Текст книги "Учёный"

Автор книги: Георгий Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Что образованный только мужчина

Ценит превыше смазливых мордашек.

Ирина

Но для оценки ведь качеств подобных

Женщиной девочку можно не делать.

Чтоб насладится её глубиной,

Будет достаточен и разговор.

Сергей

Близки духовно не стали б настолько,

Будь не едины физически мы.

Ирина

В этом ты прав, непременно ты прав,

Рядом с тобой ощущаю бескрайность

И погружаюсь в её естество,

Не в состоянье противиться оной.

Сергей

Это, конечно, весьма хорошо,

Но задержался я слишком сегодня,

Надо таиться, зашёл я к тебе

Лишь под предлогом помочь по учёбе.

Кстати, не помнишь с чем именно?

Ирина

Нет.

Сам оправданья ищи перед мамой,

Ври, сколько хочешь, а мне надоело

Тут в лицемерные игры играть.

Сергей

Может, она невзначай задремала…

Сцена наедине

(квартира)

Прозоров

Сладка усталость любимого дела,

Долженствованье его не растлело,

Зря лишь на старость надеялся, нужно

Раньше за труд приниматься мне было.

Леность, однако, во мне вдруг открылась,

Необоримая и безграничная,

Как у скота. С безразличием полным

Вниз я взирал в необъятную тьму

Небытия, что животное племя

Неотвратимо всегда поглощало.

Ведь ничего не касалось души,

В ней лишь одно пожеланье царило,

Как получить мне усладу от тех

Немногочисленных дней и ночей,

Кои до смерти осталось прожить.

Чем же, однако, я их заполнял?

Праздным безмыслием, чванством безделья.

Ныне же чувствую, совесть грызёт,

Но безразлично, склоняюсь к досугу

Вместо того, чтоб наполнить часы

Смыслом научных занятий, трудами,

Может, заботой о неком признанье.

Благо, о том неизвестно другим,

Или, иначе… И что же иначе?!

Уж не хочу ль я сказать, что коллег

Небезразличны мне были б усмешки?

Нет, в те немногие дни просветлений

Делаю больше, чем эти, трудясь

Изо дня в день бесконечные годы,

И несмотря на сие, результат

Всех их трудов в отдалении виден,

Смерть лишь даёт им возможность отведать

Вечность на вкус при последнем дыхании.

Так у Шатохина и получилось.

Пусть же покойника дурно нельзя

Упоминать, но наследников можно,

Жив его сын, он живёт жизнь отца,

Также впустую, ведь мир он ничем

Сделать не сможет когда-либо лучше.

Мне интересно, зачем занялся

Этот глупец, неразумный, наукой?

И без него она нынче грязна.

Мало ли дел интересных найдётся?

Если б ещё ничего он не трогал,

Просто в сторонке стоял резонёром,

Можно бы было его выносить.

С первых же слов, что сказал мне сегодня,

Понял, что лезет людей поучать.

Хуже, однако, всего оказалось

То, что другие коллеги считали

Нормой сие и как рыбы молчали,

Только согласно главами кивали,

Бред же за свежесть идей принимали.

Прав Городецкий, сегодня защита

Истине стала уж необходима,

Пусть и гораздо трагичнее раньше

Судьбы учёных бывали, сжигали

Нас на кострах иль в застенках гноили

За противление фактов научных

Идеологии, принятой сбродом.

Нынче нас травят чванливым глаголом,

Столь неуклюжим и столь ядовитым,

Изображая на собственных флагах

Несуществующее существо.

Горько и в то же мне время комично

Видеть, как люди погибли за правду,

Прямо стоя на своём и отказом

От лицемерья позор избегая.

Но до сих пор убивали во имя

Лжи общепринятой. Может, настало

Время за истину нам убивать?

Сколь в тишине кабинета средь книг

Вывод сей странно для уха звучит!

Слишком велик он, чтоб ясно понять

Тот механизм, что за этим стоит.

Вещь невозможна – убить за науку!

Как, что, когда всё должно так сойтись,

Чтоб за неё вдруг возникла потребность

Жизни кого-то другого лишить?

Этого я не могу осознать,

Это лишь праздный осадок досуга,

Ни на мгновенье в него я не верю,

Но ведь при этом готов был Сергея

Сам порешить за его показное

Пренебрежение словом научным,

Критику первых моих выступлений

Перед студентами после столь долгих

Лет перерыва. Но это лишь импульс,

Злит же другое – его аргументы

Так бесподобно нелепы, что мне

Нечем парировать их острие,

Слишком от правды они далеки,

Чтобы узреть очевидность их лжи.

Он посчитал же, что выиграл спор.

Впрочем, не важно, таких миллиарды,

Много я чести даю дураку,

Коль так подробно о нём размышляю.

Сам он – ничто, лишь приятные фразы

Кое-кому научился глаголить,

Кое пред кем власть имущим стелиться,

А на секунду займись он наукой,

Тотчас иллюзии знаний растаят,

Виден невежда за ширмою станет

Благообразия и благомыслия.

Лучше нет способа ложь устранить,

Чем разрешить ей своё говорить.

Данный, однако же, факт применить

Можно ко мне, ведь я столько оставил

Для предстоящего чтенья статей,

Что сомневаюсь в достатке уж знаний,

Необходимых для будущих лекций.

Их же на годы с лихвою достанет,

Копятся эти страницы с тех пор,

Как я решился опять обучать.

Только куда провалилось всё время?

В небытие, оказалось бесплодным.

Должно мне было вести подготовку,

Но размышлениям я предавался,

Мне дисциплина нужна и порядок.

Правда, студенту такой бы упрёк

Был назидателен, мне ж он позорен!

Сцена застарелого флирта

(квартира)

Олеся Вячеславовна

Как же, Семён наш Арнольдович, нынче

Вы поживаете, всё ли в порядке?

Ждали? Надеюсь приятно вам видеть

Раннюю гостью, как вас ей всегда.

Если, не ждали, уйду я тотчас,

Правда, хотелось бы мне обсудить

Кое-что важное с глазу на глаз.

Гринберг

Рад я, конечно, вас видеть сегодня,

И поживаю весьма хорошо.

Сносно здоровье, и даже получше

Стало, как голос я ваш услыхал.

Олеся Вячеславовна

Очень приятно, я, право, теряюсь.

Вот позабыла, что нужно сказать.

Стойте! Припомнила. Давеча с вами

Мы обсуждали превратность судеб,

Бывшего мужа я вспомнила вдруг,

Хоть и не видела множество лет.

Гринберг

Это, признаться, никак не припомню.

С вами мы много бесед провели,

Кое-что можно забыть преспокойно.

Олеся Вячеславовна

Это не важно, а важно другое.

Снова в моей появился он жизни,

Будто пророчеством был разговор.

Преподавателем в прежнем он вузе

Нынче работает, на факультете

Вместе с Серёжей. Слыхали о нём?

Гринберг

Даже не знаю, как имя его.

Олеся Вячеславовна

Прозоров Ваня, а отчество Павлович

Или Петрович. Мне стыдно, конечно,

Точно не помнить, какое оно.

Гринберг

Нет, ничего о таком не слыхал.

Где он работал? В каких должностях?

Олеся Вячеславовна

Вас я как раз таки намеревалась

Нынче об этом подробно спросить.

Часто он будет с Серёжей общаться,

Лучше нам знать, каковой он теперь,

Как повлияет на мальчика, чтобы

Вовремя смочь от него оградить.

Гринберг

Всякого мелочный сей лицемер

Сам в состоянье легко погубить.

Если б не память о друге и просьбы

Ваши, Олеся, я б пальцем ни разу

Не шевельнул для карьеры его.

Олеся Вячеславовна

Раните будто бы в самое сердце,

Мысли о будущем враз отобрав.

Гринберг

Я посоветовал вам бы, Олеся,

Дочь от Шатохина отгородить.

Олеся Вячеславовна

Это несбыточно, может, и поздно.

Гринберг

Жалко девчонку. А вы берегитесь,

Может случиться, как стало с Еленой,

Коя ни разу за множество лет

И не пришла на могилу Ларисы,

Ныне покойной супруги моей.

Олеся Вячеславовна

Вы с ней общаетесь?

Гринберг

Редко и мало.

Как развелась, появились проблемы,

Видно, она нас с супругой винила

В факте развода, но было иначе.

Брак нас её осчастливил, а после

Так же расстроил потом их развод.

Чтоб молодые в достатке пожили,

Мужу её мы карьеру пробили,

Он же, дурак, зарываться вдруг стал,

Пить, и с женой, и с коллегами драться,

Чем их совместную жизнь самолично

Сделал для дочери невыносимой.

Должен платить алименты Елене,

Платим же мы, чтоб держался далече.

Олеся Вячеславовна

Эту историю слышать печально.

Гринберг

Стало грустней после смерти Ларисы.

Если б не вы, мой почти бескорыстный

Друг, и не знаю, как справился с бытом.

Олеся Вячеславовна

Преувеличивать скромную помощь,

Что оказала я, право, не стоит.

Домохозяйку бы наняли, к сыну

Перебрались, наконец, за границу.

Гринберг

Я ему нужен? Пусть он предлагал,

Чувствую, здесь помирать мне придётся.

Только бы внуков ещё повидать…

Олеся Вячеславовна

Всё вы успеете. Я бы с Иваном

Тоже хотела увидеться вновь.

Гринберг

Всё-таки хочешь, чтоб справки навёл?

Это возможно, но, если работал

Он не в учебном каком заведении,

Многого сделать тогда не смогу.

Олеся Вячеславовна

Всё говорит, что последнее верно.

ДЕЙСТВИЕ неожиданное

Сцена унылой неловкости

(у аудитории)

Олеся Вячеславовна

Здравствуй, Иван. Так приятно увидеть

Снова тебя в достопамятных классах,

Будто и не было прожитых лет,

Мы не старели и вместе, как прежде.

Я ведь сюда контрабандой пробралась,

Очень рискую для встречи с тобой,

Здесь меня все ненавидят, я знаю.

Прозоров

Здравствуй, Олеся. Ты зря пожелала

Преувеличивать ценность значения,

Кое имеет твоё появление,

В этих стенах ты забыта, не к месту,

Неинтересна, чужда, не нужна.

Надо, однако, признаться, неплохо

Выглядишь ты для преклонных годов.

Замужем вновь?

Олеся Вячеславовна

Ты представь себе, нет.

Прозоров

Сложно представить, но я попытаюсь.

Олеся Вячеславовна

Ты понимаешь, как глупо лелеять

Жалкую мелочность детских обид?

Будто ребёнок, которому в драке

Носик разбили соседские дети

И отобрали ещё пистолетик,

Или родители пообещали

В цирк повести, но потом отказались.

Вот ты стоишь и весь мир ненавидишь,

Жизни не радуясь людям назло.

Прозоров

Знаю, смешно обижаться на тех,

Кто человеком тебя не считает,

Так же нелепо пытаться соврать

Тем, кто уже был тобою обманут.

Ты для чего, опасаясь позора,

Здесь очутилась сегодня со мною?

Олеся Вячеславовна

Прямо к делам? А не хочешь разведать,

Как я жила? Как живу?

Прозоров

Не хочу.

В мире достаточно тем для беседы,

Сплетни о жизни супругов в разводе –

Это последнее, что интересно.

Если же кто-то прельщается ими,

Место тому не среди человеков,

Но средь орущего стада приматов,

Тех, у кого лишь инстинкты без мысли,

Спесь их всезнайства животным сродни.

Олеся Вячеславовна

Как же мне после подобной тирады

Помощи ждать, за которой пришла?

Прозоров

И до неё бесполезно тебе

Было её от меня ожидать.

Олеся Вячеславовна

Не за себя я волнуюсь. Послушай,

Что за безумие в доме моём

Несколько лет уж царит. Пусть умом

Даже не знаю, как сможешь помочь,

Сердце настойчиво мне говорит,

Если способен развязку найти

Кто-нибудь в этом запутанной деле,

То этот кто-то один только ты,

В жизни единственный близкий мужчина.

Прозоров

Близок к тебе ни на шаг я не стал

С самых тех пор, как с тобою расстались,

И неуклонно мы лишь отдалялись.

Олеся Вячеславовна

Я же, представь, о тебе не забыла.

Прозоров

Это другое, ведь память – не близость.

Не понимаю, зачем их мешать.

Олеся Вячеславовна

Ты представляешь, как мне тяжело?

Прозоров

Да, превосходно, я вижу твою

Давнюю и безысходную грусть,

Боль и отчаянье, с коим годами

Справиться тщатся, и с ним увядают.

Я не скажу, что доволен всецело

Тяжестью жизни, ведомой тобой,

Это бы мелочным было, однако

Длань справедливости здесь мне видна,

Пусть и в весьма опосредственном смысле.

Олеся Вячеславовна

Кажется, счастлива быть я должна,

Что позабавила друга несчастьем.

Прозоров

Первый я проблеск узрел откровенный.

Сразу же страх, а за ним – лицемерие,

Вновь на себя ты отныне похожа,

Как не витийствуй, а сущность одна.

Олеся Вячеславовна

Выслушай!

Прозоров

Слушаю десять минут.

Ты всё никак не находишь слова,

Чтобы талантливо изобразить

Передо мной превосходство моральное,

Лжи паутиной застлать мне глаза,

После чего я б не смог отказать

В просьбе тебе. Лет так двадцать назад

Этот бы фокус, возможно, удался.

Нынче, нуждаясь в моём соучастии,

Полностью ты мне открыться должна,

Я же решу, мне по нраву иль нет

То, что увижу в намереньях тайных.

Олеся Вячеславовна

Жестокосердный!

Прозоров

Опять за своё.

Голоден что-то, пойду-ка поем.

Олеся Вячеславовна

Даму спокойно оставишь в беде?

Прозоров

Сходных с тобой миллионы, а жизнь

Только одна, всем помочь не удастся.

Ну а особенно тем, кто не хочет

Помощь себе самому оказать.

Олеся Вячеславовна

Не миллионы, проблема моя

Так уникальна, что мимо нельзя

Ни одному человеку пройти.

Пасынок с дочерью года уж два

В близких сношениях ведь состоят.

Ей я вину не вменяю, конечно,

Дочка глупа, молода и беспечна,

Только Сергей в извращенье повинен.

Прозоров

Есть же полиция.

Олеся Вячеславовна

Он осторожен.

Также, известно, примерный учитель

И подающий надежды учёный,

Дочь не услышат, поверят Сергею.

Если же вдруг и послушают Иру,

Вред принесёт ей скандал, всему миру

Вскроется дочкин позор, да и в вузе

Просто затравят. Ты знаешь, так будет.

Прозоров

Значит разъедьтесь.

Олеся Вячеславовна

Куда? И потом,

Жить мы на что, переехавши, станем?

Прозоров

Мне всё понятно. Ты так беспардонно

Дочерью платишь за свойский комфорт.

Олеся Вячеславовна

Сколь же ты скор на серьёзное слово!

Только представь на мгновенье, а вдруг

Ты ошибаешься и причиняешь

Мне незаслуженный страшный позор.

Стыдно и гадко должно быть тебе.

Прозоров

Пусть я и скор, но не я ошибаюсь,

Проще смотрю на предметы, и сразу

Вижу я их подноготную суть.

Олеся Вячеславовна

Сможешь ли ты мне помочь?

Прозоров

Повторяю,

Глупо оказывать помощь тому,

Кто не желает себе помогать,

Силы свои так вотще расточая.

Впрочем, чего-то я сделать смогу.

Вон он идёт, как теперь оказалось,

Сердцем урод, а не только умом.

Поговорю-ка я с ним.

Олеся Вячеславовна

Стой! Не надо!

В тайне держи наблюденье моё.

Прозоров

Верно, ты шутишь, меня принимая

Не за того, кем являюсь, кто может

В смрадной трясине помойной душонки

Гниль укрывать человеческой дряни.

Сергей

Вижу, что встреча у вас. Извините.

Я поздороваюсь, мимо пройдя.

Прозоров

Нет, подождите, постойте-ка с нами.

Может, втроём мы обсудим погоду,

Новости, сплетни, как нравится вам

Сводная ваша сестрёнка в постели?

Сергей

Видимо, я пропустил уж начало

Шутки. За Ирой, коль речь про неё,

Не наблюдал никогда я ночами.

Олеся Вячеславовна

Не обращай ты внимания, это

Было у нас каламбуром с Иваном.

Прозоров

Значит я буду конкретней, извольте.

Прежде чем ты появился, Олеся

Мне рассказала, что спишь ты с сестрой

В самом, как есть, непосредственном смысле,

И попросила меня ей помочь,

То бишь в её понимании тотчас

На содержание с дочерью взять.

Этого делать, конечно, не стану,

Но констатировать факт я могу.

Сергей

Что за фантазия, глупость, нелепость?

Видя душевное наше согласие

С младшей сестрою, Олеся состряпала,

Первое – вывод сугубо сколь женский,

Столь, во-вторых, наихудший из всех.

Но ничего, побеседуем дома.

Также надеюсь, что дочку свою

Ты в разговор сей не втянешь, ей странно

Будет услышать столь грязные речи.

Вам же, Иван, лишь презренье моё

Выразить нынче всецело желаю,

Стыдно, как минимум, сплетню услышав,

Сразу о ней раскричать на углах.

Вынужден я распрощаться, мне больше

Не интересен такой разговор.

Прозоров

Он поумнее, чем прежде казалось.

Спорить не стал, не ввязался и в драку,

Также не принялся всё отрицать.

Вышел достойно, меня чуть унизил,

Исподтишка и тебя приструнил.

Олеся Вячеславовна

Ты понимаешь, что я не лгала,

Как на духу, рассказала всю правду?

Прозоров

Да, понимаю, но мне безразлично,

Ты как всегда просчиталась, увы.

Жалко девчонку, ведь с матерью гнусной

Этот ребёнок погибнет быстрей,

Чем приспособится лично решать

Все затруднения.

Олеся Вячеславовна

Ей помоги.

Прозоров

Нужно подумать и взвесить детали.

Сцена ненависти

(улица)

Сергей

(быстро шагая)

Дрянь и ничтожество, подлая плесень!

Жизнь за мой счёт наловчилась вести

И за спиною интриги плести.

Чем я обязан спесивой старухе?

Смертью родителей. Всех извести,

Всех подчинить, устранить, изничтожить

Ради своей ненаглядной персоны

Без колебания ведьма способна.

После кончины отца потому

Выбросить вон не решилась меня,

Что побоялась остаться без дани

От благородного Гринберга, коий

Помощь хотел оказать сироте,

Честный старик содержал нас годами.

Но ничего, я открытию рад,

Рад, что узнал об интригах, врасплох

Двоица эта меня не застанет,

Лживая дрянь и её муженёк.

Оного вовсе лишить бы полезно

Званий научных, убрать с должностей,

Вновь затолкав в ту вонючую бездну,

В коей сидел он прошедшие годы,

Сдохнет пусть в ней. Для чего он явился?

Ряд совпадений теперь мне понятен.

Что ж я могу? Не могу ничего.

Выгнать из дома Олесю не смею,

Право имеет она на него,

Даже лишить не могу содержанья,

Не навредивши при этом сестре.

Далее что? Продолжать мне вариться

В том же смердящем котле недомолвок,

Лжи и упрёков, двуличных признаний,

Каждый момент ожидая, что в спину

Нож мне вонзиться к всеобщему счастью?

Нет, невозможно. Теперь неизбежно

Кто-то из нас устраниться обязан,

Мы ли с Ириной иль шлюха с Иваном.

Мне не поможет никто, я один,

Нет ни друзей, ни родных, лишь тщедушный

Старец, который единственно может

Этому дурню карьеру сгубить,

Кою он в общем-то и не имеет.

Значит, я сам. И начну я сегодня.

Только бы сдюжить, характер сдержать.

Мачеха опытна в лжи и интригах,

Много потребно затратить усилий,

Чтобы избавиться мне от неё.

Но не отец я, безвольный скиталец,

Божую истину в жизни не знавший,

Благословением я наивысшим

Был осенён, так что правда за мной,

Равно господь и вся мудрость веков.

Сцена непонятная

(кабинет)

Прозоров

Вновь я с докладом о том, как прошёл

Очередной мой учебный денёк.

Городецкий

Я не обязанность предполагал,

Я лишь сказал, что имеешь ты право

В сей кабинет приходить по желанью

И говорить о проблемах своих.

Прозоров

Ладно. Ты давеча мне предложил

Ужин совместный. Сегодня готов.

Тема имеется для обсуждения.

Городецкий

Надо мне здесь просидеть до шести,

Из министерства комиссия будет.

Коль не имеешь каких-либо дел,

Можем сейчас пообщаться, а, если

Есть незаконченных ворох проблем,

Значит иди, но с условием только,

Будешь у нас до семи. Вот, смотри,

Я уж Полине звоню. Не приедешь,

Женщину зря ты смертельно обидишь.

Прозоров

Я посижу, не дадут впечатления

Этого дня мне заняться учёбой,

Только лишь светским пустым разговором.

Встретил я бывшую нынче жену…

Городецкий

Как поживает?

Прозоров

А ты догадайся.

Эта – никак. Создаёт лишь проблемы,

Не научилась себя содержать,

Хочет командовать всеми, как прежде,

В общем сказать, не меняется вовсе.

Внутренне. Внешне полно изменений.

Ей не прибавили годы ума

И не убавили смелость в делах,

Наглость, точнее, она норовит

Всякой проблеме своё лишь решенье

Всем навязать, а на прочих – плевать,

Будто бы нет у неё ни ребёнка,

Ни повседневных забот, у порога

Старость её безусловно не ждёт.

Городецкий

А почему?

Прозоров

Я не знаю причины

Для неизменного столь состояния.

Только одно объясненье приходит.

Хочешь поверь, а не хочешь – зови

Друга последним лжецом, лицемером,

Коий не может за рамки персоны

Собственной выйти и судит других

Лишь по тому, как относятся люди

К личности, бренной, его самого,

Но очевидно, что наша Олеся

Просто клинический есть идиот,

Новое ей не дано понимать,

Долгие годы она пребывает

В круге давно установленных знаний.

Городецкий

Круг сей, однако, довольно широк,

Коли она прожила до сих пор.

Но не о том я тебя вопрошал.

Ты почему полагаешь, что жизнь

Бывшей жены не была без лишений,

Кои бы опыта ей передали?

Прозоров

Эта отдельная тема беседы,

Надо потом нам её обсудить.

Прошлого то не касается, ныне

Встал под удар проживанья уклад.

Я не уверен, что гнусные сплетни

Не разнесутся отсюда по вузу.

Городецкий

Ты параноик и знаешь об этом.

Коли возможность тебя затащить

Ужинать к нам твой даёт недостаток,

Я им воспользуюсь.

Прозоров

Вовсе не так.

Знаешь причину, которая мне

Долго работать мешала, а после

Прямо сюда невзначай возвратила?

Городецкий

Очень хотелось бы мне разузнать,

Но опасался я тему поднять.

Прозоров

Так не пристало тебе поступать,

Я полагал, ты не хочешь понять.

В воображении будто слились

Преподавание, вуз и наука

С ныне покойным Шатохиным, другом,

Столь неразрывно, что мне объяснить

Только изменой, обидой, презрением

Этот феномен совсем не удалось.

Я размышлял: «Ну а в чём же причина?»

Стал он, как я, невиновною жертвой,

Но не случайной, какой-то другой,

Не эгоизма иль планов коварных,

Воли чужой, безразличного рока,

Он на закланье пошёл суете,

Бега за линией лишь горизонта.

Только ведь те, кто его не достигли,

Живы остались, а он подошёл

Прямо к нему и его пересёк,

Тут же скончавшись. Зачем, отчего?

Мучился этим десяток годов,

Только потом осознал я причину.

Умер Шатохин, считай, за науку.

Вот почему я столь близко и принял

К сердцу кончину сего дуралея.

Городецкий

Связи не вижу. Покинул её

Он до того, как расправиться с жизнью.

Прозоров

Ты размышляешь, как я размышлял,

Чувствуя, будто лишился надежды.

Но отчего я остался в живых,

Он же, столь многое приобретая,

Сразу жестоко покончил с собою?

Тем, кто испытывал радость познания,

Всё остальное на вкус как бумага.

Юрий Шатохин, покинув науку,

Смысла и сладости жизни лишился.

Я избегал понимания, в страхе

Думал, что сам на пороге кончины,

Раз оказался вне круга учёных.

Он же, ты вспомни, в их гущу залез,

Мало достигнув на поприще мысли.

Правда, лишившись и эдакой крохи,

Кончил с собою, не выдержал, помер.

Страшно представить мне благоговение,

Ужас, внушаемый данным явлением,

Столь грандиозным, чья малая доля

Стоит не менее чьей-либо жизни.

Я бессознательно чувствовал это,

После узрел, и вполне осознал.

Магия сгинула, я ощущал

Познанность истины, успокоение,

В чём-то обыденность, даже смирение,

Страх отступил и возникла способность

Вызовы жизни легко принимать.

Лишь безразличие стало причиной,

Что я твоё предложение принял

Лекции в вузе студентам читать.

Городецкий

Вторишь буквально ты мыслям моим,

Только, признаюсь, с другой стороны.

Прозоров

Внемлю охотно.

Городецкий

Давай-ка потом.

Давеча много с тобой обсуждали

Данный предмет, не придя к пониманию.

Прозоров

Ты всё о том? Полагаю, ты шутишь.

Городецкий

Нет, не шучу и добавить хочу,

Самозащиты должно быть довольно.

Прозоров

Речи о ней мы вчера не вели.

Городецкий

Коль завести?

Прозоров

Соглашусь я тогда.

Кто же из нас параноик?

Городецкий

Мы оба

Люди одной поглощающей страсти.

Первенство всё же тебе возвращаю,

Я не имею всеведущей власти,

Я инструменты готовлю, а ты

Тот, для кого уж они созданы.

Прозоров

Льстишь ты себе, а тем самым и мне.

Твой инструмент – лишь теория. Глупость –

Крайне практичная вещь, им не скоро

Соединиться предстанет возможность.

Сцена светского гуманизма

(квартира)

Полина

Радость от встречи с тобой посильнее

Горьких упрёков, которых тебе

Хочется высказать тотчас же мне,

Правда, не дремлет и женская сущность,

Так что хотя бы одним ограничусь.

Прозоров, ты расскажи, почему

Редко бываешь в гостях у меня?

Может, ты брезгуешь этой квартирой?

Прозоров

Глупость последнего всем очевидна,

А не бываю я часто в гостях

Лишь потому, что стыжусь быть не к месту.

Полина

Вот бы почаще о том поминали.

Я на работе забыла почти,

Что у кого-то имеется совесть.

Городецкий

Где наш Володька?

Полина

К подруге пошёл.

Городецкий

Сашка?

Полина

Уроки зубрит, не до взрослых.

Городецкий

Значит, втроём?

Полина

Ты на что намекаешь?

Городецкий

Будем втроём мы обедать?

Прозоров

Обед?

Это, скорее, пропущенный ужин.

Я уж неловко себя ощущаю.

Что же, Полина, ты так расстаралась,

Столько и днём поглотить невозможно.

Полина

Да, я такая.

Городецкий

Скромна как всегда.

(молчаливый ужин)

Городецкий

Чуть не забыл, ты сегодня поведать

Страшную тайну мне очень хотел.

Прозоров

Помню, хотел, но сейчас сомневаюсь,

Слишком уж это на сплетни похоже.

Только представил, зарделись ланиты,

Гнев, отвращение сердце тревожат,

И не сказать ведь мне тоже нельзя,

Этот позор с преступлением рядом.

Как оказалось, Сергей спит с Ириной.

Полина

Что за Сергей?

Городецкий

И какою Ириной?

Полина

И почему нам небезынтересно

Быть их соитие так уж должно,

Чтоб обсуждать его в и без того

Наши не частые встречи с тобой?

Прозоров

С кем я сегодня беседу имел?

Городецкий

С бывшей женою. Так понял, Сергея

Ты разумеешь Шатохина.

Прозоров

Точно.

Но рассказать, кто такая Ирина,

Будет сложнее. Здоровым мужчинам

В дикую связь их непросто поверить.

Имя сие никого не напомнит?

Может, когда-нибудь слышал о ней?

Городецкий

Наоборот, вспоминаю о многих,

Распространённое имя её,

Но, полагаю, не тех, кто нам нужен.

Также замечу, весьма поражён

Фактом, что кто-то сошёлся с Сергеем.

Кто бы то ни была эта девчонка

Будет несчастна она с дураком.

Правда, и он не похож на счастливца,

Слишком въедается по мелочам.

Полина

Мне же другое занятным вдруг стало.

Ваня выслушивал женские сплетни,

Честно запомнил, кому по ночам

С кем развлекаться приятней, а после

Не преминул поделиться с друзьями.

Прозоров

В точку почти, но ещё не вполне,

Веский имею я повод пред вами

Выболтать ставший известным секрет.

Впрочем, скажу и немного в защиту

Сплетен, досужих, они облегчают

Боль бытия недалёким натурам,

Отдохновение им доставляют

И остроту ощущений смиряют

Шлаком, безвкусным, от зависти, чванства

И самолюбия, радостью, злой,

Перед несчастьем другого.

Городецкий

Постой,

Ты уж отвлёкся. Прошу продолжай.

Поняли мы, что Сергей с неизвестной

Ночи проводит, и ты посчитал

Необходимым о том рассказать,

Ведь ситуация неординарна.

Сам от Олеси ты это узнал,

Знает она, с кем в свободное время

Пасынок дружит. Одно не пойму,

Ей для чего обо всём говорить?

Полина

Предполагаю, чтоб боль причинить,

Иль навредить.

Прозоров

Ей уж нечем вредить,

Не пересечься нам с ней никогда,

Чувства мои не заденет она.

Полина

Но для чего вы имели беседу,

Что же она захотела сказать?

Только лишь сплетню? С трудом я поверю.

Много вы лет не видались, известно,

Тут вдруг: «Привет, мой былой муженёк,

Слушай-ка сплетню: Сергей спит с Ириной».

Так не бывает. Нелепость и бред.

Прозоров

Вдруг проницательность от приземлённости

Стала осмысленней высших абстракций.

В время, что мы прозябаем в неведомом,

Женщины держат за ноги мужчин.

Помощь Олеся просила доставить

В свете открывшихся ей обстоятельств.

Если даётся решение сложно,

Слабое племя к мужчинам идёт,

Даже не думая, что за исход

Мы предложить им способны, и станет

Благом оно или большей проблемой.

Городецкий

Хочешь сказать, что не в силах помочь.

Я понимаю.

Прозоров

Да нет, я могу,

Также поведал, как именно, только

Помощь моя испугала её.

Полина

Вновь отклонился от темы.

Прозоров

Отнюдь.

К самому главному мы подобрались.

Городецкий

Видимо, речь заходила о том,

Что возжелала Олеся расстроить

Пасынка шашни постольку, поскольку…

А потому, что боится чего-то,

Денег лишиться, жилья, например.

Мало ли бабе что в голову стукнет.

Прозоров

Веские то основанья, они

Главную роль непременно играли

В действиях женщины этой, однако

Было обставлено всё на словах

Вовсе иначе.

Полина

Скажи, наконец,

Кто ж злополучная эта Ирина?

Прозоров

Дочка её. Не смотрите так злобно,

Ей уж должно быть семнадцать годов.

Городецкий

Завтра же я лицемера уволю,

На покровителей мне наплевать.

Прозоров

Это, признаться, помыслил я первым,

Всё рассказать, чтоб уволить Сергея.

Сам он – никто, для среды и студентов,

И педагогов окажется благом

Освобождение от балабола.

Полина

Как же девчонка? Что с нею случится?

Прозоров

Это второе, о чём я подумал.

Дело поганей, чем видится вам,

Учится эта бедняга у нас,

Первый лишь курс. Психологию зная

Подлой толпы, у меня нет сомнений,

Что обвинят в происшедшем её.

Городецкий

Ты понимаешь, закрыть я глаза

Не в состоянии на извращение.

Прозоров

Я понимаю, что делать, не знаю.

Городецкий

Долго в чиновниках я от науки

И насмотрелся с избытком на грязь,

Но никогда запредельных явлений

Не был свидетелем, наши интриги

Определённой чертой ограничены,

Все остаются людьми. Но теперь

Мне не известны границы разумного,

Правила все в одночасье нарушены,

Грани приличия пресечены.

Прозоров

Мне очевидно твоё состояние,

Идеалистом себя не считая,

Вдруг пересёкся с звериностью жизни

И осознал, что наивный дурак.

Ровно сие приключилось со мной

При расставании нашем с Олесей.

Не ожидал, если честно, что ты

Смог сохранить человечность живую

Средь неудачников в цехе учёных,

Кои бездарность меняют на власть.

Мне ж ситуация видится ясно.

Дурень с завышенной самооценкой

Хочет иметь много больше того,

Что он способен в руках удержать.

Девочке этой вдвойне не свезло,

Первое – с матерью крайне циничной,

И, во-вторых, оказаться вблизи

К особи, чьи приземлённые мысли,

Скудость ума, дефицит воспитания

(Да и откуда ему было взяться),

Только одно наслаждение знают.

Именно это и нравится в нём

Тем дуракам, кто его продвигают,

Ведь государства опора – посредственность,

Коя не просто сама не способна

На созидание, но разрушение

Исстари было её состоянием.

Ты посмотри, так везде, и в науке,

И в экономике, пуще – во власти.

А почему?

Полина

На вопрос сей ответ,

Думаю, все бы желали узнать.

Прозоров

А потому лишь, что каждый чиновник,

Снизу и доверху, есть беспросветная

В мыслях посредственность, руку тянущая

К фантикам, ярким, что их затуманенный

Взор соблазняет. Как будто бы дети

Эти наивные, злобные души

Грубо используют, что получили,

После бросают, и так разрушают

Каждый предмет, подвернувшийся им.

Те, кто не хочет посредственным быть,

Брезгует и остаётся в сторонке,

Тем позволяя историю мира

Переиначивать нагло. Невольно

Мы созидаем действительность, коя

Зиждется на человеческом сброде.

Полина

Что же мы можем поделать с зверьём?

Городецкий

Мне неизвестен какой-либо способ,

Как нам действительность переменить,

Но говорил я, что ради науки,

Всех, ей перечащих, надо казнить.

Полина

Кажется это большим сумасбродством,

Ведь не меняет бездарности смерть

Ровно ничто, а иначе бы вышло,

Что не бездарность убитой была.

Да и не вяжется данное действо

С высшими мыслями, чьим претворением