Текст книги "Моё убогое тело... или - Повесть о прекрасной душе."

Автор книги: Георгий Стенкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

ГЕОРГИЙ СТЕНКИН

МОЁ УБОГОЕ ТЕЛО…

Повесть о ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШЕ.

ISBN 978-3-941157-05-7

http://www.eveda.org

[email protected]

© 2006 Haller & Co. s.r.o.

© 2006 Георгий Стенкин

© 2008 Iouri Haller Eveda.org

СОДЕРЖАНИЕ

Часть 1. ЯВЛЕНИЕ.

– Привет.

Сказала она. Когда я, открыв глаза, увидел её сидящей в моём кресле за рабочим столом.

– Я ещё не проснулся.

Подумалось. Перевернувшись на другой бок и натянув на себя одеяло (что-то как-то прохладно), я решил ещё поспать.

Жена, не могла приехать – она в Брюсселе. Зайти никто не мог – сработала бы сигнализация. Остатки сна. Что-то в ней было от Ларисы (моей жены). Нафантазировал – уже неделю не виделись, только по интернету. Вчера рассказывала мне о своём докладе – довольная, успешная. И видел её в новостях – этот костюм ей очень идёт, и не очень строгий, и в тоже время – такой женственный.

– Как там этого дизайнера зовут?

А, не помню. В пятницу – поеду в город. Она должна прилететь, на банкете нужно ей помочь, говорит, что когда я рядом, то ей спокойнее. Приятно будет видеть, как все её поздравляют. Англичане приедут, директора филиалов, коллеги – со всей Европы соберутся, друзья – подтянутся (она всем разослала приглашения), журналисты опять же. Да – нужно ей помочь, да и праздник обещает быть удачным – друзья же приедут.

Ну, тогда нужно вставать. Заказать обед, на завтрак что-нибудь соображу. По-моему кофе кончается, тоже нужно заказать.

– Что у меня там, с пятнадцатой главой? Нет. Финал нужно переделать – как-то скомкано, получилось.

Зарядочку. Пробежаться до речки. Потом – в бассейн. Завтрак. И за работу.

– Что-то сын давно не звонил?

Так. Всё. Встаю.

А-а-а.

Одеяло – долой. Где – спортивный костюм?

– Привет.

Опять сказала она. Продолжая сидеть, почти в такой же позе и что-то перелистывая на моём столе. Выглядела – ну точно как Лариса. Какое-то воздушное одеяние и стрижка, правда – совсем другая.

Натягивая спортивный костюм, я поинтересовался:

– Вы кто?

– Кофе на вас варить?

– Нет, спасибо. Ответила она, словно и не слышала первого вопроса.

– Чем, так сказать… обязан?

Снова решил попробовать я. Ну не выталкивать же её из дома. Раз пришла, и сигнализация не сработала – значит ей что-то нужно, зачем зря нервничать. Размышлял я, отжимаясь от пола, делая гимнастику для спины и шеи (профессиональная болезнь) и подкидывая гантели.

– Я побегу к речке. Вы – со мной? Или как?

И она ответила:

– Нет, я подожду здесь. Ты же потом в душ и в бассейн. Позавтракаешь – и поговорим. Я буду – тут. Хотя – я и с тобой буду.

– А зачем я тут? Так нужно и так получилось. Об этом и поговорим.

– Я жду тебя.

Озадаченный, я натянул кроссовки, переключил режим сигнализации, взял из стопки одноразовый дождевик – снаружи моросило, и побежал.

Фанатка? Сумасшедшая? Живущая – по соседству? Чья-нибудь провокация? Случайный человек?

Краж в нашем районе не было уже лет пятнадцать – так говорил мне инспектор полиции. Да и красть-то у меня нечего. Книги да бумаги.

Ведёт себя спокойно, дружелюбно. Значит – не будем нервничать, и посмотрим, что бы это всё значило.

– Постой! Я действительно остановился. Ведь я не говорил вслух о бассейне. Хотя я это делаю каждый день. Все это знают.

Побежал дальше. Наверное, кто-то из соседей. Новенькие – пришла познакомиться. Но очень похожа на Ларису и сигнализация не сработала. Я посмотрел – проникновения в дом, не было. Странно. Словно призрак какой-то. Может у меня галлюцинации? Где-то я читал, что так бывает: без причины – бац, и отъезжаешь в свой выдуманный мир. Может, опять какая-нибудь психотропная дрянь?

Ладно. Разберёмся. Девушка – не мужик же. Вернувшись и не заходя в кабинет, я включил «Шесть немецких танцев» Моцарта (как-то привык утром их слушать – инспирирует, что ли?), залез в душ, подпевая великому Вольфгангу – разогрел своё тело под мощными и горячими струями, и бросился в бассейн. Десять кругов. Ещё быстрее! Да.

Что-то опять какой-то затхлый запах появился. Еле уловимый – но есть. Вода-то солёная, откуда? Позвоню опять в сервис – пусть разбираются. Или со стенами что-то или на дне? Не особенно мешает – но лучше пусть пахнет солью.

Итак. Завтрак.

Бодрый и полный энергии, я вернулся в кабинет. Она сложила, брошенное мной одеяло. Я редко засыпаю в кабинете, только когда не могу остановиться, как вчера – образ получился такой яркий, что – ещё пару штрихов, и – третий час ночи.

И переместилась на мой кожаный, коричневый, словно старинный сундук – диван.

А куда она дела постельное бельё? Неужели она и это знает? Не важно.

Я принёс ей свежевыжатый апельсиновый сок, потому что и сам потягивал его через трубочку. Она поблагодарила и посмотрела на меня. С улыбкой, я бы даже сказал – с иронией.

– Теперь, я весь в вашем распоряжении, но только…

– Да, да, я знаю. Прервала она меня.

– Тебе нужно работать. Пятнадцатая глава.

– Действительно, что тянуть? Ты – уже большой мальчик, и насколько я тебя знаю – ты вполне готов это услышать.

– Почти что, как в фантастическом детективе.

Едва успел подумать я.

Она продолжала.

– Мы очень редко, приходим вот так – открыто. Чаще, мы являемся в неконтактном виде, то есть с нами нельзя разговаривать. Ну…

– Ты знаешь…

– Ангелы. Музы – к поэтам. Глас божий. Видения. И т.п. и т.д.

Она так и сказала: и ТЭ ДЭ.

Лихо заворачивается. Сейчас она скажет, что она – посланник божий, а я – избранный. И дальше – как в том фильме…

Но это – ирония. И это – реальность. Она переложила несколько листов на моём столе. Диван – явно ощущает, что она не бестелесна, это видно. Я не сплю.

Поэтому – лучше спокойно послушать.

Она продолжала:

– Да и сейчас, не было никакой особенной необходимости – объявляться тебе. Но ты, в своей пятнадцатой главе – подошёл так близко…

– Что мы решили…

Вот. Уже мы. Снова подумалось мне.

– Мы решили, что лучше будет, если ты узнаешь это всё от первоисточника. Ты рассуждаешь правильно, но есть шанс, что можешь немного исказить реальную картину. Нам бы этого не хотелось. Не так часто – люди подходят столь близко к пониманию нас, чтобы мы могли позволить вкрасться глупым ошибкам и неточностям. Поэтому – мы тебе откроемся, и будем контролировать, чтобы ты писал правду и только правду.

– Так. Постойте. Я ничего не понимаю. Вламываетесь в мой дом. Изображаете из себя саму невинность. Ангел. Муза.

– И в результате – обыкновенная цензура. Редакторская правка.

– Я – свободный писатель. Состою в разных писательских организациях и имею все права писать то, что я хочу. Без всякого давления и условий.

Я встал и начал нервно расхаживать по своему кабинету.

– Что вы себе позволяете? Кто вы собственно такая?

Моему возмущению не было предела. Посягательство на мой профессионализм и на свободу слова. Кто бы она не была – я буду с этим бороться. У меня есть – определённый вес в литературных кругах. И я не позволю…

Но, она просто сказала:

– Я – твоя душа, глупый.

Часть 2. ЕЁ БОЖЕСТВЕННОСТЬ.

– Привет.

Снова сказала она.

– Привет.

Машинально ответил я.

Я отчаянно напрягал свой мозг, пытаясь уловить хоть малейший шанс остаться в пределах здравого разума. Пытался вытащить из памяти всё, что имеет отношение к вещественным доказательствам наличия души. Нет. Сам факт её существования – был для меня бесспорным. Я слыл приверженцем духовности в культуре и культа души в литературе. Душа – как состояние, как некая часть каждого. Забота о душе, душевные отношения. Всё это, понятно. И осознаваемо.

Но – её материализация.

Душа – отходит, когда человек умирает. Бездушная тварь. В этой песне есть душа.

Сумбурные и отрывистые мысли – летали в моей голове.

Если она – моя душа. Значит мои мысли – для неё открыты. Поэтому она знает о бассейне и о пятнадцатой главе. Зачем я тогда так мечусь? Мы с ней – единое целое. Она всё про меня знает, и если она что-то затеяла, значит это хорошо – для меня.

А если – она только выдаёт себя за мою душу. Тогда – какая разница. Послушаю, и займусь своим делом.

В любом случае – я ничего не теряю.

– Да.

Продолжила она.

– Начнём всё по порядку.

Более трёх миллионов лет назад, мы пришли на эту планету. Пришли, потому что мы, выражаясь в современных терминах, это – сгустки энергии. Но энергии, – свойства которой ещё пока остаются в тайне для человечества. Есть определённые законы эволюции энергии и…

Всему – своё время.

Мы – можем существовать без телесных воплощений, но тогда нарушаем устои жизни. Получается – отрыв от реальности.

Наше время, течёт немного не так, как время человеческого тела и вообще, физически устойчивых образований. Это – определённый этап в процессе видоизменения энергии. Устойчивые образования.

Человеческое тело, деревья, океан, животные…

Биологическая жизнь твоего тела – это примерно одна секунда в моей жизни.

И ещё…

Самосовершенствование. Для нас.

Размножение, продолжение рода, материнство…

Для вас.

Мы не можем полноценно совершенствоваться, не имея возможности к обогащению жизненным опытом и без любви. Поэтому мы и устойчивые образования – неделимое целое. В случае с тобой – это ты, твоё тело, сознание и я – твоя душа.

Это мы поняли недавно, пару миллионов лет назад. Поэтому, эволюция живого на земле протекает такими темпами.

Ну, ты помнишь: – господь создал Адама и Еву, и ещё разных зверюшек и растения…

Когда-то мы создали первое устойчивое образование – из себя, конечно.

Да. Именно поэтому – плоть от крови.

И мы – везде. Вездесущ.

И мы – являемся.

Фактически, все мы вместе, души людей, животных и всего живого на этой планете – это то, что вы называете богом, господом.

Отсюда и храмы, и заповеди – заботиться о душе.

Всё очень просто.

Но, сознание человека, не всегда выбирает пути, ведущие к душе. Энтропия и случайность. Они тоже неизбежны.

Природа, не терпит пустоты. И если появляется возможность – всегда следует реакция. Так и сознание, оно всегда в поиске, и ошибки – это естественный процесс.

Но мы не можем не вмешиваться, потому что мы – тоже часть этого мира. И если сознание, уводит человечество от нас, от души, в дебри инстинктов и к регрессии, тем самым, нарушая течение эволюции энергии – мы просто обязаны вмешаться. С целью сохранения темпов эволюции и всего нашего вида – живых существ с душой.

В последнее время, мы являемся своим телам, довольно часто. Потому что масса, накопившихся в мире знаний, вот-вот станет критической, для перехода на следующий этап эволюции. И потенциалы регрессивных сил и сил душевных, также выросли неимоверно. Мы работаем над устранением возможности катастрофического конфликта этих сил.

Ты – стал одним из командующих сил Души. Поэтому, мы не можем не помогать тебе, а для этого – вынуждены открыться. Твоя убеждённость в действенности культуры, как главном оружии сил Души. Твоя сознательная устремлённость к действию. И твой выбор рода войск – литературы.

Всё это не случайно.

Теперь мы с тобой, и с тысячами – подобных тебе.

Конфликта не будет. А те уродливые явления, которые являются его предвестниками – будут побеждены.

Вот.

У тебя, наверное, есть масса вопросов. Но лучше, если ты сам, попытаешься на них ответить.

Заканчивай свою пятнадцатую главу. Начинай следующую. И если ты, начнешь запутываться – я появлюсь снова.

Только в следующий раз, пожалуйста, не заставляй меня так долго ждать.

И спасибо за сок.

Часть 3. УБИТЬ СЕБЯ.

Конечно, я постоянно думал о той встрече – со своей душой. У меня было много вопросов к ней, но тот сумбур, который появился в мыслях от явления самой ипостаси бытия, начал немного успокаиваться, по мере появления неотложных дел и важных событий. Прошёл банкет, в честь выдающегося успеха моей жены, с его праздничностью, головокружением от похвал и намёками на дальнейшее совершенствование. Я был искренне рад и воодушевлён, таким не наигранным вниманием к деятельности моей обожаемой супруги. Она – действительно заслуживает и уважение, и признание.

Была также поездка в Бостон, на очередное заседание по страшно секретному проекту. Выдающиеся представители современной культуры, власти и капитала, совместно трудятся над решением глобальных и реальных проблем. Очень серьёзные задачи и весьма сложные решения. Но, процесс движется.

Озадаченный одним из аспектов обсуждаемых процессов в обществе, я надолго погрузился в анализ его сути. Практически вытеснив, все остальные мысли из переполненного очага желаний и помыслов. Это было важно и современно, и поэтому требовало максимальной напряженности. Так всегда – стоит отдать сердце, сознание и душу, для решения конкретных задач, и они обязательно решаются. Вот и в этот раз.

Добравшись до своей дачи, меня ждал сюрприз. Опять – она.

– Привет.

Уже традиционно обратилась моя душа – ко мне.

Успокаивая дыхание, я собирался с мыслями и приводил в порядок свои вопросы к ней. Но она прервала ход моих приготовлений:

– Не нужно.

– Эти вопросы задашь позже. Они – подождут. Важнее – для тебя, и для нас, сейчас, чтобы ты понял суть, терзающей тебя дилеммы – ещё от вашего заседания в Бостоне.

– «Есть ли шансы победить терроризм?»

– Поэтому. Используя свои возможности, продемонстрирую тебе – мысли одного из реальных участников. Да. Реального террориста.

– Нагляднее примера – просто не существует.

– И ты – всё поймешь.

– Успешной работы.

Махнула она рукой, прощаясь, и растворилась в воздухе.

А на меня надвинулась картина какого-то города, и побежали чужие мысли:

«Я шёл на смерть.

Но страха не было. Я знаю, что мне нужно сделать. Меня готовили, учили. Четыре месяца, каждый день, изнурительные тренировки.

Жара и грязь. Ежеминутные команды, не воспринимались слухом, а прямо телом. Встать! Лечь! Ползти! Бежать! Быстрее!

Тело должно слушаться меня. Осечки быть не должно. Мои пальцы не могут дрогнуть.

Мой разум.

Я учился на экономиста, в университете. Мы проходили психологию.

Но в тренировочном лагере, я постиг иную мудрость.

Я соединился с вселенной. Энергия проходила через моё тело, несясь из космоса и уходя в землю.

Я научился быть сосредоточенным. Не отвлекаться на раздражители.

Концентрация. Погружение в себя. Вера.

Так. Здесь направо.

Нет, туда нельзя. Слишком опасно, могу не дойти до цели.

Обойду два квартала. Там есть заброшенный двор, из него легко выйти не замеченным.

Время у меня есть. Я всё рассчитал и предусмотрел.

Ничто не может мне помешать.

Последние тренировки. Меня постоянно «колотило». А сейчас я спокоен. Нужно прислушаться к своему сердцу. Услышать его ритм.

Мешает ритм шагов.

Вот. Есть.

Да. Нужно сбавить темп ходьбы.

Нет. Сердце бьётся спокойно. Я не взволнован. Странно.

Мне сделали укол. Наверное, успокоительное. А может – наркотик.

Не важно. Сейчас уже всё не важно.

Я спокоен. Шаг равномерный.

Но почему я подумал, что должен волноваться. Нет. Не должен.

Я готов. У меня есть цель. Это моя миссия.

Да. Миссия.

Я должен их уничтожить. Они – враги. Всегда были врагами.

До школы, я их вообще не видел. Но отец и братья, говорили – они враги. Они убивают и грабят. В каждом поколении нашей семьи, есть погибшие от их рук.

Мой дядя – сидит в тюрьме. И умрёт там.

Я и мои братья. Все живы. Нас берегли.

Мы должны отомстить.

В школе – их было всего двое. И они командовали нами всеми. Мои друзья прислуживали им. Я хотел остановить это, но мне сказали: – нельзя, они враги. Их родители – убийцы. Молчи.

Первый раз в поезде. Я был один, среди врагов. Мне было страшно. Я закрывал глаза. И обращался к своему отцу. Он говорил: – ты справишься. Ты – смелый. Молчи. И жди. Твой час придёт.

Здесь. Они не были врагами. Улыбались, помогали, что-то спрашивали. Но мой дядя мне объяснил – это притворство, враг умеет быть хитрым. Молчи. Готовься. Ты с ними расплатишься.

И вот время пришло.

Выхожу из двора.

Да. Всё спокойно.

Осталось пятьдесят шагов.

Моя рука не дрогнет.

Они враги.

Это моя жизнь. Её финал. К нему я готовился всю жизнь.

Я счастлив.

Я уничтожу врагов.

Это моя миссия.

Нас много. Каждый – получит свой шанс.

Мой – вот он.

Хорошо.

Теперь вниз.

Можно спокойно их всех рассмотреть. Врагов. Их много. Мы правильно всё рассчитали.

Мой финал – ваш конец.

Вы не будете больше убивать и грабить.

Всё.

Здесь.

Вот так.

Большим пальцем правой руки.

На эту коричневую кнопку.

Какой яркий огонь, и какой оглушительный взрыв.

Враги – русские, корчатся, падают и горят.

В этом метро.

Пустота. Тьма.

Я справился»

Очнувшись, я обнаружил, что лежу около своего дивана, несколько сантиметров отделяло меня от его мягкости и коженности.

Я был опустошён. Раздавлен. Обескуражен.

Так. Нужно возвращаться к своим мыслям.

Осознание того, что мне стало понятно поведение этого мальчика – оно не появилось. Двойственность мотивов и обстоятельств – всегда субъективна, и поэтому – не логична. Тем более что в душе – он верил, в свою правоту. Другое дело, что его душа была, как будто чем-то подпорчена. Вирус или ржавчина, коррозия, окисление.

Вот – оно.

Промелькнуло озарение. Причина – не в мотивах, и не в обстоятельствах. Она в душе. Вернее – в её состоянии.

Часть 4. ПРОТИВО-БОРСТВО.

Следующее моё «свидание» со своей душой, получилось опять спонтанно. Видимо, мои способности или устойчивость «канала связи» были ещё далеки от совершенства.

Я перечитывал первую часть своего романа о Школе, потому что произошло несколько событий, внёсших некоторые сомнения в искренность и истинность отношений между одноклассниками, через двадцать пять лет после выпуска из школы. Нежность, теплота, лиричность и удивительное воодушевление наполняли меня, когда я читал о своей дружбе с Борисом, о стойкости мужской верности и братства между Евгением и Константином, о своих детских чувствах к Люсе, и о переполнявших нас всех эмоциях во время празднования нашего юбилея.

Не находя явных причин, появления сегодняшних осложнений в наших отношениях, пытался вникнуть во взаимосвязи с другими одноклассниками, с Мариной и Зиной, с Валерой и Сергеем, с Мишей и Лорой. Но – не получалось. Не было причин. Мучение достигло такого предела, что Моцарт – мой постоянный спутник в моих размышлениях, вызывал только раздражение. И только когда я включил Шостаковича, с его экспрессией и изысканной сложностью, только тогда я снова услышал:

– Привет.

Она вошла в мой кабинет, всё в том же воздушном одеянии и с неизменной улыбкой. Я уже отмечал, что она была удивительно похожа на мою жену – Ларису, и готов был об этом спросить у неё. Но она опередила меня.

– Потому что вы – родственные души. Я – твоя душа, могу выглядеть, для тебя – только так, и никак иначе. А её душа – соответственно, имеет твои черты. Божественный промысел – так это называется в мире.

– Но я тут, не за тем, чтобы отвечать на твои любознательные вопросы. Есть дела и поважнее. И для нас с тобой, и для твоей деятельности. Конечно – и для нашего с тобой смысла существования.

– Школа. Я была спокойна за своё состояние, когда ты написал первую часть романа о школе, немного раздражена – от второй части, с этой твоей инфицированностью популизмом и желанием решать серьёзные задачи наскоком. Но твоя работа над третьей частью – успокоила меня. Ты начал вникать в суть понятий культуры, творчества и духовности.

– Сейчас, из-за инцидента с Борисом и в связи с неурядицами Константина с Евгением, осложнений у Люси, ты выбит из естественной колеи жизни. Ты можешь «сломаться», потому что чувства к этим людям – они очень сильны, и не только у тебя. Практически все – ценят свои отношения со «Школой». И тут вряд ли кто тебе поможет, лучше меня – твоей души. Поэтому – я тут.

– Чтобы тебе разобраться в природе этих конфликтов. Нет, не найти свою позицию – по отношению к возникшим проблемам. Это глупо и бесперспективно. Разобраться – и только разобраться. Мы – вместе с тобой, твоё сердце, сознание, ум. И я – твоя душа, мы – разберёмся в происходящем.

– Но будет это не просто.

И на меня, словно накинули одеяло и в получившейся темноте, начала проступать наша стычка с Борисом.

Белый, слепящий снег и солнце в отражении мириадов мелких кристалликов, и ветер от скорости.

– Давай. Быстрей. Что – сдрейфил?

Это Борис. Его зелёный комбинезон и голос.

Чёрт! Мы несёмся по склону. А – ну да, Альпы. Ну, зачем же так быстро – мы же убьемся. Мы не для этого сюда приехали. Он позвал меня на этот спуск, Лариса с Леночкой сказали, что он слишком крут для них и остались внизу. Костя умчался куда-то на снегоходе.

Ты хочешь потягаться со мной в отваге и безрассудстве. К чему?

Он подрезает меня на изгибе трассы, и я еле удерживаю равновесие. Что ты задумал? Это опасно. Оглядывается.

Ну ладно. Хочешь борьбу? Ты её получишь. Немного пригибаюсь и увеличиваю скорость. Вот сейчас я тебя достану.

Картинка меняется.

Школа. Перемена. Какой-то второгодник, на две головы выше меня, угрожающе требует мои деньги на обед. Ой. В под-дых. В глазах потемнело, дышать нечем.

– Давай деньги! Я тебе сейчас всю морду разукрашу!

Но я не могу отдать деньги. Больно. И будет ещё больней. Нельзя сдаваться. Как там Борька меня учил – шаг назад левой ногой, и дёрнуть его за руку, когда он снова замахнётся. Вольная борьба. Вот сейчас. Бац.

Он полетел вперёд. А я увидел Бориса. Он подошёл ко мне и просто встал рядом. Второгодник в ярости развернулся и, увидев нас двоих, пробормотал – ладно, ещё увидимся.

Опять снег. В глазах рябит от мелькания деревьев. Где этот чёрт? Ага? Я почти его настиг. Но он ещё ускоряет темп.

Сдаваться – нельзя. Но – это же Борис. Зачем мне борьба с ним?

Он так хочет, ему так нужно. Ладно – откинем последнюю осторожность, и выложусь «по полной». Будь что будет. Для него этот спор – важен.

И снова – школа. Каникулы, озеро и яхта. Шторм.

– А?

– Ничего не слышу!

– Стаксель?

Но яхта ходит ходуном, везде вода, мне нужно преодолеть два метра и закрепить фал стакселя – он болтается на ветру. Держаться за ванты – и двигаться. Если фал стакселя за что-нибудь зацепится, и его надует – мы перевернёмся. Я должен. Костя – в кокпите, а Женька воюет с гротом, а Борис пытается откренить яхту.

Иду. Метр – есть. Ещё немного и можно дотянуться до фала.

Нога съезжает и я, теряя равновесие, лечу за борт. Успевая одной рукой ухватиться за ограждение. Но руку – режет, мне не удержаться, волна в борт – нет, это я вместе с бортом ухожу в воду. Качка – вот опять наверх.

Кто-то тянет меня за шиворот.

– Давай, закидывай ногу. Я удержу!

Борис.

Уже виден финиш. Вон группа людей у подъёмника. Пора притормаживать. Но он не успокаивается. Я его почти нагнал…

И в этот момент – бугор. Я не был готов, и мои ноги – выстрелили меня куда-то в сторону. Лечу – уже не удержаться, группируюсь и падаю в снег. Бросить палки, лыжи сами отскочат – и плотнее, плотнее сжиматься. Как вертит! Скорость была слишком большой. Ещё удар.

Вижу, что Борис успел сгруппироваться на бугре и его ноги спружинили – он несётся дальше. Оглядывается…

И тормозит.

Всё – снег набился в шлем – я уже ничего не вижу. Но боли нет. Боюсь пошевелиться.

Всё обошлось. Несколько лёгких ушибов и виноватый взгляд Бориса, сидящего напротив меня с кружкой горячего чая с ромом. Пар от чая – заволакивает его лицо. И я не вижу…

Да, он чувствует вину, но что-то там ещё. Торжество от победы.

Почему?

– Почему?

Чуть ли не кричу я. И слышу свой голос в своём кабинете. Напротив – моя улыбающаяся душа, молча даёт мне минуту, чтобы отдышаться и отвечает:

– Потому что, несмотря на все ситуации в вашей жизни, когда он тебя выручал – ты видел, он всегда ощущал, где-то глубоко в своей душе – твоё превосходство. И всегда – хотел реванша. Не для самоутверждения. Нет. Для тебя – ты частенько гордился своими преимуществами, перед ним. Ты был успешнее в математике, и физике, ты – больше нравился девчонкам. Ты – легче находил контакт со всеми, и с девчонками тоже.

– Помнишь, как он позвал тебя в кино, куда они шли вдвоём – с его девушкой, в Ленинграде. Для чего? Ты смог болтать с ней – весь вечер, конечно – не исключая Бориса. Но он – не мог.

– Теперь – вы, на равных.

– А ты – молодец. Как ты, тогда в Альпах, поблагодарил его?

– Спасибо, что доставил такое удовольствие, спасибо – что победил, но не бросил.

– Вот. Это и есть – ценность.

Продолжала она.

– Не может быть – только безоблачной, дорога. Любой друг или близкий человек – не ты сам. В нём бродят – свои мысли.

– И только если, не смотря ни на что – побеждают искренность и душевная теплота. Только тогда, это и может называться – истинной дружбой.

– Всё будет в порядке. Не переживай. Твоё падение, для тебя – не значит, что тебя унизили. Это же, правда!

Я утвердительно закивал головой.

– А его реванш – не значит, что он победил тебя. Нет.

– Он победил себя, а ты – ему в этом помог. Как настоящий друг.

Часть 5. ОТТЕНКИ.

Первый муж Люси – Александр. Они прожили вместе, всего полтора года. Он уехал «на заработки» – и не вернулся. Люся осталась с годовалой дочкой на руках, без специальности и без средств к существованию. Конечно, она продала квартиру и вернулась к родителям, устроилась на «тупую» работу и продолжала жить. Ждала его, пока не получила письмо, в котором он объяснял, какие высокие заработки в Афганистане.

Он увёл её. От меня, и от «нормальной» жизни. Первый мужчина – эталон мужественности, отец её ребёнка.

Я всё понимаю. Но как больно…

Он не имел права оставлять её. И не имел права – «уводить», если не знал наверняка, что не оставит.

Плохой человек. Фарфоровый мужчина.

За десять лет в школе, сидя за одной партой, взрослея – у меня не было ближе сверстника, чем Люся. И она – ни разу не давала мне повода для сомнений, в том, что я для неё значу меньше, чем она – для меня.

Кроме того проклятого дня – выпускного вечера, когда она ушла – к нему.

О, женщины.

Что ты слушала тогда? Сердце, разум или свою душу?

И вот, снова.

Он оказался жив. Её первый муж – Александр. И даже сумел её найти, через 25 лет забвения.

Позвонил ей из Рима и потребовал встречи с дочерью.

Она – естественно отказала.

И оцепенела.

Не реагировала на звуки, на Риккардо, не двигалась – а просто сидела в кресле, уставившись в одну точку, и слегка раскачивалась, словно сомнамбула.

Через четыре часа попыток привести её в чувство, Риккардо позвонил мне. За это время, Александр уже поговорил и с Риккардо, который особенно не придавал значения угрозам Александра, но связался и с полицией и с секретными службами, усилил охрану своего особняка.

Он прислал за мной свой самолёт, поэтому ещё через три часа я уже сидел рядом с Люсей и выслушивал доклад начальника службы безопасности корпорации Риккардо.

Александр оказался террористом с многолетним опытом, числился в розыске по 12 странам и в Интерполе. Разумеется, что его «вели» сотрудники спецслужб, но он тоже об этом знал.

Свою карьеру он начинал обычным курьером наркотиков из Афганистана в Советский Союз. Двигаясь по «служебной» лестнице, прошёл подготовку в лагерях для наёмников и участвовал в десятке террористических операций. Последние три года – обосновался в Европе. И был одним из эмиссаров довольно «известной» террористической группировки.

Конечно же, он вёл «освободительную» борьбу угнетённых народов, имел влияние и связи, которые не допускали к нему многочисленные обвинения в преступлениях.

Видимо, только сейчас обнаружив, что Люся живёт в Италии, и что у него – взрослая дочь, появилась потребность продемонстрировать «своей жене» все свои достижения и облагодетельствовать дочь.

Угрожая силовыми акциями Риккардо, он добивался встречи с Люсей, но в первую очередь – со своей дочерью. По всей видимости, её он пока не нашёл.

Такой вывод сделал я вслух и Риккардо, поймав мой взгляд, сразу стал кому-то звонить. Изоляция и охрана Сильвии – понял я.

Комиссар местной полиции и шеф отделения секретной службы, пытались объяснить Риккардо план своих действий, но он их не слышал.

– Пока не очнётся Люся, я не буду делать ничего. Охраняйте. Только охраняйте.

Почти что приказал он им.

– Сделай что-нибудь. Ты можешь – я знаю. Последнее что она сказала – было твоё имя. Я тебя очень прошу. Всё что угодно. Только сделай что-нибудь. Я не могу видеть её в таком состоянии. Моё сердце – разрывается.

Он сел рядом со мной, и я положил ему на плечо, свою руку.

Глянув на меня, он вроде – немного отошёл от мучившего его напряжения. Плечи обречённо опустились.

– Что нам делать?

Уже без надрыва, спросил он.

Справился.

Мне тоже было страшно и больно за Люсю, и за Риккардо, но нужно сохранять чистоту мышления. Иначе – мы не сможем ничего изменить.

– Давай, отнесём её на свежий воздух – лучше туда, где слышно море.

Он быстро что-то сказал своим помощникам, и мы, сплетя руки в виде кресла, просунув их под неподвижно сидящую Люсю, приподняли и понесли её из этой комнаты.

На веранде с прекрасным видом на море, где было слышно не только крики птиц, но и шум прибоя, установили мягкий диван с огромным количеством подушек. Опустив Люсю в утробы этого дивана, Риккардо снова посмотрел на меня:

– Что дальше?

Я не знаю. Появление этого Александра – что это может значить для Люси.

Страх? Прошлое? Одиночество?

Так.

– Риккардо. Мы оставим вас наедине. Вспомни, пожалуйста, как ты с ней познакомился, что ты ей говорил, что делал, как улыбался – в общем, всё вспомни. И повтори ей это всё – сейчас. А мы – отойдём.

И я жестами начал выпроваживать многочисленных помощников Риккардо и служащих этого дома, с веранды.

Часа полтора я просидел в мучительном ожидании и раздумьях, пока один из работников дома Риккардо, относивших на веранду газовые лампы для обогрева – стемнело, и с моря шёл прохладный воздух, не сказал мне, что меня зовёт Риккардо.

Поспешив к ним, я увидел всё ту же картину, только Риккардо плакал.

И сквозь слёзы…

– Я всё вспомнил. И всё ей сказал…

– Она плакала…

– Но не ожила…

Обняв его за плечи, и поднимая с дивана, я сказал:

– Иди. Теперь моя очередь…

Сгорбившись и поглядывая на меня, он двинулся в глубь дома.

– Что же мне делать?

Плескалось море. Чёрное небо с мириадами звёзд…

И тогда…

Я начал рассказывать ей, как в ту ночь, на выпускном балу. Мы стояли на берегу озера. Также что-то шептали волны и также перемигивались созвездия на небосводе.

– Это Южный Крест. Как будто хочет нам что-то указать.

Показывая на него, я вытянул руку.

Я ей рассказываю о звездах, о созвездиях.

Которые – высоко. И вечны. А свет от них идёт миллионы лет.

– А там – Млечный Путь.

И она задрожала…

Взяла меня за руку, сжала её в своих ладошках, и говорит: – Я буду мамой. Понимаешь? А отец ребёнка...

Часть 6. КРИВЛЯНИЯ.

– Привет.

И почему-то в этот раз, это её приветствие прозвучало как-то почти издевательски. Почему я не могу писать просто о том, что – пишется, смешное – чтобы смеялись, грустное – чтобы грустить? О проблемах – чтобы кто-то сделал выводы, об удачах – для положительного примера. Выпал первый снег – порадуемся наступившей чистоте и убранству природы. Почему я должен мучиться и выискивать какой-то высший смысл в обычных понятиях и событиях? Для чего мне – эти проповеднические и наставнические устремления? Зачем тянуть на себя одеяло пророков и «гуру»? Какой смысл играть в игры «заботы о человечестве»? Тщеславие? Жажда популизма? Или – обычная шизофрения?