Текст книги "Руконогие (СИ)"

Автор книги: Герман Горшенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Елена кивнула. Такой переход от обнимашек и хохотушек к серьёзному тону она не любила. Когда родители ругали или пытались наказать, ограничивая доступ к гаджетам или не разрешая гулять, то всё это укладывалось в рамки воспитательного процесса и заморачиваться на этот счёт было не нужно, а просто принять как временной интервал, на котором будут недоступны некоторые бытовые развлекательные функции, а вот если тебя никто не ругал, не упрекал, а начинали говорить как со взрослым человеком, то происходило что-то действительно серьёзное.

От барельефа потрошительницы до жилья шли молча. Теллем привёл Елену к себе, как он уговорил: «домой, в скромную келью». Высшие жрицы, да и все остальные в подземных храмах Рулза не бедствовали, и подземным храмом это можно было назвать с натяжкой. Все религиозные части сооружения находились глубоко под землёй, овитые хитрыми коридорами, но было множество бытовых построек на поверхности с аккуратными дорожками, клумбами и разросшимися деревьями. Основная часть жрецов жила здесь или в утопленной в утёс крепости с видом на море. Под платформами с циклопическими метательными машинами, в один выстрел способными утопить корабль, были размещены жилые помещения с узкими окнами бойницами, прорезанными в массивных толстых стенах.

Теллем обитался именно здесь, на одном из самых верхних уровней. Елена окинула взглядом жилище. Просторный холл с большим столом, вокруг которого разместилось несколько плетёных кресел, имела выход на небольшой балкон, спальню, санузел, размещённый в нише, исполненный в виде набора наполненных и ненаполненных сосудов. Был и кабинет, если судить по количеству смешных пергаментов, как это изображают в мультиках и множеству непонятных банок, статуэток и прочих штуковин. Из дверей было только входная и кабинетная, всё остальное могло закрываться занавесками, но судя по слою пыли, их не трогали с того момента как повесили.

– Заходи! Посмотри, что у меня есть! Балкон! Еле выпросил. Любое окно с наружной стороны – это вход для врага и почти все окна зарешёчены. Даже если снаружи слюда, то под ней обязательно будет решётка. Местные тут тупые, пока разъяснил, что могу с балкона целую армию остановить – замучился. Я маг и по силе превосхожу машину что над нами. Хотя, на самом деле – глупость. Центральную обитель берут, когда почти все храмы божества уничтожены и Бог ослаблен, а Рулз пока в полной силе и он главный защитник этого места. Метательные машины над нами – чистое украшение, а вот балкон я под это дело себе отжал.

Елена вышла на балкон, огороженный массивной кладкой из обтёсанных камней. Полный обзор закрывали нескольких зубцов в рост человека, образуя широкие бойницы. Если подойти поближе, то через проём между зубцами открывался вид до самого горизонта на раскинувшееся море, а вдали виднелось несколько островов.

– Красиво. Как будто летишь на атмосфернике, на предельно малых.

– А я с таких высот прыгал на компенсаторах. Я в десанте был и куда нас только не кидало, но живых планет видел всего несколько штук. Красиво. Лена, пока поживёшь у меня. Я боюсь тебя отпускать, пока ты не освоишься, не научишься, не войдёшь полную силу. Под крылышком у Рулза почти безопасно, но, если кто-то сюда заберётся – это будет очень сильный враг и даже если ты через стенку будешь жить, я добежать не успею. Будешь у меня в спальне спать, а я лягу в кабинете. Если что, кричи не стесняясь, хоть что-то, где-то, какая-то тень не понравилось или подозрительная птица на балкон села, даже если тебе всё нравится, но что-то смущает. Это магический мир и исходи из того, что тут может быть всё, особенно гадости.

Дверь отворилась и пара жриц, которые в храме Рулза одевались весьма легко и нарядно, подали завтрак, построили глазки Теллему, косо глянули на Елену и удалились, оставив уставленный едой стол. Всё остальное время до сна превратилось в курс молодого бойца в учебке. Теллем рассказывал о мире, который был создан по игровым законам каким-то сумасшедшим, но был настоящим. Тут странным образом перемешались уровни развития, над головами висели имена и в тоже время совсем не было стат.

Теллем протянул свёрток, в котором оказалось нарядное, но очень короткое платье:

– На, держи. Снимай ППК, нечего затаскивать. Вещи, принесённые с собой, имеют другую механику и по-другому работают. Это очень ценные вещи. Всё снимай, оставь только нож и игольник.

Мужчина подошёл к Елене и закрыл ей ладонью глаза рукой:

– Посмотри, где у тебя пространственный карман.

– Что?

– Смотри.

Было странно и интересно. И действительно, под левой рукой, хотя она явно выраженная правша, в воздухе, на высоте полуметра висел круглый шкаф, вернее, цилиндр глубиной метра четыре:

– Ой.

– Что ой? Нет кармана? За бровь рукой зацепил? Внутри голый эльф сидит и выпустить просит? – уточнил Теллем.

– А почему он круглый?

– Какая разница? У меня вообще ни одного ровного угла нет, даже не могу сказать, что за фигура. А большой?

Елена попыталась достать до верхнего края, но роста не хватало и обвела руками по краю, для чего её надо было сделать по шагу в сторону:

– И Внутрь несколько метров.

Маг убрал руку, но пустое пространство было по-прежнему прекрасно видно. Хмыкнул:

– Ого! У меня раза в три меньше и то, меня хомяком иногда работать просят, а ты точно не пропадёшь. Это так называют тех, у кого карман большой, и они транспортировкой подрабатывают. Вот и складывай свои вещи туда, – и он отправился в кабинет, хлопать дверцами ящиков и шуршать грудой имущества.

Пока Елена переодевалась, и после нескольких попыток всё-таки смогла водрузить свою лётную одежду висеть в полупрозрачном ничто, вернулся и маг, притащив с собой увесистый ящик непонятных предметов, глянул на игольник и нож, которые девушка держала в руках. Оружие прекрасно крепилось к ППК, но как их приспособить к изящному платью, было не понятно:

– Мммм, да. Давай пока я пояс из своих дам, просто повесим, а завтра я моих мастериц на кобуру для бедра и ножны для предплечья озабочу. Пока сунь туда ящик. Тут немного денег, украшения, амулеты и расходники для заклинаний. Пусть лежит, завтра переберём.

Затем был ужин, превратившийся в долгий монолог мага, исполняемый с набитым ртом, в котором в краткой форме он рассказывал обо всём, а затем Теллем отправился в кабинет и улёгся на диван, накрывшись накидкой похожей на плед с вплетёнными туда кусочками шкур. Дверь он закрывает не стал, а Елена улеглась на кровать. Приоткрыв один глаз, маг сообщил: «Лена, лучше, чтобы я тебя видел и чувствовал, а то двери имеют свойство захлопывается в самый неподходящий момент», – и зарывшись в подушку прекратил общение. Елена лежала долго, очень долго, в голову лез разговор с добрым дедушкой Рулзом, который мог быть грудастой девицей, бухающей с её другом, разорванное в клочья чудовище, огромный дредноута Аю-Таю, висящий между двух черных дыр, срочный вызов в игровой кокон и Марк, почему-то стоявший около её скамейки и наблюдавший за пришедшими белками и сорокой, которая зло ругалась, не найдя привычного угощения. Несколько раз Елена провалилась в сон, для того чтобы быть выдернутой из дрёмы своими воспоминаниями.

Девушке было жутко, страшно и одиноко, и даже знание того, что она рядом с ней в соседней комнате находится могучий боец и дико сильный маг, она сама всего в нескольких сотнях от самого центра храма, который своими силами закрывает могучие божество не давало уверенности. Спасительное одеяло, которым она закрывалась в детстве с головой, становящееся непробиваемой бронированной плитой и закрывающее от всех неприятностей, сегодня не работало, а так и оставалось тонкой тряпкой, через которую проникнуть злые духи, ржавые мечи ужасных чудовищ, а рядом с ней, где-то по коридорам бродит женщина, пытающаяся договориться с кем-нибудь на счёт кишок, чтобы вынуть внутренности. Ещё пара сосудов осталась незаполненной, а внутренности её слуг уже закончились, и надо срочно подыскать несколько желающих.

Елена крутилась, ворочалась, потом резко встала, прошла в кабинет и юркнула под одеяло к Теллему. Маг на неё удивлённо посмотрел, а она приложила ему ладонь к губам и тихо прошептала: «жениться не обязательно».

Глава 6
Рэм. Банда пиратов

Руконогие бодро готовились, но воевать мы сразу не пошли. Меня снарядили оранжевой маской для дыхания и штуковиной на ухо. Теперь я мог прекрасно слышать всех на общем канале, как они говорят. У меня тоже возникла идея. Я выгреб броню и оружие из своего пространственного кармана, но тут ситуация оказалась несколько иной, чем предполагал. Большинство клинков и доспехов были простые и не содержали магических материалов, а вот всякий хлам, который постоянно валяется в пространственном кармане оказался настоящим сокровищем бойца.

Странное ощущение, когда керамические клинки людей легко надрезали внушительные зазубрины на броне гномьей работы, а стрелки, выпушенные из оружия, которые руконогие называли пулями, пробивали по двадцать слоёв из клинков, кирас, шлемов и кольчуги, которую я считал запасной и на неё вполне рассчитывал. Так интересно, когда в обухе топора крохотная пуля оставляет дыру с палец. Из моего магического и непробиваемого оказалась только броня, которая на мне, мой меч, кинжал на поясе, один топор, заточенный короткий обломок меча и пару мудрёных ножей. Зато хлам, который не доходят руки разобрать, продать или выкинуть – щедро порадовал.

Благодаря моей бесхозяйственности у нас получилось две щитовые группы. У руконогих даже наука есть – тактика щитовых групп. Рафаэль получил настоящий щит, сделанный из массивной двери отсека и покрытый магическими предметами. По середине красовалась отрубленная нога троля в богатом, но рваном сапоге, украшенном драгоценными камнями. Грязные ногти торчали из растоптанных носков и кусок кости радовал глаз, высовываясь из голенища. Когда всё началось и монолит только упал в наш мир, троль пришёл к нам в план одним из первых, вот мы его и прибили. Он был наглый и дико вонючий, зато в драгоценных сапогах. Я хотел потом камни с обувки отодрать, вот и бросил одну ногу себе, а другую парням отдал, а потом всё так завертелось. Не думал, что пригодиться. Вынуть ногу из сапога мне не дали, боясь, что он потеряет магические способности. Вокруг всё пространство двери было обложено ложками, тарелками и густо покрыто украшениями. Я не бедный, но никогда не думал, что уже столько накопил всяких ненужных предметов, о половине которых давно забыл. Рафаэль был счастлив заполучить драгоценный непробиваемый щит, из посуды и дохлой ноги.

Получилось приодеть и второго пулемётчика. Именно так люди называли оружие, что побольше и скорострельней. Илья получил шапку и шубу. Шапка было протёрта на затылке и по чистой случайности не выкинута, а шуба была большая даже для меня. Я её на землю кидал, чтобы на мокром не спать. Всё грязное, потёртое, но шкура из магической твари и нарядец оказался непробиваемый. Как они радовались! Илья натянул шубу задом наперёд, обмотавшись яркими лентами из прочной верёвки, а шапку надел на шлем задом, приспособив протёртую на затылке дырку в качестве узкого забрала.

Руконогие разрезали металл стены огненным резаком, образовав два прохода. В один из них нырнул Рафаэль, выставив щит, затем гордый тёплой одежонкой Илья и озирающийся Амир. Выждали некоторое время, пока они не выйдут на нужное расстояние, чтобы напасть на оставшихся пауков одновременно с двух сторон.

– Готов? – раздалась в наушниках голос командира.

Я прикрылся шитом и повернул обратной стороной массивный топор. Он единственный оказался неразрушимый и магический из всей моей коллекции и имел тупой клин на обухе. Самое-то против закованных в броню пауков. В прошлый раз я изрядно напрягся колупать их броню мечом. Здесь моё оружие не тупилось, но и с одного удара рассечь броню не получалось. Хотя клинок и был гномьей работы, но пока доберёшься до тушки – уморишься, а я уже приметил несколько щелей, куда отлично можно было пропихнуть лезвие.

– Фас! – дал команду Платон Митрофанович.

Да чтоб их – эти руконогие! Сказать, что я подобной команды не ожидал, это не то слово как не ожидал, но я демон, я в бою, а с наглыми человеками потом буду разбираться. Понёсся по проходу, принимая на щит удары огненных шаров, выпускаемых пауками. «Фас» гадёныши придумали, вы мне ещё «фу» скажите. Команда особого восторга у меня и не вызвала, но потом буду разбираться. Мои командиры в том мире и не так командовали – дело привычное. Вот за что я люблю молот, так это за то, что неважно в какой броне находится враг. Если тебе хватило сил, совсем не обязательно бить точно, главное от души, с размахом, как сейчас, вылупил так вылупил. Скафандр паучары разошёлся по швам, выпустив облако пара, замерзающего зеленоватыми снежинками, а прозрачное забрало изнутри забрызгала мутная жижа. Из-за моей спины вынырнул Ким, который всё это время висел у меня за спиной, уцепившись за пояс. Он носил костюм тоньше остальных и двигался невероятно быстро. Пока я калечил одного паука, товарищ уже успел пристрелить ещё двоих и добить в дальнем проходе третьего, который рванул бежать, увидев, как раздавили его сослуживцев. Ким быстрый и оружие людей очень скорострельное. Кореец, словно древесная кошка скакал между стенами, потолком и полом, посылая сотни стрелок из своего оружия в спины недоумевающего врага. Идея. Надо его просто протащить в тыл и зашвырнуть противникам за спину. Кстати, может следующий раз такое сделать?

Подплыл Платон Митрофанович:

– Рэм, готов? – раздалось в ухе.

Я кивнул. Ким взялся за пояс и привычно хлопнул по спине, что он тоже готов.

– Рэм. Фас!

Я прыгнул, увлекая за собой мелкого корейца. Такого органа как хвост нет ни у пауков, ни у людей, поэтому, когда я зацепился за поручень своей задней рукой и поменял направление, враги продолжили стрелять там, где я должен был бы лететь, но я там не летел, а летел с другой стороны коридора, закрываясь щитом от единичных выстрелов особых шустриков, успевших понять мой манёвр. Ким болтался сзади, словно прицепная вагонетка пьяных гномов, едущая по шахте за хромым мулом, и ещё ухитрялся стрелять, одной рукой держась за мой пояс, а другой выставляя оружие из-за щита. Раз, два, три, поменять направление. Прилетело в щит вскользь. Да, до боевого оленя эльфов вам расти и расти, раз, два, три, удар копытами об стену, поменял направление в сторону и немного вверх. Они даже не попали, а мы добрались. Ким нырнул под руку, щедро раздаривая пули и пауки закончились.

Через ещё два «фаса» мы долетели до просторной комнаты, с которой я начал путь в этот корабль. Вот она дыра, а вот оплавленная железяка, за которой я прятался и дырка, где Рафаэль с девушками оборонялся. Через минуту дальняя массивная стена раздвинулась и оттуда выплыла дверь с ногой троля, раскалёнными до бела от попаданий тарелками и бижутерией, из-за которой торчала довольная рожа Рафаэля, шуба с Ильёй внутри и ухмыляющийся Амир.

– Кали, как? – спросил в никуда командир.

В моём ухе раздалось:

– Чисто, я почти во всех отсеках восстановила наблюдение.

– Хорошо. Осматриваемся. Кали, Раджан, мне отчёт о повреждениях. Вера, что с системами жизнеобеспечения? Ресурс по жилмоду.

Все расплылись по своим делам, а я остался с копающимся у какой-то железки с Михаэлем. Скучно, а вокруг столько интересного. Тут мне на глаза попался небольшой ящик из-под крышки которого торчала какая-то интересная штуковина. Я только-только за него взялся руками.

– Рэм! Фу! – заорал на общем канале Михаэль.

Машинально разжал пальцы, а боец долбанул коробку в прыжке ногой, отправив в узкий проход между металлических машин, и ткнул меня всем телом. Я-то здоровый, но и он не маленький, а если ты ничего не весишь… Мы вместе полетели к другой стене, а через мгновение из прохода вылетел язык вспышки, выжигая в противоположной стене приличный кусок металла, расплавленные капли которого брызнули во все стороны.

– Рэм, ты осёл! Это мина ловушка!

– Я скорее баран, – как-то глупо пошутил в ответ, хлопнув себя лапой по рогам.

– Мужское достоинство ты с рогами, – ответил мне Михаэль, в устах которого это получилось как-то очень обидно, но сейчас я с ним согласен.

В моём мире маги тоже полно всяких гадостей делают, и вот такие ловушки не редкость. Что-то я со своим непробиваемым щитом совсем расслабился и по сторонам перестал посмотреть. Если пасть держать раззявленной, то и по затылку схлопотать недолго. Оскалил глупую улыбку, полностью соглашаясь с товарищем. Сейчас совсем не хотелось с руконогими ругаться. Он мне показал растопыренную пятерню, обозначая, чтобы я заткнулся.

– Всем стоять! Весите где находитесь. Рэм мину-ловушку поднял. Кали, ты слышала?

– Принято, – раздался голос девушки.

– Да, подтверждаю, – прозвучал голос Платон Митрофановича, -никому никуда.

Дальше всё было скучно. Мы просто висели и отдыхали там, где застал приказ командира. Я начал отплывать к стене, чтобы примоститься поудобней. Никаких там ящиков не было, но услышал от Михаэля:

– Рэм, фу! Сидеть! Ты куда попёрся? Виси где висишь.

Первое желание дать по голове я переборол, завис в ничто скрестив на груди руки и расслабив хвост, ноги и крылья. Через некоторое время к нам заплыла Кали и Раджан с несколькими чемоданами, наполненными железками, а ещё через некоторое время Кали открутила большую металлическую пластину, и как она сказала: «Обезвредила направленную мину». Всё это как раз у той стены, куда я и направился отдыхать. Насчёт команды «фу», поговорить конечно надо будет, но этот раз, пожалуй, пропущу.

После того как сапёры уплыли, так они себя называли, прошло много времени пока на общем канале не прозвучал голос девушки, которая произнесла: «Чисто». Михаэль ткнул меня рукой в плечо и показал, что теперь можно двигаться.

Люди суетились, заделали дыры, закрыв их металлом и сплавив края карманной молнией. Ходили и снимали с пауков цилиндры, таскали в большой зал, с двойными дверями, а затем с шипением выпускали струйки воздуха. Командир, видя моё непонимание сказал:

– Это хороший воздух, даже почти чистый кислород, но с пятью процентами углекислого газа. Паучьё без углекислоты жить не может. Сейчас система очистки отработает и у нас воздуха ещё на полгода будет, эх, надышимся, – и мечтательно закатил глаза, хмыкнул, -только что жрать будем?

Я пожал плечами, подплыл, снял маску и попытался вдохнуть струйку, выходящую из металлического цилиндра, который сняли с паука. Воздух как воздух, что они к нему пристали? Но этих руконогих не поймёшь и даже в еде они особенные. Есть могут всё подряд, но вместо того чтобы кусок мяса кинуть на пару минут на угли, обжарить с обоих сторон и съесть, люди его могут в кастрюле по пол дня медленно тушить, а потом эту разваренную мясную кашу есть с придыханием. Вкусно, но зачем такие сложности? Как по мне, так и воздух обычный, но они его хотят по-особому приготовить.

Пока все были заняты открыванием баллонов, как они называют цилиндры с воздухом, перетаскиванием, как они говорили БК – это то что заряжается в большое оружие пауков, которое стоит на треножнике прикрепляющимся к полу или стенам, я взял одного из паучар и примерно так как это делали люди, открыл ему броню, как говорят руконогие – скафандр. Достал нож и отрезал несколько кусков мяса. Пауки в основном мелкие, но у нас водились и огромные, и мне приходилось их есть. Очень похоже на рыбу и курицу одновременно. Под небольшой решёткой раскалённая железяка проходит. Меня о ней предупреждали, чтобы не влез. Какой-то силовой кабель, только он с перегрузкой работает, раскалился метал до красна и тепло от него по всему залу шло. Как разводить огонь, когда ничего не весишь, я не знаю, но вот эту горячую железяку приметил. Достал из пространственного кармана и щедро плюхнул на кусок мяса соли, жгучих специй, чеснока и приложил к железяке. Через несколько минут кусок покрылся коркой и почти хрустел. Я из головогруди нарезал, там мясо самое вкусное, а эти пауки крупные, есть что поесть. Следующий кусок. Чтобы не остыли, я их в пространственный карман засовывал. Там безвременье, и ничего не портиться, не остывает и не нагревается, если сильно холодное. Можно рядом ледяное вино ставить и миску с горячим мясом, а потом через полгода достать, и всё будет и горячее, и холодное, а главное – свежее.

Люди суетились, а я уже пятого паука разделал и у меня в пространственном кармане целая корзина в пол моего роста с жаренной паучатиной образовалась. Горячая, вкусная, со жгучими специями. Пока жарил, уже десяток кусков сожрал, а у меня ещё больше полутора десятков паучьих туш осталось. Так, скоро, в доспех не влезу.

Неожиданно для себя обнаружил, что почти все собрались вокруг меня, побросав свои дела и с интересом наблюдают что я делаю. Не было только Кали и Веры. Ткнул пальцем в штуковину, которую засунул в ухо, чтобы можно было слышать, что руконогие говорят. Я у неё звук выключал, что бы не отвлекали. Они, место где все говорят одновременно, называли общим каналом. Какой там стоит галдёж! Свои, наполненные вкусным воздухом шлемы только начали снимать. Наверное, этот воздух очистился. Через шлемы не было слышно, что каждый пытается что-то сказать, но, они их сняли и завалили меня вопросами одновременно, при этом я слышал всех сразу. В этом, все руконогие! Если им что-то любопытно и, если вовремя не отскочил, затопчут даже конного орка.

– Отставить! – рявкнул командира и гвалт поутих, но шёпот остался. – Это что?

– Пауков нажарил. Руконогим тоже можно, – сообщил я.

– Кому?

– Руконогим. У нас так ещё людей называют, – и видя не понимание, пояснил, – это потому, что у вас вместо нормальных ног с копытами – руки недоделанные.

Все заржали. В отсек вплыла Кали, со большой коробкой и спросила:

– А что тут такое?

– Рэм паучатины нажарил, – заулыбался Михаэль.

– Это так мило! – сложив ладошки, мурлыкнула Кали.

– Ага, они же разумные, – зависнув над ящиком, в который я складывал куски жаренного мяса, чтобы не разлетались по помещению, сообщил Михаэль.

– А я буду, – сказал Амир. – Я их живьём буду жрать, – взял кусок, откусил, пожевал, почмокал губами, – остренько.

– Специй меньше обычного сыпал. Сам делаю поострее, но вы люди так не любите. Я под вас готовил, – сообщил кулинарные тонкости.

– И я буду, – сказал Ким, и я взял кусок.

Рафаэль и Илья просто хмыкнули и утащил по шматку. Все остальные молча присоединились, сосредоточено жуя.

Отталкиваясь от стен и водя носом вплыла Вера:

– Ой, а что вы такое едите? Запах по всем коридорам.

– Паука, – с набитым ртом сказал Рафаэль.

Вера скривилась.

– Демон готовил. Словно душу жрёшь, – пробурчал Амир, дожёвывая второй кусок.

Было видно, что девушка не очень разделять гастрономические интересы, но молча взяла кусок и сосредоточенным лицом начала жевать. Люди не делали никаких злых оскалов, не рычали, не пытались махать кулаками и шипеть от злости, но по лицам было видно, что они нашли в этом какой-то смысл. У каждого из них была своя история, связанная с вторжением. Здесь никто не оказался случайно, а каждый пришёл во флот после чего-то, произошедшего в их судьбе.

А хорошо Амир про души сказал. Прямо самого до мурашек пробирает. И с этим злым молчанием хорошо знаком. Моя бабулька от людей была, но я списывал это на особенности превращения человека в тифлинга, ан нет, у людей оказывается – это врождённое. Есть ещё одна черта -любопытство.

– А почему нас Рэм руконогими обзывает? – поинтересовалась Вера, явно не успев к моим пояснениям.

Все заржали. К ней изящно подплыл Михаэль:

– А потому, девочка моя, что у тебя на изящных ножках вместо чудных копытец – руки недоделанные выросли. Ты теперь понимаешь глубину своих комплексов?

– Ой!

– Да уж, ой. Это нам, мужикам, надо быть чуть красивее обезьяны, а ты думала, что пара морщинок – это жуть-жуткая?

Ещё раз поржав и обмусолив со всех сторон тему, вдруг обнаружили рядом меня:

– Рэм, слушай, а как с крыльями? Наверное, неудобно спать? А как с женщинами у демонов? За хвост можно подержать? – меня просто завалили вопросами.

– Да, можно. По-всякому бывает. У меня крылья и хвост всё время. Как-то приспособился, вроде не мешают.

– Эльфы есть?

– Есть. Леса у нас громадные, где-то по деревьям и лазят. Они обожают на ветках сидеть.

– Тёмные эльфы?

– Да откуда я знаю? Там этих ушастых столько, в них разве разберёшься? Каждый считает себя уникальным и невероятно гордым, так с ветки на ветку и прыгают с заданными носами. Ткани из пауков плетут, там их полно. Верёвки у эльфов отличные, оружие делают, но оно изящное, лёгкое и бесполезное, только кинжалы удобные. Вино хорошее, тут не откажешь. Все, кто у нас живёт, все пользу приносят, наш мир лентяев не любит.

– Рэм, а что вы всё время с гномами дерётесь?

– Только с верхними. Они жадные и тупые. Всё норовят бесплатно взять, но они не все такие. У нас есть поселения гномов, людей и многих других рас. Если ты платишь налог с земли и делишься добытым – то живи сколько хочешь. Территория огромная, всем места хватит. Многие расы даже женятся или берут в мужья демонов. У нас тифлингов почти столько же сколько и демонов. Мы как люди, можем со всеми расами размножаться. Это гном с эльфом не может, а демоны и люди могут со всеми, как люди в вашем верхнем мире. Верхние гномы тупые – приходят что-нибудь украсть бесплатно, вот им и приходится давать по глупым жадным головам. Мне меч, и броню наши подземные гномы делали. Говорят, они когда-то со своим народом поссорились. Сделали несколько полезных штуковин, а их князьки криворукие им этого мастерства не простили, так они ушли к нам и прижились, размножились коротышки.Главное не воровать, не обманывать и вовремя платить, а кто живёт – без разницы.

Я провёл целую лекцию по «гномолгии» и «эльфоводству», пока все набивали брюхо. Мяса действительно оказалось немало, а пока говорили, я продолжал жрать и готовить, раздавая куски прямо с жара силового кабеля.

Рафаэль висел в воздухе в паре сантиметров от пола, размахивая зависшим куском мяса в паре сантиметрах от рожи и напевал:

– Мышку съем я целиком, прокушу её клыком, пожую я не спеша, не спеша, не спеша. До чего де эта мышка хороша, хороша!

– А я бы не стал есть. У меня шерсть между клыков застареёт, – прокомментировал я песню.

Чёрный гигант вздрогнул, а затем словно кот вывернулся в воздухе и быстро проговорил:

– Мама, папа, две собаки, беговая дорожка, пьяный бегемот, заднее колесо драной машины. Где у вас кофе храниться?

– Какие собаки? Что такое бегемот и при чём где хранят кофе, и что это такое ваше кофе? – не понял я его слов.

Рафаэль затряс за плечо Кима:

– Подразни Рэма, как ты меня на своём дразнишь.

– Да не дразню я тебя, а просто до двадцати на корейском считаю, когда тебя псих кроет, – с удивлением в голосе произнёс кореец, пока Рафаэль продолжал трясти его за плечо.

– Раз, два,… – начал считать Ким.

За всем этим внимательно наблюдали Иван Иванович и Платон Митрофанович.

– Рэм, рэм, рэм, иди сюда, не для школы, а для жизни, – как-то подозрительно ласково поманил меня начальник.

– Чё надо? Для какой школы? – уже заподозрив неладное, скромно поинтересовался я, и не думая подплывать на зов командира.

– Чего тут написано? – поинтересовался Платон Митрофанович, похлопав по распотрошённому мною пауку.

– Второй взв. Наверное, взвод, я о таком делении слышал, когда дюжину так называли, кто к нам из других миров попал. Вот стрелка, чтобы знали от куда огненный шар вылетит, наверное. Это просто цифры. Один четыре, тут я разломал, когда выколупывал, шесть, восемь и сорок два.

Люди замерли, как будто боясь пошелохнуться и сбросить наваждение.

– Рэм, а ты знаешь, что Рафаэль на суахили пел, Ким на корейском считал, а Платон Митрофанович на латыни говорил? – как-то подозрительно поинтересовался Иван Иванович.

– Не понял?

– Это языки такие. Ты на всех языках понимаешь, включая паучий.

– Язык один. Я на одном языке читаю и говорю, язык всего один, просто вы почему-то их отличаете и понять не можете.

– Ждите! Ждите! Не трогайте Рэма, засуетился доктор и словно дикий кот, улетел в глубину прохода, ловко отталкиваясь руками и ногами.

Вернулся быстро и показал светящуюся доску из металла. Там были нарисованы лист аккуратной бумаги и драный, прямоугольный кусок глины, который в помоях не одну сотню лет пролежал, как по мне.

– Рэм, посмотри вот эти два текста, неужели ты не видишь, что буквы по-разному написаны?

Я безразлично скривив губы:

– Ну, по-разному, а читаются одинаково.

– Но это же древний текст, а это его перевод, – не унимался наш доктор. – Неужели разницы нет?

– Нет разницы, только на этой глиняной табличке написано, что если бык устал коров мять, то ему нужно руку в зад засунуть и повращать, а если будет брыкаться, надо огнём хвост прижечь, а вот на бумажке написано, что храбрый рыцарь огнедышащему дракону в пасть руку засунул, и дракон после этого сбежал и девок перестал бесчестить. А так, никакой разницы, даже слов почти одинаково.

После моих объяснений Иван Иванович просто висел в воздухе, несколько минут тыкая пальцем в менявшую картинки железку. Все с интересом ждали, вытянув любопытные морды. Мне протянули уже новую картинку и показали, как приближать и сдвигать рисунок. Это как они такие штуки без магии делают?

Я читал кучу слов, которые мне были совершенно не знакомы. Вот что такое – «сила правой тяги», «рабочее тело», а «уровень насыщения»? Кого они там насыщают? Я не понимал, что происходит, а окружающие висели замерев, боясь шелохнуться. Я оторвал глаза от картинки:

– Вы вообще тупые, читать не можете?

– Да-да, тупые. Рэм, не отвлекайся, – помахал ладонью доктор, и я продолжил, раз их так это увлекает.

Читал ещё довольно долго, затем доктор забрал у меня планшет и некоторое время тыкал по картинкам.

– Отлично! То, что мы получили – бесценно. Это ключ к расшифровке языка пауков, что нам до сих пор сделать не удалось. Рэм надписи с панелей управления захваченных кораблей читал! Поразительно! Они же плетёные. А вы знаете, есть теория симбиотических пространств. Думаю, Рэм именно поэтому не делает различия в языках. Это его игровое происхождение сказывается. Это срочно надо передать нашим! Есть предложения? У нас связь не работает и двигатели, и навигация тоже.

– Раньше бутылки в море с записками кидали. Давайте копий понаделаем и с маяками отправим. У нас полно скафандров и контейнеров. Самоспасы загрузим и запуляем во все стороны, наши наверняка подберут. Тут фронт. Аварийного хлама целыми облаками летает. – Предложил Михаэль.