Текст книги "Ошибка предсказателя"
Автор книги: Георгий Миронов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
После задержания будет истребована экстрадиция по обычным служебным каналам. Дополнительная информация может быть представлена и обсуждена по дипломатическим каналам. Предварительная консультация МИДа двух стран проведена, найден консенсус. Дополнительная информация, представляющая интерес с точки зрения безопасности задержания и экстрадиции может быть представлена вам по вашему запросу руководителем операции со стороны Российской Федерации, который имеет статус советника Центрального бюро Интерпола в Лионе и комиссара Национального бюро Интерпола в России.
Осинский /Сидоров/ Владимир Михайлович подозревается в совершении ряда тяжких и особо тяжких преступлений на территории России, Украины, Грузии, Белоруссии, Молдавии, Финляндии, Франции, Швейцарии. В том числе Генеральной прокуратурой РФ /Следственным комитетом при Генральной прокуратуре/ ему инкриминируется совершение таких преступлений, как неуплата налогов в особо крупных размерах, строительство финансовых пирамид, использование фальшивых авизо, организация заказных убийств, ограблений, краж драгоценностей».
Глава семьдесят пятая
Размышления генерала Тропина
Боль была одновременно острая и тупая. В подвздошье. Именно сюда уголовники, стараясь ударить наверняка, целят заточку. А там вовсе и не сердце. Сердце повыше и поглубже. Боль по всему телу, как тревожный сигнал, гнала поджелудочная железа. Приступ острого панкреатита, так, кажется, у врачей это называется.
Расстегнув мундир и сунув руки глубоко в карманы, начальник криминальной милиции Московской области Юрий Тропин стоял в своей любимой, известной во всем Главке позе у окна, распахнув форточку и устало рассматривая незатейливый вид, типичный для центра Москвы – крыши, голуби, антенны, мелкий дождь пополам со снегом.
Надо ложиться в госпиталь, обследоваться, подлечиться. А тут дел, как обычно, невпроворот.
Часть дел, возбужденных по фактам убийства коллекционеров, ограблений антикваров, похищения уникальных драгоценностей объединили в одно производство. И оно – на постоянном контроле у министра. При этом надо знать, что из 12 убийств коллекционеров 6 приходится на Москву, а 4 – на область; убийств владельцев раритетов, краж рубинов и изделий с рубинами по стране 45, из них на область приходится 15; вооруженных ограблений с той же целью по стране 34, а по области – 15… Понятно, что генералу Тропину не до очередного отпуска, не до госпиталя…
Нынешний Генеральный прокурор, когда еще был заместителем Генерального по следствию, рассказывал, что вот так же боль терпел, все к врачам не обращался – у тех, кто следствием занимается, свободного времени вообще не бывает. Ну и дотерпелся до острого приступа. Увезли прямо из кабинета к Склифосовскому. Перитонит. Еле откачали. Кто бы нынче плечо подставил в борьбе с оргпреступностью кроме Кадышева…
Hе ляжет на обследование в госпиталь – наверняка, запустит хворь. Ляжет – тут же дезертиром обзывать станут: дескать, как можно? Конец года, столько дел нераскрытых, а генерал медсестер щупает…
Чуть согнувшись от боли, он прошелся по кабинету, взял из хрустальной пепельницы (слава богу, хоть курить бросил) горошину прописанного лекарства, запил водой из хрустального стаканчика. Надо бы выкроить время, поесть. Но опасался – после любой еды боль обострялась, начиналась тошнота, выступал холодный пот.
Как-то в этой жизни ему никогда не удавалось заботиться о своем здоровье. В Высшей школе милиции всегда был полуголодным, поскольку аппетит не соответствовал стипендии. Потом лет пять без сна и отдыха в должности инспектора отделения по борьбе с наркоманией. Все второпях, все на скорую руку. И стресс снимали, не сильно о закуси беспокоясь.
Репутацию областного Мегрэ он заработал на посту старшего инспектора отделения по борьбе с кражами произведений искусства и антиквариата, затем занимался расследованием краж исторических ценностей. Кто спорит, работа интересная. Но и противники жестокие и хитроумные. Тоже особо за диетой не последишь.
Есть у него награда, орден «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени – это как раз за раскрытие многоэпизодных дел, связанных с кражами исторических драгоценностей и уникальных православных икон из храмов Подмосковья.
В последние годы преступления такого рода сократились, раскрываемость повысилась. Тут и совершенствование охранных систем, и работа с агентурой. И вдруг – такая вспышка. Дались им эти рубины!
Сколько уже людей за три месяца убито ради завладения этими красными камушками…
Если, как говорит генерал Патрикеев, все эти эпизоды – заказ Осины из Лондона, то возникает острое желание взять беглого олигарха за то самое место, которое мешает танцевать плохому танцору… Ишь, затеял кровавую кадриль с рубинами.
А тут еще оргтрудности. Следствие, Генпрокуратуру, ФСБ, МВД и таможню передали в Следственный комитет. А работать легче не стало.
Да еще не сложились отношения с заместителем председателя Следственного комитета, который курирует область. Еще в Омской школе милиции курсант Тропин макнул его белесой макушкой в сортир. У своих крысятничал. А этого не любят ни уголовники, ни милиционеры. Тут суд короткий. Все бы ничего, но потом попала эта бездарность в ГУВД приволжского города Саратова, и нашлась чья-то мохнатая лапа – вытянула его на поверхность. Теперь препоны чинит. То ли по глупости, то ли – учитывая проявившуюся в нем с юности корыстолюбивость – по умыслу. А доказать ничего нельзя. Одни подозрения.
Он стоял перед открытой форточкой, без удовольствия вдыхая прохладный, но не морозный декабрьский воздух. За окном шел мелкий дождь, напоминая об очередном погодном рекорде зимы.
Тишину нарушил резкий звонок. По закрытой от прослушивания особой линии звонил генерал Патрикеев из Генпрокуратуры. С тех пор как следствие выделили в отдельный, вроде как ни от кого не зависимый Комитет, тем для обсуждения у них стало меньше.
– Приветствую, Егор Федорович, что случилось?
– ЧП, генерал. Во время обеда нашему клиенту в «Лефортово» стало плохо. Острый приступ панкреатита…
– Надо же, бывают совпадения. Съел что-нибудь жирное? Хотя вообще сидельцы «Лефортова» на кухню не жалуются.
– У них других причин для жалоб хватает. Может, и съел. Но я в такие случайности не верю. Тут же выехал к Склифу с собой группой из Отдела специальных операций.
– Ну и?
– Не успел. Помер наш Генерал. Или якобы помер…
– Понял, но не до конца.
– Они там как-то уж очень быстро, еще в «скорой», диагностировали смерть и переправили в морг.
– Там проверили? На предмет идентификации?
– Я, генерал, Омскую школу милиции не кончал, но догадался. Как ты говоришь, «проинтуичил».
– В морге – не Генерал?
– Точно. Очень похож. Удачно подобрали – видно, что операцию готовили тщательно. У этого «жмура» даже диагноз тот же – острый приступ панкреатита. Там еще камень из желчного пузыря пошел, закупорил желчные протоки. Словом, помер этот неудачник, скорее всего, своей смертью, но весьма кстати.
– Чем тут я-то могу помочь? Только что консультацией по части воспаления поджелудочной железы…
– С болячкой твоей мы потом разберемся. Я слышал, ты в госпиталь собирался?
– И ты, Брут… От тебя, Егор Федорович, не ожидал… О, кстати – сегодня наши с тобой именины, день Егория Зимнего, так называемый «Юрьев день».
– Да… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Именины нам с тобой сегодня не праздновать. Хорошо бы раскрутить дело по горячему следу.
– А есть он, след-то?
– Есть.
– Кто ж его оставил?
– Сам Осина и оставил. У него своих человечков и у нас, и у вас, и у соседей достаточно. Ему мало было Генерала устранить, ему важно интригу сохранить. Возможно, чтобы держать в узде его «Структуру», а возможно – захочет поторговаться.
– А может – сантименты? Жаль стало старого соратника, которому грозило пожизненное?
– Все проще: по нашим данным, Генерал заговорить собирался, пойти на сотрудничество со следствием.
– Так и всем бы хорошо…
– Всем кроме Осины. Ему стало известно о решении Генерала. И тут же последовал ответный ход.
– Так ты говоришь, следки есть? Какие?
– Две «скорых». Это тебе не рубин в один карат, в зубную пломбу не спрячешь. Одна «скорая» увезла Генерала из «Лефортова»…
– Так, думаю, она была настоящая.
– Точно. Ее перехватили, чтобы в «Лефортове» не возникло паники. Аккуратно. Организовали небольшое ДТП в дороге, перенесли уснувшего от укола Генерала в другую машину, доставили в Склиф, там оперативно – так бы спешили, спасая хороших людей, – перенесли в третью машину и увезли в сторону области. А в палату под именем Генерала и под молчащей как рыба охраной (до сих пор не получили от них признательных показаний), привезли уже жмура с тем же диагнозом. Охрана стоит, жмур лежит, врачи суетятся, торопятся спасти сидельца, а спасать-то уже и некого. Тогда жмура в – морг. А Генерала, живого, хотя уже и не сильно здорового – увезли… А может, еще и сейчас везут… в область.
– МУР, ГИБДД сориентировали?
– Машину с номерами, которые запомнил случайно санитар морга Склифа, видели идущей уже по Ново-Риге.
– Почему не задержали?
– Как это – не задержали… Машину нашли брошенной на одной из бензозаправок. Никого, естественно, в ней не было. Там сейчас работает бригада МУРа и наша с тобой любимица, Татьяна Викторовна Конюхова, краса и гордость российской криминалистики. Если хоть какие следки найдет – все наши будут. А Генерала увезли на черной «тойоте» с областными номерами. Номера никто не запомнил. Пересадку они сделали очень аккуратно и скрытно, теперь вся надежда на тебя.
– То есть?
– Умом эту операцию не раскрыть. Только…
– Проинтуичить?
– Точно, генерал. О тебе легенды ходят, будто ты, как Шерлок Холмс, раскрываешь самые загадочные дела, постояв у открытой форточки.
– Издеваешься! Работаешь, работаешь, поджелудочная вон на хрен уже не годится, а тут еще и товарищи под… Словом, ты не прав.
– В корне или в частностях?
– В частностях. В том смысле, что все получается не так-то просто.
– А я и не говорю, что просто. Но имей в виду: время работает на них. Если они упрячут Генерала на десять метров под землю, у нас серьезные выходы на Осину провалятся… Имей в виду, сейчас в полной готовности, при табельном оружии сидят: мой отдел специальных операций, группа полковника Петруничева из МУРа, группа ОМОНа от генерала Хаустова… Сидят и ждут, когда знаменитый генерал Тропин проинтуичит ситуацию.
– Ну нет слов, кроме матерных. Хотя, за доверие – спасибо. Ждите.
Он глубоко дышал, вдыхая почему-то пахнувший гарью воздух, что было странно для центра Москвы. Это был скорее запах торфа, каменного угля, которым топили в Подмосковье. И сырости. Сырой дымок. И еще пахнуло чем-то жареным. Никакой мистики: скорее всего, в столовой ГУВД на второе среди других блюд – люля-кебаб с рисом в томатном соусе. Пожалуй, что ему, пока не подлечится, есть жареное не надо. Неделю назад, как раз в Ново-Раково, у знакомого адвоката, бывшего сослуживца, жарили шашлыки. Только и остается, что нюхать. Есть нельзя…
Значит, едут они по Ново-Риге. И замысел у них простой. На заднем сиденье после укола дремлет Генерал. Ему хорошо: ничего не болит. Один боец за рулем, второй рядом с водителем, остальные – на машинах сопровождения. Стало быть, черная «тойота» и, скорее всего, еще две иномарки сзади. Без охраны они столь важного свидетеля не повезут. Готовы, в случае чего, и отстреливаться. Три машины – целый кортеж, заметный участник дорожного движения. Но никто не заметит, пока не сойдут с Ново-Риги в сторону. Значит, надо посылать вертолет с такой вот ориентировкой – отслеживать кортеж, уходящий с Ново-Риги… Нет, не успеют «вертушку» поднять. Без толку. Надо вычислить, куда они идут. Где лучше всего спрятать Генерала? В большом поместье, загородном доме, за высоким забором. Тут всей жизни не хватит, чтобы проверить все подозрительные коттеджи. Нет, Патрикеев прав: нужно проинтуичить… Единственная возможность перехватить Генерала… Нет, не успеем. По логике, они уже ушли с Ново-Риги. Куда? Нужно угадать. Запах… Почему он вспомнил Ново-Раково? Очень уж район удобный. Не так далеко от Москвы, совсем близко от Ново-Риги – пока погоню снарядят, а они уже в гуще деревьев, окружающих водохранилище. Пересекли дамбу, скормили «вохре» бабки, припугнули еще вдобавок, и ушли в коттеджный поселок… А кто у нас в том поселке живет?
Генерал покачался на каблуках. Боль в подвздошье совсем прошла. Сделал три глубоких вдоха-выдоха. Патрикеев научил – гимнастика «Цигун» называется. Правда, по правилам, надо бы еще с полчасика подышать. Но кто ж с нами по правилам играет? Они не по правилам, и мы без сантиментов…
Он нажал кнопку прямой связи с руководителями отделов.
– Весь наличный состав офицеров – на выезд. С оружием. Командую операцией я. Подробности в машинах. Едем в область. Сбор через десять минут.
Еще один звонок: в Областной ОМОН. Дал ориентировку, договорился о связи. Третий – запросил вертолет с посадкой в Ново-Раково. Теперь можно и Патрикееву.
– Егор Федорович, ты можешь взять на операцию по задержанию Генерала и его похитителей вице-президента страны Илью Юрьевича Кожина?
– Молодежь в таких случаях спрашивает: ты что, с дуба рухнул?
– Не можешь. Хреново. А Генерального прокурора Бориса Михалыча Кадышева?
– Просчитал? Ну, орел, генерал. Раз тебе тяжелая артиллерия нужна, значит, похититель у Генерала серьезный…
– Не столько он сам, сколько его должность. По закону я не могу даже временно задержать заместителя председателя Следственного комитета. Так что лучше – вези Кадышева и, на худой конец, согласованный с президентом ордер на арест.
– Задержание?
– Нет, именно арест. Доказательства его вины я предоставлю на месте.
– Где на месте?
– В коттеджном поселке Ново-Раково, в поместье заместителя председателя Следственного комитета Леонида Витальевича Крайнева. Полагаю, он на даче. За пять минут до твоего тревожного сигнала звонил ему по делу о расследовании МУРом и УГРО области похищения иконы с окладом, украшенным рубинами, из церкви Покрова Божией Матери в Добродеево. Мне секретарь доложила – Леониду Виталичу нездоровится, он «болеет» на даче в Ново-Раково. Так что там сразу всех фигурантов и повидаем. Адрес знаешь, едем одновременно все, там встретимся.
– Ну, орел, генерал. Я почему-то верю, что ты не ошибаешься. Крайнев у меня и раньше доверия не вызывал. Были данные, что его перемещение в Москву из Саратова и быстрый взлет карьеры не обошлись без поддержки заботливой лапы Осины. И все же: поясни, как так быстро?
– Ты помог.
– Каким образом?
– Ты сказал, что если Генерала упрячут на десять метров под землю, у нас серьезные выходы на Осину туда же провалятся.
– Ну, это поэтический образ, метафора.
– Это ты у нас поэт, а я человек простой, милиционер. Моя задача – взять преступника за жабры. Словом, стал я вспоминать, у кого может быть схрон, подвал, не на пару-тройку метров под землю, а на десять. И вспомнил, что в коттеджном поселке «Ново-Раково» есть такой домик. Вверх он скромно поднимается на три этажа за высоким забором, а вниз…
– Откуда знаешь?
– Во-первых, рабочие, строившие необычный коттедж, не в вакууме жили – в магазин ходили, с дачницами романы заводили, информация сливалась вольно или невольно. По окончании стройки с ними хорошо расплатились и отправили на родину в Таджикистан. Надо бы, кстати, проверить, доехали ли эти бедолаги до своей исторической родины. А во-вторых, сам слышал от владельца домика.
– Ты с Крайневым знаком, что ли?
– Вместе учились когда-то в Омске, в Высшей школе МВД. Серенький был парнишка, ленивый, но ловкий, умел с преподами заводить отношения – глуп-глуп, а экзамены сдавал. И… пропал надолго в захолустье на бумажной должностишке. Да глянулся чем-то Осине, тот его и потянул. Неправдоподобно быстро все пошло у него – и карьера, и бабки. И вот однажды он сам мне при случайной встрече – особенно сохранить знакомство мы оба не стремились – стал вдруг хвастаться. Вспомнил, как всеми правдами и неправдами доставали абонементы в бассейн, в Дом спорта… «А у меня, говорит, – теперь свой абонемент». – «Не понял»… – «У меня в загородном доме – и сауна, и бильярд, и массажная комната, и бассейн, и теннисный корт, и бар и… В общем, как в лучших домах Лондона».
– Это когда был разговор?
– На День милиции, в антракте концерта, в толпе столкнулись. Вот он и не сдержался, расхвастался… На свою голову.
– Значит, Осина уже был в Лондоне. На лучшие дома Лондона они теперь ориентируются. Ну, дальше…
Разговор уже давно шел в машине Тропина. Прокурорский кортеж пристроился позади группы захвата ГУВД области и областного ОМОНа.
– А что дальше? Я в Ново-Раково бываю. Видел участок за кремлевской стеной. Прикинул стоимость, сравнил с зарплатой. Но, думаю, мне своего дерьма хлебать – не перехлебать, а прокурорские сами меж собой разберутся…
– Обидеть хочешь?
– Да какие счеты, Eгop Федорович…
– А если все же проколешься?! Представляешь, приезжаем мы всей генеральской кодлой в сопровождении автоматчиков, а там твой Крайнев с перевязанным горлом – натурально «свинкой» болен, чай с малиной пьет, на березовых почках…
– На осиновых… Уверен. Да и ты бы так легко не сорвался с места, если бы не разделял мою уверенность.
– Мудер, Тропин. Конечно. У меня с утра перехват разговора Крайнева (он у меня уже год как в разработке) с Осиной. Доложил, что все выполнил, как приказано…
– А так, значит, мои догадки на орден не потянут?
– Потянут, только делиться надо, как нынче говорят. Шучу.
– Если ордена вам жаль, я согласен на медаль. Тоже шучу.
– Но недооценивать твою интуицию, Юра, никак нельзя. Я знал, что операцией «Генерал» руководит Крайнев, но про его дом ничего не знал.
– Узнал бы, это дело времени.
– А вот времени нам с тобой как раз могло не хватить. Мало ли что наша бледная спирохета со страху с Генералом сделает?
– Ну, вот и приехали. Думаю, возьмем тихо, без стрельбы. Вначале я один пойду, под видеонаблюдением покрасуюсь. Он меня впустит. Из любопытства. А там – по обстановке. Он дурак-дурак, но вменяемый. Объясню на пальцах, что он не прав.
– Не лежит у меня душа к такому варианту. Рисковать – так вместе. Позвоним с мобильника, скажем, что проезжали мимо – он должен знать, что у меня в Ново-Раково приятель живет, бывший мой «важняк» прокурорский, а сейчас видный адвокат. Ну и хотим партийку в бильярд сыграть. Или в бассейне поплавать. Или о делах поговорить. Не пущу я тебя одного.
– Ладно, в мое отсутствии операцией командует полковник Репнин. Думаю, ОМОНу поручим контактные процедуры. А прокуратуру пригласим для осуществления общего надзора за следствием и дознанием.
– Пошути мне еще. Готов? Ну, пошли ордена в мирное время добывать. Шучу, конечно, помирать и за ордена не охота. Но, зная его трусость, уверенно могу предположить, что операция «Генерал» почти закончена, а операция «Олигарх» близится к завершению.
– А когда защелкнем браслеты на тощих запястьях Крайнева, ты что бы предпочел, Егор Федорович, – бассейн или бильярд?
– Стакан коньяка. Устал я. Ну, пошли.
Проверив подмышечные кобуры и медленно выдохнув воздух по методике китайской гимнастики «Цигун», два генерала-законника направились к воротам новораковского поместья трехзвездочного генерала в законе. Минут через пять на омоновской машине должен был подъехать с ордером Генеральный прокурор России Б.М. Кадышев…
Глава семьдесят шестая
Последние подвиги Геракла
Столовая замка находилась на первом этаже. Чтобы попасть в нее, Гераклу нужно было спуститься на лифте со своего третьего этажа и пройти метров сто по длинному гулкому коридору. Надо сказать, среди недостатков замка теснота помещений не числилась.
В столовую можно было прийти в любое удобное время с 13 до 15.
Геракл договорился с Бичом встретиться ровно в 14.
Бич был точен. Когда он увидел Геракла, неторопливо (нога еще болела) подходящего к столику, его габеновская малоподвижная физиономия изобразила радушие и гармонию с окружающей жизнью. Совсем другие эмоции отразились на его лице, когда он увидел, что с другой стороны к этому же столику подгребает Дарья Погребняк.
Он только раздвинул тонкогубую щель рта, чтобы убедительно объяснить даме, насколько нежелательно ее присутствие именно в это время именно за этим столиком, но его опередили:
– Надеюсь, вы не будете возражать, если вашу скучную мужскую компанию слегка разбавит очаровательная и еще не старая дама.
Визит старой дамы был не к месту и не ко времени.
Но на породистом лице Геракла вдруг расплылась глуповатая улыбка, и он опередил Бича:
– Разумеется, нет! Настоящий джентльмен не может возражать против такого подарка судьбы. А в Великобритании, и тем более в Шотландии, не каждому удается, но каждый пытается прослыть именно джентльменом.
– Господи, как же приятно иметь дело с воспитанным интеллигентным офицером. Здесь, на островах, это такая редкость!
Пикировку можно было продолжать до бесконечности. Но Бич обиженно замкнулся в себе и с трудом удерживался от того, чтобы не пересесть за другой стол, прихватив с собой блюдо с закусками, на котором призывно зеленела отварная спаржа, розовели креветки и радовал глаз своей первозданной белизной крупный ломтик норвежской трески.
Однако Гера естественно и плавно увел разговор от тем острых к темам нейтральным.
– Здесь, на островах, – все редкость, – радушно подхватил реплику Дарьи Геракл. – Хорошая рыба – редкость, хорошая живопись, как ни странно – тоже. Знаете, в юности я работал в Германии…
– По какой части? – невинно спросила Погребняк.
– По технической, как и сейчас. Экспертом… И однажды в Дюссельдорфе, в букинистическом магазинчике мне попалась на глаза небольшая книжонка, которая оказалась прижизненным изданием, посвященным английскому художнику Уильяму Хогарту. Издана она была в 60-е годы XVIII века в Берлине.
– Вам повезло: в годы Второй мировой войны погибло огромное количество антикварных изданий. Прижизненный Хогарт… Здорово, – мгновенно отказавшись от взятого поначалу игривого тона, поддержала разговор Дарья Погребняк.
– Там меня поразила одна работа. По-немецки она называлась так: «Das crevetten mädchen».
– «Продавщица креветок», – подхватил Бич, – известная работа. Она и сегодня экспонируется в Лондонской Национальной галерее.
– И чем же она вас поразила? – спросила Дарья.
– Доверчивостью и открытостью взгляда девушки. Такое впечатление, что она только что была настроена на бескомпромиссную торговлю с покупателями на рынке, чтобы выиграть лишнее пенни… И вдруг увидела кого-то, кому может довериться. Чуть повернула голову и улыбнулась… Вот примерно так, миледи, как это только что сделали вы, – поймал он врасплох Погребняк, переведя взгляд с механически жующего спаржу Бича на Дарью.
От неожиданности она рассмеялась чуть громче, чем того требовал сюжет.
– Мой учитель, полковник Алекпер Мамедов, говорил, когда я проходила у него стажировку в Париже: «Если хочешь привлечь человека к сотрудничеству, прежде всего внуши ему доверие».
Бич меланхолически продолжал поедание супа из мидий, а затем жаркого из палтуса с отварным картофелем. Дело не в том, что разговор был ему неинтересен. Несмотря на то что Погребняк здесь, в Шотландии, раскрылась для него какими-то новыми гранями, его раздражало ее вмешательство в беседу между ним и Гераклом. Но, похоже, отшить назойливую даму так легко не удастся. А народная испанская мудрость гласит: «Если ты не можешь изменить ситуацию, постарайся изменить свое отношение к ней». Скорее всего, чей-то афоризм. Но суть в том, что обеденное время кончалось.
– Господа, меня совершенно заворожила доброжелательная атмосфера, в которой проходит ваша светская беседа. Но вынужден напомнить: мы еще не закончили инспекцию систем безопасности нижних этажей замка, а главное – помещения № 5, где сосредоточены сейфы с ценной документацией, на которые патрон обращал особое внимание.
– Какой вы скучный, – состроив игривую гримаску, фыркнула Дарья и медленно встала, потягиваясь и очень, очень медленно поправляя высоко задравшуюся юбку из коричневого твида.
«Постыдилась бы, – подумал Бич. – Бабе хорошо за сорок, она на службе, а туда же, коленки демонстрирует.
«А коленки у нее ничего, – определил Геракл. – В меру полные. А когда идет – так и икры очень даже красивого рисунка. Впрочем, – попытался он себя уговорить, – я предпочитаю живопись». И он вспомнил оставшуюся в Москве Татьяну, колени которой до свадьбы просто сводили его с ума…
На быстром и бесшумном лифте они спустились на уровень сейфового этажа. Там их уже ждал старший по этажу.
Технология проникновения на нужный уровень к нужному сейфу была продумана с точки зрения безопасности вполне профессионально.
Геракл располагал связкой ключей. Такой же связкой и набором пластиковых карт располагал Бич. Но их продвижение по этому уровню оказалось невозможно без подключения пластиковых карт с кодами, которыми располагала Дарья Погребняк.
Таким образом, лишь в случае сговора между ними они могли бы достичь того или иного сейфа. Чтобы открыть его, впрочем, им пришлось бы решить еще несколько непростых задач по декодированию замков и механизмов, компьютерных программ и расшифровке запреток, повсюду расставленных подозрительным Осинским…
– Будут тебе и креветки, будет тебе и «Девушка с креветками», – ворчал Бич, ерзая своей пластиковой картой по пазу входного замка очередного уровня секретности.
– Да вы не нервничайте, – успокоила его Дарья. – Поверните карту другой стороной, и все сработает…
– Знавал я одну дамочку в Марселе, которая какой стороной ни повернется – все кстати оказывалось, – продолжал ворчать Бич.
Геракл молчал. Ему нужно было продумать оптимальную модель дешифровки на случай, если будет возможность проникнуть на нужный уровень к нужному сейфу. Разумеется, перед ним не стояла задача опустошить все сейфы с документами и ценностями. Экстрадиция – процесс сложный. И проходить он будет под присмотром соответствующих английских спецслужб. Перед ним и Бичом были поставлены две задачи: Бич должен был до вступления в операцию английских союзников конфисковать материалы по оборонке, которые скопировал Осина в бытность заместителем Секретаря Совета безопасности. Это работа тихая, незаметная. Бич должен был определить нужный сейф, а Геракл – взломать электронную защиту. Было и индивидуальное задание, которое Егор дал Гераклу, а именно: определить, где находится композиция из больших розовых рубинов, и если не изъять ее до подхода английских специалистов, то уж, во всяком случае, не дать Осине воспользоваться его собранием рубинов, которое, по агентурным данным, хранилось как раз в этом подземелье.
После часа работы, когда были проверены надежность кодов и шифров, уровень блокировки доступа к комнатам и сейфам, варианты перекрытия попыток вынести что бы то ни было из помещения, они пришли к выводу, что могут спокойно доложить патрону о надежности всей системы охраны подземелья Эдинбургского замка.
Лифт рассчитан на двоих, а Бич замешкался, и оказалось, что кабину уже заняли Дарья и Геракл. Ему не оставалось ничего другого, как подняться со старшим смены по этажу мрачным поляком Казимежем Стависским, предоставив беззащитного, как он полагал, Геракла наскокам этой вульгарной дамочки, страстно преданной патрону.
Не прошло и минуты, как его самые мрачные опасения подтвердились.
Но он об этом так никогда и не узнал.
