Текст книги "Драмы. Стихотворения"

Автор книги: Генрик Ибсен

Густой хвойный лес. Осенняя непогода. Идет снег.

Пер Гюнт в одной рубахе рубит дерево.

 
Пер Гюнт
^{(рубя старый, сучковатый сосновый ствол)}
Хоть ты покамест и крепок, старик,
Срок твоей жизни уже невелик.
^{(Продолжая рубить.)}
Вижу, что ты закован в броню,
Но я на тебе одежду сменю!
Вижу, руками трясешь, озверев,
Что же, понятен твой яростный гнев,
И все же судьба твоя решена.
^{(Вдруг прекращая работу.)}
Враки, да это же просто сосна!
Враки, не старый тут вовсе герой,
Дерево просто с обвисшей корой.
Справлять нелегко такую работу,
Да как размечтаешься, входишь в охоту!
Но все это глупость, пустые мечтанья.
Не верь этой блажи, забудь упованья!
Пойми: ты – изгнанник, лес – место изгнанья.
^{(Продолжая рубить.)}
Изгнанник! Далеко теперь твоя мать,
И некому стол тебе накрывать,
Захочешь поесть – вставай поутру,
Сыщи себе пищу в дремучем бору,
Съестного себе в реке раздобудь,
Огонь разожги да свари что-нибудь!
Захочешь одеться – зверя убей,
Хибарка нужна – натаскай камней,
От веток очисть, как положено, бревна,
Потом сволоки и укладывай ровно.
^{(Роняет топор и глядит вдаль.)}
Вот у меня здесь будет краса!
Башня с флагом уйдет в небеса.
Чтобы нарядней сделать картину,
Вырежу я на башне ундину.
Медью отделаю гордое зданье
И раздобуду побольше стекла,
Пусть удивляются: что за скала
Там, наверху, излучает сиянье?
^{(Злобно смеясь.)}
Враки! Опять ты заврался, как встарь.
Знай, ты изгнанник.
^{(Рубя с ожесточением.)}
Когда от ненастья
Спрячет хибарка – и то уже счастье.
^{(Глядя на дерево.)}
Клонится. Ну-ка, покрепче ударь!
Пал! И под грузом упавшей громады
Нет молодому побегу пощады.
^{(Начинает обрубать ветви и вдруг, прислушиваясь, замирает с топором в руке.)}
Кто там? Старик хуторянин опять?
Хитростью, что ли, желаешь ты взять?
^{(Смотрит, притаясь за деревом.)}
Парень какой-то… Берет его страх.
Замер. А что у него в руках?
Серп? Нет, не серп. Огляделся, робея.
Руку зачем-то кладет на пенек,
Весь задрожал. Что еще за затея?
Господи, он себе палец отсек!
Крови-то сколько! Хлещет ручьем!
Уходит, будто ему нипочем.
^{(Вставая.)}
Черт подери! Отрубить себе палец!
А принуждать его и не пытались.
Впрочем, когда-то слыхал я, признаться,
Так избавлялись от службы солдатской.
Видимо, время служить подоспело,
Он и решил не ходить воевать.
Но отрубить?… Навсегда потерять?…
Можно задумывать, можно желать,
Но совершить? Непонятное дело.
^{(Покачав головой, продолжает работу.)}
 

* * *

Комната в доме Осе. Все разбросано, на полу раскрытые ящики, кругом валяется одежда, на постели – кошка. Осе и бобылиха укладывают вещи.

 
Осе
^{(бросаясь в одну сторону)}
Кари!
Бобылиха
Чего?
Осе
^{(бросаясь в другую сторону)}
Подевался куда?
Где он? Смотри ты, какая беда!
Что я ищу? Одурела я вроде.
Ключ не видала?
Бобылиха
Торчит он в комоде.
Осе
Что там за грохот?
Бобылиха
Последний возок
В Хэгстед пошел.
Осе
^(плача)
Хоть бы кто уволок
В черном гробу и старуху в неволю!
Сколько мытарств выпадает на долю!
Господи, дом опустелый стоит.
Что хуторянин не брал, взяли судьи.
Нынче и в платье нужда и в посуде.
Тьфу! Хоть заел бы их, аспидов, стыд!
^{(Садясь на кровать.)}
Отняли землю, забрали строенья,
Вовсе не знали они снисхожденья.
Зол хуторянин, судьи суровы,
Вот мы теперь и остались без крова.
Бобылиха
Вам жить здесь дадут до последнего дня.
Осе
Вишь, пожалели кота и меня!
Бобылиха
Дорого вам обошелся сынок.
Осе
Пер? Голова тебе, видно, не впрок.
Ингрид, известно, вернулась цела.
Ежели черт их подбил на бесстыдство,
Стало быть, с чертом и надо судиться.
Пер-то при чем? Сам он терпит от зла.
Бобылиха
Матушка, вы на себя не похожи.
Может, за пастором стоит послать?
Осе
Значит, за пастором? Думала тоже.
Да ведь никак. Я хорошая мать,
Мне помогать, значит, надобно сыну,
Я, как другие, его не покину.
Куртку не взяли! Положим заплатки.
Мех бы достать еще, все и в порядке.
Где же портки?
Бобылиха
Всякий хлам тут валялся.
Осе
^(роясь)
Кари! Мне ковшик плавильный попался!
Прежде любил он играть с ним, бывало.
Плавил в нем вечно и отлил немало.
Аж на пирушке, я помню, разок:
«Дайте мне олова», – просит сынок.
"Дам серебра, – говорит ему Йун,
Помни, ты сын Йуна Гюнта, шалун".
Выпивши был об той он поре,
Смыслил и в олове и в серебре!
Вот и портки! Тут дыра на дыре.
Штопка нужна.
Бобылиха
Верно, штопка нужна.
Осе
Где же приляжешь, коль штопать должна?
На сердце тяжесть, и горе, и страх.
^{(Радостно.)}
Не увезли они старых рубах!
Бобылиха
Вправду!
Осе
И нам пофартило в делах.
Спрячь-ка одну. Или зря мы судачим,
Обе рубахи сразу и спрячем.
В той, что на нем, сколько дыр да прорех!
Бобылиха
Матушка, разве же это не грех?
Осе
Может, и грех, но, приняв покаянье,
Пастор простит нас – он дал обещанье.
 

* * *

Перед новой избушкой в лесу. Над входом оленьи рога.

Глубокий снег. Сумерки. Пер Гюнт прибивает к дверям засов.

 
Пер Гюнт
^{(посмеиваясь)}
Поставим засов, чтобы дверь не открыла
Ни шайка людей, ни нечистая сила.
Поставим засов, отодвинуть который
Чертям не удастся и всей своей сворой.
Они появляются, в сумраке рея:
Открой нам, Пер Гюнт, мы ведь мысли быстрее,
Залезем сперва под кровать и тотчас же
В трубу улетим, перемазавшись в саже.
Ты что же, Пер Гюнт, деревянным засовом
Решил воспрепятствовать дьявольским ковам?
 

Появляется Сольвейг. Она на лыжах, в платке, с узелком.

 
Сольвейг
Господь тебе в помощь! Меня не гони ты.
Ты звал меня! Будь же теперь мне защитой!
Пер Гюнт
Ты Сольвейг? Не сон среди белого дня?
Теперь ты уже не боишься меня?
Сольвейг
Сперва о тебе весть дала мне сестренка,
Мне весть подал ветер, смеявшийся звонко,
И мать мне твоя повстречалась в деревне,
И сон неотступный нес весть о тебе мне,
Мне вести носили пустые недели
И вслед за тобой мне пуститься велели.
Вся жизнь без тебя потускнела в долине,
Ни смеха, ни слез я не знала поныне,
К чему ты стремишься, мне не было вести,
Но знала я: быть нам положено вместе.
Пер Гюнт
А что же отец?
Сольвейг
Никого не назвать
На целой земле мне «отец» или «мать».
От всех отреклась я.
Пер Гюнт
И все потому лишь,
Что хочешь ко мне?
Сольвейг
Да, к тебе одному лишь.
Один утешенье ты мне и опора.
^{(Сквозь слезы.)}
Оставить сестру было горше позора,
Еще было горше отца оттолкнуть,
Но горше всего – материнскую грудь
Отринуть безжалостно. Боже, помилуй!
Уйти от родных – что сродниться с могилой.
Пер Гюнт
А знаешь, недавно что вырешил суд:
Наследственный дом у меня отберут.
Сольвейг
Ах, Пер, твоего ли желая наследства,
Рассталась я с теми, кто дороги с детства?
Пер Гюнт
Ты знаешь, закон мне теперь не охрана,
Чуть из лесу выйду – убьют невозбранно.
Сольвейг
Я мчалась на лыжах и всем на бегу
Твердила: спешу к своему очагу.
Пер Гюнт
Долой все засовы, замки и защелки,
Сюда не проникнут чертовские толки.
С охотником ты остаешься сегодня,
Теперь снизойдет ко мне благость господня.
Позволь мне взглянуть на тебя! Погоди
И не приближайся. Нет, не подходи!
О, как ты чиста! На руках бы носил
Всю жизнь я тебя, и хватило бы сил.
Я не оскверню тебя. Не подойду
К тебе, дорогая, тебе на беду,
Не ждал я совсем твоего появленья,
Но жаждал его и всю ночь и весь день я.
Я стал было хижину строить в лесу,
Она некрасива, ее я снесу.
Сольвейг
Красива иль нет, но она хороша.
На горном ветру воскресает душа,
А было в долине совсем не вздохнуть,
Вот я почему и отправилась в путь.
Но здесь, где деревья поют, словно птицы,
Хотела бы я навсегда поселиться.
Пер Гюнт
Ты всю свою жизнь провести здесь готова?
Сольвейг
Я выбрала путь и не знаю иного.
Пер Гюнт
Теперь ты моя, наяву, а не в дреме.
Пойдем, я взгляну на тебя в своем доме.
Но только очаг разожгу я сначала,
Чтоб холода ты в моем доме не знала.
^{(Открывает дверь.)}
 

Сольвейг входит в дом. Пер Гюнт, несколько мгновений стоявший молча, громко смеется и скачет от радости.

 
Моя королевна взята была с бою!
Теперь королевский дворец я построю.
^{(Берет топор и направляется к лесу.)}
 

Оттуда навстречу ему выходит пожилая женщина в зеленых лохмотьях; держась за ее юбку, следом ковыляет уродец с кружкой пива.

 
Женщина
Ну, Пер Легконогий…
Пер Гюнт
Ты кто? Ты о чем?
Женщина
Давно мы знакомы, и рядом мой дом,
Соседи мы.
Пер Гюнт
Вот как? А я и не знал.
Женщина
Я дом возвела, чуть ты строиться стал.
Пер Гюнт
^{(стремясь уйти)}
Спешу я…
Женщина
Ты вечно, приятель, спешишь.
Но я от тебя не отстану, малыш!
Пер Гюнт
Ошиблись, мамаша.
Женщина
Ошиблась в тот раз,
Как ты обещанья давать был горазд.
Пер Гюнт
Тебе обещанья? Еще что за вздор?
Женщина
А помнишь, с отцом моим был разговор?
Забыл?
Пер Гюнт
И не знал. Позабыть – не беда!
В последний-то раз мы видались когда?
Женщина
Последний был первым.
^{(Уродцу.)}
А ты бы пока
Отца угостил, предложил бы пивка!
Пер Гюнт
Отца? Ты пьяна! Вздор ты мелешь какой…
Женщина
Ужели свинью не узнать по щетине?
Не видишь: он так же хромает ногой,
Как ты головой все хромаешь поныне.
Пер Гюнт
Ты хочешь сказать…?
Женщина
Увильнуть захотел?
Пер Гюнт
Сопляк длинноногий!
Женщина
Да, вырос пострел.
Пер Гюнт
А ну-ка, чертовка, скажи напрямик…
Женщина
Пер Гюнт, образумься, ты груб, словно бык.
^{(Плача.)}
Моя ли вина, что поблекла я малость
С той давней поры, как тебе отдавалась?
Ребенка принять мог один только черт,
А это добра за собой не влечет.
Но стану я краше, когда ты теперь
Той девушке в доме укажешь на дверь.
Коль вырвешь ее ты из сердца, мой милый,
И я совладаю с бесовской силой.
Пер Гюнт
Прочь, ведьма!
Женщина
Какой в тебе пышет огонь!
Пер Гюнт
Тебя изувечу…
Женщина
Попробуй-ка тронь!
Ах, глупый, со мной разве сладишь битьем?
Я всякий денек буду в доме твоем,
Подслушаю, в щелку взгляну без опаски.
А ежели рядышком сядете с ней
И вам тут обоим захочется ласки,
Я тотчас потребую доли своей.
Ты будешь, миленочек, нам на двоих.
Венчайся хоть завтра! Чем ты не жених?
Пер Гюнт
Чертовка!
Женщина
Ты выслушай все до конца:
К себе, непутевый, возьмешь ты мальца.
Ты к папе пойдешь?
Уродец
^{(плюет на него)}
Об чем еще речь?
Срублю топором ему голову с плеч!
Женщина
^{(целует сына)}
А ну, поглядите, какой молодец!
Как вырастешь, станешь две капли отец!
Пер Гюнт
^{(топнув ногой)}
О, будь вы подальше…
Женщина
Как ныне близки?
Пер Гюнт
^{(сжав кулаки)}
И все…
Женщина
Лишь за то, что стремленья низки!
Пер Гюнт
Но той, кто безвинна, всего будет хуже.
О Сольвейг, мой ангел, моя благодать!
Женщина
Черт сетовал: страждут невинные души,
За пьянство отца его высекла мать.
^{(Она скрывается в лесу вместе с уродцем, швырнувшим перед тем в Пера Гюнта кружкой.)}
Пер Гюнт
^{(помолчав)}
«В обход!» – говорил мне кривой. И, ей-ей,
Все верно. Моя обвалилась постройка.
Меж мною и той, что казалась моей,
Отныне стена. Нет причин для восторга!
В обход! У тебя не осталось пути,
Которым ты мог бы к ней прямо пройти.
К ней прямо? Еще и нашлась бы дорога.
Мы все о раскаянье слышали много.
Но что? Потерял я Святое писанье.
Забыл, как трактуется там покаянье.
Откуда же взять мне в лесу назиданье?
Раскаянье? Годы пройдут до поры,
Покуда спасешься. Жизнь станет постылой.
Разбить на куски мир, безмерно мне милый,
И складывать вновь из осколков миры?
Едва ли ты треснувший колокол склеишь,
И то, что цветет, растоптать ты не смеешь!
Конечно, чертовка всего лишь виденье,
Она безвозвратно исчезла из глаз,
Однако, минуя обычное зренье,
Мне в душу нечистая мысль забралась.
А Ингрид? А тройка неведомых дев
С утеса? Их тоже с собой должен взять я?
И все они скажут, впадая во гнев,
Чтоб их, вместе с ней, заключал я в объятья?
В обход! Если б даже и были длинны
Ручищи твои, точно ветви сосны,
И то бы ты к ней прикасался, боясь,
Что и на нее перейдет твоя грязь.
Навеки кончай с этим, стало быть, брат,
И шагу не вздумай ты сделать назад,
Отбрось, отсеки и забудь навсегда.
^{(Делает несколько шагов к дому и опять останавливается.)}
Пристало ли в скверне войти мне сюда,
Нести на себе груз бесовского братства
И, это скрывая, сполна открываться?
^{(Отбрасывает топор.)}
Такому, как нынче, мне, праведный боже,
Являться к ней в праздничный вечер негоже.
Сольвейг
^{(появляясь в дверях)}
Идешь ты?
Пер Гюнт
^{(вполголоса)}
В обход!
Сольвейг
Что?
Пер Гюнт
Одно лишь мгновенье!
Мне в избу внести еще надо поленья!
Сольвейг
Ну что ж, я с тобой разделю эту тяжесть.
Пер Гюнт
Нет, стой, где стоишь. Все я сделать отважусь.
Сольвейг
Ты только не долго!
Пер Гюнт
Терпенье, родная.
Но ты меня жди.
Сольвейг
^{(кивая ему вслед)}
Я живу ожидая.
 

Пер уходит в лес, Сольвейг остается стоять в дверях.

* * *

Комната Осе. Вечер. В печи пылает хворост. На стуле, подле кровати, – сидит кот. Осе ворочается в постели.

 
Осе
О, боже, в минуту такую
Сыночка дождется ли мать?
Послать никого не рискую,
А многое надо сказать,
Пугает меня опозданье:
Помрешь, вот и вся недолга,
Ах, если бы ведать заране,
Я с ним не была бы строга!
Пер Гюнт
^(входя)
Бог в помощь!
Осе
Ну, вот, слава богу,
Явился сыночек назад,
Но как ты пустился в дорогу,
Коль здесь тебе казнью грозят?
Пер Гюнт
Ах, что бы потом ни грозило,
Хотел я к тебе заглянуть.
Осе
Теперь не страшна мне могила,
Спокойно отправлюсь я в путь.
Пер Гюнт
Могила? Вот новое дело.
Куда это ты собралась?
Осе
Ах, Пер, помирать мне приспело,
Бьет ныне последний мой час.
Пер Гюнт
^{(взбудораженный ходит по комнате)}
Мечтал я спастись тут от боли,
Избавиться мнил от невзгод…
Скажи, тебе холодно, что ли?
Осе
Да, Пер. Это скоро пройдет.
Когда ж затуманятся очи,
Коль сможешь, ты мне их закрой
И гроб раздобудь мне, сыночек,
Земле предавая сырой.
Да вот…
Пер Гюнт
Отдохнула бы малость.
На это придет еще срок.
Осе
Да, да.
^{(Беспокойно озираясь.)}
Вот и все, что осталось,
Чего от них ждать-то, сынок?
Пер Гюнт
^{(вздрагивая)}
Опять!
^{(Сердито.)}
Я вину свою знаю,
Поверь мне, и знаю давно.
Осе
Я разве тебя обвиняю?
Во всем виновато вино.
Ты пьян был, – не ведает пьяный,
Что делает, – где ж тут вина?
А что до брехни окаянной,
Так тоже она от вина.
Пер Гюнт
Да что мы все сетовать стали,
Судьбу свою злую кляня?
Беседу про наши печали
Отложим до лучшего дня.
^{(Присаживаясь на кровать.)}
Пора бы вернуться к раздолью,
Начать разговор по душам.
Забудем про то мы, что болью
Теперь отзывается нам.
О, боже, наш кот жив доселе!
Сперва не признал старика.
Осе
Всю ночь он скулил. Неужели
И вправду погибель близка?
Пер Гюнт
^{(меняя тему разговора)}
А что тут в приходе творится?
Осе
^{(улыбаясь)}
Слыхала со всех я сторон,
Что в горы пустилась девица…
Пер Гюнт
^{(быстро)}
А как поживает Мас Мон?
Осе
Болтают, не бросила взгляда
На слезы родителей дочь.
Тебе навестить бы их надо,
Сыночек, им стоит помочь.
Пер Гюнт
А что же кузнец наш могучий?
Осе
Да что ему деется тут!
Тебе бы открыла я лучше,
Как эту девицу зовут…
Пер Гюнт
Нет, надо вернуться к раздолью
И потолковать по душам,
Забудем про то мы, что болью
Теперь отзывается нам.
Пить хочешь? Подам я водицы.
Тебе не расправить костей?
Кровать коротка, – не годится.
Была она прежде моей.
В младенчестве в этой постели
Лежал я в ночной тишине,
И мы с тобой песенки пели,
И сказки слагала ты мне.
Осе
В «погоню» играли, бывало.
Чуть в горы отец твой уйдет,
За сани приняв одеяло
И пол почитая за лед.
Пер Гюнт
А помнишь, как в буйной погоне,
Красивее всех на бегу,
Неслись наши резвые кони?
Осе
Да разве забыть я могу?
На лавку, бывало, взберется
Пушистый соседский коток…
Пер Гюнт
Мы мчались на запад от солнца,
Потом от луны на восток,
Мы в Суриа-Муриа вскоре
С тобой попадали вдвоем,
И прутик, торчавший в заборе,
Служил нам отличным кнутом.
Осе
Всегда я садилась на козлы.
Пер Гюнт
И вдруг задавала вопрос,
Как будто под ветром мы мерзли,
Не слишком ли щиплет мороз?
Бывала ты по сердцу сыну
Уж тем, что душой молода!
Ты стонешь?
Осе
Да тянет мне спину.
Постель-то уж больно тверда.
Пер Гюнт
Постель мне поправить под силу,
И станет помягче лежать.
Осе
Мне лучше в могилу.
Пер Гюнт
В могилу?
Осе
Она для меня благодать.
Пер Гюнт
Ах, мне у тебя на постели
Сидеть бы в полночной тиши!
Мы вместе бы песенку спели,
А сказки всегда хороши.
Осе
Не лучше ли нам помолиться,
Чтоб душу господь не прибрал?
Пер Гюнт
Сегодня король наш и принцы
Парадный затеяли бал.
Мы в Суриа-Муриа будем!
Скорей запрягаем коня!
Осе
Не ходят незваными к людям.
Пер Гюнт
Но звали тебя и меня.
^{(Набрасывает на стул, где лежит кот, веревку, берет прутик и садится на кровать в ногах у Осе.)}
Лети, вороной, словно птица!
Скажи, не замерзла ты, мать?
Возочек наш бешено мчится
По встречным деревьям видать.
Осе
А что там звонит непреклонно?
Пер Гюнт
Звенит колокольчик в пути.
Осе
Пугаюсь я этого звона.
Пер Гюнт
Нам надобно фьорд перейти.
Осе
Мне страшно. Я слышу впервые
Безрадостный вздох впереди.
Пер Гюнт
То сосны шумят вековые.
Ты лучше спокойно сиди.
Осе
А дали зачем заблестели?
Зачем засверкала звезда?
Пер Гюнт
Идет в старом замке веселье.
Ты слышишь – танцуют?
Осе
Да, да.
Пер Гюнт
А видишь, у двери-то кто там?
Петра бы узнать ты должна.
Осе
Встречать меня вышел?
Пер Гюнт
С почетом.
И щедро подносит вина.
Осе
Мне б лучше пирожного все же.
Пер Гюнт
Пирожного сможешь поесть.
Покойная пасторша позже
И кофе подаст тебе здесь.
Осе
С тобой мы увидеться сможем?
Пер Гюнт
Лишь стоит тебе пожелать.
Осе
О, господи, в мире-то божьем
Какая стоит благодать!
Пер Гюнт
^{(взмахивая прутиком)}
Лети, вороной, словно птица!
Осе
А верно ли выбрал ты путь?
Пер Гюнт
^{(снова взмахивая)}
С пути тут немыслимо сбиться.
Осе
Ох, что-то мне трудно вздохнуть.
Пер Гюнт
Уже различимы чертоги,
Теперь и конец недалек.
Осе
Закрою глаза по дороге.
Доверюсь тебе, мой сынок.
Пер Гюнт
Лети, вороной, прямо к цели,
В чертогах толпится народ.
Что мы на веселье поспели,
Разносится слух у ворот.
Да что же ты, Петр, в самом деле,
Не хочешь впустить мою мать?
Забыл ты, святой, неужели,
Что чище души не сыскать?
Я сам не перечу и слову,
И, ежели так повелят,
Уйду подобру-поздорову,
И даже не гляну назад.
Худого я делал немало,
Частенько старуху браня
За то, что всегда опекала
Она, как наседка, меня.
Она же пусть будет в почете,
Забудет про горе и страх,
Добрее души не найдете
Вы в наших суровых местах.
Глядите-ка, вот и всевышний
Проведал святого Петра.
^{(Басом.)}
Твои причитанья излишни.
Впустить сюда Осе пора.
^{(Громко смеясь, обращается, к матери.)}
Ты видишь! Я знал ведь заране!
Вот это другой разговор.
^{(В ужасе.)}
Глаза твои словно в тумане.
Ты дремлешь? Подернулся взор!
^{(Подойдя к изголовью.)}
О мать, не молчи, ради бога,
Скажи хоть словечко со мной!
^{(Осторожно касается ее лба и рук, потом, бросив веревку на стул, тихо говорит.)}
Ах, так? Завершилась дорога.
Теперь отдыхай, вороной.
^{(Закрывает матери глаза и наклоняется над ней.)}
Спасибо тебе за ученье,
За боль, за добро, за беду,
И ты мне шепни в утешенье:
^{(прижавшись щекой к ее губам)}
Спасибо тебе за езду.
Бобылиха
^(входя)
Вернулся! Вот это загадка!
Поправились, что ли, дела?
О, боже, как спит она сладко!
Иль…
Пер Гюнт
Тише, она умерла.
 

Кари плачет над умершей, Пер Гюнт ходит по комнате и останавливается у кровати.

 
Ее похороним, и вскоре
Уеду я прочь навсегда.
Бобылиха
Куда же?
Пер Гюнт
За синее море.
Бобылиха
Подумать!
Пер Гюнт
И бог весть куда.
^{(Уходит.)}
 

Юго-западный берег Марокко. Пальмовая роща. Накрытый стол, палатка и циновки. Чуть поодаль между деревьями натянуты гамаки. Видна паровая яхта под норвежским и американским флагами. У самого берега – шлюпка. Солнце садится. Пер Гюнт, красивый господин средних лет в изящном дорожном костюме, с лорнетом в золотой оправе на груди, как хозяин, сидит во главе стола. Mr. Коттон, monsieur Баллон и господа фон Эберкопф и Трумпетерстроле кончают обедать.

 
Пер Гюнт
Прошу вас, пейте, господа!
Мы рождены для наслажденья.
Не возвратятся никогда
Утекшей юности мгновенья.
Трумпетерстроле
Что за хозяин ты, братан!
Пер Гюнт
Честь эту делят мой карман,
Дворецкий, повар…
Mr. Коттон
Very well [2]2
  Отлично (англ.).


[Закрыть],
Всех четверых я бы воспел.
Monsieur Баллон
Monsieur, у вас есть gout, есть ton [3]3
  Вкус, манера (франц.).


[Закрыть],
Чего при жизни холостяцкой
Никто до нынешних времен
Не достигал, в вас есть…
Фон Эберкопф
Размах,
Есть ощущение свободы,
Равно близки вам все народы,
Ваш дух витает в облаках,
Не хочет догмами стесняться.
Есть ощущение культуры,
И непосредственность натуры,
И опыт жизненный у вас,
^{(обращаясь к monsieur Баллону)}
Об этом речь идет сейчас?
Monsieur Баллон
О да, но по-французски что-то
В словах такого нет полета.
Фон Эберкопф
Любой язык здесь грубоват.
Но если выяснить детально
Всю цепь причин…
Пер Гюнт
Они не тайна.
Я, вы заметьте, не женат.
О чем и помышлять мужчине,
Чтоб стать самим собой во всем,
Как не сугубо о своем?
По этой именно причине
Он жить не хочет как верблюд,
На ком чужую кладь везут.
Фон Эберкопф
Но жизнь в себе и для себя ведь
Вам стоила немало сил.
Пер Гюнт
Боренья были, что лукавить.
Из них я с честью выходил.
Однажды, впрочем, чуть в силок
Не завлекло меня злодейство.
Я был тогда собой хорош
И даму невзначай увлек
Из королевского семейства.
Monsieur Баллон
Из королевского?
Пер Гюнт
^{(небрежно)}
Из этих,
Из, как их…
Трумпетерстроле
^{(ударяя по столу)}
Чертовых родов!
Пер Гюнт
^{(пожимая плечами)}
Из тех, кто всех дичиться стали,
Чтоб их за плебс не принимали,
Пошедших по миру князьков.
Mr. Коттон
Пропало дело ни за грош?
Monsieur Баллон
Семья восстала против брака?
Пер Гюнт
Напротив!
Monsieur Баллон
Что ж?
Пер Гюнт
^{(снисходительно)}
Да как сказать…
Нас поскорее обвенчать
Имелись поводы. Однако
Водить вас за нос неохота,
Мне тошно сделалось потом.
Я щепетилен отчего-то,
Привычка жить своим трудом.
А тут настаивать стал тесть,
Что мне в дворянство надо влезть,
С аристократией сродниться,
Пройти в значительные лица,
Сменить фамилию и званье,
Не справясь про мое желанье.
Но я, вам ясно быть должно,
Отверг дурацкий ультиматум
И с ним невесту заодно.
^{(Барабаня пальцами по столу с постным видом.)}
Быть не судьба аристократом!
Но есть немалая отрада
В том, что корежить жизнь не надо.
Monsieur Баллон
Все тем и кончилось тогда?
Пер Гюнт
Нет, вытерпеть пришлось немало,
Поскольку в это дело встряла
Крикливых родичей орда.
Немало было молодежи!
Семь поединков – видит бог!
Век не забуду их, но все же
Я с честью выпутаться смог.
Я проливал чужую кровь,
Ко мне пришла тем часом слава,
И убедиться смог я вновь,
Что провиденье всюду право.
Фон Эберкопф
В сознанье вашем жизни ход
Преображенным предстает.
Все прочие – одни детали,
Одни подробности познали,
И только вы, в порыве смелом,
Познали мир единым целым.
Все мерите единой мерой,
Для вас незначащего нет,
Своей мыслительной манерой
Вы озарили целый свет,
Не тратя на ученье годы.
Пер Гюнт
Я сам до этого дошел,
Без всяких ваших лекций, школ
И положительной методы.
Я самоучкой все постиг,
Перечитав десятки книг
И погружаясь в размышленье.
Но если принялся за чтенье,
Как я, достигнув зрелых лет,
Прочесть все строчки мочи нет.
Прочел отдельные страницы
Я по истории в ту пору,
И, чтобы в трудную годину
Иметь какую-то опору,
Решил в Писанье погрузиться
И смог осилить половину.
Не знаньям надобно учиться,
А знать, что в жизни пригодится!
Mr. Коттон
Вот где практичность!
Пер Гюнт
^{(зажигая сигару)}
В этом плане
Вот, господа, вам ход всей жизни:
Кто был я у себя в отчизне?
Оборвыш, без гроша в кармане.
Я там намыкался сполна,
Встречая беды ежечасно,
Однако жизнь всегда прекрасна
Уж потому, что смерть страшна.
А на чужбине вдруг в фаворе
Я оказался. Стихло горе,
Дела пошли на лад. Я вскоре
Стал богатейшим из богатых
Судовладельцем в том краю.
Прослыл я Крезом в южных штатах,
И – я от вас не утаю
Судьба ко мне благоволила.
Mr. Коттон
Чем торговали?
Пер Гюнт
В Каролину
Ввозил я негров, – не скрываю,
И поставлял божков Китаю.
Monsieur Баллон
Fi donc! [4]4
  Стыдно! (франц.)


[Закрыть]
Трумпетерстроле
Дражайший, что за вздор?
Пер Гюнт
Конечно, с вашей точки зренья,
Подобные дела – позор?
Я сам страдал от огорченья
И даже проклял свой удел,
Но, если вышел на простор,
Уже не прекращаешь дел.
Я окончательно постиг,
Что основательное дело,
Коль вы вели его умело,
Нельзя прикрыть в единый миг.
«В единый миг!» – мне ненавистен
Сей клич врагов извечных истин.
Я, видит бог, не самодур,
И думаю о результате,
И потому, признаюсь кстати,
Не зарываюсь чересчур.
К тому же подступала старость,
Успела седина пробиться,
Мне приближалось пятьдесят,
Хоть пребывал я в добром здравье,
Я не мечтал о новой славе,
Не угодить бы только в ад.
Не так уж долго ждать осталось,
Пока гнев божий разразится.
Что было делать? Прерывать я
Боялся ввоз божков в Китай,
Но я в другое предприятье
Вовлечь задумал этот край,
Решив: свезу весной им Будду,
А осенью служить я буду
Миссионерам-христианам,
Возить им Библию и хлеб.
Mr. Коттон
За деньги?
Пер Гюнт
Труд без них нелеп!
И все пошло путем желанным.
Мы по китайцу на божка
Крестили там наверняка
Был ввоз божков нейтрализован:
Миссионеры – на устах
С благоговейным божьим словом
Моим божкам давали шах.
Mr. Коттон
Но африканские товары?
Пер Гюнт
Здесь тоже верх взяла мораль.
Я рассмотрел одну деталь:
В мои ли это делать годы?
Уж очень неверны доходы!
Вы посудите сами: свары
С филантропической ордой,
Разбоя на море кошмары
И схватки с ветром и водой!
Добро бы был я молодой!
И я подумал – лучше сами
Убавим бег под парусами.
Купил клочок земли на юге,
Последний транспорт взял себе
И благодарен был судьбе.
Мои невольники жирели,
И счастлив был я в самом деле,
О каждом думал, как о друге,
И помнил, каждый мне дает
Весьма значительный доход.
Настроил школ по всей округе,
Чтоб добродетели шкала
Там, как положено, росла
И чтобы уровень морали
Мои питомцы не снижали.
Но мне и это надоело,
И как-то случай выпал вдруг,
Единым махом землю, дело
И черномазых сбыл я с рук.
Я ублажил рабов, как мог,
Велел на всех сварить им грог.
И от щедрот моих табак
Им выдал, как прощальный знак.
Коль изреченья суть верна,
Пускай оно уже старо,
«Не сделав зла, творишь добро!»,
Простится мне моя вина.
Грехи я – согласитесь сами
Загладил добрыми делами.
Фон Эберкопф
^{(чокаясь с ним)}
О, сколь отрадно созерцанье
Того, что принцип утвержден
Не как абстрактный лишь закон,
Но как реальное созданье!
Пер Гюнт
(тем временем усердно прикладывавшийся к бутылке)
Уж мы такие, северяне.
Всегда пробьемся! Очевидны
Успехи, что сулит мой путь.
Лишь уши надобно заткнуть,
Чтоб не забрались в них ехидны.
Mr. Коттон
Они, я думал, безобидны.
Пер Гюнт
Нет, обольстив нас, твари эти
За нас решают все на свете.
^{(Снова пьет.)}
Откуда явится отвага
На нашем жизненном пути?
Не дрогнув, надобно идти
Меж искушений зла и блага,
В борьбе учесть, что дни боренья
Твой век отнюдь не завершат,
И верные пути назад
Беречь для позднего спасенья.
Вот вам теория моя!
В таком и действовал я стиле.
Меня сей мудрости учили
Мои родимые края.
Monsieur Баллон
Норвежец вы?
Пер Гюнт
Оттуда родом,
Но духом я космополит:
Америка меня дарит
Все новым счастьем с каждым годом.
В шкафах, на полках, сплошь забитых,
Растет немецких книг избыток.
Я взял во Франции остроты,
Манеры, моды и уют,
У англичан – упорный труд
И об имуществе заботы.
Евреи дали мне терпенье,
А итальянцы убежденье,
Что благо в dolce far niente [5]5
  Сладкое ничегонеделание (итал.).


[Закрыть].
И не забуду о моменте,
В который голову свою
Я шведской сталью спас в бою.
Трумпетерстроле
^{(подымая стакан)}
За сталь!
Фон Эберкопф
За тех, кто, веря стали.
Всегда в сраженьях побеждали!
 

Чокаются и пьют. Пер Гюнт понемногу хмелеет.

 
Mr. Коттон
Приятны милые слова,
Но знать хотелось бы сперва,
На что вам злато было нужно.
Пер Гюнт
Сказать?
Все четверо
^{(придвигаясь ближе)}
Скажите, просим дружно!
Пер Гюнт
Я путешествовать старался…
Вот я к себе на пароход
И посадил вас в Гибралтаре,
Чтоб вы веселый хоровод
Вокруг тельца изображали.
Фон Эберкопф
Умно подмечено!
Mr. Коттон
Дикарство!
Кто ж подымает паруса
Затем, что в море собрался?
В чем ваша цель?
Пер Гюнт
Взойти на царство.
Все четверо
Что?
Пер Гюнт
^(кивая)
Стать царем.
Все четверо
Где?
Пер Гюнт
В целом мире.
Monsieur Баллон
Но как же?
Пер Гюнт
Мне поможет злато.
Подобный замысел не нов,
Мечты давно меня томили,
Еще я мальчиком когда-то
Был в облаках парить готов.
Златая мантия горела,
Хоть я в ней падал то и дело,
Но неизменно видел цель.
И мне на пользу шло досель,
Что мне внушили наперед:
Пусть мир к моим ногам падет,
Коль я не стал собой, – владыкой
Над миром станет труп безликий.
Примерно так звучал завет
И, мне сдается, лучших нет!
Фон Эберкопф
Что означает «стать собой»?
Пер Гюнт
Стать даже в малости любой
На прочих столь же непохожим,
Сколь чертов лик несходен с божьим.
Трумпетерстроле
Мне ясен ход сей мысли темной!
Monsieur Баллон
Он мудр!
Фон Эберкопф
Притом поэт огромный!
Пер Гюнт
^{(все более воодушевляясь)}
Гюнт стал собой – тут сплетены
Мои желанья, страсти, сны.
Гюнт стал собой – тут цел порыв,
Которым только я и жив,
Все, что в груди моей таится,
Чтоб мне таким, как есть, явиться.
Нуждался бог в земле когда-то,
Чтоб в мире властвовать своем,
Так мне необходимо злато,
Чтоб мог я сделаться царем.
Monsieur Баллон
Оно у вас.
Пер Гюнт
Не тот кусок!
Сегодня бы его достало
На Липпе-Детмольд, – это мало!
Хочу я быть собой en bloc [6]6
  В полной мере (франц.).


[Закрыть],
Блистая гюнтовским величьем,
Быть сэром Гюнтом всем обличьем.
Monsieur Баллон
^{(в восторге)}
Ласкать красоток самых лучших!
Фон Эберкопф
Вином упиться драгоценным!
Трумпетерстроле
Владеть оружием священным!
Mr. Коттон
Но нужно подходящий случай
Найти для сделки…
Пер Гюнт
Он сыскался,
Затем я тут и задержался.
На север мы направим путь.
Не довелось вам заглянуть
Сегодня в свежие газеты?
^{(Встает, поднимая стакан.)}
От века счастье выпадало
Тому, кто нарушал запреты.
Все четверо
В чем дело?
Пер Гюнт
Греция восстала.
Все четверо
(вскакивая)
Что? Греция?
Пер Гюнт
Огнем объята!
Все четверо
Ура!
Пер Гюнт
А турок ждет расплата.
^(Пьет.)
Monsieur Баллон
В Элладу! Тем, кто служит славе,
Ввозить оружие я вправе.
Фон Эберкопф
Я поздравляю – издалека.
Mr. Коттон
Я шлю товар не позже срока.
Трумпетерстроле
Вперед! Когда в Бендерах буду,
Я шпоры Карла раздобуду!
Monsieur Баллон
^{(бросаясь Перу Гюнту на шею)}
Простите, что в презренный стан
Я вас отнес.
Фон Эберкопф
А я, болван,
Вас принимал за негодяя.
Mr. Коттон
Да попросту за дурака.
Трумпетерстроле
^{(хочет поцеловать Пера Гюнта)}
Грешил, тебя исподтишка
Презренным янки называя.
Прости…
Фон Эберкопф
Ошиблись мы ужасно.
Пер Гюнт
Да что за бред?
Фон Эберкопф
Теперь-то ясно,
Сколь благороден сгусток сей
Бурлящих гюнтовских страстей.
Monsieur Баллон
^{(восхищенно)}
Вот что такое Гюнт на деле!
Фон Эберкопф
Во всей красе мы вас узрели.
Пер Гюнт
Что это значит?
Monsieur Баллон
Невдомек?
Пер Гюнт
Откройте, будьте человеком.
Monsieur Баллон
Конечно, вас поход увлек
В подмогу благородным грекам?
Пер Гюнт
^{(свистнув)}
Отнюдь. Я помогаю силе,
А турки помощи просили.
Monsieur Баллон
Не может быть!
Фон Эберкопф
Да он остряк!
Пер Гюнт
^{(после паузы, опершись на стул, высокомерно)}
Не лучше ль будет, господа,
Нам распрощаться навсегда,
Пока дух дружбы не иссяк?
Вот жизни какова гримаса:
Бедняк легко собой рискнет,
Идет на пушечное мясо,
И никаких ему забот.
Но ежели полны карманы,
Риск и опасность нежеланны.
Ступайте в Грецию. Отправлю
Я вас на собственный свой счет.
Чем дальше там борьба зайдет,
Тем я верней силки расставлю.
Сражайтесь храбро за права,
Чтоб вам, упившимся сперва
Поносным словом о владыках,
Торчать на янычарских пиках.
Меня увольте.
^{(Хлопая себя по карману.)}
Я богат,
И Гюнтом оставаться рад.
^{(Раскрывает зонтик, направляясь к подвешенным меж деревьями гамакам.)}
Трумпетерстроле
Свинья!
Monsieur Баллон
В нем чести нет ни грана.
Mr. Коттон
Без чести жить не так уж странно,
Но вспомните, какой доход
Свобода греков принесет.
Monsieur Баллон
Приняв победную осанку,
Я б мигом покорил гречанку!
Трумпетерстроле
Я думал: шпоры там отрою,
Принадлежавшие герою.
Фон Эберкопф
Я верил, греческий народ
Культуру немцев переймет.
Mr. Коттон
Увы, доход пропал напрасно.
Goddam [7]7
  Черт побери (англ.).


[Закрыть], хоть плачь, так все ужасно.
Эх, мне б Олимп купить! По слухам,
Под ним есть медная руда,
И я тогда единым духом
Разбогатею, господа!
А знаменитый ключ кастальский,
Который столько воспевался,
Наверняка бы заменил
Пять тысяч лошадиных сил.
Трумпетерстроле
Но твердость шведского меча
Верней, чем злато богача.
Mr. Коттон
Быть может. Нас в толпе, однако,
Не знает ни одна собака,
Мы не пробьемся. А доход?
Monsieur Баллон
Проклятье! Убедившись в чуде,
Узнать, что прахом все идет!
Mr. Коттон
^{(грозя кулаком в сторону яхты)}
Набоб на этой вот посуде
Хранит в монетах рабский пот.
Фон Эберкопф
Мысль превосходная! Вперед!
Не так уж прочен царь-то наш!
Ура!
Monsieur Баллон
Что?
Фон Эберкопф
Власть я взять сумею!
Я подкупаю экипаж
И яхту делаю своею.
Mr. Коттон
Вы…?
Фон Эберкопф
Яхтой овладеть готов!
^{(Идет к шлюпке.)}
Mr. Коттон
Мой неизменный интерес
Велит мне с ним быть.
^{(Идет следом.)}
Трумпетерстроле
Ну и бес!
Monsieur Баллон
Мошенник!.. Но в конце концов!
^{(Следует за уходящими.)}
Трумпетерстроле
Я отправляюсь с ними вместе,
Но заявляю о протесте!
^{(Следует за остальными.)}
 

Другое мосте на берегу. Луна и бегущие облака. Яхта быстро удаляется. Пер Гюнт носится по берегу, то щиплет себе руку, то вглядывается в морскую даль.

 
Пер Гюнт
Наважденье. Мираж. Обрывается сон.
Мой корабль исчезает, растаял он.
Пьян я, что ли? А может, спятил опять?
^{(Ломая руки.)}
Неужели придется мне пропадать?
^{(Рвет на себе волосы.)}
О, пускай оказалось бы все это сном,
Но, увы, это правда. Друзья изменили.
Обращаюсь теперь я к небесной силе:
О господь, рассуди и воздай поделом.
^{(Воздевая руки.)}
Это я ведь, Пер Гюнт! Не забудь про меня!
А не то я погибну, свой жребий кляня.
Пусть машина взорвется! Пусть ветер взъярится!
Пусть потонут! Устрой, чтобы им воротиться.
Слушай, брось ты покамест другие дела,
Без тебя обойдется покуда планета.
Он не внемлет. Как водится, глух, как скала.
Хорошо ли молчать, коли просят совета?
^{(Машет, подняв руку.)}
У меня же плантаций нет даже и в мыслях!
Вспомни, сколько отправил я в Азию миссий!
Своего человека в беде не покинь.
Помоги!
 

Яхта охвачена огнем, затем дымом, слышен глухой взрыв. Пер Гюнт вскрикивает и падает на песок. Когда дым рассеивается, корабля уже нет.

 
^{(Побледнев, шепотом.)}
Покарал их господь. Аминь!
Потонул экипаж, и поклажа на дне.
Надо правду сказать, повезло нынче мне!
^{(Умиленно.)}
Повезло? Но везенье тут разве одно?
Им погибнуть, а мне уцелеть суждено.
Будь славен господь за то, что десницу
Надо мною, греховным, ныне простер.
^{(Вздыхая всей грудью.)}
Сладко мне сознавать, что господень взор
Персонально за мной наблюдать стремится.
Но пустыня кругом. Где взять воду и пищу?
Почему обо мне не заботится он?
Обойдется.
^{(Громко и угодливо.)}
Не даст он, чтоб раб его нищий
Погиб, насущного хлеба лишен.
Ждать надо смиренно, земное презрев,
И бог сохранит. Не впадать же в отчаянье.
^{(Вскрикивая от ужаса.)}
Не лев ли в кустах? Я слышу рычанье.
^{(Стуча зубами.)}
Как будто не лев.
^{(Бодрясь.)}
Ну конечно, не лев.
Удержаться в сторонке умеет зверина,
Не смеет задеть своего господина,
Помогает инстинкт: смекает она,
Что даром дразнить не стоит слона.
Дойду-ка, однако, до пальмы какой.
Пускай даже влезть на нее нелегко мне,
Но, ежели влезть, обеспечен покой,
Особенно если молитву припомню.
^{(Влезает, на дерево.)}
Что ж, утро вечера мудреней,
Не раз проверена мной поговорка,
^{(устраиваясь удобнее)}
Как хорошо трепетать от восторга!
Богатство не стоит высоких идей.
Доверься лишь богу. Пошлет он конец
Несчастьям твоим не в меру огромным.
Персоне моей он добрый отец.
^{(Взглянув на море, шепчет со вздохом.)}
Но я не назвал бы его экономным.
 

* * *

Ночь. Стоянка марокканцев на границе пустыни. Дозорные отдыхают у костра.

 
Раб
^{(вбегая, рвет на себе волосы)}
Нет царева иноходца!
Другой раб
^{(вбегая, разрывает на себе одежды)}
Платье царское пропало!
Надсмотрщик
^{(вбегая)}
Каждому по сотне палок,
Коль грабитель не найдется!
 

Воины, вскочив на коней, уносятся во все стороны.

* * *

Восходит солнце. Акации и пальмы. Пер Гюнт, сидя на дереве, отбивается веткой от обезьян.

 
Пер Гюнт
Ну, выдалась ночь! Нынче проклял я тьму.
^{(Отбиваясь.)}
Ты снова? Теперь ты решила плодами?
Нет, кой-чем похуже! Ох, сладу нет с вами.
И что вы за твари, я в толк не возьму!
Бороться и бодрствовать учит Писанье.
Но так я замучен, что нет уже сил.
^{(При новой атаке, нетерпеливо.)}
О, господи, хоть бы конец наступил!
Подкрасться бы надо мне к этакой дряни,
Поймать, и повесить, и шкуру стянуть,
Напялить ее на себя как-нибудь
И враз уподобиться обезьяне.
Что есть человек? Одинокий тростник.
Не зря он к другим применяться привык.
Опять налетели. Да их тут стада!
Попробуй-ка сладь с обезумевшим стадом!
Эх, стать бы в тот раз мне и вправду хвостатым,
И встреча бы с ними была не беда.
Да что там? Наверх забирается стадо.
^{(Глядя вверх.)}
Зажал старикашка грязюку в кулак.
^{(Сжавшись от страха, замирает. Обезьяна шевелится. Пер Гюнт манит ее, как собаку.)}
Хороший. Хороший. Смеется-то как!
С ним только самим по-хорошему надо,
Кидать ничего он не станет в меня.
Да это ведь я. Мы знакомы отлично.
Тяв-тяв! И язык ваш я знаю прилично.
Мы помним друг друга, мы даже родня.
Я сахару дам тебе завтра. Срамник!
Швырнул-таки пакость, зажатую в лапах!
Съедобное, может? Неясно на запах.
Ах, то лишь по вкусу, к чему ты привык.
Какой-то философ недаром изрек:
На силе привычки стоит наш мирок.
А вот молодежь!
^{(Отбиваясь.)}
Перл творца – человек
Сносить принужден подобные вещи!
На помощь! Сюда! Пропадаю навек!
Старик-то был дрянь, а сынки еще хлеще.
 

Раннее утро. Скалы и пустыня. В одной стороне ущелье и грот. В ущелье вор и укрыватель краденого с царским конем и платьем.

Богато убранный копь привязан к утесу. Вдали видны всадники.

 
Вор
Царский отряд
Верхом приближается
Сюда.
Укрыватель краденого
Словно в песок
Голова погружается.
Беда!
Вор
^{(складывая руки на груди)}
Отец мой был вор,
И сынку воровать.
Укрыватель краденого
Был мой – укрыватель,
И мне укрывать.
Вор
Не спорить с судьбой
Быть самим собой.
Укрыватель краденого
^{(прислушиваясь)}
Близится кто-то.
Бежим, дружок!
Вор
Гибель страшна,
Но велик пророк.
 

Убегают, бросая краденое. Всадники скрываются.

 
Пер Гюнт
^{(появляется, вырезая дудочку)}
Что, в самом деле, за дивный рассвет!
Горло прочистить торопится птаха,
Улитка из домика лезет без страха.
Утро! Прекрасней времени нет!
Всю силу, какая в ней только нашлась,
Природа вложила в утренний час.
В сердце уверенность зреет такая,
Словно сейчас одолею быка я.
Тихо-то как! Превосходство деревни
Было мне раньше понять не дано.
Пусть города громоздятся издревле,
Всякого сброду в них вечно полно.
Глянь-ка, вот ящерица ползет,
Ведать не ведая наших забот.
Истинно, зверь невинен любой!
Он воплощает промысел божий,
То есть живет, на других непохожий,
То есть собой остается, собой,
Обижен ли он иль обласкан судьбой.
^{(Смотрит в лорнет.)}
Жаба. Зарылась себе в песок
Так, что с трудом ее мы находим,
А тоже взирает на мир господень,
Упиваясь собой. Погоди-ка чуток!
^{(Задумывается.)}
Упиваясь? Собой? Это чьи же слова?
И где я читал их во время оно?
Они из молитв? Из притч Соломона?
Проклятье! Слабеет моя голова,
И прошлое я вспоминаю едва.
^{(Садится в тень.)}
Здесь, в холодке, мне будет удобно.
Эти вот корни вроде съедобны.
^(Ест.)
Пища пригодна скорей для скота,
«Плоть усмиряй!» – говорят неспроста.
Сказано также: "Умерь гордыню!
Возвысится тот, кто унижен ныне".
^{(Встревоженно.)}
Возвысится! Это и есть мой путь.
И может ли впрямь оно быть по-иному?
Судьба воротит меня к отчему дому,
Позволит все к лучшему обернуть.
Сперва испытанье, потом избавленье.
Лишь дал бы здоровье господь да терпенье!
^{(Отгоняя черные мысли, закуривает сигару, ложится и смотрит вдаль.)}
Ну и пустыня – вправду без края!
Страус как будто шагает вдали.
Эх, кабы в толк мне взять помогли,
Что бог замышлял, эту сушь созидая!
Для жизни людской она не пригодна,
Выжжена солнцем, мертва и бесплодна,
Нет ни предела ей, ни конца,
Здесь не пробьются подспудные воды.
Она, со времен сотворенья, творца
Не благодарила. Гримаса природы!
А что это там блестит на востоке?
Не море ли? Нет, невозможно. Мираж.
На западе море! Приморский пейзаж
Лежит за грядой холмов невысоких.
^{(Внезапно осененный.)}
Я мог бы… поскольку заслон тут мал…
Устроить проток, прокопать канал,
И хлынут бурлящие волны по ныне
Безжизненной и безысходной пустыне.
Я превратить бы поистине мог
В бескрайнее море бесплодный песок.
Оазисы стали бы здесь островами,
Зазеленело бы все вокруг.
Летели б морские суда над волнами,
Как птицы, пути пролагая на юг.
Воздух морской принес бы прохладу,
Ливень с небес бы хлынул сюда,
Люди воздвигли бы здесь города,
Выжженный край уподобили саду!
На юг от Сахары возникнуть должна
Цивилизованная страна!
Борну начнут заселять колонисты,
А в Тимбукту станут строить завод,
К Верхнему Нилу удобно и быстро
Поезд от Габеса довезет,
Там, где пышней распустится зелень,
Мы благородных норвежцев поселим,
Раз мы, норвежцы, причислены к знати,
Примесь арабская будет нам кстати.
А где в залив ударяет волна,
Будет Перполис построен, столица.
Мир одряхлел. Так должна появиться
В нем Гюнтиана, младая страна.
^{(Вскакивая.)}
Только бы денег, и дело пойдет
Ключ золотой от морских ворот!
В бой против смерти! Взять бы богатства,
Что в сундуках без дела пылятся!
Люди живут, свободы желая,
Как осел из ковчега, я кликну клич,
И процветания можно достичь
Для ныне пустынного, мертвого края!
Выбраться – вот что волнует меня,
А капитал не минует меня.
Ныне полцарства отдам за коня.
Из ущелья доносится ржание.
Лошадь и сбруя, наряд и оружье!
^{(Подойдя ближе.)}
Откуда? Но что удивляет меня?
Воля движет горами, тогда почему же
Не сотворить ей также коня?
Чушь! Доверяться фактам в обычае.
Ab esse ad posse [8]8
  Логическое правило; из существования
  предмета или явления следует возможность
  его существования (лат.).


[Закрыть] – конь в наличии.
^{(Переодевается и оглядывает себя.)}
Сэр Гюнт стал турком с нынешних пор.
Ну, кто бы подумал! Дивное платье,
И конь красавец, и краше нет шпор!
^{(Садясь в седло.)}
Скачи, вороной, во весь опор!
Лихая езда – привилегия знати.
^{(Скачет в пустыню.)}
 

* * *

Шатер арабского вождя, одиноко стоящий среди оазиса, Пер Гюнт в восточном одеянии возлежит на подушках. Он пьет кофе и курит трубку на длинном чубуке.

Анитра и девушки пляшут и поют.

 
Хор девушек
Пророк нам явился,
Пророк нам явился,
Пророк всемогущий явился нам ныне,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Пророк всемогущий, хранитель святыни,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Мир звуками флейт огласился:
Пророк, пророк нам явился!
Анитра
Явился нам конь его белый,
Как реки молочные рая,
Молитесь, колени склоняя.
Звезда в его взоре горела!
Детям земли унылой
Снести его свет не под силу.
Сквозь пустыню пришел,
Жемчугами и златом горит его грудь.
Пред ним все радо блеснуть,
За ним, однако,
Стена самума и мрака.
Пророк к нам пришел,
Сквозь пустыню пришел.
Как сын человечий.
Божий храм нынче гол,
Вот о чем его речи.
Хор девушек
Мир звуками флейт огласился!
Пророк, пророк нам явился!
^{(Девушки пляшут под тихую музыку.)}
Пер Гюнт
Давно изреченье ведомо мне:
«Несть пророка в своей стране».
Здешняя жизнь больше радует сердце,
Чем жизнь меж чарльстоунских судовладельцев,
Там какой-то изъян ощущался всегда,
Основа той жизни была мне чужда,
Я не был собой в ту пору нимало,
Занятие радости не доставляло.
Чего добивался я, – вот вопрос,
Усердно корпя над работой тягучей?
И сам не пойму, как я это снес!
Зачем принимался? Представился случай.
Остаться собой на мешке золотом
Что ставить на рыхлом песке строенье.
Пред золотом, падкие на униженье,
И в пакость и в грязь люди лезут гуртом,
Брошкам и перстням спеша поклониться.
Брошки и перстни, однако, не лица.
Участь пророка гораздо яснее,
Знаешь хотя бы, что путь будет прям,
Овации здесь вызываешь ты сам,
А вовсе не доллары или гинеи.
Каков ты – таким тебя примет весь свет,
Тебе здесь нужды в привилегиях нет,
И связи не сделают дело вернее.
Пророк – ну так что ж! Это дело по мне!
И быстро устроилось все чрезвычайно!
Мне встретились дети природы случайно,
Когда я в пустыне скакал на коне.
Житейское дело – явился пророк.
Я людям не лгу и не вижу в том прока,
Могу аннулировать все, что предрек,
Вот что от лжеца отличает пророка.
Ничем я не связан. Такая причуда
Сугубо приватное дело притом.
Уйду, как пришел, на коне вороном,
Ведь я господин положенья покуда.
Анитра
^{(подойдя к нему)}
Пророк и властитель!
Пер Гюнт
Что надо рабыне?
Анитра
К шатру собрались все воины рода,
Желая взглянуть на пророка.
Пер Гюнт
Постой.
Скажи им, пускай остаются у входа
И молятся, – слух обращаю к ним свой,
А вход в мой шатер заказан мужчине.
Мужчина – нелепая, скверная тварь.
Безумия, злобы и грязи сыны!
Анитра, представь себе только, что встарь
Меня… Предо мной они очень грешны.
Довольно. Пусть женщины в радостном танце
Мне с памятью горькой помогут расстаться.
Девушки
^{(танцуя)}
Благ наш пророк, хоть полон печали,
Затем что люди зло учиняли.
Благ наш пророк и, души спасая,
Откроет нам, грешным, ворота рая.
Пер Гюнт
^{(наблюдая за танцующей Анитрой)}
Бьют ноги дробь, словно по барабану.
Очень она аппетитна, как гляну.
Спорить не стану, подобные формы
За перл красоты не сочли до сих пор мы.
Но в чем красота? Зависит наш вкус
От места и времени. Я, признаюсь,
Считаю всегда, что пикантность такая
На пользу тому, кто давно пресыщен,
А общество бьет преступивших закон:
Та слишком толста, эта слишком худая,
Та чувственна, эта сверх меры невинна,
Хоть всем претит середина!
Но то, что грязна ее нежная ножка
И ручка пованивает немножко,
По мне, не порочит ее нисколько,
Прекрасней делает только.
Анитра!
Анитра
^{(подойдя к нему)}
Внемлет рабыня твоя.
Пер Гюнт
Ты прелесть. Совсем растрогался я.
И, в том тебя уверить желая.
Пророк тебя сделает гурией рая.
Анитра
Быть не может!
Пер Гюнт
Это не шутки.
Я говорю с тобой в здравом рассудке.
Анитра
У меня нет души.
Пор Гюнт
Я тебе ее дам.
Анитра
Да как же?
Пер Гюнт
Уж это решаю я сам.
Займусь для начала твоим воспитаньем.
Пет, значит, души. Ты глупа, как на грех.
Я тотчас приметил сей факт с состраданьем.
Но есть для души местечко у всех.
Поди-ка сюда! Я твой череп измерю.
Местечко найдется, всем сердцем я верю.
Не то что глубин ты достигнешь особых,
Как водится это у высоколобых…
Но что в них тебе? Слова я не нарушу,
И ты, получивши обычную душу…
Анитра
Пророк был столь благ…
Пер Гюнт
Что же пыл твой пропал?
Анитра
Но я предпочла бы…
Пер Гюнт
Выкладывай смело!
Анитра
На что мне душа? До нее мне нет дела.
Мне лучше бы…
Пер Гюнт
Что?
Анитра
^{(указывая на его тюрбан)}
Этот дивный опал!
Пер Гюнт
^{(с восторгом протягивая ей камень)}
Анитра, всей плотью ты Евина дочка!
И раз я мужчина, магнит тебе дан.
Ах, есть у поэта отличная строчка:
«Das ewig Weibliche zieht uns an!»[9]9
  «Вечно женственное влечет нас!» (нем.) – Здесь пародируется заключительная строка «Фауста» Гете: «Вечно женственное влечет нас ввысь!»


[Закрыть]
 

* * *

Лунная ночь. Пальмовая роща перед шатром Анитры. Пер Гюнт с арабской лютней сидит под деревом. Он подстриг бороду и волосы и выглядит гораздо моложе.

 
Пер Гюнт
^{(играет и поет)}
Свой рай замкнув своим ключом,
Я ключ с собой унес,
И в море я ушел потом,
И пролилось в краю родном
Немало женских слез.
На юг, на юг мы морем шли,
Все прибывало сил.
А на другом конце земли.
Где пальмы пышно возросли,
Я свой корабль спалил.
Я на корабль пустыни сел
О четырех нотах,
Вперед он бешено летел…
Теперь, как птица, я запел.
Лови! Я на ветвях!
Анитра, ты как пальмы сок,
Я знал наверняка:
Ангорский сладостный сырок
От сладости твоей далек,
Настолько ты сладка!
^{(Вешает лютню на плечо и подладит к шатру.)}
Тихо. Знать бы, услыхала ль
Песню нежную она
И, откинув покрывало,
Глянула ль, обнажена?
Там какое-то движенье.
Не вздыхает ли любовь?
Ты ничем не прекословь.
Вот опять оно, и вновь
Это, видимо, храпенье.
Что за музыка! Анитра
Спит. Умолкни, соловей!
Не собрать тебе костей,
Коль твоя не стихнет цитра,
Впрочем, бог тебе судья.
Так что пой себе, пожалуй.
Ты певец совсем как я.
Ах, немало душ пленяла
Песня звонкая твоя!
Коль настала ночь, так пой!
Песня – общая нам участь,
И для нас обоих, мучась,
Петь и значит быть собой.
То, что девушка в дремоте,
Счастью придает накал,
Точно вы еще не пьете,
Но пригубили бокал,
Впрочем, я не вижу зла
В том, чтобы она пришла.
Анитра
^{(из шатра)}
Господин позвал рабыню?
Пер Гюнт
Да, позвал я, в самом деле.
С шумом здесь охотясь ныне,
Поднял кот меня с постели.
Анитра
Ах, но это не охота,
А совсем иное что-то.
Пер Гюнт
Что?
Анитра
Уволь…
Пер Гюнт
Скажи, чтоб знал.
Анитра
Стыдно мне…
Пер Гюнт
^{(подойдя поближе)}
Не то ли было,
Что меня воспламенило,
Побудив отдать опал?
Анитра
^{(в ужасе)}
Ты сравнить себя готов
С самым мерзким из котов?
Пер Гюнт
Поразмысли-ка о том,
Что, по крайности, в одном
Сходятся пророк с котом.
Анитра
С губ твоих, как мед, струится
Шутка.
Пер Гюнт
Свет души моей,
Не дано понять девицам
Выдающихся людей.
Пошутить всегда неплохо,
Да еще наедине.
При народе сан пророка
Придает серьезность мне.
Весь свой век я жил с опаской
От обилия забот,
Ибо их печальный ход
К прорицаниям ведет,
Мне служившим только маской.
К черту вздор! Я на свиданье
Просто Пер, такой, как есть.
Пусть пророк идет в изгнанье,
Я хочу к тебе подсесть.
^{(Садится под дерево, привлекая ее к себе.)}
И давай теперь валяться
Под зелеными ветвями,
Я шептать, а ты смеяться,
После сменимся ролями,
И, смягчив свое сердечко,
Ты шепни любви словечко.
Анитра
^{(ложась к его ногам)}
Речь твоя как песня ныне,
Хоть ее не понимаю,
Но за то, что ей внимаю,
Дашь ли душу ты рабыне?
Пер Гюнт
Душу дам тебе и знанье,
Коли есть на то желанье.
Чуть зажжется в отдаленье
Дня багряное сиянье,
Я возьму тебя в ученье
И примусь за воспитанье.
Глупо было бы, однако,
Коль среди ночного мрака
Я бы вдруг тебе представил
Ветхий свод ученых правил.
И душа, замечу кстати,
Небольшое достоянье!
В сердце корень благодати.
Анитра
Говори! Пока внимала,
Мне был виден свет опала.
Пер Гюнт
Ум в зените стал что дурость.
Трусость – злобой обернулась,
В правде, взятой без предела,
Ложь вылазит то и дело.
Так устроен мир покуда,
Что, хотя кругом полно
Симпатичнейшего люда,
Жизнь осмыслить мудрено.
Паренек мне был знаком.
Истый перл в кругу людском,
Но и он поник пред бездной
Ветхой утвари словесной.
Видишь мертвую пустыню?
Мановением тюрбана
Я частицей океана
Сделать мог ее отныне.
Но ведь был бы я болваном,
Сделав сушу океаном.
Жить – ты знаешь что такое?
Анитра
Научи!
Пер Гюнт
Нестись рекою
Времени, в волне слепой,
Будучи самим собой!
Но собой от века были
Лишь мужчины в полной сипе.
В старости слаба орлица,
Старый конь напрасно тщится,
Ведьмой кажется старуха,
Не хватает старцу духа,
Блекнет в старости душа.
Юность, юность, не желаю
Царствовать, в руках держа
Неоглядные пространства
Гюнтовского государства,
Если дева молодая
К ней в сердечко даст забраться!
Ты теперь сообразила,
Для чего твое мне сердце?
Ты единственное средство
Там, где в самом деле мило,
Халифат свой основать.
В царстве всех твоих стремлений
Я хочу повелевать.
Покорись мне нынче, право!
Камню, чем он драгоценней,
Тем скорей нужна оправа.
Розно жить, по мне, бесцельно,
И тебе та жизнь – отрава.
А тебя я безраздельно
Всю собой бы напоил
И лишил последних сил.
В волосах твоих смоленных
И во всем, чем ты желанна,
Сад прелестный Вавилона,
Рай могучего султана.
А что с придурью ты малость,
Грех, пожалуй, не велик,
Тот, кому душа досталась,
Уходить в себя привык.
Что до этого сюжета,
Я желаю одного:
Привязав на цепь браслета
Прелесть тела твоего,
Стать душой твоей за это,
Не меняя status quo.
Анитра храпит.
Что? Заснула? И ответа
Не услышала она?
Впрочем, власть моя сильна
Тем как раз, что и в дремоте
Ей понятен голос плоти.
^{(Поднявшись, вкладывает ей в руки драгоценности.)}
Вот запястье, вот кулон.
Спи, Анитра. Пусть в твой сон
Пер придет. И ты корону
Поднеси ему во сне,
Ибо он свою персону
Поборол теперь вполне.
 

* * *

Караванный путь. Оазис остался позади. Пер Гюнт скачет по пустыне на белом коне. Анитра сидит в седле перед ним.

 
Анитра
Пусти, укушу!
Пер Гюнт
Смотри какова!
Анитра
Что вздумал?
Пер Гюнт
Сыграть в овечку и льва!
Похитить тебя! Вот бы страсть разыгралась!
Анитра
Стыдись! Престарелый пророк…
Пер Гюнт
Пустяки.
От старости мы еще далеки.
И чем же это похоже на старость?
Анитра
Пусти. Я желаю домой.
Пер Гюнт
Домой?
Кокетство! К папаше? Да что ты, друг мой?
Поверь мне, коль выпорхнули из клетки,
Домой не должны возвращаться детки.
Такому, как я, оставаться притом
Не надо бы долго на месте одном.
Ума наберешься – лишишься почета.
Особенно если пришел, как пророк,
Являйся на миг, на короткий срок,
А тут мой визит затянулся что-то.
Меняет пустыня сердца своих деток:
Я просьб и молитв не слыхал напоследок.
Анитра
Какой ты пророк!
Пер Гюнт
Над тобой я владыка.
^{(Пытаясь ее поцеловать.)}
Ведет себя девушка попросту дико.
Анитра
Отдай перстенек с безымянного пальца!
Пер Гюнт
Бери! Все считай, дорогая, своим.
Анитра
В речах твоих сладкие звуки таятся.
Пер Гюнт
Как сладко узнать, что ты нежно любим!
Коня под уздцы поведу по пустыне.
^{(Отдавая ей хлыст и слезая с лошади.)}
Вот так, мой цветок, мой божественный дар!
Как раб я служить своей стану рабыне,
Пока тепловой не настигнет удар.
Я молод, Анитра, даю тебе слово,
Не стоит судить меня слишком сурово,
Кто молод, тот любит шутить, веселиться,
И ежели б только не ум твой худой,
Дошло до тебя бы, моя чаровница,
Коль я веселюсь, ergo [10]10
  Следовательно (лат.).


[Закрыть] я молодой!
Анитра
Ты прав. Дай колечко под стать перстенечку!
Пер Гюнт
Держи! Мне б козленком пуститься вприскочку!
Сплести бы венок из лозы винограда!
Я молод! Эх, петь да плясать бы мне надо!
^{(Танцует и поет.)}
Я петушок счастливый,
Когда клюется курица.
Эх, славно как танцуется!
Я петушок счастливый!
Анитра
Пророк, не устал ли ты, я беспокоюсь?
Тебе кошелек стал оттягивать пояс.
Пер Гюнт
Держи кошелек! Ты само благородство.
А тот, кто любим, без гроша обойдется.
(^{Опять танцует и поет.)}
Пер Гюнт молодой совсем очумел,
Забыл, которую ногу куда.
Не все ли равно, говорит, ерунда!
Пер Гюнт молодой совсем очумел.
Анитра
Приятно танцующим видеть пророка.
Пер Гюнт
Пока незаметно особого прока.
Сменяемся платьем! Разденься!
Анитра
Пророк,
Кафтан твой велик мне, а пояс широк.
Пер Гюнт
Eh Men [11]11
  Ладно! (франц.).


[Закрыть]!
^{(Становясь на колени.)}
Причини же мне боль, наконец!
Влюбленному сердцу приятно страданье.
Когда мы приедем ко мне во дворец…
Анитра
В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье?
Пер Гюнт
Миль с тысячу.
Анитра
Мне чересчур.
Пер Гюнт
Погоди,
Зато обретешь ты там душу в груди!
Анитра
Да я без души обойдусь, краснобай!
А боль причинить я…
Пер Гюнт
^{(вставая)}
Но черт подери!
Не слишком серьезно… Денечка на три…
Анитра
Анитра покорна пророку. Прощай!
^{(Бьет его хлыстом по рукам и скачет галопом обратно в пустыню.)}
Пер Гюнт
^{(как пораженный молнией, минуту спустя)}
Ах, чтоб тебя…
 

* * *

То же место часом позже. Пер Гюнт неторопливо и задумчиво снимает с себя турецкое одеяние. Затем достает из кармана дорожную шапку и, надев ее, он снова предстает европейцем.

 
Пер Гюнт
^{(бросая тюрбан в сторону)}
Я, стало быть, вот он. Там турок лежит.
На что мне был нужен языческий вид?
Еще хорошо, что менялось лишь платье
Нутром ничего не успел перенять я.
Зачем это было, кто мне объяснит?
Мне б жить, как положено христианину,
Не врать, что мне перья павлиньи под стать,
Обычай, закон и мораль соблюдать,
Собой оставаясь, приемля судьбину
И речь над могилой, коль мир сей покину.
^{(Делая несколько шагов.)}
Девчонка! Распустит свои волоса
И чуть ли навеки не околдовала!
Будь проклят я, коль объяснить бы взялся,
Что в ней я нашел – хорошего мало.
Спасибо, прошло. А зайди чуть подале,
Кругом бы тогда надо мной хохотали.
Наделал делов! Утешенье лишь в том,
Что зло было все в положенье моем,
Повинна была не персона моя,
А то, что само положенье пророка,
Забвенье естественных норм бытия,
Толкало меня изъясняться высоко.
И что за нелепая должность – пророк!
Напустишь тумана и, значит, при деле.
С позиций пророческих, ум недалек,
Коль скоро понятья его протрезвели.
И раз я пророком явился в пустыне,
Я вынужден был поклоняться гусыне.
Однако…
^{(Начиная вдруг хохотать.)}
И что ведь на ум-то взбредет!
Застопорить время фигурами танца,
Поток преградить болтовней попытаться,
Вздыхать, ворковать о своем идеале,
И все для того, чтоб тебя общипали,
Уж точно безумно-пророческий ход!
Как куру, меня общипали! Хотя
Кой-что уцелело, скажу не крутя:
Есть что-то в Америке, что-то в кармане,
Выходит, не вовсе погряз я в дурмане,
Еще я не беден, хоть и не богат.
Заботы о клади меня не томят,
Не надобно дум о коне и карете,
Себе господин я: один я на свете.
Куда же пойти? Я путей вижу много.
Лишь мудрый поймет, где тут к цели дорога!
Но толку не стало в коммерческом деле,
Забавы любовные мне надоели,
К тому ж я не рак, чтобы пятиться вспять.
"Куда ни ступи, что вперед, что назад,
Внутри и снаружи и жмут и теснят",
Как некогда мне довелось прочитать.
Нужна мне невиданная досель,
Усердья достойная, высшая цель.
Иль жизни своей сочинить описанье
Грядущим потомкам своим в назиданье?
Но нет. Раз во времени нет недостатка,
Познать, как школяр, не смогу я ужель
Теченье минувшего миропорядка?
Такое занятие мне подойдет!
Я хроники наши читал с малолетства,
Наукам учился. Доступны мне средства
Узнать, как взрастал человеческий род.
Сквозь сон я увижу минувшее сам,
Доверясь истории бурным волнам.
Как зритель, на битву добра и зла
Из безопасного гляну угла,
Как рушатся царства и глохнут идеи,
Как мученик жизни лишиться готов,
Как мелочью держится дело веков.
С истории пенки снимать я умею.
Вот только бы «беккером» надо разжиться,
И вслед хронологии можно пуститься.
Конечно, познанья мои не в порядке,
К тому же история ставит загадки,
Зато чем нелепее пункт отправной,
Тем вывод сильней отдает новизной.
Какой возникает душевный подъем
От мысли одной, что мы к цели идем!
^{(Взволнованно, но тихо.)}
Порвать навсегда с тем, что в сердце хранится,
Забыть и свой дом, и родимые лица,
И на ветер бросить богатства свои,
И больше не думать о счастье любви,
И все ради истины не извлеченной!
^{(Утирая слезу.)}
Вот в чем узнается серьезный ученый.
Я чувствую в сердце своем ликованье!
Открылось мне истинное призванье!
Держаться бы только теперь своего,
И можно гордиться, что вновь ты мужчина,
Что стал ты собой, Пером Гюнтом, кого
Царем называть есть, как видно, причина!
Хочу обладать я итогом былого,
По тропам живущих не бегая снова.
Не стоит сегодняшний день ни черта.
Коварна обычная жизнь и пуста,
Ничтожны умы и бессмысленна прыть!
^{(Пожимая плечами.)}
А женщины – что уж о них говорить!
^{(Уходит.)}
 

* * *

Летний день. Северные горы. Избушка в глухом лесу. Дверь с большим деревянным засовом открыта. Над дверью – оленьи рога. Подле избушки пасутся козы. Красивая женщина средних лет сидит на солнце за прялкой.

 
Женщина
^{(поглядев на дорогу, поет)}
Зима пролетит, и весна пройдет,
И лето – и целый промчится год,
Но ты ведь придешь, пусть не в этом году,
И я, как тебе обещала, все жду.
(Поманив коз, возвращается к работе и продолжает петь.)
Дай бог на земле тебе зло побороть,
Да благословит тебя в небе господь.
Я жду тебя здесь, так велел ты мне сам,
А если ты в небе, мы встретимся там.
 

* * *

Египет. Утренняя заря. Колосс Meмнона в песках. Пер Гюнт, приблизившись, некоторое время молча его рассматривает.

 
Пер Гюнт
Отсюда я в странствия ныне пускаюсь
И буду теперь египтянин покамест,
Хотя и, заметим, – на гюнтовский лад!
В Ассирию двинуться буду я рад.
А думать, как мир Сотворен был когда-то,
По-моему, времени зряшная трата.
Библейских сказаний я трогать не буду,
Следы их и так проступают повсюду,
К тому же значенья их очень мудрены,
И я не спешу постигать их законы.
^{(Садясь на камень.)}
Сперва отдохну под могучей сенью,
Покуда колосс предается пенью,
Поем и внутри осмотрю пирамиду,
Отдав прежде должное внешнему виду,
За Чермное море пойду на поклон
Не там фараон Потифар погребен?
Потом в Вавилон я намерен явиться,
Где в рощах висячих шатались блудницы,
Л с этой культурой чуть стану знаком,
Направлюсь к Трое я прямиком,
А по морю прямо оттуда, из Трои,
К бессмертным Афинам дорога ведет,
Хочу я воочию видеть проход,
Где пал Леонид и его герои,
Узнаю философов, живших когда-то,
Увижу тюрьму, где сгубили Сократа…
Там, впрочем, война! Такая досада!
Нет, лучше тогда эллинизма не надо.
^{(Взглянув на часы.)}
И ждать же себя заставляет солнце!
А времени нет. Ждут большие дела,
О чем бишь я? Да, значит, Троя была…
^{(Вставая и прислушиваясь.)}
Откуда-то шорох идет, мне сдается.
Восходит солнце.
Колосс Мемнона
^(поет)
Прежде прах полубога была я,
Стала птица младая,
То Зевса творенье
Грядет на боренье.
Сова, куда эта птица
Спать ложится?
Коль не хочешь смерти своей,
Отвечай скорей!
Пер Гюнт
Впрямь услыхал я колосса глас,
Музыка давних веков лилась,
Слышал я камня волшебное пенье.
Отметим сей факт, мудрецам в поученье.
^{(Делая запись в книжке.)}
"Статуя пела, и звук был внятен,
Но смысл оставался мне непонятен,
Все это был, несомненно, бред.
Других интересных деталей нет".
^{(Идет дальше.)}
 

* * *

Неподалеку от селения Гизе. Огромный сфинкс, высеченный в скале. Вдали шпили и минареты Каира. Появляется Пер Гюнт, он внимательно рассматривает сфинкса то в лорнет, то сквозь приставленный к глазу кулак.

 
Пер Гюнт
Ах, господи, я ведь кого-то видал,
На чудище это ужасно похожего!
Средь южных пустынь или северных скал?
То был человек? И ты узнаешь его?
Колосс Мемнона, смекнул я потом,
Весьма походил на Доврского старца,
Когда, возвышаясь с раскрытым ртом.
Старался тот мудрым и важным казаться.
Но это создание – помесь льва
И дивной женщины, полной истомы?
В народе легенда о нем жива,
Иль были мы с ним и вправду знакомы?
Он – выдумка? Вспомнился случай забытый!
Да это ж кривой, мной однажды побитый!
Так мне показалось… Я был в лихорадке…
^{(Подойдя ближе.)}
Взор точно такой, и у рта те же складки,
Быть может, немного мясистее рыло,
Но сразу и мать бы их не различила,
Явственно сходство со львом у кривого,
Когда к нему днем приглядишься с тыла.
А если загадку задать тебе снова?
Ответишь ли так же, как в давнем году?
^{(Кричит сфинксу.)}
Эй, кто ты, кривой?
Голос
^{(за сфинксом)}
Ach, Sphinx, wer bist du? [12]12
  Ах, сфинкс, кто ты? (нем.).


[Закрыть]
Пер Гюнт
Как? Эхо владеет немецким? Ого!
Голос
Wer bist du?
Пер Гюнт
Прекрасная речь у него.
Науке неведом такой прецедент.
^{(Записывая в книжку.)}
«Немецкое эхо. Берлинский акцент».
 

Из-за сфинкса выходит Бегриффенфельдт.

 
Бегриффенфельдт
Здесь есть человек.
Пер Гюнт
Все понятнее стало.
^{(Записывая.)}
«Мой вывод потом был иным, чем сначала».
Бегриффенфельдт
^{(жестами, выражая тревогу)}
Простите, но жизненно важное дело…
С чего бы сюда заявились вы вдруг?
Пер Гюнт
Визит. Здесь живет мой старинный друг.
Бегриффенфельдт
Кто? Сфинкс?
Пер Гюнт
^(кивая)
Наша дружба не знала предела.
Бегриффенфельдт
Отлично! К тому же минувшая ночь!
Трещит голова! Так и рвется на части.
Вы быть с ним знакомым имеете счастье
И скажете, кто он?
Пер Гюнт
Сказать я не прочь:
Он – это он сам.
Бегриффенфельдт
^{(подскакивая)}
Вспышка грозного света
Всю жизнь озарила! А верен расчет,
Что он – это он?
Пер Гюнт
Сам сказал он мне это.
Бегриффенфельдт
Он сам вам сказал? Это переворот!
^{(Снимая шляпу.)}
Как, сударь, вас звать?
Пер Гюнт
Пером Гюнтом крещен.
Бегриффенфельдт
^{(в крайнем изумлении)}
Пер Гюнт! Аллегория! О, в самом деле,
Пер Гюнт – то есть нам неизвестный доселе,
Грядущий, приход чей нам был возвещен!
Пер Гюнт
Так встретить меня вы пришли неужели?
Бегриффенфельдт
Пер Гюнт! Глубоко! И разумно вполне!
И каждое слово исполнено смысла!
А кто вы такой?
Пер Гюнт
^{(скромно)}
Я обычно стремился
Самим быть собой. Впрочем, паспорт при мне.
Бегриффенфельдт
Вновь в слове таинственный смысл затаился!
^{(Хватая его за руку.)}
В Каир! Царь толковников ныне явился!
Пер Гюнт
Я – царь?
Бегриффенфельдт
Собирайся!
Пер Гюнт
Я признан царем?
Бегриффенфельдт
^{(увлекая его за собой)}
Да, царство твое в толкованье твоем.
 

* * *

Каир. Большой двор, огороженный высокой стеной и домами.

На окнах решетки. Железные клетки. Во дворе трое сторожей.

Входит четвертый.

 
Вошедший
Шафман, куда наш директор девался?
Первый сторож
Уехал куда-то еще до зари.
Четвертый
Ночью, должно быть, он сильно терзался.
Давеча…
Второй
Тише. Он здесь. Смотри!
 

Бегриффенфельдт вводит Пера Гюнта, запирает ворота и кладет ключи в карман.

 
Пер Гюнт
^{(про себя)}
Он, очевидно, весьма даровит:
Никак не понять, что он говорит.
^{(Оглядываясь.)}
Стало быть, здесь для ученых дом?
Бегриффенфельдт
Лучших толковников тут мы найдем,
Семьдесят – прежнее их число,
Ныне до ста тридцати возросло.
^{(Кричит сторожам.)}
Миккель, Шлингельберг, Шафман, Фукс,
В клетки немедля! За вас я возьмусь!
Сторожа
Мы?
Бегриффенфельдт
Ну, а кто же? Скорей! Скорей!
Земля завертелась, и мы вместе с ней.
^{(Заставляя их войти в клетку.)}
Великий Пер появился у нас.
Сами смекайте, – вот и весь сказ!
^{(Заперев клетку, бросает ключи в колодец.)}
Пер Гюнт
Директор и доктор, извольте меня…
Бегриффенфельдт
Ни то, ни другое с текущего дня!
Вы в силах держать за зубами язык?
Пер Гюнт
^{(обеспокоенный)}
А что?
Бегриффенфельдт
Я пугать вас не буду рассказом…
Пер Гюнт
Но что же?..
Бегриффенфельдт
^{(отведя его в сторону, шепотом)}
Сегодня, скажу напрямик,
Дух испустил абсолютный разум.
Пер Гюнт
О, боже!
Бегриффенфельдт
Для всех это дело худое,
А для меня еще тягостней вдвое.
До сих пор приходилось этим хоромам
Слыть желтым домом.
Пер Гюнт
Слыть желтым домом!
Бегриффенфельдт
Тогда, но не нынче!
Пер Гюнт
^{(побледнев, шепотом)}
Я понял, в чем дело?
Он тронулся сам, но таится умело.
^{(Отступает.)}
Бегриффенфельдт
^{(следуя за ним)}
Вы поняли смысл этой смелой фигуры:
Не то чтобы умер и в небо взвился,
Но сам из себя изошел, как из шкуры
Вышла Мюнхгаузенова лиса.
Пер Гюнт
Простите…
Бегриффенфельдт
^{(удерживая его)}
Точнее, как угорь он,
В ушко влез игольное и проведен
Сквозь стену…
Пер Гюнт
Спасаться мне надобно все же!
Бегриффенфельдт
Вскрыл ножиком шею и вылез из кожи!
Пер Гюнт
Совсем сумасшедший! Быть, видно, беде!
Бегриффенфельдт
Скрывать происшедшее – зряшное дело,
Поскольку исшествие дула из тела
К большим переменам приводит везде.
В ком видели прежде печать идиотства,
Считать за нормальных отныне придется,
В согласии с разумом в нынешней фазе,
И, следуя дале, отныне должны
Мы тех, кто, как прежде считалось, умны,
Считать идиотами в этаком разе.
Пер Гюнт
Да, мниморазумных. Но времени нет.
Бегриффенфельдт
Нет времени? Вы мне даете совет!
^{(Отворив дверь, кричит.)}
Сюда! Начинается новая эра!
Преставился разум. Восславим Пера!
Пер Гюнт
Любезнейший…
 

Во дворе один за другим появляются сумасшедшие.

 
Бегриффенфельдт
Солнце для вас засияло.
Пора долгожданной свободы настала.
Явился ваш царь!
Пер Гюнт
Царь?
Бегриффенфельдт
Вот то-то и есть.
Пер Гюнт
Но это уж, право, сверх всяческой меры…
Бегриффенфельдт
Оставьте вы скромности ложной химеры
В такую минуту!
Пер Гюнт
Спасибо за честь,
Но я погожу, я еще не обвыкся.
Бегриффенфельдт
Лицо, угадавшее мнение сфинкса?
Сам бывший собой?
Пер Гюнт
Здесь зарыта собака!
Повсюду собой остаюсь я самим,
А тут, чтоб собой быть, хотим – не хотим,
Должны от себя мы отречься, однако.
Бегриффенфельдт
Отречься? Да что вы? Ведь вы не слепой,
Напротив, собой мы бываем тут сами,
И в море житейское под парусами
Здесь каждый выходит самим собой.
Здесь каждый свое только слышит слово,
Уйдя целиком в себя самого,
Свои только беды печалят его,
От мира отрекся он остального.
Никто здесь не стонет от боли чужой,
Никто здесь не дышит другой душой,
Себе лишь самим кадим мы и служим,
Мы сами – единственный наш трамплин,
И если действительно царь нам нужен.
Лишь вы – наш естественный господин.
Пер Гюнт
Вот дьявол!
Бегриффенфельдт
Мужайтесь, напрасен ваш страх.
Нам все ведь в новинку на первых порах.
«Самим быть собой!» Для полной картины
Пример, приходящий мне сразу на ум:
_{(обращаясь к мрачной фигуре)}
Привет тебе, Гугу! Все так же угрюм,
Слоняешься по двору ты без причины?
Гугу
Но уходят поколенья,
Не имея объясненья.
^{(Перу Гюнту.)}
Рассказать ужасный случай?
Пер Гюнт
^{(кланяясь)}
Боже правый!
Гугу
Ну, так слушай!
Уничтожена свобода
Малабарского народа.
Португальцы и голландцы
Как пошли переселяться.
Нам неся свою культуру,
Нами принятую сдуру,
Так легло на наши плечи
Совмещение наречий.
А когда-то наши страны
Населяли обезьяны,
Властью радостно играя
Посреди родного края,
Как явила их природа,
Так и жили год от года,
Сотни лет они рычали,
Как приучены вначале.
Наш язык первоначальный
Завершил свой путь печальный,
На столетия четыре
Ночь настала в нашем мире,
И могла ль чужая хватка
Не оставить отпечатка?
Смолкли древние звучанья,
Не слыхать нигде рычанья,
Ныне жребий стал суровым:
Надо пользоваться словом.
Вот над нами как глумятся!
Португальцу и голландцу,
Малабарцу и гибриду
Разом нанесли обиду!
Я боролся за первичный
Наш язык, нам непривычный,
Трупу мнил вернуть дыханье,
Звал сражаться за рычанье,
Сам рычал, сыскавши вскоре
Дух рычания в фольклоре,
Но труды мои пропали.
Вот исток моей печали,
Помоги в невзгоде этой,
Что нам делать – посоветуй!
Пер Гюнт
^(тихо)
Волком вой, живя с волками,
По Писанью толковали.
^{(Громко.)}
Друг любезный, недалеко,
Сколько помнится, в Марокко
Нет числа тем обезьянам,
Что владеют первозданным,
Не страдающим дефектом,
Малабарским диалектом.
Вот и вам, во имя братства,
Надо к ним перебираться.
Гугу
Приношу благодаренье
За такое поученье,
^{(С важным видом.)}
Хоть Восток навек потерян,
Обезьянам Запад верен!
^{(Уходит.)}
Бегриффенфельдт
Ведь он же в своей выступает манере?
Иной в нем не видно, по крайней мере,
Во всем он своей только верен судьбе,
И нам представляется духом в себе.
Извольте теперь поглядеть на второго,
Судящего тоже довольно толково.
^{(Обращаясь к феллаху с мумией на плечах.)}
Царь Апис, как ваши дела обстоят?
Феллах
^{(Перу Гюнту, злобно)}
Признал, что я – Апис?
Пер Гюнт
^{(прячась за доктора)}
Ах, виноват!
Я, к сожаленью, не в курсе дела.
Но в тоне, по-моему, прозвенело…
Феллах
Лжешь, значит, и ты…
Бегриффенфельдт
Попрошу вашу милость
Ввести нас в курс дела…
Феллах
Вот что получилось:
^{(обращаясь к Перу Гюнту)}
Ты видишь, кого таскаю?
Он Аписом был, царем.
Потом оказался мумией,
Помер, как все помрем.
А он возвел пирамиды,
Вырубил сфинкса средь скал
И, как уверяет доктор,
Все с турками воевал.
Египет, как высшего бога,
Его почитал века,
Ставя его изваянья
В храмах, в виде быка.
Но я и есть этот Апис,
Как день это ясно мне.
После моих разъяснений
Сам убедиться вполне.
Царь Апис, быв на охоте
Тому три тысячи лет,
Сходил за нуждой в усадьбе,
Которой владел мой дед.
Земля от его удобрений
Дала мне свои дары,
И стали расти незримо
Рога в честь давней поры.
Ответь, по какому праву
Молчат о моих делах?
Хоть я по рожденью Апис,
Считают, что я феллах.
Коль знаешь, скажи, что делать
В тяжелом горе моем,
Какой, научи, поступок
Придаст мне сходство с царем?
Пер Гюнт
А ты бы возвел пирамиды,
Вырубил сфинкса средь скал
И, как наставляет доктор,
С турками бы воевал!
Феллах
Какие дивные речи!
Феллах! Голодная вошь!
Да тут и свою халупу
От крыс и мышей не спасешь.
Придумай что-то другое,
Чтоб стал я и впрямь велик,
Точь-в-точь как древний царь Апис,
Мне на плечи легший бык.
Пер Гюнт
Тогда повеситься надо,
Махнув рукой на судьбу,
И, не беспокоя ближних,
Безропотно спать в гробу.
Феллах
Отлично! Так и поступим.
Веревка – венец моих дней.
Вначале разница будет,
Однако сотрется поздней.
^{(Отойдя в сторону, готовится к самоубийству.)}
Бегриффенфельдт
Вот цельная личность, любезнейший Пер!
В нем впрямь есть система.
Пер Гюнт
Отличный пример!
Но впрямь удавиться решил он покуда.
Спаси и помилуй, всевышний! Мне худо!
Бегриффенфельдт
Пройдет. В переходном периоде вы.
Пер Гюнт
Куда? Но проститься я должен, увы…
Бегриффенфельдт
^{(удерживая его)}
Вы спятили?
Пер Гюнт
Нет. Бросьте ваши заботы.
 

Сумятица. Из толпы выходит министр Хуссейн.

 
Хуссейн
Сказали, что царь появился у нас.
^{(Обращаясь к Перу Гюнту.)}
Не вы ль, часом, будете?
Пер Гюнт
^{(в отчаянье)}
Пробил мой час!
Хуссейн
Нам нужно ответить на важные ноты.
Пер Гюнт
^{(рвет на себе волосы)}
Чем хуже, тем лучше! Воистину мило!
Хуссейн
Извольте меня обмакнуть в чернила.
^{(Низко кланяясь.)}
Я ваше перо.
Пер Гюнт
^{(кланяясь еще ниже)}
Я ж, всерьез говоря,
Старинный пергамент былого царя.
Хуссейн
Мне жизнь мою сразу открыть не хитро:
Песочницей числюсь, а сам я перо.
Пер Гюнт
И я открываюсь вам в самом начале:
Я лист, на котором еще не писали.
Хуссейн
Не ведают люди, какой во мне прок,
Хотят из меня они сыпать песок.
Пер Гюнт
Я книгой для девушки счастлив бы стать,
Но ум и безумье не гожи в печать.
Хуссейн
Поймите, сколь жизнь моя нехороша:
Как жить-то перу, не встречая ножа!
Пер Гюнт
^{(подпрыгивая)}
Легко ль быть оленем, забравшимся в горы,
И прыгать, не чувствуя твердой опоры?
Хуссейн
Где ножик? Меня заточите скорее!
Обрушится мир, коль не стану острее.
Пер Гюнт
Неужто всевышний, закончив творенье.
Как всякий творец, пришел в восхищенье?
Бегриффенфельдт
Вот ножик.
Хуссейн
^{(хватая его)}
О, счастье, – чернила так близко!
Как сладостно мне очиниться!
^{(Перерезает себе горло.)}
Бегриффенфельдт
^{(отстраняясь)}
Не брызгай!
Пер Гюнт
^{(с нарастающим страхом)}
Держите его!
Хуссейн
Да, держите! Держите!
Держите перо и бумагу берите!
^{(Падая.)}
Что ж, я исписался. Пусть пишут потом:
Он жил и скончался надежным пером.
Пер Гюнт
^{(еле держась на ногах)}
Что делать? О ты, воплощающий власть!
Я турок, я грешник, урод меж уродов…
Какая-то нитка во мне порвалась…
^{(Кричит.)}
Никак мне на имя твое не напасть…
Но ты помоги мне, отец сумасбродов!
^{(Падает в обморок.)}
Бегриффенфельдт
^{(с соломенным венком в руках, подпрыгнув, садится верхом на Пера Гюнта)}
Глядите, в каком он владычит болоте!
Его коронуем на древний манер!
^{(Напяливая на него венок.)}
Ура повелителю собственной плоти!
Шафман
^{(в клетке)}
Es lebe hoch der grosse Peer! [13]13
  Да здравствует великий Пер! (нем.).


[Закрыть]