Текст книги "Игрек минус (сборник)"

Автор книги: Герберт В. Франке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Паразит поневоле [9]9
  Пер. изд.: Franke G. W. Der Schmarotzer: Der grüne Komet. Wilhelm Goldmann Verlag, Munchen, 1960.


[Закрыть]
(перевод А. Холмской)

Рут снова нарушила запрет жителей Сириуса. Она сорвала растение. Рут не только вырвала с корнем куст с глазастыми цветами-зонтиками, но и принесла его в дом. Более того, она не только принесла в дом удивительный куст, но и поставила его в комнате в вазе. В этой комнате она легла спать.

Когда Кумулус очнулся – он всегда впадал в шок от страха, – появилась боль. Она шла оттуда, где были исчезнувшие корни-руки. Нижняя половина его тела мокла в воде, наполнявшей брюхо какого-то незнакомого существа. Желтыми глазами-зонтиками Кумулус жадно ловил оранжево-красные лучи. Но водой и лучами сыт не будешь. Нужно скорее найти питательную почву! Щелочную, щелочно-земельную. Только она поможет исцелить его раны.

Цепляясь жгутиками за стенки ужасного брюха, Кумулус перевалился через острый край и начал поиски. Он был взволнован. Кругом чужая пустыня. Корни-руки Кумулуса, вызмеиваясь в разные стороны, искали пищу, но всюду натыкались на что-то холодное и жесткое вместо привычной податливой и мягкой магнезитовой почвы. Кумулусу стало страшно, он не ощущал ни капли живительного тепла. Но почему? Ведь из глубины почвы всегда тянет теплом.

Ветвистое тело Кумулуса, покачивая золотистыми зонтиками, медленно передвигалось по твердому полу. Вдруг Кумулуса остановил шорох. Глаза его прореагировали на нечто привлекательное, исходившее от странного вытянутого предмета. Туда! Вертикальное препятствие не остановило Кумулуса. Собрав все силы, с невероятным трудом он карабкался вверх и, достигнув цели, сразу понял, что потрудился не зря. Это было нечто теплое и мяг кое. Как только Кумулус запустил в него корни, он сразу почувствовал желанный вкус. Соли кальция! По листьям и стеблям разливалась сытость, а с ней прибывали силы. Раны прорастали новыми корнями, они медленно и осторожно погружались в теплую глубину. Немного беспокоила непривычная обстановка, но лучше быть сытым, чем, изнывая от боли, висеть и полоскаться в воде или ползти по безжизненной пустыне.

Рут спала беспокойно. Мучили сны, страшные, сжимавшие душу. Силясь открыть глаза. Рут почувствовала на плече что-то странное и чужое – мягкий неприятный комок. Еще в полусне девушка попыталась освободить плечо. Но сорвать комок оказалось не так-то просто. Он держался, как приклеенный, и чем резче дергала Рут, тем больнее было руке. Боль окончательно прогнала сон. Девушка наконец открыла глаза и застыла в недоумении и страхе: на ее левом плече распушилось то самое растение, которое она сорвала и поставила в воду. Рут вскрикнула, попыталась встать и не смогла. Левая рука словно отнялась. Чтобы ее поднять, нужны чудовищные усилия. А во всем теле парализующая усталость. Рут уткнулась в подушку и безудержно зарыдала.

В таком состоянии, в слезах и отчаянии, нашла ее Дженни, пришедшая узнать, почему Рут не вышла к завтраку. Дженни охватил ужас, но она немедленно кинулась на помощь подруге. Двумя руками она вцепилась в переплетение листьев и рванула изо всех сил. Рут закричала: пронзительная боль впилась в сердце.

Дженни побежала за врачом.

Доктор Форд был хирургом. При малейшем намеке на хирургическое вмешательство он с воодушевлением пускал в ход скальпель.

– Немедленная операция! Тут и рассуждать не о чем.

Но, сделав снимок, врач крепко задумался.

– Корни достигли аорты. Оперировать слишком поздно. Здесь медицина бессильна.

– Может быть, местные жители знают, как помочь Рут, – высказала робкую надежду Дженни.

Их хозяин, старый, похожий на козла человечек, увидел растение на плече у Рут. В его глазах мелькнула сердитая тень:

– Он сам сюда пришел?

Люди в недоумении уставились на хозяина. Тонкой плетеной сеткой он окутал стебли и листья существа, вросшего в плечо Рут. А потом заговорил тихо и ласково:

– Твое место не здесь. Как ты попал в комнату? Это люди, они ничего плохого тебе не сделают. Вылезай-ка отсюда. Там, на дворе, теплая, мягкая почва. Давай я отнесу тебя туда!

Легкими прикосновениями хозяин вывел Кумулуса из неподвижности. По поверхности листьев пробежала дрожь. Качаясь, повернулись желтые зонтики. Из плеча девушки вдруг показался один корень, за ним другой, третий… Корни изгибались, вытягивались, словно силясь найти опору, и, не найдя ее, завивались кольцами.

Хозяин снял Кумулуса с плеча Рут и осторожно понес его в сад, к овальной площадке, сплошь покрытой желтыми зонтиками и жемчужно-желтыми шариками. Он поместил Кумулуса на свободное место и стал наблюдать, как тот, потягиваясь от удовольствия, погружает в почву корни.

«Ну, здесь я все уладил», – подумал козлобородый человечек и посмотрел на своих гостей, стоявших перед домом. В его взгляде не осталось и следа прежнего дружелюбия.

Самоуничтожение [10]10
  Пер. изд.: Franke G. W. Selbstvernichtung: Der grüne Komet. Wilhelm Goldmann Verlag, Munchen, 1960.


[Закрыть]
(перевод Ю. Новикова)

Когда пришло сообщение, Коммодор по обыкновению был занят вычислением курса. Он поспешил к экрану и увидел, как белая игла пронзила небо. Длинный луч света, прерываемый лишь попадавшимися на его пути малыми планетами, исходил от дискообразного тела. Вот он поймал один из астероидов, который тут же вспыхнул как солнце. От космонавтов потребовалась высшая готовность к действиям.

– Объявляю тревогу, – отдал приказ Коммодор. – Измерить расстояние! Вычислить по яркости поток энергии!

Продолжая наблюдение, он видел, как вокруг планет, которых коснулся луч, неожиданно возникла пелена. Вдоль луча что-то передвигалось с огромной скоростью. Под воздействием энергии неизвестной природы небесное тело становилось прозрачным, раздувалось, рассыпалось и превращалось в пыль. Внезапно луч погас, дискообразное тело – они уже поняли, что это космический корабль, – исчезло.

Коммодор протер глаза. Корабль исчез! Но не мог же он превратиться в ничто!

– Он снова появился! – крикнул наблюдатель.

– Этого не может быть, – пробормотал Коммодор, хотя видел все собственными глазами. За те мгновения, что они потеряли корабль из виду, он пересек почти всю небесную полусферу. И снова конус света вонзился в черноту. На сей раз яркая полоса выхватила лишь крохотный обломок. Он двигался навстречу кораблю, словно притягиваемый лучом. Луч опять погас, что не позволило им узнать, что же произошло с пойманным небесным телом. И снова корабль совершил гигантский скачок и повел свою игру сначала.

– Черт возьми, где же, наконец, результаты вычислений! – загремел Коммодор.

В отсек вбежал Навигатор:

– Удаление – три световые минуты; диаметр корабля – семь километров; поток энергии… – запинаясь сказал он.

– Что?! – воскликнул Главный пилот. Он выхватил из рук Навигатора листок с цифрами, уставился в него и побледнел. – Этого не может быть!

– Но это так, – ответил Навигатор. – Мы дважды пересчитали.

– Собрать всю команду! – приказал Коммодор.

– Орудийную прислугу тоже?

Коммодор провел рукой по седой шевелюре:

– И ее тоже. Нам уже не помогут никакие орудия.

Вскоре экипаж стоял перед Коммодором. Пришли даже повар и больной Специалист по электронике.

– Друзья, – обратился к ним Коммодор, – возможно, нам придется встретиться с противником, намного нас превосходящим. Он движется со сверхсветовой скоростью и обладает энергией, луч которой способен нанести поражение на расстоянии в миллионы километров. Наше оружие перед ним бессильно. Остается лишь надеяться, что враг не обнаружит нас. Если же это всетаки произойдет, вы знаете, что нам надлежит делать. Мне тяжело об этом напоминать, но подумайте, какая судьба ждет нашу родину, если ее местоположение еще раз станет известно враждебным силам. Шестьдесят лет назад мы с трудом отбили нападение геркулан. Подобное больше не должно повториться. Заранее благодарю вас за мужество… – Голос ему отказал.

Стоя в тесном строю, они как зачарованные смотрели на светлую линию, пожиравшую небесные тела. Не было среди них никого, кто бы не испытывал страха, но держались они спокойно.

Корабль снова исчез. И тут луч поймал их! Ослепительный свет действовал парализующе.

Коммодор не медлил ни секунды. Он нажал на снятую с предохранителя клавишу «Уничтожение». Произошло мгновенное освобождение сконцентрированной в топливе энергии. Вспыхнуло раскаленное сферическое облако и стало медленно рассеиваться в пространстве.

Когда терморадарные установки засекли чужеродное тело, Координатор распорядился направить на него прожектор. Они заметили небольшую ракету, продвигавшуюся среди малых планет. Но это длилось недолго, потом последовал взрыв.

– Неужели мы вызвали его световым конусом? – в испуге спросил Координатор.

– Возможно, они не переносят света, – заметил Главный биолог.

– Гм. Маловероятно. Может быть, сильно изменилась энтропия системы?

Главный физик оторвался от своих инструментов:

– Нет, речь идет об упорядоченном переносе энергии из определенной точки.

– Тогда попробуйте инверсию, – попросил Координатор.

Физик синтезировал вокруг эпицентра взрыва минусовое гравитационное поле. Даже их огромный транспортный корабль завибрировал от мощного излучения энергии. Но нужный эффект был достигнут: атомное облако стянулось, стало концентрироваться, сжиматься до первоначальных размеров. Физик регулировал процесс, нажимая на кнопки и клавиши. Раскаленное пылевое облако постепенно снова принимало очертания ракеты, вначале слегка размытые, однако мало-помалу изображение стало четче, и наконец, в пространстве возникла ракета, следующая прежним курсом, словно ничего не произошло.

Физик устало выключил установку.

– Рассмотрим ситуацию, – предложил Координатор. Они пригласили с собой Лингвиста и перешли в космический бокс.

Коммодор никак не мог отделаться от ощущения чудовищных перегрузок и невыносимой яркости освещения. Но он по-прежнему сидел в своем отсеке, хотя рука его еще лежала на клавише «Уничтожение». Экипаж, как и прежде, стоял строем, на лицах людей застыл ужас. Коммодор бросил взгляд на экран: чужого корабля не было видно, их окружал непроницаемый мрак. «Может, мне привиделся этот кошмар?» – подумал Коммодор. Он с трудом выпрямился за пультом.

И тут же, словно по волшебству, дверь шлюзового отсека открылась, и на пороге возникли четверо пришельцев в облегающих пластиковых одеждах – невысокие, широкоплечие, с бело-серым цветом кожи. Неизвестная раса, но явно антропоморфные, вызывающие доверие существа.

Один из вошедших заговорил. Он пробовал изъясняться на самых различных языках, но они его не понимали. Тогда он нарисовал на дощечке какие-то знаки. С тем же успехом.

– Почему люди не реагируют? – обратился Координатор к Главному биологу. – Вы можете это объяснить?

– Как указывают внешние признаки, они объяты страхом. Самым примитивным, животным чувством страха.

– Ну, а в остальном у них, кажется, все в порядке, – сказал Координатор. – Больше нам здесь делать нечего.

Они вошли в шлюзовой отсек, дверь закрылась, снаружи раздался шум – пришельцы исчезли.

Экипаж ракеты понемногу приходил в себя, освобождаясь от страха. На экране снова появились дискообразное тело корабля и луч.

– Мы продолжаем наш путь, – распорядился Коммодор. – Все на свои места!

Он приказал Лингвисту приступить к расшифровке дощечки со знаками.

Спустя два часа перевод был у него в руках.

«Транспортник ПРТ-220 с 7-й планеты созвездия Плеяд Тайгете за сбором (?) циркония (-ниевой руды?) наблюдал несчастный случай (взрыв?) на вашем корабле. Сразу после того, как мы вас заметили (запеленговали?)… смогли вас нашим…(?) совместить снова. Желаем положительного (счастливого?) продолжения рейса!»

Наконец-то гнет, давивший Коммодора, исчез. Он нацарапал несколько слов на бумаге и вызвал радиста.

– Пошлите это сообщение. Лингвист поможет вам подобрать знаки.

Через некоторое время радиоволны понесли в мировое пространство следующее послание:

«Транспортнику ПРТ-220. Благодарим за помощь и желаем успеха. Экспедиционный корабль «Колумбус» с 3-й планеты Солнечной системы, находящийся в исследовательском рейсе».

Спасение I [11]11
  Пер. изд.: Franke G. W. Rettung I: «Der grüne Komet» (1960). Wilhelm Goldmann Verlag, Munchen.


[Закрыть]
(перевод Ю. Новикова)

Зеркальные участки поверхности планеты могли бы дать ему пищу для размышлений. Так цинк блестит лишь тогда, когда его только что надраили или недавно отлили.

– Спасательная станция для нас очень важна, – сказал Навигатор Ральфу. – В радиусе тридцати семи световых лет нет другой такой планеты с подходящим воздухом и переносимыми температурными условиями и гравитацией.

Они смотрели вниз на парящее ядро, которое являло собой планету, в семьсот раз превосходящую по размерам Землю. Она была затянута бело-серой пеленой, простиравшейся словно оболочка или кожура над высохшим яблоком, – оболочка не везде плотно прилегающая, тут и там образующая грубые складки. Но взгляд в первую очередь выхватывал эти большие округлые пятна, одни словно посыпанные сахарной пудрой, другие зеркально гладкие.

– Моря? – спросил Ральф.

– Нет, открыто проступивший цинк. Верхний слой поверхности планеты состоит из цинка, под ним лежат более тяжелые металлы, а поверх всего находится толщиной в несколько метров слой легких металлосоединений, главным образом окиси и сульфиды.

– Чем объяснить образование свободных поверхностей выступившего металла?

Навигатор покачал головой:

– Очевидно, в очень давние времена жидкое наполнение планеты в этих местах поднялось выше, чем в других, и растопило участки поверхности.

Прозвучал сигнал посадки. Ральф приготовился к выходу. Теперь ему предстояло пять лет провести в одиночестве. Ни одного человека, только два человекообразных существа. Он слегка побаивался встречи с ними.

Вопреки опасениям, оба приняли его очень дружелюбно. У одного из них, Кефеида, было худое тело, лицом он напоминал оленя, у него были большие черные глаза грызуна и косичка из редких коричневых волос, сбегавшая с середины черепа до спины.

Когда Ральф увидел второго, то испугался. Персеид был маленький, толстый, бесформенный. Кожа у него была словно у улитки – голая, пористая и клейкая, на плоском лице выделялся широкий рот с выпирающими вперед наподобие клюва губами. Ральф с отвращением отдернул руку, когда Перс, как он называл его позднее, хотел пожать ее.

Планета была безжизненная и не представляла интереса. Разве что кристаллограф обрадовался бы встрече с ней. На поверхность густо пробивались причудливейшие образования в виде игл и копий, сплетенных сучьев, птичьих гнезд, они образовывали фигуры, похожие на диковинные растения, на мох, папоротник и даже заросли пальм. Покрывая широкие участки поверхности, они меняли форму – часто с поразительной быстротой, словно обладали своеобразной жизненной силой.

Трое дежурных на станции несли свою вахту скромно и честно. Они подготавливали убежища, которыми могли бы воспользоваться пассажиры и экипажи космических кораблей, совершивших вынужденную посадку на планете, распределяли консервированные продукты, сооружали временные лазареты для оказания помощи раненым и больным. Ральф работал в основном с Кефеидом, или, как он его называл, Кефом. Перса он умышленно не замечал. Безобразная фигура, неизменно оставлявшая после себя слизистый след, вызывала у него отвращение.

Как-то он побывал у одного из зеркальных пятен, но ничего не увидел, кроме бесконечной металлической равнины, покрытой светлой пудрой из окиси цинка. Иногда он спрашивал себя, почему одни пятна были сильно окислены, тогда как другие отливали зеркальным блеском.

Однажды они работали на складе горючего, в нескольких сотнях метров от своего основного жилища. Ральф обратил внимание на необычную жару, но не придал этому особого значения. Поначалу – пока не бросил взгляд на жилые здания. И тогда он не поверил собственным глазам: стены прогнулись, здания рассыпались как карточные домики. Через несколько секунд они бесследно исчезли. На их месте появилась слегка колышущаяся масса – жидкий металл. Он двигался, неумолимо расширяя свои границы. По краям этого цинкового «моря» крошилась почва, она падала вниз, металл поглощал ее.

Под ногами Ральфа послышался скрежет, затем медленно расползлась трещина, что-то выплеснулось на поверхность – клокочущий, расплавленный цинк. Тогда он бросился бежать…

Это был бег наперегонки с горячим металлом, бег с препятствиями в виде внезапно возникавших расщелин и металлических валов, которые вдруг образовывались среди гладкой поверхности. Ральф бежал так, словно поставил своей целью выиграть приз, который как ничто другое мобилизует все силы без остатка, – этим призом была его жизнь. Он несся стремглав, петляя, то прыгал, то падал, поднимался и снова бежал что было мочи.

Он видел обоих своих помощников – они бежали неподалеку, тоже без оглядки.

Перед Ральфом неожиданно вырос огромный пузырь. Он отпрянул в сторону, но не так быстро, под его тяжестью поверхность пузыря лопнула и левая нога очутилась в жидком металле. Не помня себя от страха, он вытащил ногу, увидел, как тлел на ней сапог, и на миг подивился тому, что не чувствует боли. Он даже пробежал еще несколько шагов, но тут пламя охватило его, все тело пронзила невыносимая боль, и он упал на дымящуюся поверхность, бессильно замолотив по ней руками.

Темнота, словно занавес жалости, опустилась над ним. Но то не был сон, скорее бред, полуобморочное состояние, когда он с трудом воспринимал лишь отрывки происходящего. Когда сознание к нему возвращалось, он вспоминал о своих спутниках. Он видел перед собой прыгающую коричневую косичку Кефеида и с тревогой замечал, что его друг уменьшается в размерах. Им овладело чувство чудовищного одиночества.

Вслед за этим он ощутил, как его мягко приподняли и понесли, но что это было – реальность или горячечное видение, – он не мог понять. Он только чувствовал какоето скольжение, мерное покачивание, его обдавали потоки горячего воздуха, рот и нос забивала удушающая металлическая пыль. Ральф открыл глаза, увидел перед собой пористую кожу Перса и уходящие вдаль друзы кристаллов. На фоне кусочка свинцово-серого неба перед ним возникли плоский подбородок и губы, похожие на клюв. И тогда он снова закрыл глаза, испытывая странное облегчение. Он был в безопасности.

Очнувшись, Ральф увидел, что лежит на скамье перед радиостанцией, которую они воздвигли на вершине одного из складчатых хребтов. Глубоко внизу раздавались глухие звуки, казалось, ленивые волны лизали гору, – это был жидкий цинк, игрой природы поднятый из глубин планеты. Нога его уже не болела так сильно. Он слегка приподнялся. Неподалеку от него, подставив солнечным лучам свое плоское лицо, сидел Персеид, Ральф долго наблюдал за ним. Лицо это уже не казалось ему безобразным.

Второй экземпляр [12]12
  Пер. изд.: Franke G. W. Zweitexemplar: «Der grüne Komet» (1960). Wilhelm Goldmann Verlag, Munchen.


[Закрыть]
(перевод Р. Рыбкина)

Увидев перед собой капитана Эшли и его глаза, Мэри поняла, что спасти Боба не удалось. С усилием она приподнялась на больничной койке:

– Значит, он…

Эшли, подавив чувство неловкости, кивнул.

– Только не волнуйтесь…

Он ясно видел, как сейчас бессмысленны его слова, но продолжал говорить.

– Даже вас едва поставили на ноги! Чудо, что вы выкарабкались. Сперва надо выздороветь совсем…

– А потом что? – всхлипнула она.

Он подождал, пока она успокоится.

– Мы обшарили место взрыва. У нас есть кусочек его кожи.

Слезы мгновенно высохли.

– Вы хотите…

– Если вы хотите.

Мэри зарыдала снова.

– Обдумайте хорошенько, – посоветовал Эшли и тихо удалился.

Через неделю пришел биолог и все с ней обсудил.

– Вы знаете, что из набора хромосом человека мы можем вырастить его точную копию. Мы поместили кожу Боба в питательный раствор. Она живет. Пока живет кожа человека, жив и человек, которому она принадлежала. В каждой клетке кожи полный набор его хромосом.

– А это будет… Боб? – спросила, запинаясь, Мэри.

– Будет человек с наследственными данными Боба. Человек, который, если переживет то же, что и Боб, станет им. Каждое живое существо – продукт своей наследственности и своего окружения. Он будет вашим мужем, но таким, будто после рождения он пережил не то, что Боб, а что-то другое. Пережил очень немногое. Вам придется воспитывать его, как воспитывают ребенка. Справитесь вы с этим?

– Надеюсь, что да, – ответила Мэри.

Прошло полгода. И вот его привели к ней. Она уже тысячу раз рисовала в своем воображении эту сцену, однако сейчас колени у нее дрожали. Пришлось даже прислониться к стене. Перед ней стоял Боб. Но только этот Боб выглядел моложе. Морщин, которые оставляют годы, не было. Это был Боб, но словно увиденный ею впервые – другой человек и одновременно тот же самый. «Второй экземпляр», – горько подумала она.

И тут стоявший перед ней человек улыбнулся. Это была та же улыбка, какой всегда встречал ее Боб, и много раз виденным, привычным было движение, которым он чуть смущенно откинул со лба прядь волос. Мэри почувствовала, что расположение и приязнь определяются наследственными данными объекта больше, нежели тем, что тот пережил.

– Пошли, Боб, – сказала она, теперь мать и жена одновременно. – Ты снова дома.