вышли из строя (фр.)


[Закрыть] еще прежде, чем достигли первого объекта. Из группы 8 в сражение смогли вступить всего 6 танков, и то лишь после того, как французская пехота начала продвижение ко второму объекту; танки двигались вперед в промежутке между ползущим огневым валом и первым эшелоном пехоты, и несколько машин, которые успели отремонтировать, следовали позади. К 11.00 8 танков из этой группы достигли намеченного объекта и прикрывали пехоту, пока войска закреплялись на местности. Группа 11 согласно плану вышла вместе с 13-й дивизией и сыграла значительную роль в обеспечении ее последующего успеха; цели достигли 12 танков. Группа 31 действовала достаточно хорошо, но группа 33 не сумела добраться до первой линии немецких окопов.

25 октября французы достигли Алетты без всякой дальнейшей помощи со стороны танков. К 1 ноября немцы полностью оставили Шмен-де-Дам и помимо убитых потеряли еще 12 тысяч человек пленными и 200 орудий. Французы потеряли до 8 тысяч человек, или 10 процентов от общего числа участвовавших в сражении. Из 68 задействованных танков 19 были утрачены во время боя, хотя только 8 из них были уничтожены противником, остальные просто застряли; 20 танков дошли до намеченных объектов; 5 танков, оборудованных радио, выполняли связные функции.

Жертвы среди танковых экипажей насчитывали 82 человека, или 9 процентов, – число того же порядка, что и в пехотных войсках. Большинство из них получили попадания, когда находились вне танка или когда высовывались из люка, чтобы определить свое местонахождение.

Из этих событий французы сделали следующие выводы:

а) танки стали эффективно действовать против укрепленных позиций только после того, как преодолели зону воронок;

б) фланговые подразделения были особенно уязвимы и поэтому требовали специального прикрытия;

в) танковые атаки должны проводиться эшелонировано. К объектам нужно направлять не отдельные машины, которые не достигают цели, но всегда одновременно целые подразделения, то есть взводы или группы;

г) попытка связаться с пехотой при помощи флажков оказалась несостоятельной, и единственный эффективный способ связи был устный;

е) танки несли тяжелые потери всякий раз, когда оставались без движения в поле зрения противника, и в будущем это должно допускаться только в случае крайней необходимости;

ж) тесное взаимодействие с пехотой доказало свою значимость – и оно действительно остается фундаментальным принципом французской танковой тактики до настоящего времени (майор Перре. «Les Chars a la bataille de la Malmaison» в Revue d'Infanterie).

В отношении последнего пункта мы должны добавить, что танки, будучи так тесно привязанными к пехоте, как это было 23 октября 1917 года, избежали полного уничтожения лишь благодаря тому, что немцы не имели никакой противотанковой защиты. Единственным эффективным против танков оружием была их артиллерия, а неблагоприятные условия на местности сделали ее применение практически невозможным; иначе эти громадные и неповоротливые мишени разделили бы судьбу танков от 16 апреля. В дальнейшем следование такой тактике будет самоубийственным.

Вот и все, что можно сказать о первых боях французских танков. Вернемся к англичанам, которые запланировали крупное наступление во Фландрии, где в портах базировались германские подводные лодки. О внезапности атаки не было и речи – наоборот, намечалось продвигаться шаг за шагом, причем только после того, как участок будет полностью перепахан артиллерийскими снарядами, отравлен газом и при необходимости поднят на воздух подземными минами. Это должна была быть битва грубой силы, битва на истощение, в которой не было места никакой новой и непроверенной технике, где преднамеренно отвергалась возможность развития любого непредвиденного успеха, который мог прийтись на долю англичан. Таковы были военные перспективы накануне третьего сражения при Ипре.

7 июня 1917 года англичане разбомбили немецкие позиции на Витчетском выступе, разгромили 5 немецких дивизий и достигли реки Лис. Этот первый удар обеспечил прикрытие правому флангу последовавшего затем наступления, которому предшествовали четыре недели артобстрела и которое продолжалось до начала декабря. Британские танковые силы вновь и вновь бросались в бой, но неизменно мелкими группами, получая строго ограниченные боевые задания и часто действуя в самых неблагоприятных условиях местности, какие только можно вообразить, – на почве, которую дожди и снаряды превратили в топкое болото. Под Витчетом у англичан было 76 танков, в третьем сражении при Ипре – 216, но они мало чего добились, и вину за это следует возложить на несовершенную тактику, которую им навязали.

А удалось ли другим родам войск получить заслуженную награду, увенчались ли успехом все их титанические усилия? Около четырех недель велся ураганный огонь, в котором было израсходовано 93 тысячи тонн артиллерийских боеприпасов плюс к этому за четыре месяца тяжелых боев – 400 000 жертв. Такова была цена покорения клочка земли, который протянулся самое большее на 9 километров в глубину и 14 километров в ширину. Немцы и сами потеряли 200 тысяч человек, но они смогли воспрепятствовать прорыву, и базы подводных лодок остались невредимыми. Величайшие жертвы были принесены без всякой пользы, и до британского высшего командования так никогда и не дошло, что с самого начала они готовили наступление тактически неправильно и что было совершенно немыслимо утаить приготовления к штурму такого масштаба, а это давало противнику время для принятия контрмер, поэтому и английские солдаты, после того как они брали с боем каждую пядь земли и платили за нее такую дорогую цену, оказывались перед необходимостью преодоления все новых линий обороны, создаваемых в тылу. Командование так и не признало, что у подобного способа ведения военных действий нет шансов привести войну к успешному завершению.

Всякое представление о внезапности или быстроте должно было отступить перед непоколебимой убежденностью в преимуществе грубой силы и упрямством в применении изначально порочных методов. Рельеф местности, погодные условия, физические и моральные ресурсы армии – и в конечном счете самой британской нации – ничто не имело особого значения перед лицом этой жестокой борьбы. Зашоренные умонастроения высшего командования объясняли отсутствие проницательности и в других отношениях – они ни за что в жизни не желали изменить своей политической линии! Ради всего святого, никакого нового оружия! Это был период, когда британский танковый корпус, так же как и французские chars d'assaut, стояли на грани расформирования, поскольку в сражениях на болотистых полях Фландрии они смогли добиться не больших результатов, чем пехота.