Текст книги "Восточные Отцы IV века"

Автор книги: Георгий Протоиерей (Флоровский)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

IV. Истина троического единосущия.

К богословскому раскрытию тайны Троичности св. Афанасий был вызван арианской смутой. И в своих творениях он прежде всего разбирает и опровергает apианские доводы и ссылки на Писание. Но вместе с тем троическое исповедание является для Афанасия внутренней потребностью, как обоснование веры и упования на cпaceниe. Арианское лжеучение ниспровергает все дело Христово. Тварь не могла бы открыть истинного Богопознания, не могла бы победить смерти, не могла, бы соединить нас с Богом. «Если бы Слово, будучи тварью, соделалось бы человеком, то человек не обожился бы, не сочетавшись с Богом». Только в единосущном Сыне обретает человек общение с Богом. И только единосущный Дух соединяет нас со Отцом. В догмате единосущия св. Афанасий защищал действительность спасения.

В раскрытии троического догмата св. Афанасий исходил из поняния о Боге, как всеблаженной полноте бытия. Простое, блаженное и непостижимое Существо, но высшее всякой сущности, Бог выше и всякого человеческого помышления. Учение о совершенной простоте и внутренней полноте Божественного бытия и жизни является для св. Афанасия твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Слово есть рождение Отца и рождение сущности и из сущности, – «собственное рождение сущности». Ибо всякое рождение – из сущности, и рождаемое всегда единосущно рождающему, – в этом основная и отличительная черта рождения, его своеобразие в отличие от других способов происхождения и прежде всего от творения. Творение всегда совершается либо из некоего предсуществующего материала, либо из ничего; и сотворенное всегда остается внешним для творящего или созидающего, на него не похожим, ему не подобным, «иносущным». Сын рождается, ибо бытие Его принадлежит к необходимости божественной природы. Она плодоносна, плодовита сама по себе. «Сущность Отца никогда не была недовершенной, так чтобы нечто к ней принадлежащее привзошло к ней впоследствии». Отрицание вечности Сына и его совечности Отцу есть хула не на Сына только, но и на Отца, умаление Отчего достоинства, отрицание Божией неизменяемости. Это значить допускать, что «был Он некогда без собственного Своего Слова и без Премудрости, что был некогда свет без луча, был источник безводный и сухой». Но «неисточающий из себя не есть уже источник»… Бог вечен, источник вечен, а потому вечною должна быть и Премудрость – Слово, вечным должно быть рождение. Если не было некогда Сына, то не был некогда Бог Отцом и, стало быть, не было Троицы; но «было, когда не было Троицы, а была Единица, и некогда была неполная Троица, некогда же стала полною». Это значит рассекать и составлять Троицу и составлять Ее из несущих, «из сторонних между собою естеств и сущностей». Это значит Самую Троицу почитать возникшей («сотворенной», созданной), сложной сложившейся чрез приращение и присовокупление. Этим рассуждением св. Афанасий старается вскрыть «тайну» apиaнства, как отрицания Троичности или Триединства Божия. Действительно, apиaнство есть рецидив отвлеченного монотеизма, отречение от высшей новизны христианского откровения, – от истинного ведения о Боге, как Пресущей Троице… В неизменяемости Своей Отец всегда был Отцом, – подчеркиваеть св. Афанасий, – Отцом «собственного Сына». Из отношений Отца и Сына должна быть исключена всякая последовательность, всякая «продолжительность» или «расстояние» между ними. Здесь полная и всесовершенная совечность. Здесь исключается всякое «некогда» и «когда». Ибо нельзя временными определениями означать вечного и неизменного Бога, Сущего, всегда пребывающего с Отцом Сына. Эта вечность и совечность и означаеть, что Сын есть рождение, а не творение. Если рождение, то из сущности, εκ της ουσιας, и потому единосущное – ομοουσιον. «Что происходит от кого-либо по естеству, то есть истинное рождение», «естественное рождение». Рождение совершается «по природе», – а не по воле, не по хотению Необходимость Божественного рождения не означает принудительности или непроизвольности. Св. Афанасию бросали этот упрек, и он его обстоятельно опровергает. Его мысль не в том, что свободу хотения он заменает принуждением, но, говорить он: «выше и первоначальнее свободного избрания то, что в естестве», что поэтому не имеет начала, с которого оно стало быть, что не может и не быть. Бог не начал и не начинал быть благим и милосердным, и не требовалось Его изволения, чтобы стать таким, ибо Он есть Благо. И однако Он благ не по принуждению и не против воли. Точно так же не требуется совещания и изволения, чтобы быть Богу Отцом, и нельзя даже помыслить, что Бог мог и не иметь Сына. Желанна Отцу его собственная Ипостась и желанен Отцу Его собственный Сын, сущий от Его сущности. Бытие первее воли, а только в воле есть неопределенность возможностей и выбора. Рождение Сына есть скорее состояте внутрибожественной жизни, нежели действие или акт. И отсюда совершенная близость и единство Отца и Сына. Отец – в Сыне и Сын во Отце. И «сущность Отца принадлежить Слову». «Всецелое бытие Сына собственно принадлежит Отчей сущности… Бытие Сына будучи от Отца и есть во Отце. И Отец в Сыне. Ибо что собственно от Отца, то Сын. Он в Сыне, как в сиянии солнце, как в слове ум, как в потоке источник». И потому Сын есть «образ Отчий», истинный и «неотличный Образ», «начертание Божества», в котором созерцается и познается Отец. И как скоро есть Отец, есть и Сын». «Поелику была Ипостась (Отца), то без сомнения тотчас же надлежало быть и Ее Образу и начертанию, потому что не во вне написуется Образ Божий, но сам Бог есть родитель сего Образа, и видя Себя в Нем, радуется о Нем». «Когда же Отец не видел Себя Самого в Образе Своем?». В этих рассуждениях св. Афанасия творчески претворяются неоплатонические мотивы; и вместе с тем он освобождает учение Оригена о вечном рождении Сына от мотивов субординатизма. Он раскрывает учение о св. Троице, как учение о замкнутой или завершенной полноте Бытия и Жизни, вне всякого отношения к Откровению Бога в мире, как безусловный и онтологический prius всякого Откровения.

Св. Афанасий исходит из созерцания живого единства Отца и Сына. «Божество от Отца неизлиянно и неотлучно пребывает в Сыне, и в лоне Отчем никогда не истощается Божество Сына»… Отец и Сын едины и едины в единстве сущности, в «тожестве естества», – в нераздельном «тожестве единого Божества». Сын имеет неизменно Отчую природу и Божество Сына есть Божество Отца. Св. Афанасий любил выражать это тожество словом: ιδιοτης — ρξαρςβεννξρςό θλθ ρβξιρςβεννξρςό. Νξ ρΰμϋμ ςξχνϋμ ξν ρχθςΰλ Νθκειρκξε πεχενθε: Εδθνξρσωνϋι ομοουσιος. έςξ ξηνΰχΰες αξλόψε, χεμ ςξλόκξ πΰβενρςβξ, ξδθνΰκξβξρςό, οξδξαθε. Δλ ρβ. ΐτΰνΰρθ ξνξ ξηνΰχΰες ρςπξγξε εδθνρςβξ αϋςθ, ςξζερςβξ νεπΰρςξπζθμξε θ νεθημεννξε, νερλθννσώ νεξςϊεμλεμξρςό Ρϋνΰ ξς Ξςφΰ. Οξδξαθε θ ρυξδρςβξ, ρξβοΰδενθε β ξοπεδελενθυ ερςό σζε ρλεδρςβθε ύςξγξ εδθνρςβΰ. Οξνςθε οξδξαθ ρλθψκξμ αλεδνξ θ κ ςξμσ ζε ξ ρσωνξρςυ ξνξ νε ρκΰησεςρ, νξ ξ βνεψνεμ βθδε θ κΰχερςβΰυ. Β ύςξμ οξνςθθ οπθ ςξμ οπεδοξλΰγΰεςρ χπεημεπνΰ πΰηδελόνξρςό ρπΰβνθβΰεμϋυ θ σοξδξαλεμϋυ. Εδθνξρσωθε ξηνΰχΰες νε ςξλόκξ οξδξαθε, νξ ςξζερςβξ β οξδξαθθ. «Ξςεφ θ ρϋν ξδνξ νε β ςξμ ρμϋρλε, χςξ ξδνξ πΰηδελενξ νΰ δβε χΰρςθ, κξςξπϋε ρξρςΰβλώς ρξαξώ ξδνξ, θ νε β ςξμ ρμϋρλε, χςξ ξδνξ οξθμενξβΰνξ δβΰζδϋ. Νΰοπξςθβ, δβΰ ρσςό οξ χθρλσ οξςξμσ, χςξ Ξςεφ ερςό Ξςεφ, ΰ νε Ρϋν, θ Ρϋν ερςό Ρϋν, ΰ νε Ξςεφ; νξ ερςερςβξ – ξδνξ. Ερλθ Ρϋν ερςό θνξε, κΰκ πξζδενθε, Ξν ερςό ςξ ζε κΰκ Αξγ». Ξςεφ θ Ρϋν «ρσςό δβΰ θ βμερςε νεπΰηδελόνΰ θ νεπΰηλθχθμΰ εδθνθφΰ Αξζερςβΰ», μονας της Θεοτητος. Πΰηλθχενθε θ πΰηλθχθε Ξςφΰ θ Ρϋνΰ θμεώς μερςξ βνσςπθ εδθνξγξ Αξζερςβεννξγξ Αϋςθ. Σ ρβ. ΐτΰνΰρθ νες ξρξαϋυ ςεπμθνξβ δλ ξαξηνΰχενθ πευ β εδθνθφε Αξζερςβΰ. Ρλξβξ προσωπον β σχενθθ ξ πξθφε ξν νθκξγδΰ νε σοξςπεαλες. Ρλξβξ υποστασις δλ νεγξ ρξβοΰδΰες οξ ρμϋρλσ ρ ουσια, κΰκ θ δλ Ξςφξβ Νθκειρκξγξ ρξαξπΰ. Βξ βρκξμ ρλσχΰε ξν νθκξγδΰ νε πΰηλθχΰλ θυ ςΰκ, κΰκ εωε οπθ εγξ ζθηνθ ρςΰλθ πΰηλθχΰςό κΰοοΰδξκθιφϋ. Θ οξςξμσ ξν ξγπΰνθχθβΰεςρ ρξαρςβεννϋμθ θμενΰμθ Ξςφΰ, Ρϋνΰ θ Δσυΰ θ οξρνώωθμθ θυ βηΰθμνξε ξςνξψενθε ξοπεδελενθμθ: Πξζδΰώωθι θ Πξζδΰεμϋι, «ςξς, κςξ ξς κξγξ-λθαξ» θ «ςξς, ξς κξγξ Ξν» θ οξδ… Ξςρώδΰ θηβερςνΰ αλεδνξρςό β βϋπΰζενθθ θοξρςΰρνϋυ πΰηλθχθι. Βρε βνθμΰνθε ρβ. ΐτΰνΰρθ ρξρπεδξςξχενξ νΰ ξαλθχενθθ πΰρρεκΰώωθυ θλθ ξςπθφΰώωθυ εδθνξρσωθε νεπΰηδελόνξι πξθφϋ. Ξν υξχες ρξ βρεώ ρθλξώ οξδχεπκνσςό βνσςπθαξζερςβεννϋι θ οπεθρκπεννθι ρμϋρλ θ υΰπΰκςεπ Αξζερςβεννξγξ πξζδενθ θ αϋςθ Ρλξβΰ. Β ύςξμ ρμϋρλε ξν πΰηϊρνες πεχενθ Νθκειρκξγξ ρθμβξλΰ: «θη ρσωνξρςθ Ξςφΰ». Ξνξ βϋπΰζΰεςό «θρςθννξρςό θ νεοπελξζνξρςό» Ρϋνξβρςβΰ, «Νεξςδελόνξρςό θ εδθνρςβξ ρξ Ξςφεμ», «Θρςθννσώ βεχνξρςό Ρσωνξρςθ, ξς Κξςξπξι πξζδενξ θ Ρλξβξ». Οξύςξμσ ρβ. ΐτΰνΰρθι γξβξπθς β ςξμ ζε ρμϋρλε ξ «ερςερςβεννξμ πξζδενθθ», ξ «Ρϋνξβρςβε οξ οπθπξδε», ξ «πξζδενθθ οξ ερςερςβσ».

Собственное Слово Отчее, Сын Божий, есть по преимуществу Творец и устроитель мира, начало Божественного Откровения в мире – «есть, как из источника, из Отца льющаяся жизнь, которою все оживотворяется». Вся тварь пришла в бытие чрез Слово, и ничто не существует помимо Слова, и ничто иначе как Словом не созидается. Отец ничего не творит без Него. И вместе с тем самое бытие и рождение Сына не связано c изволением Божиим о создании мира, и не потому рождается Сын, что должно чрез Него и в Нем творить мир. «Не ради нас получило бытие Божее Слово… Не по нашей немощи Он, как мощный, получил бытие от единого Отца, чтобы им, как орудием, создать Отцу и нас… Если бы угодно было Богу и не созидать твари, тем не менее было Слово у Бога и в Нем Отец»… Для бытия Сына нет причины: «как Отец имеет бытие не по какой-либо причине, так не надобно доискиваться причины и Его сияния. Посему паписано: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. И не прибавлено, для чего cиe»… И Господь не имеет никакой причины быть Словом, кроме того, что Он – Отчее Рождение и единородная Премудрость. Эта «беспричинность» означает ничто иное, как вечность и бытие. Причины бывают только для возникающего, для происходящего. Но Божественное Бытие вполне безначально, о нем можно говорить только: есть… Этим исключается всякая возможность спрашивать о причинах, – нет ничего, что было бы раньше этого: есть… Со всею решительностью св. Афанасий опровергает учение ариан о Слове, как Посреднике, и показывает его бесцельность. Бог не нуждается в содейственнике и помощнике, – единым мановением воли Он может все совершить. В Боге нет кичливости и брезгливости, чтобы творение поручить другому, почитая это недостойным Себя. Бог не нуждается и в орудиях, чтобы творить, подобно плотнику, который не может обойтись без пилы и топора. И с другой стороны, если недостойно Бога творить, то почему достойно ему создать хоть единую тварь во орудие Ceбе. Не потребуется ли для создания посредника новый посредник и т. д. до бесконечности, но тогда творение вовсе невозможно. А если Бог вообще может творить, то к чему посредник?… Сын рождается не для Откровения, но Откровение Божее совершается в Нем и через Него. Бытие Сына предваряет творческое изволение о мире. «Для Бога созидать есть второе, а первое – рождать», «иметь сродное естеству и быть Отцом собственного Сына»; «и если бы не было в Боге первого, что от естества, то как могло бы быть в Нем второе, что от изволения?». Созидаемое по Божией воле «приходит в бытие, составляясь извне, и зиждется собственным от сущности Божией Рождением». Слово есть Слово зиждительное и творческое, «живая Отчая воля, существенная энергия». Но творение есть вместе с тем и общее дело, и общее Откровение всей Троицы, всецело творящей и зиждительной. «Отец творит все Словом в Духе, ибо где Слово, там и Дух. И творимое Словом имеет от Духа чрез Сына силу бытия». Все «даруемое подается в Троице», – и самое бытие.

По свидетельству св. Григория Богослова, в учении о Духе Святом, «Афанасий первый и один или с весьма немногими дерзнул стать за истину ясно и открыто, на письме исповедав единое Божество и единую сущность Трех». И действительно, учение о Святом Духе раскрыто у св. Афанасия с исключительной четкостью и силой. Он исходит из понятия о полноте и совершенном единстве святой Троицы, – «вся Троица есть единый Бог». «Она нераздельна и Сама Себе подобна», тождественна и сосредоточена в Себе. «Есть святая и совершенная Троица, познаваемая во Отце и Сыне и Святом Духе, не имеющая ничего чуждого или приданного извне»… Троица не по имени только или по образу выражения, но в самой истине и существенности есть Троица. Одно из двух: либо Дух есть тварь и тогда нет Святой Троицы, ибо «что же это за Богословие, слагаемое из Создателя и твари?». Либо Бог троичен, и тогда совершенно не подобен тварям Дух, «собственный единому Слову, собственный и единосущный и единому Богу» (т. е. Отцу). При таком союзе и при таком единстве во Святой Троице, кто станет отделять или Сына от Отца, или Духа от Сына и от Самого Отца… Ибо в Них, в Отце и Сыне и в Самом Духе, – едино Божество… Дух Святой есть начало обновления и освящения, Дух жизни и Дух Святыни, Помазание и Печать. Ради Духа мы все именуемся причастниками Божиими. И если бы Дух Святой был тварь, то нам невозможно было бы приобщиться Бога: «сочетавались бы мы с тварью и соделывались бы чужды Божественного естества, как нимало Его не причастные». Действительность обожения свидетельствует о божественности Духа: «если Дух творит богами, то нет сомнения, что естество Его есть естество Божее». Дух Святой исходит от Отца, есть «исхождение» Отчее, το εκπορευμα του πατρος, ερςό Δσυ Ξςχθι. Ρβςξι ΐτΰνΰρθι νε πΰηϊρνες ρμϋρλΰ «θρυξζδενθ», ρρϋλΰρό νΰ οπεδελϋ χελξβεχερκξγξ βεδενθ, νξ πεηκξ πΰηλθχΰες ύςξς ξαπΰη αϋςθ ξς «πξζδενθ», οξδχεπκθβΰ ρξβεπψεννσώ εδθνρςβεννξρςό πξζδενθ. Ρϋν – Εδθνξπξδνϋι θ οξςξμσ εδθνρςβεννϋι, – «θ εδθνϋι Ξςεφ ερςό Ξςεφ εδθνρςβεννξγξ θ εδθνξγξ Ρϋνΰ». έςξ αξλεε, χεμ οπξρςξε πΰηϊρνενθε ρλξβ. ξλόκξ β Αξζερςβεννξι πξθφε ερςό οξδλθννξε θ νεοπελξζνξε Ξςχερςβξ θ οξδλθννξε θ νεοπελξζνξε Ρϋνξβρςβξ. Θαξ ςξλόκξ Ρϋν Αξζθι ερςό θμεννξ θ ςξλόκξ Ρϋν, – πξζδεν, κΰκ Ρϋν, ΰ νε δλ ςξγξ, χςξαϋ ρςΰςό ξςφξμ, κΰκ ςξ αϋβΰες οπθ ςβΰπνϋυ πξζδενθυ. Θ Ξςεφ ερςό ςξλόκξ Ξςεφ, «θαξ Ρΰμ νε ξς ξςφΰ». Δσυ νε πξζδΰεςρ θ οξςξμσ νε θμενσεςρ απΰςξμ Ρϋνΰ, νξ βρεγδΰ νΰπθφΰεςρ ςξλόκξ θμενεμ Δσυΰ Ρβςξγξ… Θ βμερςε ρ ςεμ Δσυ «νε βνε Ρϋνΰ, οξχεμσ νΰηϋβΰεςρ Δσυξμ ρϋνξοξλξζενθ», Δσυξμ ρθλϋ θ οπεμσδπξρςθ, – ΰ Αξζθ Ρθλΰ θ Αξζθ Οπεμσδπξρςό ερςό Υπθρςξρ. «Γδε Ρλξβξ, ςΰμ θ Δσυ», Δσυ θμεες «ςξ ζε εδθνρςβξ ρ Ρϋνξμ, κΰκξε Ρϋν ρξ Ξςφεμ», θ ςξ ζε ρβξιρςβξ. Γδε ρβες, ςΰμ θ cθνθε. Γδε ρθνθε, ςΰμ εγξ δειρςβθε θ ρβεςξηΰπνΰ αλΰγξδΰςό. Δσυ ερςό «ρξαρςβεννϋι Ξαπΰη Ρϋνΰ», Εγξ «ζθβΰ δειρςβεννξρςό θ ρθώωΰ αλΰγξδΰςό». Ξν ρξεδθνες ςβΰπό ρξ Ρλξβξμ θ β Νεμ Ρλξβξ οξδΰες ςβΰπθ «Ξςχεε δΰπξβΰνθε», «θαξ δειρςβσες θ πΰηδΰες βρε Ρΰμ Ξςεφ χπεη Ρλξβξ β Δσυε»… Ρβ. ΐτΰνΰρθι β ρβξεμ θροξβεδΰνθθ ξ Δσυε Ρβςξμ ρςπεμθςρ οξκΰηΰςό ρξβεπψεννξε εδθνρςβξ θ εδθνξρσωθε Ρβςξι πξθφϋ θ εδθνρςβξ πξθχερκξγξ δειρςβθ, εδθνρςβξ ξρβωενθ. Οξύςξμσ ρ ξρξαεννξι νΰρςξιχθβξρςόώ ξν γξβξπθς ξ νεπΰηδελόνξρςθ δειρςβθ Ρϋνΰ θ Δσυΰ.

Спасительно святое крещение, совершаемое по преданной вере во имя Святой Троицы, единой и нераздельной. Тайноводство совершается во имя Святой Троицы, и «кто отъемлет что-либо от Троицы и крещается в одно имя Отца или в одно имя Сына без Духа, тот ничего не приемлет, но и крещаемые, и тот, кто мнит себя преподающим крещение, остаются пустыми и непосвященными»… Арианское крещение «во Творца и тварь, в Создателя и в произведение», несмотря на наружно произносимые уставные Слова, «имеет только мнимый вид». Ибо со словами должна соединяться правая вера… Крещение совершается во имя Святой Троицы, ибо от Троицы подается благодать: «Бог не как недостаточествующий, но как Отец Премудростью Своею основал землю, все сотворил Сущим от Него Словом, и святую купель утверждает Сыном же… И как что ни делает Отец, делает чрез Сына, так и в преподаваемом крещении кого крещает Отец, того крещает Сын, и кого крещает Сын, тот святится Духом Святым». Ибо едино Троическое действование…

3. Кирилл Иерусалимский.

I. Житие.

В жизни святого Кирилла многое остается неясным, и его образ еще при его жизни был окутан сомнениями и подозрениями. Родом он был из Иерусалима или его окрестностей и родился около 315 года. Неизвестно точно, когда он вступил в клир. В 348 году он был уже пресвитером и в этом году во время Четыредесятницы и на Светлой седмице произнес свои знаменитые «огласительные» и «тайноводственные» слова. В 348–351 г. он стал епископом Иерусалимским. Уже в древности подвергали спору его рукоположение (блж. Иepoним, Руфин), полученное, вероятно, от Акакия Кесарийского при участии Патрофила Скифопольского (т. е. от лиц, заведомо неправомыслящих), отцам Константинопольского собора 382 г. пришлось свидетельствовать (в письме к папе Дамасу) о законности или каноничности его поставления. В середине 50-х годов св. Кирилл вступил в спор с Акакием о первенстве и митрополичьих правах. Вероятно, при этом вскрылось и догматическое разногласие. Св. Кирилл был низложен и, уступая силе, удалился в Антиохию, затем в Тарс. Здесь он сближается с омиусианами. В их рядах присутствует на Селевкийском соборе 359 г. Здесь его восстанавливают на кафедре, но в следующем году он снова подвергается изгнанию и возвращается только при Юлиане (362). При Валенте (в 367) он снова принужден был удалиться из Иерусалима, – до 378. За время этого изгнания о жизни св. Кирилла ничего не известно. В 381 г. он присутствует на Втором Вселенском Соборе. Скончался он в 387 г. Этими скудными данными исчерпывается то бесспорное, что известно о его жизни. Обстоятельства тогдашнего смутного времени делают вполне понятными споры о его личности. Св. Кирилл был в рядах антиникейской оппозиции, сперва среди «евсевиан», затем с «омиусианами», – этого вполне достаточно, чтобы ему бросить упрек в нетвердости веры. Он был на стороне св. Мелетия в Антиохии, – это достаточно объясняет несдержанную подозрительность бл. Иеронима. Свидетельства отцов 382 года рассеивают всякую неопределенность: «в разных местах он много подвизался против ариан». Впоследствии бл. Феодорит говорит о нем, как о «защитнике апостольского учения».

II. Творения.

Св. Кирилл не был самостоятельным богословом, но он был замечательным учителем и свидетелем веры. Литературное наследие его невелико. На первом месте должны быть названы его поучения: Предогласительное, 18 огласительных к просвещаемым и 5 maйноводственных. Они дают нам богатый материал по истории древней огласительной дисциплины и вместе с тем представляют краткий очерк общего вероучительного исповедания Иерусалимской Церкви, ибо произнесены они были в полноте учительной власти и от лица Церкви.

Характер проповеди имеет беседа о расслабленном (343–348). Сохранились еще три небольших отрывка из «слова о браке в Кане Галилейской», одна цитата из слова на текст«Гряду ко Отцу Моему». Без сомнения, св. Кирилл много проповедовал и в Иерусалиме, и во время своего изгнания в Taрсe. Но нет никаких оснований предполагать, что свои беседы он записывал и собирал в цельный труд экзегетического характера. К этому нужно причислить письмо к императору Констанцию о чудесном видении светящегося Креста (351). Заключительная доксология с выражением: «Троица единосущная» представляет собой позднейшую прибавку. Этим исчерпываются подлинные творения св. Кирилла.

III. Оглашение.

По древнецерковному представлению оглашенные входят в состав Церкви. Евсевий Кесариский различает в составе Церкви «три чина» – предстоятелей, верных и оглашенных (катехуменов).

Принятие в число оглашенных совершалось с большою осмотрительностью, – с разрешения епископа, после известного испытания и под поручительством верных. При этом на принимаемых возлагались руки, их осеняли крестным знамением и произносилась молитва, на Западе к этому присоединилось помазаниe и вкушение благословенной соли. В «Апостольских постановлениях» сохранилась особая молитва, – «во еже сотворити оглашенного». Возложение рук делает христианином, но христианин не есть еще верный (ср. 59 канон Эльвирского собора). По выражению 7 канона Второго Вселенского Собора, звание христианина даже предшествует званию оглашенного. Вступающие в число оглашенных подлежат церковному надзору и дисциплине. Они должны посещать богослужебные собрания, где о них возносится особое моление, – и делами покаяния и всем своим поведением свидетельствовать твердость своего спасительного намерения. Впоследствии огласительная дисциплина встретилась с покаянной, и разряды или ступени оглашения стали менее ясны. В древности их было два. После более или менее продолжительного срока предварительного оглашения ищущие святого крещения заявляли о своем решении и их имена вносились в диптихи церковные. На Востоке их называли «просвещаемыми» или «крещаемыми», в Иерусалиме – даже и прямо «верными», на Западе – «просящими» и «избранными».

Начиналось особое приготовление к крещению. Оно длилось обычно 40 дней и совпадало со временем предпасхального поста. Данные о порядке этого оглашения из поучений св. Кирилла мы можем сопоставить с рассказом известной западной паломницы, бывшей в Палестине в IV веке, раньше ее называли Сильвией, теперь называют ее Этерией… – Просвещаемые должны были пребывать в строгом посте и воздержании, в чувствах покаянного сокрушения, выражаемого и словом, и делом. Для них это время исповедания (экзомологеза). Над ними совершались заклинания (экзорцизмы). В состав заклинаний входили молитвы, «извлеченные из Божественного Писания», осенение крестным знамением и дуновение. Лицо заклинаемого покрывалось, «чтобы ум был свободен и чтобы глаза, блуждая, не заставляли блуждать и его». Дуновение было символом «очищения от грехов» и изгнания «бесстыдного и началозлобного демона». И в то же время оно изображало действование Духа Святого и потому имело «огненную силу» против невидимых врагов. «Как золотых дел художники, – говорит св. Кирилл, – посредством некоторых орудий раздувая огонь, расплавляют положенное в горнило золото и, усиливая пламя, находят, чего ищут, так и заклинатели, когда Духом Божиим производят в человеке страх и в теле, точно в горниле, разогревают душу, тогда убегает диавол, а остается спасение, надежда вечной жизни и, наконец, душа, очищенная от грехов, получает спасение». Заклинания выводят просвещаемого из царства века сего, из под власти демонов. Но оглашение имеет и положительное священнодейственное содержание. «Уже благоухание блаженства на вас, просвещаемые», – говорит Кирилл в предогласительном слове. «Уже благоухание Духа Святого излиялось. Уже вы в преддверии царских чертогов. Уже перепись имен ваших была, так же и в воинство наречение, и брачные светильники, и желание небесного общежития… Теперь оглашение производится не вне, но внутри тебя, ибо Дух Святой, вселившись, соделывает ум твой храмом Божиим». И в это время просвещаемым преподается учение веры, изъяснение Символа и молитвы Господней. Св. Кирилл, впрочем, объясняет молитву Господню уже после крещения, в «тайноводственных» словах, как читаемую за Литургией – огласительные слова св. Кирилла и суть такие предкрещальные беседы. Их содержание подлежит хранению в тайне. «Но вот тебе приказание: заучивай, что сказано, и соблюдай вовек. Не почитай сего обыкновенными беседами. Поэтому, когда произносится огласительное учение, если будут допытываться у тебя, что говорили учащие, ничего не рассказывай стоящему вне. И передаем тебе тайну и надежду будущего века… Вот ты стоишь уже на самом пределе. Смотри – не разглашай произносимого, – не потому что оно не достойно повествования, но потому что слух недостоин слышания». Должна быть строгая постепенность, «стройный порядок» в изложении и усвоении спасительных истин». Оглашение есть строение и по порядку должны полагаться камни, и угол должен быть связан с углом. Поспешность опасна и от преждевременного слышания грозит помрачение ума. Тайна предкрещального учения должна быть соблюдаема не только от внешних, но и от оглашенных. И потому сообщаемый и разъясняемый в это время Символ надлежит «памятью начертывать в сердце», повторять его устно, не записывая на бумагу, и читать его тайно, чтобы кто не подслушал. Эта disciplina arcani, распространяющаяся в Церкви, в особенности в IV веке, имеет пастырский и педагогический смысл и может быть отражает Александрйскую тeopию о ступенях ведения. Возможно, что в ней отразилась и практика древних языческих мистерий… Она относится не столько к учению, сколько к формулам и обрядам. С этим связано и самое выражение: тайноводство, μυσταγωγια.