Текст книги "Историческое краеведение"

Автор книги: Геральд Матюшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Наиболее выдающиеся произведения иконописи создала московская школа во главе с Андреем Рублевым. Вначале московская школа примыкала к владимиро-суздальским традициям. Позднее она стала широко использовать византийское художественное наследие. В 1395 г. в Москву был приглашен (из Новгорода) прославленный византийский художник Феофан Грек, который нашел здесь вторую родину.

Наиболее знаменитым художником московской школы был Андрей Рублев (ок. 1370—1430). Андроников монастырь в Москве был расписан Рублевым. Он здесь жил и там же похоронен. Сейчас в этом монастыре Музей им. Андрея Рублева. Иконы Рублева «Спас», «Архангел Михаил», «Апостол Павел» украшают Третьяковскую галерею. Самым знаменитым «изображением» является «Троица» А. Рублева. Она была обнаружена в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры, и еще в 1904 г. ее начали расчищать, потому что по письменным источникам было известно, что эта икона принадлежит его кисти. Однако расчистка иконы по требованию духовенства была приостановлена, и только в советское время, переданная в Третьяковскую галерею, она увидела свет после полной расчистки. «Троица» изображает библейский сюжет, когда к патриарху Аврааму явились трое прекрасных юношей и он, угадав в них ангелов – воплощение троичного начала божества, заклал тельца и пышно угостил их. Византийские художники передавали сцену во всех подробностях – изображали в деталях стол с яствами, сцену заклания и т. п. Рублев все сосредоточил на главном. В чаше, вокруг которой заседают ангелы, – голова жертвенного тельца, символа жертвенности Христа. Три ангела расположены так, что зримо перекликаются сосредоточенностью, душевной лаской и чистотой. Сияют пронизанные светом нежные краски: чудесен рублевский голубец. В глазах ангелов – мечта, преданность друг другу и предчувствие неотвратимой печали.

Другим выдающимся московским мастером был Дионисий (ок. 1440—1503). Он продолжал традиции Андрея Рублева. Его тоже привлекали легкие, радостные краски, певучий и плавный ритм линий. В его иконах проявляются новые черты – в лицах святых снижается психологическая выразительность, проявляется тяга к полутонам, блеклости. Усиливается каноничность. Дионисию принадлежат росписи Ферапонтова монастыря. Его композиции разнообразны, краски светлы и нежны, характерные удлиненные фигуры с маленькими головами полны грации.

Интересно «Распятие» Дионисия. На католических «распятиях» обычно изображаются муки Христа, видны гвозди, которыми прибиты руки, кровь. У Дионисия нет ни крови, ни судорог. Набедренная повязка сияет белизной, ступни ног не скрючены, как на готических распятиях, а непринужденно стоят на нижней перекладине креста. Ангелы вьются вокруг, как бабочки. Яркая гамма цветов говорит: Христос распят, но он жив. Это песня, у которой известен хороший конец, и нечего печалиться.

После Дионисия в искусстве проявляется искусственность, что типично для упадка культуры при расцвете самодержавия во всех странах и во все времена.

В XV в. иконопись полностью освобождается от византийского влияния. Популярнейшей темой русской иконописи было «Умиление». Икона с изображением ласкающей своего сына матери – одна из вершин русского художественного творчества.

Иконы тогда рассматривались как достоверная фиксация современных им происшествий. В глазах людей того времени они были точным отображением библейских событий. Поэтому чем тщательнее копировал иконописец древний образец, тем больший они имели вес. Для перерисовки представлялись художнику специальные «подлинники». Некоторые из них были образцовыми рисунками, другие содержали технические наставления. Эти «подлинники» широкое распространение получили в XVI—XVII вв. За точностью рисунка следили церковь и государство. Стоглавый собор (1551) специально рассматривал вопросы иконописания и, сурово осудив «измышления» в иконах, предписал строго следовать каноническим образцам. Это было не случайно, ибо при сравнении русских икон XV в. не найти ни одной иконы, которая бы точно копировала подлинник. До нас дошли десятки «Георгиев», «Покровов» и т. п., но абсолютно тождественных среди них нет ни одной.

В XVI—XVII вв. в результате общего упадка общественной мысли из-за давления со стороны государства иконопись теряет свои достижения, хотя и в это время предпринимались попытки создавать более реалистические произведения. Но они сурово осуждались ревнителями старины.

Известным царским «изуграфом» (так тогда стали называть иконописцев) был Симон Ушаков (1626—1686). Помимо икон, он уже начал создавать и парсуны (портреты), сочетая традиционные приемы иконописи с объемной светотеневой лепкой формы. Ушаков рекомендовал художникам учиться у зеркала. Однако не только воспроизведение действительности он считал главной задачей искусства. Иконопись «везде была в великом употреблении ради великой своей пользы», писал он и подчеркивал, что произведения искусства – «жизнь памяти, памятник прежде павшим, свидетельство прошлого, возглашение добродетелей, изъявление силы, оживление мертвых, бессмертная хвала и слава, возбуждение живых к подражанию, воспоминание о прошедших делах». Ушаков ставил живопись выше прочих видов «иконотворения», потому что живопись «деликатнее и живее изображает представляемый предмет, яснее передавая все его качества»[101]101
  Любимов Л. Искусство Древней Руси. – М., 1981. – С. 297.


[Закрыть].

В живописи XVII в. вместе с тягой к повествованию, к правдоподобию деталей сказывается вкус к изощренной дробности и разноцветию. Интерьеры ростовских и ярославских храмов покрыты цветистым ковром росписей, в которых множество фигурок, ландшафтов и павильонов, клубящихся облаков и диковинных зверей. Масса занимательных историй развертывается перед посетителем церкви, композиции запутанны и текучи, масштабы малы, рассмотреть что-либо иногда невозможно. В XVI в. возникает и становится популярным «строгановский» тип иконы. Это небольшие иконы с очень мелкой прорисовкой деталей. Позднее эти камерные иконки вытесняют монументальную икону.

В XVIII в. иконопись окончательно уступает свое место живописи на холсте западноевропейского типа. Однако древнерусское искусство не исчезает, оно продолжает жить в творчестве писателей, художников и архитекторов XVIII—XX вв., но более полно оно сохранилось в памятниках прикладного искусства.

§ 3. Памятники прикладного искусства

Ценнейшие памятники русского искусства можно обнаружить краеведу не только в древних храмах. Даже в украшениях обыкновенной деревенской избы можно найти много ценного и интересного. Для украшения жилищ применялась скульптурная, плоская, рельефная и пропильная резьба по дереву. При скульптурной резьбе концам выступающих бревен и слег придавались очертания животных, птиц и сказочных фигур. Балясинам и колонкам придавали форму четырехгранных или многогранных столбиков с утолщениями в виде кувшина, дыньки, маковицы и т. п. с жгутообразными перехватами. Точеными колонками обрамлялись наличники окон, обшивка углов дома, террасы, светелки и т. п.

Больше всего скульптурной резьбой декорировались двускатные крыши. Концу охлупня придавались очертания конской головы, оленя с ветвистыми рогами, гуся, лебедя. Потоки (водопуски) часто заканчивались изображениями с резными перехватами. Концам куриц придавались формы птичьей и конской головы, змеи с разинутой пастью или какого-то фантастического чудовища со стоячими ушами, рогами. На повалах, помочах, пропусках вырезались пластические завитки, цилиндры, пояски и дата постройки дома. Эта традиция ведет начало от языческих времен, когда над домами изображались духи – обереги[102]102
  См.: Айналов Д. Летопись о начальной поре русского искусства. – СПб., 1903.


[Закрыть]. Она была широко распространена и в прикладном искусстве: с древнейших времен ковши, ложки, прялки и другая утварь также изготовлялись в виде птиц, животных и других фигур.

С принятием христианства круглые статуи на домах стали встречаться реже, но в быту их изображения сохранились до сих пор. Очень распространено в русском деревянном искусстве изображение лошади, которое восходит к энеолиту. Уже около 6 тыс. лет назад в Поволжье, в Предуралье и на Украине выделываются разнообразные фигурки лошади – коньки. Они известны на этой территории и в IV и во II—I тыс. до н. э. У славян-земледельцев конь был символом добра, благоденствия, плодородия, его образ связывался с солнцем и богиней природы – матерью всего сущего[103]103
  См.: Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура // История культуры древней Руси. – М., 1951.


[Закрыть]. Недаром в древнем славянском жилище верхним концам слег, перекрещивающимся над крышей, придавали форму парных голов коней.

Довольно распространенным видом русской архитектурной резьбы была плоская резьба. Ее также называют городчатой, долбленой, выемчатой, трехгранно-выемчатой. Топором и долотом на толстых, вручную сколотых досках вырубались всевозможные геометрические узоры, причем фон и выпуклость на них не противопоставляются друг другу. Древняя плоская резьба по дереву оказала определенное влияние и на резьбу по камню[104]104
  См.: Вагнер Г. К. Древние мотивы в домовой резьбе Ростова Ярославского // Советская этнография. – 1962. – № 4.


[Закрыть]. Многие сюжеты плоской резьбы связываются с древними языческими верованиями славян и их магическими заклинаниями. Такие широко распространенные в народных узорах мотивы, как круги, розетки, звезды, крестообразные знаки, а также квадраты и ромбы, служили и в древности символами огня и солнца и должны были оберегать жилище[105]105
  См.: Рыбаков Б. А. Древние элементы в русском народном творчестве // Советская этнография. – 1948. – № 1; Даркевич В. П. Символы небесных светил в орнаменте Древней Руси // Советская археология. – 1960. – № 4.


[Закрыть].

Если в каменном веке и энеолите реалистично изображались птицы, звери, солнце и т. п., то ко II тыс. до н. э. они превращаются уже в символические фигурки: птицы (утки) – в зигзаги, солнце с лучами – в круг, колесо и т. п. Эти ставшие уже около 4 тыс. лет назад символическими изображения птиц, животных, солнца и т. п. сохранились и до наших дней в украшении домов. Почти тысячелетняя борьба христианской церкви с язычеством не могла вытравить в сознании простого русского крестьянина древние магические символы. По меньшей мере с неолита до наших дней русское народное искусство и архитектура донесли до нас изображение древних языческих оберегов и берегинь.

В Поволжье была широко распространена рельефная резьба, которую часто также называют корабельной, глухой, долотной. Здесь сочный узор рисунка с высокими округлыми краями уже рельефно возвышается над фоном. Узоры составлялись преимущественно из растительных элементов – из пальчатых листьев, завитков, напоминающих античный акант, плодов, цветов, гроздьев винограда, которые нередко дополнялись изображениями фантастических существ – сирен – полуженщин-полурыб, сиринов – птиц с женской головой, львов, а также классическими мотивами розеток, медальонов, квадратов и т. п.

Городчатая резьба по фронтону избы (Вологодская и Олонецкая губернии).

Сложная резьба с приподнятым рельефом и причудливыми узорами из переплетений трав, зверей и птиц была известна уже в Древней Руси. Богатая резьба каменных владимирских храмов XII—XIII вв., по всей вероятности, отразила бытовавшие в то время приемы резьбы по дереву. Известны колонны XI в. с рельефной резьбой из Новгорода. В XV—XVI вв. подобная резьба называлась фряжской, в XVII в. резьба с высоким рельефом называется фигурной или флемской, ею особенно славились мастера Московской Оружейной палаты.

Во второй половине XIX в. в русских деревнях повсеместно стала исчезать плоская и рельефная резьба, вытесняемая пропильной резьбой. При такой резьбе рисунок наносится не на поверхности доски с помощью выдалбливания, а пропиливается лобзиком насквозь в тонкой доске, а потом набивается на наличники, лобовые доски и т. п. Рельефная и плоская резьба сохраняется лишь в качестве отделки и дополнения к узорам, выпиленным лобзиком. Вначале пропиленные узоры были довольно просты, но к концу XIX в. из простых геометрических фигур составляются сложные композиции с растительными и зооморфными мотивами.

Несмотря на упрощение процесса резьбы, стоимость украшения иногда составляла четвертую часть стоимости дома, хотя обычно средний крестьянин украшал дом лишь резными наличниками и скромным узором по фронтону или карнизу.

В русском деревянном зодчестве широко применялась и раскраска. На Севере ею украшали фронтоны, подшивку свесов крыши, мезонины, балконы, ставни наличников. В Поволжье расписывались главным образом ставни окон, фронтон и ворота. Рисунки, несложные по исполнению, выполнялись в чрезвычайно яркой гамме цветов – синий, красный, зеленый, белый и желтый. Обычно раскрашивались резные украшения, а нередко и вся постройка в целом. Это предохраняло от гниения. Раскраска архитектурных деталей никогда не нарушает конструктивной пластики сооружения, а лишь подчеркивает ее выразительность.

Русские деревянные церкви большей частью лишены стенной живописи. Иногда на дощатый потолок наклеивалась роспись по холсту. Главное внимание уделялось отделке иконостаса, на который были обращены взоры молящихся.

Своеобразным источником краеведения являются произведения древней глиптики[106]106
  Глиптика – искусство резьбы на драгоценных и полудрагоценных камнях.


[Закрыть]. У всех племен и народов, стоящих на первобытной стадии развития, замечено особое пристрастие к разного рода украшениям из кораллов, ракушек, цветных камней и т. д. Не меньше любили цветные камни и народы древности.

Видимо, уже давно человек заметил, что бриллианты, изумруды, рубины, опалы выигрывают при искусственном освещении, сапфиры и шерлы при этом теряют свой вид, александрит меняет цвет, корунды, турмалины, аметисты, хризолиты, топазы электризуются, алмаз и нагретый плавиковый шпат светятся в темноте и почти все они теряют свой цвет под длительным влиянием солнечных лучей. Эти загадочные свойства камней привлекали к себе внимание первобытного человека. С этими удивительными дарами природы стали связывать представления о сверхъестественной силе, способной так или иначе влиять на судьбы людей.

Древний русский человек любил самоцветы. Цветным камням, которые обобщенно называли лалами и яхонтами, придавали самые необыкновенные свойства. Говорили, например, что тот, кто носит бирюзу, не будет убит, что она прекрасно помогает при продаже испорченных лошадей и вообще при конокрадстве. Об изумруде в старинных хрониках говорится, что он укрощает ядовитых змей, а если его истолочь и выпить, он спасет от отравления. Если же носить при себе рубин, утверждается в старинном лечебнике, то не будут сниться страшные сны, кроме того, он помогает вернуть зрение, тот, кто постоянно носит рубин в перстне, из негодяя может стать честным человеком.

Каждый русский город имел свои избранные цвета камня. У новгородцев любимый цвет был голубой, у устюжан – зеленый и красный, у ростовцев – синий, красный и желтый. Каждому камню приписывалось определенное основное свойство: алмазу – чистота и невинность, сапфиру – постоянство, красному рубину – страсть, розовому рубину – нежная любовь, изумруду – надежда, топазу – ревность, бирюзе – каприз, аметисту – преданность, опалу – непостоянство, сердолику – супружеское счастье, агату – здоровье, хризопразу – успех, гиацинту – покровительство (купцам и артистам), аквамарину – неудача.

Таким образом, древняя глиптика и связанная почти с каждым камнем символика могут раскрыть интересные психологические черты наших предков, рассказать об их предрассудках, привязанностях, склонностях.

В XVII—XVIII вв. в России родилось уникальное искусство – изготовление огромных ваз из твердейших пород камня: яшмы, порфирита, родонита и т. п. В Петергофе, на Урале и Алтае были созданы большие фабрики, целью которых и было изготовление огромных ваз, столешниц, скульптур и т. п. Это была невероятно трудоемкая работа. Над отдельными вазами на фабрике трудились по 20—30 лет. Особенно громкую славу принесли русским мастерам вазы из яшмы.

Наиболее интересные крупные художественные изделия из яшмы были созданы в конце XVIII в. и в первой половине XIX в. Эскизы для ваз и чаш создавались лучшими художниками и архитекторами России – А. Н. Воронихиным, К. И. Росси, И. И. Гальбергом, А. И. Мельниковым и др. Во второй половине XIX в. увлечение рельефной резьбой приводит к перегрузке изделий декорациями, а иногда и к прямому «насилию» над камнем. Однако и в это время русские вазы получали премии на международных выставках.

Основную массу художественных изделий из цветного камня в XVIII—XIX вв. изготовляли три главные русские гранильные фабрики – Петергофская, Екатеринбургская и Колыванская.

Обязательным элементом орнамента ваз и чаш был акант, который камнерезы вырезали с полным знанием законов античного искусства. И это объясняется не только тем, что они точно следовали чертежам и указаниям архитектора. Нет, такие указания часто были лаконичны, а иногда и неопределенны: «Делать так». И при этом давался схематичный рисунок орнамента или только одна форма чаши. А как именно наносить орнамент – это уже решалось мастерами на фабрике. И, конечно, качество работы зависело от искусства мастеровых и подмастерьев, которые десятилетиями, изо дня в день высекали рисунок. Мастеров готовили в Горном кадетском корпусе Академии художеств. Обучаясь в Петербурге, они знакомились с произведениями античных и средневековых мастеров и перенимали у них все лучшее. Особенно прославились мастера Я. В. Коковин, Г. Ф. Налимов и Ф. В. Стрижков[107]107
  Подробнее о камнерезном искусстве Урала см.: Матюшин Г. Н. Яшмовый пояс Урала. – М., 1977.


[Закрыть].

Первые металлические изделия появились около 9 тыс. лет назад (Чайёню). Это были кованые украшения. Чугунное литье возникло сравнительно недавно. До XV в. чугун считали «браком» при производстве железа, и только в XV в. из чугуна научились делать простейшие отливки – котлы, плиты, ядра. В то же время появляются первые попытки изготовить из чугуна художественные вещи – плиты с орнаментом, фигурки зверей для печных украшений и т. п.

Резьба по яшме. Деталь вазы работы Я. В. Коковина. Начало XIX в. Эрмитаж.

На Урале с самого начала возникновения здесь чугунолитейного производства зарождается и художественное литье. Особенную известность приобрели литейщики города Касли.

Каслинское литье – это целый мир разнообразных тем и сюжетов, начиная от крестьянина-пахаря и кончая Венерой Милосской. Мастера сумели передать в тяжелом чугуне и сложный узор коры старого дерева, и опавшую осеннюю листву, и даже связанную с ней легкую грусть. Каслинский завод стал выделяться своими художественными отливками лишь к середине XIX в. Но на Каслинском городском кладбище можно увидеть чудесные ажурные решетки, колонны, часовенки, отлитые безвестными каслинскими мастерами гораздо раньше. При паспортизации ценных памятников архитектуры Челябинской области были в первую очередь паспортизованы три надгробья с Каслинского городского кладбища.

Одним из первых скульпторов Каслинского завода был М. Д. Канавин. Канавин добивается приглашения в Касли знаменитых чеканщиков из Златоуста, соединив таким образом искусство художественного литья со знаменитой Златоустовской школой чеканщиков по холодному оружию. В творчестве М. Д. Канавина сочетаются классические сюжеты («Геркулес, разламывающий пещеру», «Вакханка у дерева» и др.) с темами из русских народных сказок («Мороз-демон», «Избушка на курьих ножках») и сюжетами из окружающей жизни. Особенно привлекателен его «Мальчик, играющий в снежки». Сменивший Канавина скульптор Н. Р. Бах тоже начинает с классических сюжетов, но, прибыв в Касли, очаровывается красотой уральских гор и лесов и воспевает в своих произведениях уральскую природу. Большую роль в творчестве каслинских мастеров сыграли произведения П. К. Клодта. Его знаменитые кони послужили моделью для целой серии сюжетно связанных между собой отливок. Вот всадник, укрощая коня, ведет его на поводу, вот он собирается сесть на, казалось бы, усмиренного коня, но тот черной молнией взвивается ввысь, и всадник уже на земле, но еще сдерживает коня, и, наконец, вырвавши повод, скачет свободный конь...

Бесподобны по выразительности произведения скульпторов-самоучек – формовщика В. Ф. Торокина, чеканщика Д. И. Широкова и столяра К. Д. Тарасова. Особенно хороши работы Торокина: «Старуха с прялкой», «Крестьянин на пашне», «Углевоз», «Литейщик за работой» и др. К Международной выставке 1900 г. в Париже уральские мастера создали грандиозный шедевр – они отлили из металла целый павильон. Ажурный павильон для Парижской выставки вначале вырезали из дерева, а потом отливали в металле. Искусство старинной русской резьбы по дереву слилось с мастерством уральских скульпторов и литейщиков. Русский павильон на Парижской выставке с вычурными литыми стенами, фигурками гномов у входа и его создателями – бородатыми мастерами – имел необыкновенный успех. После выставки в Париже павильон разобрали, перевезли в Касли, и он долго ржавел грудой металла на заводском дворе. Сейчас павильон в первозданном виде демонстрируется в Свердловской картинной галерее.

Каслинское художественное литье получило золотые медали на выставках в Париже в 1867 и 1900 гг., в Вене в 1873 г., в Филадельфии в 1876 г., в Копенгагене в 1888 и 1898 гг., в Стокгольме в 1897 г. Кроме Каслинского, художественным литьем славился Кусинский завод[108]108
  Подробнее о художественном литье см.: Матюшин Г. Н. Яшмовый пояс Урала; Павловский Б. В. Декоративно-прикладное искусство промышленного Урала. – М., 1975.


[Закрыть].

Слава кусинско-каслинских мастеров не померкла и в наше время. Их изделия украшают многие музеи и улицы городов. Мосты метрополитена, набережные Москвы-реки, решетки Крестовского путепровода, Большой Краснохолмский и Крымский мосты украшены изделиями современных каслинско-кусинских мастеров. Они украшают колонны, решетки и розетки Московского университета на Ленинских горах и многие другие здания Москвы.

В музеях страны сохранилось немало образцов народного прикладного искусства – изделий народных умельцев, работавших по своим рисункам, а иногда по эскизам столичных известных художников. Тут можно увидеть массивную дубовую резную мебель Петровской эпохи, тонкие золоченые изогнутые и вычурные предметы обстановки в стиле рококо или изящно-строгую и наряднопростую «ампирную» мебель, резные сундуки, шкатулки, ларцы и т. д., донесшие до нас пышное дворцовое великолепие прошлого.

Резчики по дереву знаменитого подмосковного Кудрина и окрестных сел производили и простую продукцию для народа: резные донца и веретена, тарелки-хлебницы, братины, поставцы, солоницы, коробки и шкатулки и т. д. Все эти изделия отличались особой выпукло-барельефной резьбой и фантастическим растительным узором.

Лесное Заволжье издавна славилось посудой, утварью, игрушкой, выточенными из липы, березы, осины и ярко раскрашенными. Хохломская роспись – такое название получили изделия народных мастеров села Хохломы и многих окрестных деревень.

Свистулька.

С давних пор знает и любит народ яркую и нарядную игрушку загорских мастеров и деревянную некрашеную скульптуру села Богородского. Художественный игрушечный промысел Троице-Сергиева посада, Богородского и еще нескольких окрестных деревень возник в давние времена вокруг Лавры, куда ежегодно стекались толпы богомольцев. Они охотно раскупали цветистых матрешек, ванек-встанек, ярких кукол, пестрые пасхальные деревянные яйца и многие недорогие изделия народных мастеров. Не менее популярной в народе была и вятская игрушка – художественный промысел, широко распространившийся во многих селах и деревнях близ г. Вятки. Простая, грубоватая по раскраске, стилизованная под лубок игрушка с удивительной выразительностью изображала персонажей деревенского и городского быта и охотно раскупалась народом.

Однако подлинной народности по стилю, традиции и широкой популярности достигло искусство народных умельцев в селах и деревнях близ Костромы. Недорогие украшения, серьги, колечки, брошки и т. д. со стеклянными цветными камешками, тонким, филигранным узором распространялись отсюда купцами и бойкими коробейниками по всей Руси.

В XVIII в. под Петербургом, а затем под Москвой, в Дмитровском районе (Вербилки) и близ Орехово-Зуева (Дулево), возникают фарфоровые заводы. Фарфоровые изделия ценились не дешевле золотых. Сервизы, статуэтки были предметами роскоши и существовали в обиходе знати. Лишь к концу XIX в. фарфоровые заводы стали выпускать дешевую фаянсовую посуду для широкого потребления.

Еще в X—XI вв. на Руси было известно стекловарение. Археологи при раскопках в Киеве обнаружили множество стеклянных браслетов и бус, а также тигли, куски расплавленного стекла и т. д. После монголо-татарского нашествия стекловарение, изготовление стеклянных украшений надолго прекратилось. Возродилось оно лишь в середине XVII в., когда был построен первый стекольный завод под Москвой.

В 50-х гг. XVIII в. Ломоносов основал близ Петербурга завод цветного стекла, который производил бусы, бисер, стеклярус и другие изделия. Позже, в XVIII в., в Подмосковье и Пензе были построены хрустальные заводы, выпускавшие великолепные по художественной обработке и тонкой, почти ювелирной отделке изделия, в основном по заказам императорского двора и дворянства.

В конце XVIII в. в России возникло лаковое дело. Под Москвой, в селе Данилково (теперь с. Федоскино), была основана мастерская художественной росписи по лакированному, особо обработанному картону. Это были разнообразные коробки, ларцы, табакерки, пудреницы и др. На черной лакированной коробке специальным способом наносился цветной рисунок.

Совсем по-другому развивалось мастерство росписи по лаку в других центрах этого искусства – селах Палехе, Холуе, Мстере. Народные художники этих мест издавна были известны на Руси и за ее пределами как искусные и талантливые «богомазы» (иконописцы). Старинные традиции перешли и на роспись по лаку, которая расцвела здесь в более позднее время.

Неподалеку от Федоскина расположено подмосковное село Жостово. Мастера его с давних пор славятся искусством художественной росписи по жести. Жестяные изделия – подносы, блюда различной формы и объема – покрываются черным лаком и также по-особому, как на картоне, расписываются цветными яркими красками. Преобладают цветы, букеты, фрукты.

В Московской губернии давно славилась Гжель. Это довольно большой район бывших Бронницкого и Богородского уездов, находящихся в 60 км юго-восточнее Москвы. Он охватывает около 30 деревень, лежащих вдоль Касимовского тракта. В центре его деревня Гжель, по которой и назван весь район. Скудость плодородия земель, наличие высококачественных глин и близость к Москве привели здесь к возникновению еще в XVI в. гончарного ремесла. «На протяжении веков Гжель была то удельной, то „государевой“ вотчиной, поставлявшей сырье для „дела алхимической посуды“ в царскую аптеку, снабжая глиной, черепицей, кирпичом, гончарной посудой многие города и районы страны»[109]109
  Якимчук Н. А. Искусство Гжели. – М., 1985. – С. 6.


[Закрыть]. Во второй половине XVIII в. владелец первой русской керамической фабрики Афанасий Гребенщиков установил тесные связи с Гжелью. Отсюда он возил глину и нанимал работных людей, что способствовало проникновению в Гжель майолики. Уже тогда майоликой овладела вся Гжель. Именно в этот период складывается особый русский характер росписи керамики. В дальнейшем он получил развитие в декорировании фарфора и фаянса XIX в., а затем и советского фарфора.

В Гжели изготовлялись столовые сервизы, декоративные блюда, миски, кувшины, чернильницы, цветочные горшки, игрушки и многие другие предметы. Необычной была форма кумганов и квасников. Их создатели подражали дорогой металлической посуде, вывозившейся с Востока. Позднее под влиянием стиля барокко они приобрели статичную сдержанную форму, мягкие очертания, изогнутый носик, ручку в виде стебля-завитка, на боковых стенках помещались рельефные украшения – раковины, на плечиках – обильная скульптура.

Гжельская посуда и пластика украшались многоцветной росписью, иногда с надписями и датами, по белой эмали зеленой, желтой, вишневой, синей красками. Излюбленными были зеленый и желтый цвета. Зеленью изумрудного тона обычно закрашивались носик, ручки, края сосудов, борт тарелок, блюда. Важным компонентом был солнечный оттенок, разбросанный по всему рисунку, заполняя оперение птиц, гривы львов, крыши и окна домов и т. п. Мотивами служили родная природа и окружающий мир. Излюбленными были сказочные архитектурные пейзажи, невиданные цветы и травы, фантастические птицы и звери. Многие сосуды украшены скульптурой (особенно квасники и кумганы): фигурками крестьян в народной одежде, городских модников, влюбленных, сценами охоты.

Гжельская керамика XVIII в. может служить источником для изучения жизни и быта того времени. На ней запечатлены целые сцены из жизни того времени: крестьянка, везущая ребенка в санях, дерущиеся муж и жена, жена, стягивающая с мужа сапог, франт на дрожках, солдат в треуголке, поп, служащий обедню, слепой с поводырем, мальчик, греющийся на солнце, и т. п.

В XIX в. в Гжели стали выпускать полуфаянс, а затем и фаянс и фарфор. Искусство гжельской фарфоровой пластики, как правило, безымянно.

Ковроделие, роспись деревянных поделок, искусство богородской игрушки, плетение кружев, которыми особенно славилась Вологда, искусство вышивки имели свои наиболее известные центры в простых селах и деревнях.

Вблизи таких промысловых центров, в окрестных селах и деревнях были умельцы, работавшие индивидуально и оставившие после себя иногда просто высокохудожественные произведения искусства. Кроме того, в каждом селе существовал исстари обычай украшать резьбой или рисунком жилище, утварь, посуду (хлебницы, солонки, веретена, донца самопрялок, рукоятки различных инструментов), обшивать ручным кружевом, украшать цветной вышивкой одежду, полотенца, покрывала и т. п.

Важными объектами для исторического краеведения являются монеты[110]110
  Спасский И. Г. Русская монетная система. – М., 1957.


[Закрыть], медали[111]111
  Косарев А. В. Искусство медали. – М., 1977.


[Закрыть], керамика[112]112
  Пруслина К. Н. Русская керамика. – М., 1974.


[Закрыть], искусство производства платков и шалей[113]113
  Коновалов А. Д. Плат узорный. – М., 1981.


[Закрыть], орнамента русской народной вышивки[114]114
  Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник. – М., 1978.


[Закрыть], дагестанской чеканки[115]115
  Магомедова М. Узоры жизни. – М., 1974.


[Закрыть], среднеазиатской керамики и т. п. История народного искусства, его отдельных видов изучена еще далеко не полно, и, разумеется, еще не собраны образцы продукции народных мастеров, созданные ими в различное время. Эта задача выполнима только силами широких масс историков-краеведов. Кроме того, краеведы должны стремиться сохранить традиции народного искусства.

§ 4. Ювелирные изделия

Каждый предмет, выполненный из золота, серебра, драгоценных камней, имеет значение не только как памятник культуры и искусства, но и как исторический источник. Благодаря имеющимся на них надписям, клеймам, гербам и монограммам раскрываются порою такие интересные детали, такие неизвестные страницы истории культуры, которые не всегда можно найти и в других документах.

Главное здесь – точное определение даты, места производства, техники выполнения, назначения предмета. Важную роль в этом играют клейма на предметах из драгоценных металлов.

В СССР в настоящее время установлены следующие пробы (клейма) на ювелирных изделиях: золотых... 375, 500, 583, 750, 958; серебряных ... 750, 800, 875, 916, 960; платиновых ... 950; палладиевых ... 500, 850. В древности количество проб и клейм было более разнообразным[116]116
  В 1967 г. вышел в свет первый указатель русских клейм на золотых и серебряных изделиях с XVII в. по 1965 г. (см.: Постникова-Лосева М. М, Гольдберг Т. Г. Клеймение серебряных изделий. – М., 1941; Русское золотое и серебряное дело XV—XX вв. – М., 1967; Постникова-Лосева М. М. Русское ювелирное искусство. – М., 1974).


[Закрыть].