Текст книги "Предпоследний выход"

Автор книги: Георгий Саликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Уничтожение. Вот и пошла-поехала самая надёжная защита от проникновения в «гражданоско-военное общество» всей дикой порчи. Двинулось предохранение себя со всею совокупностью мирового порядка. Подчистую забивается заражённый домашний животный мир, полностью выжигаются отравленные поля, огороды, сады. Прежние накопления продовольствия тщательно охраняются и подлежат жёсткой делёжке меж человечества. И настроения многих людей всё сильнее склоняются к борьбе. Плодятся и ширятся слишком рьяные борцы вообще со всякой дикостью. Они сражаются даже с мало-мальски замеченными её проявлениями. Бросают последние запасы собственных и чужих сил на уничтожение любых диких носителей всякой убийственной хвори. Самозабвенно. И долго, долго, долго.

Так, после истребления подпорченной домашней живности началось всеобъемлющее изничтожение заболевшего дикого мира животных и растений. А с его стороны продолжается возрастание количества болезней и возрастание плодовитости. Самопожертвование и выживание. Явный вызов человечеству невиданным устрашением. Оно-то и удивляет даже непревзойдённо рьяных сторонников насилия над дикостью. Человечество, состоящее из врагов застоя и косности, иначе говоря, продвинутое в просвещении и в страсти к свободе, объединяется в пределах земного шара уже ради одной и единственной цели: все и вся – на борьбу с новым видом всеобъемлющего устрашения. Вместе с тем, понятно: победить столь же общеземного устрашителя означает один и единственный выбор: уничтожить дикость всю, без остатка. Под корень. К чёртовой матери. Благо, имеются незаражённые семена, незараженные яйца птиц и незаражённый новорожденный домашний скот. Из сохранённого материала есть надежда возобновить всеобщее продовольственное дело. А дикую природу как главного врага необходимо победить раз и навсегда.

Но человечество-то, продвинутое и рьяное до свободы, никогда не застаивается и не костенеет также и в своём безумстве. Оно говорит спасибо матушке сырой земле за откровенные и показательные уроки. Подступил определённый час, и в обществе родились люди, способные распознать узловые причины войны, доконы её, и основополагающую склонность в действиях природы. Выживание через самопожертвование. Старый, испытанный приём. И беспроигрышный. Чтобы выжить человечеству, придётся делать тоже самое.

Люди кое-что поняли. Выходов, по обыкновению – два. Надо либо уйти от естества и загородиться от него полностью непроницаемой стеной, либо целиком раствориться в ней. Выбирайте, господа. Люди, считающие себя самостоятельными, так и поступали. Предпочитали своё, и разбегались, кто куда. Кое-кто, независимо от других, начал освоение почти безжизненных, а стало быть, и почти безопасных мест с точки зрения обороны от дикой природы. И удавалось выживать. В конце концов, наука – не чужая тётка. Выручила. Благодаря ей, народ, наконец, понял: какая разница, – где на земном шаре жить человеку? Пусть, пусть людское общество, оснащённое великими завоеваниями на научных поприщах, сядет именно туда, где у буйной природы притязания невелики, и она не захочет его доставать. То есть, – под непроницаемой крышей. Человек, вообще-то, давно привык жить под крышей. Ему там удобно. Это его мир, его среда обитания. Жилые дома, торговые лавки, казённые и рыночные присутствия, развлекательные учреждения, заводы, повозки, – всё ведь под крышей. Даже нет никакой необходимости оказаться под открытым небом. Крыша и есть самое надёжное небо. А из щедрот наружного богатства ему достаточно, пожалуй, двух вещей: воздуха и воды. Побольше воздуха и побольше воды. Остальное – добудет наука.

Хороший выход из отчаянного положения. Наиболее продвинутые в науке люди образовывали зародыши чистого искусственного жизнеустройства, защищённого стенами и крышами, ничем не связанного с живой природой дикого состояния. Устояли. «Это единственно верное решение, – подумало человечество, – уходим. Все уходим из природного неистовства и выковываем искусственный мир». И пошли. Кроме отчаянных смельчаков, постановивших слиться с дикой природой. Тоже ведь выход. И не только смельчаков. Целые народы, вкусившие от «гражданско-военного содружества» в своё время одни лишь невзгоды, перекинулись в дикое состояние, уйдя в круговую поруку с естеством во всём, в том числе самопожертвованием и плодовитостью.

Перемирие. Вроде бы повальное противостояние остановилось, а поголовное существование пошло на поправку.

Кончилась одна беда и началась новая. Более страшная. С природой договориться легче, нежели между людьми. С ней-то сладились. А внутри себя? С чьей помощью столковаться внутри человеческого обитания?! Есть ли хоть малая возможность людям условиться между людьми, с каждым, кто уходит на новые места? «Продвинутое общество» – нисколько не «продвинутое», если нет войны и внутри него. Любимая бойня. Да. Государства никто не отменял. Новая мировая война, о которой так долго говорили умники-общественники-международники, – наконец-то, свершилась.

Повелась битва не на жизнь, а на смерть, в полном смысле этого выражения, – то есть, за лучшие безжизненные места на круге земном. Чем уделы земные менее обжиты, тем безопаснее, потому и привлекательны. Война за них – до победного конца. И что выдалось потом? Нетрудно догадаться. Случилось то, что с нескончаемой и рьяной тупостью повторяется со времен Каина. Каждое из вновь вырисовывающихся государств незамедлительно издало собственное и самобытное видение совместного бытийства на земле. Оно основывается на многовековом внутригосударственном и международном опыте, отличном от соседского, до полной противоположности. Обыкновенное дело. Иначе люди – не люди. А то, что настоящей правды нигде не добыть, известно каждому, и тоже со времён Каина.

Места, наименее приспособленные для безбедного обитания живых существ – обширны. Неисчерпаемы, скажем, почти безжизненные угодья близ Северного Ледовитого великоморья. Велики пустыни Сахары с Аравией, В Азии полно пустынь. Почти целиком пустынна Австралия. Антарктида вообще голая. Вот они, до безумия лакомые куски земной вселенной, за обладание которых не избежали столкновений малые и великие державы. Чем земли помертвее, тем дороже и привлекательней. Что ж, – так давайте двинемся вперёд, за их обладание! Вперёд. Китай почти без труда овладел пустынями Центральной Азии, оставив за собой и те безжизненные места, кои имел до того. Америка и многие иные богачи ухватились за Антарктиду, истерзываясь до упоения, заодно ослабив силы на Севере. Несомненно, одна Америка взяла в цепкие лапы материк целиком, отбросив и бывших союзников, и бывших соперников. Япония тем временем тихой сапой переселилась в Австралийскую пустыню, прихватив с собой дружественные народы. А наиболее остервенелая и длительная бойня, почище, чем за Антарктиду, случилась за Сахару вместе с Аравией. Вся мощная Западная Европа двинулась в их пределы. И в скором часе добилась бы победы, но арабский люд оказался похитрее, и Запад остался, так сказать, у разбитого корыта. Опять же мы преуспели в ратных подвигах, отстояв свои пустынные земли, прилегающие к Северному Ледовитому великоморью, а заодно и прихватив себе остальную необжитую глухую округу, состоящую из ледников, камней и снежных пустынь, в том числе (почти незаметно) и самый большой в мире, но по большому счёту, необитаемый остров. Благо, сил у американцев не хватило на штурм обеих окружений земной оси, а европейцы завязли в Сахаре. И ещё мы подобрали по мелочам кое-что в разных концах Земли. Но притом (что делать), снова не преминули помочь Западной Европе обрести покой от коварных сарацин, подобно делам давно минувших лет. Подарили ей прелестный вновь занятый большущий остров, дали им утешиться после поражения от арабов за овладение самой большой в мире пустыни. И уступили Америке свои дальние владения, как до того уступили Аляску. По дешёвке. Обменяли как раз на ту же Аляску. Канада сбежала из северных мест, слившись с Америкой-Антарктидой. И продвинутое человечество вроде узаконилось. Правда, не все так скоро получили каждому своё. Смешно дёргалась туда-сюда Украина. К нам ли им прилипнуть, или в подарочный Гренландия-остров податься. Вспомнив, что обычай имеют хватать гостинцы, дали дёру в Евро-Гренландию на условиях пасынков. Так называемые, малые народы обрели счастье на мелких областях, в основном – на высокогорьях обеих Кордильер.

Другая часть человечества осознанно окунулась в истерзанное болезнями естество, не взяв с собой от «продвинутого общества» ничего. Эти люди, окунувшись в оставшееся природное основанье, получили и её непосредственное окружение. И ревниво оберегали дикое состояние Земли от соблазна очеловечения. Природа, чуя такое к себе отношение, наконец, приостановила напор по выдумыванию смертельных неприятностей, и замерла в ожидании. Благодаря тому, в конце концов, землянам удалось заключить Вечный Договор Великого Размежевания, согласно которому закрепляется сугубо отдельная жизнь естественной среды и среды искусственной, где ни одна из сторон не вправе вносить устои обитания, присущие одному жизнеустройству, в привычки другое. И болезни прекратились. Так образовались и устоялись области «Гужидеи» и области «Подивози» Каждые остались при себе. «Продвинутость» и «Дикость».

Глава 6. Евроландия

Сразу после посадки высоколёта, с точностью до чутка, на самый большой в мире остров, местные чиновники с вежливо-подозрительным выражением лиц любезно препроводили прибывших путешественников в заранее подготовленное для них прямоугольное помещение, напоминающее снежный дом давнишних тут поселенцев. Он, как и многие другие, вставлен в огромное общее правильное городское пространство. Каждый из иностранцев подвергся проверке на соответствие личности с его личным свидетельством. Соответствующие данные ввели в вечное хранилище данных о личности. После того, по отдельности, каждому гостю выписана его личная установка на удобства. Возражения не принимаются. Местные чиновники лучше вас располагают сведениями о том, что вам приятно, а что нет. Им передаёт знание Хранилище личностей, мгновенно, после отметки. Установка на удобства здесь – высочайшего порядка. Хотя, собственного выбора меж них тоже нет. Зато нате вам выстраданные поколениями общеевропейские ценности. Они и есть удобства. И не думайте о своей смелости отказаться от единственного по наивысшей привлекательности способа поведения. Оно победоносно слажено многотерпимыми и снисходительными переговорами европейцев, каждого с каждым, переговорами долгими и тяжёлыми, неоднократно заходящими в тупик и успешно из него выходящими, не раз утопляемыми и вновь откаченными, почти навеки загубленными, но чудесно возрождёнными и, ко всеобщей радости, доведёнными до изумительного конца. Так что, безмятежно радуйтесь и веселитесь. Вот, – венец поиска правил исключительно общеевропейски ценного поведения. Носите на здоровье. И будьте счастливы. Кто может быть счастливее человека, подчинённого общеевропейским ценностям?! А условия тутошнего счастливого поведения непременно и не без гордости, выдаются приезжим безотлагательно на мытне. Причём совершенно бесплатно, вместе с установкой на удобства. И ты свободен.

У Любомира Надеевича Ятина появился ещё один прибор, зато на правой руке. На запястье. И ладонеглядкой он может считывать оттуда любое, но правильное условие пребывания в областях целиковой Европы. Стоит лишь плотно обхватить кистью левой руки запястье руки правой и слегка потереть её.

Свобода так свобода. Захотелось отдохнуть. Привычного горячего напитка не оказалось. Ни бесплатного, ни платного, никакого. Но пива – сколько душеньке угодно. Есть и неопьяняющее. Значит, пиво. Чем не отдых? И Ятин зашёл в прямоугольное питейное заведение, одно из несть числа, и превосходящее неповторимым уютом любую небывало изысканную домашнюю обстановку.

Тем не менее, хоть и пришелец, но и полноценный европеец, сидя за столиком в обнимку с кружкой трезвого пива, размышлял в компании с собой.

«Ну, до того всё правильно, что и подшутить не над чем. Если только над правильностью. Удобства – на любой ревнивый запрос и на любой требовательный вкус. Только вот вкусы, прямо скажем, довольно заметно выровнены. Образец главнее всего. Общеевропейские ценности, как-никак, диктуют вам и общие условия для проявления частных желаний и надобностей. Общее редко бывает различным»…

Снова зазудился «бугор любви» в основании ладони.

– Племяшка или подаренный друг? – вопросил Ятин и чесанул очаг зуда.

– Давай поговорим, – независимо и со знанием дела сказал ладонеглядка женско-детским голосом.

– Давай, – охотно согласился Любомир Надеевич, – но ты пиво не пьёшь, неудобно мне одному.

– Верно говоришь, неудобно. Ты ведь знаешь: бесплатное всегда неудобно.

– Угу, – снова согласился человек, вспомнив о своём новом положении, и неожиданно для себя широко улыбнулся, закивав головой.

– Ты пей, пей, правая рука у тебя свободна.

Любомир Надеевич высоко поднял кружку в знак приветствия неопознанного друга, и затем поднёс её к губам. Отхлебнув чуть-чуть, оценил превосходное качество продукта. Оттого одиночное распитие показалось более неловким. Кроме того, он понятия не имел, на какое имя откликается друг-подарок, не знал и о половой принадлежности этого существа. «Ладонь вообще-то женского рода, – подумал он, – а «ладонеглядка» – по выбору: и мужского, и женского».

– А не надо обращаться ко мне. Ты сразу легко говори и легко слушай.

– Угу, – согласился человек, а согласие тут же закреплялось привычкой, – но о чём говорить, и что готовишь ты для моего слуха? – Ятин старался составлять предложения, избегая прямого обозначения рода собеседника, опасаясь не угадать мужского или женского начала в нём.

Свет на ладони слегка подпрыгивал и подрагивал. Смешно.

– Смейся, смейся, – сказал Ятин и тоже усмехнулся. А потом рассмеялся в полную силу.

Свет на ладони тоже не переставал смешно подпрыгивать и подрагивать. Так у них состоялось по-настоящему совместное переживание душевного настроения. И другие посетители питейного заведения, местные жители, глядя на пришельца, поддались его настроению, но улыбались и смеялись немного посдержаннее.

– Хорошо, – сказал иностранный гость, не думая, к кому обращается.

– Гут, гут, – дружно ответили местные жители за соседними столиками.

По-видимому, голосовое общение здесь поддерживается и поныне. Или тутошние питейные заведения родственны нашим присутствиям, тем, нарочно созданным для голосового общения между чужими людьми? Или в сём царстве-государстве и в помине нет чужих людей, а всяк – свой? Нет, суть в настроении. Когда на человеке является славное расположение духа, оно передаётся ближайшему окружению, а потом возникает и потребность голосового общения в междусобойчике.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Предпоследний выход"