Текст книги "Аколит Хозяйки Забвения (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ладно, об остальном поговорим потом. Сейчас пойдем осмотрим этот особняк. Нам нужны еда и вода. Может быть, найдем что-нибудь из вещей.

[1] Для заклепочников. Автор в курсе, что лига традиционно равна трем милям. То есть сухопутная лига равна 4,828 км, морская – 5,556 км. Однако в Аэноре англичан не случилось, а название их меры длины мозг Алексея соотносит именно с лигами.

Глава 6

– Ты плащ-то с него сними, – Леса кивнула на труп. – Достань изо рта отпечаток души и забери его челюсть.

– Челюсть⁈ – я непонимающе поморщился. – Это как?

– Обычно, – Леса пролетела вправо и зависла над трупом. – Вырежи или вырви. Сил у тебя прибавилось. Только сначала вытащи изо рта отпечаток души.

Сказала она это буднично. Так, словно попросила сорвать понравившуюся ромашку. Не, ну действительно… Подумаешь, какая херня, вырезать у трупа челюсть. Я же этим всю жизнь только и занимался. Ходил на кладбища с ножиком, как за грибами. За челюстями только, ага… Не, так-то я совсем не брезгливый и повидал всякого, но, может быть, она все же прикалывается?

Слегка охренев от заявлений подруги, я посмотрел на неё и с надеждой в голосе уточнил:

– А зачем мне нужна его челюсть?

– А ты хочешь, чтобы он поднялся и отомстил тебе за свою смерть? – фея удивлённо вскинула брови. – Здесь, в Разорванных землях, он точно поднимется и будет преследовать тебя хоть целую вечность. Со следа не собьется, и справиться с ним будет непросто. Тебе так хочется усложнить себе жизнь?

– Хорошо, – я вздохнул, укладывая в голове информацию. – А что мне делать с его челюстью? Повесить на шею? Суп из нее варить не придется?

– С тобой все в порядке? – очевидно, почувствовав мое состояние, Леса подлетела и заглянула в глаза. – Ты что-то вспомнил? Или я говорю непонятно?

– Нет, все очень даже понятно, – я снова вздохнул. – Просто там, откуда я пришел, не принято резать трупы людей.

– Но ты же не там? – Леса фыркнула и нахмурилась. – Ты не забыл, кому служишь? Думаешь, это первый твой труп?

– И что же… Теперь каждому убитому челюсти вырезать? Ну или что там еще по списку?

– Только нижние челюсти, и только тем, кто был не слабее тебя, – Леса отлетела и снова зависла над телом убитого. – Те, кто слабее, не станут преследовать. Упокоенных неживых тоже трогать не нужно. Второй раз они уже не поднимутся.

– Ясно, – я кивнул, с сомнением глядя на труп. – Но ты не ответила на вопрос: что мне с этой челюстью делать?

– Уберешь в астральный тайник, и она там растворится за какое-то время, – спокойно пояснила подруга. – Вообще, над такими покойниками проводят специальные обряды, а потом сжигают тела, но это не наш вариант. Впрочем, ты можешь отрубить голову, но она будет растворяться значительно дольше, а у тебя в тайнике не так много места. Только не забудь отпечаток души достать у него изо рта, а то мечом ты его повредишь, а этого бы не хотелось.

Еще и какой-то отпечаток души. Во рту у трупа… Твою же мать! Хорошо хоть не в заднице.

Мне вдруг стало смешно. Не, ну а чего я еще ждал от сказочного Средневековья? Страшилу и Железного дровосека? Конька-горбунка? Василису Прекрасную или Курочку Рябу? Тут немного другие сказки, но они тоже прикольные. С этим, блин, не поспоришь. У братьев Гримм вроде было что-то похожее.

– О чем задумался? – Леса снова подлетела и заглянула в глаза. – Заканчивай все тут и пошли уже. А то мне здесь неуютно.

– Как скажешь, – я покивал, тяжело вздохнул и направился к трупу.

С плащом никаких проблем не возникло. Стащив и отложив его в сторону, я мгновение поколебался и снял с убитого широкий пояс с ножнами и небольшим кожаным кошельком. Леса все это время летала рядом с невозмутимым видом и наблюдала за происходящим. Заметив мой вопросительный взгляд, девушка указала рукой на ножны и пояснила:

– У него, скорее всего, не было астрального тайника. Ты можешь забрать их с собой и продать. Стоят они, наверное, немало, но я бы этого делать не советовала. Эти ножны изготавливались под хозяина, и у светлых может возникнуть к тебе много вопросов.

– А астральный карман или тайник редкость? – отложив в сторону ножны, уточнил я.

– Так и есть, – подтвердила подруга. – Он не заклинание, а способность. Такая же, как и мой крик. Она могла появиться только у очень сильного аса…

– А «аса» это…

– Одаренный, выбравший Путь Тьмы, – пояснила подруга, – независимо от специализации и стихии, которую он использовал. Только что это вспомнила. – Сола – это те кто идут по Пути Света.

– То есть я – не самый последний парень этого мира?

– Ты странный, – Леса фыркнула и смерила меня взглядом. – Думаешь, за рядовым аса летала бы фея Смерти? Наши судьбы могла связать только сама Госпожа. Это великая честь, Алексей.

– Теперь буду знать…

Произнеся это, я наклонился и вытащил изо рта покойника небольшой темный предмет, по форме и весу похожий на кусочек древесного угля. Сантиметра два с половиной в длину, с неровной поверхностью и едва заметными оранжевыми прожилками. Весом не больше полутора граммов и абсолютно сухой, хотя так, по логике, быть не должно. Впрочем, какая тут, в задницу, логика?

Заметив мой вопросительный взгляд, Леса подлетела и потребовала:

– Быстро разотри его в ладонях!

Спорить я, понятно, не стал. Хмыкнул и сделал то, что сказала подруга.

Этот отпечаток и правда по структуре был похож на уголек из костра. Растерся быстро и без остатка, а вот дальше произошло странное. Над ладонями появилось небольшое коричневое облачко, похожее на споры перезрелого дождевика, и по всему телу прокатилась волна приятной прохлады. Голова слегка закружилась, как от переизбытка кислорода, но все закончилось секунд за пять. Облачко развеялось, головокружение пропало вместе с усталостью, и я почувствовал непривычную легкость. И ещё голод – тот, который испытывал на поляне.

– И что это было? – я посмотрел на свои пустые ладони и перевёл взгляд на Лесу.

– Ты забрал остатки его сущности, – девушка кивнула на труп. – Хаос растворился в воздухе – его ты усвоить не мог, а все остальное теперь с тобой.

– Остальное? Со мной? – я нахмурился. – Что именно со мной? Мне бы не хотелось в него превратиться.

– Какой-то ты у меня пугливый, – фея усмехнулась, уселась ко мне на плечо и пояснила: – Не переживай, в него ты не превратишься. У тебя истинная душа – она не изменится. Да даже если была бы обычная – тоже ничего бы не изменилось.

– Меньше суток назад у меня и была обычная, – не приняв шутливого тона, серьёзно произнёс я. – Потом я тоже что-то забрал и вот стою над трупом какого-то мудака и болтаю с тобой.

– Ты не доволен? – Леса фыркнула, сложила перед грудью руки и вздернула подбородок. – Тебе со мной плохо?

«М-да… Прямо домом повеяло от этих вопросов», – я мысленно улыбнулся, посмотрел на разобидевшуюся подругу и произнёс:

– Я доволен, с тобой хорошо, но мне не хотелось бы в кого-то еще превращаться.

– Ты и не превратишься, – Леса решила больше не обижаться. – Отпечаток души – не душа. Его можно забрать только с трупа и только в Разорванных землях. Он никак не изменит забравшего. Ну а тебя изменила истинная душа. Поврежденная, но истинная! Что тут может быть непонятно?

– Ничего, – честно признался я. – Отпечатки души… Я никогда о таком даже не задумывался! Откуда у трупа во рту эта хрень? Что именно я забрал, растерев её между ладонями, и куда подевалась остальная душа, если это ее отпечаток?

– Мне просто сложно поверить, что этого можно не знать, – Леса вздохнула, посмотрела на меня и пояснила: – Душа в большинстве случаев покидает тело через рот. Вылетев, она или становится неприкаянной, или отправляется в Сумеречные Края, или в Небесные Сады, но туда улетают только души светлых праведников. Неприкаянные души блуждают по миру, остальные занимают место в Великой Веренице Перерождений. Здесь, в Разорванных землях, душа не может покинуть тело целиком. Ей приходится продираться сквозь проклятье. Это как бежать сквозь кусты акариса без одежды, оставляя на колючках кожу и кровь. Вырвавшись, душа улетает, а все, что осталось, собирается в осколок и остается во рту. Только это уже не душа, а её отпечаток. Как след на мокрой земле, который у каждого свой. Такое здесь происходит со всеми: и с живыми, и с неживыми.

– Но у мертвых же нет души, – я непонимающе поморщился. – Ты же только что сказала, что души куда-то там улетают.

– Эта земля проклята, и сюда попадают лучи Чёрного Солнца, – терпеливо пояснила подруга. – Они наделяют мертвых чёрными душами, заполняя опустевшую сущность, и полностью ее изменяя. Раньше поднимать мертвых могли только служители Госпожи, теперь они поднимаются сами.

– То есть, чем сильнее при жизни был человек, – я скосил взгляд на покойника.

– Тем больше Тьмы он впитает, – кивнув, подтвердила подруга. – Поэтому, такие, как этот, быстро не поднимаются. Так что сколько-то времени у тебя есть.

– А без челюсти он не поднимется? – уточнил я, уже окончательно охренев от свалившейся на голову информации.

Не, так-то все вроде понятно, но столько всего и сразу – это, конечно же, перебор. Вот только соваться в этот мир, не зная его законов, не стоит. Мне и самому надоел этот зал и уже пропитавший меня мерзкий запах, но осталась еще пара вопросов.

– Если челюсть убрать в астральный тайник или сжечь, проведя правильный обряд, сущность мертвого будет нарушена, и Тьма в ней накопиться не сможет.

– Хорошо, сейчас…

Понимая, что за меня это сделать некому, я достал меч и… озадаченно хмыкнул. Слишком уж привычно легла в ладонь его рукоять. Когда убирал, такого вроде бы не было. Возможно, мне оно кажется, но ощущение такое, что я и правда умею обращаться с этим оружием. Хотя, чему удивляться? Колдовать я до сегодняшнего дня не умел, но вот же, блин, научился. Может, и с мечами та же история?

Тяжело вздохнув, я шагнул к голове трупа, и прикинул, как лучше ударить. В этот момент Леса метнулась ко мне и, выставив ладошку, поинтересовалась:

– Ты что собрался делать⁈

– В смысле? – я опустил меч и поморщился. – Ты же сама сказала, что нужно отрубить ему кусок от башки.

– А еще я говорила, что это проводник Силы, – девушка кивнула на меч. – Как, по-твоему, он может её проводить?

Твою же мать! Когда-нибудь это закончится? Я и так уже давно стою на пороге сумасшедшего дома, а тут еще эти ребусы. Придавив неуместные злость и досаду, я поднял взгляд и произнёс, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно:

– Ты, наверное, забыла, подруга, что еще недавно я был простым человеком. Жил в мире, где мечи давно не используют. Силы там тоже нет, мертвые не встают, а феи есть только в сказках и на картинках. Они, как правило, веселые и добрые.

– А я, по-твоему, злая? – Леса возмущенно нахмурилась.

– Ты вредная, – я вздохнул и покачал головой. – И с памятью у тебя что-то непонятное происходит. Постоянно забываешь кто я такой. Зато про нежить и отпечатки души можешь рассказывать часами.

– Так об этом знает тут каждый, – Леса пожала плечами. – Землю проклинали во все времена. В основном – кладбища. Как такое не вспомнить? Это так же просто, как говорить.

– Но я-то не отсюда. Мой мир назывался Земля! – я тяжело вздохнул. – У нас там никто не проклинал кладбища, и мечи уже давно никто не использует. Я знаю только то, что ты говоришь. Поэтому если что-то хочешь от меня – объясняй! Не нужно задавать наводящих вопросов. Я на них не отвечу.

– Ладно, извини, – фея виновато шмыгнула носом и, указав рукой на меч, пояснила: – Ты должен дать ему своей крови. Разрежь ладонь, возьми в нее меч и подожди, когда он откликнется.

– Хм-м…

Я перевел взгляд на меч и внимательно его рассмотрел. Раньше на это просто не было времени. По весу – что-то около килограмма, и довольно хорошо сбалансирован на мой дилетантский взгляд. Клинок прямой, черный, обоюдоострый, в длину около восьмидесяти сантиметров. Крестовина прямая, золотистого цвета. Выглядит предельно функционально – без излишеств, но достаточно широкая, чтобы защитить ладонь. Рукоять удобная, выполнена из какого-то шершавого материала, явно не природного происхождения. Клинок сужается к острому кончику, а вес меча распределен так, что им удобно наносить и колющие, и рубящие удары. Вот даже не знаю. Мои это ощущения или пришедшие вместе с душой, но оружие классное! Мечта моей школьной юности, воплотившаяся на пенсии.

Улыбнувшись своим мыслям, я перевёл взгляд на Лесу и уточнил:

– Кровью нужно смазать клинок? Достаточно будет порезать им руку?

– Мне теперь нужно пояснять абсолютно все и отвечать даже на самые глупые вопросы? – скопировав мой недавний тон, вкрадчиво поинтересовалась девушка. – Но так ты отучишься думать. И как нам после этого быть?

– И что я такого спросил?

– А как ты думаешь, сколько раз клинок этого меча пробовал кровь? – поинтересовалась подруга тоном строгой учительницы. – Ему к каждому трупу нужно было привязываться?

– Ладно, один-один, – я улыбнулся маленькой язве, разрезал правую ладонь и взял в нее меч. – Просто там, откуда я сюда пришел, считалось, что кровь нужно лить именно на клинок. В сказках, в смысле, считалось.

– А ты бы меньше сказки слушал, – в зелёных глазах феи мелькнула ирония. – Взрослый уже, чтобы верить во всякое.

Я хотел ей что-то ответить, но в этот миг, от ладони до плеча прокатилась волна приятного холода. В голове слегка зашумело, и стало понятно, что меч меня принял. Теперь он такой же, как мой любимый АК, и я точно знаю, что умею им пользоваться. Вот так, за пару мгновений из спецназа в княжеские дружинники. Хотя те бойцы тоже в какой-то мере были спецназом. Так что по факту у меня сменилось только оружие.

Ничего не говоря, я двумя ударами избавил труп от нижней челюсти. Подобрал кусок мяса с костями, кинул его в астральный карман, подобрал плащ и направился к выходу. Леса полетела следом за мной.

– А я говорила, что ты очень хороший мечник, – догнав меня, обрадованно заявила подруга. – Двумя ударами и, не коснувшись острием пола… Такое под силу только мастеру.

– Ну, ты же у меня умница, – я улыбнулся, изучая взглядом каменный коридор впереди и все еще не веря, что все это происходит со мной: сказка вокруг, летающая рядом девчонка и меч, который теперь как «Калаш».

– Ты же говорил, что я вредная! – Леса вылетела вперед и, уперев руки в бока, картинно нахмурилась.

– И еще злопамятная, но одно другому не мешает, – я встретился с ней взглядами и напомнил: – Ты так и не сказала, что я получил вместе с отпечатком души.

Услышав вопрос, Леса на мгновение задумалась, затем порхнула ко мне на плечо, уселась поудобнее и пояснила:

– Точно я сказать не могу, но у тебя как минимум добавилось Силы, серьёзно выросли запас эфира и скорость его восстановления. Этот продавшийся Хаосу аса был намного сильнее тебя, поэтому изменения такие значительные. Надеюсь, скоро у тебя откроется и третий канал.

Коридор имел форму арки. В ширину метра три и примерно столько же в высоту. Стены сложены из булыжников. Вроде сухие, но воняло тут преотвратно: мокрыми тряпками, плесенью и крысиным пометом. Освещение – два тусклых оранжевых фонаря, похожие на неровные куски горного хрусталя, выросшие из стен. Примерно такие же были и в покинутом зале под потолком, но те светили намного ярче. Не знаю, что это, но тут явно не обошлось без магии. Ведь никаких проводов лампочек и огня я не увидел.

Дверей в стенах не было. Только освещенный поворот направо в торцевой части прохода, пройдя в который мы оказались в похожем коридоре с выходящими на улицу окнами.

Чувствовал я себя превосходно. Вот даже не припомню, когда со мной такое случалось в последний раз. Очевидно, это результат поглощения отпечатка души. Скоро оно пройдёт, ну или не пройдёт. Хорошо бы второе.

Идти было легко, но в таких сапогах – непривычно. Хорошо хоть подошли, а то гулял бы сейчас босиком по мелким камням, которых на полу лежало немало. Этот Фатх был ниже меня на полголовы, но размер ноги у него оказался нормальный.

– Интересно, – я оторвал взгляд от окон, и посмотрел на девушку. – А если убить того, кто слабее?

– Да все то же, – Леса пожала плечами. – Только Силы и эфира прибавится значительно меньше, и шансов что-то перенять практически нет.

– Перенять что? – уточнил я. – Какие-то навыки и привычки убитого?

– Нет, привычки перенять нельзя, – девушка покачала головой. – Зато можно мгновенно изучить заклинание, которое умел читать покойник, или получить какую-нибудь его способность – вроде твоего тайника. Шансы очень невелики, но такое случалось.

– Неплохо, – я усмехнулся. – Но не с моим везением на такое рассчитывать.

Не, все-таки этот мир чем-то похож на компьютерную игру. Убил противника – получил с него лут… Вот только противник должен быть сильнее тебя и умирать он скорее всего просто так не захочет. При этом шансы получения награды, по словам Лесы, совсем невысокие, а вот подохнуть можно легко. В играх все честнее устроено. Там ты хоть знаешь примерную силу противника, а тут полосок над головами ни у кого нет. Уровни врагов неизвестны, второй раз ожить не получится, поэтому лишний раз лучше не нарываться. Мне хватит и того эфира, что я уже получил.

Думая так, я остановился возле ближайшего окна, посмотрел в него и… восхищенно выдохнул. Этот мир и правда оказался реальным!

Глава 7

Стыдно сказать, но разговаривая с Лесой в святилище, я постоянно ловил себя на ощущении нереальности происходящего. Возможно, сильно перенапрягся за день: слишком много всего свалилось на голову. Казалось, что все ограничивается тем мерзким залом, где Фатх собирался принести меня в жертву. Думал, выйду из святилища и увижу стены палаты сумасшедшего дома. Сейчас вспоминать это забавно.

Окно, из которого я смотрел на Аэнор, находилось примерно на пятом этаже над землей, если рассуждать в масштабах московских хрущевок. Вид отсюда открывался потрясающий. После рассказов подруги Разорванные земли представлялись выжженными пустошами, но это оказалось не так.

Особняк, в котором мы находились, стоял на холме, у подножия горы, метрах в трехстах над поверхностью. Откуда-то сзади, направо – до горизонта, тянулась горная цепь. Не Кавказ, но пара вершин покрыта снежными шапками.

Солнце уже поднялось над горами, и здесь оно такое же, как на Земле. Облаков в небе немного, видимость отличная и справа над горами виден силуэт одной из местных лун. От холма, на котором стоит особняк, насколько хватает глаз, простирается лесостепь. Какая-то невообразимая смесь африканской саваны и средней полосы России. Леса и рощи сменяются открытыми пространствами, на которых растут отдельные деревья с гигантскими кронами. Отсюда их размеры оценить сложно, но каждое, навскидку, не ниже московской высотки. Вдалеке, возле гор, раскинулось большое синее озеро. Слева от него, на равнине, пасутся стада каких-то травоядных животных. Я словно попал в передачу «В мире животных».

– Что ты там такого увидел? – заметив выражение моего лица, поинтересовалась подруга.

– Сама посмотри, – я указал рукой в сторону озера. – Ты говорила, что здесь полно нежити, но откуда тогда тут столько коров? Ну или кто там вдали пасется?

Спросил и по выражению лица подруги понял, что опять сморозил какую-то глупость. Собственно, как и всегда. Сидящая на плече девушка поджала губы и посмотрела на меня с участием. Затем вдохнула, выдохнула и тоже, как всегда, ответила вопросом на вопрос:

– А зачем, по-твоему, неживым нужны эти, как ты говоришь, «коровы»?

– Но ты же сама говорила, что мертвые что-то там жрут?

– Они жрут друг друга и трупы убитых людей, – пояснила подруга. – Как правило, выжирают часть головы – вместе с отпечатком души. Иногда и другие части тела, в которых сохранились остатки сущности. Мертвые их хорошо чувствуют. После этого лучи Чёрного Солнца изменяют останки. Черная душа утверждается в теле, у трупа отрастает новая голова, ну или что-то похожее, – Леса легко пожала плечами, – и покойник превращается в не-живого. С этого момента перед ним открываются два пути: окончательная смерть, или не-жизнь. С первым вариантом все просто: его могут упокоить или сожрать. Чтобы этого не случилось, не-живой должен убивать и тем самым становиться сильнее. Вместе с Силой у него появляются зачатки разума. Такие твари становятся осторожными, и способны сбиваться в стаи. Ну и так дальше – по цепочке наверх.

– Выходит, у животных души нет? – воспользовавшись паузой, уточнил я.

– То, что есть у животных, душой не назвать, и после гибели оно спокойно пролетает через путы проклятия, которое висит над Разорванными землями, – глядя в окно, пояснила подруга. – Однако некоторых из них после смерти могут коснуться лучи Чёрного Солнца. Не помню, от чего это зависит, но, как бы то ни было, не-живые животные – это очень опасные твари. Особенно если лучи коснулись крупного хищника. Пожирая себе подобных и убивая живых, он растёт и становится настоящим чудовищем…

– … с трупа которого можно забрать отпечаток души и растереть между ладонями, – усмехнувшись, произнес я. – Если так – эти Разорванные земли очень веселое место. Огромные охотничьи угодья, где каждый охотник в любой момент может стать жертвой.

– Так и есть, – не стала спорить подруга. – Летая к Храму Забвения, я видела несколько больших отрядов людей с имперскими флагами. Подлетела, послушала, о чем они говорят и узнала, собственно, что происходит.

– И чем там занимались эти отряды? Охотились на нежить?

– В том числе, – Леса кивнула и добавила: – Однако главной их задачей был поиск живых – из тех, кого выкидывает сюда из соседних миров. Как я поняла, Империя в той войне потеряла многих, и ей очень нужны новые граждане. Полагаю, там еще много таких отрядов, но нам с ними лучше бы не встречаться.

– Почувствуют во мне Тьму и сразу убьют?

– Нет, – подруга качнула головой, – В Астерионе хватает одаренных, чьей основной стихией является Тьма, так что ничего тебе не грозит.

– А почему тогда не стоит с ними встречаться?

– Потому что тебя заставят следовать вместе с отрядом, и в Империю мы попадем очень нескоро.

– Ясно, – я посмотрел в окно, обвел взглядом открывшееся пространство и поинтересовался: – А где хоть находится эта Империя? Как до нее отсюда дойти?

– Видишь те дома в лиге за озером? – Леса указала рукой направо. – От них нужно двигаться по прямой на восход. Примерно сто лиг или чуть больше. Дня за три доберемся.

Я посмотрел в указанном направлении и действительно увидел вдали аккуратные домики. Небольшие, деревянные с треугольными крышами. Всего двенадцать. С виду вроде бы целые, но людей я там не заметил.

– Жителям, скорее всего, не повезло, – правильно истолковав мой взгляд, пояснила подруга. Затем повернула голову и нахмурилась. – И долго ты тут собрался стоять? Это плохое место, Алексей. Чем мы быстрее отсюда уйдем, тем лучше.

– Согласен! – я кивнул и направился к следующему проходу.

Коридор заканчивался массивной деревянной дверью, оббитой по периметру ржавыми металлическими пластинами. Внутренне настроившись, я потянул бронзовую ручку, выполненную в виде головы какого-то местного зверя, зашел внутрь и… оказался в старом музее. По крайней мере, в первые мгновения подумалось именно так.

Странное, двоякое чувство… Сам я хмуро оглядывал открывшееся пространство, а мальчишка во мне прыгал от радости. Так же, как пару минут назад, при виде этого нового, чужого, но очень красивого пейзажа. Не знаю, сколько со мной такое продлится, но как же оно классно! Этот мир еще немного раскрылся. Тут есть и нормальные дома, а не только святилища со скелетами и алтарями.

Судя по увиденному, мы с Лесой оказались в жилых помещениях особняка, и проживал тут кто-то очень небедный. Пол открывшегося коридора покрывала потертая ковровая дорожка. Стены украшены большими пыльными портретами каких-то людей в потрескавшихся позолоченных рамах. Под потолком висят три люстры, выполненные из того же материала, что и светильники за спиной. Горит одна, но света хватает, чтобы разглядеть все помещение.

Пахло здесь соответственно: пылью, старым деревом и краской. Примерно такой же запах был в Зоологическом музее на Охотном ряду, в котором мне как-то довелось побывать. Только это не музей, а скорее дом-усадьба, поскольку в здесь реально жили какие-то люди. Фатх, очевидно, поселился здесь, когда хозяев не стало. Возможно, он их и убил. Впрочем, какая мне разница? Ублюдок подох, спрашивать все равно уже не с кого.

Коридор широкий. В длину – около сорока метров. Справа и слева виднеются пять дверей, ведущих в какие-то помещения. В торце коридора возле стены, справа от кадки с засохшим деревцем, на подставке стоит высокая ваза с рисунком, похожая на древнегреческие амфоры. Еще правее виднеется край перил, и там, очевидно, находится лестница.

Штукатурка на стенах в нескольких местах потрескалась, краска облупилась. Под потолком и на портретах полно паутины, но пыли на полу практически нет и причина понятна.

Метрах в двадцати впереди, на ковровой дорожке, с метелкой в правой руке стояла женщина.

Невысокая и некрасивая. Лет тридцати на вид, с простоватым лицом, бледной пергаментной кожей и светящимися голубыми глазами. Она была одета в простое прямое платье с прорехами, на голове матерчатая шапочка, похожая на те, что носят врачи. Лицо бесстрастное, рот слегка приоткрыт. Взгляд пустой и, по ходу, эта женщина словила столбняк. При нашем появлении даже не вздрогнула. Выглядит вроде бы не опасно, но достаточно жутко.

Остановившись на пороге и не зная, как поступить, я кивнул на женщину и поинтересовался:

– Эта тётка из мертвых слуг, о которых ты говорила? Хозяин подох и подвисла? Ну или чего она там стоит?

– Ты уж определись: висит она или стоит, – Леса фыркнула и спорхнула с плеча. – И да, это одна из слуг, но почему ты назвал её тёткой?

– Потому что она не похожа на дядьку, – я усмехнулся и пояснил: – А подвис, говорят про человека, который тормозит. В смысле тупит… Да ёп!

– Очень хорошо объяснил, – Леса тяжело вздохнула, смерила меня взглядом и полетела к ожившей покойнице.

Зависнув в паре метров напротив её лица, фея что-то негромко произнесла и указала рукой в конец коридора. Слов я не разобрал, но женщина их услышала. Примерно секунды через три мертвая вздрогнула, отшатнулась и, широко распахнув глаза, уставилась на висящую в воздухе фею. Леса произнесла что-то ещё, и во взгляде мертвой служанки наконец-то появилось осмысленное выражение. Она поклонилась Лесе и, обернувшись, направилась в сторону лестницы. Нормальной женской походкой!

– Какая-то странная у вас нежить, – хмыкнул я, глядя на возвращающуюся подругу. – Она вампир?

– Чего это вампир? – Леса непонимающе нахмурилась. – Детей Каали никто в здравом уме не возьмет на службу. Да и сами они в слуги к живым не рвутся. Это была обычная служанка. Что тебя в ней так удивило?

– Ну, наверное, то, что она похожа на человека, – пожал плечами я. – Мертвые тела разлагаются, а эта выглядела и вела себя как живая. Смотрела, и вроде как даже дышала.

– Так она же не дикая, – фея хмыкнула и снова уселась ко мне на плечо. – Эту женщину поднимал аса. Она не гниет и не воняет. Кто бы стал держать у себя дома разлагающийся труп? Ты в своем уме, Алексей?

– Да вот даже не знаю… В своем ли я уме, или уже ни в каком, – я хмыкнул и посмотрел на подругу. – То, что она не воняет, это, конечно, здорово, но на хрена ей дышать?

– Она не дышит, а изображает дыхание, – пояснила подруга. – Воздух ей нужен для того, чтобы говорить. – Девушка посмотрела на меня и картинно нахмурилась. – Меня ты почему-то об этом не спрашивал.

– Так ты мертвая⁈ – выдохнул я и нахмурился. – Ты вроде не холодная, и не похожа…

Услышав эти мои заявления, Леса закатила глаза, покачала головой и воскликнула:

– Задница Каали! Как же с тобой непросто!

Мне вдруг стало неловко. Я виновато посмотрел на подругу и произнес:

– Прости, если обидел. Ты мне нравишься и такой…

– Я фея Смерти, Алексей, – звонко засмеявшись, ответила девушка. – Дух, способный принимать материальную форму. Меня нельзя назвать ни живой, ни мертвой, потому что я никогда не жила.

– У меня сейчас крыша поедет и без этих объяснений, – со вздохом произнес я. – Буду улыбаться и хихикать на каждое твое слово.

Произнеся это, я прошел вперед и остановился у первой двери. Комната за ней, судя по всему, являлась кабинетом хозяина дома. В левом, дальнем от входа углу, возле разбитого окна стоял массивный письменный стол. Под слоем пыли на нем угадывались очертания чернильницы и небольшой фигурки, возможно, изображавшей какое-то мифическое существо. Рядом лежало несколько предметов, форма которых полностью скрывалась под серым покровом времени, не позволяя понять, что они собой представляли.

Слева от стола, возле стены, стоял большой книжный шкаф, на полках которого под слоем пыли сохранились какие-то книги. Стены помещения находились в плачевном состоянии: обои местами отклеивались длинными полосами, а штукатурка крошилась, обнажая сырую кладку. Над камином, находящимся в торцевой стене напротив стола, висел портрет мужчины средних лет с властным взглядом и аккуратно подстриженной бородой. Время не пощадило изображение: краски потускнели и в некоторых местах потекли. Физиономия изображенного мужика исказилась и выглядела довольно уныло.

По обеим сторонам от портрета висели таблички с вырезанными на них гербами или чем-то похожим. В углу, под скрещенными на стене мечами, валялась груда ржавых доспехов. Хозяин дома, очевидно, был благородным. Хотя это было понятно сразу. Ведь вряд ли в таком доме мог жить кто-то другой.

В воздухе витал запах старой бумаги и плесени. Комната выглядела заброшенной много лет назад, и заходить внутрь не хотелось. Нет, мне было безумно интересно посмотреть и потрогать тут каждую вещь, но не стоит попусту терять драгоценное время. Потом, если будет нужно, вернемся и все тут осмотрим.

– Как у тебя может поехать крыша? – озадаченно поинтересовалась подруга. – У тебя же ее нет. И почему потом нужно хихикать?

– В том мире, откуда я сюда пришел, «едет крыша» говорят о человеке, который сходит с ума. Из нормального превращается в дурака, – я сдержал улыбку и направился дальше по коридору. – Большинству людей в моем мире для этого достаточно было бы просто увидеть тебя. Не вникая в подробности твоего прошлого.

– Здесь похожая ситуация, – Леса печально вздохнула. – С ума при виде меня никто не сойдет, но большинство испугается. Считается, что феи Смерти являются тем, кто уже обречен.

– А это не так?

– Не всегда, – девушка пожала плечами. – Но я стараюсь никому не показываться. Ну их… Орать начинают или рыдать. Некоторые цепенеют… – фея обиженно вздохнула и посмотрела на меня: – Но мы-то с тобой давно. Почему у тебя едет крыша?