Текст книги "Алина, пора просыпаться (СИ)"

Автор книги: Георгия Чигарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Поставь пока. И давай свои руки.

– Зачем? – спросила она, наблюдая, как он забрал у неё стакан и поставил рядом со своей кружкой.

– Затем, – он стал мягко разминать её руки. – Сейчас пройдёт. Чего решила по поводу моего предложения? Переберёшься ко мне?

– На эту тему поговорить нужно. Кое-что уточнить, – ответила Алина.

– Пойдём уточним, – согласился он. – Мне нужно завтра сформировать команду, поэтому и тороплю с ответом.

– Сейчас, – она взяла стакан и выпила его залпом, отметив что успокоилась.

Корабль Конхора был на сто человек экипажа. Трёхпалубный. С десятком «корыт» на борту, двумя десятками истребителей, пятью десантными ботами и тремя флаерами. Алина засмотрелась на эту махину.

– Красивый? – спросил Конхор.

– Да, – ответила она.

– Мне эта птичка нравится. Начинка у неё стоящая. С такой можно половину галактики пролететь и не заметить, – он легко взошёл по трапу. Чуть не вбежал. Алина за ним еле поспевала. На корабле пока народу было мало, но было видно, что идёт активная подготовка к отлёту. – Здесь капитанский мостик, но нам пока не сюда, – он свернул в противоположную сторону. Приложил руку, чтоб замок снял отпечатки пальцев. – Проходи.

Каюта была довольно просторной. Две комнаты. Одна по типу гостиной, вторая спальня ещё одна дверь вела в санитарный отсек.

– Неплохо ты устроился, – отметила Алина.

– Хотел бы сказать, что мне привычно, но не скажу. В последний раз приходилось комнату делить с пятью офицерами. Там не повернутся не развернуться было. Тут же просторно, даже в академии комнаты скромнее были.

– И какие?

– Такие же как у вас, только на одного человека. А вначале хотели сэкономить и селить попарно, но преподаватели возмутились, так что пришлось выделять отдельные комнаты, ещё и бурча, что мы военные, должны были привыкнуть к походной жизни. Так что непонятно ещё с какого перепугу мы тут возмущаемся, – ответил Конхор. – Ты садись. Не будем же мы с тобой стоять.

– У тебя прослушка стоит или не в курсе?

– Смеёшься? В курсе. И её нет. Не тот уровень, чтоб меня прослушивали.

– Это как? – спросила Алина, садясь на диван.

– Звание не то, чтоб меня прослушивали как вас. И я ничего такого не сделал, чтоб привлечь внимание сверху.

– Сам же говорил, что играешь с огнём.

– Я границу знаю, – он достал пакет с сухофруктами. Термос с чаем и два небьющихся стакана. – Если действовать аккуратно, то всё получится.

– Как со мной? Сейчас накормишь сластями, нальёшь воды в уши и закончишь аферу? – улыбаясь, спросила Алина, которая взяла цукат и настороженно посмотрела на Конхора. Он же протянул ей стакан с чаем.

– Предпочитаю для воды другие ёмкости, а не девичьи ушки, – ответил он. А взгляд мягкий, как и улыбка.

– Ты хочешь вернуть свои деньги.

– У меня было это в планах, но если не верну, то не вижу в этом ничего страшного, – ответил Конхор. Алина на него вопросительно посмотрела, но он и не думал продолжать. Спокойно попивал чай, сидя рядом и разглядывал её.

– Но я ведь права!

– Отчасти, – ответил он и опять тишина. Глаза в глаза. Понять бы, что он задумал. Алина нахмурилась.

– И как это понять? – спросила она. Ответом было лишь пожатие плечами.

– Ты пойдёшь ко мне на корабль?

– На какой линии будет твой корабль?

– Алина, ну это наглость. Вот честно, – он рассмеялся. – Ладно если бы мы с тобой хоть переспали и тогда ты такие вопросы задавать бы начала. А тут, прям в лоб... Это же секретная информация.

– Не знала, – к щекам прилила кровь. Алина отвела глаза.

– Скажем так, я помирать не намерен. Командировка длительная. Если всё получится, то мы с тобой окончим службу досрочно.

– В тюрьме?

– Туда я тоже не хочу, – ответил Конхор.

– А потом я верну тебе деньги.

– Можешь их себе оставить, но тут ты была права. Я их вывел со счетов таким способом, – сказал Конхор.

– Мне все советуют с тобой не связываться, – сказала Алина. Вновь посмотрела на него. Он как раз потянулся за цукатом. Оказался как-то близко.

– Прям так все и говорят?

– Да.

– Глупые «все». Ничего не знают и не понимают, – усмехнулся Конхор.

– Но раскрывать карты ты не будешь?

– Алин, зачем тебе забивать свою голову этой ерундой?

– А если хочу? – она упрямо посмотрела на Конхора. – Думаешь я такая дура, что ничего не могу понять? Я понимаю, что попала в неприятности. Что помощи ждать неоткуда. Ещё и это обвинение дурацкое, что мы с Эриком Леша убили. Оно тень наводит серьёзную. Ты ведь примерно в таком же положение находишься, что и я. Сам об этом говоришь. Да и друзья напели о том же. Так чего нам друг от друга скрывать, если собираемся работать одной командой?

– Все враги. Никому нельзя доверять, – с улыбкой сказал Конхор.

– Я не враг. Никак не могу понять, почему в вашем времени исчезает понятие дружбы. Это же невозможно так жить. Такое ощущение, что и себе вы не доверяете.

– Понятие дружбы есть, – Конхор покрутил в руках стакан. – Только не ко всем оно применимо.

– Поясни.

– У меня на планете довольно сильно разделение на близких людей и знакомых. Мы редко кому доверяем. Только семье. Чужаки могут войти в круг семьи. Твой аналог дружбы. Но это значит они становятся родственниками. Брат, сестра, тётя, дядя. Никакие отношения, браки и так далее между ними быть не могут. И опять же, у нас не принято менять решения.

– Но ты поменял, – вспомнив о помолвки, сказала Алина.

– Поменял, – согласился он. – И за это меня исключили из семьи. Осталось только лишиться гражданства.

– Для вас ведь это важно, – тихо заметила Алина.

– Знаешь в чём разница с гражданством ты или нет?

– За тебя не заступиться правительство, если ты попадёшь в неприятности.

– Оно и так не заступится, – ответил Конхор. – Нет, адвоката вышлют. Начнут переговоры, но всё равно ты будешь сам по себе.

– Тогда в чём?

– Нет поводка, который держит, – его спокойный ответ заставил Алину вздрогнуть. – Нет приказов, которые нужно выполнять. Обычаев.

– Ты хочешь отказаться от прошлого? Но это неправильно.

– Одно время я хотел изменить что-то. Я понимаю, что если мы не будем тратить большую часть своей жизни на семью и детей, то просто вымрем. Но и это путь в никуда. Надо заниматься исследованиями. Пригласить генетиков, которые смогли бы понять причину такой большой смертности, но у нас есть правила и обычаи, которые мы не можем игнорировать. А это значит, что пусть мы летаем в космос к другим планетам, но должны жить по старинке и не допускать изменений в генах. Я консультировался с учёными. Это всё можно сделать. Но если даже я решусь на изменения, то меня посадят на родине.

– А если тебя лишат гражданства?

– Всё равно посадят, если узнают, – усмехнулся он. – Один плюс, что я не обязан иметь детей.

– Сложно всё это. А родители?

– А что родители?

– Они ведь будут переживать...

– Будут. А тут не знаешь что правильно, а что нет.

– Я как-то раньше об этом не задумывалась, пока родителей не потеряла. Больше о себе думала о своей жизни. Сейчас считаю, что многое упустила, – ответила Алина, ставя стакан на стол.

– Когда-то я тебе говорил, что они всё равно останутся с тобой. В памяти. Прошлое должно оставаться в прошлом и не мешать настоящему. А настоящие не должно мешать будущему. Всё взаимосвязано. Пришлось много времени потратить, чтоб это всё понять.

– Какой-то странный у нас разговор получился.

– Так у нас с тобой всегда какие-то неожиданные разговоры получаются...

– Если ты не изображаешь из себя вежливый интерес, как тот, когда мы с тобой гулять ходили. После помолвки.

– Нужно же было тебе дать понять, что наши отношения фикция, да и не хотелось, чтоб ты меня окончательно в друзья записала. С тобой же нельзя нормально общаться. Тебя сразу в две крайности бросает: ты в женихи записываешь или друзья. Даже непонятно что из этого хуже, потому что ни к тому ни к другому варианту не готов.

– А к чему готов? Мне начинает нравиться человек. Нравится внешне, внутренне. С ним интересно, приятно общаться. И начинаешь с ним целоваться, а в итоге понимаешь, что неприятно. Что тогда делать? Это ведь ошибка. Так и говоришь, что ошибка. Мужчина обижается.

– Потому что не надо целоваться без любви, – хмыкнул Конхор.

– Есть ли в этом мире любовь? Я уже сомневаюсь.

– А что ты вкладываешь в это понятие?

– Когда человек становится небезразличным.

– И в чём тогда отличие от друга? Судьба друга тоже не оставляет равнодушным.

– Так за любимого переживаешь как за себя.

– Не вариант, – он покачал головой. – За друга можно и в огонь прыгнуть и в воду нырнуть.

– Но с другом ты не захочешь просыпаться в одной кровати. Делить все радости и горести.

– Ладно, насчёт кровати соглашусь, а вот радостей и горестей – нет, – не скрывая улыбки, ответил Конхор.

– Тогда что?

– Когда любишь, то отдаёшь часть души.

– Которой нет.

– Душа есть. Она нас делает живыми, – возразил Конхор. Он подвинулся к Алине. – У каждого народа есть похожие легенды, когда человек теряет частичку себя, чтоб найти её в другом человеке. Слышала веланский вариант?

– Нет. Про вас мало что известно. Только большинство слухи.

– Ты много искала информации про нашу расу.

– Откуда знаешь?

– Видел тебя на некоторых форумах и сайтах. Кстати, почему?

– Пыталась тебя понять.

– Удалось?

– Немного.

– Ладно, давай я тебе сказку расскажу, а ты послушаешь, – он взял её за руку. Тонкие пальцы мягко прошлись по её ладони. Очертили линии на запястье.

– Сказку? – Алина недоверчиво на него посмотрела.

– А почему бы и нет? – смотря ей в глаза, спросил Конхор. – Сказки порой многое помогают понять. Не зря их передают из поколения в поколение. Как про одного фермера, который жил в далёкой долине среди гор, – голос Конхора стал мягким и обволакивающим, как вечерние сумерки. – Он там так давно жил, что и не знал, как там появился. Каждый день он вставал с рассветом светила, а ложился с его закатом. Каждый день он обрабатывал землю, которая приносила ему плоды, каждый день он ухаживал за скотиной. Ничего не менялось в его жизни, кроме погоды, пока однажды он не задумался, а что там дальше, за горами. Вот проснулся он однажды посмотрел на горы и задумался, а что там есть за ними. Эта мысль промелькнула у него в голове и убежала, потому что дела отвлекли. На следующий день он задумался над этой мыслью больше, решив, что когда-нибудь обязательно узнает, что там. Каждый день он делал шаг, чтоб приблизиться к мечте. То одежду шил, то ботинки, то готовил припасы, которые возьмёт с собой в дорогу. И вот, когда сошёл снег, он отправился в путь. Долго шёл фермер по горам и тропинкам. Пока однажды не вышел к долине, которая походила на его долину. Такой же домик. Такое же поле. Только там жила женщина. Одного взгляда на неё ему хватило, чтоб понять, что прежней жизни не будет. Она просто забрала кусочек его в своё сердце. Когда он спустился с горы, то женщина встретила его насторожено, недоверчиво. Хотя, я её понимаю. Сколько он там по этим горам лазил. Немытый, небритый – одним словом, существо, которым впору непослушных детей пугать.

– И что было дальше? – спросила Алина тихо рассмеявшись. Конхор одной рукой облокотился об верхушку дивана, а другой продолжал гладить её пальцы.

– А дальше, наверное он себя в порядок привёл, а потом начал помогать ей по хозяйству. Там что-то починил, там помог. А по вечерам стал ей сказки рассказывать. Как-то к ним зашёл страшный зверь, который скотину задирал, так он этого зверя завалил, чтоб его женщину этот зверь не пугал. И в итоге её сердце растаяло. Свет ночного светила осветил их союз. Они прожили вместе какое-то время, когда фермер не решил, что ему пора возвращаться домой.

– И он её оставил?

– Оставил. Она его проводила до порога. Ничего не сказала. Не осуждала, потому что понимала, что словами удержать нельзя. И он ушёл. Долго шёл к себе домой, не понимая, что уже прежней жизни ему не видать. Он просто не сможет так жить, как раньше. Без неё. Она ведь забрала часть души и не вернула. Но вернуться он не мог, так как потерял тропинку по которой нашёл её, свою женщину, с которой готов был прожить всю жизнь. И вот впереди показался его дом. Только счастье его хозяин не испытывал. Подошёл он к дому. Сел на порог и накрыл голову руками. Только тогда он осознал, что счастье было так близко, но он не понял этого. Она шла с реки, неся бельё в большом тазу. Увидела его на пороге дома. Подошла к нему. Присела рядом, положив свои руки на его.

– И?

– И отдала ему часть своей души, которая заполнила пустоту в его груди. Так невидимые нити повязали двух разных существ, заставив их дополнить друг друга. Любовь – это любопытство, сомнения, тепло общения, холод от потери и разлуки, радость от встречи, волнение из-за улыбки, жажда прикосновений. Это всё то, что раскрашивает нашу жизнь разноцветными красками, – он мягко коснулся её щеки. Алина не понимала, что происходит, только на душе стало мягко, расслабленно. Она не могла ему не ответить улыбкой. Тяжёлый вздох.

– Мы с тобой вроде обсуждали мою работу у тебя, а закончили сказками.

– Разве? Сказки – это только начало.

– И начало чего?

– Может чего-то очень большого, а может чего-то маленького, но всё равно приятного.

– Маленького? – Алина рассмеялась.

– У нас есть этот вечер, а есть вся жизнь, – ответил спокойно Конхор.

– Я не могу, – ответила Алина с улыбкой на губах. Она села прямо, уходя от его пальцев, которые ласково играли с выбившейся прядью волос из её причёски. Пришлось отвернуться, чтоб уйти из-под действия его колдовских глаз.

– Чего ты боишься?

– Будущего, неизвестности, предательства. Боюсь, что меня неправильно поймут, как это уже было несколько раз, – не задумываясь, ответила она.

– А разве можно предугадать, что будет дальше?

– Сто процентов не получится, но хочется быть уверенной в человеке, который рядом, – ответила Алина.

– Доверие – это хорошо, но нельзя на человека, которого любишь, вешать свои проблемы рабочего характера.

– А если они отразятся на любимом человеке? Разве это правильно держать его в неведенье? – Алина искоса посмотрела на него. – Вот живёшь, вроде всё хорошо, а потом на тебя выливается ведро холодной воды проблем, о которых ты и не подозреваешь. Это сильно выбивает из колеи. Ты просто морально к этому не готов.

– Я тебя понимаю. А разве правильно требовать от человека нарушить правила и рассказать тайны, которые ему не принадлежат и являются рабочими? Если ты хочешь быть с кем-то, то ему доверяешь.

– И как доверять, когда могут предать? Порой кажется, что проще одной быть.

– Одиночество хорошо, только пока не встретишь того, кто заберёт часть души, тогда как бы ты не убегала, всё равно окажешься...

– На изначальной точке, только не одна, потому что всё это предопределено? Ты это хочешь сказать?

– Мы можем решать нашу судьбу, но при этом не можем отрицать очевидного, – ответил Конхор, разглядывая её.

– И что очевидно?

– А это другая сказка, для которой сейчас не то время и не то место, – сказал Конхор.

– Что-то я сегодня устала. День был сложный и тяжёлый. Нервный, – Алина потёрла лицо ладонями, словно пыталась снять эту усталость. И разговор этот выматывающий...

– Потому что думаешь много, – ответил Конхор. – Иногда нужно доверится интуиции.

– А иногда интуиция молчит.

– Тогда доверься моей, – он обнял её за плечи, заставляя откинуться на спинку дивана.

– Не слишком ли вольно ты себя ведёшь?

– Нет. Всё нормально. Есть сегодня, а завтра может и не быть, так что, почему бы и нет?

– Тебя наверное работа ждёт... – кладя голову ему на плечо, сказала Алина.

– Не ждёт. У меня сейчас ночь по графику, которую я могу провести так, как хочу. А хочу я провести её с тобой. И не одну ночь, – ответил он, перебирая её пальцы.

– Потом ведь обманешь. Вот как можно тебе доверять?

– А тут нет единого рецепта, Алина, – прошептал он. – Сколько я не сравниваю нас с тобой, столько раз убеждаюсь, что мы с тобой совершенно разные. Непохожи друг на друга ни капли: разные расы, разное строение, разная внешность. Это только кажется, что мы похожи, но на самом деле это не так. И почему меня к тебе всё это время тянет? Я так и не смог этого понять. Вроде начиналось всё как игра, когда было скучно лежать в больнице.

– Игра?

– Я тебя не воспринимал всерьез очень долго. Ты давно забрала часть души, а я не воспринимал это никак. Пытался уйти. Далеко-далеко от тебя.

– Но не получилось.

– Почему же? Получилось. Я ушёл. Дошёл до своего дома, а там давно живёшь ты и ждёшь, когда я всё это пойму.

– А я не поняла.

– Поняла. Иначе мы с тобой тут бы так не сидели.

– Думаешь? – она посмотрела на него.

– Знаю, – целуя её, ответил Конхор. В этом поцелуи не было страсти. Мягкость, тепло, признание, что её присутствие рядом с ним оправдано и приятно. Такими поцелуями обмениваются люди, которые уже давно вместе, но при этом огонь тепла ещё согревает их отношения.

– Хорошо, что хоть кто-то из нас что-то знает, – ответила она. Устроилась поудобнее. Закрыла глаза. – А приятно так сидеть.

– Только не говори про дружбу! – сразу сказал Конхор.

– А что в ней такого плохого?

– Ничего. Но я не хочу с тобой дружить и за ручку ходить.

– Это ведь здорово. Не надо переживать, что ты будешь на кого-то смотреть. Ревновать не надо. И переживать так сильно, что кажется сердце на части разорвётся. Дружба безопаснее, – сонно сказала Алина.

– Ты спать собралась?

– Нет. Если ты меня отпустишь, то я пойду к себе.

– Не отпущу.

– Почему?

– Потому что самому нужна, – он достал из поясной сумки планшет. Что-то быстро забил в программу. – А теперь дай-ка свой пальчик?

– Зачем? – приоткрывая один глаз, спросила Алина.

– Оформлю твой перевод к себе.

– Значит, всё это заговаривание зубов было нужно лишь отвлечь моё внимание, чтоб ты перетащил меня к себе. Потом следующим шагом будет тарелка лапши, которая выльется мне на голову, а дальше ты мне подсунешь документы на перевод моих денег на твой счёт.

– Какой я оказывается меркантильный! – тихо рассмеялся Конхор. – Раз ты меня раскусила, то придётся мне придумывать новый план. Пока буду придумывать, то надо тебя не выпускать из поля зрения, а то кто-то ещё умыкнёт богатую невесту.

– Между прочим от которой ты отказался в итоге. Так что... Поезд ушёл.

– Угу, придётся мне ждать следующий рейс, – он коснулся губами её виска. – Давай, моя хорошая, закончим споры. Подписывай.

– А доверять всё-таки сложно. Тащишь меня в какую-то игру. Правил не говоришь... – Алина приложила отпечаток пальца на сканер, активизируя разрешение на перевод.

– Потому что правила в этой игре создаём мы сами, а не следуем чужим, – ответил довольно Конхор.

– Нет, я понимаю, если бы была таким хорошим специалистом, чтоб так меня уговаривать, – вздохнула Алина. – Но ведь это не так.

– Так разве симпатия возникает из-за чьей-то выгоды? Часто нам начинают нравиться люди без причины.

– Это тут при чём?

– При том, что ты специалист никакой. Ниже среднего. Но ты мне дорога, поэтому я не хочу за тебя волноваться и бояться погибнешь ты там без меня или нет. Я же с тобой даже попрощаться не успею.

– Так уж дорога? – не скрывая своего удивления, спросила Алина.

– Очень, – серьёзно ответил Конхор.

Звонок. Он нудно прорвался сквозь сон, заставляя проснуться. Алина попыталась открыть глаза, которые отказывались подчиняться.

– Спи, ещё рано. Это ко мне, – тихо сказал Конхор. Она сразу расслабилась и с удовольствием продолжила видеть сны.

Он за считаные секунды надел комбинезон, по дороге к двери уже его застёгивал. В дверях стоял Артур. Конхор только поморщился при виде этой ищейки, но пропустил его.

– Надеюсь что-то серьёзное? – спросил его Конхор.

– Принёс бумаги, которые ты ищешь.

– Хм, даже так? – Конхор достал планшет. Через секунду уже просматривал документы, которые Артур ему принёс. – И что ты за всё это хочешь?

– Возьмёшь с собой Алину.

– Всё так плохо?

– Они крови хотят. Поняли, что мы затягиваем войну. Поэтому и заплатили процентов так за сорок. Она в первых рядах идёт.

– Я что-то и предполагал такое, – ответил Конхор. – Она уже переведена ко мне. Но документы задачу упростят, если не решишь их забрать.

– Идея безумная, но может выгорит. Пора с этим заканчивать, – спокойно сказал Артур. – Или вам лучше не возвращаться.

– В курсе. Если что, потом вали всё на меня.

– Уж непременно, – ответил Артур. – Пригляди там за ней.

Конхор кивнул. Закрыл за ним дверь, а сам хотел вернуться к документам, но в мысли то и дело врывалась Алина. Её сильно разморило. Может сказалось нервное напряжение, может она, наконец, смогла расслабиться и поэтому её так сильно выключило. Но в итоге она засыпала на ходу. Даже почти не спорила, когда он предложил ей остаться у него. И вот она лежит у него в кровати, а он пытается продумать план дальнейшей операции, только думается совсем о другом.

Как-то всё получилось непонятным. Незаметным. Он всегда думал, что может справиться со своими чувствами. Всегда думал, что знает к чему стремиться. Она же вошла в его жизнь ветерком и осталась. Наверное, тот порыв, когда он первый раз поцеловал её, был началом его истории. Он ещё тогда этого не понимал, а потом было уже поздно. Оставалось лишь начать действовать. Обречь её на страдания он не мог, но и не мог оставить. Вот такой парадокс.

Конхор вернулся в кровать. До подъёма ещё оставалось три часа. Так много времени и так мало. Алина спала. Спокойная, с растрёпанными волосами и круглыми щеками, которые считались совсем некрасивыми на его планете. Она была симпатичной, когда проходила реабилитацию, а сейчас потеряла красоту в его понимании. Слишком сильно натренированы мышцы. Виден даже их рельеф. Слишком полные губы и щёки. Но его к ней тянуло. И тянуло слишком сильно. Алина бы удивилась бы если узнала о его мыслях. Она-то считала, что едва проходит по границе дефицита массы тела. Даже тренировки смогли всё это сдвинуть лишь на пару кило.

Он лишь коснулся губами её губ. Алина сонно ответила ему на поцелуй. Он уже заметил, что целоваться она любит. И к ласки неравнодушна. Легко её принимает и так же легко отдаёт. Естественно. Как будто так и должно быть. Только дальше не подпускает. Ставит барьер, который людей просто отпугивает. Вызывает непонимание. А во всём виноват страх, который хотелось прогнать.

– Может ты мне дашь поспать? Или самому не спиться, так и другим нельзя? – спросила она, открывая глаза.

– Не дам. Такое время хорошее, удобное, а ты спать хочешь, – опять её поцеловал.

– Я не уверена, что нам это всё нужно.

– А я уверен. Вижу это и чувствую, – ответил он, отвечая на её поцелуй. – Ты говоришь одно, а делаешь совсем другое.

Алина и сама это понимала, хотя сомнения не покидали её до последнего. Только разве могут быть сомнения, когда рядом тот, в ком хочется раствориться. Тот, кому хочется доверится. Пусть вокруг будет всё неспокойно, но именно в такое время хочется, чтоб рядом был тот, кто сможет стать якорем среди бушующего штормом моря. И почему-то казалось, что этим кем-то может быть Конхор...