Текст книги "След черной рыбы"

Автор книги: Георгий Вайнер

Соавторы: Леонид Словин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Еще лучше! – Баларгимов с любопытством взглянул на него. – Птица ведь не видит. Подпускает совсем близко.

– А как подбираете дичь?

– Так и подбираем. С фонарем. Много, конечно, теряется…

– А фонарь нашли?

– Нет, так и не нашли… Хороший фонарь был!

– У меня больше нет вопросов! – объявил Силов.

– Ну, хорошо, – сказал Тура. – Идите. Если понадобитесь, мы вас вызовем.

Когда Баларгимов вышел, Силов сказал:

– Крутой мужик тебя посетил! За ним, думаю… ого-о… – протянул он. – Лет сто неотбытого срока…

В дверях показалась Гезель:

– Разрешите? Звонили из управления: в городе – заместитель министра прибыл, генерал Амиров, будет лично возглавлять операцию «Невод»…

Тура кивнул.

– Гезель, вот что: пригласи, пожалуйста, офицеров. Я им представлю своего зама…

Церемония представления не заняла много времени. Приглашенные офицеры сразу удалились. В кабинете с Турой и Силовым остались работники уголовного розыска.

Оперативники поздоровались за руку, назвали себя.

– Майор Бураков.

– Лейтенант Орезов…

– Я сейчас разговаривал с Баларгимовым, – глядя на Буракова, объявил Тура. – Он мне очень не понравился. Скользкий тип! Ты проверил – ружья, которые они брали на охоту, состоят на учете?

– Баларгимова – зарегистрировано, – ответил Бураков. Он был спокоен. – Состоит. А Сейфуллина – нигде не значится…

– Я хочу посмотреть на ружья. Пусть мне их потом принесут!

– Есть.

Тура обернулся к Орезову:

– Как с моим поручением насчет Мазута?

– О тех, кто враждовал с Мазутом; сведений нет. Год назад, правда, его порезали. И сильно. При невыясненных обстоятельствах…

Тура мгновенно отреагировал:

– Порезали?

– В больнице даже лежал! Но – кто? за что? – неизвестно…

– А подозреваемые? Были?

– Там, в материале, кем-то выдрано несколько страниц… И в том числе опись дела!

– Странно!

Бураков глядел в сторону.

– Пока все, – Тура кивнул им, отпуская. Бураков и Орезов вышли.

– Валек… – позвал Тура.

Они уже двигались навстречу друг другу.

– Тура!

Они подставили друг другу ладони для традиционного хлопка. Потом обнялись.

– Ты где остановился? – спросил Тура.

– В гостинице… В «Интерконтинентале». Язык сломаешь…

– Я знаю этот «Интертаракан»… Там одни насекомые. Поедем ко мне.

– Но сначала в гостиницу. Я тебе гостинцы узбекские привез. Лепешки, сушеную дыню…

Они направились к выходу.

Разговор продолжили уже в машине – ее вел Саматов.

– Как там у нас? – спросил Тура. – Все в порядке?

– Дом твой стоит заколоченный. В управлении много вакантных мест. Кстати, твое свободно… – Силов посмотрел «со значением».

– Меня уже там, наверное, забыли.

– Ну, это ты зря! Тебя там вспоминают… Со мной даже говорил о тебе новый начальник управления… Ребята привет передают.

Они вышли из машины и направились к гостинице. Перед входом в «Интерконтиненталь» обоих ждал «приятный» сюрприз – встреча с местными путанами.

Две молодые девушки – брюнетка и блондинка сразу же их окликнули.

– Мальчики, какие проблемы?

Они остановились.

– Ноу проблем, – ответил Силов, улыбаясь.

– Тогда, может, вместе отдохнем? – спросила блондинка.

– Тура, ты как? – поинтересовался Силов.

– А что я? Я не против… – подыграл Тура.

– Подружек выберете себе сами…

Она кивнула на стоявшую у гостиницы машину с сидевшими в ней девушками. Поодаль прогуливались два молодых милиционера.

– Кудрявая, с голубыми глазами и белой кожей… – Силов посмотрел на блондинку. – Мне она определенно нравится.

– Но теперь у меня возникла проблема, – сказала та.

– Какая? – удивился Силов.

– Мани-мани… – Она показала пальцами, что считает деньги.

– Сколько?

– Двести пятьдесят…

– Нет вопросов! – заверил Силов. – Сейчас мы с моим другом должны ненадолго подняться наверх. У нас заказана междугородняя…

– Мы тоже отъедем… – Блондинке по какой-то причине это оказалось на руку. – И через полчаса вернемся. Будем ждать вас в машине…

– Ну, это просто чудесно! – заверил Силов. – А, может, подниметесь?

– Нет, нет. Там свои дела…

– А эти вас не беспокоят? – Тура показал на милиционеров.

– Нет! Здесь все схвачено. Чао, мальчики!

Через несколько минут Тура и Силов с чемоданом и огромной сумкой через вестибюль прошествовали вниз, к машине.

Ни девушек, ни милиционеров на площади уже не было.

Тура – в традиционном узбекском халате, в кроссовках, – накрывал на стол. Он резал помидоры, чистил лук. В средине стола возвышалась бутылка водки.

Силов, полулежа на тахте, быстро перелистывал общую тетрадь, которую Тура получил от вдовы убитого Пухова.

– Надо же! «В месяц по самым скромным подсчетам одной только лодкой вылавливается почти десять тысяч голов рыбы!» Триста штук ежедневно! Одной-единственной лодкой… За один рейс 700—800 килограммов!

– Да-а…

– А сейчас вдобавок нерест! Каждая шестая рыба с икрой! Представляешь, сколько денег идет здесь кому-то на карман! Рядовой ездок лодки зарабатывает в день несколько «штук»! У хозяина Берега сотня лодок! Какие же взятки идут наверх!

– Тут такой порядок, – объяснил Тура. – Браконьеры рассчитываются с Верхушкой, а потом те назначают общественную операцию «Невод»! Милиция и Рыбнадзор ударяют с катерами, с вертолетами, только ловить уже будет некого! Вся крупная дичь ушла…

Он оглядел стол, остался доволен работой.

– И в этом году? – спросил Силов.

– Тоже! Операция назначена на следующий понедельник…

– Тебя что-то смущает?

– В область приехал замминистра генерал Амиров. Бывший здешний начальник. В субботу свадьба сына директора Сажевого комбината Кудреватых. Есть и еще празднества… Потребуется много деликатесов – осетрины, икры… и, главное, все торжества до проведения операции «Невод»…

– Значит… Заготовки будут делать сегодня-завтра… В понедельник никто из крупных браконьеров в море не выйдет…

Внезапный порыв ветра ударил в окно, открыл раму. Силов поднялся с тахты, обошел вокруг стола, подошел к окну. Молния осветила крыши домов.

– Настоящая браконьерская ночь, – заметил Силов. – И ветер с моря! Даже если моторы заглохнут, лодку все равно прибьет к берегу…

Неожиданная мысль пришла ему в голову. Он остановился напротив Туры:

– Далеко отсюда до Берега?

– Не понял.

– До Берега далеко отсюда?

– А… Не очень.

– Может, съездим? Поплаваем?

– А с этим как? – Тура кивнул на стол.

– Успеется! Заодно аппетит нагуляем!

– Ну, что ж! Как скажешь… – Тура положил нож, которым до этого священнодействовал. – Я готов!

Шоссе было пустынно. Где-то рядом жило и напоминало о себе море.

В машине работало радио. Диктор сообщил:

«Эти дела, эти грандиозные предначертания, намеченные в важнейшем партийном документе, уже воплощаются в жизнь трудом советских людей…»

В «Ниве» находились Тура, Силов и Хаджинур. Тура сам вел машину.

Впереди показался маяк. Они находились недалеко от метеостанции.

– Транспорт! – хрипло сказал вдруг Хаджинур. Они вышли из «Нивы».

Далеко, по другую сторону впадины, шла встречная машина. За ней была темнота. А дальше шли другие машины. Они были еще далеко, снопы огня то вздымались, то снижались вместе с дорогой.

– Как мы узнаем, едут ли они с рыбой? – спросил Хаджинур обеспокоенно.

– Этого я пока не знаю, Хаджинур, – ответил Саматов. – Там увидим.

Они вернулись в машину, Силов снова включил зажигание. Приближавшиеся снопы света, словно балуясь, весело ползли между барханами навстречу. Было ясно: еще несколько секунд, и их заметят.

Силов выжал сцепление, подвел «Ниву» к осевой и затормозил.

Встречный транспорт приближался.

Над одной из машин светились три габаритных огня.

– Это КРАЗ… – сказал Тура. – Я уже видел его здесь! Поехали! – Они быстро вскочили в машину, на ходу хлопая дверцами.

Хаджинур круто вывернул руль.

КРАЗ набирал скорость.

Милицейская машина мчалась по бездорожью. Снопы огня уходили за край горизонта. Дождь хлестал в лобовое стекло. «Ниву» бросало из стороны в сторону.

КРАЗ шел, не останавливаясь.

Силов на ходу поставил на крышу «мигалку», крикнул в микрофон:

– Водитель КРАЗа 16—48, остановитесь! – Из-под колес вырывались брызги песка…

В «Волге», которая вместе с другим транспортом шла от метеостанции, был включен магнитофон.

В машине ехали двое. За рулем сидел снабженец Сажевого комбината Вахидов и рядом с ним зампредоблисполкома Шалаев – начальственного вида, лысый, с профессорской – «клинышком» – бородкой.

Оба наблюдали погоню, начатую милицией за КРАЗом.

– Это он! Идиот из водной милиции… – Вахидов узнал знакомый «почерк». – Этот будет гнать, пока не загонит… Я его сразу понял! Придется выручать.

В лобовом стекле сквозь дождь была видна круговерть огня над милицейской машиной. Донесся приказ: «Остановиться! Водитель КРАЗа 16—48…»

– Выручать – так выручать… Да что ты трясешься? – спросил Шалаев.

– Икра, которую вы взяли… Десять килограмм…

– Что ты все дрожишь? – сказал Шалаев. – Ты не еврей, случайно?

– Да нет…

Саматов догнал КРАЗ, машины шли почти рядом.

– Тура! Возьми чуть ближе… – попросил Силов, приоткрывая дверцу. – Я хочу познакомиться с этим долбаным…

Выбрав момент, Тура подвел «Ниву» вплотную к КРАЗу.

Дальнейшее было за Силовым.

Он ловко перескочил на подножку КРАЗа, протянул руку – через открытое окно выдернул ключ зажигания. Потом с силой рванул дверцу на себя, протиснулся в кабину.

– Подвинься, красавец… – и с силой двинул водителя корпусом.

КРАЗ медленно остановился и одновременно милицейская «Нива» развернулась перед ним, преграждая путь.

– Права, путевку… – приказал Силов.

Ошалелый водитель вынул из бардачка и передал документы. .

Силов включил верхний свет. Прочитал: «С начальником ОРСа Вахидовым… Груз – сажевый конденсат…»

Из «Нивы» вышли Тура и Орезов, сверху, из КРАЗа спустился Силов вместе с молоденьким водителем, который держал себя крайне неуверенно.

Силов передал путевку и права Туре.

– Сажу везет… Вместе с начальником ОРСа Вахидовым. Ну-ка, давай, сынок, – Тура кивнул Орезову на закрытый брезентом кузов КРАЗа.

Орезов взобрался в кузов, откинул брезент. В машине в огромном количестве находились окровавленные, обезглавленные туши осетровых.

– Товарищ подполковник… – крикнул Орезов. – Тут то, за чем мы приехали…

Саматов не успел ответить.

Послышалась музыка. В машине, которая приближалась, работал магнитофон. Это была все та же кассета с модным шлягером.

– По-моему, это Вахидов, – сказал Тура Силову. – Персональный снабженец главного здешнего туза – хозяина Сажевого комбината…

– Что ж! Я буду рад сегодня оказать ему небольшую услугу…

Не доезжая несколько метров, «Волга» остановилась.

Шалаев – довольный, как и подобает хозяину города при встрече с подчиненными ему стражами порядка, – полез из машины.

– …А я думаю, кто это по пустыне под дождем авторалли устраивает? Оказывается, водная милиция… Здоров… – Он фамильярно, от плеча, бросил Саматову ладонь. – Привет… – Не глядя, пожал руку Хаджинуру. Когда очередь дошла до Силова, Тура представил его:

– Мой заместитель – майор Силов…

– Шалаев, зампредисполкома, – он оценивающе взглянул на Силова. – Вот взял машину на комбинате, приехал посмотреть на рыбачков… Город сидит на голодном пайке. Хоть рыбкой людей побаловать… Куришь? – Он достал коробку с вензелями на крышке. – «Герцеговина Флор». Любимые были папиросы хозяина… – на нем был добротный, слегка расплывшийся по обрюзгшей фигуре пиджак с депутатским значком республиканского парламента.

Тура отказался, достал свои сигареты. Силов и Хаджинур сделали то же.

– Такие дела, мужики… – он помолчал, словно обдумывая общую беду.

С минуту все курили. Потом Шалаев вздохнул. Не теряя времени, взял быка за рога:

– Обстановка в области сложная. Предисполкома мандражирует… Двадцатого сессия… – Это был набор каких-то заклинаний. – А тут государственная комиссия едет… – Шалаев держался как с равными.

Шофер КРАЗа поодаль и Вахидов, не выходивший из «Волги», с надеждой следили за ним. Шалаев не спешил.

– Квартиру тебе пока не дали? – спросил он Туру, потом повернулся к Силову. Он был удивлен. – А чего же не приходите? Вы же водная милиция! Водники! Можете вполне претендовать на площадь в ведомственном жилом фонде… Постой-постой! На днях уезжает этот прохиндей, предрыбколхоза Куманьков… Хоромы у него, правда, не бог весть какие, но все-таки… Трехкомнатная квартира.Окна на обе стороны. В центре. Ты зайди!

Транспорт, который двигался позади бежевой «Волги», успел благополучно их объехать и теперь снова выбирался на трассу далеко впереди.

– Тогда твой заместитель, – он взглянул на Силова, – переехал бы в комнату, которую сейчас ты занимаешь.

Шалаев счел, что игра сделана – в последний раз затянулся папиросой, бросил окурок.

– Ну, что? Мы поедем, пожалуй. Надо город кормить… Иди в машину, герой! – он обернулся к водителю КРАЗа. – Небось, уже полны штаны наложил! Ну, бывайте… – Он протянул руку Туре, но тот отстранился.

– Никуда он не поедет, – Тура кивнул на водителя. – Он задержан. И Вахидова я тоже должен задержать и допросить. Он значится сопроводителем груза. Здесь тонны три осетровой рыбы…

– Как знаешь! Время сейчас такое – давить на тебя никто не будет! Только подумай… Осетрина могла пойти в детские сады, в больницы, в дома престарелых…

Тура подал знак.

– Ладно, – прервал Силов. – Мы здесь не для того, чтобы друг другу мозги пудрить. Придется осмотреть и вашу машину тоже. Скажите водителю – пусть откроет багажник…

– А это еще зачем? – удивился Шалаев. На лице его было написано искреннее недоумение. Он обернулся к Туре. – Ты можешь мне объяснить?

– Могу. Мы проводим операцию по борьбе с браконьерством. В машине, может статься, есть красная рыба. А мы сейчас недалеко от места ее браконьерского лова.

– Там нет никакой рыбы, – кратко сказал Шалаев.

– Мы предпочли бы убедиться. – Шалаев с сожалением посмотрел на Туру.

– Что же, по-твоему, коммунист, даже если он подполковник, не может доверять другому коммунисту? Ведь если сегодня мы с тобой друг другу не поверили, как же нам завтра народ будет доверять?

– Дело не в партийной принадлежности…

– Партийная принадлежность, выходит, для тебя так – ф ь ю и т ь… – Он присвистнул. – Ты за слова свои отвечаешь? А то ведь нам еще придется встречаться. Ты коммунист, состоишь на партийном учете, пока – я член бюро обкома… Как друг другу в глаза смотреть будем? – Он бросил недокуренную папиросу на дорогу. – Ладно, мужики. Будем считать, что вы погорячились. Я об этом забыл.

Он подал руку Хаджинуру, взглянул на Туру, тяжело повернулся к машине.

– И, смотри, не откладывай с квартирой Куманькова! А то перехватят… На той неделе жду!

В «Волге» включили мотор, водитель аккуратно подал ее вперед, к Шалаеву. Под шипами заскрипел песок. Она была уже рядом с Турой.

– Постой!

Силов подошел к «Волге», открыл дверцу водителя:

– Выходите… – Вахидов вышел.

– Откройте багажник… – предложил Силов. Вахидов спокойно подошел к багажнику, открыл его. Багажник был пуст.

Шалаев выразительно засмеялся, посмотрел на Туру.

Вахидов закрыл багажник, собираясь вернуться за руль. С другой стороны к машине уже направлялся Шалаев.

– Минуту!

Силов подошел к капоту, открыл его. Осмотрев двигатель, поставил крышку на место.

Шалаев и Вахидов настороженно следили за ним.

Силов просунул голову в салон, к переднему сиденью, осмотрел «бардачок».

Рука его скользнула в карман чехла и замерла.

На свет появился целлофановый пакет с плотным содержимым. Силов положил пакет на сиденье, полез в следующий карман. В нем оказался такой же пакет. Еще два нашлись под сиденьем.

Силов показался из машины с целлофановыми пакетами.

– Икра! Расфасована по два килограмма! Как раз для детского сада и дома престарелых!

– Понятно… – Тура обернулся к Силову. – Перейдешь в «Волгу», за руль. Хаджинур поедет в КРАЗе.

– Ясно.

– В отделении возьмите собственноручные объяснения. Чья икра, как к ним попала? Куда они ее везут, занимались ли раньше скупкой осетровых у браконьеров и у кого именно? Я вас догоню! Все!

– Все? – Шалаев злобно взглянул в его сторону. – Тогда и здесь смотри тоже. – Он стал выворачивать карманы. – И меня обыщи! Чего уж там! Поиздевайся, сегодня Шалаев в твоих руках! Но завтра ты за это ответишь мне…

Он сверху вниз посмотрел на Хаджинура:

– Меня сразу завезите к дежурному по облисполкому. Я – депутат и пользуюсь депутатской неприкосновенностью… А за провокацию, – бешено закрутил огромным кулаком, – за то, что мне подсунули в машину! Вместе с этим… – Он жестко ткнул пальцем в Вахидова. – Вы ответите…

Вахидов подскочил от неожиданности, однако ничего не сказал.

– Сегодня же об этом будут знать в Президиуме Верховного Совета! Не случайно, что вы оказались ночью на трассе! Вы все за это ответите! – Он снова жестко ткнул пальцем в каждого, в том числе и снабженца.

Шалаев сел в машину, но не сзади, а на первое сиденье, рядом с Силовым.

Вахидов не спешил в машину, он попытался привлечь внимание Хаджинура, но тот не отозвался, уже прошел к КРАЗу, водитель которого включил мотор. Тогда Вахидов обратился к Туре.

– Одну минутку… – В машине их не могли слышать. – Я человек не богатый. Есть люди богаче меня… Я позвоню от вас из кабинета, мне принесут. Сколько? Пятьдесят тысяч? Шестьдесят?

– Садитесь в машину, – сказал Саматов.

– Сто? Пятьсот тысяч?

– Товарищ майор, – Тура нагнулся к кабине. – Вызывайте следователя прокуратуры. Пусть возбуждает уголовное дело, допрашивает. А Хаджинура, как только освободится, пошлите на обыск к Вахидову. И сразу арест на имущество…

Тура подождал, пока «Волга» и КРАЗ двинулись маленькой колонной сквозь ночь. Завел «Ниву».

Еще несколько километров он буквально крался с «Нивой» по трассе. Время от времени он останавливался, выходил на дорогу.

Дождь кончился.

Показалась луна, она была словно перевернута – похожа на огромную приплюснутую чашу.

Стояла абсолютная тишина.

Тура ехал без света.

Внезапно впереди кто-то выпустил в небо сигнальную ракету.

Тура увидел «козлятники» на берегу, остановил машину. Вдали виднелось несколько домов – в них никто не жил: пустые глазницы окон, выщербленные стены.

Вдруг он услышал звонок велосипеда.

Это ехал карлик Бокасса, высокий Адыл шел рядом с ним. Они едва не коснулись Туры, тут же исчезли.

Тура услышал громкий свист – кто-то из них подал сигнал. И тут же какая-то машина быстро отъехала от берега.

Тура увидел проблесковые огни.

Это был морковного цвета «Москвич» с забрызганным грязью номером. Водитель шел на скорости по грунтовой, сильно петлявшей дороге в сторону шоссе.

На трассе машина остановилась. Водитель тоже, как и Саматов, выключил фары, вышел из кабины – было хорошо слышно, как щелкнула дверца. Он несколько секунд постоял. Потом дверца щелкнула вторично, вспыхнул свет фар.

Он ехал в сторону города.

Саматов дал ему отъехать, подождал, пока погаснет последний красный зрачок стоп-сигнала, осторожно повел «Ниву» к шоссе.

Водитель впереди знал местность: несколько раз он съезжал с шоссе, вел машину между барханов. Тура несколько раз терял его из вида, но перед въездом в город увидел снова.

Они тянулись еще некоторое время один за другим, когда неизвестный водитель неожиданно свернул к «Нахалстрою». Машины проскочили центр неряшливой площади с «парикмахерской Гарегина» и призывом наказать смертью убийцу рыбойнспектора и сделали два-три поворота. Тут Саматов его потерял.

Было темно. Тура прекратил преследование, выскочил из машины. У колонки какой-то старик набирал воду.

– Что это за улица? – спросил у него Тура.

– Это не улица. Второй тупик Чапаева…

– Я и не знал, что у Чапаева было два тупика, – подумал вслух Тура.

– Было, сынок. Может, даже гораздо больше. Как у каждого человека…

Тура еще несколько минут ходил по коротким кривым улицам.

Сарайчики. Гаражи. «Москвич» исчез.

Во дворе было темно. Садык Баларгимов поставил машину между сараем и гаражом. Хлопнул дверцей, вошел в дом.

В передней было темно, но в глубине квартиры горел свет, там не спали.

Баларгимов скинул мокрый пиджак, повесил на вешалку, снял халат.

Жена Баларгимова – женщина с открытым приятным лицом, пышной грудью, с русым тугим пучком на затылке, вышла в переднюю.

– Что случилось? – спросил Баларгимов.

– Там Джафар… Москва утвердила Умару расстрел. – Баларгимов помолчал, сказал:

– Опусти шторы. Один шакал за мной увязался. Сейчас, наверное, ходит под окнами. Ищет, где свет…

Жена ушла.

Баларгимов надел халат, вошел в комнату. Окна были уже занавешены. За столом сидел Джафар, не старый еще , но словно уже махнувший рукой на все, смертельно усталый человек. На нем был мятый изношенный донельзя костюм.

Увидев Баларгимова, Джафар поднялся. Баларгимов подошел к нему, ободряюще потрепал по плечу.

– Не все потеряно… Держись, я вытащу твоего сына оттуда…

Джафар готов был расплакаться.

– Неси все на стол, – сказал Баларгимов жене. – Мой старший брат приехал. Я сейчас…

Он пошел в ванную, включил газовую колонку, разделся, встал под душ.

Джафар был здесь же – братьев отделяла полупрозрачная занавеска.

– Теперь вся надежда на Верховный Совет… – Джафар хрустнул переплетенными пальцами. – Мы подали на помилование…

– Ты передал адвокату деньги, которые я дал? – Баларгимов с силой растирал мускулистое, с синими узорами татуировки тело.

– Передал. Он сейчас с Верой в Москве.

– Позвони ей. В Москве пусть адвокат не жмется. За свою работу он получит, сколько скажет. Пусть идет в комиссию по помилованиям… Сколько им надо? Миллион? Достанем… Сейчас все покупается и продается. Дело только в цене…

Он выключил воду, растер тело полотенцем, накинул халат. Пошел в комнату. Брат шел за ним.

В комнате был уже накрыт стол: коньяк, овощи, рыба нескольких сортов. Икра. В центре стояла бутылка.

Баларгимов взял бутылку с водкой, сорвал пробку, плеснул в два стакана. Не ожидая брата, выпил. Сказал жене:

– Принеси деньги…

Жена вышла и вернулась с целлофановым пакетом. Баларгимов взял его, вынул несколько пачек в банковских упаковках, подержал в руке, бросил назад в пакет.

Отдавая брату пакет, Баларгимов сказал:

– Здесь на все хватит…

Джафар ушел. Жена Баларгимова закрыла за ним дверь.

В это время раздался звонок. Баларгимов сказал жене:

– Возьми…

Она сняла трубку, послушала, передала мужу:

– Садык, это тебя. Бураков. – Баларгимов подошел к телефону:

– Что скажешь?

Бураков держал трубку. Молчал.

– Чего молчишь? – раздался голос Баларгимова.

– Вахидова взяли, – медленно ответил Бураков.

В отделении Саматова встретил дежурный – лейтенант Веденеев. Он казался встревоженным.

– Звонил полковник Агаев… Прокурор области вас разыскивает. Просил сразу ему позвонить. Вообще очень много звонков.

Тура зашел в кабинет к Силову. При свете настольной лампы тот объяснялся с Вахидовым. Напротив него, обняв ладонями лицо, беззвучно раскачивался на стуле задержанный. Он то ли молился, то ли плакал.

Когда Вахидов поднял голову, Тура поразился. Перед ним сидел человек, который словно увидел в коридоре за спиной Саматова собственную смерть.

Тура поманил Силова на балюстраду.

– Что случилось?

– Он все рассказывает! Даже гордится! «Начальство знает! Оно в курсе!» Он и рад! Набивает карманы! А начальство – умное! Ни письменных приказов, ничего! Одни устные распоряжения: кому подмазать, кому отослать. Ни расписок, ни квитанций! По всему Союзу рассылал осетрину да икру! Пришлось показать Уголовный кодекс. А там под самую завязку, да еще с конфискацией… А сейчас до него дошло, что начальство от него открестилось. Скорее всего, сделает козлом отпущения…

– Каким образом?

– Когда Шалаев икру, которую вез для себя, тоже на него свалил…

– На обыск уехали?

– Да. Хаджинур и Бураков. Сразу же, как только мы вернулись. Прокурор области звонил, спрашивал тебя. Наверное, еще позвонит…

– Сделаем так… – сказал Тура. Силов посмотрел на него.

– Сейчас ты с ним уедешь. Тут нам не дадут работать. Перевезем Вахидова на пристань, в пристройку. Вот ключи… Магнитофон здесь?

– В сейфе.

– Возьми с собой. Обязательно запишешь его показания.

Вахидов в это время обернулся:

– Позвоните в облисполком! Они же все знали! Пусть приедут!

Силов вернулся в кабинет, собрал со стола документы.

– Я же объяснил: водная милиция не входит в здешние структуры. У нас свой прокурор – прокурор Бассейна. И те, кто тебя благословлял, нами не командуют.

– Свет не гаси. И включи радио, – сказал Тура. – Спустимся по черной лестнице. Только дверь запри.

Тура спешил, нервозность его передалась Силову.

– Я понял.

Вахидов не слушал их разговор, тягуче-безмолвно раскачивался на стуле.

– Пошли!

В приемной на гвозде висел ключ от черной лестницы. Тура снял его; незамеченные, они спустились во двор.

Мимо бежевой «Волги» Вахидова они прошли к «Ниве».

– Прошу, – Тура открыл «Ниву». Силов пропустил Вахидова вперед.

Машина рванулась с места.

На Морском вокзале играла музыка, шла посадка пассажиров на ночной паром. Освещенный огнями, он вырисовывался на фоне ночного моря.

Тура затормозил «Ниву».

Они вышли из машины, прошли в одно из невыразительных строений с вывеской:

«ЛИНЕЙНЫЙ ПУНКТ ВОДНОЙ МИЛИЦИИ».

На миниатюрном магнитофоне шла запись допроса. Саматов сидел за столом против Вахидова. Силов ходил по кабинету.

– … Мне давали адреса, я отправлял… – рассказывал Вахидов.

– Кто давал? – спросил Силов.

– В облисполкоме, в обкоме. В основном шло через Шалаева. «Надо послать в Главснаб… Утверждают лимиты…» Или – после того, как Кудреватых представили к Герою Соцтруда. «В Президиум такому-то…» Я отсылал.

– А квитанции?

– На комбинате. В сейфе.

– А как оформляли?

– Через ОРС. Как частиковую рыбу.

– Но ведь цены на частиковую несравненно ниже!

– …Часть рыбы шла в шашлычные и рестораны. Разница покрывала накладные расходы…

– И никто не проверял?

– Все об этом знали. И руководство тоже. – Тура посмотрел на часы, прервал допрос:

– Продолжай без меня, – сказал он Силову. – Я должен подъехать в отделение.

Незаметно, черной лестницей, Тура вернулся в кабинет, быстро включил настольную лампу и подошел к окну.

Он приехал в самое время.

В окне внизу он увидел въезжающую во двор черную «Волгу».

Тура быстро открыл сейф, выгреб из него кучу бумаг и бросил на стол. И тут же кто-то без стука властно распахнул дверь.

– Могу?

На пороге стоял, как всегда безмерно спокойный и доброжелательный к Туре, полковник Агаев. За ним собственной персоной выступал прокурор области Довиденко – длинный, под потолок, прокурорский колосс. На Довиденко была «генеральская» – государственного советника юстиции – форма.

– Какие люди!.. – фальшиво-удивленно пропел Тура.

– Вот он, возмутитель спокойствия!.. – вполне дружески, даже радостно, приветствовал Туру Агаев. – Навел, понимаешь, страху на всех, а сам сидит тут со своей макулатурой… – Он показал на наваленные в беспорядке бумаги на столе. – А начальник управления должен к нему на поклон ехать вместе с прокурором области… С генералом! В такой поздний час!

– Дежурный передал тебе, чтоб позвонил? – сухо спросил Довиденко. – А, может, забыл? С них станется…

Тура успокоил его:

– Передал.

– А чего не позвонил?

– Занят был. Не позвонил – и все! – спокойно сказал Тура.

– Как это? «Не позвонил – и все»? – попер Довиденко.

– Ну, как ты слышал сейчас. Ты ведь, как я понимаю, не прокурор Бассейна, в конце концов…

– Да я!.. Да ты знаешь… – Довиденко даже потерял дар речи.

– Пошел ты… – сказал Саматов.

– Да вы что, друзья? Бросьте… – Агаев встал между ними. С его приятного лица не сходила терпеливая, ласковая улыбка. – И ты тоже хорош! – Он обернулся к Саматову. – Мы к тебе в гости в первый раз… А ты? Разве гостей так встречают?

Словно по волшебству, в дверь в это время постучали. Дежурный – лейтенант Веденеев – внес на подносе чашки, тарелочку с миндалем и изюмом. В каждой чашке «для конспирации» торчала ложечка.

Агаев взял одну из чашек, понюхал, поставил на место.

– Школа твоего предшественника… – Агаев кивнул на переговорное устройство. – Скажи, пусть унесет!

Веденеев в это время внес заварочный чайник и ормузы – стаканчики из цветного стекла.

– А это унеси, – Тура показал на первый поднос. Веденеев взял поднос и вышел. Агаев налил всем чая, начал пить.

– Молодец! Чисто провел операцию, грамотно…

– Чего уж тут грамотного… – снова завелся.

– Ну, вы тут с этим сами разберетесь… – Агаев простился с Турой. – Заходи… Лора уже спрашивала о тебе. Можно вдвоем… Ну, ладно, – он обернулся к Довиденко. – Ты не очень-то на моего друга наступай…

Он вышел, Саматов поднялся его проводить. В приемной из-под двери кабинета Силова тянулась узкая светлая полоска.

– Довиденко мужик ничего, – сказал Агаев Туре. – Но я уже тебе говорил… У него насчет нас одна мечта: чтобы слово «прокурор» мы писали только с большой буквы. – Закончил он просьбой. – Не возражаешь – я возьму машину в дежурке, пусть отвезет…

Когда Тура вернулся, Довиденко стоял на пороге, глядя на узкую полоску света под дверью.

– Я знаю, зачем ты приехал, – сказал Саматов. – Чтобы я отдал тебе Вахидова.

– Ты отхватил кус не по зубам, – заметил Довиденко. Они вернулись в кабинет.

– Это решать водной прокуратуре Бассейна…

– Пойми меня правильно, – начал Довиденко примирительно. – Вам не раскрутить это дело… Какие у тебя силы для этого?

– Сил не густо, – признал Тура.

– Да-а… Вот видишь…

Довиденко вынул расческу, тронул ею макушку.

– А дело серьезное… Тут целой бригаде работы на несколько лет. Надо включать не менее десятка специалистов. И немедленно, пока время не ушло. Срочно изымать всю документацию на комбинате. В порту… Назначать судебно-бухгалтерскую, судебно-экономическую экспертизы… Осетровые они оформляли, видимо, как частиковую, полученную в рыбколхозах… Судебно-ихтиологическую… Бо-о-льшое дело!

Тура молчал. Довиденко продолжил:

– Допросить шоферов, экспедиторов… Осмотреть холодильные установки и допросить мастеров, они должны были видеть, чем загружены холодильники… Дело это только началось в море, – гнул свое Довиденко. – А ниточки-то его все равно тянутся на сушу. Вглубь города, в область. Вам, водникам, не пробить противодействие, которое наверняка начнется. Вы же не знаете расстановки здешних сил. Область бы это дело потянула! Согласен?

Он плеснул себе чая.

– Как ты поступишь с Вахидовым?

– А как ты посоветуешь?

Довиденко сделал вид, что пока еще не решил.

– Он, хоть и мерзавец, но целая куча детей. К тому же коммунист. Характеризовался положительно. На городской Доске почета…

– Советуешь отпустить?

– Мы сами ему изберем меру пресечения… – Он отпил чай.

– Не остыл?

– Пить можно… – Тура налил себе чая.

– Честно говоря, я уже разговаривал с прокурором Бассейна, твоим шефом… – признался Довиденко.

– Да?

– Можно ему сейчас позвонить домой. Он подтвердит. Кроме того, я связался с Транспортной прокуратурой в Москве. Обком тоже за то, чтобы дело это расследовала область. Слишком много злопыхателей вокруг. Помочь – не помогут, а на весь Союз ославят… А у тебя хватит дел с одним этим убийством инспектора Рыбнадзора. С Пуховым…