Текст книги "Колесницы Ра (Ключи к измерениям - 7)"

Автор книги: Генри Кеннет Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

Тали прекрасно понял, как колесничие Ра восприняли эти ужасные слова. "Колесницы разбиты" звучало для них гораздо страшнее, чем "Убиты короли". Город бурлил. Граждане и рабы столпились у ворот, когда похоронная процессия разбитых колесниц въезжала в город Талли видел раны, кровь, агонию. Он видел хромающих нагеров. Он видел колесницы, с которых были сорваны все украшения, разбитые, скрипящие, едва способные катиться. Он видел поражение армии и гордости народа. – Это может прикончить их! – прошептал он Фангару, пока они стояли на балконе вместе с Акуном, наблюдая печальное шествие. – Ну, они еще воспрянут, – ответил Фангар, стиснув коричневой рукой рукоятку меча от неприятных воспоминаний. – Я знаю это. Однажды Всадники Гарамонда потерпели поражение от Всадников Вицлелна. Мы возвращались назад, как пьяные от истощения и потери крови, и казалось, ничто не могло сравниться с нашим позором. – Он ударил кулаком по каменному парапету балкона. – Но потом мы воспрянули духом, поехали и разбили Всадников Вицлелна! – Так же и мы поступим с колесницами Хиктроса! – сказал Акун. Его лицо все еще было пепельно-серым, а глаза красными и затуманенными, но вернулась его ледяная гордость. Он возмужал за несколько последних часов. Талли с симпатией взглянул на юношу и подумал, что делает транслятор Фангара со словом "всадник"? Но он не стал поднимать этот вопрос. Возможно, он переводит его, как "колесницы". – Но начало должно быть положено, – изменившимися тоном пробормотал Фангар. Было ясно, что взыграли его боевые инстинкты. Внизу у реки возникла суматоха. Поскольку главный мост был сожжен, Там скопилась куча людей и колесниц. Потом людей, стремящихся к вратам Хамонда, желая побыстрее скрыться за стенами города, пошел наперерез потоку стремящихся в Апен. С треском сталкивались колесницы, ревели нагеры, которых пытались растаскивать рабы в коричневых одеждах. Воины и колесничие ругались друг с другом. Зрелище было не из достойных. Фангар сбежал по ступенькам в главный зал и нырнул под занавеси, выскочив на улицу. Он несся, как ракета. Талли понял, что он был страшно разозлен. Он носил, как и Талли, желтую рубаху с кожаным ремнем. Вскоре Талли услышал, как он ревет на возниц, называя их трусами, призывая к дисциплине, напоминая о чести – но это был не тот способ, расталкивать их колесницы, разбрасывать оружие, распинывать их, как побитых собак. Он пытался привести их в чувства. Но колесничие Апена и Хамона были не в настроении. Они ругались с ним, поворачивались к нему спиной. Наконец, Фангар вернулся, восклицая о том, что бы он сделал с ними, если бы это были люди Вилгегена. – Клянусь Святым Пегу, им нужно попробовать снега Ледозубого Зитзиммаса! – Оставь их в покое, Фангар. Их дух сломлен. – Амондей поднял трясущиеся руки, благословляя шествие. Талли хорошо понимал позицию Фангара. У него возникало такое же чувство при виде людей, разбивающих электронные устройства из-за того, что они не могут в них разобраться. Фангар был воином, с воинским духом и кровью, и он мог разделить позор поражения с колесничими Ра. Стройная черноволосая девушка-рабыня в чистой коричневой тунике скользнула к Акуну, что-то прошептала ему на ухо и исчезла. Акун повернулся с улыбкой, сделавшей его угрюмое лицо еще более мрачным. – Хоть небольшие хорошие новости в этом море печали. Номи поправляется. Она хочет поговорить с нами. – Так идем же, и побыстрее, Акун! – выпалил Амондей, подхватил полы своей желтой мантии и побежал вниз по ступенькам. Они быстро шли по улицам Хамонда, по мостам через каналы, моргая, когда выходили под яркое солнце Ра. Дворец короля был построен из кирпичей, и в течение столетий к нему добавлялись все новые пристройки, так что теперь он превратился в громадный лабиринт. Рабы в коричневых одеждах провели их по коридорам. Население Хамона было преимущественно светловолосым, в то время как в Апене, напротив, темное, и цветами Хамона являлись малиновый на белом, а Апена – изумрудный на белом. Принцесса Хамона Номи покоилась на диване с ножками в форме леопардов. Ее поддерживали мягкие подушки, рядом монотонно махали веерами рабы. Ее загорелая кожа была еще бледной, но лицо оживленным, а глаза, казалось, горели в солнечном свете, просачивающемся через вентиляционные отверстия в потолке. – И что будет сделано теперь, Амондей, верховный жрец Хамон-Апена? Она говорила раздраженно, комкая золотой плед, покрывавший диван. – Амон-Ра в его мудрости имеет ответы на все вопросы... – И каков его ответ разбитой армии, упавшим духом людям, лишившемуся короля трону? Каков его ответ махинациям Торозея, возжелавшего узурпировать мой трон, а также Ларе? Талли впервые услышал здесь о дворцовых интригах и почувствовал мимолетное отвращение. – Что касается Торозея, то верно, он кровный родственник. Но он не может претендовать на оба трона, пока жива ты и Лара. И всегда в прошлом, когда оба трона занимал один король, для нас наступали черные времена. Ты должна выйти замуж и родить нового короля, как приписывает Амон-Ра своему избранному народу, и затем будешь править в Хамоне. – Он плетет заговоры среди благородных и воинов. Он винит во всех бедствиях мою семью... – Лицо Номи исказилось, она быстро прижала руку к боку. Тут же вперед выступил слуга и, хотя было не видно, что он делает, очевидно, помог ей успокоить боль от раны в боку. На Талли это произвело впечатление. У этой девушки был сильный дух, и ей предстояло сесть на трон. К тому же, она имела рану, с какой на Земле госпитализировали бы любого. Амондей подождал, затем сказал со знаком уважения: – Ваша семья, Номи, теперь состоит лишь из вас самой. Это было сказано жестко. – Но мы не поговорили еще об одном, что лишь усугубляет положение, продолжала Номи после долгого молчания. – Почему ты избегаешь думать об этом, Амондей? Или боишься испытать на себе гнев Амон-Ра? – Когда Амон-Ра посчитает наказать меня за грехи, я буду готов к этому. Я верховный жрец. Я стою вне и над обоими тронами. Без меня вы лишь пузырьки на поверхности Оо... Без вас мне останется лишь ждать смерти от Хиктросов или любого другого народа. – Ты говоришь истину. Но мы должны поговорить об изначальной истине, Амондей! Мы должны поговорить о сокровище Амон-Ра, о его потери и бедствиях, которые теперь падут на все наши земли! Талли физически ощутил дрожь страха, пробежавшую по всем собравшимся в комнате. На жизнь этих людей надвигалась тень бедствия. У них отняли их великое сокровище. С его потерей погаснет воля к жизни... Однако, в принцессе Номи еще горел боевой дух. По крайней мере, она еще строила планы. В молчании, последовавшем за гибельными словами Номи, Талли шагнул вперед и остановился. – Расскажите мне все, – сказал он. – Может, я смогу вам помочь. Что такое сказочное сокровище Амон-Ра? Уловив напряженное дыхание, нахмуренные брови, резкие жесты собравшихся, он быстро продолжал: – Вы знаете, что я обладаю некоторыми силами, как и мой товарищ Фангар. Мы сочувствуем вашему горю, но не знаем причин вашего отчаяния. Говоря словами одного мудреца, пока живешь – надеешься. Задумайтесь над этими словами. Расскажите мне о сокровище Амон-Ра, чтобы мы смогли помочь вам в час вашей великой нужды. Ни о чем подобном он не читал в литературе, хотя мальчишкой в старых добрых Штатах проглотил немало книг. Фангар уставился на него так, словно у Талли из ноздрей и ушей вырвался огонь. Амондей наклонился к Номи, и они тихо заговорили между собой. Несколько раз они бросали взгляды на Талли и Фангара. Затем Амондей подозвал Акуна. – Пойди и пригласи принцессу Лару присоединиться к нам. Можешь сказать ей, что происходит здесь. Быстрее. Акун кивнул и выбежал из комнаты. Потянулось напряженное ожидание. Талли почувствовал, как кровь стучит в висках. Если он сыграл неправильными картами, то никогда не увидит Землю. Фангар явно был готов последовать за ним. Однако, большинство из того, что собирался сделать Талли, первоначально было предложено самим Фангаром. Наконец, вернулся кун, за ним в комнату быстро вошла Лара. На ней была длинная белая рубаха в обтяжку, открывающая, что она полностью сформированная девушка, а не женственный юноша. Ее волосы украшала диадема из таких драгоценных камней, при виде которых у Талли захватило дух. Она бросила на него единственный взгляд из-под нахмуренных бровей, затем без малейшей улыбки села возле Номи. Обе принцессы, равные для людей, Амон-Ра и всех богов, быстро посовещались друг с другом и с Амондеем, время от времени подающим советы и предостережения. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Рой, – прошептал Талли Фангар. – Думаю, что да. Эти люди находятся в шоке. Они нуждаются в новом фокусе, чтобы возвести заново свою уничтоженную гордость. И мы с тобой, Фангар, мой дружище, пойдем обеспечить этот фокус. Совещание прервалось, и Номи кивнула бронзовокожему слуге-гиганту, стоявшему возле гонга. Напомнив Талли дни молодости, гигант напряг мускулы и ударил молотом в гонг, наполнив комнату густым красивым звуком. Трижды прозвучали вибрирующие ноты. Талли и Фангара охватило волнение, когда принесли два украшенных паланкина. Носильщики вынесли их из комнаты. Следом с задумчивым лицом шел Амондей. Акун привлек внимание Талли кивком головы и быстро сказал: – Мы идем в храм Хамона, поскольку оттуда было изъято сокровище. Через два дня, когда умрет луна, его должны были перевести через мост в храм Апена. Идемте. Они последовали за процессией, которая росла с поразительной быстротой по мере того, как к ней присоединялись рабы, аколиты, стражники, танцовщицы, жрецы в желтых рубахах. – Они готовы ничего не делать, чтобы смыть позор сегодняшнего дня, прошептал Фангар своим густым басом. – Не хотел бы я быть в тот день колесничим Ра, солдатом в бараках или слугой, ухаживающим за нагерами. Но завтра... Талли, по причинам, связанным с детством, Грэхемом Пайком и романтическими претенциозными мечтами, старался вспомнить, как выглядит драгоценная диадема принцессы Лары. Он шел по жарким улицам, проходил под балконами, на которые высыпали женщины поглядеть на процессию. У него возникли новые хорошие идеи, почерпнутые из литературы, и, не без помощи Фангара, он чувствовал небывалую уверенность. Здесь, в Ра, чувствовалась пожива, пожива, наполняющая его рот слюной. Ошейник с драгоценностями, снятый с трупа колес ничьей, уже лежал в мешочке на его поясе. И это было только начало. Храм Хамон-Ра смутно напомнил Талли храмы с массивными колоннами на Земле, в Древнем Египте. Культ Ра вел свое происхождение от цивилизации Нила. Храм Апен-Ра очевидно, тоже будет похожим. В определенные месяцы они передавали друг угу сказочное сокровище Амон-Ра. Процессия, возглавляемая жрецами и аколитами, окруженная с флангов стражниками, поднялась на триста девяносто девять ступеней к главному входу. Везде были статуи. Птицеголовые, с львиными головами и головами нагеров, они ряд за рядом тянулись вдоль лестницы. В углах ступеней скопилась пыль. Мусор окружал колонны с гротескными капителями в стиле, который родился за тысячи миль отсюда в другом измерении и назван классическим греческим. Талли взбирался на ступени, чувствуя, что его сердце колотиться не только от возбуждения. Численность процессии продолжала расти, пока они проходили зал за залом, дворик за двориком, пока не достигли высоких бронзовых с золотом дверей, к которым подошли лишь маленькой группой, окружающей два паланкина, и с полудюжиной старших жрецов. По сигналу скрытого гонга двери открылись. Они вошли в огромный, похожий на склеп зал, затененный, таинственный, с колоннами и пилларами, стоящими густо, как деревья в чащобе, от путаницы картин и скульптур разбегались глаза. Повсюду горели факелы. Люди пробирались, как муравьи, через лес колонн. Факелы были натыканы на колоннах, карнизах и в стенах, но промежутки между ними и углы все равно оставались не освещенными. Амондей медленно шел впереди с окружающими его жрецами. кун остался с Талли, Фангаром и остальными наблюдателями. Обе принцессы, Лара и Номи, сошли с паланкинов и направились к двум золотым тронам, установленным по обе стороны пространства между колоннами. Это пространств ограждали низенькие перила из слоновой кости. Перед перилами стояли жрецы, подняв руки, с затененными лицами. Все пространство между двумя колонами и тронами были занавешено огромным куском пурпурной материи. Молодые жрецы в желтых рубахах выдвинулись вперед и выжидающе поглядели на Амондея. – Осталась лишь пустота! – высоким дрожащим голосом воскликнул Амондей. – Вот что открылось глазам двух чужеземцев, которые , однако, являются людьми чести и ищут славу Амон-Ра, Йонафрен высшего храма Хамон-Ра. Святое место пусто, бесплодно, без света Линафрена. Откройте! Откройте! Откройте! Пусть чужеземцы увидят славу и позор Хамон-Апена! Позвякивая золотыми украшениями, пурпурные занавесы медленно раздвинулись.

Глава 11

Когда занавесы раздвигались, Талли заметил темные пятна на пурпурной матери и понял, что это кровь. Затем он увидел такое, что по телу словно пробежал электрический ток. Он увидел массу драгоценностей всевозможных цветок, форм и размеров, золотые и серебряные украшения, окружающие темное пятно тьмы. Блеск драгоценностей слепил так, что он вынужден был прикрыть глаза. Но – более, чем он увидел, более, чем почувствовал – Талли испытал боль, физически парализующую боль вторжения в мозг. Задыхаясь, он открыл рот. Боль терзала его, начавшись с царапанья в мозгу, она разлилась по всему телу. Он потерял равновесие и навалился на Фангара. Он ничего не видел, не слышал, не чувствовал. И однако... Однако, как-то, словно он всматривался сквозь туманную завесу, он начал сознавать присутствие пятнышка интенсивного белого света. Оно вонзилось в самую сердцевину его существа. Он не мог судить, где оно было, расстояние, местоположение. Вокруг этого интенсивного горящего центра он мог почувствовать – только почувствовать! – кипение неопределенных бесцветных цветов. Затем все исчезло. Он обнаружил, что стоит перед храмом, поддерживаемый Фангаром, и кун встревоженно глядит на него. – Истина, что он один из владеющих, – сказал Амондей. Трансцедентная демонстрация бесспорно указала на него. Он благословленный Амон-Ра. Теперь я восстановил веру в то, что было утратил. Боль совершенно исчезла. Талли чувствовал себя прекрасно. – Ты пришел в себя, Рой? – Конечно, Фангар, конечно. Не знаю, что это накатило на меня. Фангар выглядел беспокойным. – Они сказали, что Йонафрену принадлежат темные секреты. Даже без Линафрена он обладает какими-то силами. Тали начал понимать, чем является для этого народа сказочное сокровище Амон-Ра. Если Хитрос похитил его только ради драгоценностей и вздумает разломать на части, могущественная сила его будет потеряна. Это было не постое дело, вроде как вытащить драгоценные камни из глаз идола. Он должен вернуть сокровище в святилище. Интенсивный белый свет, неопределенные цвета вокруг него – действительно ли видел он их? Было ли это на самом деле? Видел ли он, чувствовал ли сверкание в центре обрамленного драгоценностями овала черной пустоты? Талли привел мысли в порядок, подумал о том, что собирается сделать, и понял, что из разговора с Фангаром и Амондеем он почерпнул достаточно, чтобы развить дальше свои планы. Амондей сказал им очень важную вещь относительно их проблемы с измерениями. Никто больше не видел этого явления в святилище. Лицо Амондея затуманилось, когда Тали попросил его объяснить. – Наши записи ведутся четыре тысячи лет. Что было до этого, мы можем лишь предполагать. Но мы уверены, что наши предки пришли в эту страну через Йонафрен в этом храме и Йонафрен в храме Апен-Ра на другой стороне реки. И с тех пор никто никогда не ощущал того, что ощутил ты, Рой Талли, чужак в этой стране. Когда они остались одни, Фангар заговорил об этом с Талли. – Должно быть, предки этих людей прошли через измерения! Именно так! Это значит, что Йонафрен является вратами в другие миры. – Четыре тысячи лет! – сказал Талли. – В моем мире существуют рассказы об египтянах, которые весьма похожи на здешний народ Ра. Судя по рассказам они пересекли Атлантику и попали в мою страну. Если это действительно так и они прибыли в Канзас, а оттуда прошли через Врата сюда... Ох! Это даже пугает. – Но если в твоем измерении есть эта цивилизация, Рой, тогда ты должен разбираться в колесницах, мечах и... – Погоди! – прервал его Талли. – Это было четыре тысячи лет назад. С тех пор мы изменились. А народ Ра нет, и я знаю, почему. У них нет железа. Именно использование железа и стального оружия дало нам скачок вперед, потому что оно более крепкое, чем бронзовое. Оно положило конец колесницам, а начался железный век. – Он подумал, что будет тактичным связать это с цивилизацией Фангара. – Железное оружие куда лучше бронзового, железная броня дала полную защиту от лучников, что и послужило одной причиной. Другая заключалась в идее верховой езды, люди пересели на лошадей и создали кавалерию. То, что ты называешь Всадниками. И это дало громадное преимущество перед колесницами. – Ага, – сказал Фангар. – Но эти нагеры не годятся в качестве верховых животных. – Вероятно, ты прав. Но мы должны кое-что сделать. Теперь ясно, что в Линафрене заключен секрет управления Вратами в измерения. Не знаю, стоит ли говорить об этом, Фангар, но я реагировал по-другому, чем ты и все остальные, когда нас перетаскивали из измерения в измерение. Я боюсь даже думать об этом. Возможно, я ошибаюсь, но... – Нет, Рой, я уверен в этом! Ты, Рой, владеешь этой странной силой проходить через измерения! – Боже помоги мне, – сказал Рой Талли. – Мы должны вернуть Линафрен. Это значит, организовать рейд против Хиктроса. Мы видели их колесницы. Нужно заставить людей Хамон-Апена снова пойти в бой. Только они могут помочь нам. – Вот чертова ситуация, – вздохнул Талли. – Нам нужно пройти через измерения, и единственный способ вернуться домой, это выступить против вражеской империи. В последующие дни, с помощью Амондея, они составили план действий. Первым и наиболее важным делом нужно было вернуть гражданам Хамон-Апена чувство гордости и чести. Талли утверждал, что гордость чувство национальное. Колесничие Ра были бойцами. Потерпев поражение, они покорно осели в городах-близнецах, где им не может найтись никакого дела. Они не видят для себя будущего и чувствуют, что должны умереть. Есть только один способ изменить это. Весь следующий месяц прошел в подготовительных работах. Талли осмотрел городские мастерские и убедился, что в его деле могут помочь кузнецы по меди. К удивлению Талли, Акун не высказал никаких возражений, выслушав его требования. – Горшки таких размеров, сделанные из меди, с маленькими выступами внутри. – Он кивнул. – Хорошо, Рой. Это будет сделано, как и все другое, что ты прикажешь. Талли и Фангар в своих делах пользовались авторитетом Амондея и обоих принцесс. – Если бы мы были с тобой меркантильны, Фангар, мой старый дружище Всадник, – сказал как-то Талли, – то могли бы отлично устроиться в этом мире. – Конечно, могли бы, – кивнул Фангар. – Ты знаешь, я обнаружил, что длинные женские ноги не так уж мне неприятны, как раньше. Я мог бы найти себе пару и осесть здесь... если бы здесь были ойтасы или другие верховые животные. Талли рассмеялся и расспросил Амондея о горячих серных источниках выше по течению реки, в долине Скалл. – Вода пузырится и стоит скверный запах. Серные пузыри желтые. – Верно, – кивнул Талли и отдал ему распоряжение. Потом он согласился с обычным использованием рабов. Он обнаружил, что эта система не такая уж варварская, рабы довольны своей жизнью и восполняют недостатки продуктивности. Однако, несмотря на все это, рабство было не в его вкусе. Он наблюдал, как повозки выехали из города на великую равнину. Акун был слишком занят, и серный караван сопровождал другой жрец. Талли перед дорогой дал этому жрецу по имени Симоун несколько наставлений и советов. – Постарайтесь отыскать недавно образовавшиеся источники. Только будьте осторожны с растворами серной кислоты. Конечно, вы не найдете чистую кислоту, поскольку она обладает дьявольской способностью растворяться в воде, но тем не менее, будьте осторожны. – Я слушаю тебя и повинуюсь мудрости Амон-Ра, вложенной в твои слова, – ответил Симоун, стегнул нагеров, и процессия повозок, скрипя колесами, уехала. Талли нахмурился. – Эй, Фангар, – сказал он товарищу, который с отвращением глядел на нагеров, – ты должен достать какой-нибудь жир и смазать оси. Я не собираюсь ехать на таких скрипучих колесницах. Фангар кивнул. – Если я понял, о чем ты говоришь, то преклоняюсь перед твоим умом. – Вот как? Говорят, что великие изобретатели были всегда сумасшедшими. Но так уж вышло, что я делаю то, что придумали другие башковитые люди. Я намереваюсь собрать простейшие элементы Даниэля. В огромном количестве. Для этого Акун снабдит нас специальными медными горшками. Раз этот народ работает с медью, то у них есть и цинк. Мы поместим цинковый стержень в пористый медный горшок. Затем наполним горшок раствором серной кислоты – я надеюсь, ею нас снабдит Симоун. Думаю, крепости раствора будет вполне достаточно, но на всякий случай мы разместим по краям горшка кристаллы медного сульфата, для восполнения потерь серной кислоты. Фангар вытащил меч и проверил его остроту. Он поглядел на небо, затем себе под ноги, затем вслед удаляющимся повозкам. Он явно старался не встречаться взглядом с Талли. – Потом мы соединим их сериями, – продолжал Талли. – Один элемент Даниэля дает 1.1 вольт. Так что я смогу создать прекрасную батарею. Ты будешь потрясен... Фангар что-то пробормотал о колесах и пошел с задумчивым видом. – И у меня есть новые идеи об этих колесницах, – крикнул ему вдогонку Талли. – Я не думал над ними прежде, но колесницы бесполезны. Таковы факты. С опущенной головой Фангар поспешно удалился в город. Талли громко рассмеялся. – Конечно, я бы хотел иметь элементы Лекланше, которые дают 1.5 вольта, но боюсь, что возникнут проблемы с источниками магнезиевого диоксида. Но кто знает, кто знает... Вернувшись в личный двор дворца Номи, Тали отдал еще кое-какие распоряжения, думая при этом о возможном развитии наук Ра. Но их с Фангаром задача – вернуться домой, а для этого нужно вернуть гордость потерпевшему поражение народу. Что последует за этим, на то будет воля Амон-Ра. Фангар вел жаркий спор с суровым, изрезанным шрамами, с перебитым носом человеком, который стучал мечом по столу, откалывая от него щепки. Талли подошел к ним, думая о своем. – Натунза говорит, что все колесницы разрушены, – сказал ему Фангар. – Люди не верят, что можно спасти Хамон-Апен. Когда Хиктрос нападет в следующий раз, будет конец всему. – Так и есть, – сказал Натунза с такой яростью в голосе, что Талли вздрогнул. У него были бронзовые доспехи и смелые черты лица, но как и у всех воинов Хамона, вокруг него висела атмосфера поражения. Думая об элементах Даниэля, Талли захотелось щелкнуть по носу этого Натунзу, представителя последнего поколения колесничих. – Весь город потерпел поражение, Натунза, – снова сердито заговорил Фангар. – То же самое случилось и с Апеном. Ты представитель народа, который оказался не в состоянии... Меч угрожающе взлетел вверх. – Мы гордые люди. Старые времена миновали. А что мы можем сделать теперь без сокровища Амон-Ра? – Вернуть его, – горячо сказал Талли. Он хотел продолжать, но Натунза вскочил и быстрым шагом удалился, размахивая мечом. Фангар сидел, отдуваясь. – Он хороший человек, но нуждается в доказательствах. – Я дам ему доказательства. Я дам ему хороший толчок. Главной проблемой было для Талли отсутствие железа. Без магнето он не мог выполнить и половину своих трюков. Но у него было несколько идей, и с помощью Амондея он обследовал статуи. Внутри рук статуй он обнаружил хитрые медные прутья. Главный храм стал для его теперь чем-то вроде суррогата электронной схемы. Но этим вечером случай поставил его лицом к лицу с проблемой Лары и Номи. Конечно, Талли оставался самим собой и ему нравились они обе. Вечером он поплыл на лодке в Апен – у народа даже не хватало энергии восстановить мост – и в тусклом освещении прошел во дворец. Лара ждала его в личных палатах. На ней, нежной и женственной, было свободное белое платье. Они ели фрукты и пили легкое вино. Лара первой начала разговор. Все шло по плану. Они привезут назад сокровище Амон-Ра. В городах вспыхнет прежняя жизнь. Никто не станет оплакивать смерть ее отца-короля до тех пор, пока Апен-Хамон не будет восстановлен в правах. Откинувшись на подушки, Талли слушал, ел и восхищался ее красотой. На плечи у нее была накинута украшенная драгоценностями накидка, в волосах сверкали крупные камни. Однако, их блеск не мог скрыть дрожание ее губ и печаль в глазах. – Когда все это произойдет, Рой, – продолжала Лара, – и сокровище вернется в храмы городов-близнецов, мне нужен будет король, рядом с которым я сидела бы на троне Апена. Не думаю, что мне придется долго искать. Талли откашлялся. Он нравится ей! Однако, это не могло отвлечь его от главной задачи вернуться домой. Она призывно улыбалась ему. – Я знаю, ты владеешь странными искусствами. Я уверена в тебе. Ты спас мне жизнь. Все это признаки героя, вполне подходящего, чтобы занять трон. – Давай сначала вернем сокровище, – осмотрительно сказал Талли.

Глава 12

Посоветовавшись с Амондеем, Талли выбрал день Благодарения Воды для завершения своего плана, на котором основывались все его надежды. Пришлось потрудиться, чтобы установить элементы Даниэля и соединить их в батареи. Он сделал грубые, но работоспособные выключатели. В этот день, как и во все остальные дни в Ра, было ясное, солнечное утро. Талли с Фангаром прошли к храму Хамона, по дороге споря о колесницах, нагерах и духе солдат. Оба чувствовали себя в Хамоне, как дома. Правда, в них спало чувство потерянности в открытых просторах Ра, и они нервничали из-за развития, о каком забыла культура Хамона и Апена. В этот день веселья и благодарения за прекрасный дар воды все вышли на ритуальные процессии. Народ был слишком напуган, чтобы не показать своей благодарности Амон-Ра. Но они делали это угрюмо, что тревожило Амондея, раздражало Лару и Номи и оскорбляло Фангара. События дня шли своим чередом: процессии, молитвы, обрызгивания водой святых предметов. Талли начал беспокоиться, что разбрызгиваемая вода может залить его аппаратуру. Во внутренних дворах храма он занял позицию с панелью управления, устроенной так запутанно и грубо, что заставило бы человека, разбиравшегося в электронике, выпучить глаза от неверия. Этот день был избран также потому, что в обязанности каждого человека входило взять статую за руку и поклясться всегда служить и работать на пользу великой славе воды, дарованной Амон-Ра, обеспечившим их народ рекой Оо. Жрецы проводили церемонии. Амондей обратился к колесничим. Это был ключ. Если колесничие арми будут убеждены, остальные последуют за ними. Они были с угрюмыми, пристыженными лицами, и каждый знал, что его товарищи думают о поражении от рук Хиктросов. Амондей тепло обратился к ним. Он подробно остановился на их поражении, на похищении сокровища Амон-Ра. – Но Амон-Ра не оставил вас. Он не отнял у вас свет солнечного диска. В его всевидящих глазах вы по-прежнему люди, люди Хамона и Апена. В этот день, если на то будет его воля, он даст вам знак, знак, доказывающий, что он требует от вас уважения и повиновения, как встарь. Верховный жрец не упомянул здесь, однако, о любви к богам. – Если кто из вас получит этот знак, пусть он пройдет во двор Гнева, а если кто не получит, пусть пройдет во двор Прошлого, где снова будет служить Амон-Ра. Это было некоторое отличие от обычной фразеологии, к какой эти люди привыкли за четыре тысячи лет. Затем линии колесничих, идущих с угрюмыми лицами, неуверенно, потому что их жрец сказал нечто необычное, приблизились к статуям. Первым шел Натунза, главный колесничий. Ему, именно ему Талли дал наиболее прекрасное напряжение. Натунза вложил свою ладонь в ладонь статуи с головой орла и... Натунза подпрыгнул. Натунза завопил. Натунза повис на статуе, дергался, но не мог освободиться. Талли увидел, как с его волос посыпались голубые искры. Он повернул выключатель, и Натунза, вопя, упал на спину. Высокая серьезность, с какой Талли проделал это, зная, что его жизнь и шансы вернуться на землю зависят от успеха предприятия, не могла удержать его от потаенного смешка. Даже Фангар не знал, что происходит. Один за другим колесничие выступали вперед и получали удар током. В промежутках Тали выключал ток, так как не знал, насколько хватит элементов Даниэля. Все статуи, которые использовались в этой церемонии, были указаны ему Амондеем, и Талли соединил их проводами. Линии колесничих двигались быстро. Солнце стояло еще высоко к тому времени, когда они закончились. Результаты начали сказываться после полудня, когда Талли оставил Фангара продолжать и пошел дать отчет Номи. Ей как раз перевязывали бок, и ему пришлось подождать, прежде чем его провели в ее личную комнату. – У меня нет секретов от тебя, Рой, – Она велела слугам удалиться и снова легла на диван. Одетая в малиновую сорочку, с драгоценными браслетами на руках, она выглядела лакомым кусочком. Талли тут же подумал о Ларе. – Амондей сказал мне, что ты с помощью магии получил знамения от Амон-Ра. Действительно, ты великий создатель чудес. Талли предвидел такое развитие событий. Этот народ и представить не мог, что простой смертный может создать энергию, которую нельзя увидеть, но можно ощутить. Значит, он должен обладать магией, дарованной ему богами. Талли когда-то читал о найденных в Вавилоне медных горшках и электрических приспособлениях в них. Он планировал вызвать большие искры, но может быть, в этом уже не было необходимости. Они продолжали беседовать. Номи сильно отличалась от Лары. Однако, она действовала, как и все женщины в подобных случаях. Вернулся ее загар, поскольку она уже могла выходить на солнце. Она обладала атлетическим сложением Дианы, в то время как Лара скорее была Афродитой. Тут Талли хихикнул про себя, сообразив, что он использовал не ту мифологию. – Я уверен, что теперь мы сможем собрать сильную армию, – сказал Талли. – Фангар великий воин, герой... – Как и ты, Рой. Когда сокровище Амон-Ра будет в безопасности в Хамон-Апене, когда все вернется к прежним радостным временам, мне будет нужен король. Я одинока. Мое тело жаждет супруга. И я думаю, что им будешь ты, Рой Талли. – Черт побери! – сказал про себя Талли. Он всегда знал, что глупо гоняться за двумя зайцами. Он ответил ей то же, что и Ларе: – Давай сначала вернем сокровище. Она проницательно взглянула на него и медленно села, уставившись на него горящими глазами. – Я принцесса Ра. Из равных себе я знаю лишь принцессу Лару и верховного жреца Амондея. Я раздавлю червяков, ползающих по лику великой равнины, вроде претендующего на трон Торозея, и проеду по ним своими колесницами. Мне нужен супруг, который будет ценить меня, мои город и мои сокровища. Ты организовал знамение от Амон-Ра. Ты такой человек! Талли попытался отстраниться, но Номи взяла его руку в свои ладони. – В качестве знака и договора... Она притянула его к себе и положила его голову на свою грудь. Он почувствовал нежную упругость и в его голове вспыхнуло воспоминание, как он помогал Ларе выбраться из реки. Номи приблизила вплотную к нему лицо и поцеловала долгим, страстным поцелуем, пронзившим его, как током, до самых пяток. Наконец он освободился, выпрямился и поглядел на нее с новым восхищением. – А теперь иди и приведи мою армию к победе, Рой! Я ничего не боюсь, пока мои колесницы возглавляете вы с Фангаром! Яркий боевой задор этой девушки, так контрастирующий с нежной задумчивостью Лары, произвел на него впечатление. Но он был достаточно умен, чтобы понимать, что никогда не сможет принять решение в такой ситуации. А вот как насчет полигамного короля с парой новобрачных? По одной в каждом городе? Они ведь любят так же, что и любая девушка в Огайо. Фангар встретил его у входа в помещение колесничих, находящемся в этой секции дворца. Организация казалась простой. Колесницы были разбиты на дюжины, называемые эскадронами. Шесть эскадронов составляли полк. Затем, к смущению каждого, кто привык к земным формированиям, десять полков составляли батальон. Талли успокоил себя мыслью о древних "баттлах" английских лучников и кавалерии. Только эта масса была способна маневрировать. Фангар разговаривал с командиром эскадрона, бронзовокожим, прекрасно выглядящим молодым человеком, но в котором, однако, чувствовался упадок духа всей армии. Талли удивился этому, но тут Фангар сказал: – Командир эскадрона Лимоун хочет убить себя, потому что Амон-Ра не одарил его знамением. – Сколько ваших ушло на двор Прошлого? – спросил Талли. – Около двух сотен. У Тали возникло чувство, что Лимоун говорит примерно о двух полках, но транслятор в подсчетах исходил из собственных представлений о математике. – Собери их всех и верни. Подумай и поверь, что Амон-Ра будет глядеть на вас с расположением. Поверь, что Хиктрос будут полностью разбиты, а сокровище с триумфом вернется в Хамон-Апен. А сейчас иди... и верь! Солнце сияло на доспехах и бронзе, солнечные зайчики мелькали в воздухе, пыль вздымалась тучами, нагеры стучали полированными копытами и кусали удила. Впечатляющим был момент, когда воины-колесничие в бронзовых доспехах поклялись следовать за Талли, куда бы он их ни повел. Талли упивался этим. Солнце, бронза, броня, перильца колесниц, их высокие колеса, ревущие нагеры – все это запечатлелось в его памяти. Запахи пыли, воды, цветов и навоза, кружащие нагретую жарким солнцем голову, – все это тоже навсегда запечатлелось в памяти. – Они собираются в заднем дворе, Рой, – сказал Фангар. – Это их последняя надежда. – Верно, – кивнул Талли. – Я буду действовать своим способом. Каждый человек, которого мы сейчас спасем, будет стоить двоих. Он не чувствовал стыда, что обманывает этих людей, когда поворачивал выключатель и дергал их током. Приведение к присяге и внушение уважения было старинным обрядом, Талли только привлек к этому делу науку. Подошел с докладом Натунза. Талли увидел совершенно нового человека. Загоревшийся в нем огонь надежды придал ему прямую осанку, сделал движения уверенными. – Армия молится Амон-Ра и его представителям в этой жизни. Во всех нас ожил заново дух...воля и надежда, что дали нам боги, в груди всех людей, колесничих, воинов и возниц, пеших солдат и простых граждан, всех, ко носит в сердце Хамон-Апен во славу Амон-Ра! Фангар начал втолковывать ему некоторые революционные идеи, которые появились у него насчет управления множеством колесниц. Натунза почесал свою черную бороду – он был из Апена – и погрузился в размышления. – Твоя идея о развертывании каждого крыла звучит здраво. Мы обычно направляем главную силу колесниц на попытку прорвать линию неприятеля. Тогда мы можем продвинуться вперед и разбить врага, или удержать свою линию в случае неудачи. Мне нравится твоя идея о нападении с флангов, но колесницы гораздо быстрее катятся в прямом направлении. – Так делают там, откуда я родом, – сказал Талли. Он никому не распространялся о связи этой страны Ра с древним Египтом в его родном измерении. И кроме того, имелась масса отличий. Где пирамиды? Где колоссальные каменные монументы? Здешний народ пользовался для строительства кирпичом, как и мастера в Месопотамии. А где идея короля-бога? И куда пристроить поиски Ларой и Номи себе мужей?.. Талли с рудом оторвался от мыслей о пошлом и вернулся к настоящим событиям. Он велел Лимоуну, теперь радостно сияющему, выводить армию за городские ворота. Высокие колеса подняли тучи пыли. Возница Лимоуна, одетая в брусчатые доспехи, широко улыбающаяся девушка, с легкостью управляющаяся поводьями, заставила четырех нагеров отклониться одновременно. Теперь Талли увидел на практике, как управляется колесница. Она хорошо бежит по прямой, но требует довольно много места для разворота. – Если эти люди пришли из моего измерения, – сказал он Фангару, – то они должны были покинуть его прежде – по нашему времени, – чем индо-европейские варвары придумали переднюю поворотную ось для колесниц. Индо-Евопейцы, на самом деле, лишь возглавляли народы, которые собирали на своем пути, но они модернизировали колесницы, и было это примерно в 1700 годах до новой эры. – Талли взглянул на Фангара, который рассеяно глядел то в небо, то в землю. – Короче, Фангар, если этот народ Ра имеет письменную историю четырехтысячелетней давности, значит, он откололся от моего измерения – если они вообще пришли оттуда, в чем я до сих пор сомневаюсь – до того, как были изобретены настоящие боевые колесницы. Понимаешь? – Я тренирую людей для езды на этих маленьких нагерах, – сказал Фангар. – Но колесницы все равно остаются главной ударной силой. – Выслушай же меня, – сказал Талли и подозвал Амондея, Натунзу и Акуна. Он начертил им на песке примерный набросок. – Ваши колесницы храбрые и неплохо проявляют себя, но это не настоящие боевые колесницы. У вас имеется четыре колеса, а настоящей боевой колеснице должно быть только два, расположенных сзади. – Но тогда колесница не будет сбалансирована, – возразил Натунза. – Конечно! В этом-то все и дело. Некоторый вес колесницы принимают на себя сами лошади... извиняюсь, нагеры. И еще один важный момент. Ваши колеса слишком большие. – Мы считаем, что большие колеса легче катятся. – Разумеется. По прямой. Если вы сделаете мне колесницу по этому чертежу, с маленькими колесами, я покажу вам, как можно драться на настоящей боевой колеснице. – Он потер рукой с зажатой в ней палочкой подбородок, где выросла уже пи-личная борода. – Я не собираюсь проводить идею британских колесниц. Слишком долго учить ваших парней, как сделать поворотную ось. Но то, о чем я сейчас рассказал, сделать можно. Когда они возвращались, Фангар проворчал: – Все равно я не понимаю, как могут маленькие колеса быть лучше этих прекрасных больших. – Поймешь, мой старый дружище Всадник, поймешь. Так проходили дни в постройке колесниц нового типа, починке оружия и поддержании боевого пыла в колесничих. Фангар создал небольшой отряд человек в сто из всадников на нагерах. Он обучал их верховой езде, выбрав для этого самых легких людей, и создал из них кавалерийский эскадрон, который понравился Талли. И наконец, пришел день, когда была готова первая колесница по проекту Талли. Он подошел к колеснице, чувствуя себя не вполне уверенным Он должен показать, как управлять такой колесницей. Он знал это лишь чисто теоретически, но никогда не практиковался. Он щелкнул поводьями и колесница рванулась вперед.