Текст книги "Поле боя — Украина. Сломанный трезубец"

Автор книги: Георгий Савицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7
Показательный пилотаж

А на следующий день начались полеты Ту-22МЗ. «Евростратегические» ракетоносцы, в отличие от Ту-95МС, летали без вооружения. Они использовались для отработки тактики перехвата воздушных целей истребителями, прорывали противовоздушную оборону, создавали зенитчикам «головную боль» – те уже и отвыкли от работы с такими сложными целями. Единственное, что только они не выполняли, так это дозаправку в воздухе, да и подобная задача условиями учений не предусматривалась.

Особенно эффектно выглядели «Бэкфайры» в маловысотном сверхзвуковом полете при прорыве ПВО. Острые, чуть вздернутые носы, заломленные назад, на минимальный угол стреловидности крылья, широкие, похожие на акульи плавники хвосты. Они приближаются беззвучно и, промелькнув серыми тенями, исчезают, а следом накатывает оглушительный грохот сверхзвукового скачка уплотнения и дикий рев турбин. И пока мы пытаемся прийти в себя, тряся оглушенной головой, – «Бэкфайры» уже далеко.

* * *

Пожилой техник, приставив ладонь козырьком, внимательно смотрел, как один из ракетоносцев выруливает на линию исполнительного старта.

– От летают – любо-дорого глядеть, – обратился он к напарнику.

– Да, Степаныч, но наш-то – не хуже.

– А то! «Бэкфайры», они-то, конечно, скоростные и все такое. Но вот только радиус маловат… А наш «Медведушко» до Америки достает шутя, и боевая нагрузка – шесть «подарочков» с разделяющимися боеголовками!

Степаныч покряхтел и полез на стремянку под крылом Ту-95МС.

– Гришка, сучий потрох, ты гидросистему выпуска шасси проверил?!

– Так точно, Михалыч.

– Сейчас проверю…

Покопавшись в гидросистеме шасси, старший техник спустился по стремянке, вытер руки ветошью и похлопал себя по карманам комбеза.

– Огонь есть? Пойду перекурю.

– Держи, – техник бросил ему зажигалку.

Степаныч отошел к пожарному щиту, курить можно было только возле него. Задымив сигареткой, он повернулся и увидел идущего к стоянке летчика в кожаной куртке и с летным шлемом, зацепленным ремешком на сгибе локтя. Из шлема выглядывал шланг кислородной маски, раскачивающийся в такт шагам летчика.

– Эй, товарищ летчик, заблудились вы, что ли? – махнул рукой техник.

«Летун» подошел, поздоровался.

– Да я вот короткой дорогой иду.

– И много ты таких дорог знаешь? – усмехнулся техник.

– Здесь – все. Я, брат, здесь еще при Союзе служил. Полковник запаса Верескун, был командиром 185-го гвардейского Кировоградско-Будапештского Краснознаменного тяжелобомбардировочного авиаполка, когда он тут еще базировался.

Техник вытянулся по стойке «смирно».

– Виноват, товарищ полковник.

– Ладно. Отставить. Этого красавца обслуживаешь? – Верескун кивнул на «Ту-девяносто пятый».

– Да. Его самого.

Верескун смерил техника взглядом. Что-то в нем казалось неестественным. Вроде бы обычный техник – замасленный технический комбез, сильные грубые руки с обломанными ногтями, но вот походка и манера держаться были слишком уж раскованными. Понятно, что в авиации особо с церемониалом не церемонились, но все же…

– Тяжело вам, наверное, приходится?..

– О чем вы?

– Да так… О службе.

– А…

Техник еще долго смотрел вслед уходящему летчику, тот чувствовал этот взгляд, но не обернулся. Степаныч хмыкнул – проницательный попался «летун».

* * *

У полковника Верескуна сегодня был особенный день. Сегодня он вновь возвращался в небо, и не на легком винтовом Як-52 или на послушной «летающей парте» L-29, а на современном стратегическом ракетоносце. Пройден предполетный инструктаж, сданы необходимые зачеты, позади и «медицина».

А впереди, на летной стоянке, – красавец Ту-22М4. Возле него выстроился экипаж. Валерий Валентинович надел летный шлем, отбил по бетонным плитам стоянки три уставных шага и вскинул правую ладонь к виску.

– Здравия желаю!

– Здравия желаю, товарищ полковник. Командир корабля – майор Виктор Поляков. Занимайте левую «чашку».

– Но ведь…

– Валерий Валентинович, исключительно из-за уважения к вашим заслугам.

– Спасибо.

Полковник Верескун осмотрел кабину, как мало все изменилось и как много нового одновременно. Новые многофункциональные дисплеи, улучшенная эргономика кабины и вместе с этим – знакомые ощущения, едва уловимые запахи масла и авиатоплива, кисловатый запах металла. Валерий Верескун глянул на майора Полякова, занявшего катапультное кресло второго пилота, двинул рычаги управления двигателями вперед и прислушался к гулу двигателей.

Ту-22М4 покатился по рулежной дорожке и вырулил на линию исполнительного старта, скрипнув колесными тормозами.

– Каштан, я – Бекас-2, разрешите взлет, – чуть охрипшим от волнения голосом полковник Верескун запросил руководителя полетов.

– Я – Каштан, Бекасу-2 – взлет.

Отпущена гашетка колесных тормозов, двигатели выведены на взлетный режим. Стремительно летит навстречу серой лентой взлетная полоса, штурвал взят на себя – отрыв! Сосредоточенное лицо полковника Верескуна озаряет улыбка.

– Я – Бекас-2, взлет произвел.

«Бэкфайр» стальной иглой прошил облака, оставив земле лишь рев своих двигателей. Под крылом простиралась облачная равнина, Ту-22М4 лег на крыло в широком развороте. «Перехожу на сверхзвук». Крылья «Бэкфайра» поползли назад, меняя угол стреловидности. Мгновенный хлопок скачка уплотнения, и все звуки остаются позади разъятых сопел с бьющими из них факелами пламени. Перегрузка сжимает в своих стальных объятиях, словно приветствуя – ты вернулся в небо! Вернулся снова крылатым бойцом.

Глава 8
Предатели

Скучающий у обочины «гаишник» лениво махнул полосатым жезлом. По мановению «волшебной палочки» здоровенная фура сбавила скорость и приняла к обочине.

– Доброе утро, командир, – из кабины спрыгнул невысокий кряжистый водитель.

– Шо везем? – зевая, поинтересовался «страж дороги».

– Компутеры, там… Принтеры всякие. Шут их разберет, я в этом не понимаю ни черта.

– В городе учения, въезд только со специальными разрешениями…

– Так вот же документы, – засуетился «дальнобойщик», доставая из помятого полиэтиленового файла бумаги с различными печатями и штампами.

– А-а… – гаишник мгновенно утратил к водителю интерес. Потом насторожился: – Нэ пыв?

– Та як можно, упаси Боже. От доставлю товар, тогда и погуляю! – водитель сунул гаишнику мятую купюру. – Шоб веселей служилось.

– О це я понимаю, – повеселел служитель порядка. – Счастливо!

На оптовой базе молодые, спортивного вида парни с короткими стрижками принялись за разгрузку трейлера. Разворошив гору коробок с компьютерами и оргтехникой, они стали выволакивать из-под них тяжелые темно-зеленые ящики с набитыми через трафарет надписями. Тяжелая, судя по всему, тара быстро перегружалась в подъехавшие автофургоны.

Вернувшийся из конторы с путевым листом дальнобойщик ткнул кулаком в плечо своего напарника:

– Шо це воны там грузят?

– А бес его знает…

Водила подозрительно глянул на тяжелые деревянные ящики темно-зеленого цвета. Что-то не слишком они напоминали тару для компьютеров. Дальнобойщик и сам не раз таскал такие ящики, причем целых полтора года после учебки… Он поспешно отвернулся. В конце концов, кому какое дело, что они там делают. Меньше знаешь – целее будешь…

* * *

На кухне было накурено так, что «хоть топор вешай». Вокруг выдвинутого на середину стола сидело пять человек. На усыпанной крошками и объедками мятой газете стояла початая бутылка водки и немудреная закуска: хлеб, сковородка с жареной картошкой, селедка, сало.

– Ну, за вільну Україну, – провозгласил тост хозяин квартиры.

Звякнули стаканы, и «веселящая жидкость» полилась в глотки «патриотов». Внезапно раздалась трель дверного звонка, потом еще раз и еще.

– Піду открою.

Хозяин, лет тридцати, в старой футболке и заношенных джинсах, сунул босые ноги в стоптанные шлепанцы и поплелся открывать дверь. На пороге стояло несколько человек, они молча протиснулись мимо хозяина в коридор. Среди незнакомых лиц хозяин квартиры отыскал одно, которое он знал.

– Здравствуйте, Николай Петрович! – он поспешно протянул руку.

Вошедший заглянул на кухню, при его появлении «пьяный базар», как по команде, стих.

– Что празднуете?

– Да это… – замялся хозяин квартиры. – Хату подломали…

– Вы что, идиоты?! Сказано было – сидеть тихо!

– Та все равно, колы начнется…

– Я тебе дам, «колы начнется»! – одной рукой Николай Петрович сграбастал хозяина квартиры за ворот грязной футболки. – Еще раз такое учудите, сдам вас, дебилов, к чертовой матери!

Новая генерация «борцов за свободную Украину», как и их идейные предки – бандеровцы, не брезговала откровенной уголовщиной – обворовывала квартиры, «бомбила» прохожих по вечерам. И при этом искренне считали себя патриотами.

– Ладно, проехали. Вот, привел тебе новых постояльцев. Пусть поживут немного, и помни – рот на замок.

– Та як же можно, Николай Петрович…

– Вот тебе на расходы, – Николай Петрович протянул пухлую пачку купюр, аккуратно перетянутых резинкой.

Более всего этот Николай Петрович напоминал партийного функционера на пенсии. Он и действительно работал когда-то в райкоме, был «идеологически выдержанным», за что его ценило партийное руководство. Но его настоящая деятельность всегда была связана с ОУН-УПА. Его отец – капрал 14-й дивизии СС «Галичина» – был убит под Бродами.

Маленького Колю воспитывал дядя – командир карательного отряда «боевки» ОУН-УПА. Ему, как и немногим другим предателям, пришлось затаиться, они постоянно существовали в страхе, что рано или поздно за ними придут. Суровые приговоры и отсутствие срока давности по преступлениям перед Родиной и народом в Советском Союзе постепенно уничтожали на корню оставшихся власовцев, бандеровцев, мельниковцев, литовских «лесных братьев», белорусских полицаев, эстонских карателей. Казалось, еще немного – и сама память об этих тварях исчезнет.

Ан нет! С обретением Украиной «независимости» изо всех щелей и нор повыползали гады, почувствовали свою свободу А с приходом к власти «оранжевых» так и вовсе бывшие палачи, в годы войны уничтожившие тысячи украинцев, русских, поляков, евреев и представителей других народов, стали чувствовать себя совсем вольготно. И теперь они готовились взять реванш, устроить новую кровавую баню.

Николай Петрович удалился, оставив Санька наедине с нежданными гостями.

– Може, бахнем за знакомство? – сказал хозяин квартиры первое, что пришло в голову.

– Мы не пьем.

«Гости» являли собой полную противоположность расхлябанным хозяевам квартиры – подтянутые, коротко стриженные, они двигались с неуловимой плавностью, словно хищные звери. В принципе, они и были хищниками, безжалостными, кровожадными, ждущими только команды, чтобы напасть.

– Ну, проходите, гости дорогие, квартира большая, четыре комнаты.

Честно говоря, Санек уже начал их побаиваться. Он вообще не отличался ни смелостью, ни умом. После окончания школы, где он не блистал знаниями, Санек поступил в текстильный техникум, где занимался только тем, что пил водку и услаждал недалеких и некрасивых «барышень». Природа наградила его высоким ростом и физической силой, но вот ума, как видно, недодала.

С трудом окончив техникум, наш герой работать по специальности не пошел, он мечтал о славе, читал книги и презирал окружающих. Кто-то из его старых знакомых открыл свой бизнес, кто-то уехал в столицы и заграницы в поисках лучшей доли. И лишь Санек остался таким же, каким и был. Жил в квартире, доставшейся в наследство от родителей, перебивался случайными заработками и продолжал мечтать о славе и богатстве. Невдомек было великовозрастному тунеядцу, что нужно работать, чтобы чего-то достичь в жизни. Ему вот уже двадцать восемь, а он все еще «Санек».

Но все изменилось, когда грянула «оранжевая революция». Санек сварил два яйца, взял полбуханки хлеба, завалявшуюся в холодильнике банку консервов и поехал в Киев. Там, наслушавшись примитивной пропаганды, он с искренностью дикаря уверовал, что все беды Украины – он наглых «москалей» и жадных евреев, а Америка для «молодой украинской демократии» – лучший друг и помощник. Он вместе со всеми орал лозунги, размахивал оранжевым флагом, жрал «благотворительные гамбургеры» и наслаждался неизвестным доселе чувством единения с себе подобными. Еще бы, ведь они теперь – сила! «Разом нас багато!»

«Тебе дадут знак!» – пела знаменитая рок-группа «Ария». Сотням и тысячам одурманенных западной пропагандой людей дали этот знак. И теперь колонны дураков взошли на алтарь чужих политических интересов. Добившись своего, «оранжевая коалиция» начала примитивный дележ власти, и об активистах как-то сразу забыли. Активисты повозмущались-повозмущались и разошлись с Майдана. Средней руки политический спектакль в центре Европы закончился.

Санек вернулся из столицы преисполненный новых националистических идей. Можно сказать, что он, наконец, нашел себя. Из тунеядца и бездельника он превратился в идейного борца за «независимую Украину». Но пить при этом не перестал. «Зачем мне считаться шпаной и бандитом, пойду-ка я лучше в антисемиты».[8]8
  B.C. Высоцкий. «Песенка антисемита».


[Закрыть]Здесь его и взял в оборот глава региональной организации «Тризуб» имени Степана Бандеры.

* * *

– Слава Иисусу!

– Навеки слава!

Вокруг стола с ноутбуком и ворохом бумаг сгрудились люди в полувоенной форме.

– Вот данные, которые мне удалось раздобыть, – сказал сидящий за компьютером парень. – Вояки до того деградировали, что хоть танк, хоть самолет угнать можно.

– А аэродромы тебе удалось сфотографировать?

– Нет, там сейчас такая охрана, как при Союзе. Международные учения идут.

– Ничего, недолго им осталось…

В комнату вошли еще несколько человек.

– Ящики получили?

Ответ по-военному краткий:

– Так точно.

Среди нескольких смуглых парней две светловолосые девушки смотрелись странно, но парни относились к ним как к равным, не пытаясь заигрывать или ухаживать. В их среде сантименты были не приняты. И еще одна деталь, способная многое рассказать внимательному наблюдателю, – нижняя часть лиц парней была заметно бледнее верхней, осмугленной солнцем и долгим пребыванием на открытых пространствах.

С недавних пор такие молодые люди стали появляться возле воинских частей в Полтаве и области. Они фотографировали объекты, заговаривали с караульными на КПП. Потом добытые разведчиками УПА сведения передавались командирам «боевок» – отрядов. Так новые бандеровцы были в курсе всех событий.

Они действовали по классическим канонам диверсионной работы. Сейчас в самом разгаре был этап сбора информации, и скоро, совсем скоро должны были начаться силовые акции.

Глава 9
Flanker vs. Fighting Falcon

На постановке боевой задачи, или, как сейчас модно это стало называть, «предполетном брифинге», собрались летчики «Су-двадцать седьмых» и их коллеги – пилоты F-16. Этого полетного задания с нетерпением ждали офицеры авиабазы Миргород и в особенности – Олег Щербина.

«Импортные украинцы» с самого начала учений всячески бахвалились, превознося достоинства американской техники и крайне презрительно отзываясь о русских самолетах и уровне подготовки летчиков. Особенно преуспел в этом командир звена F-16 кэптен Олесь Панасюк. Тот любое свое высказывание переводил на тему восхваления своих звездно-полосатых хозяев. И налет часов у них больше, и авиационные тренажеры самые современные, и техника надежнее.

Олег просто кипел от негодования, страстно мечтая увидеть силуэт «Фэлкона» в перекрестье своего прицела. И вот теперь два звена истребителей должны были не просто участвовать в ближнем учебном бою – разыгрывалась целая тактическая ситуация: Су-27 при поддержке «летающего радара» А-50 должны были прорвать оборону звена F-16, прикрывавших позиции ЗРК С-200, и уничтожить ее. Чтобы еще больше усложнить задачу, зенитчикам-ракетчикам было приказано активно обороняться – включать свой комплекс в боевой режим подсветки цели и наведения, разумеется, без реальных пусков.

* * *

– Ну что, орлы?! – голос майора Федора Березова разносился по лесной полянке, где был построен вверенный ему личный состав дивизиона ПВО. – Готовы к обороне мирного неба от агрессоров?

– Так… точн… тащ… мр-р!..

– И без всяких мне, б…дь, неожиданностей! Хватит, в прошлый раз чуть своих не ухайдакали. Занять позиции!

– Есть!

Березов подошел к командиру приданного механизированного отряда войсковой ПВО. Неподалеку от замаскированных позиций С-200 затаились его боевые машины, взяв на прицел наиболее вероятные направления атаки самолетов.

– Ну что, готов?

– Так точно. Две «Тунгуски» разместил во-он там, за пригорком, «Осы» стоят по периметру, а чуть ближе, вот тут, – «Шилки», – рассказывал командир, указывая на невзрачные холмики травы, кустов, мелких деревьев. Маскировка была идеальной.

Капитан Владислав Русанов производил впечатление университетского профессора своей негромкой, логично построенной речью. В сущности, он им и был, просто сейчас в Киевском политехе проходили сборы, и он умудрился попасть на учения. Но, несмотря на сугубо гражданскую профессию, со своей должностью командира он справлялся неплохо, оборону позиций С-200 организовал грамотно, и майор Березов остался доволен.

– Честно говоря, я бы предпочел, чтобы за нас работали «сушки», а не эти пи…расы.

– У самого руки чешутся «завалить» парочку «фэлконов», – кивнул Березов. – Ладно, по местам, пятиминутная готовность.

* * *

Данные, поступающие с борта самолета дальней радиолокационной разведки и целеуказания А-50, отображались на многофункциональном дисплее справа на приборной доске. Олег заметно волновался, ведь такую сложную задачу, как перехват по целеуказанию самолета ДРЛО,[9]9
  Самолет ДРЛО – самолет дальнего радиолокационного обнаружения.


[Закрыть] он выполнял только на тренажерах-авиасимуляторах. Он оглядел воздушное пространство: летчики четко держали строй. Молодцы! Глянул на авиационные часы – до перехвата оставались считаные минуты.

Четверка Су-27 шла в плотном стою «ромб», соблюдая полное радиомолчание. Нервы летчиков были напряжены до предела – и, странное дело, истребители неслись с бешеной скоростью, а секунды ожидания боя тянулись медленно, каплями пота на лицах летчиков.

На тактическом экране вспыхнули засветки четырех скоростных целей, а дальше, очерченный ореолом зоны обнаружения-поражения, находился зенитно-ракетный комплекс – цель атаки. Олег краем глаза успел заметить серые силуэты «Эф-шестнадцатых», мелькнувшие внизу, на фоне леса. Он резко накренил истребитель, двинув РУД вперед. Взвыли турбины, Су-27 выполнил немыслимо крутой вираж. Вслед за командиром этот маневр выполнили и другие летчики, словно связанные в строю невидимой нитью.

– Я – 801-й, «противник» на курсе двести восемьдесят. Сближаемся! Ведомый, держи хвост!

– Я – 802-й, понял, прикрываю!

Су-27 мгновенно сошлись с американскими истребителями на малую дистанцию, завертелась немыслимая карусель ближнего боя. Все истребители были оснащены полным комплектом средств радиоэлектронного противодействия и отстреливаемых ложных целей. Не было только боевых ракет, вместо них висели имитаторы – с головками самонаведения, но без двигателей.

– Командир, сзади справа!

– Понял!

Пара F-16 спикировала на Су-27 Олега, но тот, предупрежденный Юркой, успел уйти из-под атаки. Завязался бой на виражах. Нажатие на клавишу на ручке управления, и включился режим наведения «Шлем», – щелкнув, опустился на правый глаз «монокль» коллиматорного прицельного визира. «Ну, сейчас я тебе устрою!»

На американских истребителях тоже была нашлемная система наведения, только израильского производства, работавшая в комплексе с ракетой малой дальности «Питон-4». Сами американцы создать нашлемный прицел для истребителя не смогли до сих пор, а в СССР он уже был в начале 80-х годов прошлого века.

Олег выполнил правый вираж, Су-27 развернулся буквально «вокруг хвоста», и «Файтинг фэлкон» проскочил вперед. «Пуск разрешен», – приятным женским голосом проинформировала система голосового оповещения. Щербина поворотом головы задал целеуказание головке самонаведения ракеты и нажал гашетку пуска. «Импортный украинец» запоздало отстрелил серию тепловых ловушек, но система записи полетных данных бесстрастно зафиксировала «попадание» секундой раньше.

Олег и Юра перестроились и навалились на оставшийся F-16. Его летчик совершенно растерялся и… в панике рванул держки катапульты! Отлетел прозрачный фонарь, и из кабины во вспышке пламени стартовых ускорителей вылетело кресло с пилотом. Несколькими секундами позже раскрылся бело-оранжевый купол парашюта. У Олега челюсть отвисла, несмотря на пристегнутую кислородную маску. Вот тебе и «Топ Ган» – они что там, дорожки мели?..

– Я – 801-й, пилот F-16 по неизвестной причине катапультировался. Квадрат четырнадцать, пришлите вертолет поисково-спасательной службы. Продолжаю выполнение задания.

– Не понял, как это – катапультировался?..

– А откуда я знаю?

Оставшиеся три. F-16 поспешно ушли на аэродром.

А звено Су-27 продолжило свой полет к цели. Капитан Щербина разделил свое звено, сам с ведомым ушел на предельно малую высоту, а пара старшего лейтенанта Вадима Величко шла на высоте семи тысяч метров. Станции радиоэлектронных помех «Сорбция» на крайних крыльевых пилонах работали на полную мощность, забивая частоты наведения. Экраны наведения РЛС зенитно-ракетного комплекса запестрели ложными засветками целей, световой «метелью» и мельтешением мелких точек. И когда, наконец, оператор радара сообщил командиру об успешной отстройке от помех, из-за зубчатой стены леса вынырнула атакующая пара Су-27.

Чтобы избежать обнаружения, капитан Щербина вел свой истребитель в считаных метрах над лесом. Деревья гнулись от воздушной волны, расходящейся от самолетов, ручка управления самолетом, как живая, норовила выпрыгнуть из рук. Тут не мешкай, малейшая неточность – и времени на катапультирование уже не будет, так и пропашешь деревья огненной бороздой…

– Цель вижу, работаю!

Прицельно-навигационный комплекс переключен в режим «Земля», ручку на себя – набор высоты. Потом переворотом через крыло – в пикирование. Регистратор данных бесстрастно фиксирует пусковые позиции зенитных ракет под маскировочными сетями, решетчатые антенны локаторов. Ручку на себя – выход «в горизонт».[10]10
  В горизонтальный полет.


[Закрыть] Наваливается неимоверная перегрузка, в глазах темнеет. Но задача уже выполнена.

– Я – 801-й, цель поражена. Противозенитный маневр!

Четверка истребителей, оставляя за собой шлейф отстреленных ложных целей, уносится прочь.

На обратном пути летчики сопровождали спасательный вертолет с «канадско-украинским» летчиком. Экипаж Ми-8МТ вылетел почти сразу же после доклада капитана Щербины. Пилота нашли быстро, по словам командира экипажа винтокрылого спасателя, тот чувствовал себя нормально, но внятно объяснить, почему катапультировался из совершенно исправного самолета, не мог.

* * *

– Поздравляю с первым сбитым, товарищ лейтенант, – Щербина откровенно прикалывался, а стоящий перед ним навытяжку Юрка покраснел как рак. – Рисуй теперь звездочку.

– Как бы теперь у нас с погон звездочки не слетели, – смущенно ответил он.

– Да хрен с ним, этот придурок сам за держки потянул, никто его не провоцировал.

Хотя внутренне Щербина уже сам приготовился к худшему. С одной стороны, все так, как он сказал, а с другой – их могут просто тупо сделать виноватыми. Прецедент уже имеется – обвинили же летчиков «спарки» Су-27УБ, пилотировавших самолет на том трагическом авиашоу в Скнилове. Так что…

Полеты приостановили, срочно была создана специальная комиссия по расследованию летного происшествия. Пилот, слава богу, отделался лишь сотрясением мозга. Перед катапультированием он успел принять правильную позу и выполнил все по инструкции. Узнав об этом, Олег проворчал: «Ну, хоть чему-то их в «Топ-Гане» научили».

Так что все было ясно с самого начала. Бортовые самописцы всех истребителей беспристрастно и скрупулезно зафиксировали все моменты учебного воздушного боя с точностью до сотых долей секунды. Расшифровка «черных ящиков» тоже много времени не заняла. Правда, неожиданно возникла загвоздка с тем, как квалифицировать данную аварию. Уж очень не хотелось признавать «импортным украинцам» и их звездно-полосатым инструкторам, что пилот истребителя попросту струсил и его «заклинило» в самый ответственный момент. Списать на отказ техники тоже было нельзя, потому что сразу возникает вопрос: а как неисправный истребитель был допущен к участию в учениях? В этом случае погоны полетели бы со многих высокопоставленных генералов. В конце концов инцидент списали на «повышенную чувствительность электронной системы безопасности истребителя». И тут выкрутились, типа – F-16 настолько надежен, что сам решает, когда выбрасывать летчика вон из кабины.

Зато Юрка купался в лучах славы. Еще бы – умудрился «завалить» хваленый американский F-16 в учебном вылете. Типа, «а если бы у меня еще и боевые ракеты были»!.. Как в том старом анекдоте: «А есть, господа «зеленые береты», у советского спецназа такие звери, что им даже автоматы не выдают! Стройбат называется». Правда, на лейтенанта Рощина было наложено взыскание, но комполка обещал снять его, как только закончатся учения. Щербина и вообще был рад за своего ведомого.

Зато уж кто и ходил как в воду опущенный – так это «импортные». Великий критикан кэптен Панасюк пытался было что-то говорить о «хулиганстве в воздухе», но летчики второго звена быстро охладили его пыл, сославшись на данные бортовой системы контроля истребителей. Ну, а Олег вновь задал вопрос о том, чем же на самом деле занимались «гарны хлопцы» из Канады в элитной американской школе воздушного боя. Наверное, командование «Топ Гана» хотело построить пару коттеджей, а молдаван не хватило. Кстати, канадские коллеги-истребители могут существенно повысить свою квалификацию прямо в Полтаве. Школы воздушного боя, правда, здесь нет. но зато есть единственный в Европе институт свиноводства. Как раз по профилю.

Олесь Панасюк пробурчал что-то вроде: «Еще увидим, кто кого», и удалился с низко опущенной головой.

Еще через некоторое время полеты в рамках учений возобновили, правда, с существенными ограничениями по безопасности.