Текст книги "Руконогие (СИ)"

Автор книги: Герман Горшенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5
Елена. Спортивный дедушка

Елена очнулась посреди просторного луга с густой, плотной травой и множеством цветов над которыми гудели пчёлы, копались мелкие насекомые и суетились мушки и букашки. Всё болело, а в нос ударил запах горелого мяса и пластика. ППК шипел, отправляя по венам стимуляторы и обездоливающие. С трудом открыв глаза она застонала и привстала на локтях. Под спину её придержали крепкие руки, помогая сесть.

– Очнулась иноземка? Давай я тебе немного помогу.

Мужчина взмахнул рукой, и девушка укуталась зеленоватым сгустком тумана, а боль резко ушла. Незнакомец был взрослый, со скрипучим по-стариковски голосом, который никак не вязался с его плотной жилистой фигурой и рельефными мышцами. На нём был одет по-восточному яркий халат с кучей разного рода висюлек, одна гадостнее другой и вполне узнаваемый кольчужный доспех, дополненный наручами и поножиями, больше подходящими античным воинам древней Греции. Развешанные на поясе халата вместе с мечом и ножами фенички поражали любую фантазию, словно обворовали домик злой колдуньи. Сушёные мышки, жучки и ящерки висели связками по нескольку штук, вырезанный вместе с веком глаз дружелюбно подмигивал, из богато оформленной жёлтым металлом колбы, а отрубленный палец, привязанный верёвочкой, скрёб ногтем по кольцам кольчуги и постоянно пытался залезть в карман халата.

– Ты сюда пришла иноземка в этом странном костюме. Явно не гномья работа! – и мужчина, словно ему не слегка за пятьдесят, а все двести пятьдесят лет, указал согнутым, дрожащим указательным пальцем на противоперегрузочный костюм девушки. – Но я в этой механике мало что понимаю. Хотел сразу тебя тебе помочь, но твоя одежда начала тебя лечить, и я не стал вмешиваться, и только когда ты очнулась, я помог лечащей магией.

– Где я? – спросила Елена.

– Ты? Тут, – искренне удивившись сообщили в ответ девушке.

– Где мой корабль?

– Корабль?Этого я не знаю. До моря тут очень далеко, почти все реки тут горные, на больших лодках у нас только весной заплывают, пока вода высоко и русла переполнены талой водой с ледников. Этот мир выбрал тебя! О, юная дева, упавшая в огне с неба, поведай мне свою историю, – и он замолчал, сделав серьёзное лицо, как будто перед ним чудо вселенского масштаба.

С пол минуты Елена смотрела на него, моргая глазами и не понимая где она и что нужно сказать на столь пафосную речь, а мужчина подбадривающе кивал, всем своим видам помогая морально собраться девушке и изречь что ни будь умное, подобающее ситуации, а затем самым наглым образом заржал и повалился на спину рядом с ней в густую, пахнущую цветами траву:

– Всё, дама сердца, давай, расслабляйся, всё хорошо. У тебя такое глупое лицо было, – и он продолжил смеяться с самым бесстыдным видом.

Елене захотелось одновременно зло пнуть ногой, этого нахала и нежно, но крепко обнять, и запрыгать по лугу, приминая траву, и сильно-сильно закричать просто по тому, что сейчас ей очень хорошо. Всё сразу. Её нервы ещё не поняли, что горящего на руках и лице мяса уже нет и по-прежнему искали источник боли, пытаясь уцепиться за старые воспоминания, а вокруг пели птицы и пахло хорошим настроением. Она вскочила на ноги, и слегка пошатнулась. Ноги её держали, но как-то неверно. Лежавший на траве мужчина подёргал за штанину:

– Да куда ты вскочила? Я пошутил. Посиди немного, ты только пришла в мир, сразу полное лечение делать нельзя, ты ещё должна привыкнуть к местным особенностям. Сядь, посиди. В магическом мире ты. Я Теллем, что ни на есть боевой маг и высший жрец. У меня тут над головой имя написано. Елена, а ты откуда пришла? Я такой ППК только в книжках про древний мир видел. Вы, наверное, ещё за солнечную систему не вышли или где-то по ближайшим звёздам ползаете?

Девушка села рядом. На неё смотрел смешливый, но умный и добрый, не уставший от жизни взгляд.

– Ой, написано, – только сейчас обратила внимание на полупрозрачную надпись над головой мужчины Елена. – В реале мы только окраины космоса осваиваем, но к нам пришельцы прилетать начали, и там сейчас война. Я пилотом стать хотела, но меня не взяли. А ППК из игрушки, там мы всю галактику заселили.

– Бывает. Местные, иноземцами нас называют. К нам часто люди из игрушек прилетают. У них там всё на технологиях, а его из виртуального мира вырывает и к нам, прямо вместе с магическим посохом и банкой заговорённых лягушек.

– Как тебя? Ты же маг?

– Не-а, я десантник. Пол жизни на орбите проторчал. С кем я только не воевал. Всяких жуков-пауков в космосе на абордаж брал, планеты зачищали, да и с людьми приходилось. Предателей всегда хватало. Не понимают уродцы, что пока они нужны, то их не трогают, а когда нас перебьют, то и они на корм насекомым пойдут. Магию я тут освоил, оказывается у меня талант, да её какой. Некромантская она у меня. Кто бы мне по старой жизни сказал, что я буду из кишок мышки, испражнений бездомного больного и старушечьих зубов гранаты мастерить, в морду бы дал. А ты почему пилотом не стала?

– Я на пилота малого штурмовика сдала. У меня в игре похожий был. На курсе у меня лучшие результаты были. После экзаменов меня лично пригласил в свой кабинет начальник лётного училища и сказал, что мои результаты уникальны, но моя болезнь желудка не допускает меня к строевой службе. Еда в космосе меня убьёт. Вот такая особенность. Зачислили в пилоты резерва. Мне операция нужна, но пока делать нельзя, только после определённого возраста. Сейчас возьмут только если на землю будут сыпаться бомбы и тогда уже будет всем плевать сдохнешь ты на земле от орбитальной бомбардировки, либо в космосе под огнём зенитной артиллерии. Тогда буду брать всех без учёта пола и возраста, всех кто может держать в руках штурвал, а пока извини, никто не готов брать на себя ответственность и получить не боевой труп. Так и сказал.

Теллем кивал, слушая и пристально рассматривая девушку. Елене хотелось сидеть на этом лугу и просто говорить и рассказывать обо всём. Напряжение пережитого требовало выхода и плевать, что мир поменялся и добрый высший жрец некромант Теллем может вдруг выхватить нож и вырезать сердце для своих чёрных опытов, а злой дракон уже крадётся в траве, чтобы напасть из-за спины. Это потом, и она сможет постоять за себя, но не сейчас, а сейчас просто сидеть, вдыхать запах травы и болтать, болтать и болтать, рассказывая всё первому встречному.

– Как тут хорошо, но очень странно, – проговорил мужчина, вытягиваясь на траве и хрустнув суставами. – Тут ни каких камней воскрешения нет. Может быть где-то в глубине древнее капище? Да, не, вряд ли. Я бы об этом уж точно знал.

– А может очень глубоко? Или может сверху в невидимости висит, как корабль РЭБ борьбы, – пошутила Елена.

– Мать! Твою мать! – заорал Теллем и вскочил скрепкой.

Одной рукой он выхватил висевший на поясе меч, а дугой сорвал с верёвочки склянку с глазом и раздавил её в кулаке. Мутное облачно пара рванулась вверх, коснулась невидимого потолка, и над всей поляной появился полупрозрачный кристалл, преломляющий свет множеством граней. Исполинский булыжник просто висел над поляной и впитав в себя мутное облако, снова стал прозрачным и исчез, предоставив солнцу беспрепятственно греть лучами землю, а ещё, вместе с булыжником проявился силуэт огромного крадущегося монстра, который понял, что его заметили и рванул к поляне, делая громадные прыжки.

С рук мужчины сорвались две огромные молнии и ударили в прыгнувшего хищника, похожего на тигра, полусгнившего медведя и броненосца одновременно.

– Лена! Беги! – заорал маг, и бросил на землю между собой и девушкой палец на верёвочке.

Перед Еленой выросла стена из полусгнивших рук с грязными ногтями и воняющими разложением. Зверюга грохнула по магу лапой, откинув бойца и рванула к девушке, но сотни цепких пальцев вцепились в шкуру и острые края роговых пластин на брюхе и лапах, остановив зверя. Монстр яростно рычал и ломал кости, выдирал суставы, медленно, но, верно, освобождался. Елена, увидев в нескольких метрах от себя зверюгу зло засопела, руки привычно дёрнулись к кобуре. Игольник был на месте, как и положено ему, там-же где и должен размещаться на противоперегрузочном костюме. Небольшой пистолет вмещал почти триста тонких игл, раскрывающихся в теле врага, пробивающих лёгкие скафандры, шкуры инопланетных зверюг и даже корпуса легкобронированных дронов.

– Сдохни! – зашипела она, переполняемая тупым упрямством.

Такое с ней бывает. Иногда. Последствия не важны, главное сделать, назло и вопреки. Теллем вскочил на ноги, его меч запылал синим огнём и нанёс удар по зверю. В ответ монстр вырвал лапу и опять сбил мага с ног, нанеся когтистой лапой сокрушительный удар в грудь, распаров кольчугу и оторвав несколько пластин, вплетённых в доспех. Бойца отбросило, а рана на груди засверкала искрами, сращивая куски рассечённого под доспехом мяса.Над поляной во все стороны разрослось чёрное марево, проявляя гигантский кристалл, нависающий сверху, поглощая солнечные лучи и превращая день в полумрак.

Елена выхватила игольник, стала на колено и с двух рук, словно в тире дала несколько коротких очередей по десятку игл в почти вырвавшегося из гнилых рук монстра. Заряды легко пробивали шкуру, вырвали куски грудины и оторвали лапу. Теллем, скрипя зубами от боли поднялся, достал неведомо от куда длинный посох и выпустил в зверя зелёный луч. Тварь разорвало на куски. Некоторое время мужчина смотрел на поляну, тушу дохлого зверя, разбросанные по всюду куски мяса и вывернутые кишки. Постанывая, он подошёл к Елене, по прежнему стоящей на одном колене и в двух руках держащей игольник.

– Подземные боги. Вашу мать, подземные боги. Лена, никому, никогда, ни при каких обстоятельствах, чтобы не случилось не смей рассказывать того, что здесь произошло. Запомни. Никому и никогда в этом мире не говори, пока не станешь такой сильной, что будешь перешагивать через груды трупов и идти по дороге из отрубленных голов. Понятно? Даже мне.

– Да, что такое? – удивлённо произнесла она.

Ещё сейчас больше напрягал не монстр, которого они убили, и не то, что она сейчас не пойми где в другом мире, наполненном магией, а тон, на который перешёл её новый знакомый. Всегда, всегда, когда с ней разговаривали таким тоном – это был первый признак того, что что-то пошло не так и дальше будет только хуже.

Теллем похлопал себя по поясу, а затем что-то вспомнив, просто из ниоткуда движением руки вывалил на траву несколько разных жестяных коробочек. Открыв одну из них, бросил на землю несколько крохотных смешных маленьких ёжиков. Игольчатые шарики радостно покатились к трупу монстра и стали подбирать маленькие кусочки мяса и слизывать с травинок капельки крови. Они росли, превращаясь в упитанные колобки с пастью в две трети тела, а затем и в совсем огромные полутораметровые, хрюкающие от удовольствия и легко разгрызающие кости шары. Вскоре от монстра не осталось и следа и даже трава, и остатки поломанных зверем гнилых рук были аккуратно подъедены и вылизаны до последнего пятнышка.

Маг стоял молча, наблюдая за очисткой территории, а когда разжиревшие от съеденного игольчатые монстры попытались по-тихому укатить, он поднял руку, сжал кулак и на месте обжор, после короткой вспышки осталась лишь горстка пела. Подул порыв сильного ветра и развеял горстки сероватой взвеси, оставшейся от прожорливых шариков.

– Уходим. Лена, быстрее. На сегодня лимит везения мы наверняка исчерпали.

– Да что такое?

– Никогда! – и Теллем взял её под руку и запихал в образовавшийся неровный овал, похожий на текущие тёмное зеркало.

Она почему-то доверяла этому сильному жилистому, взрослому мужчине, и шагнула в повисшее в нескольких сантиметрах над землёй странное ртутное пятно.

Из портала они вышли на просторный двор, усеянный цветами в клумбах, украшенных костями и черепами всех возможных комбинаций. Здесь были как человеческие и похожих существ только с клыками, так и самых разных животных, от совсем крохотных, до огромных с гигантскими пастями в которую мог легко заехать небольшой грузовик. Всё было мило и органично. Диковинная лепнина со сценами пыток и казней изысканно сочеталась с множеством ярких цветов, источающих благоухание и облепленных медоносами и бабочками самых разных расцветок.

– Теллем, что это было? Что случилось? – интересовалась девушка у идущего быстрым шагом мага.

– Всё плохо. Это Душелов. Такие создания могут быть порождены только божественной магией и настроены на определённые условия. Такая штуковина может десятки тысяч лет ждать, никого не трогая, пока не увидит цель. Этот мир создан по игровым законам, а я ему на треть жизни влупил. Должен был перетянуть агро на себя, так тут игроки говорят, но он меня только отпихнул и попёр к тебе. Он тебя ждал. Я на этой поляне по два раза в неделю появляюсь и не знал ни о камне, ни о монстре.

– Так ведь мы его прибили?

– Да, прибили. Я вначале думал, что тварь по мою душу прислали, а на тебя бросился, от того, что мозги переклинило. Я верховный жрец Рулза. Тут такое не редкость, а потом ты чёрным маревом долбанула. Один из ёжиков его логово унюхал. Он там больше десяти тысяч лет просидел. Тебя ждал. Кто-то очень предусмотрительный о твоём появлении озаботился, а то, что ты жива, это потому, что одному бывшему десантнику и по совместительству магу, зачесалось погулять именно сегодня по этой поляне. Блин. Это со времён первой войны с драконами он там сидит.

– Стой! – скомандовала Елена и остановилась, – расскажи, чтобы я поняла, – и показала всем своим видом, что без объяснений с места не двинется.

Теллем остановился, глянул на неё и взмахнул рукой. Несколько царапинок и лёгких ссадин, ещё оставшихся на теле после того, как она горела в кабине, рассосались, оставив еле заметные отметины и перестав медленно ныть. Елена в бытность игроком настолько привыкла к постоянным головным болям и крови из носа, что про эти ранки совсем забыла и за много лет ощутила, что сейчас у неё ничего не болит. Маг из ниоткуда достал бутылку, отхлебнул сам и протянул ей.

– Промочи горло. Ты прибила зверя, открыв чёрное марево. Здесь умереть очень сложно, все возрождаются на точках воскрешения, алтарях и храмах, и смерть как случайность, одна на сотню случаев, а если убить под действием чёрного марева – это верняк, как в наших мирах. Такое заклинание создают в единичных экземплярах сотни магов десятками лет, засовывают в уникальный артефакт и бережно хранят как последний шанс, и его с трудом хватает на сотню другую метров и десяток минут. Только накрыть сверх высокоразвитого вождя или дракона, и по-быстрому прибить всей бандой, навсегда отправив в ничто. Ты девочка, – и Теллем положил руки на плечи Елены и посмотрел прямо в глаза, – долбанула на пару километров и сейчас там десяток моих жрецов пытаются его развеять. Говорят, к утру управятся. Это охренеть сколько, а ещё, тебя, моя радость, тварь со времён первой войны с драконами ждала. Это когда наши крылатики дракошки вместе с демонами пришедших богов внешнего мира отсюда на хрен выкинули и себе план отжали, и нам, мертвячникам, этот в качестве объедков перепал. Ты встряла. На тебя охоту ещё десять тысяч лет назад начали, а тогда жарко было и если столько магии не пожалели, то всё плохо. И я с тобой, раз такой добрый заступник. Понятно?

Девушка кивнула, а Теллем хмыкнул:

– Тогда пошли к шефу и это, бухло верни, а то ты уже ненормативно приложилась.

– Ой, извини, – и Елена отдала хорошо початую бутылку вина.

Нервы своё давали, и она и не заметила, как сделала несколько больших глотков, за время рассказа, ополовинив тару. Приятное тепло разливалось по телу. Пройдя роскошный двор, вошли в ворота, за которыми раскинулся подземный храмовый комплекс, ведущий в глубину освещёнными коридорами. Барельефы со сценами расчленёнки и истязаний уже не казались такими жуткими и органично вплетались в антураж здания. Яркий халат Теллема, который в её сознании не вязался с угрюмым образом некроманта и жреца магии смерти по местным меркам оказался весьма скромным. Радовали глаз пышные цветастые одежды жрецов, сочетающие блестящие доспехи с разноцветными тканями, и изящные, нарядные одежды сновавших по всюду жриц, одевающихся довольно легко и не сильно старающихся скрывать свои женские достоинства. Сочетание алкоголя, мёртвенького и пёстренького неожиданно поднимало настроение, и Елена бодро шла за магом, с удовольствием рассматривая окружающую обстановку.

«Чем дальше в лес, тем толще партизаны», -часто шутил её отчим. Тут было также. Если наверху в основном была паства и младшие жрицы в нарядных, но недорогих одеждах, радостно снующих между мертвяковым антуражем и цветущими клумбами, то здесь служители культа были гораздо напыщеннее и важно выхаживали, с придыханием говоря о местном божестве.

Остановились около внушительных ворот, украшенных по традиции в стиле садистских фантазий. Всё было красочно, аккуратно, дорого-богато, с упором на подробности. Около ворот стоял толстяк, одетый словно павлин в самый разгар сезона, ничуть не меньше раздувался от переполнявшей гордости. Увидев быстро идущего к воротам Теллема он попытался перегородить дорогу, но сильный и жилистый маг его легко сместил в сторону, бережно, почти не заметив попытку жирика преградить путь.

Теллем постучал по створке:

– Командир, с Еленой поговоришь? Это срочно.

Минуту ничего не происходило. Всё это время жирдяй, с презренной миной на роже рассматривал мага и Елену, а затем выплюнул несколько слов, всем своим видом показывая всю глубину презрения:

– Рулз – великое божество и сам решает, когда и кому явиться. Ты сгниёшь от старости раньше, чем будешь достоин войти в эту дверь!

Теллем посмотрел на гордо раздувшегося толстяка, словно только его заметил, изобразив удивление. Дверь ворот скрипнула, и створка отодвинулась ровно на столько, чтобы Лена смогла протиснуться в щель. Жирный жрец изобразил полное игнорирование происходящего и отправился по коридору, раздавая дурацкие приказания всем, кто попадался ему на глаза, а маг только хмыкнул, посмотрел на Елену:

– Чего стоишь? Заходи. Этого игнорируй. Непись, чё с него взять? – и подбодрил девушку, ловко запихнув внутрь.

Ворота за Еленой закрылись.

В огромном в подземном овальном зале по кругу висели светящиеся шары, источая свет, стены были обклеены плакатами мужчин и женщин в крохотных плавках, гордо выставлявших проработанную мускулатуру, а на полу стояли тренажёры, лежали штанги, гири, гантели, с потолка свисали цепи, на которых висели массивные, в рост человека кожаные груши ярких раскрасок. Около одной из таких в спортивных шортах, и как это называл её отчим, майке-алкашке, находился взрослый мужчина с хорошо проработанной мускулатурой, крупный, с узкими восточными глазами, несуразным горбатым носом, и с почти красным цветом кожи. Он самозабвенно лупил кожаный снаряд, исполняя хитрые связки ударов ногами и руками, бил прямо, снизу, сверху, с разворота и коленями. Завершив длинную череду быстрых и сильных ударов, отошёл от снаряда, взял с одного из тренажёров полотенце и накинул на шею. Улыбнулся и показал девушке на небольшой столик, на котором стояли старинные кувшины с вином и пара тарелок с нарезанными кусками мяса и хлеба:

– Садись девочка. Я Рулз. Бог – Рулз, – мужчина рассмеялся, увидев недоумённый взгляд девушки. – А ты хотела увидеть древнего старика или предпочитаешь дракона, а может быть уродливо кривоногого гиброла? Я заточенный Бог Рулз и меня всунули в человека, когда я сюда пришёл. Я тоже иномерянин, иноземец, как тут говорят, но так получилось, что дослужился до божества. Не обращай внимания, телесная оболочка – это всего лишь тлен. Я уже сбился по счёту какая, но когда она в хорошей физической форме, то я себя чувствую сильнее. Есть такая поговорка: «В здоровом мясе, здоровый бог».

– В здоровом теле, здоровый дух, – машинально поправила Елена.

– Точно! Только дух -это не Бог, но звучит лучше. Не удобная эта штука. Тело постоянно приходится кормить и заботиться. Я хотел с тобой поговорить. Тебе дана огромная сила, но я не могу понять её природу, назначение и способы как её использовать. Чёрное марево даже для этого подземного мира и наших обыденных некромантских дел очень много. Если о тебе узнают, то обязательно попытаются уничтожить. Умирать много страшнее, когда ты обладаешь вечной жизнью. Тут все привыкли думать, что могут возродиться после смерти, а чёрное марево – это практически единственное верное средство отправить человека навсегда в мир мёртвых, растворив его душу в мировом ничто. Правда это не работает на таких как ты и таких как я, пришедших в этот мир силой. Вот только не спрашивай какой, и кто прислал. Тут боги словно селёдки в бочке лежат слоями и что находится через два слоя вверх или вниз представления не имею, тем более кто руководит раздачей рыбных консервов. Самое главное, Елена, что ты не моя дочь. Ты очень талантливая девочка и я хотел бы видеть в тебе свою родню, но ты для меня всегда будешь падчерицей. Понятия не имею кто тебя породил. Я говорю не о биологическом теле. А может быть ничья и когда-то посидишь старого добряка Рулза и сама будешь управлять некоромантским советом директоров моего пантеона. Имей ввиду, я в этом случае рассчитываю на персональную пенсию, – и рассмеялся.

– Я и не думала, – смущённо сказала Елена, не понимая, что надо говорить в таких ситуациях.

– Да, ладно. Шучу. Но пока я хотел бы тебе помочь, просто не знаю каким способом. Да, дай руку.

Елена протянула, а Рулз, словно в детской игре ткнул указательным пальцем в ладонь и засмеялся. На ладони загорелся, пробив тело уколами тысяч иголок, а потом через секунду превратившись в маленький шрам, странный ни на что не похожий знак, словно арабскую, корейскую и кириллическую письменности свалили в кучу, всё это перемешали и разложили по кругу слоями.

– Это что?

– Это благословление, только у всех оно работает по-разному, ещё это пропуск в храм, удостоверение личности и ещё куча всего. Сама разбирайся, и мне расскажешь. Всегда интересно как эти штуковины себя ведут. Очень надеюсь, что тебе это поможет, и защитит. Очень надеюсь, что когда придёт время, ты вспомнишь о своём спортивном приёмном дедушке.

Рулз рассмеялся. Елену смущало такое панибратское отношение, и она не знала, как себя вести. Она была готова увидеть здесь кого угодно, но тёплый приём и смешливое поведение грозного Бога, с полотенцем на шее и в майке-алкашке, о котором все за этой дверью говорили полушёпотом и с придыханием, водило в ступор. Её никто ни о чём не предупреждал.

– Ну раз тебе больше ничего не надо и совсем ничего не интересно, – улыбнулся мужчина, – тогда у меня и ещё сегодня плавание, конная езда, стрельба из лука, кёрлинг, кёкусинкай, квадратлон – и выудил из небольшого ящика пару бутылок с газировкой.

Одну протянул Елене:

– Держи. Это настоящие. Я такую могу создать, но та, которая приходит из ваших миров чем-то всё равно неуловимым отличается. Так и не разобрался в чём здесь смысл. Наверное, есть что-то, чего даже богам недоступно. У нас сейчас куча предметов из разных миров сюда валяться, только и успеваешь находить и конфисковывать, особенно книги. Да, в книгах много чего хорошего и умного, но попади они не в то время не в те руки. Да, много всего и такого… Ладно, мне некогда, ещё и пробежка послеобеденная и… – и силуэт Рулза растворился в пространстве, прежде чем Елена что-то сообразила ответить.

Девушка задумчиво стояла посреди опустевшего зала, свинтила пробку с бутылки, сделала несколько глотков. Газировка как газировка, такая же точно, как стояла в громадных холодильниках дата-центра – сахар, кислота, ароматизаторы и энергетики. Перед глазами на краю зрения мелькнуло несколько полосок разного цвета.Красная, белая, зелёная, синяя и ещё больше десятка столбиков показались всего на мгновение, а белая, синяя, красная и чёрная резко скакнули вверх. Странно. Елена постояла ещё немного пытаясь уловить угол зрения, чтобы рассмотреть картинку ещё раз, но зрение было обычным и ни какими посторонними предметами не загромождалось.

Сделала ещё один глоток. Белая, синяя, красная и чёрная прыгнули выше других и флуоресцентно-зелёная проклюнулась на пустом месте. Пить не хотелось, но она игрок и Альфа тестер, а вероятность нового мира, сумасшедшего дома или не плановой переброски в новую игру была одинакова, поэтому она выпила залпом газировку, выданную божеством. Допив напиток, несколько раз выдохнув углекислоту, рвущуюся из желудка. Полоски прыгнули ещё раз, а яркая флуоресцентная стала плоским прямоугольником.

Створки тяжёлой массивной двери с этой стороны, обшитой дешёвым белым пластиком, а с той стороны изрезанные диковинными узорами пыток, истязаний, кровавых побоищ и сцен изощрённых казней открылись. Делая мелкие преданные шажки, к Елене подошёл сгорбившийся мужчина, а за дверью, кивая словно китайский болванчик, стояла девушка, преданно смотрящая в глаза Елене.

– Высшая жрица, высшая жрица, пойдёмте, пойдёмте, не надо столько находиться в опочивальне нашего господина, – сгорбившийся жрец всем своим видом показал, что девушке нужно как можно быстрее покинуть помещение.

Пройдя шагов сто по туннелю за парой жрецов, всем своим видом показывающих причастность к великому, и демонстрируя свою ничтожность в логове самого Рулза, девушка увидела знакомую фигуру. Её ждал стоящий прямо без всякого пиетета перед местом, где находится ухмыляющийся Теллем. Остановив сопровождающих жестом, он взял Елену под руку и с улыбающимся, вытянутым от интереса лицом спросил:

– Ну что? Давай, рассказывай.

Елена показала ладонь. Словно повинуясь её желанию раскрыться, шрам засветился хитрым переплетённым и ни на что не похожим знаком из множества букв.

– Отлично! А как выглядел?

Лена непонимающе посмотрела.

– Давай, рассказывай. Ну как ты его видела, где были, что делали, – допытывался маг. – Он выбирает какой-нибудь удобный тебе образ, которым тебе будет приятно или удобно общаться. У меня, например, была полностью не одетая девица, совсем не одетая, на громадных каблуках расхаживала по залу охотничьего домика, хотя вру, на ней шляпа была, с пером, но я на голову почти не смотрел, запамятовал. За время разговора несколько раз садилась на колени, а знак у меня на позвоночнике, чуть ниже шеи, именно туда меня поцеловали, – и Теллем хлопнул себя ладонью по горбу. – Она меня тогда вином угощала. Напился дико, уже не помню, что говорил. Меня тогда жрецы с оханьем оттуда в полумёртвом состоянии выносили. Так нервничали, чтобы живым до кровати дотащить, сам я ходить уже не мог. Ты давай, рассказывай!

Такого расклада Елена и предположить не могла.Всё было настолько лаконично, понятно и точно в мелочах, что даже и подумать не могла что спортивный зал и тренированный мужчина – поддельные.

– У меня он был спортивный мужчина лет пятидесяти, в тренировочных шортах и майке. Он грушу бил, со мной ни о чём особом не говорил, а потом, сославшись на то что у него ещё тренировка по плаванию, кёкусинкай, квадратлону и конному спорту взял и растворился.

Теллем заржал, приобнял Елену и вытирая рукой выступающие слёзы сказал:

– По Крилонскому мячу у него соревнования. Это такой вид спорта, почти религия. У них какой-то безрукий что-то куда-то важное нёс и долго бежал, а ценное имущество в зубах тащил. Там всё заморочено, но самый главный вид спорта – это бег с мячом в зубах. Мяч здоровенный, с метр, наверное, а серьёзно на столько, что проводятся чемпионаты, а лучшие бегуны с мячом в зубах – национальные герои не меньше, чем герои войны. Памятники по всей планете стоят – человек держащий метровый мяч в зубах в полный рост. Рулз божество и никаким плаванием заниматься не будет, а показывает то, что удобно. Ты, Лена, ещё совсем ребёнок, вот и показали тебе доброго дедушку, крепкого, основательного, на которого можно положиться, пожаловаться, и на коленях посидеть поплакаться без всякого там подтекста, а если что и соседским хулиганам может вломить, несмотря на то что они тоже в спортзал ходят. С чего ты решила, что Рулз имя мужское? У меня Рулз была девица с меня ростом, совсем голая, на высоченных каблуках и такими формами, что так сразу и не обхватишь. А что говорил?

– А разве рассказывать можно?

– Не знаю. Если что-то совсем уникальное или интимное, не говори, а если что-нибудь такое, то сама решай. Меня об этом никто не спрашивал, но и таких как мы в этом храме, наверное, больше нет, а неписям и в голову не придёт что-то такое спрашивать. Они живые, настоящие, но ведут себя как будто в игрушке находятся. Мне, моя голая Рулз сказала, что я дома, скоро привыкну и могу смело заводить подружку для жизни, но жениться не обязательно, мне и так всё дадут. Говорили много, но смысл такой. Я и вправду прижился и никуда не собираюсь, да и с подружками тоже всё нормально.

– А мне сказал, что я никогда не буду его дочерью, а всегда буду любимой, талантливой падчерицей.

Теллем сбросил смешливая выражение лица и посмотрел на девушку внимательным взглядом:

– А вот это интересно. И тебя одарили высшим дарующим благословением и сделали высшей жрицей, зная, что ты не будешь в его пастве?

– Это плохо?

– Это странно. Тут не медалью генерала соседнего государства наградить, за большие заслуги – это сила, это реальная сила, просто тебе надо самой разобраться, у каждого этот знак по-разному действует. Да, странно, при этом Рулз знает, что ты с ним вечно не будешь и даёт такие возможности. Знаешь девочка, – серьёзным тоном произнёс её друг, – я тут теперь живу и баб могу менять и жениться не обязательно и, наверное, я могу рассказывать, а вот тебе об этом говорить совсем необязательно. Даже если вдруг я сам заведу этот разговор, больше этого никогда не повторяй.

Почему?

– Потому что пока мы в этом храме, Я – это точно я. Эта земля пропитана такими штуками, что и сам не заметишь, как тебя обманут, подсунуть личину или влезут в голову. Если захочешь об этом поговорить, то только давай договоримся говорить об этом только здесь, прямо на этом месте. Вот хороший ориентир, – Тэллем показал на барельеф, где женщина с одухотворённым лицом потрошила нескольких человек, раскладывая внутренности по богато изукрашенным сосудам, а выпотрошиваемые преданно смотрели на свою хозяйку, помогая чем могли, готовые выполнить её любой приказ.

– Вот прямо около этой тётки и будем говорить, – и жрец похлопал ладонью по бедру вырезанной из камня дамы. – Тут сила Рулза такая, что волосы дыбом встают, и больше нигде и никогда. Ты поняла?