Текст книги "Гианэя"

Автор книги: Георгий Мартынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

5

Сабо выругался грубо и зло.

– Доигрались! – раздался из динамика голос Синицына.

Стоун нахмурился, но ничего не сказал, хотя замечание Синицына явно относилось к нему.

– Не об этом ли говорил Риагэя? – сказал Муратов. – Не это ли подразумевал он под словом «катастрофа»?

– Не вижу катастрофы, – сказал Стоун. – Спутники отправились в полет. Мы достанем их там. База осталась в нашем распоряжении.

– Сомнительно! – заметил Вересов.

– Именно так!

На площадке базы все было по-прежнему спокойно. Но вот возникло движение. Многочисленные шланги стали быстро укорачиваться, пока не скрылись внутри куполов.

И снова все замерло.

Внезапно раздался смех – смеялась Гианэя.

– Что же вы наделали? – сказала она.

– Откуда мы могли знать? – ответил Муратов. – Вы же нас не предупредили.

– Я сама этого не ожидала.

– Тем более мы.

Неожиданный поворот событий смутил всех участников экспедиции. Слова Муратова заставили призадуматься. Выходило, что команда на взлет была подана ромбом, и именно потому, что на базе появились люди, потому, что база была ими увидена. Такой случай предвидели ее строители и заранее приняли меры. Видимо, они ничего не имели против того, чтобы земляне познакомились с базой, но отнюдь не со спутниками. И, выполняя их волю, оба «яйца» улетели от нежелательного соседства.

Но только ли улетели? Только ли отправились во внеочередной полет вокруг Земли? Риагэя вряд ли назвал бы простое бегство катастрофой.

Но гадать было совершенно бесполезно.

– Вы не знаете, – спросил Гианэю Гарсиа, – через какой промежуток времени эти спутники возвращаются сюда?

– Не знаю. Но они летают долго.

– Придется доставать их в небе, – сказал Сабо. – Это гораздо сложнее. Жаль, что так получилось. Уничтожить их здесь было просто. Но нет худа без добра. Теперь мы сможем основательно ознакомиться с оборудованием базы. И нет смысла уничтожать ее вообще.

– Как сказать, – возразил Токарев. – Может быть, как раз наоборот, надо уничтожить базу и тем лишить спутников возможности заряжаться. И, вернувшись, когда придет время, они окажутся в наших руках.

– Совсем уж невероятно, – сказал Вересов. – Они могут защищаться неопределенно долго, даже потеряв способность летать. Вряд ли они смогут вернуться на базу, если будет уничтожен ромб.

Стоун долго молчал.

– Я кое в чем ошибся, – сказал он. – Вот мое решение. Базу уничтожим, но после того, как детально ее обследуем. Спутники тоже уничтожим, в небе. Есть возражения?

– Обследования надо производить крайне осторожно, – сказал Синицын. – Кто может знать, какие сюрпризы здесь заготовлены!

– Мы будем осторожны.

Предложение Стоуна было принято.

Робот номер два все еще неподвижно стоял у ромба. Четвертый оставался там, где застал его неожиданный отлет спутников. Видимо, приказ остановиться он получил от шара.

Но вот оба робота зашевелились. Электронный мозг шара разобрался в обстановке и принял решение продолжить работу. Второй номер снова поднял руки и положил их на поверхность ромба, четвертый двинулся вперед

– В сущности, он уже не нужен, – сказал Сабо.

– Неважно, – ответил Стоун. – Противоаннигиляционная защита ему не помешает.

Гианэя повернулась к Муратову.

– Зачем вы продолжаете совершать ошибку? – сказала она. – Или вы хотите погубить ваши машины? Мне жаль их, они выглядят очень умными.

– Разве им угрожает опасность, когда нет спутников?

– Я вам говорила: уничтожьте!

– Объясните яснее, Гианэя.

– Разве я это знаю? – сказала она, как показалось Муратову, с грустью в голосе. – Я мало знаю.

– Так почему же вы так настойчиво рекомендуете уничтожить, и притом скорее?

– Потому что я слышала, Риагэя сказал кому-то из наших, что никогда люди Земли не смогут узнать устройство ни спутников, ни базы, даже если найдут их. Он прибавил: «Такая попытка дорого им обойдется». Он хорошо знал.

Муратов поспешно передал ее слова остальным.

– Мне теперь кажется, – прибавил он, что этот Риагэя имел в виду, что, тронув базу, мы приведем в действие что-то относящееся к спутникам и, вероятно, опасное.

– Мы совсем упустили из виду: как только была обнаружена база, спутники улетели, – с тревогой проговорил Стоун. – Может последовать команда к действию.

– И даже, наверное, – раздался голос Синицына. – Они, безусловно, должны были предусмотреть возможность нахождения нами этой базы и отлично понимали, что в этом случае она будет нами уничтожена.

– Номер первый! – На этот раз голос Сабо не был так невозмутимо спокоен. – Прекратить поиск! Назад! – Он повернулся к Стоуну. – Риск действительно очень велик. Лучше не искушать судьбу.

– Как ни жаль, но, по-видимому, это будет самое лучшее.

– Уничтожаем?

– Да, – твердо ответил Стоун.

Решение было принято.

Но оно опоздало.

Хозяева базы решили все раньше.

На Луне нет звуков. И первый взрыв люди увидели. Робот номер один еще не погасил своего прожектора, ожидая, пока выйдут из выемки оба его помощника. Они как раз показались на краю площадки, когда один из куполов вдруг точно раскрылся, изнутри вырвался сноп огня, и через мгновение на этом месте осталась только глубокая яма.

И тотчас же взорвался второй, потом третий…

Четвертый взрыв произошел уже в темноте. Шар быстро полз к вездеходам. Впереди его «бежали» оба робота-«человека».

А там, в черной мгле тени, с методической аккуратностью, через равные промежутки времени, взлетели столбы огня, уничтожая неизвестные людям сложные установки базы, доставленные сюда предками Гианэи с другой планеты, сгусток технической мысли неведомого народа.

Наступила прежняя «тишина».

Пять прожекторов без чьей-либо команды, но одновременно осветили изрытую ямами площадку.

Все обратилось в пыль. Там, где стоял ромб, сила взрыва обрушила честь скалы, обломки гранита засыпали половину выемки.

И только ровные линии ее границ указывали, что здесь находилось искусственное сооружение.

Это все, что осталось людям на память о пришельцах из космоса.

Нет, не все!

Оставались еще два спутника!

Где-то в пространства они снова кружились возле Земли, неся в себе неизвестную опасность.

Нельзя было сомневаться, что «команда действовать», как говорил Стоун, уже отдана. Это логически вытекало из того факта, что база перестала существовать. Ромб должен был выполнить и, конечно, выполнил свое последнее назначение.

Что же грозит Земле в ближайшие часы, а может быть, и минуты?

Ведь там ничего не знают!

Штабной вездеход полным ходом помчался обратно к станции. Волнение и тревога были настолько сильны, что об остальных машинах вспомнили только в пути и по радио объяснили причину такого стремительного отъезда.

Уже через десять минут Сабо и Стоун находились в радиорубке. Прямая связь с космическим институтом была установлена меньше чем за минуту, и Сабо, внешне спокойный, передал тревожное сообщение.

Гианэя же сразу по приезде на станцию отправилась в бассейн. Она до странности любила воду.

– Извините, – сказал Муратов, входя в бассейн. – Я вам помешал.

– Это ничего, – улыбнулась Гианэя.

– Мы просим вас припомнить, не говорил ли Риагэя, в чем именно заключается опасность спутников для людей Земли?

– Я не слышала.

– Но вы знали, зачем летите к Земле?

– Мы знали это.

– Зачем же?

– Чтобы осуществить давно задуманный план.

– Какой?

Гианэя засмеялась.

– Вы непоследовательны, Виктор, – сказала она насмешливо. – Если бы я могла ответить на этот вопрос, то ответила бы и на первый. Это одно и то же. Я знала, что мы хотели осуществить наш плен. А какой? Об этом знали Риагэя и еще трое.

Марина говорила брату, что Гианэя способна на ложь. И он был совершенно уверен в том, что и сейчас она лжет. Его уверенность в этом подкреплялось ее же фразой: «Люди Земли не заслуживают той участи, которую им готовили». Чтобы так сказать, надо знать, что готовилось.

– Вы знаете, Гианэя, – сказал он тихо.

Снова раздался ее мелодичный смех.

– Допустим, – сказала она, нимало не смущаясь. – Но вам этого знать не нужно.

Муратова взорвало.

– Посла того, что вы нам уже сообщили, – сказал он резко, – вы обязаны сказать все!

– Вы меня упрекаете?

Муратов понял, что надо изменить тон. Огонек в глазах Гианэи был опасен.

– Я ни в чем вас не упрекаю, Гианэя, – сказал он. – Наоборот, я восхищаюсь вашим благородным поступком. Вы оказали нам огромную услугу. Но будьте же последовательны. Нас очень тревожит неизвестность.

– Конечно, она должна вас тревожить. Но если бы я и сказала, вы этого не поймете. – Гианэя в третий раз повторила эту фразу.

Муратов силой воли заставил себя не реагировать.

– Попробуйте, – сказал он только. – Может быть, мы способны вас понять.

Она взялась руками за край бассейна и легко поднялась из воды. Ее движения всегда были легки, а здесь, на Луне, в особенности. И непринужденно села рядом с ним. Электрический свет бликами играл на ее влажном зеленоватом теле.

– Для этого вам надо знать, что послужило причиной возникновения нашего плана.

Муратов не смотрел на нее. Ее близкое соседство в таком «откровенном виде» было ему неприятно. Он был воспитан несколько иначе, чем Гианэя.

– Так расскажите это, – сказал он.

– Я расскажу.

– Когда?

– Когда-нибудь потом. Здесь не место для столь длинного разговора.

– Но пока вы будете собираться, – снова не выдержал Муратов, – может произойти непоправимое.

– Возможно. Но теперь уже ничего нельзя исправить или изменить. Не говорите со мной резко, я этого не люблю. Наш план уже осуществляется. Так случилось по вашей вине. Я вас предупреждала.

Был момент, еще на Земле, когда Муратов подумал, что слова Гианэи «спасаю вас» вызваны не опасением за судьбу людей, а инстинктом самосохранения. Ведь, живя на Земле, Гианэя разделяла любую участь человечества Земли. Но сейчас он понял, что она была тогда искренна. Ее собственная участь ей безразлична. Если бы это было не так, Гианэя сказала бы все немедленно.

– То, что сделал Риагэя, оказалось напрасным, – задумчиво произнесла Гианэя, очевидно, думая вслух. – Но так и должно было случиться…

Муратов расслышал эти слова, хотя они и были сказаны очень тихо.

Он не задал напрашивающегося вопроса: она говорила не ему, а самой себе.

И вдруг он осознал, что Гианэя сказала эту фразу по-испански!

6

Несколько минут Муратов машинально следил за Гианэей. Он первый раз видел, как она плыла, и невольно залюбовался красотой ее движений.

Но его мысли были далеко…

Она сказала самой себе, подумала вслух и сделала это на земном языке!

Люди иногда произносят свои мысли вслух, когда глубоко задумываются. Но почему Гианэя «подумала» на испанском языке? Было бы гораздо естественнее, если бы она сказала эту фразу на своем. Человек всегда думает на своем, а не на чужом языке.

Муратов чувствовал, что стоит на пороге какого-то очень важного открытия.

«Выходит, – думал он, – что испанский язык знаком Гианэе очень давно, может быть, с детства. Она его так хорошо знает, так привыкла к нему, что даже думать может на нем. Это странно и необъяснимо. Но примем это как факт. Гианэя явно не разбирается в технических вопросах, плохо знает цель прилета своих соплеменников в солнечную систему. Их план известен ей только в общих чертах. Почему это так? В космический полет не возьмут ненужного члена экипажа. Зачем-то она была им нужна. Зачем? Только одно могло сделать ее полезной – знание языка Земли, испанского языка. Гианэя должна была служить им переводчицей! Но тогда получается, что люди с погибшего корабля намеревались высадиться на Земле, а не только на Луне, где, по их мнению, живых существ еще не было. Чрезвычайно важный вывод!»

Муратов чуть не бегом бросился на поиски Стоуна. Он нашел начальника экспедиции в обществе Сабо, Токарева и Вересова.

– Послушайте, товарищи! Я хочу сообщить вам очень важную новость.

Он подробно передал весь свой разговор с Гианэей и свои мысли.

– Получается, – закончил он, – что они не только намеревались осуществить свой план, но и какое-то время хотели провести на Земле. Как же это согласовать?

Сообщение Муратова произвело большой эффект. Стоун в волнении вскочил с кресла.

– Вы правы, тысячу раз правы! – сказал он. – Мы глупцы, что не поняли этого раньше. Вся ситуация меняется. Если Земле грозит опасность, то, как бы она ни была страшна, это не катастрофа. Их план осуществится не мгновенно, для него нужно время. И достаточно длительное. А тогда и страшного ничего нет. Мы справимся с любой опасностью (Стоун, не зная этого, повторил только что сказанные Гианэей слова). Спутники будут уничтожены в ближайшие часы. Вы трижды молодец, Муратов! Другой бы не обратил внимания на то, что Гианэя думает по-испански. Она явно знает этот язык с детства, это совершенно очевидно. И, значит, с детства предназначалась на роль переводчицы. Вспомните, она как-то сказала, что прилетела на Землю почти против воли.

– Если все это так, – сказал Токарев, – то зачем было Риагэе уничтожать корабль и самого себя? Если он был другом Земли, логичнее было явиться к нам и предупредить об опасности.

– Да, если он мог это сделать, – отозвался Сабо. – Мы ничего не знаем, вот в чем горе.

– При этом нельзя забывать и о том, что все наши предположения могут оказаться ошибочными, – сказал Стоун. – Возможно, что корабль не был уничтожен, а все же погиб из-за несчастной случайности.

– Нет, невозможно, – возразил Муратов, немного подумав. – Гианэя сказала: «То, что сделал Риагэя, было напрасным». Почему напрасным? Да потому, что спутники все равно получили приказ действовать. Это опять-таки вытекает из ее же слов.

– Она может и сама ошибаться, – с обычной упрямой манерой возразил Стоун.

Но, как выяснилось очень скоро, Гианэя не ошиблась.

Сообщение седьмой лунной экспедиции было встречено на Земле со вниманием, но без особой тревоги. Те, кому это полагалось, обсудили полученное известие и пришли к выводу, что самой Земле, то есть тому, что было построено на ней людьми, никакая опасность угрожать не может. Что могли сделать огромной планете два маленьких «яйца» по сорок метров в длину, чем бы они ни были начинены! Даже взрыв обоих спутников, в сотни раз превосходящий по мощности их полную аннигиляцию, на том расстоянии, на котором оба спутника держались от поверхности Земли, не причинил бы ни малейшего разрушения. Речь могла идти только о том, что на спутниках заложено что-то вредное для населения Земли, скорей всего источники какого-то мощного излучения, действующего на живые организмы. Да и то только в том случае, если действительно было задумано причинить людям вред, в чем многие все еще сильно сомневались.

Но словам Гианэи не было оснований не верить. Тревожный сигнал был получен, и надо было принять меры защиты.

Космическая служба получила приказ немедленно отправить звездолет «Герман Титов» в погоню за спутниками и уничтожить их. На этом корабле давно уже были установлены антигазовые катапульты. Оборудовать еще один корабль в помощь «Титову» не было времени.

Радиообсерватории и станции космических лучей усилили наблюдение за всеми излучениями, идущими к Земле из космоса.

И буквально через считанные минуты после получения радиограммы о вылете с Луны обоих спутников-разведчиков (их продолжали так называть по старой привычке) они были схвачены зоркими лучами локаторов, объективами визуальных телескопов, мощными щупальцами гравиметров, размещенных на многочисленных искусственных спутниках Земли.

И, вылетев со своей лунной базы, оба «яйца», пестрые с одной стороны и по-прежнему невидимые с другой, смогли летать всего несколько часов.

В этом отношении седьмая лунная экспедиция, «спугнувшая» спутников, оказалась очень полезной. «Яйца» не успели даже разойтись а пространстве, как были настигнуты «Титовым» над меридианом Гавайских островов.

В этот момент над Тихим океаном стояла глубокая ночь. И очень немногие люди увидели ярко блеснувшие молнии аннигиляции, возвестившие, что оба спутника иного мира перестали существовать.

Успели ли они выполнить в какой-то мере свое назначение? Или погибли бесполезно для своих хозяев?

Ответ на этот вопрос был получен через два часа после их уничтожения.

И на оба вопроса пришлось дать положительный ответ.

Спутники успели причинить хоть и небольшой, но вред. Пришлось принять меры к очищению атмосферы и прибегнуть к медицинскому вмешательству по отношению к тем, кто оказался затронутым излучением со спутников. Смонтированные на них установки, видимо, начали действовать сразу же после вылета с Луны.

Скорее, нежели ожидалось, люди узнали, что им грозило, чем хотели поразить население Земли соплеменники Гианэи. И ясной стала их цель.

Те, кто был в курсе событий – а таких пока еще было немного: ведущие ученые, сотрудники космической службы и обсерваторий, – невольно улыбнулись.

Слишком очевиден был грубейший просчет, слишком низко оценивали науку и технику Земли соплеменники Гианэи. Если даже в первый раз они были на Земле в средние века, и то должны были принять во внимание законы развития общества, которые не могли быть им неизвестны.

Но они ничего не предвидели и потому просчитались.

– Было бы совсем не до смеху, – сказала видный физик Земли профессор Марлен Фрезер, – если бы они осуществили свой замысел несколько веков тому назад. Да и в последние века, когда люди были разобщены эксплуататорским строем, акция пришельцев могла привести и гибели многих слаборазвитых народов, Но сейчас… Что может причинить вред объединенному человечеству?

– Приходится сделать вывод, – дополнил ее слова другой ученый, – что мы ошибаемся относительно сроков запуска спутников-разведчиков. Видимо, они появились возле Земли не так уж давно. И еще более непонятным становится их просчет. Чтобы так ошибиться, надо обладать исключительно развитым самомнением, высокомерием по отношению к другим и глубоким презрением ко всем, кого считаешь ниже себя.

Никто на Земле и не подозревал, как близок к истине был этот ученый.

Опасность миновала.

Сейчас! А в будущем?

Можно ли ждать нового нападения?

Судя по тому, что среди народа Гианэи появились люди, подобные Риагэе, этого не приходилось опасаться. Неизвестное человечество, очевидно, достигло такого уровня развития, когда становятся невозможными враждебные акты по отношению к другим.

7

– Это начинает меня беспокоить, – сказала Марина.

Она встала и, защищая глаза ладонью, всмотрелась в сверкающую мириадами искр водную даль.

Изумрудно-сапфировые волны Черного моря лениво набегали на берег. Перламутровая дымка скрывала линию горизонта. Там, где угадывалась эта линия, словно висело в воздухе белое судно. Оно было далеко и казалось неподвижным. Невесть откуда взявшееся облачко ватным комочком плыло по пустому небу, угрожая закрыть Солнце. День был почти безветренным, изредка чувствовалось легкое дуновение, приносившее не прохладу, а еще больший зной.

Черной головки Гианэи нигде не было видно.

– Она прекрасно плавает, – лениво сказал Виктор Муратов.

– Но прошло больше часу!

– Что ж из того?

– Я все-таки беспокоюсь.

Рауль Гарсиа приподнялся на локте.

– Поехали на поиски, – предложил он.

– На чем?

– На любом катере. Если мы объясним, в чем дело, каждый уступит нам лодку.

– Подождем еще немного.

Беспокойство сестры передалось и Виктору. Он вскочил и подошел к воде.

Они много плавали в этот день. Гианэя все время была с ними. А когда все устали, она уплыла одна. И вот прошел целый час, а Гианэи не было…

Уже месяц, как седьмая лунная экспедиция вернулась на Землю. Большинство людей почти забыло тревоги и волнения тех дней. И только присутствие на Земле Гианэи невольно напоминало о необычайных событиях.

Участники седьмой экспедиции решили предоставить себе месячный отдых и в полном составе поселились на Кавказском побережье.

Многое прояснилось за этот месяц. Гианэя стала заметно откровеннее. Окончательно было выяснено, что где-то существует мир, обитатели которого остро нуждаются в планете для заселения. Перестало удивлять, что Гианэя не помнит своей родины – обстоятельство, так сильно поразившее в свое время Виктора Муратова. Она родилась на другой планете, найденной ее соотечественниками и признанной ими негодной для колонизации. Своей настоящей родины Гианэя никогда не видела.

Прояснилась и личность Риагэи. Ученый, инженер, технический руководитель космической экспедиции, этот человек был совсем не похож на других соотечественников Гианэи. Он всегда возражал против плана своих товарищей относительно Земли, считая его бесчеловечным. Он настаивал на том, чтобы остаться на первой планете, застроить ее и заселить. Почему с ним не согласились, осталось неясным. Гианэя чего-то недоговаривала.

И хотя вполне ясными были враждебные намерения корабля, с которого высадилась Гианэя, к ней никто на Земле не испытывал неприязненных чувств.

Понятна была пассивная роль этой девушки, а ее словам, что она полетела на Землю против воли, верили, и это служило оправданием той симпатии, которую все чувствовали к Гианэе.

По словам Марины Муратовой, после возвращения с Луны Гианэя поразительно изменилась. Если раньше в ней иногда чувствовался скрываемый страх, то сейчас от него и следа не осталось. Если раньше Гианэя старалась избегать людей, то теперь она искала их общества. И по ее желанию, по ее инициативе Марина и Гианэя вскоре присоединились к участникам седьмой экспедиции.

Причина этой перемены угадывалась всеми. Гианэя знала о грозящей людям Земли опасности, она ожидала осуществления преступного плана и боялась возмездия. Было очевидно, что она судила о людях по обычаям и представлениям своих соплеменников, которые, видимо, были суровы и жестоки. Недаром после того, как она стала откровенной, Гианэя заявила, что путь на родину для нее закрыт.

А теперь, когда ничего не случилось, когда план был в корне пресечен, и никакая опасность не висела больше над людьми, Гианэя перестала бояться.

Конечно, никто не тронул бы Гианэю, даже если бы их план осуществился. Но ее тревога была понятной.

На вопрос, могут ли ее соотечественники направить к Земле новых спутников-разведчиков, Гианэя решительно и твердо ответила: «Нет!».

– Я не хочу, – сказала она Марине, – чтобы здесь о нас сложилось слишком плохое мнение. И так уже оно нелестно для моих родных. Понимаю, что с вашей стороны это не простое любопытство, но верьте моим словам. Никогда больше не будет никаких попыток повредить людям Земли. Я заявляю это от имени Риагэи, хотя он и умер. Если бы это было не так, он не сделал бы того, что сделал.

Эти слова убедили всех. Личность Риагэи, которого никто никогда не видел и не увидит, продолжала влиять на события и после его смерти. Ему верили, а в том, что сказала Гианэя от его имени, была несомненная логика. Не было никакого смысла жертвовать собой и своими спутниками, если возможно было направить к Земле новые спутники с той же целью. В таком случае, как заметил Токарев, было логичнее явиться к людям и предупредить об опасности.

Правда, оставалось неясным, почему Риагэя предпочел уничтожить себя и корабль. Он мог бы и в этом случае явиться к людям. Ведь корабль намеревался опуститься на Землю, что подтвердила и Гианэя.

Она стала гораздо откровеннее, но не до конца. О многом она умалчивала, а то, что становилось известным от нее, приходилось дополнять воображением.

Но можно было надеяться, что рано или поздно Гианэя все расскажет.

Как и раньше, решено было не форсировать событий и предоставить девушке полную свободу действий.

Многих удивляло, что она нисколько не тяготится бездельем. Скоро два года, как Гианэя находится на Земле. Она объездила весь земной шар, видела все и, по понятиям людей Земли, давно должна была испытывать потребность в полезном труде. Но никаких признаков этой потребности не замечалось.

Было уже известно, что Гианэя очень молода. Марина получила, наконец, ответ на вопрос о возрасте гостьи из космоса. Гианэя сумела даже высчитать свои годы по земному времени. Оказалось, что ей только семнадцать лет.

Это отчасти объясняло очевидную привычку не трудиться. Гианэя еще не успела привыкнуть к труду.

На естественный вопрос, сколько лет в среднем живут ее соотечественники, последовал ответ, который очень многим показался невероятным. Гианэя назвала чудовищную цифру – 500. Выходило, что по земным годам ее соплеменники жили в шесть раз дольше людей Земли.

Причины такого долголетия, разумеется, очень интересовали ученых, но ответ Гианэи был прост и принес разочарование.

– Я не знаю, – сказала она.

Мало было надежды узнать то, чего не знала Гианэя. Где находится ее первоначальная родина, также не было известно.

– Но там-то знают, куда улетели ваши корабли? – спросили Гианэю.

– Нет, – последовал более чем странный ответ.

Многое оставалось загадочным. И, по-видимому, навсегда. Если на родине Гианэи не знают о существовании Земли, не оставалось никакой надежды на прилет оттуда космического корабля. В просторах Вселенной случайное нахождение планеты, и притом нужной, исключалось. Шансы на такую случайность были равны нулю.

Это огорчало и раздражало. Невольно хотелось, чтобы вместо Гианэи на Земле находился более осведомленный человек.

– Эх! – вздыхали ученые. – Если бы Риагэя был здесь!

Тогда, конечно, связь двух миров не оборвалась бы, как сейчас.

Но так случилось, и с этим приходилось мириться.

Вековая мечта – установить, наконец, связь с другими обитаемыми мирами – грозила остаться мечтой на неопределенное время.

– Хорошо, что хоть смотреть на эту представительницу иного разума приятно, – шутили на Земле. – Она могла оказаться кошмарным уродом.

Но это было слабое утешение.

Прошло еще десять минут.

Уже несколько десятков человек с тревогой всматривались в море, ища биноклями исчезнувшую Гианэю. Муратов и Гарсиа готовились отправиться на прогулочном катере на розыски девушки.

– Вот она! – облегченно вздохнула Марина, первой заметившая беглянку.

Черный шлейф волос быстро приближался к берегу. Гианэя не чувствовала утомления после почти полуторачасового заплыва. Зеленоватые руки равномерно и сильно рассекали воду.

А когда она вышла на берег в огненно-оранжевом купальном костюме, никто не заметил затрудненного дыхания. Гианэя выглядела совсем свежей.

– Ну, можно ли так волновать нас! – сказала Марина.

Гианэя улыбнулась.

– Я далеко заплыла, – сказала она ровным и свободным голосом. – Хотела догнать белое судно. Но мне это не удалось. А потом я задумалась и забыла, что вы меня ждете. Простите!

Она опустилась на мелкую гальку, вперемешку с песком покрывавшую пляж.

В этом движении также не было заметно утомления.

– О чем же вы так задумались? – спросил Гарсиа.

Молодой инженер с особой симпатией относился к Гианэе. Эта симпатия очень походила на влюбленность, что, конечно, служило поводом для частых шуток.

Гианэя повернулась к Муратову.

– Мне стало грустно, – сказала она, и Виктор сразу уловил в ее тоне новую нотку. Он посмотрел в ее глаза. Нет, в них не было слез, но они чувствовались в словах. – Я вспомнила своих родителей, сестер, братьев. И так мучительно захотелось увидеть их.

Она не ответила на вопрос самому Гарсиа. Но он не обиделся. Все хорошо знали, что Гианэя, когда вопрос казался ей важным, всегда обращалась только к Муратову.

– Но этого никогда не будет, – прибавила Гианэя.

Она ничего не знала, бедная девочка!

– Боюсь, что это так, – мягко ответил Муратов. – Мы сделали бы все, чтобы дать вам возможность вернуться, но вы сами не знаете, где находится ваша вторая родина. Но, может быть, оттуда к нам прилетит еще один корабль!

– Он должен был прилететь, – неожиданно сказала Гианэя. – Но в последний момент было решено не посылать его.

– Ваши люди могут еще передумать. Скажите, Гианэя, – Муратову хотелось отвлечь ее от тяжелых мыслей, – почему именно вы были выбраны на роль переводчицы? Разве только вы знали испанский язык?

– Его хорошо знает мой отец, – ответила Гианэя, – но он уже стар, чтобы вторично лететь на Землю. А я лучше всех училась у него.

– Ваш отец был у нас?

Он участвовал в первом полете. Именно тогда было найдена ваша Земля.

– Они долго были на Земле?

– Точно не знаю, но, кажется, долго. Отец успел хорошо выучить язык.

– Когда это было?

Рауль и Марина насторожились, услышав этот вопрос, давно интересовавший всех. Ответит ли Гианэя?

– Вам покажется странным, – ответила Гианэя, – но я не знаю этого. Очень путается время в космических полетах. Во всяком случае, по вашему счету лет это должно было произойти около полувека тому назад.

– Что?! – Муратов в сильном волнении приподнялся. – Вы не ошибаетесь, Гианэя?

– Думаю, что не ошибаюсь. А что вас удивляет?

– Нет, ничего. Мы думали, что это было намного раньше.

Ответ Гианэи в одно мгновение разрушал все здание догадок и гипотез, построенное людьми. Казалось несомненным, что соотечественники Гианэи были на Земле в средние века. Трудно было допустить, что их никто не заметил в более позднее время. Полвека! Это означало, что чужой корабль опустился на Землю в последней четверти двадцатого века. Невероятно!

– Давайте разберемся, – сказал Муратов, стараясь скрыть от Гианэи возраставшее волнение. – Нам нечего делать, и можно немного заняться математикой. Сколько вам было лет, когда ваш отец улетел на Землю?

– Нисколько, – улыбнулась Гианэя. – Я еще не успела родиться.

Это затрудняло задачу.

– Ну, хорошо, а сколько лет было ему самому?

– Не знаю.

– Но ваша мать, например, должна была помнить, сколько времени он отсутствовал?

– Наверное, она это помнит, но я ее никогда об этом не спрашивала.

План Муратова рухнул. И все же он не мог поверить ее словам. Полвека! Нет, Гианэя ошибается. Еще можно было поверить в начало девятнадцатого века, но в конце двадцатого… Гианэю путает разница во времени для людей, находящихся на планете, и для тех, кто летит в космосе с субсветовой скоростью. Все дело в этом.

Но Гианэя могла ошибиться на век, на полтора века, но никак не больше. Гипотезу о средних веках земной истории приходилось сдавать в архив.

Это меняло всю картину, составленную учеными Земли при непосредственном и активном участии самого Муратова.

«Да, очень, очень плохо, – думал он, – что здесь нет Риагэи. Откроется ли когда-нибудь истина или она навеки останется неизвестной?»

Муратов так задумался, что не ответил на какой-то вопрос, заданный Гианэей.

Она повела плечом и повернулась к Марине.

– Смотрите, товарищи, – сказал Гарсиа, – к нам бежит Стоун.

– Бежит? – удивилась Марина.

Все обернулись. Стоун действительно не шел, а бежал. Это было совсем на него не похоже. Видимо, что-то случилось.

Даже не поздоровавшись, что также было на него не похоже. Стоун сказал, задыхаясь:

– Переведите ей! Возле Земли появился космический корабль, и, несомненно, этот корабль принадлежит ее соплеменникам.