Текст книги "Последний и решительный (СИ)"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Опять же неизвестно как поведет часть его собственных солдат, что были мобилизованы в Москве и Подмосковье, ведь придется воевать против своих друзей с коими работали на соседних станках, да пили в кабаках…

Разве что давила программная установка в голове, но так, не сильно, ведь Михаил не отказывался от похода на Москву, просто откладывал по тактическим соображениям.

– Хорошо… Я принимаю ваши доводы.

Глава 10

23

Сталин с прочими товарищами из ЦК ВКПБ в начале ноября заслушивал доклады о ситуации как внутри Поволжской Советской Республики, так и за ее пределами.

Внутреннее состояние можно было обозначить словим «терпимо». Продовольствием обеспечены и продолжает поступать, рыбаки рыбачат, добывается соль, так что худо-бедно, но зиму пережить можно, а там и весну с летом. Но на этом хорошие новости заканчивались, ибо если сохранится подобное положение вещей, то это приведет к стагнации. ПСР оказалась окружена враждебными силами. Ну правильнее будет все же сказать, что на юго-западе, что контролируется силами РОДа пока еще нейтрально. Климов всеми силами дает понять, что не имеет ничего против «внутренних» большевиков, как результат они участвуют в выборах и имеют места в местных Советах.

Более тесному сотрудничеству пока не готово само ВКПБ, не допуская СДПР Климова к выборам у себя. Да и прочих тоже, если уж на то пошло. Ведь пришлось бы вступить в политическую полемику и тут надо отметить честно, что на многие вопросы у придерживающихся марксо-энгелевских постулатов не имелось достойных ответов. А твердить в ответ догмат: «Учение Маркса верно, потому что оно истинно», по примеру попов, кои на любой неудобный вопрос отвечали: «Пути господни неисповедимы», как-то глупо.

В общем монополия на власть окажется разбита и скорее всего с разгромным счетом. Это пока нет конкурентов, можно на митингах и в газетах говорить трескучими, но по факту пустыми, ничего не объясняющими лозунгами, а плохо образованные люди попав под гипнотическое влияние оратора не задают каверзные вопросы. А те, у кого они все же возникли, благоразумно помалкивают дабы не оказаться «контриком» со всеми вытекающими… из организма жидкостями, после того как тело пробьют пули расстрельной команды

Но пока что СДПР к ним демонстративно не лезло. Ни листовок, ни агитаторов, ни провокаторов… То есть давало более чем ясно понять, что готовы к диалогу и сотрудничеству. Но как долго это благожелательное отношение продлится? Вечно оно тянуться не может.

И не совсем понятно, почему собственно Климов не атакует их на идеологическом фронте.

«Разве что не хочет ссориться с теми большевиками, что уже заседают в избранных Советах?» – подумалось Сталину.

На севере так же относительно спокойно. Но Архангельск нейтрален ко всем, так уж получилось, что там с политической точки зрения – серая зона. Силы что там имеют вес присоединятся к победителю. Другое дело, что Архангельск как выход на мировой рынок крайне неудобен, ибо сильно зависит от времени года, так что даже в идеальных условиях, коих сейчас нет, все равно нужны иные маршруты как получения промышленных товаров, так и вывоза своей продукции.

Зато на юге и востоке – белые под предводительством Деникина и Дутова. Отрезали от Сибири и Дальнего Востока с выходом в Тихий океан. Пробиться сквозь них сейчас нет сил. Разве что повести масштабную мобилизацию, но это риск на который пока ЦК идти не решалось, так как могло в один момент уронить уровень поддержки власти местным населением, а оно тут имеет свои особенности и менталитет.

На западе нависает Свердлов прикрывающийся Лениным как знаменем, что готов в любой момент покарать «отщепенцев».

Еще дальше на западе от Чёрного до Белого моря верховодит Предводитель Климов.

Сталин только головой качнул и чуть злорадно улыбнулся. Этот тип, вернувшийся с Русским экспедиционным корпусом из Франции, спутал всем карты. Злорадность же относилась к пленению Троцкого, коего Сталин терпеть не мог, еще больше чем Свердлова, да и обида сказывалась, чего уж отрицать. Только перешел на сторону большевиков и тут же получил одну из верховных должностей. В то время как ему кинули должность по делам национальностей, по принципу: «на и отвяжись».

Правда Свердлов с которым он тоже мотался по ссылкам так же получил высокую, ключевую должность, но это не показатель… точнее наоборот показатель того, что на вершину власти проникли люди так или иначе связанные с банкирами.

Он правда тоже имел некоторое касательство к банкирам, к тем же Рокфеллерам по Бакинскому делу.

«Но это так… эпизодический контакт», – отмахнулся он, хотя очень нервничал из-за того, что Климов мог в любой момент мог начать муссировать этот момент, что сильно ударит по нему, ибо любая связь с банкирами и крупными капиталистами теперь все равно что черная метка.

Стал выступать Феликс Дзержинский, председатель ЧК. Быстро «пробежавшись» по внутренним проблемам касательно бандитизма и контрреволюционной деятельности, тут ничего неожиданного не озвучили, все в раках допустимого, он переключился на внешние угрозы.

–…Товарищи, по последним данным, антантовцы начали накачивать беляков вооружением и техникой, и думается мне, что именно мы станем первой целью их атаки.

– Ну да, золото… надо же эти поставки чем-то оплатить, – сказал Молотов.

– Скорее, чтобы мы не ударили им во фланг, если они сцепятся с Климовым, – возразил Зиновьев.

– Не суть важно. Важно то, что по неподтверждённым данным антантовцы так же в помощь белым формируют отряды из басмачей. По самым минимальным оценкам, они могут сформировать орду в пятнадцать тысяч человек. Но и это еще не все.

– Да что же еще-то⁈ – нервно крутанувшись на стуле, воскликнул Зиновьев.

– Это пока слухи, но вроде как хотят перебросить несколько бригад из Индии или из Турции, раз уж она пошла на переговоры с Антантой и там высвободились силы. Все равно во Франции сейчас затишье из-за «испанки», а капиталисты просто так солдат содержать не будут, солдаты должны воевать, вот и бросят их против нас…

– А потом из Москвы нам в спину ударят! – снова несколько истерично воскликнул Зиновьев, отчего все поморщились.

– Верно.

– А им в спину ударит Климов, – хмыкнул Молотов. – Так что не рискнут.

– Это если ударит! – продолжал излишне горячо говорить Зиновьев. – Климову выгоден наш разгром, потом ему легче будет добить как Свердлова, так и нас!

Все погрузились в раздумья. Положение действительно возникло угрожающее.

– Товарищ Дзержинский, а что нового происходит в Москве? – спросил Сталин.

– Усиливаются разброд и шатания. Свердлов словно с цепи сорвался с этим «красным террором», особенно после того, как над городом стали летать самолеты РОДа и сбрасывать листовки.

– Какого содержания?

– Да все тоже, что и раньше… всяческие гадости из биографий…

Сталин понятливо кивнул. Он из подобных материалов сам много нового и нелицеприятного узнал о многих своих «товарищах».

– Так же растут антиеврейские настроения. Дескать, не успели немцев скинуть, а их место заняли евреи, коих по фамилиям от немцев не отличишь… только по виду.

– Грязный ход, но действенный, – хмыкнул Сталин.

– Думаешь это работа Климова, Коба? – спросил Молотов.

– Не сомневаюсь.

– Но в листовках ничего такого нет, да и странно было бы ждать от него подобных провокаций, учитывая его связь с еврейскими партиями. Не думаю, что они такое бы одобрили, ведь однажды накал страстей может вылиться в погромы, а значит приведет к жертвам. Евреи ему это припомнят.

– На то и расчет, что он вроде как не при делах именно по озвученной тобой причине Вяче, на что и станет упирать, обвини его кто в этом. Но я уверен, это его работа… Он мастер бить по слабым местам. Вот и тут…

Все понятливо кивнули. Так уж получилось, что помимо религиозного фактора раскола на староверов и никонианцев с сектантами (последние составили особенно жестокие отряды ЧК, занимавшихся этим самым «красным террором»), произошел еще и национальный раскол – большая часть евреев осталась в Москве. Так что нет ничего удивительного в том, что это стало сильно раздражать москвичей, ибо куда ни плюнь – еврей.

И тут никакие идеи интернационализма не спасут. Нельзя поменять сознание людей за считанные месяцы, особенно если сами евреи давали кучу поводов для негативного к себе отношения, ибо по привычке тянули за собой своих соплеменников во все структуры власти, где работали. Так-то хорошая черта для нации, но не в данном случае. Ведь не к станку же вставали. Да еще эта любовь к гешефтам… не все, но как известно, о большинстве судят по меньшинству.

В общем не требовалось даже вбрасывать какие-то слухи и идеи, люди бы сами дошли до данных мыслей, просто их чуть сильнее сфокусировали на определенном аспекте, что Климов обозначил своим солдатам еще во Франции. Дескать именно евреи захватят власть, а им самим ничего не обломится, как и их детям ибо у евреев есть свои дети у которых будет лучше образование, а главное – протекция. И это начало создавать взрывоопасную напряженность в Москве.

Свердлов же, вместо того, чтобы попытаться разрулить ситуацию и как-то дифференцировать национальный состав органов власти только сильнее закрутил гайки с «красным террором». Но оно и понятно, начни он убирать своих соплеменников с самых «хлебных мест», обрезав им возможность творить гешефты, как потеряет их поддержку.

Так что хватит одной искры и можно быть уверенным, в нужный момент Климов эту искру обеспечит.

– А что про самого Климова слышно?

– Как только встал на ноги, наконец сочетался законным браком со своей любовницей Еленой Извольской и буквально вчера она родила двойню. Мальчика и девочку.

– Что ж, рад за них… – несколько завистливо сказал Сталин.

Его вторая жена Надежда Аллилуева горела революцией и ни о каких детях даже и не помышляла.

ЦК по результатам заслушанных докладов порешал мелкие тактического уровня задачи, разошелся по рабочим местам, не став обсуждать стратегические вопросы, трусливо откладывая их на потом. Но в общем-то все всё понимали, просто не хотели принимать неизбежное, наверное в иррациональной надежде, что все само как-то рассосется чудесным образом, мор там в стане врагов произойдет или еще какая напасть, а то и вовсе глядишь между собой сцепятся…

24

– Коба, – без стука вошел в кабинет Сталина его старый товарищ Симон Тер-Петросян, что в данный момент выполнял роль его личного порученца и секретаря.

– Что случилось, Камо?

– С тобой снова хотят встретиться староверы. Пришел от них человечек…

– Хм-м…

Сталин закурил трубку и задумался. В принципе он догадывался для чего староверам понадобилась новая встреча с ним. Вопрос лишь в том, стоит ли и дальше иметь с ними дело, ведь чем больше они станут ему помогать, тем больше он будет им должен, так недолго в откровенную марионетку превратиться.

«А сделать вид как с Рокфеллерами, что ничего не было, не получится – прибьют, – подумал он, вспомнив покушение на Ленина. – С другой стороны не зря говорят, коготок увяз – всей птичке пропасть. А у меня не то, что коготок, вся рука по локоть увязла. Так стоит ли теперь переживать, что она теперь увязнет по плечо?»

– Хорошо. Место прежнее?

– Да.

– Время?

– В любой для тебя удобный час. Хоть сейчас. Так и сказали.

На что Сталин только невесело усмехнулся.

– Тогда поехали… не будем тянуть.

Ехать пришлось недалеко, но и неблизко, староверы обосновались в городке построенном еще Грозным для захвата Казани – Свияжске.

Один раз староверы ему уже помогли, правильнее даже сказать, спасли. Плата за это оказалось не так уж и велика если подумать и тоже ему же на пользу.

Так потребовали минимизировать количество евреев, приведя их численность во всех структурах до пропорционального состава А то когда их всего пять процентов от населения, а занимают пятьдесят процентов должностей, это как-то не очень хорошо выглядит. Рассказали даже историю сих мест времен Хазарского каганата перед его падением. В общем посоветовали не наступать на те же грабли тысячелетней давности, по которым, забыв историю, сейчас активно топчутся в Москве. Это было поучительно. Весьма.

«А князем Святославом в московском варианте выступит Михаил Климов», – мысленно хмыкнул Сталин.

Вторым требованием стало не разжигание мировой революции за счет России, читай за счет их средств. Но и с этим Сталин согласился без особого внутреннего протеста. Как прагматик в мировую революцию он не особо верил несмотря на воодушевляющие примеры во Франции, Мексике и Болгарии, а также революционные предпосылки в других странах вроде той же Испании.

У капиталистов много денег, а человек слаб. Всех можно купить, вопрос лишь в цене. А тех, кого купить все же нельзя, можно убить. На того же Анрио во Франции уже дважды покушались, то бомбу кинут, то застрелить пытаются, и лишь каким-то чудом он избегал смерти.

Подъехали к обычному дому и Сталин, выйдя из машины, пройдя во двор, поднялся за сопровождающим на второй этаж. Его встретила все та же троица, что и в прошлый раз.

– Слушаю вас… – сказал гость, сев на предложенный стул.

– Нам надо рассказывать о том, как мы видим положение вашей Поволжской Советской Республики? – произнес тот, что сидел в центре.

– Не надо. Я прекрасно осведомлен о непростой…

– Критической.

–…Критической, – повторил Сталин, – ситуации в которой мы оказались и что произойдет через несколько месяцев, если ничего кардинально не изменится.

– Хорошо, что вы трезво смотрите на вещи… это редкость среди вашей братии.

Сталин чуть поморщился. Мечтателей среди революционеров действительно изрядно, что очень мешало, ибо мечтатели самый радикальный элемент и они всегда требовали радикальных по своей простоте решений той или иной проблемы не понимая, что это ничего не изменит и даже усугубит положение.

– У вас есть какое-то предложение?

– Есть. И как прагматик, трезво смотрящий на вещи, мы надеемся, что вы его оцените по достоинству, хоть оно вам, как достаточно честолюбивому человеку не сильно понравится, ибо заставит наложить на себя некоторые ограничения. Но если социализм для вас не пустой звук, а действительно та идея, которой вы решили посвятить свою жизнь, вы пойдете на эти самоограничительные меры…

– Хм-м… постараюсь… оценить, – произнес с задержкой Сталин, ибо то, что он услышал ему уже не сильно понравилось. – В чем заключается ваше предложение?

– О нем вы уже много раз думали… Союз с Климовым. Вы в этом случае становитесь вторым человеком в государстве. Председателем правительства.

– Почему все-таки Климов? Он из дворян…

– Ваш Ленин тоже не из крестьян или рабочих…

– И все же?

– Тогда наверное правильно ставить вопрос иначе, а именно: почему не вы?

– Да, – резко ответил Сталин.

На это староверы только улыбнулись, что гостя начало несколько подбешивать.

– Причин несколько. Для начала вам все же не хватает образования, Иосиф. Ни военного, ни что еще хуже – экономического, иначе бы сразу поняли, что написанное в «Капитале» Маркса, что на первый взгляд кажется верным и неоспоримым на самом деле хитрая обманка.

Сталин вскинулся, хотел возразить, но ему не дали.

– Ведь не станете же вы отрицать, что мы умеем работать и зарабатывать, а значит на практике знаем, что такое финансы? И уж точно знаем лучше, чем разорившийся неудачник…

Сталин скривился. Биография Маркса коя стала широко известна благодаря листовкам все того же Климова, сильно ударила по популярности его экономической идеи.

– Опять же вы слишком радикальны в своих идеях, и образ мысли Климова нам ближе. Скажем больше, он предлагает ровно то, что мы и так уже давно создали в своих согласиях. Ну и просто посмотрите, что сделал он и что сделали вы, когда пришли к власти. Разница принципиальна и не в вашу пользу.

– И что же он сделал?

– Придя к власти Климов постарался со всеми договориться, уничтожая лишь откровенных… не побоюсь этого слова – одержимых бесами, что вытворяли совсем уж нечеловеческие вещи… это надо же додуматься сжигать людей в корабельных топках! Вы же начали жестко давить своих политических соперников. Промолчим про бандитсвующих анархистов, туда им и дорога слугам Сатаны, но вот левые эсеры со своими справедливыми требованиями о паритете… это показатель. Климов начал собирать вокруг себя ученых, инженеров, а вы…

Сталин опустил глаза. В угоду низменным страстям всех этих люмпенов, дабы завоевать их поддержку, они фактически санкционировали гонения на интеллигенцию и та побежала к тому же Климову в Одессу и Севастополь. Ошибки, ошибки и еще раз ошибки. Они допускали слишком много ошибок которых не допускал Климов и люди видели именно в нем справедливую и разумную власть.

«Зачем же я тогда вообще вам нужен? Не проще ли было бы дождаться, когда нас разобьют белые на пару с „внешними“, а потом добьют климовцы вобрав в себя оставшихся?» – хотел спросить Сталин в порыве раздражения, но уняв силой воли свою горячую кровь, промолчал.

Он не дурак и понял. Понял, что он нужен староверам как противовес Климову, что уже набрал просто огромный политический вес, а в будущем станет просто монстром с непререкаемым авторитетом – Диктатором, чего староверам совершенно не нужно. Для этого им требуется его ВКПБ, чтобы уравновесить климовскую СДПР и слившихся с ней в экстазе левых эсеров.

«Разделяй и властвуй, не ново…» – подумалось ему.

Сталин задумался. Староверы не торопили, сидя с нейтрально-постными лицами замерев словно истуканы.

«Выбор у меня собственно небольшой, – думал он. – Отказываюсь и тогда… нет, убивать меня они не станут. Просто лишат поддержки и тогда ПСР обречена. Не белые, так „внешние“, не „внешние“, так Климов. Мне останется лишь вернуться на Кавказ… Но и там сейчас действует человек Климова – Муравьев. Стать первым человеком там?»

Климов не скрывал, что не собирается возвращать кавказский регион в состав России. Зачем тогда воюет там? Просто устанавливает дружественные режимы обязанные ему. Все равно большому Кавказу по большому счету некуда приткнуться кроме как к России. Это конечно если совсем уж клювом не щелкать давая возможность резвиться там англичанам и прочим. А Климов показал, что уж чем-чем, а клювом щелкать он не собирается. Так что Кавказ, по сути, станет экономической колонией северного соседа. Формально независимые государства, но на деле сырьевые придатки.

Потому и «отпускает», что Кавказ, что Среднюю Азию, коей вообще деваться некуда, никому ее хлопок кроме как России не продать.

«Разделяй и властвуй, разделяй и властвуй», – повторял он мысленно.

Сталин не тешил себя иллюзиями и прекрасно понимал, что Кавказ быстро вспыхнет внутренними конфликтами и Россия получит от этого свою выгоду, поставляя оружие и технику всем сторонам конфликта за ту же нефть и прочее полезное сырье.

«Зная Климова, его рациональную безжалостность, чего только его штрафбаты стоят, можно предположить, что он сам и спровоцирует там пожар войны, чтобы обеспечить сбыт своих товаров, – сделал неожиданный вывод Сталин. – Тогда я должен остаться, чтобы просто не допустить этого…»

Найдя себе такое вот нетривиальное оправдание, он ответил:

– Я согласен.

– Превосходно!

– Что ж, осталось провести личную встречу. Или хватит обычного письма?

– Лучше устроить личную встречу, чтобы вы могли лично не только подтвердить свой союз, но и договориться о совместных действиях.

– Хорошо. Когда примерно эта встреча может состояться и где?

– Прямо сейчас и прямо здесь.

– К-как?

Но староверы отвечать не стали. В комнату вошел полковник Климов, коего все чаще называли Предводителем.

– Здравствуйте товарищ Сталин, будем знакомы и надеюсь мы сработаемся на благо России и народов ее населяющих.

Полковник протянул руку для рукопожатия.

– Здравствуйте товарищ Климов… – в свою очередь протянул руку Сталин.

– Как это символично… – вдруг усмехнулся Климов.

– Что вы имеете виду?

– Наши руки, Иосиф Виссарионович…

Сталин невольно отдернул свою правую руку по поводу сухости которой он несколько рефлексировал и посмотрел на левую руку Климова, что висела на повязке.

– Ваша еще выздоровеет…

– Увы… перебито сухожилие. Доктора сшили, конечно, но прежней подвижности уже не вернуть. Вот и получается, мы оба физически дефектные, образуем одного полноценного.

Сталин на это только хмыкнул, поняв общий посыл полковника и это его зацепило.

– Одного не могу понять, почему они сами при их ресурсах не возьмут власть в свои руки, – уже выйдя из дома после кратких переговоров, вдруг произнес Сталин, сам удивившись своим словам. – Ведь опыт есть, все эти Поляковы, Рябушинские, Второв, Морозов… они ведь не сами по себе миллионеры, а лишь управляющие деньгами староверческих общин.

– Я тоже долго не мог понять этот момент. Думал, что не хотят искушения властью, ибо она как известно развращает, а абсолютная власть, развращает абсолютно, а для них это все же не пустой звук вот и подставляют вместо себя сторонних лиц, коих не жалко и пусть себе развращаются…

– Тогда что?

– Лично я считаю, что это повелось еще с Рюрика. Потом сформировалась новгородская практика приглашенных князей…

– Так мы для них такие вот приглашенные князья⁈

– Именно. Нейтральные фигуры, что устраивают все староверческие общины уравнивая их между собой.

Глава 11

25

Генерал Деникин еще раз бросил взгляд на выложенную перед ним карту с многочисленными стрелочками и условными значками.

Местом обитания он вместо Астрахани выбрал другой прикаспийский город стоящий в дельте реки Урал – Гурьев.

Во-первых, в Астрахани стало не очень уютно из-за агитации социалистов всех мастей, но в первую очередь климовской СДПР. Каждую ночь то тут, то там появлялись на стенах и афишах появлялись наклеенные листовки.

Расстрелы уличенных в распространении листовок, а также порки нагайками тех, кого застали за обсуждением идей мало что давали, скорее наоборот вызывали глухой протест. Пока что глухой. Ситуация накалялась и при внешнем воздействии все могло полыхнуть.

Все усугублялось поведением дворян, особенно из недавно возведенных в сие достоинство. Давно отмечено, что неофиты самые ревностные в новой вере, вот и эти только что получившие дворянство требовали к себе от простых людей всех положенных почестей и вели себя крайне резко с быдлом.

Во-вторых, Антон Иванович опасался этого самого внешнего воздействия – атаки Климова. Тот показал себя весьма дерзким полководцем и мог нанести неожиданный удар, а уж после того, как на его сторону перешел чуть ли не весь Генеральный штаб, так и вовсе стало не по себе, тем более, что случись такое нападение и отбиваться во вставшем по факту враждебном городе было бы трудно, это с учетом того, что армия понесла чувствительные потери во время похода на Казань.

«Чертов Брусилов, – поморщился Деникин с презрением и досадой. – Если бы не он…»

Антон Иванович искренне считал, что если бы не Брусилов, этот грубиян с подчиненными и столь откровенно выказывавший подобострастие перед вышестоящими (чего только стоит история с целованием рук Ник-Нику), то смог бы не только удержать Казань, но и разбить красных, сколько бы их ни было, ведь это по большей части просто вооруженный сброд. Но мало того, что Брусилов оказался достаточно талантливым военачальником, это при том, что он не оканчивал академию генштаба, и все его тактико-стратегические планы по большей части собственного измышления, так его еще весьма уважали солдаты.

Что до карты, то он смотрел на нее пытаясь осознать масштаб того, что от него потребовали союзники. Пришло время отрабатывать их вложения, а вложились они в Белую армию весьма значительно. Помимо стрелкового оружия, винтовок и пулеметов, патронов и гранат, а также доспехов, поставили они и различную технику. Чего только стоит полсотни американских копий французских «рено» в пушечном исполнении. Плюс полсотни броневиков. И еще полсотни самолетов, в основном истребителей, но имелось и десяток легких бомбардировщиков.

Особо ценным являлось то, что все это богатство доставили вместе с экипажами, в основном из французов, но хватало и всяких прочих, так что не придется учить своих. Лишь на грузовики, коих доставили в количестве сотни штук, требовалось найти своих водителей, но это было не так уж и сложно, за месяц выучили необходимое количество людей.

Ведь как известно, кто платит, тот и заказывает музыку…

Насмотревшись на карту, Деникин повернулся к представителю «заказчиков» французскому генералу Морису Жанену.

– Вы понимаете, что даже если все получится как тут расписано, мы не сможем удержать всю эту территорию под своим контролем?

– Все получится! В этом не может быть никаких сомнений!

«И сколько раз у вас „все получалось“, а потом вы жидко гадили не успев даже снять портки, когда немцы вам пинков навешивали?» – невольно подумал Антон Иванович, но даже мимикой не показал своего скептицизма.

– И все же…

– Никто не требует от вас непременно удержать эту территорию за собой, хотя это, конечно, было бы весьма желательно.

– Тогда в чем смысл?

– Смысл очень простой, месье генерал, заключается он в том, чтобы не дать противнику полноценно отсеяться.

– Вы хотите спровоцировать в России голод⁈ – изумился Деникин.

– О, нет! Конечно же нет! Как вы могли такое подумать⁈

«Да легко!» – снова подумал фактический лидер белого движения.

Прежний – генерал Алексеев из-за преследующей его болезни отошел от дел.

– Мы прекрасно понимаем, что после такого вы в глазах людей сильно упадете и вашей военно-политической карьере придет конец, чего мы конечно же не можем допустить!

«Ой ли?» – мысленно скептически хмыкнул генерал Деникин.

Он прекрасно осознавал, что в случае чего его легко и непринужденно могут списать, повесив на него всех собак и выдвинуть в Главнокомандующие, к примеру того же Дутова, Врангеля или вовсе Колчака. В общем генералов, что с удовольствием сядут на его место, хватает, даже с избытком.

– Нет и еще раз нет! Нам только и надо, что оборвать поставки продовольствия в Германию! Ведь что-то будет посажено, собственно, уже отсеяли озимые и этого хватит для внутреннего потребления, но не будет излишков. А если Климов все-таки решится выполнить тот договор, что он заключил с немцами и начнет изымать хлеб у крестьян, то это тут же ударит по его авторитету в народе.

– Я вас понял… но полковник на это не пойдет. Он не дурак.

– Да, мы тоже так считаем, – со вздохом сожаления кивнул генерал Жанен.

Но срыв весенней посевной это именно что вторая часть плана. Первая так же вызывала достаточно много вопросов.

– Я конечно знаю, что красные засевшие в Москве, терпеть не могут тех красных, что обосновались в Казани и при случае они немедленно вцепятся друг другу в глотку, но с чего вы взяли, что московские не вмешаются, как во время нашего второго похода на Казань, так и потом? Это же отличный шанс одолеть нас, ведь как ни посмотри, мы будем изрядно побиты и не воспользоваться нашим состоянием будет просто глупо, это должен понимать даже их скороспелый командир армии Тухачевский. Или вы считаете, что они не посмеют отвлечься из-за Климова?

– Все верно! Угроза со стороны Климова не даст московским красным вмешаться в казанские дела на первом этапе и потом на втором. Хотя ко второму этапу не факт, что у московских красных вообще останется армия. Но даже если и останется, а что-то определенно останется, они будут заняты войной с Климовым и им точно станет не до нас.

– С чего вы решили, что Климов в условиях второго этапа атакует Москву, а не бросит все силы на юг против нас? Такой шаг логичен – хлеб важнее столицы.

– Не сможет не атаковать, – засмеялся французский генерал. – Точнее даже контратаковать!

– Поясните.

– Это же очевидно! Они сами атакуют климовцев!

– И какое же обстоятельство заставит их пойти на сей не самый разумный шаг? Особенно учитывая тот факт, что по вашим же словам к весне у московских красных от армии уже мало что останется.

– Что-то да останется… тысяч сто пятьдесят…

– Цифра внушительная, но у Климова будет не меньше. А он уже доказал, что воевать с ним даже имея кратное превосходство – себе дороже. А уж имея паритет в силах – один из способов самоубийства. Не мне вам говорить, что в атаке теряется минимум в три раза больше людей. Красные кто угодно, но все же не самоубийцы, по крайней мере те, что засели в высших эшелонах власти.

– О, да! Они любят жизнь! И любят жить красиво ни в чем себе не отказывая! – снова засмеялся Морис Жанен. – Дорогие вина, изысканные блюда, дорогие шлюхи… и не только женского пола.

– При чем тут это? – скривился в отвращении Деникин.

– При том, что получить все это в России становится все сложнее, кроме разве что шлюх, с этим проблем нет, причем на любой вкус, пол и возраст… Благодаря бандам действовавшим под видом отрядов ЧК, они скопили немалые состояния и теперь хотят этим состоянием воспользоваться, для чего им надо покинуть Москву и осесть где-нибудь в спокойных местах, в тех же САСШ. Но самостоятельно это сделать весьма непросто, ибо собранные богатства тяжелы и объемны, особенно если в их числе дорогие картины и прочие произведения искусства. Мы предоставим некоторым из них такую возможность в обмен на их содействие нашим планам.

«Интересно, сам Свердлов входит в число этих желающих сбежать?» – вдруг подумал Антон Иванович.

– Ясно…

–…Так что вам ничего не помешает пройти по югу от Каспия до Черного моря. Казачья кавалерия конечно хороша, но бросаться с шашками на танки, как показала практика, а точнее опыт американцев, гиблое дело. К тому же у вас своей кавалерии будет более чем достаточно.

Главнокомандующий Белой армией согласно кивнул. Помимо астраханских и оренбургских казаков формировались полки из татар, башкир, калмыков, казахов. Общая численность инородцев могла легко перевалить за пятьдесят тысяч. Правда платить за их участие придется не только и не столько оружием, деньгами и каким-то хабаром в качестве трофеев, но и обещанием независимости.

Тут Деникин выступавший за «единую и неделимую» поморщился. Но куда деваться? Приходится чем-то жертвовать. Ну и потом, обещать – не значит жениться…

26

Астрахань вернули сходу в первых числах декабря ударив как с моря (высадив десант, в первую очередь танки), так и по суше с востока и севера, собственно красные не особо и пытались удерживать город. Хотя удивляться тоже особо нечему, ибо против такой силы, что представляли сейчас собой белые мало, что можно противопоставить.

Социалисты ушли в подполье, но люди верные старо-новой власти сдавали им сочувствующих, как водится в таких случаях, решая какие-то свои проблемы чужими руками. Вновь начались порки, а также расстрелы. Белые особо не миндальничали решив обеспечить тишину на подконтрольных себе землях в том числе за счет применения инструмента под названием страх.