Текст книги "Послание от Гепарда"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Как ни странно, но решение проблемы подсказал Вол. Не верите? Но это так. Он смотрел на мои мучения и сочувственно произнёс:

– Сейчас нам бы гор профессора в советчики. Он гадости придумывать умел здорово! Жаль покинул нас.

Вот здесь меня и осенило. Я бросился обнимать и тискать Вола.

– Вол! Ты гений! Ты помнишь? Как гор профессор покинул нас? Ты можешь сделать такие же шарики с антивеществом? Быстро скажи да! Иначе я за себя не отвечаю. Ну?

Вол с трудом освободился от моих объятий. Отошёл на безопасное расстояние и осторожно заметил:

– Я понимаю, что ты сильнее меня, что эмоции могут переполнять тебя и ты выплёскиваешь их на окружающих. Из всего сказанного мной ты понимаешь, что я просто не желаю, чтобы моего носителя трясли и тискали. В твоём старом мире это могут трактовать не однозначно. Я это помню! Вот и не будем шокировать твой старый мир. Ты согласен?

Что можно ответить на такие доводы? Его разум побывал в моём старом мире и набрался там многих знаний, которые теперь и выплескивал на окружающих. С этим приходилось считаться. Отшёл к своему стулу, сел на него и сложил руки на груди. Психологи говорят, что эта поза говорит о закрытости собеседника. Наверно это так. Но в данный момент просто демонстрировал Волу, что он может успокоиться. Тискать его больше не собирался. Вот и демонстрировал ему это. Поняв меня правильно, Вол успокоился и ответил мне.

– А что там делать? Конечно могу! Только не приближайся ко мне!

Услышав это, начал думать дальше, давая Волу возможность остыть.

"Итак, имея заряды антивещества можно создать мины, которые разнесут производственный комплекс и склады. Строющуюся лабораторию уничтожать смысла не имеет. Без оборудования это просто пустое здание. Осталось решить два вопроса. Как обеспечить разрушение оболочки заряда антивещества? Как заложить мины, успев убраться подальше? Для меня потеря одного воина, потеря не восполнимая. Враг и так превосходил нас численностью. Какой выход?"

Поставленные мной перед собой вопросы, требовали решения, но пока их найти не мог. Оставленный в покое Вол, что-то говорил. Прислушался к нему.

… нужное оборудование есть в нашей лаборатории. Придётся возвращаться в неё. Всё зависит от того сколько тебе зарядов надо. В среднем, если запустить процесс, то за 3–4 суток десятка два зарядов смогу изготовить. Только нужно обговорить требование к защитной оболочке. Это самое сложное. Здесь малейшая ошибка и встреча с гор профессором обеспечена. Можешь сказать требования?

Он выжидающе смотрел на меня. Увы, ответить ему пока не мог. Сам ничего ещё не представлял. Мне требовалось время на раздумья. Это и сказал Волу. Он ушёл, оставив меня одного. К сожалению изобретателем диверсионного оружия я был не профессиональным. Знал химию, механику, но этого было мало. Требовалось знать физику, сопромат, строительство и наверное многое другое. Приходилось выкручиваться не имея этих знаний. Поверьте, это не совсем просто и легко. Так и мучился до самого вечера. Результата, кроме раскалывающейся головы, так и не получил. Когда ничего не получается, стаю раздражительным и злым. Выплеснуть это было не на кого. В помещении был один. Плюнул на всё и пошёл пройтись по окрестностям занятого нами брошенного имения.

На дорожке, по которой шёл, валялась ёмкость из-под воды. Бросили ли её мои воины или она валялась здесь давно? Об этом только подумал и что было сил пнул её ногой. Если не стараешься, то как ни странно, всё получается лучше. Да плюс плескавшаяся во мне злость, вылилась в этот удар. Короче, эта ёмкость от моего мощного удара взвилась в вверх. Как болид, она пролетела по прямой линии надцать метров. Затем круто спикировав вниз, упала в водоём. Проводил её взглядом и вздрогнул. Вспомнил какой-то военный фильм. Там самолёты бомбили город. Из их бомбовых люков летели на него чёрные бомбы. Они устремлялись к земле, ударившись о неё взрывались. В огне взрывов рушились, разваливаясь здания. Здания…, здания…

Именно в этот момент меня и осенило. Мне нужны не мины и снаряды, мне нужны бомбы! Это решало много вопросов. Упрощало атаку на промзону и отход. Транспортные средства этого мира передвигались по воздуху, могли подниматься и на высоту до 100 метров. Это опробовали, когда создавали карту местности, делали съёмки рельефа местности и зданий промзоны, строительства лаборатории. Так что, самолёты имелись, осталось сделать бомбы. Заряды для них сделает Вол. За мной взрыватели и корпуса для зарядов. Это можно сделать так…, присев на корточки, обломком палки начал чертить на земле дорожки свои корпуса бомб. По привычке рисовал бомбы, как показывали в кино или изображали в книжках. Естественно, это было чисто условное изображение. Можно ли изготовить такие корпуса в здешних условиях? Этого не знал. Да и вовремя вспомнил, что стабилизатор, хвостовое оперение это не совсем простая штука. Расчитать его я не мог, а для полёта бомбы он имеет большое значение. Искать нужную форму методом проб и ошибок? Можно! Но сколько займёт это времени? Ответить сам себе не мог. Да и было ли у меня на это время? Этот вопрос тоже не имел ответа. Здесь и вспомнил ёмкость, отправленную мной в полёт. Решение возникло мгновенно. Зачем создавать трудности? Для того чтобы их успешно преодолевать? Но ведь страны той уже нет! Хотя и в новой стране, моего старого мира, это делать успешно продолжают. Мне это зачем? Так и родилась идея, почти нейтронной бомбы. Новейшего оружия этого мира. Помчался в занимаемую мной комнату. Там были бумага и карандаш. Главное оружие нашего брата, великого мастера самоделкина!

Прибежал в комнату, сел за стол и погрузился в работу. Теперь это было сделать легко. Артиллерийские снаряды у меня были двух типов, взрывные и зажигательные. Взрватели-запалы были разработаны, опробованы. Состав зажигательной смеси тоже прошёл испытания. Ничего нового! Требовалось только в середину вложить шарик с антивеществом. Это были мелочи. Шарик обёрнутый в мягкую ткань вложить в любую ёмкость, вокруг натолкать ткани, залить это всё горючей смесью, вставить запал. В небольшой мешок положить камень или кусок металла и эту ёмкость. Вот и бомба. Действует эта конструкция просто.

Сбрасываем её с зависшего транспортного средства и мгновенно улетаем прочь. От удара срабатывает запал, горючая смесь воспламеняется, растапливает оболочку шарика с антивеществом и трах!!!

Теоритически всё было просто и здорово, как будет на практике? Предстояло выяснить опытным путём. Но лучше думать, что всё сработает. Очень сомневаюсь, что прфессор Рут будет наблюдать за моими опытами с любопытством и доброжелательностью. Скорее всего он бросит все силы разделаться с нами. Такое развитие событий было неоспоримым. Вот и получалось, решив один вопрос, получаешь новый.

Оставив готовые решения по изготовлению бомб, занялся поиском ответов на возникший вопрос. На помощь пришлось опять призвать знания почерпнутые из книг и кинофильмов. Вспомнил и то, что покойный гор профессор говорил о лагах и умах. Он изредка говорил правду, когда думал о чём-то другом.

Как-то он рассказывал об умах, которые по запаху пота определяли здоровье носителей. Это мне говорило о том, что умы могут находить людей по запаху, а если в этом мире есть и приборы позволяющие находить теплокровных существ по выделяемой температуре тела?

Вот и представил себя против всего этого в роли дичи. Стало очень не уютно. Численный перевес на их стороне, к этому добавляется ещё и технический, и зверинный. Но поделать со всем этим ничего не возможно, придётся выступать в роли зайцев, убегать во всю прыть. Приходилось разрабатывать тактику партизанской войны. Хотя в книгах и фильмах партизаны опирались на местных жителей, хорошо знавших местность, местную жизнь. У нас этого не было. Вот и искал варианты. Десятки исписанных и скомканых листов бумаги устилали пол. Понимал, что предусмотреть всё, а тем более заставить противника думать, как нужно мне, невозможно. Поэтому пытался отыскать самые удобные варианты. От того, получиться это или нет? Зависила не только моя жизнь. Это понимал!

Меня никто не беспокоил. Наверно Вол сообщил всем, что беспокоить меня очень рискованно, а я заработался, забыв о времени и еде. О последнем старался не забывать никогда. Эту проблему мой разум решал всегда впервую очередь, но сегодня напуганный предстоящими трудностями бытия, он как-то этот вопрос упустил. Когда закончил все поиски решения могущих возникнуть проблем и составил список, что нужно сделать, наступил рассвет. Только осознал это, как желудок носителя напомнил о себе. Он был очень настойчив. Пришлось удовлетворить его потребность. Возбуждённое состояние прогнало сон. Откуда-то взялись новые силы, усталость отступила. Что человек обличённый властью делает в таком состоянии? Правильно! Поднимает всех сонь. Нечего прохлаждаться! А что делают те, кого поднимают ни свет, ни заря? Правильно! Матюкаются, про себя, и встают. Куда им деться?

Окинул взглядом унылые лица собравшейся команды и начал излагать всё, что придумал для них. При сообщении, что я убываю дня на 3–4, мне показалось, что их хмурые лица разгладило счастливое выражение. Оно не исчезло даже тогда, когда начал раздавать задания и назначать ответственных за их исполнения. Это озадачило и разозлило меня. Мысль о том, что они меня не любят? Тут же прогнал. Старался об этом не думать. Успокаивал себя тем, что понимал. Кто любит того человека, который жить спокойно не даёт? Ответ понятно напрашивался один. Тем более, что заданий оставлял много.

Обследовать все лесные масивы вокруг городов, составить подробные карты. На трёх транспортных средствах смонтировать полные комплексы синтизаторов пищи, с бункерами биомассы, утилизаторами, измельчителями и сепараторами переработки всего в биомассу. Также изготовить плащи, чехлы, тенты из теплоизолирующей ткани. Несмотря на такое обилие работы, их лица грустными не стали. Отметил это себе, дал команду разойтись. Злорадно подумав:

" Вы ещё не знаете, что такое партизанская война? Практически не знаю этого и я, но судя по книгам и фильмам это не очень приятная штука. Лучше всего вам о ней может рассказать заяц, убегающий от сотни охотников. В связи с тем, что в этом мире зайцев не видел, узнаете всё сами, заменив этого самого зайца".

Вол взял с собой одного ассистента и троих лаборантов. Мы погрузились в одно транспортное средство и улетели. Через два часа вошли в лабораторию. Отдав Волу требования к защитной оболочке зарядов антивещества, занялся своей частью работы. Благо все нужные вещества и компоненты в лаборатории были. Было и нужное оборудование для любых работ. Для себя решил, когда всё закончиться, если останусь жив, то кое-что заберу в лабораторию в моём замке.

Два дня ушло у меня на изготовление всего необходимого для бомб. Вол свою часть ещё не изготовил. У меня образовалось свободное время, решил его использовать продуктивно, поплнить запас гранат. Их у меня осталось три. Одна звуковая и две боевые, осколочные. Изготовление шести корпусов, начинки заняло целый день. Но об этом не жалел, мой взрывной арсенал пополнился ощутимо. Ещё два дня ушло на сборку бомб.

Через пять дней мы вернулись к основному отряду. С собой привезли семь бомб. Испытать их предстояло в намеченном деле. Теоритически они должны были разрушить промзону или нанести ей ощутимый удар. Как будет на практике? Об этом можно было гадать. Заниматься гаданием дело не благодарное и нервное. Заниматься этим не стал, а мои люди об этом и не думали. У них были свои проблемы.

Как всегда, времени выполнить порученное им задание у них не хватило. Понятно, что им не хватило всего пары часов. Хотя должны были управиться за 3–4 дня, а мы вернулись через 5 дней. Применили они обычный испробованный метод. Старались не попадать мне на глаза, под любым предлогом. Но моё благодушное настроение не хотело скандалов и я им эту возможность дал. Посуществу, получив ещё один дополнительный день, они с заданиями кое-как справились. Вечером смогли отчитаться. Это был последний спокойный день. С завтрешнего утра предстояло начать тренироваться сбрасывать бомбы. Сначала их должны были заменить камни.

Ночь прошла и наступило утро. Вместе с ним пришёл и ужас. Хотя, началось всё нормально. Объяснил всем семерым командам задачу, рассказал о возможных последствиях, если что-то нарушить из моих указаний. Напомнил, что осталось от части коридора и комнат, когда гор профессор подорвал себя. Наверно сделал этот инструктаж очень убедительным и доходчивым, об этом вскоре пожалел. Очень.

Лаборанты-пилоты старались летать над мишенью, как можно выше и быстрее. Воины-бомбометатели сбрасывали камни, даже не думая попасть в мишень. В связи с этим от падающих с неба камней, пришлось спасаться всем находившимся на земле. Делали это просто разбегаясь, как можно дальше от места бомбандировки. Я это делал вместе со всеми, но пилоты и бомбометатели поняли это по своему. Они старательно охотились за разбегающимися, почему-то избрав главной мишенью меня. Только их неумение и позволило обойтись без жертв. Ушибы при падениях, царапины и синяки за травмы не считаю. Их получили все находившиеся на земле и кое-кто из бомбометателей. Охота и бег от охотников продолжался пока не закончились взятые на борт транспорта камни. Затем ещё часа два собирались разбежавшиеся, с трудом поверившие в своё спасения. Этот мой план авианалёта провалился. Пришлось искать новый вариант. Вновь помогли фильмы и книги, когда-то просмотренные и прочитанные мной. Вспомнил, как сбрасывали бомбы с бомбардировщиков. Из всех вариантов выбрал более простой. Дистанционное открытие створок люка.

К днищу самого большого из имевшихся транспортных средств приварили ящик с отбрасывающейся крышкой. Защёлки крышки открывались рычагом и крышка падала. С этой конструкцией провозились до вечера. Закончили в темноте и испытание отложили на следующий день. Ночью спал плохо. Едва засыпал, как тут же начинали сниться ужасы. Крышка не отбросилась и я в полёте лезу под днище, чтобы устранить возникший дефект. Дальше было несколько вариантов. Впервом случае, срываюсь и падаю на далёкую землю. Вовтором, тоже падаю вместе с крышкой, а вдогонку несутся несколько камней. Самым ужасным был третий вариант. В догонку мне неслись мои бомбы! Просыпался, дрожа от страха. После долго боялся уснуть. Так промучился всю ночь. Утром встал разбитый, с тяжёлой головной болью.

Но испытания прошли успешно. Пять раз крышка падала и камни устремлялись к земле. Всё было прекрасно, кроме одного. Пилотом был Вол, а бомбометателем я. Никому из остальных это оказалось не по силам. С этим пришлось смириться. Это зависело не от меня. На выяснение всего этого ушло много времени. Вылетавшие на разведку наблюдатели приносили неприятные вести. Интенсивно ведущиеся работы давали свой результат. Здание лаборатории росло на глазах, а в промзоне скапливалась готовая к монтажу продукция. Больше затягивать атаку было опасно. Просто могли неуспеть.

Вылет на бомбандировку и передислокацию отряда назначил на эту ночь.

Неизвестность всегда заставляет нервничать и волноваться. Это и понятно. Нанеся бомбовый удар по промзоне, посуществу начинал войну с противником имевшим солидный численный перевес. А чем располагал я? Семью бомбами с неизвестными характеристиками. Отрядом, почти на 2/3 состояшим из людей ничего не смыслящих в войне. Вот и весь мой актив. Как тут быть спокойным? Как не убеждай себя, а шанс на победу максимум 1 % из 100. Это понятно любому. Но, приходилось лезть в драку, другого выхода не было. Отвлечь себя от этих мыслей не удавалось. Так и ждал назначенного часа.

День угасал. В этом мире, как и в мире носителей, переход между днём и ночью был быстрым, как будто кто-то щелкал клавишей выключателя. Представте. Светит солнце, синее безоблачное небо. Красота летнего дня и вдруг всё это мгновенно исчезает, густая тьма укутывает всё, а вверху загораются звёзды. Это картина нашей местности, територии огромного поместья. Совсем другая картина в городах. Как только опускается ночь, начинают светиться стены домов. Они стоят плотно и голубой свет их стен отгоняет темноту ночи, создавая вокруг городов светящийся ореол. Свет стен создаёт в городах постоянный день. Стекло окон домов пропускает солнечные лучи и не пропускает этот голубой свет стен. Но мы были избавленны от света стен городов и просто ждали наступления ночи. Она пришла, поглотив всё вокруг.

В окутавшей окрестности темноте, 16 "летамобилей", так наши транспортные средства назвал я, взлетели и в обход городов направились на юг. В одном из лесных масивов окраины этого мира они должны были ждать нас. Это было начало партизанской войны, на большее мы были неспособны. Разведка окраин мира была проведена. К сожалению, имеющиеся там имения были заселены и базами нам служить не могли. Лаги и умы профессора Рута сгоняли на строительство и работы в промзоне жителей северной части, до юга они не добрались. Но нетронутых лесов нам должно было хватить. На каждом "летамобиле" было что-то наподобие навигаторов моего старого мира. Точку встречи с основным отрядом мы наметили, оговорили и сигналы. Подлетев к ней, Вол должен был помигать посадочным прожектором. Находящиеся на земле должны были включить прожектор одного из своих "летомобилей", указав нам место посадки. В общем, оговорили всё, старательно обходя слова "если у нас всё сложится хорошо". О возможном плохом развитии событий, старались не думать. Естественно это не получалось, но покрайней мере об этом не говорили, старательно отводя друг от друга глаза.

Проводив взглядами, растаявшие в ночной темноте, улетевшие "летамобили", я и Вол взобрались на наш "бомбардировщик".

Вол занял место пилота. Пристегнулся. Свечение приборов было слабым и его лицо утопало в тени. Я прошёл к рычагу сбрасывателя крышки с ящика в котором лежали пять "бомб". Вол взлетел. Мы поднимались вертикально, под нами плотная завеса ночи скрывапла всё. Зато слева от нас голубым ореолом светились здания городов, а прямо по курсу жёлтый огонь прожекторов заливал строительную площадку лаборатории. Вправо от неё было пятно света. Это была промзона, цель нашего полёта, цель нашего смертоносного груза. Насчёт того, что наш груз "смертоносен", это были мои надежды.

Огни промзоны приближались.

Вола инструктировал долго. На пальцах отрепитировали всё. Подлёт к объекту, зависание над ним и на полной мощности уход влево. Правда просто? Так думал, но…, получилось сложнее.

Вначале Вол проскочил объект, потом долго не мог зависнуть. Он волновался и управление "летамобилем" не слушалось его. Минут пятнадцать крутились над объектом. Вол втянув голову в плечи, на мои маты не реагировал. Сомневаюсь, что он вообще, что-то слышал. Подозреваю, что он сидел с закрытыми глазами. Наш "летомобиль" шатало и я намертво вцепился в рычаг сброса. Здесь обнаружился первый просчёт. Я был незакреплён и при манёврах летал над платформой. Сердце уходило в пятки. Только в этот момент понял, что вместо бомб на промзону может упасть мой носитель. Большого разрушения промзоне это не принесёт. Тело носителя согласно моим знаниям на 80 % состоит из воды. Так что, кроме грязи на промзоне, в месте падения моего носителя, других повреждений там не будет.

Наконец разум Вола, осознал, что что-то не так. Он завис над промзоной и обернувшись ко мне, спросил:

– Ну, ты уже сбросил "бомбы"?

Ответить ему у меня не было сил. Сидел на полу, молча вцепившись в рычаг, отходил от своих страхов и болтанки. Говорить не мог. Мне казалось, что болтало меня бесконечно долго. Очень долго. Медленно приходил в себя. Прищёл настолько, что сумел выдавить из себя:

– Козёл ты дранный! Давай тебя так поболтаю? Потом поговорим.

Вол в ответ замотал головой. Желания стать акробатом, он не проявил. Подошёл к нему и ещё раз объяснил задачу. Он кивал головой, показывая, что всё понял, но я сомневался. Ещё два раза объяснил ему всё и снова уцепился за рычаг. Зажмурил глаза и обречённо крикнул:

– Давай!

В этот раз Вол был осторожен. Наш "летамобиль" едва двигался, вот он завис над промзоной. Дёрнул рычаг и заорал:

– Газу! Делаем ноги!

Сначала Вол обернулся ко мне, сказал:

– А?

Затем до него дошло. В этот момент внизу вспыхнуло пламя. Оно почти было незаметно на фоне яркого света прожекторов освещения промзоны. Но Вол его заметил и наш "летамобиль" рванулся прочь. Едва успел ухватиться за рычаг и снова весь кошмар повторился. Я висел паралельно пола мёртвой хваткой уцепившись за рычаг. Страх прогнал все мысли, кроме одной.

"Только не оторвать рычаг!"

И в этот момент рвануло. Взрывная волна догнала наш "летомобиль" и швырнула его, как засохший лист. Он и летел, вертясь в разные стороны.

Как меня не сбросило? Как смог удержаться? Это осталось загадкой, ответ на которую не знаю и сейчас. Вол сумел справиться с управлением и от неуправляемого падения мы вернулись к нормальному полёту. Первым делом оторвался от рычага, дополз до седения и пристегнул тело своего носителя. Что я в безопасности? Осознал через какой-то промежуток времени и смог перевести дух. Только тогда посмотрел на Вола. Он так и сидел, закаменев, мёртвой хваткой вцепившись в штурвал управления. В себя ещё не пришёл.

– Вол! Ку-ку!

Несколько раз обратился к нему. Он обернулся ко мне:

– А? Мы упали?

– Нет! Уцелели, иначе сейчас говорить не могли б. Сам понимаешь, покойники не разговаривают! Сообразил?

Бодро ответил ему. Страх ушёл и теперь разыгрывал роль крутого, храброго парня. Это было не трудно! Я ведь оклемался первым! Вол с уважением смотрел на меня, а я купался в лучах славы. Это было очень приятно. Жалко, что вокруг была темнота и в слабом свете приборной доски моё лицо было плохо видно. Жаль!

Так сидели молча, каждый думая о своём. Упиваться даже радостью до бесконечности невозможно. Действительность всёравно никуда не девается. Вернулся в неё и всё встало на свои места. Эйфория прошла. Уже спокойно сказал Волу:

– Полетели к месту встречи. Дело сделано. Теперь их ход, а нам нужно прятаться. Давай, лети! Время пошло и для того, чтобы уцелеть ложимся на дно. Понял?

Вол кивнул головой. Определились по световой карте, где место встречи, наши координаты на ней высвечивались автоматически. Вскоре зависли над точкой встречи. Вол помигал прожектором. В ответ…, ничего. Помигал ещё дважды. Ничего не изменилось. Вот тут и начался мандраж. Точкой встречи ошибиться не могли. Что же случилось? Где остальная команда? Куда они делись? Ответить на эти вопросы ночью? Может наверно только господь Бог. Но его рядом не было. Сделали единственное, что было возможно в таком положении. На ощупь нашли площадку свободную от деревьев и кустарников, сели. Укрыли "летамобиль" теплоизолирующей накидкой, залезли под неё и скорчились на сиденьях. Было совсем не жарко. Холод медленно заползал под одежду, отбирая у тела последнее тепло. Временное впадание в забытье, сном назвать было нельзя. Так и промучились до рассвета. Он наступил так же, как наступала ночь. Щелчок клавиши выключателя и наступил день. Солнечные лучи принесли тепло. Оно обернуло тело и навалилась дремота, перешедшая в сон.

Проснулся от жары. Под теплоизоляционной накидкой была настоящая баня. Воздух под ней нагрелся до температуры градусов в 30–35. Исподнее промокло и пот струйками сбегал по телу. Дышать было тяжело. Несмотря на это Вол продолжал дрыхнуть. Вылез из-под неё. Солнечные лучи струились с синего неба, пробиваясь через листья кустарников и деревьев. Здесь на свободе дышалось легко, только чесалось тело под влажным бельём. До этого момента был всё время чем-то озабочен, на окружающую природу внимания не обращал. Только сейчас обнаружил, что в лесу этого мира отсутствует жизнь. Нет ни птиц, ни букашек. Стерильная чистота раздражала, заставляла чувствовать себя неуютно. Постарался отбросить это чувство. Нужно было разобраться во многом. Где делся отряд? Почему не ответили на сигналы? Что случилось? От ответов на эти вопросы зависили наши дальнейшие действия. Зарядил весь свой арсенал, оставив спящего Вола отправился на поиски. Теперь главное было не заблудиться. На "летамобиле" был радиомаяк. Включил его, взял небольшой плоский планшет навигатора. Протестировал его, привязав к сигналу радиомаяка и отправился на поиски отряда.

Прошёл метров сорок и замер. На планшете появился импульсный сигнал ещё одного радиомаяка. Вспомнил, что Вол говорил мне о радиомаяках всех наших "летамобилей". Они были настроенны все на одну частоту, принять их можно было только на наши откалиброванные им навигационные планшеты. Вывод напрашивался один. Где-то поблизости есть один из "летамобилей" нашего отряда. Пошёл на сигнал, взяв оружие наизготовку. Появилась возможность узнать об участи нашего отряда, упускать её не собирался, но был готов к любым неожиданностям. Крался осторожно, прижимаясь к земле.

Долго заниматься этим не пришлось. Пять укрытых и замаскированных "летамобиля" обнаружил среди кустов. Трое воинов и два лаборанта стояли и сидели возле них, устремив взгляды в небо. Ещё два воина залезли на деревья. Меня не заметили. Тревога ушла, но вместо неё во мне клокотала злость. Уже не таясь, вылез из кустов и направился к ним. С языка уже готовы были сорваться гневные слова, но увидев выражение повернувшихся ко мне лиц, мгновенно проглотил их. На лицах мгновенно окруживших меня людей была целая гамма чувств. Тревога, растерянность, безисходность и перекрывающая всё это радость. Они готовы были тискать меня, но боялись нарушить сложившиеся отношения субординации. Мялись, не зная, как выразить свои чувства. Ругать их уже не хотелось. Понимал, что выплеснутый на них гнев они не заметят. Взял себя в руки и спокойно спросил:

– Почему не ответили на наш сигнал ночью? Где остальные?

Бывший с этой группой десятник озадаченно и удивлённо посмотрел на меня.

– Никакого сигнала ночью не было. Я сам стоял на посту. Сполохи отсвета от пожара видел, но больше ничего. А люди разбиты по группам и укрылись вокруг этой поляны, замаскировавшись.

Первая часть этого ответ удивил и озадачил меня. Сам видел, как Вол мигал светом прожектора. Мои воины врать тоже не могли. Как такое может быть? Отдав планшет одному из воинов, приказал ему пойти и разбудить Вола, перегнать наш "летамобиль" на эту поляну. Воин и два лаборанта отправились выполнять этот приказ. Сам продолжал думать над услышанным. Пытался найти объяснение, но не мог.

Лёгкий шелест садившегося на поляну "летамобиля", вывел меня из раздумий. Зашелестели ветки кустарника, наш аппарат подтащили к другим и начали укрывать термоизолируюшим покрывалом. Мгновение смотрел на эти действия лаборантов и вдруг понял. Воин говорил правду! Пляшущий отсвет пожара ночью просто поглотил наш сигнал. Этому способствовала необычная форма нашего "летамобиля". Он очень отличался от остальных. Спереди у него был обширный капот, где находились гравикомпенсаторы, двигатель и остальная начинка. Сзади был такой же багажник. В нём находились рулевые двигатели и солнечные батареи-накопители. Во всех остальных наших "летамобилях" Всё это крепилось под днищем. Именно по этому, этот аппарат и был выбран на роль бомбардировщика, под днищем приварили ящик для бомб с рычагами сброса крышки. Прожектор на нашем аппарате был установлен на штанге обтекателя лобового стекла. Он светил вперёд и с земли это смотрелось, как сположи пожара. Назначая такой сигнал, обо всём этом я не подумал. Это была моя ошибка. Представил, как эта ночь далась всем. Мы не прилетели. Значит погибли? Другой мысли быть не могло, а дальше паника. Что делать им, оставшимся без отца-командира? Ответ на этот вопрос и искали всю ночь. При том, что это делали молча, каждый для себя. Да! Завидовать им было нельзя. Признавать свою ошибку? Не хотел! Нашёл самый простой выход. Забыл об этом. Для всех радость, что мы живы и нашлись, отмела все остальные вопросы.

Проблемы и тревожные мысли улетучились, желудки напомнили о себе. Время перевалило за полдень, пора было обедать, а если учесть, что и завтрака не было, то желудок понять можно. Синтезатор работал в полную нагрузку. Желудки наполнялись. Я ел и думал.

По моим понятиям, профессор или если он погиб, то его приемник, уже должны были принять меры по поиску виновников бомбардировки. Понятно, что искать своих врагов в городах было бессмысленно. Поэтому они должны были отправить сотни "летамобилий" на прочёсывание лесных массивов. Больше врагов искать было негде. Но небо было чистым. Это тревожило меня и было непонятно. Объяснить такое поведение противника не мог. Хотя…, если вспомнить слова Вола, что у них нет ни армии, ни полиции? Тогда…

От посетившего меня ответа на этот вопрос, даже перестал есть. Простое объяснение было самым невероятным, но оно объясняло всё. Они просто ничего не поняли! Диверсию приняли за несчастный случай? Очевидно это так и есть. Вот здесь и возникает новый вопрос. Как поступить нам? Затаиться и ждать другого момента для атаки? Но тогда эта война растянется на долгие годы, а я хочу быстрее вернуться домой. Этот вариант меня не устраивал. Оставался второй вариант. Ещё раз атаковать противника среди белого дня, показаться ему и ускорить военные действия. Посуществу это значило засунуть голову в раскрытую пасть тигра и ждать, как он поступит. Решать это предстояло мне самому. Вол и остальные, воины моего отряда, советчиками мне быть не могли. По понятным причинам. В военном деле, а тем более в партизанской войне они ничего не понимали и в отличии от меня, ни книг об этом не читали, ни фильмов не видели. Поэтому моё превосходство в этих вопросах было не оспоримо. Гений, военный стратег здесь был один. Понятно кто! Быстро доел свой завтрак-обед. Решение принял. Нужно было действовать. Задерживаться в этом мире на долгий срок не хотел.

Придуманный мной план был гениален, на мой взгляд. Атака среди белого дня. Растерянный противник её ожидать немог. Воины должны были подлететь к строительству и промзоне, дать залп из ружий по лагам и умам. Один залп и мгновенно унестись прочь. Дальше в действие вступал "бомбандировшик", сбросив две оставшиеся "бомбы", он мчался за остальными. Место сбора эта поляна. Уже после этой атаки даже самый тупой враг не мог не понять, что мы вышли на тропу войны и будем громить его до победы. С учётом того, что они не знали, что такое война? Как нужно бороться с врагом и чем? Всё это было гениально!

Инструктаж своих воинов провёл быстро. Они, в отличие от нашего противника, имели понятие о военных действиях, пусть и более примитивных, без бомб и огнестрельного оружия. Но выполнить мой план им будет не сложно. Наскочить ударить и не ожидая ответных действий врага, удрать с поля боя стратегия простая. В общих чертах бывшим наёмникам знакомая. Поэтому много вопросов мне не задавали.