Текст книги "Можно ли защитить Западную Европу?"

Автор книги: Гейнц Гудериан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

VII. ЗА ПРАВО И СВОБОДУ

Западная Европа хочет жить и, по нашему мнению, имеет на это право, если принять во внимание ее заслуги перед человечеством, несмотря на ошибки и слабости, которыми страдает сейчас старый свет.

В результате двух тяжелых, кровопролитных и разрушительных войн основы существования Западной Европы настолько ослаблены, что только длительный мир может обеспечить ей восстановление и дать новые жизненные силы. Следовательно, все сводится к тому, чтобы добыть этот мир. Стремление к длительному и прочному миру для всех стран Западной Европы – основной закон их политики. Всего, что противоречит этому закону, нужно избегать. Все, что содействует его осуществлению, заслуживает поощрения. Поэтому нужно отказаться от всякой мысли о превентивной войне, что и сделали недавно американский государственный секретарь Ачесон и генерал Брэдли.

Мир, которого жаждут и к которому стремятся западноевропейские народы, нуждается в гарантиях. От чего должны гарантировать себя западноевропейцы? Какие силы угрожают миру?

Нам говорят, что это большевизм, азиатский коммунизм. Что нужно сделать, чтобы оградить себя от этой силы?

Если речь идет главным образом и прежде всего о военной угрозе со стороны гигантской русско-азиатской армии, то здесь могут помочь только военные мероприятия. Такое решение было бы самым простым, хотя и оно в настоящее время из-за зигзагов политики делается довольно сложным.

Если речь идет об экономической угрозе, то следует привести в порядок западную экономическую систему и сделать ее лучше, чем система Советского Союза. Это уже труднее.

Если же речь идет об идеологической угрозе, то Запад должен вооружиться против нее новой, лучшей идеей. Здесь, как нам кажется, заключена самая большая из всех трудностей, так как идеи не выскакивают готовыми из головы какого-нибудь мыслителя, как Афина Паллада из головы Зевса. Идеи рождаются в результате напряженной умственной работы и в большинстве случаев вызывают длительную и ожесточенную борьбу, прежде чем их признает человечество. Эта борьба ведется отнюдь не одним только духовным оружием. Очень часто создатели или носители идеи пытаются навязать ближнему свои представления силой. Войны, которые ведутся во имя идей, бывают обычно особенно ожесточенными, что доказывают все религиозные войны. Теперь мы должны задать себе вопрос, действительно ли идея коммунизма, которую ныне сознательно или бессознательно поддерживают семьсот пятьдесят миллионов человек, является идеей, потрясающей мир, как ее описывали. Если на этот вопрос мы должны будем ответить утвердительно, а сила сопротивления Советского Союза во время второй мировой войны дает нам на это право, то нужно сказать: идеи можно победить только лучшими идеями, но не экономическим или военным нажимом. Следовательно, Западная Европа должна породить идею лучше тех, которые есть в настоящее время у Советского Союза и его союзников.

Как обстоит дело о этим вопросом?

Ведущей идеей советской системы является идея о равенстве и равноправии всех слоев народа, о коммунизме. В угоду этому принципу был уничтожен господствующий класс России, и не только России, но и стран-сателлитов, подпавших под русское влияние после 1945 года. Началось широкое нивелирование. Правда, оно вновь нарушается, но в принципе все же осуществлено значительное уравнивание имущественных отношений и политических прав.

Победа в войне укрепила советскую систему и увеличила популярность ее руководителей. На переворот рассчитывать нельзя. Пропаганда знакомит молодежь только с преимуществами этой системы; ее отрицательные стороны скрываются и во всяком случае остаются невидимыми для молодых людей.

Не приходится удивляться, что большая притягательная сила советского государственного строя неоднократно подтверждалась, в частности, во время слета Союза свободной немецкой молодежи в Троицын день в 1950 г. в Берлине. Не нужно обманывать себя! Дисциплинированные массы молодежи, которые, несмотря на проливной дождь, маршировали перед своими политическими вождями стройными колоннами под вдохновляющую музыку оркестров, произвели глубокое впечатление на всех очевидцев. Эта молодежь, которая слепо следует за большевистской системой, уже в течение пяти лет не слышит и не видит ничего другого, кроме пропаганды, восхваляющей советскую систему и чернящей Запад. Даже те молодые люди, которые вначале благодаря влиянию семьи или воспитателей были настроены иначе, постепенно откажутся от своих прежних взглядов, если только в окружающую их среду не будет внесено никаких изменений.

Следовательно, если западные державы не предложат ничего лучшего, они не справятся с большевистской агитацией. Они должны нащупать слабые места в большевистской пропаганде и энергично ударить по ним.

В чем же заключается слабость большевистской идеи? Нам хотелось бы верить, что система принуждения, подобная советской, будет принята в Западной Европе весьма неохотно. Мы верим, что стремление к свободе у граждан Западной Европы настолько сильно, неистребимо и непреодолимо, что они никогда не согнутся под ярмом тотальной уравниловки или во всяком случае не наденут его надолго. Мы знаем, что наших братьев в советской зоне Германии только в результате жестокого принуждения (и, как мы надеемся, только временно) удалось подчинить этой системе. Там ничтожное меньшинство господствует над большинством, вынужденным молчать.

Западноевропейские, а также американские идеалы заключаются в свободе человека, в свободе отдельной личности. Спасти Западную Европу от большевизма можно только в том случае, если ее жители будут пользоваться свободой, которая отнята у советских людей. Свободное развитие личности, свободное духовное, экономическое и промышленное развитие, свобода исследований, свобода действий, свободное соревнование сил – вот противовес принудительной системе большевистского образца.

Поэтому мы требуем свободы для Западной Европы, свободы для всей Германии. Свободные выборы, свободное самоопределение наших государственных и экономических форм. Мы требуем этого для Западной Европы, подразумевая также и нас, немцев, – именно немцев, потому что они в целом лишены свободы больше, чем какой-либо другой народ мира. До тех пор, пока будет продолжаться это страшное состояние, наш народ и наша страна не будут обладать подлинной силой сопротивления большевистским идеям. Только воля к свободе может создать необходимую превосходящую духовную силу, без которой мы надолго подпадем под власть Востока. До тех пор, пока сердце Европы, лишенное свободы, бьется в конвульсиях, все теории не будут иметь никакою значения.

Этой свободы у нас нет ни во внутренних, ни во внешних делах. Завоевать свободу внутри страны должны и можем только мы, немцы из Западной Германии. Но желаем ли мы этого? В течение последних лет это желание еще не было доказано. Его не доказали пока ни наши правительства, ни наши парламенты, ни наши партии. На предвыборных собраниях происходили террористические акты, их совершали депутаты, принадлежащие к правящим партиям. Представителей меньшинства избивали и выбрасывали из зала собраний или из парламента; происходили сцены, недостойные культурного народа. Отношение к лицам, изгнанным из родных мест, которым в течение долгих лет не разрешали создавать собственные партии и которых лишали самых элементарных прав; обращение с профессиональными солдатами, которых, следуя примеру оккупационных властей, подвергали оскорблениям и лишали законных прав; методы применения закона о денацификации в первые годы после катастрофы – все это действия, направленные против демократии и не имеющие ничего общего со свободой. До сих пор у нас господствовали только партии, функционирующие по лицензии, партии догитлеровского типа со всеми недостатками, обычно присущими подобным эксгуммирован-ным институтам. О свободе немцев в советской зоне не приходится и говорить.

Следовательно, если мы хотим противопоставить коммунистической идее лучшую идею и если эта лучшая идея – свобода, как мы ее понимаем, то, безусловно, нужно основательно перестроить теперешнюю немецкую демократию и прежде всего предоставить, наконец, одинаковые права всем, в том числе и рабочим промышленных предприятий. Мы придаем больше значения равноправию людей, признанию свободы человеческой личности, чем экономической борьбе. Люди, которые чувствуют, что пользуются равными правами и уважением, не испытывают чувства неполноценности и потому не испытывают ненависти или чрезмерного честолюбия. Они приобретают уверенность в своих силах и самосознании, становятся гордыми и свободными. А мы этого и хотим, этого и намерены добиться.

Наконец, подлинная свобода может существовать только там, где право стоит выше произвола. Равные права для всех – это требование, которое мы должны предъявить немецким правительствам всех земель и правительству федерации. Осуществить это требование можем также только мы одни. Если бы наши правительства написали это требование на своих знаменах и захотели его выполнить, никакая сила в мире не помешала бы им сделать это.

Кроме предоставления равных прав для всех, нужно укрепить волю к единству. Единство в Западногерманской федеральной республике, сплоченность на этом маленьком остатке Германии – вот к чему должны стремиться все слои населения этого зависимого государства, созданного по приказу бывших врагов. Кроме того, мы требуем единства с нашими братьями в советской зоне оккупации Германии в целях воссоединения единого государства. Мы требуем единства с районами нашей страны, расположенными к востоку от линии Одер – Нейссе, незаконно переданными в руки польской администрации, и заселения их немцами. Не может быть мирного договора, который не обеспечивал бы это воссоединение. Возвращение восточных областей уменьшит перенаселенность Западной Германии, которая в ином случае постоянно будет вызывать новые и новые тяжелые экономические и политические кризисы, так как в таких условиях невозможно поддерживать в течение длительного времени нормальную экономическую жизнь. Такое же требование должно быть выдвинуто и в отношении других территорий, ранее населенных немцами, особенно в отношении Судетов.

Державы, которые в свое время одобрили злополучное решение об изгнании немцев из восточных областей, теперь, вероятно, уже поняли свою ошибку. Пусть они наберутся мужества исправить ее и помогут нам добиться исполнения нашего требования. Пусть они сделают этот шаг, прежде чем Советский Союз их опередит и использует тоску изгнанников по старой родине для того, чтобы заманить этих несчастных людей в свои сети, разрешить им возвращение в родные места и сделать их советскими гражданами.

Мы будем вести борьбу за единство, права и свободу до тех пор, пока не победим. При этом мы отнюдь не ведем агрессивной политики. Мы боремся за наши человеческие права, которых нас лишают, прикрываясь лживыми увертками.

Мы не позволим, чтобы таинственные комментаторы, злоупотребляя нашим языком, вещали по радио, что нужно сделать непроницаемым «железный занавес» между федеральной республикой и советской зоной. Мы хотим, чтобы занавес исчез. Мы не склонны увековечивать неправильную политику Ялты и Потсдама. Мы хотим покончить с ней и видеть наш народ и страну вновь едиными.

Мы хотим добиться этой цели мирными средствами, опираясь на наше несомненное право, и просим «свободные народы» помочь нам в этом. Тот, кто постоянно твердит о свободе, должен сгореть от стыда при виде того, что делают в Германии, прикрываясь маской «свободы». В Германии нет свободы, там господствует режим, сочетающий рабство древности, нетерпимость средневековья и террор современной формы диктатуры. До каких же пор это будет продолжаться?

Как мы уже говорили, существующие немецкие правительства могут добиться отмены одних и смягчения других законов, лишающих немецкий народ свободы. Чего же они ждут? Что удерживает депутатов многочисленных (даже слишком многочисленных!) парламентов? Они могут разжечь движение за свободу, против которого будут бессильны все меры принуждения как внутреннего, так и внешнего порядка. Почему они этого не делают? Потому что они реакционнее даже тех правительств, которые сто лет тому назад упрямо сопротивлялись решениям, принятым в церкви Св. Павла, и созданию демократической Германии под властью императорской короны.

Но это еще не все. Не все можно осуществить теперь собственными силами, если говорить о том, что необходимо и что возможно, чтобы Западная Европа продолжала существовать и стала обороноспособной.

VIII. СЛОВА И ДЕЛА

Пусть свободные народы мира, желающие свободы и осуждающие диктатуру, откроют глаза и обратят свои взоры к Центральной Европе!

То, чего не в силах добиться сами немецкие правительства в деле достижения принципов единства, права и свободы, может быть обеспечено в результате разумной политики великих западных держав. Мы слышим о многочисленных конференциях, но после многих неудач никто уже не верит в реальность красивых слов. На каждой конференции кто-нибудь из участников обязательно выступает против и результаты остаются отрицательными.

Внешняя свобода, которой мы хотим, должна быть нам предоставлена извне. Исполнить это наше заветное желание могут прежде всего оккупирующие державы. К ним обращен наш призыв: дайте нам наши права и нашу свободу! Вы хотите защищать Западную Европу. Не думаете ли вы, что те, кто лишен свободы, будут храбро сражаться за ваши интересы против превосходящих сил противника? Не думаете ли вы, что немцы будут охвачены энтузиазмом при мысли, что им придется защищать линию Рейна или еще какую-нибудь линию, не защищающую их страну? Не думаете ли вы, что старые немецкие солдаты при таких условиях добровольно откликнутся на ваш призыв? Они этого не сделают. Не сделает этого и наша молодежь.

Для того чтобы защищать Западную Европу с шансами на успех, нужно добровольное и решительное участие всей Германии. Создать эту добровольную решимость такова, по нашему мнению, задача политики западных держав: Если западные державы хотят избежать третьей мировой войны, если они хотят мирного хода событий в условиях свободы, они должны вернуть немцам их права и их свободу. Это, по нашему твердому убеждению,скорейший путь, который приведет к миру в Европе. Правда, мир в Европе еще не означает мира во всем мире, но он ликвидировал бы опаснейший очаг пожара, возникший в настоящее время, очаг, вспышка которого неизбежно приведет к немедленному развязыванию «горячей» войны со всеми ее ужасами. Исход такой войны предсказать весьма трудно.

Только Соединенные Штаты Америки могут надеяться на то, что они устоят и победят в угрожающем конфликте с великим восточным блоком. Западная Европа при этом в значительной части будет разрушена и поэтому она совершенно не заинтересована в развязывании войны. Западная Европа никак не заинтересована в том, чтобы ее захватил Советский Союз, а потом в результате второго тура войны она была бы вновь освобождена, как это произошло недавно с Кореей. Западная Европа потеряет больше, чем потеряла эта несчастная дальневосточная страна. Если народы Западной Европы подпадут на несколько лет под власть Советского Союза, то после их освобождения силами морских держав уцелеет немногое из того, что, с западной точки зрения, стоило освобождать. Громадный экономический потенциал Западной Европы в этом случае будет принадлежать Советскому Союзу.

Если все вышесказанное верно, то нужно не допустить агрессора с востока до попытки захватить Западную Европу. Генерал Омар Н. Брэдли писал в «Ридерс дайджест» (октябрь 1950 г., немецкое издание): «Сегодня я надеюсь, что ни одному американцу не придется больше командовать американцами в наступлении, предпринимаемом с целью освобождения Европы. Границы Америки, как и европейских стран, находятся теперь в сердце Европы. В любой третьей мировой войне я предпочел бы скорее оборонять Европу на территории, подготовленной для борьбы, чем потерять континент, а затем возвращаться по воздуху или по морю, для того чтобы вернуть его снова. Внешняя и военная политика США в 1950 г. настоятельно требует оборонять Западную Европу с самого начала, а не освобождать наших друзей после того, как враг нападет на них и оккупирует их родину».

Обзор современного соотношения сил показывает, что западноевропейских сил недостаточно для обороны. Следовательно, нужно сделать вывод, что они должны быть немедленно увеличены. Именно этот вывод был сделан на последней конференции в Нью-Йорке. Соединенные Штаты и Великобритания объявили, что они намерены немедленно усилить свои оккупационные войска в Западной Германии. Это, несомненно, первый и самый неотложный шаг к решению поставленного нами вопроса. Западная Европа с величайшим нетерпением ждет, что этот шаг будет сделан. Поэтому мы приветствуем прибытие в Геттинген первых контингентов из Северной Ирландии. Печально, что на Западную Германию в связи с этим, вероятно, лягут новые тяготы. Но они ничтожны по сравнению с теми ужасами, которые ей придется перенести, если ее оборона не будет усилена, если Западная Германия станет советской. Разумеется, немцы могут требовать, чтобы суммы, выделяемые на покрытие оккупационных расходов, были использованы на чисто военные цели, а не на создание максимальных удобств для оккупационных войск и особенно для сопровождающих их гражданских лиц, как это часто делалось до сих пор. Эта проблема требует основательного изучения. Нам кажется, что нужно сократить штат гражданской администрации оккупационных властей, так как у нас есть немецкая администрация и мы не хотим содержать за свой счет и ту, и другую. Мы считаем, что при более рациональном использовании оккупационных расходов можно добиться значительно больших результатов, чем до сих пор. Этого требует напряженность обстановки.

Таким образом, усиление западных оккупационных войск должно быть первым мероприятием для укрепления положения в Западной Европе. Однако нельзя останавливаться на одних чисто военных мероприятиях. Если мы хотим выиграть идеологическую войну, нужно создать для этого идеологические и материальные предпосылки. Эти предпосылки, несмотря на все сомнения, нужно создать так же быстро, как и военные, иначе евразийский блок опередит западные державы. Западную Европу, а в ее составе и Западную Германию вместе с Берлином, нужно превратить в оплот свободы и благосостояния, чтобы они могли использоваться как мощный магнит, который уничтожит действие вражеской пропаганды и вернет в свой круг страны, отколовшиеся от Запада. Только тогда мы вновь создадим европейский континент, заслуживающий названия «западного». Только тогда мы покончим с безнадежным положением прибрежной полосы азиатского континента, находящейся под постоянной угрозой.

Нам возразят, что уже сделано очень многое, чтобы смягчить нашу материальную нужду; что своим несчастьем мы обязаны Гитлеру и должны радоваться, что еще дешево отделались; что сначала нужно позаботиться о других народах, пострадавших от гитлеровской тирании, и т. д. Все это может казаться справедливым, и все-таки перед лицом опасности, угрожающей всей Европе, это неправильно.

До тех пор, пока народы Запада не проникнутся сознанием, что мы все находимся в лодке, плывущей по бурному морю, что все зависит от того, успеет ли эта лодка со всеми в ней находящимися укрыться в надежной гавани, что для этого нужно единое командование, что все находящиеся в лодке должны подчиниться этому командованию, что нужно выбрать хорошего рулевого, чтобы осуществить эту тяжелую задачу, пока все это не будет осознано, усилия, направленные на спасение Западной Европы, по-видимому, не принесут успеха.

Нам, возможно, возразят, что придется выбросить за борт страны, которые прежде были врагами западной демократии. Но разве уже не были брошены на произвол судьбы очень многие члены семьи европейских народов? Не следует ли напрячь все силы, чтобы спасти остальное? Не следует ли скорее попытаться вернуть потерянных членов семьи?

Не следует ли подчинить вопрос о государственных формах основной проблеме спасения Запада?

Не пора ли, наконец, подвести толстую и энергичную черту под злосчастным прошлым и создать новую Европу, состоящую из равноправных членов большой семьи, которая, правда, по сравнению с другими семьями (не будем себя снова обманывать!) все-таки является не очень многочисленной.

Не создает ли разгром и разоружение Германии более серьезную угрозу безопасности Западной Европы и США, чем ее восстановление?