Текст книги "Долина пламени"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА XII
Сила науки

Они стояли перед царем в молчаливом ожидании. Это был все тот же зал, в полумраке которого Юранн пела свои песни под арфу. Только теперь в нем стало светлее, и женщины под вуалью здесь не было. Вместо нее на диване, среди гор подушек, сидела Джанисса. Взглянув на Рафта, она ему таинственно улыбнулась, а потом вновь повернулась к Даруму – одетый в свой царский наряд, он сидел, по-восточному скрестив ноги, исподлобья наблюдая за Рафтом.

– Ты думаешь, что я хочу убить тебя, – сказал он. – Но почему? Ладно, можешь не отвечать. Я читаю ответ на твоем лице. Потому что ты пытался убить меня тем самым кинжалом, который отобрал у тебя Ванн. И еще – потому что ты украл мой амулет.

Рафт открыл рот, но царь, подняв руку, остановил его.

– Подожди. Вы не такие, как мы. Я не вижу большого зла в том, что ты пытался убить меня. Ты бы достиг цели, если бы был достоин ее. Но ты не был достоин, – царь покачал головой, – а значит, все прошло, и забудем об этом. Оставим прошлое в прошлом. Может быть, завтра ты снова попробуешь или я – и кто-то из нас окажется удачливей. И еще – амулет я заберу обратно. Кстати, Джанисса мне о многом рассказала.

– Когда я узнала, Брайан, что ты сбежал, я рассказала обо всем Даруму, – проговорила девушка. – Я знала, что ты пойдешь за Паррором.

– Вот именно, – вкрадчиво заметил царь. – И мне тоже был нужен Паррор. По-моему, он зашел слишком далеко. В Паитити властвую я, а не Паррор.

– Пока что, – спокойно добавил Рафт. – Если Паррор разбудит Пламя и оно выйдет из-под контроля, то властвовать будет некому.

– Значит, он выведал эту тайну у Крэддока, – сказал Дарум и вздохнул. – Ну что ж, теперь он вне закона. Против него будет каждый. И я выставил охрану на невидимой дороге – так что на нее он выйти не может. Не думаю, что он доберется до Пламени.

– Но Паррор умен, – заметила Джанисса.

– И ему нужны специальные устройства, – вмешался в разговор Крэддок. – На это у него уйдет время. Вот все, что я знаю наверняка.

Дарум пожал плечами.

– Я не ученый, – сказал он, – но знаю одно: опасность подстерегает нас с двух сторон. Если Пламя опустится ниже предельной отметки – тогда… Что будет тогда, Джанисса?

– Мы станем похожими на тех зверей в пещере, – сказала она, – и будем вырождаться, как это случилось с Первым Родом.

– Но когда наступит этот день, никто не знает, – продолжала она. – Возможно, это произойдет при нашей жизни, или жизни наших детей, или еще позже. Но если Паррор попытается пробудить Пламя и потеряет над ним контроль – это будет мгновенная гибель.

– Он так не думает, – сказал Крэддок. – Он уверен, что сможет удержать Пламя.

– А сможет ли? – спросил Дарум и весь подался вперед. Именно это мне и нужно знать, точно знать – сможет ли он?

– Если бы я знал! – ответил Крэддок. – То, что извлек из моего сознания Паррор, – это не знания, а лишь поверхностная память. Я даже сам не знаю, что обозначают те символы, которые я ему написал. И тридцать лет тому назад, когда я переводил часть этих записей, – и тогда я не знал.

– Те записи, которые уничтожило разбуженное Пламя, – проговорил задумчиво царь. – Теперь эту тайну знаешь только ты и Паррор?

– Я ее не знаю, – ответил Крэддок, – Он извлек ее из моей памяти под гипнозом. Большую часть времени я был без сознания. И сейчас у меня лишь слабое представление о том, что собирается делать Паррор.

– Хорошо, но прежде всего нужно схватить Паррора до того, как он разбудит Пламя, – решительно сказал Дарум. – Думаю, мои воины скоро найдут его. Но что мне делать с вами?

– А почему бы просто не отпустить? – спокойно предложил Рафт.

– Обезьяноподобные слишком любопытны. Ваши люди попытаются проникнуть в Паитити. Два вида – и оба господствующие не могут благополучно жить вместе.

– Почему нет? – спросил Рафт. – И тем и другим это может пойти на пользу.

– Нет, мы слишком разные.

– Дарум, мне кажется, ты недооцениваешь Паррора, – прервала спор Джанисса. – Он умен и знает больше меня. Есть силы, связанные с Пламенем, но я не понимаю их. А Паррор понимает. И еще: я знаю из легенд, что к пещере, в которой горит Курупури, можно выйти по потайному ходу.

– Он не должен добраться до Пламени! – сказал Дарум.

Рафт взглянул на Джаниссу – от ее спокойного взгляда он почувствовал себя увереннее.

– Предположим, что, вопреки всему, он все же доберется туда, – сказал Рафт. – Это значит, что он разбудит Пламя. И если он допустит ошибку, ничто не сможет спасти Паитити. Я прав?

Царь кивнул:

– Да.

– В таком случае, – сказал Рафт, – есть только один выход: опередить его.

Дарум вскинул голову и задумчиво посмотрел куда-то вверх.

– Ты предлагаешь нам самим разбудить Пламя?

– А почему бы нет? – спросил Рафт. – Здесь, в этой комнате, знания обеих наших цивилизаций – и в этом наше преимущество перед Паррором. Джанисса знает Пламя – она его наследственный Хранитель. Я знаю биохимию, Крэддок тоже кое в чем разбирается. И у вас, должно быть, есть здесь мастера.

– Конечно, есть.

– Что же тогда нам мешает самим сделать это устройство?

– Мы можем совершить непоправимую ошибку, – ответил Дарум. – Первый Род так никогда и не испытал своего устройства. Они слишком долго ждали. Никто не знает, будет ли это устройство сдерживать Пламя. Есть только один путь – путь проб и ошибок, но единственная ошибка будет последней.

– У нас есть выход, – сказал Рафт.

Джанисса в недоумении посмотрела на него. Рафт вынул из кармана амулет. Увидев его, царь прищурился.

– Дарум, ты знаешь, что это. Здесь внутри заключена часть Пламени, его искра. Слишком маленькая, чтобы стать опасной. Почему бы нам не испробовать все на ней? Если удастся увеличить ее энергию и держать ее под контролем – мы будем знать, что наше устройство вполне пригодно.

Дарум пожал плечами.

– Возможно, до этого додумался и Паррор, – продолжал Рафт. – Я надеюсь на это. А если нет – у нас будет преимущество, и мы будем знать наверняка, безопасно ли устройство, которое было задумано Первым Родом.

Дарум колебался.

– Может быть, ты и прав, – сказал он.

– Если это удастся, – поспешно продолжал Рафт, – то угроза, которую таит в себе Пламя, исчезнет навсегда, а вместе с ней – и опасность вырождения Паитити. Этот источник энергии будет в наших руках. А если мы потерпим неудачу – ну что ж, все останется на своих местах, как и сейчас.

– Он прав, – затаив дыхание, вымолвила Джанисса. – Дарум, это шанс! Единственный шанс, если Паррор перехитрит нас. И это, возможно, навсегда покончит с угрозой, нависшей над Паитити.

Дарум долго молчал, потом медленно кивнул и проговорил:

– Хорошо, я согласен. Все в твоих руках, Джанисса. А теперь оставьте меня. Поговорим позже.

Крэддок и Рафт вышли вслед за Джаниссой. Свет позади них померк, и уже в переходе, который вел из царского зала, Рафт услышал приглушенные звуки музыки.

Юранн. Может быть, надо было предостеречь царя? Но Рафт сомневался, что Дарум поверил бы ему. И он решил на время оставить эту мысль.

Крэддок взял его за руку.

– Брайан!

– Что?

– Я не хотел расстраивать твои планы, но… – его голос дрогнул и стал тише, – ты кое о чем забыл. Я не помню того, что Паррор выудил из моей памяти. Ведь он сделал это помимо моей воли, с помощью своего хитроумного устройства, я же сам находился в трансе. И сейчас я ничего не помню.

Джанисса, несмотря на то что Крэддок почти шептал, все услышала.

– Хорошо, что ты не сказал об этом Даруму, – проговорила она. – Мне кажется, эту задачу можно разрешить. Я не знаю, какое устройство использовал Паррор, но известно – если дверь однажды открывали, то открыть ее в следующий раз будет уже легче. Я знаю, что такое сознание, Крэддок, и, думаю, мы с этим справимся.

– Мы выудим это из тебя, – сказал Рафт. – Если дело только в том, чтобы проникнуть в твое сознание!

Так оно и было. Рафт неоднократно пользовался гипнозом в своей медицинской практике и мог помочь Джаниссе, для которой сознание Крэддока было не просто чужим – оно было чужеродным ее собственному сознанию, основанному на другом мировосприятии. Итак, Рафт был посредником – и потаенная мудрость Первого Рода медленно и мучительно выходила на свет.

Они не спали. Какой-то препарат – по догадкам Рафта, нечто похожее на бензедрин – стимулировал их работоспособность и помогал проводить долгие сеансы. Нашлось в замке и техническое оснащение, были здесь и ученые, хотя почти все их знания относились к области психологии. Впрочем, людям-кошкам были хорошо известны многие смежные с психологией области такие, как хирургия и биология.

Они исследовали подсознание Крэддока – и это походило на ловлю в переполненном рыбой пруду. Нередко они вытаскивали не ту рыбу, прежде чем понимали, какая нужна наживка. И все же время от времени в блокноте Крэддока, который был у него всегда под рукой, появлялись все новые и новые знаки. Он неразборчиво выводил какую-то линию, останавливался, исправлял ее-и так за знаком знак на бумаге появлялось то, что он прочел один-единственный раз тридцать лет назад и что его память хранила в подсознании.

– Если бы Паррор не открыл сознание Крэддока, нам бы сейчас ничего не удалось, – сказала Джанисса. Вдвоем с Рафтом они стояли на балконе замка, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь этим мигом, который они заслужили после одного из самых трудных сеансов с Крэддоком. Перед ними медленно поднималась стена густого тумана.

Рафт посмотрел на Джаниссу и вспомнил свои полусерьезные мысли о смешении двух различных биологических видов. Сейчас логика значила для него совсем немного. Важным было другое живое, согревающее его своим теплом присутствие Джаниссы.

Он узнал ее по-настоящему только сейчас. До этого она представлялась ему очаровательным, но противоречивым созданием, которое обладало лишь немногим из того, что делает человека человеком. Но теперь, работая рядом с ней, он начал понимать ее, и еще он понял, что ему никогда не удастся узнать ее до конца.

Это узкое, загадочное, кошачье лицо, на котором коварство уживалось с красотой, влекло Рафта так сильно, что он даже не осмеливался признаться в этом самому себе. На него смотрели зеленовато-голубые, скрытые полумраком глаза… Глаза Бастет[13]13
  Бастет (Баст) – в египетской мифологии богиня радости и веселья, изображалась в виде женщины с головой кошки.


[Закрыть], чей неподвижный взгляд охранял ночной покой Египта. А в следующее мгновение Рафт уже любовался другой Джаииссой – веселой и игривой, как котенок.

И так они стояли на балконе, как вдруг что-то необъяснимое, неожиданное, словно вспышка молнии, соединило их. Им не нужны были объятия. Это чувство было тоньше – словно поднялся занавес, который скрывал друг от друга двух чужих и таких непохожих людей, представителей разных цивилизаций.

Он дотронулся до ее руки – и оба устремили свои взгляды вдаль, через пропасть – туда, где гигантские стволы деревьев-исполинов держали на себе небеса Паитити.

Только здесь, подумал Рафт, в этом затерянном мире, где-то вне пространства и времени, я смог найти Джаниссу.

Они молчали. Слова были не нужны. Они стояли, взявшись за руки, забыв обо всем, и каждый чувствовал лишь теплое, блаженное присутствие другого, пока не услышали голос Крэддока, и он напомнил им о работе, о Пламени, которое нужно было укротить.

Но что могло укротить эту необузданную силу, этот огонь, который горел в сердце спиральной туманности на далеких гигантских звездах? Где эта сила, укрощающая Пламя? И что такое само Пламя?

Они этого не знали. Люди до сих пор не познали до конца природу электричества – и все же они изобрели изолированные провода и укротили его. Пламя нужно было не только изолировать, его следовало пробудить. Причем осторожно.

Сделать это было нелегко. Для начала из подсознания Крэддока нужно было извлечь остатки утерянных записей. Гипноз вторгался в его память, и загадочные знаки один за другим выстраивались в строчки. Джанисса могла их читать, потому что в основе ее собственного языка лежал язык этих знаков, так же как все общество людей-кошек было построено на том, что осталось от Первого Рода.

Однако семантические различия были достаточно серьезны, и здесь на помощь Джаниссе и Рафту пришли ученые. Рафт и сам неплохо знал это индейское наречие, но более сложный язык, на котором говорили люди-кошки, был ему непонятен. В нем были тонкости, которые Джанисса не могла ему объяснить. Потом ученый-химик составлял диаграммы, устанавливал электрохимическую связь, молекулярную модель – и только после всего этого ответ начал вырисовываться перед Рафтом.

Но смастерить это устройство своими руками Рафт не мог инженером он не был. Не под силу это было и Джаниссе. И все же научные знания Рафта, знания другого мира. помогли пролить свет на многие вопросы и взглянуть на них по-новому. Так, к примеру, было и с амулетом.

– Когда вы поворачиваете этот камень, метаболизм замедляется, – объяснял Рафт. – Это значит, что уровень излучения может блокироваться. Но каков механизм блокировки? Что сдерживает излучение на определенном уровне? Вероятно, нечто такое, что невосприимчиво к вибрации, так?

– Металл? – предположил ученый-физик. – Сплав с хромом, а возможно, с ванадием. Мы это проверим.

И хотя память Крэддока уже отдала все тайны записей, невосполнимые пробелы остались. В те далекие времена, когда жил Первый Род, в этой долине существовали различные химические элементы, запасы которых сейчас были уже исчерпаны.

Им удалось выяснить, что дело было не только в том, из какого материала сделана оправа амулета. Важное значение имел сложный состав сплавов, а также микроскопический механизм, работающий на индукционном излучении самого источника энергии, – та самая искра в кристалле. Это был кристалл обычного кварца, но Рафт понятия не имел, каким образом активная частица была помещена внутрь кристалла.

Еще одна загадка была в сложном составе сплава, который, по всей видимости, и регулировал энергетическую мощность частиц. Кое-что об этом им удалось выведать у Крэддока, а остальное они нашли сами путем анализа. Но в конце концов они зашли в тупик – им были известны необходимые элементы, но этих элементов в Паитити больше не существовало.

Вот тут-то внешний мир и показал свою практическую ценность. Вначале Рафт обдумал саму возможность такого варианта. В рюкзаке, который он принес с собою в Паитити, было кое-какое снаряжение, медикаменты, консервы в жестяных банках и его личные вещи, у Крэддока тоже кое-что было.

Крайне необходимую им платину они взяли из часов. В рюкзаке нашлось немного олова, а после разборки револьверов и винтовки они были обеспечены полным набором необходимых металлов.

После быстрого анализа металлы были отделены друг от друга и получены новые сплавы. Теперь, когда у них было все необходимое, они могли приступить к самому главному.

Когда устройство было окончательно собрано, оно оказалось совсем небольшим. Размеры достаточно четко определялись составляющими его деталями. Устройство стояло на треножной подставке и доходило Рафту до груди. Это был на удивление простой прибор, состоящий из кристаллов, металла и пустотелых трубок.

Существенным элементом был предохранитель, расположенный в верхней части устройства, в ртутном растворе. Эта, на первый взгляд, самая обычная, длиною не больше фута, трубка держала под контролем чудовищной силы излучение – ради чего и была создана сама эта машина.

– Замысел Паррора обречен на провал, – сказал Рафт. – Во всем Паитити ему не найти нужных для этих сплавов элементов. Он вряд ли сможет сделать предохранительное устройство, а без него – и он сам это знает – эксперимент будет слишком рискованным.

Джанисса выглядела не такой уверенной.

– Он безгранично самоуверен, – сказала она, – и, может быть, попробует найти заменители. Брайан, чем быстрее мы испытаем это устройство, тем спокойнее я буду себя чувствовать.

Испытания оказались не такими уж зрелищными. Несмотря на крошечную долю энергии, заключенную в амулете, опасность оставалась, и, чтобы уменьшить риск, было решено использовать дистанционное управление.

Амулет был положен на мох, в пятистах футах вокруг него было чистое поле, и Рафт вел наблюдение при помощи бинокля. Он окинул беглым взглядом тех, кто был сейчас с ним рядом, Крэддока, Джаниссу, инженера – и, читая про себя молитву, включил устройство. Ничего не произошло – ни с устройством, ни с амулетом.

– Разве амулет не получает энергию? – прошептала Джанисса.

– Он должен получать ее, – ответил Рафт и подвинул движок реостата.

Он подвинул его слишком далеко. Над амулетом взметнулся сноп света, и мгновенно с этой вспышкой весь мох в радиусе около ста футов от амулета – ожил! Было видно, как он судорожно корчится и ползет, – его обыкновенный рост невероятно ускорился под воздействием радиации, которую испускала заряженная частица.

Рафт поспешно перевел реостат назад. Он улыбался – дальнейшие испытания больше не нужны, устройство работало. Оставалось узнать лишь одно – хватит ли его мощности, чтобы сдерживать Пламя. Должно хватить, подумал Рафт, потому что индукция уравнивала мощность устройства и Пламени.

Но опасность подкралась намного раньше, чем он мог ожидать.

ГЛАВА XIII
Летающие демоны

Брайан Рафт проснулся и увидел склоненное над ним лицо Джаниссы. Лампа в ее руках озаряла комнату.

– Брайан!

Рафт, щурясь, посмотрел на девушку.

– Джанисса, что случилось?

– Паррор… – прошептала она. – Я увидела его. Он идет к Пламени.

Рафт мгновенно вскочил.

– О, господи! Ты уверена?

Она кивнула, в ее глазах был страх.

– Я смотрела в зеркало, когда защитный барьер Паррора на мгновение ослаб, – и я почувствовала его мысли. Он идет тайной тропой к Пламени.

– Где он сейчас?

– Где-то в лесу. Точно – не знаю. Я видела лишь то, о чем он думал, и дорогу, по которой он собирается идти. Брайан, мы должны его как-то остановить.

– И остановим, – решительно сказал Рафт. – Буди Крэддока, потом мы пойдем к царю.

Джанисса выскользнула из комнаты, и Рафт торопливо оделся. Он напряженно думал, не поспевая за собственными мыслями. Застраховаться от непредвиденного он не мог и все же испытывал чувство вины. Паррор, вероятно, собрал аналогичное устройство, но оно не могло быть безопасным без тех элементов, которых в Паитити уже не существовало. А значит – как только он разбудит Пламя, произойдет катастрофа.

Втроем они пошли к Даруму. Ванн охранял царский покой, стоя на входе. Он удивленно посмотрел на них, изрезанное шрамами лицо было неприступно.

Но, едва услышав о том, что их привело к царю на этот раз, впустил всех троих к Даруму.

– Нет, я все-таки войду с вами, – сказал он, едва не наступая им на пятки. – Покушения готовятся очень искусно.

Царские покои озарял мягкий свет. На тронном помосте среди подушек возлежал сам Властелин. Едва они приблизились, как он встрепенулся и вскочил. Его рука скользнула вниз и выхватила из-под одежды длинный кинжал. При этом Дарум не проронил ни звука.

– Это оружие уже не пригодится, – проворчал Рафт. – У Паррора теперь есть свое, и он готов пустить его в ход.

– У Паррора? – переспросил Дарум и выронил кинжал. – И значит… Пламя?

– Скажи ему, Джанисса.

Джанисса быстро рассказала о случившемся. Царь в нерешительности нахмурился и сказал:

– Ты говоришь, что его устройство не будет работать?

– Нет, работать-то оно будет, но без предохранителя разрушит все вокруг, – пояснил Рафт. – У нас сейчас только одна возможность предотвратить это – опередить Паррора, если сможем. А если нет – то хотя бы воспользоваться нашим собственным устройством и сдержать Пламя, пока еще не поздно.

– Я видел странный сон, – медленно проговорил Дарум. – Я лежал мертвый здесь – в этой комнате, а над Паитити нависла тень. Тень света. Тень жизни. Но она не могла оживить меня она несла только гибель. И теперь я думаю – неужели это сбудется?

Его голос был далеким и странным, словно воспоминания вернули его обратно в сон.

– Так может случиться, потому что тень надвигается, сказала Джанисса. – И всех нас ждет смерть, если мы не остановим Паррора.

– Смерть! – пробормотал царь, словно это было единственное слово, которое он услышал из всего того, что сказала Джанисса.

– Смерть.

Рафту послышалось что-то знакомое в мягком, глубоком тембре этого голоса. Однажды Дарум уже говорил так. Если безумие охватит царя именно сейчас, когда нужно было действовать и ясная голова была важнее всего остального, – если это случится, то может произойти самое непредвиденное и самое страшное.

– Паррор придет к Пламени раньше вас, – тихо и безучастно сказал царь. – Я вижу это, – он неожиданно уронил голову на грудь и закрыл лицо руками. – Что будет дальше, я пока не знаю, – его голос стал еще глуше. – Смерть – смерть была в моем сне. И в этой комнате – смерть!

Лицо его по-прежнему было закрыто руками, а исступленный голос мощно резонировал под сводами царской палаты – это был голос безумия, но в нем слышалась уверенность, словно даже сейчас царь знал, что он изрекает истину.

– Здесь – смерть, – пронзительно вскрикнул Дарум. – Слишком много смерти для одного человека. Нет, я умру не один. Я знаю, что и вы сгинете в этом Пламени, вы – Джанисса, Крэддок, Рафт! И вы обречены – геенна огненная поглотит вас, ибо над этой комнатой витает дух смерти.

Рафта охватил ужас. Слишком уверенным был этот голос уверенным и безумным.

– Над Паитити – смерть! – прокричал Дарум и неожиданно поднял лицо – свирепые, безумные глаза царя уже ничего не видели, они смотрели в пустоту.

И вдруг пронзительный крик – «Смерть!» – эхом отозвался в дрогнувших струнах арфы, которая зазвучала из-за портьеры за спиною царя. Если музыка может говорить, то сейчас она именно говорила – и угрожала. Эта угроза была так же ясна и понятна, как неожиданный блеск обнаженного клинка. Единственный слог пророчества – он не требовал движения губ.

Портьера сдвинулась в сторону – за ней стояла Юранн, ее пальцы застыли над подрагивающими струнами. Скрытая одеждами, с темным пятном вместо лица, она, точно Атропос[14]14
  Атропос – одна из трех богинь человеческой судьбы в древнегреческой мифологии.


[Закрыть], была готова перерезать последнюю нить, связывающую Дарума с жизнью.

Все, кто был в комнате, словно окаменели – та уверенность, с которой безумный голос царя вынес им всем смертный приговор, заставила ужаснуться и поверить пророчеству. В этот миг, вопреки надеждам и рассудку, Крэддок и даже Рафт знали только одно – их ждет смерть. И на какое-то мгновение их, как и царя, охватило безумие.

Лишь один Рафт успел осознать, что последует за этим. Только он знал, что пронеслось в затуманенном сознании Юранн. Смерть витала над Замком Доирады и над всем миром, который знала Юранн. Царь сказал – и никто не сомневался в его словах. А она так долго ждала, чтобы отомстить ему. Если она сама не сделает этого сейчас – то Пламя отберет у нее месть.

И пронзительный, исступленный крик в последний раз сорвался со струн арфы. Рука, которая извлекла эту безумную ноту, отбросила арфу в сторону, и та, ударившись об пол, издала свой последний дребезжащий звук.

Юранн пригнулась и бросилась к дивану. Белая рука, словно дротик, взметнулась из-под одежды и схватила длинный кинжал, который обронил царь. Наклонив голову и размахивая кинжалом, точно косою, она бросилась на Дарума.

Нападение застало царя врасплох. Он попытался встать и уклониться от сверкающей стали, но одежда мешала ему – он запутался в ней, и ему удалось только слегка подать свое тело в сторону, так что первый удар, задев только ребра, оставил после себя неглубокую розовую рану. Юранн, не проронив ни слова, обуреваемая жаждой мести, вновь занесла свое оружие над царем.

Но Рафт перехватил ее руку.

Он почувствовал такое же сильное, отчаянное сопротивление, как и в тот раз, когда они боролись здесь же, в этой самой комнате. Лицо, скрытое вуалью, повернулось к нему, и он ощутил беспричинный леденящий ужас.

С внезапной кошачьей яростью она пыталась вырваться от Рафта – и последнее неистовое усилие освободило ее. Она отпрыгнула назад, по-прежнему держа в руках кинжал и обратив свой невидимый взор на царя.

Дарум был уже на ногах – он смотрел на нее, готовый отразить атаку. Но судьба отвернулась от Юранн, и по тому, как ослабло это упругое, напряженное, красивое тело, было видно, что и сама она понимала это. В настороженной тишине послышался ее глубокий вздох.

И вдруг она резко повернулась – так, что широкие одежды взметнулись и окутали ее, словно легкий дым, – и вонзила кинжал по самую рукоятку в собственное сердце!

В безмолвном оцепенении они смотрели, как она сползла на пол. Алый цвет постепенно проступал через серую ткань, пронзенную кинжалом и прижатую к уже мертвому телу.

Оттолкнув Рафта, царь бросился к Юранн и встал перед ней на колени. Его протянутая рука замерла над покрытым вуалью лицом. Но он так и не дотронулся до этой тонкой паутинки.

– Юранн? – позвал он. – Юранн?

Но она лежала неподвижно, и алый цвет расплывался на сером все шире и шире.

Пальцы Дарума обхватили торчащую из ее груди рукоятку кинжала и гладили ее, словно это была сама Юранн, – и царь склонился еще ниже над распростертым телом, пытаясь услышать биение сердца. Пальцы еще сильнее сжали кинжал.

Он с силой вырвал его из ее груди – по лезвию стекали алые капли крови. В следующее мгновение Дарум, ловко, не по-человечески изогнувшись, поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Рафту. Губы его вытянулись, а темные глаза безумно сверкали. Он поднял кинжал – стекающие капли оставляли на ковре неровные алые линии.

Рафт стоял неподвижно, лихорадочно соображая, что ему делать. Царь был уже совсем близко, а оружия у Рафта не было. Только схватившись с Дарумом, Рафт мог избежать удара кинжалом, но он твердо знал, кто из них сильнее. От вздрагивающего тела исходила невероятная сила, а безумие лишь усиливало эту мощь.

– Спас мне жизнь? – прошипел Дарум. – Нет, ты встал между нами и обратил против нее это оружие. А теперь скажи мне: зачем мне жить? – В дикой, кошачьей ярости лицо его судорожно исказилось. – Ты – обезьяна! – прорычал Дарум – и прыгнул.

И в то же мгновение из-за спины Рафта метнулась тонкая сияющая стрелка света и погасла, едва коснувшись царской шеи. Тело Дарума изогнулось. Он попытался сделать еще один шаг вперед, не выпуская из рук кинжала, готовясь пронзить Рафта.

Неожиданно силы покинули его, и обмякшее тело медленно и плавно, словно ниспадающий шелк, сползло на подушки. Пальцы разжались – и отпустили кинжал, и сразу после этого его рука поднялась к горлу и вытащила торчащую из него шпагу. Из раны, а потом изо рта хлынула кровь.

– Ванн, – прохрипел царь. – Ванн, мы с тобой не раз сражались в честном поединке, но так – никогда.

– Я служил тебе, Дарум, – тяжело ответил Ванн, – но прежде всего я служу Паитити. Юранн же не была достойна любви.

– Она была так красива, – прошептал царь. – Она не могла – не могла погибнуть вместе с Паитити, не убив прежде меня. Она всегда ненавидела меня. И… и…

Дарум захлебывался собственной кровью. Но неожиданно появившаяся в руках сила помогла ему привстать и подползти к Юранн. Его пальцы нежно гладили мертвую руку. Под ее ладонью лежала арфа – он дотронулся до струн, и в недвижимом воздухе прозвучали ноты печали и одиночества.

– Я бы уничтожил Паитити, – проговорил Дарум, – я бы уничтожил весь мир – ради нее одной. Только бы ей было хорошо. Она была такая красивая.

Его голова упала на ее нежное тело. Тигровые глаза закрылись. В последний миг его ладонь нашла руку Юранн – и их пальцы переплелись.

И слилась их кровь. Алый поток становился все медленнее и медленнее… И наконец остановился.

Ванн стоял неподвижно, опустив плечи.

– А теперь идите, у вас еще есть время, – сказал он. – Я сделал это, чтобы спасти Паитити. Только сейчас я уже не знаю: в то ли горло я вонзил свое оружие.

– Ванн… – начала Джанисса.

– Уведи их, Джанисса. Уведи этих пришельцев от царя – и пусть они остановят Паррора, если это в их силах.

– Паррор, – шепотом повторил Крэддок и коснулся руки Рафта. – Нам надо спешить.

– Да, – безучастно согласился Рафт.

Он повернулся и медленно вышел из комнаты. Лицо его было серым, и на нем еще не успели высохнуть капельки пота.

О мертвом царе он не проронил ни слова.

– Нужно взять устройство, – сказал он. – С весом мы справимся – оно не тяжелое. Раздобыть бы только какие-нибудь ремни.

Они разыскали вполне прочные шелковые ленты, с помощью которых Рафт закрепил устройство у себя на спине. Сделанное из легких сплавов, оно было совсем не таким тяжелым, как могло показаться. Лишний вес мог бы стать непреодолимым препятствием – чтобы опередить Паррора, им нужно было идти очень быстро.

Замок засыпал, когда они выходили из него. Снаружи их встретил чистый прохладный свет яркого дня.

– Нам нужно было взять с собой оружие, – вспомнил Крэддок.

– Теперь уже слишком поздно, – ответил Рафт. – Джанисса, веди нас – ты ведь знаешь тайную тропу, которая ведет к Пламени?

– Да, думаю, что смогу найти ее. Мысль Паррора была достаточно ясной. Но это долгий путь.

Однако дорога оказалась короче, чем они предполагали. Через замок Паррора они не пошли, а срезали угол и прошли вдоль подножия скалы, которая закрывала собою вход в Паитити. Шли они быстро и часа через четыре оказались почти на месте. Им пришлось остановиться – Джанисса искала потайной вход.

– Эти развалины, – сказала она, – остались здесь от Первого Рода. Где-то совсем рядом должна быть сдвоенная колонна – Паррор думал о ней, когда я читала его мысли.

Рафт молча указал пальцем. Джанисса радостно вскрикнула, подбежала к тому месту на скале, куда показал Рафт, и, ощупывая гладкую поверхность, принялась искать потайной затвор.

Каменная плита бесшумно и плавно отошла в сторону, открыв овальный проход.

Рафт повернулся и посмотрел назад – туда, откуда они пришли.

– Паррора не видно, – сказал он. – Возможно, он опередил нас. А может быть, и нет. Скоро узнаем.

Вслед за Джаниссой и Крэддоком он вошел внутрь, и потайная дверь позади него закрылась.

Но они не оказались в темноте. Со стен, с потолка и с пола – отовсюду сочился бледный холодный свет. Тоннель, петляя, круто поднимался вверх. От неожиданно наступившей тишины у Рафта застучало в висках.

– Идемте же, – сказал он, поправляя ремни на спине.

Тоннель не был длинным – прорезая скалу, он напрямую вел к пещере Пламени. Но прежде им предстояло пройти еще одну пещеру.

На их пути вновь оказалась овальная дверь. На этот раз Джанисса без труда открыла ее, но внутрь не пошла. Рафт заметил, что ее стройная фигура застыла на пороге, и почти сразу же Джанисса отпрянула назад. Отодвинув Крэддока, Рафт приблизился к девушке.

– Что случилось? – спросил он.

Джанисса молчала.

– Первый Род, – затаив дыхание, проговорил Крэддок. Первый Род, – повторил он.

Это была та самая пещера, через которую Рафт однажды уже проходил. Сталактиты, свисающие гигантскими каплями с потолка, вздымающиеся из-под земли, словно фантастический лес, сталагмиты – все было ядовито-зловещего фиолетового цвета. Высоко над головою, почти отвесно уходя куда-то вниз, словно бросая вызов земному притяжению, зависла почти прозрачная труба невидимой дороги. Сейчас ее можно было заметить – по ней ползали полчища существ, точно пытаясь проникнуть внутрь стеклянной преграды.