Текст книги "Похищение продавца приключений"

Автор книги: Георгий Садовников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Рано или поздно они вернутся. И мы Барбару тотчас хорошенько всыплем! – беспечно пригрозили степановцы и их гости.

– Увы, скорее мы их увидим поздно. Даже очень, – задумчиво и вместе с тем загадочно произнес командир.

Асик тотчас пробежался по следам Барбара и Петеньки. Они вели к недавней стоянке «Тарантула» и там обрывались самым неожиданным образом, будто дальше злодей и штурман начали передвигаться по воздуху.

– Этого я и ждал, – удовлетворенно и снова загадочно молвил командир и, взглянув на часы, пробормотал: – Пора бы и…

И сейчас же сверху донесся голос механика Кузьмы:

– Командир! Ну как? Вас пора выручать? Вы готовы?

Никто не заметил, как там, в небесах, средь белых облаков появилась «Сестрица». Она курсировала туда-сюда и, норовя ввести какого-то невидимого противника в глубочайшее заблуждение, шла в кильватер самой себе, изображая целый дивизион боевых субмарин.

– Спускайтесь смело! Мы среди новых друзей! – произнес командир, высоко задрав голову.

«Сестрица» нехотя опустилась на площадь. Вид у нее был насупленный. Он как бы говорил: вы не нуждаетесь в моей помощи? Ну и не надо! Вы мне самой больно-то нужны.

– Каемся, это мы виноваты. Освободились раньше времени, – произнес командир самые искренние извинения от имени своего отряда.

Кузьма сбежал трусцой с палубы на брусчатку, обливаясь умиленными слезами из первосортного машинного масла, и воскликнул:

– Ах ты. Господи! Вы живы, дорогая мне органическая материя! Любезные моему механическому сердцу белки, жиры и углеводы! Давеча, когда я стоял на электрической подзарядке, мне приснился нехороший сон. Но я твердил свое: «Сон не в руку! Сон не в руку!» И глянь: обошлось! Хотя, если быть справедливым, мы сами задержались малость. Как и вы, угодили в паучьи тенета, – посетовал он, глядя на паутину в волосах и на ушах землян. – Но только наши не чета вашим. Нашито паук соткал из толстенных, капроновых жил и натянул меж звезд, в аккурат по нашему курсу. Ну, «Сестрица» и влетела в эту сеть на манер какой-нибудь мухи. Мы кинулись назад, да только запутались пуще. Я понял: это конец. Но наша «Сестрица» ко всем ее летным и плавательным достоинствам еще и умелая мастерица. Нашла конечную нить и распустила паутину, что вязаный свитер. Но погодите радоваться. Мы тоже было обрадовались, думали, мол, беда позади. Да только оказалось, что это всего лишь присказка. А сказка нас ждала впереди. В этот момент появился сам паук. Это был черный звездолет под названием «Тарантул». Увидев, что его добыча ускользнула из пут, экипаж «Тарантула» вскричал по радио «проклятье!» и саданул в нас ракетой «космос-космос», но ему и этого показалось мало, и он направил в нас лазерный луч. Однако «Сестрица» показала и тут, что девица не проста: взяла да легла на дно, прикинулась, будто ее потопили. Экипаж паука пришел в неописуемый восторг, затопал, засвистел и, празднуя свое, наверное, не первое преступление, отправился в какие-то неизвестные нам свояси. И вот что, командир, – тут голос Кузьмы стал значительным, – среди экипажа того паука был Барбар. Он скакал по верхней палубе и вопил: «Топи их! Топи!»

– Значит, на «Тарантуле» и наша несчастная стюардесса, – задумчиво произнес великий астронавт и, оживившись, добавил: – Нам остался сущий пустяк: догнать черный звездолет и освободить Марину. Друзья, пора собираться в дорогу!

– Командир! Но еще не вернулся Петенька! Неужели мы отправимся в путь без нашего штурмана? – заволновался юнга.

– Штурман нас опередил! Он, несомненно, уже там, на «Тарантуле», – сказал командир и, заметив всеобщее недоумение, терпеливо пояснил: – Как показывает опыт многих приключений, если кто-то удалился за угол и не вернулся вовремя к старту, значит, он похищен. Что и произошло с нашим штурманом. А посему не будем терять попусту время. Где у вас ближайшая редакция газеты? – поинтересовался он у степановцев.

Командира отвели в редакцию, и там, в окружении ничего не понимающих хозяев и его соратников, он дал в вечерний номер газеты самое срочное объявление:

«Похищены двое детей сорока лет. Мальчик и девочка. Тех, кто располагает полезными сведениями, просим сообщить по адресу: Вселенная, любому честному человеку для Аскольда Витальевича».

– Итак, теперь наш черед пускаться в погоню, – сказал командир. – Слушай мою команду! Все на борт!

И тотчас все, кто был на площади, кинулись с разных сторон к «Сестрице». У трапа началась настоящая давка. Каждому хотелось попасть в экспедицию великого астронавта.

– Остановитесь! – гаркнул командир голосом в десятки оглушительных децибел. – На всех не хватит мест. И потому мы не возьмем никого. Дабы не было обид. Увы, даже вас, дорогой Мульти. Но вы не отчаивайтесь. Как мне подсказывает моя знаменитая интуиция, писатели пишут новые книги. И вам их читать – не перечитать!

Тут у памятника вновь со скрежетом шевельнулись гранитные губы.

– Сейчас я умолкну навеки, – прогрохотал каменный Степанов. – Хочу пожелать вам удачи. Счастливого пути!

– Погодите! Одно только слово! Вы останетесь вместе с нами? – поспешно спросил майор.

– Да! – ответил памятник и умолк.

– Но сколько еще измученных памятников… – покаянно пробормотал Степанов-живой.

ГЛАВА X

в которой время как бы обращается вспять и мы наконец встречаемся с Мариной

Все так и было, как говорил молодой пограничник. Бирбир, проходя мимо Петеньки в праздничной толпе, процедил сквозь сжатые зубы:

– Появилась возможность встретиться с Мариной. Следуйте за мной. Никому ни слова, иначе все лопнет, – и удалился за угол старого мрачного дома.

Петенька живо последовал за ним – да, что там! – бросился во всю прыть и, догнав в узком переулке, вскричал, еще не веря своим ушам:

– Значит, она все-таки здесь?!

– И да. И нет, – многозначительно ответил Бирбир. – Я договорился о вашем свидании. Большой ценой! С риском для жизни. Для моей. Но что не сделаешь для юного друга!

– Спасибо, Бирбир! Я этого никогда не забуду! – поклялся штурман. – Но может, все-таки скажем взрослым? Я хотел сказать: нашим товарищам!

– Ни в коем случае! Таково было условие: только я и вы! – прошептал Бирбир, озираясь. – Зато когда вы вернетесь вместе с супругой, вот то-то будет сюрприз для наших друзей. Но мы должны поспешить. Не то Барбар снова Марину куда-нибудь утащит. Вы его знаете: тот еще фрукт!

Покружив по улицам, он снова вывел Петеньку на площадь, к стоянке «Тарантула». Цивилизации между тем, сгрудившись вокруг памятника, обсуждали что-то очень важное, и потому никто не обратил внимания на Петеньку и Бирбира. Даже бдительный молодой пограничник.

– Ваша супруга там, – шепнул Бирбир, указывая на черный звездолет.

Возле черного корабля было тихо и безлюдно. Можно подумать, весь экипаж спрятался в каютах и, наглухо задраив люк, ждал каких-то чрезвычайно важных событий.

– Но когда она туда успела попасть? – удивился штурман. – Ведь, кроме вас, к «Тарантулу» не приближалась ни одна живая душа.

– О, это длинная история. Она тянется еще со времен Юлия Цезаря, – отмахнулся Бирбир. – Но, если хотите, я расскажу. Значит, так…

– Как-нибудь в другое время! – ужаснулся Петенька. – Лучше скажите, что делать дальше?

– А дальше вы пойдете без меня. Стукнете три раза в люк. Первый раз рукой. Потом ногой. И затем лбом. Когда вам откроют люк, скажете пароль: «Вам прислали подарок». Как можно веселей и громче. Будто вы явились с сюрпризом. Ответ, наверное, будет таков: «Ага, явился сам!» После чего вас вежливо возьмут под локти и отведут к супруге. – Бирбир подтолкнул штурмана к люку звездолета и тоненько хихикнул за его спиной. – Это у меня такая икота, пояснил он, спохватившись. – Я икаю, а все думают, что мне смешно. Зато мой смех похож на икоту. – И Бирбир икнул.

Все произошло, как он и предсказал. Только к своей части пароля замороженные астронавты почему-то добавили такие слова: «Ну и весельчак, этот Барбар». Да и ухватили штурмана под локти столь цепко, словно он передумал и собрался бежать.

Они повели его в глубь корабля и втолкнули в каюту с табличкой «Детская комната», сказав какими-то магнитофонными голосами: «Тебе нужна Марина? Так вот, получай!» Шагнув в детскую комнату, Петенька услышал тоненький девчоночий голосок, напевающий старинную астронавтскую колыбельную. Эту песенку обычно мурлыкали себе под нос матерые космические путешественники, погружаясь перед длительным рейсом в крепкий искусственный сон.

«Сию колыбельную любила Марина, – с грустью вспомнил Петенька. – И пела нашему Аси-ку, когда тот был еще младенцем. Но где же она? Что-то ее не видно».

Он огляделся, но в комнате никого не было. Кроме детской мебели, которая, к сожалению, не умеет петь. Наверное, девочка, чье пение он только что слышал собственными ушами, была невидимкой. Хотя как ученый Петенька не верил в невидимок.

– Я здесь, наверху, – подсказала невидимая певица.

Петенька поднял глаза и увидел ее почти под потолком. Она сидела на шкафу для одежды, свесив ноги в белых кроссовках, и баюкала, точно куклу, туго скатанное одеяло.

– Вы поразительно похожи на младшую сестру моей бесценной супруги. Если бы эта сестра существовала на самом деле, – сказал Петенька, любуясь девочкой. – А ваши красная блузка, синяя юбка и кроссовки как бы младшие сестры или братья ее блузки, юбки и кроссовок.

– Какое совпадение! – откликнулась девочка. – Имей мой горячо любимый супруг младшего брата, вы были бы его вылитым двойником. Об очках я уже и не говорю. Нет слов!

– А как вас зовут? – спросил Петенька. Будучи ученым до самых пят, он, разумеется, тотчас заинтересовался таким удивительнымскоплением случайностей.

– Меня зовут Мариной. А вас? – спросила несуществующая младшая сестра Марины.

– Феноменально! Совпадение, возведенное в квадрат! – воскликнул академик, увлекаясь и совершенно забывая о своем бедственном положении. – А мое имя Петр. Впрочем, все зовут меня просто Петенькой. Даже президент академии, – добавил он, считая точность матерью всех наук.

– По-моему, наше совпадение уже возвели в куб. А может, и в энную степень, – поправила девочка. – Мальчик, тебе сколько лет?

– Сорок. Но боюсь, сейчас мне никто не поверит, – посетовал Петенька.

– Вот видишь. Мне тоже, – вздохнула девочка.

Они взглянули в глаза друг другу и поняли все.

– Марина! Это ты! – воскликнул Петенька, бросаясь к супруге.

– Петенька! – воскликнула в ответ Марина и красно-синей-белой бабочкой вспорхнула со шкафа и приземлилась в объятия Петеньки.

Они поливали друг друга радостными слезами. Правда, чуть-чуть для вкуса подгорченными. Марина, будучи полом слабым, плакала веселыми весенними ручьями. Петенька, как полагалось мальчику, выдавил из себя единую скупую слезу, но зато емкостью в полведра. Так что стюардесса тоже вымокла до последней нитки.

– Ах какое трогательное зрелище! Сейчас разрыдаюсь и я. Ну прямо братец Иванушка и сестрица Аленушка, – послышался знакомый насмешливый голос.

В дверях комнаты стоял Бирбир. За ним высились угрюмые астронавты «Тарантула». На шевелюре Бирбира по-прежнему красовался лавровый венок.

– Барбар, это и вправду трогательно, как ты говоришь? – обратились к Бирбиру угрюмые астронавты.

– Ваш Барбар, стараясь запутать других, запутался сам. Мы не сестрица и братец. Мы вот уже двадцать лет состоим в законном браке, – возразила Марина.

– Ну, когда это было!

Теперь ваш брак незаконен. Где это видано, чтобы малые дети вступали в брак? Отныне вы брат и сестра! – объявил злодей, переступая порог, будто выходя на сцену.

– Значит, вы все-таки Барбар, – с грустью произнес Петенька.

– Да Барбар я, Барбар! – якобы в отчаянии воскликнул Барбар. – Ишь, до чего меня довели! Чтобы устроить даже самую малую пакость, нужно брать псевдоним. – Он сорвал с головы венок и небрежно сунул в руки одному из замороженных. – А это бросьте в суп!

Именно в эту минуту «Тарантул» взлетел с планеты Степановка. За иллюминатором мелькнули и памятник, и толпы людей и остались далеко внизу.

– Нас похитили! – вскричал Петенька.

– Меня бы так похитили. Вас ждет счастливое детство, – возразил Барбар и вдруг завистливо вздохнул.

В коридоре гулко затопали, и кто-то из замороженных позвал Барбара своим магнитофонным голосом:

– Начальник! В паутине дичь!

– Надеюсь, это «Сестрица»! Наконец-то она попалась. Уж я ей такой задам лимонад! – обрадовался Барбар и выскочил из комнаты с криком: – Эй, мои монстры! Взять ее на абордаж!

Пленники устремились было следом за ним, надеясь помочь своему славному и теперь несчастному кораблю, но дверь уже прочно захлопнулась на замок. Им теперь осталось одно: впасть в отчаяние и прислушиваться к тому, что происходит за стенами комнаты. Оттуда доносились вопли:

– «Сестрица» распустила вязанье! Сейчас она уйдет!.. Ракетой ее! Лазером!

– Топи ее! – выделялся голос Барбара. – Топи! Мои верные монстры!

Затем все затихли. К пленникам снова явился Барбар. Он пытался натянуть на свою сияющую круглую физиономию выражение глубочайшей скорби. Но оно, видно, было мало размером и то и дело соскальзывало с его лица.

– Ребята, я должен вас огорчить, – произнес он, отбросив с досадой непослушное выражение в сторону. – На вашу «Сестрицу» коварно напали пираты из созвездия Гончих Псов. Эти люди совершенно неисправимы. Мы пытались спрятать «Сестрицу» в нашей паутине. Но она легкомысленно порвала спасительные тенета и попыталась задать деру. Она всегда была такой ветреной девицей! Но, увы, на этот раз безжалостные злодеи пустили нашу дорогую «Сестрицу» на дно. «Прощайте, Барбар! Я-то знал, какой вы на самом деле честный и добрый!!!» – крикнул мне на прощание наш несчастный Кузьма.

– Почему вы не пришли им на помощь, если это случилось на ваших глазах? – возмутилась Марина.

– Глупая девочка, мы только с виду сильные и ужасные. А в сущности, нас впору защищать самих. Мы кроткие и беспомощные, – пожаловался Барбар, притворно вздыхая. – О, «Сестрица» была мне, как двоюродная сестра… Нет, как родная. А Кузьма вместо дяди! Предлагаю почтить их память скорбным молчанием. – И Барбар изо всех сил изобразил на лице безутешное горе, пытаясь согнать с губ упрямую довольную усмешку. – Все! Теперь можно говорить, – весело разрешил Барбар. – Тебе, Петенька, я принес шикарный подарок. Мировецкие кубики! Можешь построить себе академию да играть в свою науку всласть.

И Барбар протянул Петеньке коробку с детскими кубиками. Попутно он погладил ребят по голове и, сказав «бедные дети», вышел, затянув за дверью какую-то бодренькую песенку.

Малолетние супруги тут же предались отчаянию. Но в детстве горе проходит быстро. И, попечалившись, они стали играть каждый в свое. Марина – ну конечно же! – играла в «дочки-матери», а Петенька строил из кубиков очень важный научно-исследовательский институт. Временами к ним в комнату заходил Барбар и, любуясь пленниками, будто удачной покупкой, радовался:

– Не ребята, а сплошное загляденье. Дядя Барбар знал, что говорил. А он говорил: «Из этих взрослых вырастут хорошие дети». За это дядя Барбар получит бо-ольшую награду.

Но однажды, окинув Петеньку и Марину придирчивым взглядом, он озабоченно произнес:

– Что-то вы мне сегодня не нравитесь. Какие-то вялые и бледненькие. Наверное, мало двигаетесь. Сидите взаперти. Придется вам разрешить бегать по всему кораблю. Иначе вы мне испортите всю коммерцию.

И Петенька с Мариной забегали по коридорам корабля, играя в «пятнашки» и «прятки», путаясь под ногами экипажа и заскакивая сгоряча во все двери, за исключением той, что вела в капитанскую рубку. К ней была прибита табличка со строгим предупреждением: «Лицам до 16 лет вход воспрещен!» Замороженные или монстры недовольно ворчали, но Барбар их успокаивал:

– Потерпите. Осталось немного. Зато как разрумянился наш товар. Властелин будет доволен.

И вправду, «Тарантул» покинул мирные районы Вселенной. Теперь при виде звездолета-паука встречные суда сворачивали с пути и старались убраться в места побезопасней. А потом исчезли и они. Дальше «Тарантул» продолжил путь в совершенно безлюдном пространстве. На другой день маленькие земляне, глянув в иллюминатор, узрели большую черную дыру во Вселенной. «Где-то я похожее видел, – подумал Петенька. – И саму дыру. И эти рваные вокруг нее края». Дыра приближалась, увеличиваясь в размерах, и вскоре звездолет монстров нырнул в ее бездонный зев. Он влетел в нее пулей, но Петенька успел оглянуться. С обратной стороны Вселенная была похожа на оборотную сторону комнатных обоев. Вакуум здесь, внутри дыры, обрел багровый тревожный цвет. Временами откуда-то долетал грохот атомных взрывов, и по космосу ползали хищные лазерные лучи. А потом начали попадаться захваченные корабли. Их волокли, взяв на буксир, звездолеты, похожие на сколопендр и скорпионов.

– Ты слышал, что говорил Барбар своим замороженным монстрам? Скоро нас куда-то доставят. И при этом упоминался какой-то Властелин. Наверное, Властелин Вселенной, о котором мы столько слышали, – сказала Марина, когда, набегавшись, они вернулись в свою каюту.

– Да, мы должны что-то предпринять. Пока не стали совсем уж малышами, – ответил Петенька. – Нужно проникнуть в капитанскую рубку. Но как? Нам ведь еще нет шестнадцати лет.

Ну, тут все просто. Мы будем играть в разведчиков, которые пробираются на вражескую базу, и так увлечемся, что не заметим запрета. Главная трудность в другом. Ночью нам предстоит проснуться самим, без посторонней помощи. Никто нас не будет поднимать, говоря: «А ну, вставайте, сони. Пора в школу!» Поэтому придется лечь пораньше. И это мы тоже должны сделать сами, найти в себе силы. Потому что именно в это время детей труднее всего загнать в постель, – озабоченно произнесла Марина.

Похныкав, покапризничав, они все-таки себя побороли, улеглись в кровати и тем самым чуть не погубили свою затею.

– Что это вы задумали? – спросил Барбар, придя укладывать их в постели. – Вдруг так рано собрались спать. И вот что удивительно: добровольно, без понуканий со стороны взрослых.

– Это мы учимся. Хотим стать образцовыми детьми, – находчиво пояснила Марина.

– Молодцы! – похвалил Барбар. – Мне нужен товар самого высшего сорта. Я хотел сказать: самые лучшие дети! – поправил он себя, спохватившись, и ушел, довольный их послушанием.

Этой ночью ребятам все-таки удалось проснуться без понуканий взрослых. Первым это сделал Петенька и разбудил Марину. Затем она его.

– А теперь начинаем пробираться в рубку. Как разведчики. Ты идешь впереди, – сказала Марина.

– Я не знаю, как они пробираются. Я никогда не играл в разведку. В детстве только и делал, что извлекал корни и выводил новые формулы, – пожаловался мальчик.

– Я и забыла. Ты вундеркинд, – вздохнула Марина. – Тогда матерым разведчиком буду я, а ты моим молодым неотесанным напарником, который обязательно допустит какую-нибудь оплошность.

Она осторожно выглянула из комнаты и, крадучись, двинулась по безлюдному ночному коридору, освещенному единственной лампой. Петенька не очень умело подражал каждому ее шагу, высоко поднимая колени, чуть ли не до самого подбородка. И, разумеется, налетел на невесть откуда взявшийся стул и с шумом свалил его на пол. Но разведчикам повезло, экипаж почивал крепчайшим сном, безалаберно доверившись компьютеру, который вел корабль. Из трех кают разносился мощный храп, сотрясающий переборки звездолета. Будто монстры по очереди дули в большие медные трубы-геликоны. В четвертой каюте, где жил Барбар, кто-то как бы поигрывал на маленькой флейте-пикколо. Ну прямо как заправский музыкант.

Словом, Петенька и Марина благополучно добрались до капитанской рубки. Теперь осталось всего ничего – открыть дверь и войти. Но табличка с надписью «Лицам до 16 лет вход воспрещен!» на самом деле оказалась совершенно непреодолимым препятствием для хорошо воспитанных детей, какими и стали Петенька с Мариной. Уж что они только ни предпринимали, даже закрывали глаза, чтобы не заметить табличку, но у них не поднимались руки на запретную дверь.

– Видимо, мы недостаточно увлеклись, – с горечью догадалась Марина.

Незадачливые разведчики приготовились впасть в отчаяние, но в последний момент храпевшие порознь монстры вдруг, точно по взмаху дирижерской палочки, набрали побольше воздуха и разом дунули в свои медные хрипящие геликоны. От этого оглушительного залпа корабль качнуло из стороны в сторону, и дверь распахнулась, словно кто-то толкнул ее изнутри, повернув грозную табличку лицом к стене. И ее как бы не стало. Зато открытая рубка гостеприимно звала ребят к себе: мол, входите, милости просим.

– Ничего не попишешь, придется войти, – переглянувшись, сдались разведчики.

А в рубке, среди радаров, дисплеев и прочих приборов руководство перешло к вундеркинду. Это была его родная стихия. Петенька тотчас устремился к компьютеру, молниеносно выхватил из него дискету с маршрутом черного звездолета и заменил ее другой, взятой с полки, на которой лежали чистые дискеты. После чего он сел за пульт, готовясь проложить обратный курс. Но тут произошло нечто невообразимое.

По удивительному стечению обстоятельств на новой дискете была записана игра «Путешествие легкомысленной бабочки». Видно, какой-то магазин продал ее вместо чистой дискеты. И вот теперь на экране компьютера возникла бабочка, порхающая над клумбой роз. Кто-то можетэтому не поверить и, наверное, по-своему будет прав. Однако мы осмелимся утверждать, что на сей раз, в виде исключения, все было именно так. И «Тарантул», сложив воображаемые красивые крылья, уселся на воображаемую чайную розу. Но, увы, его блаженство оказалось кратким: в верхней части экрана тотчас появился чей-то хищный сачок. «Тарантул» испуганно вспорхнул, – ах, ах, помогите! – и полетел в поселок Кратово, что находится на планете Земля. За ним погнался сачок.

– Накрой его! Лови! Да не так! Не так! Раззява! – раздался под штурманским столом азартный вопль. – Батюшки! Да что это я? Точно спятил. Бабочка – мой корабль!.. Эй, отстань от бабочки! Не то пожалеешь! Со мной люди со знаменитой «Сестрицы»!

Из-под стола со страшным грохотом, больно зашибив темя, выскочил Барбар, поспешно выключил компьютер и схватил Петеньку за ухо, назидательно приговаривая:

– Ага, попался! Вот тебе, вот! В другой раз не будешь шалить! А еще послушный ребенок. Ну, простительно мне. Я отпетый хулиган! На мне все поставили крест!

– Не все! Мы еще в вас верим! – запротестовали ребята.

– Не спорьте со взрослым! На чем я остановился?.. Да, а ты, Петя, в отличие от меня, когда-то был гордостью средней школы. Разве вы не читали, что написано на двери?

– Она открылась сама, – пролепетал Петенька, морщась не столько от боли, сколько от стыда.

– Ее открыл я, – перебил Барбар, отпуская Петенькино ухо. – Так бы вы топтались у входа до утра. Я поспорил с самим собой: попытаются или нет? «Я бы на их месте обязательно попытался». Это я сказал себе. И, как видите, я у себя выиграл.

– Мы ничего не понимаем, – призналась Марина. – Ведь сейчас вы спите в своей каюте. Мы слышали ваш… вашу флейту-пикколо.

– А, вы об этом. Я специально включил запись. Соло для флейты из оперы «Волшебная флейта». В исполнении самого Паганини, – вдохновенно соврал Барбар. – И вы купились на все сто! Я же поставил в коридоре стул. Когда он упал, я сказал себе: «Они идут!» Но ваша выходка, между нами, – всего лишь чириканье воробья. Вот я однажды устроил такой тарарам… – начал он и тут же спохватился: – Однако вы не должны брать с меня плохой пример. Хоть я и взрослый. Дядя, к которому мы едем в гости, очень строгий. Мне, говорит, нужны только очень хорошие, воспитанные дети. Вы обязаны понравиться этому дяде. Иначе нам всем будет бо-бо. Все! Я вас воспитал! Теперь марш в постель!

Когда дети вернулись в отведенную комнату, Петенька спросил, как бы себя проверяя:

– То, что мы вошли в рубку без спроса, это плохо или хорошо?

– Ну конечно, плохо. Мы все-таки нарушили свои высокие принципы. Дядя Аскольд нас бы йе одобрил, – вздохнула Марина.

– Тогда вот что удивительно: лично мне это доставило удовольствие, – виновато признался Петенька.

– Это у тебя временно. Ты что-то по рассеянности перепутал, как вундеркинд, – убежденно проговорила Марина.

Барбар тем временем вернул на место старую программу, и «Тарантул», снова став звездолетом монстров, продолжил свой безжалостный путь, все дальше и дальше углубляясь в мрачное багровое пространство. И наконец подошел день, когда разбойничий корабль добрался до планеты, где, наверное, находилось его родимое логово.

Эта планета была словно бы намеренно создана для тех, кто высиживает самые злодейские планы. И те лежали там-сям, точно яйца в вороньем гнезде. А вокруг них, на поверхности планеты взрывались вулканы и со склонов мрачных гор текли реки огненной лавы. И тут же на пересохших глиняных равнинах то и дело раскалывалась земля, и на дне черных трещин ворочалось что-то злое. Видны были на планете и темные неспокойные воды. Из них поднимались чьи-то безумные лики и лопались, точно мыльные пузыри. Над всем этим слаженно туда-сюда носились клубы дыма, и по небу шарили белесые сполохи – кого-то слепо искали. Словом, во Вселенной, наверное, не было картины ужасней той, что открылась Петеньке и Марине. Будто ее снял режиссер – любитель пугать детей.

– Сплошная жуть! – похвастался Барбар. Дети смотрели в иллюминатор во все глаза и не заметили, как он появился в их каюте.

– У меня самого волосы встали дыбом, а душа, как мышка, юркнула в пятки. Когда я это увидел впервые, – весело сказал Барбар, пристраиваясь рядом и любуясь ужасающим пейзажем. – Теперь вы знаете, какая бяка ждет непослушных детей, если им вздумается задать стрекача. Но вас-то, уверен, не выгонишь и палкой оттуда, куда вы сейчас попадете… Раз, два, три! Ноль!

И «Тарантул», подчинившись его команде, вырвался из страшного мира в мир иной, с ясным синим небом, под которым покоился приветливый оазис с зеленью трав и деревьев и чистыми зеркалами прудов. Звездолет пошел на посадку и приземлился на подстриженном газоне.

– Ну, вот вы наконец-то и дома! – известил Барбар. – Ай-ай, вы пока еще не рады. Тогда, так и быть, за вас порадуюсь я. Взаймы! А вы когда-нибудь это сделаете за меня. А теперь следуйте за мной.

Маленьких пленников вывели наружу, и они оказались в красивейшем парке, который был прямо-таки нашпигован всевозможными аттракционами для детей.

– И чего тут только нет.

Здесь можно, например, сразиться с Кощеем. Ворваться в замок Синей Бороды и спасти его новую жену. И даже подраться за власть с отъявленным хулиганом Витькой – грозой всех окрестных дворов, и потом разбить все уличные фонари. А ты, Марина, можешь постирать белье злой Мачехи и ее дочерей. Или приготовить обед для Людоеда. Да по сравнению с нашим парком все хваленые диснейленды – тьфу! Сам бы с удовольствием вернулся в детство. От зависти так и горю! – Барбар разогнал воображаемый поваливший от него дымок.

– Я должен посмотреть! Я никогда не был в парке аттракционов! – вскричал Петенька с горящими глазами.

– Но ты не хотел сам. Тебя звали твои одноклассники. По их словам. И не раз. А тебя, кроме твоей науки, ничегошеньки не интересовало, – напомнила правдолюбица Марина.

А теперь я хочу вертеться на колесе! Крутиться на карусели! Сколько можно?! Все детство теоремы да теоремы! Логарифмы да логарифмы! – вскричал маленький академик. Потом, потом. Будут тебе и аттракционы. И оловянные солдатики. И игрушечные автоматы. Та-та-та, та-та-та! – пообещал Барбар, постреляв из указательного пальца. – Только подожди, пока я не сбагрю тебя одному лицу.

– А я хочу сейчас! – заупрямился Петенька и даже впервые в жизни топнул ногой.

– Не обращайте на это внимания, – засмеявшись, сказала Барбару Марина. – По рассеянности он говорит не то, что думает. Он же вундеркинд!

– Да, со мною сейчас что-то было. Я вел себя нехорошо, – признался Петенька, избавившись от странного наваждения.

– То-то, – с облегчением вздохнул Барбар. – Не забывай, что ты вундеркинд. Не порти мне коммерцию!

Они шли дорожками, усыпанными мелкими камнями из бракованных искусственных алмазов и ракушками. Сквозь ботанические сады из экзотических растений, мимо мраморных изваяний и таинственных гротов. Вокруг них, услаждая взор, носились модели гоночных автомобилей и звездолетов, разыгрывая сцены из популярных фильмов и книг.

– Эх, так и тянет соврать, что все это устроил я. Но вы не поверите ни за что, – с сожалением проговорил Барбар.

– Если уж вам очень хочется, скажите. Мы поверим, – сжалилась над ним Марина.

– Ну, так неинтересно, – вздохнул Барбар.

Засмотревшись по сторонам, ребята не заметили, как вышли на просторную лужайку, в центре которой среди многоструйных фонтанов и цветников красовался дворец, похожий на огромный торт. Перед ним на широкой гранитной лестнице, украшенной бронзовыми львами, стоял огромный мужчина в космическом скафандре. Но вместо гермошлема его голову венчала золотая корона.

– Это ваш новый папа! – торжественно произнес Барбар.