Текст книги "Ощущение женщины, или - Метаморфоза 1"
Автор книги: Георгий Стенкин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
В России я бываю редко, но если уж приезжаю, то с друзьями мы «отрываемся на полную катушку». Так это кажется тут говорится.
А локон – манил…
Нас разделало каких-то 2-3 дециметра. Я уже ощущал запах её духов.
Что это было? Не знаю точно, но ясно чувствовался аромат жасмина и ещё чего-то…
Я не мог разглядеть чётко её лицо, ясно виделся только контур. Это – носик, а это – губы, и линия подбородка плавно переходящая в линию шеи…
Стоя немного позади неё и ухватившись рукой за ту же перекладину, за которую держалась она, я видел ещё какой-то блеск на её руке. Толи кольца – толи кольцо. Не важно.
Она, видимо почувствовав моё пристальное внимание или взгляд – повернулась ко мне, изучающе окинула меня взглядом и сказала:
– Вам не темно там, в этих очках?
Я конечно понял вопрос, как бы не был плох мой русский язык, но вот – интонацию, почему-то не уловил. Был это – упреждающий вопрос, чтобы предотвратить возможные попытки пойти на контакт, или – её действительно заинтересовала странность пассажира в полутёмном вагоне метро – в солнцезащитных очках. Не понятно.
И только сейчас я увидел, что у неё в другой руке – книга, которую она всё это время читала. Вот – почему она не двигалась со своего места и не вертела головой по сторонам.
Но что же ответить? Как себя вести?
Не дождавшись ответа – она отвернулась обратно к своей книжке. Отцепив на мгновение руку от поручня над головой – легко, поправляя, сделала жест по заталкиванию выбившегося локона из причёски – обратно в причёску. Или – под шапочку? Я не мог разглядеть.
Но ничего у неё не вышло. Локон – упрямо вернулся на своё место, дразня моё внимание и играя со мной – в только ему известную игру.
– Мой глаз – разбит. Мне стыдно. Я спрятал его.
Единственное – что я смог ответить. Так как разговор следовало продолжать. Мне был подан чёткий сигнал – женщина подчеркнула своим поправлением причёски, что она женщина. И это была реакция на моё появление. Следовательно – книжка интересует её уже гораздо меньше, чем чьё-то внимание.
На абордаж!
Она, конечно услышала мой ужасный акцент. Моё протягивание р-р. И если даже она не разбирается в оттенках звучания французского языка при произношении русских слов, то мой ответ – в любом случае должен побудить её к продолжению диалога.
– Француз с разбитым глазом! Что – ревнивый муж, решил вам испортить зрение, чтобы вы больше никогда не увидели его жену?
Захлопывая книжку и поворачиваясь ко мне всем корпусом, явно – с широкой улыбкой на лице, произнесла она.
Я не мог не ответить.
– А что вы читаете?
Протянув руку и поворачивая её ладонь с книгой к себе – решил не отвечать шуткой на шутку а попытаться ещё более сократить дистанцию между нами.
Жасмин – конечно жасмин был в духах. Но вот…
Какой-то чрезвычайно нежный аромат, ещё примешивался к запаху жасмина. Что же это?
Помада?
Нет – этот вкус розы я уловил сразу. Так может пахнуть только помада, причём – свежая, видимо нанесённая на губы прямо перед вступлением в метро.
Кто ты?
Студентка, читающая учебник?
Молодая жена – коротающая минуты между домом и магазином за чтением женского романчика?
Обе – могли подмазать губки перед вступлением в «общество» попутчиков из метрополитена. Но почему – жасмин?
Она позволила притянуть свою руку с книгой почти что к моим очкам, но я всё равно ничего не увидел.
Помотав отрицательно головой я сказал:
– Вы можете прочитать мне этот автор?
– Хм.
Услышал я озвучение, скрытой от моего взгляда улыбки.
– Француаза де Саган.
Прочитала она, словно для экзаменатора.
Ага! Попалась, колдунья.
Ты не студентка и не мчащаяся по семейным заботам супруга. Ты – читаешь французскую женскую прозу и заговариваешь с французом в тёмных очках и спрятанным разбитым глазом…
Я понял, что это за оттенок запаха примешивается к жасмину и розе.
Это – флёр де оранж, шампунь или молочко для тела.
Да. Мы – почитательницы всего французского…
Я не удивлюсь, если у неё на голове не шапочка а гаврош.
И если кто-то скажет, что судьбы – не существует, то я могу спросить – каким чудом мы тут встретились?
– Я выхожу.
Вдруг услышал я. Куда – выхожу? Зачем – выхожу?
А…
Это – её остановка.
Судьба – злодейка, пытается её вырвать у меня. Не выйдет. Нет – она то выйдет. Но не получится – нас так просто разлучить.
И я выскакиваю на перрон вслед за ней.
Тут значительно светлее, чем было в вагоне, поэтому я могу разглядеть и её гаврош и юбку со скошенным подолом и короткую, коричневой кожи курточку, и даже шарф.
О боги!
Француженка – в московском метро. Вот так встреча!
Беру её за руку. Она не отстраняется и улыбаясь смотрит на меня. Теперь я могу наконец-то снять эти дурацкие очки…
Вижу прекрасные и очень чёткие черты лица, игриво поблёскивающие глаза и манящую улыбку.
Да.
Начинаю объяснять ей – уже на французском, что был увлечён сверканием её локона, и что нахожусь в страшном смятении, что совсем не слышал французского акцента в её русском произношении, и что собираюсь её проводить – куда бы она ни шла…
Слышу от неё – до боли знакомое «Уи», и на чистейшем «парижском» – что сначала ей нужно заскочить в книжный магазин, тут – прямо у метро, а потом – у неё запаркован мотороллер, и мы можем «подскочить» на приличный круасан – тут не далеко.
Голова начинает кружиться и мы – взявшись за руки направляемся к эскалатору.
Глава 7. Пиво.
– Дай мне пульт. Тьфу ты…
– Выключи это. Совсем.
Дед замолчал. И это значило, что он или начнёт мне спокойно объяснять все эти доисторические премудрости, или опять начнёт буянить.
– Дед, а ты вообще сегодня обедал? Может – тебе что-нибудь приготовить? Вкусненького?
Он посмотрел на меня, как будто снова обнаружил, что он не один в этой комнате. Нет – сейчас опять назовёт болваном и уйдёт. И останусь я с невыполненным домашним заданием. Конечно – можно будет смоделировать конспект из того что я уже изучил, и попросить помощи у наставника…
И тут дед очнулся.
– Что-то мне хочется пива.
– Закажи ка мне пивка, внучек.
– А…
– Эти ваши идиотские темпы прогресса! Только успел привыкнуть, что техника удовлетворяет любые мои желания. Не нужно никуда ходить, даже вставать не нужно – всё приедет, появится и откуда-то выдвинется…
– А тут – опять. Оказывается – нужно всё делать самому. Атрофируется самооценка.
– Как мне всё это надоело!
– Слышь, внучек! Сгоняй к ЕДЕ и принеси мне холодного пива.
– А…
– Да тебе же не положено.
Ну вот. Начинается. Потом он захочет коньяка и вызвать свою сексиню, а меня попросит погулять «на свежем воздухе». Как будто не знает, что у нас весь воздух – свежий, и что к себе домой он не будет добираться и десяти минут. Транспортёры – ещё никто не отменял.
Хотя я что-то слышал, что собираются ограничивать мгновенные перемещения, чтобы люди привыкали больше двигаться на своих ногах.
Почудилось, что дед прочитал мои мысли…
– Правильно, внучек.
– Давай, мотай ко мне – там у меня в шкафчике над ЕДОЙ, найдёшь два сосуда. Тащи – сюда. Мы тут в охладитель их засунем – и будет отличное холодное пиво.
– Ну что ты на меня так смотришь.
– Мне – положено. У меня физиология – не справляется сама. Привыкла к потреблению алкоголя.
– Давай, давай – двигай. Раз уж вы придумали, что нужно самому двигаться – вот ты и двигай. Для деда.
– А я пока – поразмыслю, как тебе это всё получше объяснить.
Пошёл. Ну и слава тебе…
Почему-то вот – ЕДОЙ, я привык называть то, что раньше именовалось кухней. Организм свой – тоже, называю физиологией. Странно. А все эти их новые глаголы, вернее – старые глаголы с новым смыслом.
Внимать. Что мы раньше внимали? Истины? Правду? А теперь они внимают полнопространственные образы, да ещё и с запахами, движением воздуха и эмоциональным фоном. Кино! Точно, это раньше называлось – кино.
Как же ему объяснить то? Чтобы понял?
Ну-ка – ну-ка, как это мой отец говорил по-русски – «без пол-литры не разведёшь», или – разберёшь, или – разгребёшь? Не помню. Надо будет посмотреть старые записи. Тьфу…
«Внимать исторической биопамяти».
Бред.
Ага! Вот и внучек! Быстро он.
А…
Транспортёры эти мгновенные, я и забыл совсем.
– Давай. Скажи там ЕДЕ, чтобы получше охладила. Только чтоб не заморозила совсем! Мне – не лёд нужен, а жидкость!
Я целый день убил на то, чтобы обмануть свою ЕДУ и получить от неё целый литр пива. Конечно, я мог просто заказать в социальном обеспечении и мне бы тут же доставили. Мало кто на Земле имеет такие привилегии.
Но так же не интересно. Вот я сам…
– Наливай.
– А чтобы нам к пивку-то? А? Что мы там раньше то употребляли с пивом?
– Ну-ка, глянь в эти свои исторические регистры, чем там закусывали пиво наши предки? Что-то я уже и не помню. Вобла? Сыр? Раки? И солёные орешки?
Подожди. Пиво – не закусывали. С пивом – потчевали. Точно. Какое хорошее слово – потчевали. А то – физиология, функциональность…
– Ну чего сидишь? Расселся тут. Кому нужно домашнее задание делать – мне или тебе?
– Дуй к ЕДЕ. И по списку, по списку…
– И себе бокал принеси…
– Чего? Физиологический контроль? Отклонения от функциональности? Сразу мгновенка появится?
– Ерунда. Мы и ей нальём.
– Да ладно ты. Не волнуйся. Ты – только попробуешь. Мне – и самому мало.
– Неси, давай закуску.
Глава 8. Стриптиз.
– Привет, дорогой.
– Здравствуй, радость моя.
Она – что, ждала меня около двери? Или услышала шум лифта?
Наверное – увидела из окна, как я подъехал к дому…
Значит – видела и букет. А я его прячу за спиной – почём зря. Как болван.
Расстёгивает моё пальто! Ничего себе!
– Что тут происходит?
– Я кому принёс эти прекрасные цветы? Моей прекрасной имениннице? Или – себе?
– С днём рождения, дорогая!
Запрыгала, чмокнула в щёчку и убежала искать вазу для цветов. Хоть разденусь по-человечески. Что-то мне не нравится это всё. Какая-то она слишком возбуждённая. К чему бы это?
Как же мне ей подарок то преподнести? Прямо сейчас? Или – попозже? В ресторане.
И одета она как-то странно. Не для выхода в ресторан. Ну мы же договаривались…
Где она откопала эту юбку? Что-то я раньше её не видел. Какая-то странная кофта…
Пригласила своих подружек или кто-то припёрся сам? Опять – всё по-дурацки…
Хм. А почему в зале не горит свет?
Ладно. Пойду переоденусь во что-нибудь не столь официальное. Устал я от этого пиджака и галстука.
– Куда ты меня тащишь? Ну подожди, дай я сниму хоть галстук. У меня же все рубахи – в спальне…
– Мы что – в ресторан не едем? Что ты опять задумала?
– Иду. Иду.
Хорошо, хоть не успел подарок вынуть из кармана. Так прямо ворвалась в спальню, будто я тут что-то прячу. На кухню? Нет.
Ого! Сколько свечей-то! А зачем тут эта ширма? Что за представление?
– Дорогая! Что происходит?
– Куда? Сюда – на диван? И что дальше?
– Ты не забыла, что я не ужинал?
– Ах – будет мне и ужин? А что ещё будет?
– Ну куда ты?
Опять куда-то ускакала. Выключила свет в коридоре. Почему я должен сидеть на диване в своём офисном костюме и ждать – не понятно чего? Что за выкрутасы?
Ага. Вот – появилась. Переодела блузку…
Вернее – сняла кофту, надела что-то вроде пиджака.
И – что это? Галстук?
А что у неё в руке?
Что-то мне всё это смутно напоминает…
Это – пульт управления нашей долби аудио системой. И она включает музыку. Будем слушать музыку?
Так ведь это же…
«You Can Leave Your Hat On – by Joe Cocker»
А это значит…
Вот это номер! Кто – кому тут делает подарки?
Так.
Она делает первый шаг…
Вау! Вот это – походка! Ким Бессингер – отдыхает!
Ух ты! Где это ты такие движения выучила? Что-то раньше я их у тебя не видел.
И ещё – поворот. И – кошачья походка. След в след. А бёдрами то, бёдрами как повела…
Baby take off your coat
Медленно. Медленно.
Только не спеши…
real slow
Пиджачок, пиджачок – долой…
and take off your shoes
I'll take your shoes
Дай мне твою туфельку!
– Дай её мне!
Я хочу её съесть!
Baby take off your dress
yes yes yes
Да! Да! Да!
You can leave your hat on
You can leave your hat on
You can leave your hat on
Поэтому ты надела такую юбку, чтобы её можно было снять одним движением руки. Ты – фантастична!
– Ты – фантастична!
Ты осталась в одном галстуке? Нет. Ещё есть что-то на бретельках, коротенькое – не достаёт и до чулок! Есть ещё и чулки!
Какое же ты у меня – чудо!
– Какое же ты у меня – чудо!
Go on over there
turn on the light
Да! Включай эту лампу за ширмой.
no all the lights
Ничего больше не включай. Не надо. Я начинаю бредить.
– Это мне снится?
Come back here
stand on this chair
Свет бьёт мне в глаза и я вижу лишь твой силуэт. Но зато – какой! Силуэт. Как можно не любить такую красотку.
that's right
– Да! Это правильно!
Ты гипнотизируешь меня.
Raise your arms up to the air
– Вверх!
no shake 'em
– Вверх эту маечку!
Ну же. Поманила…
И перешла к чулкам. Ну же. Твоя маечка просвечивает на свету!!!
– И!
You give me a reason to live
You give me a reason to live
– Ты, даёшь мне этот смысл!
– Только ты! Смысл – жизни!
Она усаживает меня обратно на диван, так как я вскочил и направился к ней. Я уже не могу сидеть!
You give me a reason to live
– Па-да.
You give me a reason to live
Sweet darling
– Моя сладкая!
За ухом – чулок. Рву пуговицы на рубахе – мне жарко!
You can leave your hat on
You can leave your hat on
feeling
– Чу-увство!
С чулками – покончено. Ну же – снимай же эту свою маечку!
you can leave your hat on
you can leave your hat on
you can leave your hat on
Всё! Больше не могу. Она тут передо мной…
Двигается – как огонёк свечи. И эти блики по стенам…
you can leave your hat on
Suspicious minds a talkin'
try'n' to tear us apart
– Да.
they don't believe
in this love of mine
they don't know I love you
– Я люблю тебя…
– Да.
they don't know what love is
– Та-да, да, да-да-да. Снимай и это.
– Мне? Рррр… Разорву.
they don't know what love is
– Та-да, да, да-да-да. Нет.
Я сейчас сойду с ума…
they don't know what love is
I know what love is
– Это – любовь!
Sweet darling
– Моя сладкая!
You can leave your hat on
You can leave your hat on
Feeling
– Куда? Куда?
You can leave your hat on
You can leave your hat on
…
И почти как героиня Ким Бессингер – она заворачивается в шаль и пытается от меня ускользнуть.
Но я уже видел это кино. И заранее вскакиваю, преграждая ей путь на балкон.
Поднимаю на руки…
Она обнимает меня за шею. Я чувствую её разгорячённое тело…
И несу в спальню.
Она тут тоже разожгла свечи. Всё предугадала заранее…
И подготовила.
В свой день рождения…
А что же тогда будет на мой день рождения? А на десятилетие нашей свадьбы?
Вот тут мы сядем. Я не выпущу тебя из рук.
Левой рукой достаю из кармана брюк…
Пиджак я где-то потерял.
Бархатистую и продолговатую коробочку. Нет не смотри.
Я дотронусь бархатом до твоей коленки и пройдусь по животу…
Да. Теперь можешь открывать.
Есть. После такого…
Ты заслуживаешь тысячу таких колье.
Но в этом…
Колье.
И больше без ничего…
Да. Там в зеркале мерцает отражение.
Ты – прекрасна. Моя нагая нимфа.
– Ты – прекрасна. Любимая.
Где же твои губы? Столько всего – к чему я хочу прикоснуться…
И мы медленно…
Заваливаемся на наше супружеское ложе.
Глава 9. Жена.
– Вот ты говоришь – сексуальное возбуждение.
– А я вот сейчас вспомнил свою жену. Один из её дней рождений…
– Тебе даже не нужно ничего говорить, внучек. Я и так вижу по твоей физиономии, что ты не понимаешь.
– И нечего тут кивать головой.
– Жена! Понимаешь. Жена.
– Не – сексиня. Не – маминя. А – жена.
– Какой же ты болван.
– Я в твои годы…
Дед отхлебнул ещё своего пива и опять погрузился в раздумья. Я уже собирался сформировать небольшой экранчик – за спиной у деда, чтобы он не видел – и посмотреть новости. Но не тут то было.
Вдруг – дед продолжил:
– Вот ты уже на пятую ступень перешёл. А не знаешь, что такое – жена.
– Вы что там, историю совсем не изучаете?
– Ну что ты, дед?
Попытался я как можно мягче – ответить ему.
– У нас история только началась – на пятой ступени. Четвёртый предмет – появился.
Он аж чертыхнулся.
– Это в двадцать-то лет? Или тебе уже больше?
– Ну посчитай ты, деревня. В генере – восемьдесят лет. Ты – перешёл во вторую четверть. Когда у тебя началась вторая четверть генера? В том году? Или – в позапрошлом?
– Ну что ты смотришь на меня, как баран на новые ворота?
– Какие ворота, дед? Ты чего – опять начинаешь заговариваться?
Мне это уже перестало нравиться. Но ведь он мне так и не объяснил про эту туфельку. Нужно успокоиться. Я люблю своего деда. Я очень его люблю.
Дед:
– Да – ворота, тут ни при чём. Ты мне можешь сказать? В этом сидере – ты перешёл во вторую четверть генера, или в том – который уже прошёл?
Как-то он тоже нервно стал говорить. Наверное это его пиво так действует. В прошлый раз когда он выпил коньяк, то у него и речь стала несвязной и взгляд был какой-то мутный.
– В этом сидере я перешёл во вторую четверть генера. Дед. Ты же сам меня поздравлял, триестр назад…
– Что забыл? Что-то ты много стал забывать, дед. Может опять пора на биопрофилактику? А – дед?
Он посмотрел на меня так, будто сейчас я это всё говорил карасиме, которая проплывала мимо моего окна.
– Значит – тебе двадцать один год. Что ты меня дуришь?
– Я в двадцать один – уже был женат.
– Ах. Да. Я же не объяснил тебе, что такое – жена, и что такое – женат.
– Подожди. У вас что – в двадцать лет всего три предмета в школе? Ты издеваешься надо мной? Как это такое возможно?
– Ну дед.
Опять мне приходится придавать своему голосу умиротворяющие оттенки.
– Да. У нас было три предмета. Основы математики, основы физики и основы творчества. Сейчас, начался новый предмет – история.
– Так оно – по школьной программе. Я смотрел – всё правильно.
Дед вскочил со своего «табурета» и принялся ходить по комнате.
– Ещё бы ты не был болваном. Почему я раньше не обратил внимания на твоё образование? Как ты мог скрывать от меня – все четыре ступени, что у вас такое идиотское образование? То-то я смотрю, что ты и половины из сказанного мной – не понимаешь.
– Основы физики!
– Основы творчества!
– А что такое – элементарная жена, ты не знаешь. Дожил до двадцати лет – и не знаешь, что такое – жена.
– Слушай, внучек, а у тебя с сексуальным развитием – всё в порядке? Торможения процессов – не наблюдается?
– Ну-ка – открой мне свою карту биоразвития.
– Где?
– Ты нарочно заставляешь меня вертеться? Не можешь – передо мной открыть экран с биопоказателями?
– Ты мне надоел. Всё – ухожу.
– Дед, а дед. Вот тебе – мои показатели, изучай. А я пока тебе второй сосуд с пивом принесу…
– Хорошо?
Нельзя его отпускать. Он мне сейчас всё расскажет. Даже то, о чём Наставникам запрещено нам рассказывать по возрастным критериям. Пусть попьёт пива и расскажет мне о туфельке и о своей жене. Очень интересно. Я потом – всем друзьям расскажу. И мы сделаем постановку в мыслетеатре и будем выступать перед остальными…
Дед улыбнулся и уселся в мягкий диван.
– Давай. Неси.
Он взял блюдце с солёными орешками и с довольной физиономией – захрустел.
…
Моя жена – была ПОДАРКОМ. Понимаешь?
Ну вспомни, я тебе как-то дарил на твой день рождения – амулет. В коробочке и в праздничной бумаге, с красочными ленточками и бантиком…
Вспомнил?
Ты ещё так радовался – самой коробочке…
У вас же сейчас – всё в мыслеформах. Подумал – и получилась упаковка для подарка, подумал – и стал виден сам подарок. Скукотища.
А как ты разрывал бумагу? И спешил добраться до внутренностей подарка?
Азарт. Сюрприз.
Так вот.
Вот таким – красочным ПОДАРКОМ, с ленточками и бантиком, в яркой блестящей упаковочной бумаге…
И была моя жена.
Она часто меняла свою «упаковку». Каждый раз – сюрприз был иным и неожиданным.
Помню, как-то даже не было повода…
А она встретила меня дома – только лишь в коротеньком передничке…
Да тебе ещё рано об этом!
Чёрт!
Ну ты понял?
Она , дарила себя – мне. Всегда и тысячи раз. Отдавала…
И менялась. Сумасбродничала…
И сияла от удовольствия.
Щедро одаривала меня своей любовью и…
Я же – прыгал вокруг неё, как ребёнок в костюме зайчика вокруг новогодней ёлки. И бросал к её ногам – свои свершения.
Ей – предназначались все мои открытия и все мои творения.
Она – купалась в них и расцветала, как летние цветы.
Представил?
Это тебе не в мыслетеатре – тупо пялиться на проплывающие образы. Это – жизнь.
Она – была идеальной женой.
И – удивительной женщиной.
Слушай, внучек – ну сделай ты лицо своё попроще! Ты же не знаешь, что такое – женщина. Не делай вид, что понимаешь меня и мои слова. Вы ещё – не проходили это в школе. Это – история…
Ладно.
Пиво – заканчивается…
Давай – спрашивай, чего тебе не понятно, или что – только кажется понятным. Устал я тут распинаться перед тобой.
Вижу, что ты мало что улавливаешь.
Лучше – задавай вопросы.
Хоть на твоём языке – будем разговаривать.
Глава 10. Нежность.
– Ножка? Туфелька? Что там было?
– Ты же всё видел. Тем более – в объёме и с эмоциями. Полный эффект присутствия. И – не понял?
– Да. Тяжёлый случай.
– Как же тебе объяснить?
Дед смотрел на меня, как на пустое место. Сквозь меня. Почему – это так сложно? Что я должен понять, чего – не понимаю? Что там, кроме обыкновенной человеческой ноги сексини, или старинной обуви?
Неужели это так важно? Почему дед так старается, чтобы я именно – понял, а не просто – поверил его словам?
Зачем – всё усложнять?
Ну вот, вроде зашевелился…
– Давай поступим иначе, внучек. Тебе – нужны примеры. Словами тут не поможешь.
– Открой мой регистр биопамяти.
– Ну не нужно так крупно. У меня – прекрасное зрение. Не нужно растягивать экран на всю комнату.
– Так. Выбирай.
– Нет. Не по сидерам. По периодам. Найди мой «русский» период.
– Да. Вот. Романы – пролистывай, повести – тоже. Рассказики…
– Дневники и фото. Вот.
– Давай – глубже. Ага.
– Лето. Останови поиск.
– Разворачивай, вот эти фотографии. По порядку, начни с первой. Добавь, там – ну ты знаешь, коррекцию качества и объёмность. Настрой так, чтобы всё было видно чётко и ясно.
– Да.
– Была такая девочка. Все её называли – Лето. Я с ней познакомился через Интернет.
– Что такое Интернет? Это то, что было перед соул-полем, и перед глоба-сетью, и перед нано-пространством. Понимаешь? Прародитель соул-поля. Через разного вида терминалы – люди могли общаться с другими людьми на любом расстоянии, подключаться к библиотекам и регистрам информации.
– А…
– Не до этого сейчас! Поищешь сам, если интересно. Интернет.
– Отстань!
– Она писала стихи. Но она ещё и делала фотографии.
– Фотографии? Ты тоже этого не знаешь?
– Слушай, отстань – а. Я же не могу тебе всё рассказывать.
– Вот то что ты сейчас будешь внимать из моего «русского» периода – это и есть «фотография».
– Прекрати меня отвлекать по пустякам!
– Удивительные фотографии. Многие, называли их – эротикой. Одни – не понимали, другие – восхищались.
– Я же был просто влюблён в её творчество. Созданные ею образы в фотографиях – уносили моё вдохновение в такие глубины…
– Это нужно смотреть.
– Давай, открывай первую. Да – вот эту.
– И рассказывай, что видишь.
– Ну?
Для чего это ему нужно? Что я могу тут понять? Как всё таки сложно с этим доисторическим динозавром. Не может что ли нормальным языком объяснить?
Статичное изображение, никакого эмоционального сопровождения. Корректор – добавил только ещё два измерения. Можно поворачивать угол зрения. А как я пойму – что они чувствуют, если нет эмоционального фона?
Что я вижу?
– Две обнажённые сексини. Странная размытость изображения и коричневые оттенки. Почему-то одна сексиня почти лежит на другой. Правильной формы – грудь. А другая сексиня – наверное спит, потому что у неё закрыты глаза.
– Что ещё?
– Растрёпанные волосы. Та, которая залезла на спящую, что-то хочет ей сказать.
– Наверное – они играют в какую-то старинную игру?
– А? Дед?
Дед молчал.
Пискнул сигнал входного терминала и по комнате пронеслась сфера «мгновенки». Деду понадобилась биопомощь?!
А что же он молчал?
– Дед, ты как?
– Я произвела инъекцию психонормализации.
Произнесла «мгновенка».
– При повторном нарушении режима биопоказателей – буду рекомендовать биопрофилактику.
И также невозмутимо – она удалилась из моей квартиры.
– Дед. Ну нельзя же так!
– Да. Я – болван. Но если ты будешь так расстраиваться, то тебя утащат на биопрофилактику и когда ещё, ты снова найдёшь время чтобы рассказать мне о ножке и туфельке. И о – фотографии.
– Ну дед…
…
– Ладно, внучек. Не обращай внимания. Я всё время забываю, что ты – это не твой отец. И всё что я тебе рассказываю – это более чем двухсотлетняя древность. Никому не нужная История.
– Хорошо.
– Давай теперь я тебе расскажу, что я вижу на этой фотографии.
– Лады? Работаем?
И дед начал рассказывать:
Таинственный полумрак приглушённости света, отсутствие чёрно-белых контрастирующих противостояний и в красках и в оттенках. Мягкая и тёплая на ощупь, почти телесного цвета – вуаль, укрывающая единение. Расслабленность, нега, умиротворение и джокондовская улыбка у нимфы с распущенными волосами. Да – она лежит на спине и её царственные, длинные и раскиданные волосы, будто заполняют всё пространство. От них – этот коричневый оттенок во всём…
Что она ощущает?
Полноту и мощь того, что даёт ей – её продолжение, её половинка, её спутница и её ангел.
Склонившись в тихом вопросе и громком ответе, прикасаясь к ней – своими самыми чувствующими частями тела, вытянувшись в стремлении уловить и самый неуловимый штрих ощущений, храня волшебство момента – закрывая руками от всего внешнего и даже от страстности своих прикосновений, контролируя каждый грамм веса и каждую частичку света, она – дарит свою нежность.
И именно нежность – связывает их, укрывает их своим покровом, пронизывает энергию ощущений и неги.
Удивительная НЕЖНОСТЬ в изгибах и соприкосновениях рук, молодых и страстных тел, изящных очертаний девической груди, пленительности шеи и прикрытости ног.
НЕЖНОСТЬ держит в своих руках НЕЖНОСТЬ. НЕЖНОСТЬ – утопает в объятиях НЕЖНОСТИ.
…
И я стал это видеть. Пропали изображения сексинь, обнажённость и ощущение уже чего-то свершившегося. Исчезло видение сексуального влечения и эротичности всей картины.
Осталось только – НЕЖНОСТЬ. Она струилась из фотографии. Она пленила меня и завораживала.
Дед смотрел на меня…
И улыбался.
Видимо – я начинал понимать.
…
– Так. Давай следующую фотографию.
– Вот. Две девушки у окна.
– Что? Почему – девушки? А как у вас называют молодых сексинь и маминь? А?
– Унисекс? Юнисекс?
– Это почему же?
– Они же – женщины…
– А точно…
– Я и забыл. У вас же теперь не два пола, а четыре. Мужского пола, сексиня, маминя и неопределившиеся.
– Да. Вспомнил.
– Подожди. А ты то – какого полу? Ты – мужик, или неопределившийся?
Тут уже я не выдержал.
– Ну ты дед, вообще. Ум за разум – зацепился, что ли?
– Ты же сам рекомендовал мне стать мужчиной.
– Что – забыл?
– Как это называется? Маразм?
– Я – мужчина. Мужского пола.
– Напоминаю, дед.
– На пятом сидере от рождения, все проходят сексоопределение. Но решающее слово – за близкими родственниками. У меня был показатель – 75. Вариантов стать сексиней или маминей – никаких. Только – мужчина. И ты – сам, дал согласие на метаморфозу. Вернее – в моём случае это была не метаморфоза а стабилизация. Можно было, конечно – подождать и до первой четверти генера. Но – сейчас, я всё равно уже был бы мужчина. Неопределившихся, во второй четверти генера – не бывает.
– Так что сегодня – я абсолютный мужчина. Полное соответствие всем критериям.
– Ну ты даешь, дед.
Я тоже начал тяжело дышать, видимо – что-то из адреналиновой группы…
Пойду – налью что-нибудь холодненького.
– Дед? Тебе – ещё стритколы?
…
– Ладно. Остыл?
– У нас…
– То есть – в моё время. Неопределившихся – называли иначе. Так как у нас – было всего два пола. Мужской и женский, то где-то до двадцати лет – мужчин называли юношами, а женщин – девушками.
– Что?
– То есть, ты хочешь сказать…
Я решил всё же уточнить.
– Дед, значит у вас раньше не было такого пола, как сексиня и маминя, а были они…
– Вместе, что ли?
– И назывались – женщины?
– Ну да.
Устало ответил дед.
– Почти что так. По определению, по половым признакам – да, они назывались – женщины.
– Но я тебе рассказываю не о половых различиях. А о сути, о том – чем на самом деле была – ЖЕНЩИНА.
– Ещё до начала Метаморфозы.
– Понимаешь?
Глава 11. Сексиня.
Я вдруг вспомнил, как мы с друзьями делали постановку в школьном мыслетеатре. Пьеса называлась «Вторая четверть». Ну…
Фантазии и мечты молодых ребят об их видении своего будущего. О грядущей второй четверти генера. О том периоде жизни, когда уже проходит сексоопределение и как бы начинается «взрослая» жизнь.
Становятся доступными отношения с сексинями или с маминями, построение своей творческой карьеры…
В общем – о том что нас ждёт впереди.
И под воздействием рассказа моего деда о его понимании НЕЖНОСТИ, я начал вспоминать эти свои мечты, своё представление о будущем – немного иначе. Странно, как эта историческая сказочка о старинной фотографии смогла изменить моё отношение и к себе, и к моему ощущению – себя в этом мире.
Была в нашей группе одна сексиня, её показатель был даже выше моего – 80. Родилась уже сексиней. Таких было мало. Большинство – не дотягивало до 50.
Я не знаю. Комбинация проксанов и ксанов? Из чего там наши гены состоят? Я плохо в этом разбираюсь. Но от мужского пола – у неё не было практически ничего.
Маминя?
Возможно, что из неё и вышла бы неплохая маминя, но с таким показателем – обычно не рискуют идти на метаморфозу. Тем более, что она была уже в третьем поколении – сексиня.
Я то думал, что сексини были всегда. А вот из рассказов деда – понял, и начал интересоваться историей происхождения своих друзей.
У неё…
А звали её – Лютиция.
У Лютиции – её биологическими родителями были мужчина и сексиня. А в предыдущем поколении – две сексини. Правда – обе были почти на 80% результатом метаморфозы…
Но в те времена – говорят это было модно. Некоторые – могли по нескольку раз проходить метаморфозу.
Так вот. Лютиция – играла в нашей пьесе…
Почти что – себя. Сексиню, которая выходит во «взрослую» жизнь и начинает двигаться по дороге своих инстинктов, чувств и талантов.
Конечно, я ощущал присутствие такой сексини рядом – с трепетом и возбуждением. Во всех её движениях, словах и взглядах – чувствовался огромный запас сексуальной энергии. Словно шаровая молния – она источала разряды электричества и наполняла окружающее её пространство – ионизированным кислородом. И готова была в любой момент взорваться.
Мы с Гоэтано (это мой друг) – конечно, тайком изучали всякие там приёмы сексуальных игр, внимали находящиеся в свободном доступе биопамяти знаменитых сексинь современности и прошлого. Наблюдали разные постановки театра сексинь, их фестивали и конкурсы.
Интересовались…
Видимо – биологические часы, всё же тикали. И наше время – начать общение с другими полами, наступало неминуемо.
