Текст книги "Плавания Баренца"

Автор книги: Геррит де Фер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

РАССКАЗ О ТРЕТЬЕМ ПЛАВАНИИ

КОТОРОЕ БЫЛО ПРЕДПРИНЯТО В 1596 ГОДУ НА СЕВЕР В НАПРАВЛЕНИИ К ЦАРСТВАМ КИТАЙСКОМУ И СИНСКОМУ

Когда семь упомянутых кораблей вернулись, как сказано, из северного плавания не с тем результатом, которого ожидали, то могущественные Штаты, взвесив надлежаще все обстоятельства, стали обсуждать, надо ли в третий раз снарядить на государственный счет корабли, чтобы довести начатое предприятие по возможности до желанного конца. После многих совещании Штаты пришли к следующему мнению. Коли кто-либо, будь то города или купцы, пожелает еще раз предпринять это плавание на свои счет, то это будет разрешено; в случае, если по окончании плавания выяснится, что новый морской путь открыт, то им будем дано от государства богатое вознаграждение, причем была даже указана определенная сумма. На этих условиях досточтимый амстердамский сенат в начале года в третий раз снарядил два корабли и нанял моряков. С ними были заключено два условия, именно: сколько они получат, если вернутся, не осуществив предприятия, и, наоборот, сколько им будет дано, если им удаемся пройти; при этом было обещано, что если они удачно закончат плавание, то им будет дана незаурядная награда. Этим имелось в виду поощрить мужество моряков, которых по возможности выбирали из холостых, чтобы любовь к женам и детям не помешала их работе или не отпугнула их от плавания.

МАЙ 1596

Так вот на этих условиях в начале мая два корабля были готовы к отплытию. На одном капитаном был Яков Гемскерк, сын Генриха, которому была поручена также забота о товарах или торговых сношениях, а главным штурманом на этом корабле был Виллем Баренц. На другом в качестве капитана и попечителя о товарах, нагруженных купцами на корабль, был Ян Рейн, сын Корнелия.

5 мая 1596 г. был произведен смотр морякам на обоих кораблях, 10-то они отплыли из Амстердама, а 13-го прибыли в пролив Фли.

16 числа мы вышли из Фли, но так как прилив прекратился, а ветер был северо-восточный, мы принуждены были вернуться назад; корабль Яна Корнелиссона сел было на мель, но потом снялся, после чего мы снова стали на якорь у восточной стороны острова Флиланд.

18 мая мы опять вышли из Фли и при северо-восточном ветре стали держать на NNW. 22 мая мы увидели острова Гитланд и Фейериль, ветер дул с северо-востока.

24 мая, дождавшись благоприятного ветра, мы пошли на северо-восток. 29 числа мы встретили противный северо-восточный ветер.

30 мая снова подул благоприятный ветер, и мы шли на северо-восток. С помощью градштока мы измерили высоту солнца и определили ее в 47°42′; так как склонение составляло 21°42′, то высота полюса равнялась 69°24′.

ИЮНЬ 1596

1 июня ветра вовсе не было, 2-го мы имели противный ветер, а 4-го благоприятный, дувший с WNW, так что мы могли держать на NO.

Когда солнце было на SSO, мы заметили удивительное явление на небе, а именно: по обе стороны солнца видно было еще по солнцу, и эти три солнца пересекались двумя радугами; затем видны были еще две радуги: одна широко окружала солнце, а другая рассекала его по середине, причем нижняя часть большей радуги, окружавшей солнце, возвышалась надгоризонтом на 28°. В полдень, когда солнце имело наибольшую высоту, астролябией высота его над горизонтом определена в 48°43, а склонение было 22°47′; прибавляя 22°47′ к 48°43′, получаем, что высота полюса была равна 71°. (Корабль Яна Корнелиссона держался впереди нас и не подходил к нам, но мы, идя курсом NO, пошли к нему навстречу, повернув на один румб, так как полагали, что чересчур отклоняемся на запад, как в последствии и обнаружилось. Когда под вечер мы стали сближаться, то сказали ему, что надо держать больше на восток, так как мы чрезмерно уклоняемся на запад. Но штурман корабля ответил, что не желает заходить в пролив Вайгач. Их курс был NOtN, и мы находились приблизительно в 60 милях от земли; в то время, когда был виден Нордкап, нам надлежало бы итти на NO. Поэтому теперь нам следовало бы скорее итти на ONO, чем на NNO, так как мы слишком отклонились к западу и надо было выправить курс. Вот почему, упрекая их, мы советовали держаться больше на восток, по крайней мере несколько миль, пока опять не придем на правильный курс, наверстав то, что было потеряно из-за противных ветров, особенно северо-восточного. Что бы однако мы им ни говорили и ни советовали, они не желали держать другого курса, как NNO, так как, но их словам, если мы направимся на восток, то попадем в Вайгач. Много слов и даже очень резких было сказано нами; так как мы не могли убедить их, то повернули на один румб и пошли на NOtN. 5 июня появился перед нами первый лед, чему мы изумились. Сначала мы думали, что это белые лебеди, ибо кто-то из наших, гуляя по палубе, вдруг стал кричать, что тут плавают белые лебеди. Услышав это, находившиеся под палубой тотчас выскочили и увидели, что это отдельные льдины, оторвавшиеся от больших масс льда; они походили несколько на лебедей; это было к вечеру. В полночь мы прошли через лед, и солнце в это время стояло над горизонтом почти на 1°.

С июня около 4 часов пополудни мы опят наткнулись на лед, при том в таком количестве, что не в силах были пробиться, и в течение восьми склянок должны были склониться к SWtW. Затем мы продолжили старый курс на NNO, идя вдоль кромки льда.

7 июня мы измерили высоту солнца над горизонтом; она оказалась 51°22′; склонение голица было 22°38′; прибавляя это к найденной высоте, получаем 74° – высоту полюса. Тут мы встретили такой густой лед, что это вряд ли можно выразить словами; мы пошли вдоль края льдов, как будто между двумя землями; вода была так же зелена, как трава. Мы полагали, что находимся недалеко от Гренландии, и чем дальше мы продвигались, тем гуще становился лед.

8 июня мы добрались до такого нагромождения льда, что не могли пробиться из-за чрезмерной его сплоченности, повернули на SWtW и шли так в течение двух склянок: затем в течение трех склянок мы двигались на SSW и в течение еще трех склянок на S, чтобы пристать к острову, который мы видели, и в особенностм для того, чтобы избежать льда.

9 июня мы нашли остров, расположенный на 74°30′, величиной, по нашему предположению, в 5 миль.

10 июня мы спустили лодку и в количестве восьми человек поехали на остров. Когда мы проходили мимо корабля Яна Корнелнесона, то в нашу лодку село еще восемь человек, в том числе штурман корабля. Тут наш штурман, Виллем Баренц, спросил его, не слишком ли отнесло нас на запад, но тот упорно не хотел в этом сознаться. По этому поводу они долго спорили, потому что Виллем Баренц хотел доказать то, что было на самом деле.

11 июня, высадившись на землю, мы нашли много яиц чаек. Здесь наша жизнь подверглась сильной опасности. Взобравшись на покрытую снегом гору, мы при спуске, казалось, неизбежно должны были полететь стремглав или свалиться в пропасть: до такой степени отвесна была эта гора. Сев однако на собственные зады, мы мало-по-малу скатились по скользкой поверхности вниз, но так, что и со стороны смотреть на это было страшно: у подошвы горы было много острых утесов, н мы чуть было но налетели на них и не разбились. Но все же мы спустились без всякого вреда. Между тем Виллем Баренц, смотревший на наш спуск из лодки, был в большем страхе, чем мы. После этого мы на веслах причалили к кораблю Яна Корнелиссона и там съели яйца.

12 июня утром мы увидели белого медведя, преследовали его на лодке и, накинув ему петлю на шею, думали, что можем его поймать; однако, подплыв к нему, заметили в нем такую силу, что не рискнули напасть на него. Тогда мы вернулись на корабль, чтобы напасть на него в большем количестве и с оружием. Затем мы опять преследовали его с ружьями, римскими секирами, называемыми в общежитии алебардами, и с обыкновенными топорами; на помощь нам подошли со своей лодкой люди Яна Корнелиссона.

Итак, надлежаще снабженные и людьми и оружием, мы на двух весельных лодках подошли к медведю, но бились с ним почти в течение четырех склянок, так как едва задевали его нашим оружием. Наконец мы нанесли ему большим топором такую сильную рану в спину, что топор остался в ней. Тем не менее медведь выплыл с топором. Неустанно преследуя его, мы, наконец, топором разбили ему голову, после чего он подох. Затем мм втащили тушу на корабль Яна Корнелиссона и сняли с нее шкуру, которая была длиной в 12 футов. Мы попробовали также его мясо, но оно было вредно для нас. Этот остров мы назвали Медвежьим островом.

13 июня мы покинули остров и пошли на север, несколько отклоняясь на восток; дул попутный ветер с W и SW, так что, когда солнце было на севере, мы отошли от острова предположительно на 16 миль в направлении на север.

14 июня, около того времени, когда солнце находилось на севере, был брошен лог на глубину 113 саженей, но он не достал дна. Дальше мы шли на N и NtO до 15-го, пока солнце не оказалось на юго-востоке, при моросящем тумане. К вечеру, когда немного разъяснило, мы увидели, что в море плывет что-то большое; вначале мы сочли это за корабль, но, подойдя ближе, заметили, что это мертвый кит, который страшно вонял; на нем сидело много чаек. Мы сделали за это время еще двадцать миль.

16 июня, подвигаясь таким образом на NtO, при туманной погоде, мы заслышали лед раньше, чем его увидели. Когда же погода прояснилась, мы его заметили и свернули от льда, успев сделать предположительно тридцать миль.

17 и 18 июня мы опять видели огромное количество льда и шли вдоль края его до тех пор, пока не достигли выступа, которого не могли обогнуть, так как дул противный нам юго-восточный ветер, a ледяной выступ находился прямо к югу от нас. Некоторое время мы лавировали, стремясь его обогнуть, но наши усилия были тщетны.

19 июня мы снова заметили землю. Тогда, измерив высоту солнца над горизонтом, мы определили ее в 56°45′, а склонение было равно 23°20′; прибавляя его к найденной высоте солнца, получаем высоту полюса в 80°11′.

Эта земля была очень обширна; мы плыли вдоль нее на запад до 79 1/2°, где нашли удобную стоянку для кораблей; однако подойти ближе к земле было невозможно, так как северовосточный ветер дул прямо от земли, залив же, вытянутый с севера ни юг, выходил в море.

21 июня мы стали на якорь перед землей; затем мы вместе с людьми Яна Корнелиссона отправились к западному берегу земли за балластом. Когда мы с балластом возвращались к кораблям, то опять увидели белого медведя, подплывавшего к нашему кораблю. Оставив работу, мы сели в шлюпку, равно как и люди Яна Корнелиссона, и, разогнав шлюпку на веслах, стали преследовать медведя. Отрезав ему путь, мы гнали его от земли. Когда он поплыл в направлении к открытому морю, мы продолжали преследовать его, а так как наша шлюпка подвигалась очень медленно, то мы для большего удобства спустили также лодку. Медведь уплыл в море почти на милю; тем не менее мы с большей частью моряков и тремя лодками преследовали его и приложили много труда, рубя и колотя его, так что в значительной части поломали себе орудие. Раз он успел вонзить когти в нашу лодку, так что остались даже следы; это было в носовой части, а если бы ему удалось положить лапу на борт лодки, то зверь наверное опрокинул бы ее, до такой степени крепки у него когти. После того как мы долго томили его между тремя лодками, мы наконец одолели его и закололи. Притащив его на корабль, мы сняли с него шкуру, которая имела в длину 13 футов.

Затем мы гребли в своей лодке приблизительно милю в направлении к земле и нашли удобную гавань с твердым грунтом, тогда как с восточной стороны дно было песчаное. Брошенный лот показал глубину в 16 саженей, затем 10 и 12. Продолжая грести дальше, мы нашли на восточной стороне два острова, выдававшиеся в море в направлении к востоку. В западной части находился также большой залив, который почти соперничал с островом. Затем мы подошли на веслах к острову, который лежал в середине, и нашли на нем много. гусиных яиц и самих гусей, сидящих на яйцах. Обращенные в бегство, они кричали rot, rot, rot, откуда и имя их. Бросив камень, мы убили одну птицу, сварили ее и съели; там же взяли приблизительно 60 яиц, которые и отнесли на корабль.

Эти гуси были настоящие горные казарки. Они ежегодно в большом количестве появляются в Голландии, около Вирингена, где их ловят; но до сих пор было неизвестно, где они кладут яйца и воспитывают птенцов. С силу этого некоторые авторы не побоялись написать, что они родятся в Шотландии на деревьях; если с ветвей их, свесившихся над водой, плодыупадут в воду, то рождаются гусенята, которые тотчас начинают плавать, а если плоды упадут на землю, то они портятся и не доходят до созревания. Теперь очевидно, что это ложь. Да и не удивительно, что до сих пор было неизвестно, где эти птицы кладут яйца, так как никто, насколько мы знаем, никогда не добирался до 80° широты, и страна эта никогда не была известна, а еще менее упомянутые гуси, сидящие на яйцах.

Достойно замечания также и то, что хотя эта страна, которую мы считаем Гренландией, расположена под 80° широты и еще севернее, она изобилует зеленью и травой и вскармливает травоядных животных, каковы олени и другие там живущие. Между тем на Новой Земле, которая лежит на 76°, нельзя найти ни зелени, ни травы, равно как и травоядных животных, и есть там только плотоядные, каковы медведи и лисицы, хотя Новая Земля на 4° дальше от полюса, чем Гренландия.

23 июня, снявшись с якоря, мы вышли в открытое море и взяли курс на NW, но плыть далеко не могли, так как нам пришлось повернуть из-за льда. Мы вернулись на то же место, откуда вышли, и бросили якорь на глубине 18 саженей.

После этого, снявшись с якоря, мы пошли вдоль западной стороны земли, и тогда наши люди высадились на берег, что бы наблюдать изменение стрелки компаса. Между тем большой белый медведь стал подплывать к кораблю и забрался бы на него, если бы мы не закричали. Мы выстрелили в него: удаляясь от корабля, он поплыл к берегу, на котором были наши. Заметив это, мы направили наш корабль к земле и стали громко кричать, так что наши подумали, что мы наткнулись на утес, и сильно обеспокоились; но и на медведя напал страх, и поэтому он поплыл прочь от земли и оставил наших в покое, чему мы были не мало обрадованы, так как они были безоружны.

Что касается изменения компаса, для более точного измерения которого наши люди высадились на берег, то они определили склонение в 16°.

В тот же день мы попали на другой остров, на котором также определили изменение компаса, но получили совсем другой результат, так что мы отсюда ничего не могли вывести. Взяв здесь несколько яиц, мы опять на веслах вернулись на корабль.

24 июня из-за юго-западного ветра мы не могли пройти этот остров и, вернувшись, нашли другую гавань, в четырех милях: от первой, на западной стороне большой гавани. Там мы стали на якоре на глубине 12 саженей. На веслах мы продвинулись довольно далеко внутрь и, выйдя на берег, нашли там два моржовых клыка, весивших вместе 6 фонтов. Тут же мы нашли много других меньшего размера клыков и снова вернулись на корабль.

25 июня, снявшись снова с якоря, мы плыли вдоль земли в направлении на S и SSW до 79°, при ветре с NNO. Тут мы нашли огромный залив или пролив и шли по нему приблизительно на протяжении десяти миль в южном направлении; мы, однако, убедились, что пройти здесь нельзя.

Бросая по временам лот, мы находили глубину в 10 саженей, так что нам пришлось итти обратно лавируя, ибо ветер дул с севера, а держать нам надо было также на север.

Мы заметили, что подходим к земле. Издали мы не могли этого рассмотреть, так как местность была низкая, и поэтому плыли, пока могли, все приближаясь, пока наконец не заметили берега. Тогда, лавируя, мы выбрались оттуда 27 числа.

28 июня мы обогнули мыс, находящийся с западной стороны, где было такое множество птиц, что они, летая, ударялись в наши паруса. Оттуда на протяжении приблизительно десяти миль мы шли на юг, а затем на запад, чтобы избежать льда.

29 июня мы плыли вдоль земли, до 76°50′, в направлении на SO с некоторым отклонением на О, так как из-за льда должны были несколько отдалиться от земли.

30 июня мы ими на S с некоторым отклонением к О. Тут мы определили высоту солнца над горизонтом в 51°40′, а склонение его было 23°20′; прибавка их к найденной высоте указывает, что мы были под 75°.

ИЮЛЬ 1596

1 июля мы усмотрели Медвежий остров. Тут Ян Корнелиссон с ближайшими своими помощниками пришел на борт нашего корабля, чтобы поговорить насчет перемены курса. Так как мы были иного мнения, чем он, то решили на том, чтобы он продолжал свой курс, а мы – свой. Он, согласно своему желанию, должен был плыть к 80°, ибо полагал, что может легко найти проход по восточную сторону земли, расположенной под 80°. Таким образом мы расстались друг с другом, они пошли на север, а мы, из-за льда, на юг; ветер дул с OSO.

2 июля, когда мы находились под 74°, курс был взят на восток, ветер был NNW; мы повернули на другой галс, при ветре с ONO, и пошли на север. Под вечер, когда солнце было на NWtN, мы опять изменили курс и, при восточном ветре, пошли на SSO. Около того времени, когда солнце было на OSO, из-за льда пришлось снова изменить курс, а когда солнце было на SSW, мы, опять повернув, пошли на NO.

3 июля мы были под 74°, ветер был SOtO, и мы плыли на NOtN. Затем подул южный ветер, и мы, сделав поворот, шли на OSO, пока солнце не оказалось на северо-западе. Тогда ветер начал крепчать.

4 июля мы шли на О и не видели льда, что нас удивляло, так как мы находились в такой высокой широте. Однако около того времени, когда солнце было на юге, нам пришлось повернуть из-за льда; мы взяли курс на W при северном ветре. Затем, когда солнце было на севере, мы при северо-восточном ветре пошли на OSO.

5 июля мы шли на NNO, пока солнце не перешло на юг. Затем мы сделали поворот и пошли на OSO при северо-восточном ветре. Тут измерили мы высоту солнца над горизонтом – она была 50°27′,а склонение 22°53′; прибавляя последнюю величину к найденной высоте, получаем высоту полюса в 73°20′.

7 июля мы бросили лот, вытравив весь линь, но не нашли дна. При ветре с NOtO мы шли на OtS и оказались на 72°12′.

8 июля при благоприятном ветре с NtW мы шли на OtN и оказалась на 72°15′.

9 июля мы шли на OtN при западном ветре.

10 июля, около того времени, когда солнце было на SSW. мы бросили лот и определили глубину в 160 саженей. Ветер был NOtN, а мы шли на OtS, находись под 72°.

11 июля мы имели глубину в 70 саженей и не видели льда. Тогда у нас возникло предположение, что мы находимся между югом и севером, прямо против Канина Носа, восточного входного мыса в Белое море, лежавшего к югу от нас. Грунт у этого мыса песчаный, и от него в море отходит банка, простирающаяся на северо-запад; поэтому мы не сомневались что находимся на отмели Белого моря, так как около всего того побережья никогда не находили песчаного дна, кроме этой отмели. Ветер дул с OtS, и мы плыли на S и StO, находясь под 72°. Когда затем подул ветер с NNO, мы легли на NO, чтобы обогнуть банку.

Утром мы дрейфовали при штиле и установили, что находимся под 72°; получив затем около того времени, когда солнце было на юго-западе, OSO-й ветер, мы пошли на NO. Глубина была определена лотом в 150 саженей, грунт оказался глинистым. Таким образом мы уже миновали банку, которая была очень узка, ибо мы прошли ее в течение 11 склянок, когда солнце было на NNO.

12 июля, при восточном ветре, мы шли на NtO. Ночью, около того времени, когда солнце было на NNO, мы переменили курс, так как ветер подул с NNO, и шли на OtS, пока не окончилась первая вахта.

13 июля, при ветре с NNO, мы держали на О. Измерив высоту солнца над горизонтом, мы нашли 51°6′,а склонение было 21°54′; если последнюю величину прибавить к найденной высоте, то высота полюса определяется в 73°. Затем мы опять наткнулись на лед, но его было немного, и мы считали, что находимся около Земли Ниллоуби.

11 июля, при NNW-ом ветре, мы шли на NO через лед. В середину льда мы бросили лот и определили глубину в 90 саженей; во вторую вахту глубина оказалась в 100 саженей. И мы зашли в лед так глубоко, что дальше не могли продвигаться, ибо не было видно ни одного места, где бы лед расходился. Нам пришлось выбираться изо льда, все время меняя курс; ветер был западный, и мы тогда находились под 74°10′.

15 июля мы дрейфовали во льду при штиле; брошенный лот показал глубину в 110 саженей. Когда затем подул восточный ветер, мы пошли на SW.

16 июля, выйдя изо льда, мы заметили огромного медведя, сидевшего на льду. Увидев нас, он прыгнул в воду. Мы стали его преследовать на нашем корабле, но он опять вышел на лед; все же мы раз выстрелили по нему. Затем мы пошли на OSO, вовсе не встречая льда, и полагали, что находимся недалеко от Новой Земли; раз видели медведя на льду. Брошенный лот показал глубину в 100 саженей.

17 июля мы взяли высоту солнца, оказавшуюся 37°55′; склонение его было 21°15′; если это отнять от высоты, то остается 10°40′; вычитая это из 90°, получаем высоту полюса в 74°40′.

Когда солнце было на юге, мы, а я первый из всех, заметили берег Новой Зомли у Ломсбэй. Тогда, изменив курс, мы пошли на NOtN и убрали все паруса кроме переднего фор-стакселя и контр-бизини.

18 июля когда мы были под 75°, мы снова усмотрели землю и шли на NOtN при северо-западном ветре. Мы обогнули мыс острова, получившего название острова Адмиралтейства, затем держали на ONO при западном ветре, a земля простиралась до NOtN.

19 июля мы добрались до Крестового острова, названного так по находящимся на нем двум крестам, и не могли итти дальше из-за льда, который примыкал к берегу вплотную. В это время дул западный ветер, прямо на землю, находившуюся под 70°20′.

20 июля мы бросили якорь у острова, ибо из-за льда не могли итти дальше. Поэтому, спустив лодку, мы в количестве восьми человек стали грести к берегу и отправились к одному кресту, у которого несколько отдохнули, имея в виду пройти дальше к другому. Но на дороге мы заметили у второго креста двух медведей, а мы были совершенно безоружны. Медведи стали на задние лапы, чтобы лучше рассмотреть нас (так как у них обоняние острее, чем зрение), а когда они нас почуяли, то пошли на нас. Мы сильно испугались и отступили назад к своей лодке, время от времени поворачиваясь и наблюдя не преследуют ли они нас. Мы собрались уже бежать, но капитан удержал нас криком: «Кто первый задумает бежать, того я заколю копьем, ведь лучше оставаться вместе и попробовать, не можем ли мы запугать их криком». Поэтому мы не торопясь вернулись к лодке и вошли в нее, сильно радуясь, что избежали этой опасности и что можно было рассказать другим как было дело.

21 июля мы измерили высоту солнца над горизонтом; получилось 35°13′; склонение было 21°; отняв его от найденной высоты, получаем 14°, а вычитая из 90°, находим высоту полюса 76°15.Затем мы нашли, что стрелка компаса отклонилась на целых 26°.

В этот же день двое из наших опять пошли к кресту, не встретив никакой помехи от медведей. Мы, боясь несчастья, последовали за нашими людьми с оружием и, когда мы добрались до второго креста, то нашли следы двух медведей, позволявшие судить, как далеко они нас преследовали. Мы заметили, что медведи отошли приблизительно на 100 шагов от того места, где мы накануне останавливались.

22 июля (это был понедельник) мы поставили там еще крест на котором начертали наши метки. У Крестового острова мы оставались до 4 августа; за это время мы вымыли и выбелили на берегу наше белье.

30 числа, когда солнце было на севере, к кораблю приблизился медведь на расстояние брошенного камня, мы выстрелили в него и ранили в ногу, так что он убежал, хромая.

31 июля, когда солнце было на ONO. мы в количестве семи убили медведи; тушу его, с которой мы сняли шкуру, бросили в море.

В полдень мы определили своим инструментом склонение магнитной иглы в 17°.