Текст книги "Планета — шахматная доска"

Автор книги: Генри Каттнер

Соавторы: Кэтрин Люсиль Мур
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Значит, вы все время вели игру… – пробормотал Дю Броз.

– Это кажется очень простым, правда? Но человек никогда не может быть уверен, что не сходит ли он с ума. Я тоже не был уверен. Мой разум… я находился в состоянии подлинного, искусственно индуцированного нервного срыва. В этом они добились успеха. Сегодня я был вынужден обратиться за помощью. Но у меня хватило здравого смысла, чтобы не выдать себя, встречаясь с тобой или… с Сетом, Я подумал, что, разговаривая с психиатром, смогу очистить свой дух, не раскрывая при этом своих подозрений, но теперь это уже не имеет значения. Даже если сейчас за мной следят сканирующим лучом… фалангисты не смогут использовать информации, которую получают. Потому что не сумеют нас остановить.

– Нельзя их недооценивать, – сказал Дю Броз. – Они решили уравнение и могут использовать его в качестве ору жия. Например, они знают, как делать бомбы, проходящие сквозь силовые поля. И, держу пари, это еще не все.

Камерон закрыл глаза.

– Давай подумаем. Во-первых, нужно решить уравнение. Это уравновесит наши шансы с шансами фалангистов. Во-вторых, нужно решить контруравнение, но я не знаю, сможет ли кто-либо справиться с ним, даже игрок в сказочные шахматы.

Дю Броз замер – такого поворота он не предвидел. Всплыла на поверхность совершенно новая, неожиданная форма ответственности необходимость найти человека, который не только решит уравнение, но к тому же нейтрализует результаты его действия.

– Эли Вуд прекрасный математик.

– По меркам нашего времени. Он сможет решить уравнение, в этом я не сомневаюсь. Анализировать легче, чем творить. Бен, неужели ты еще не понял, откуда появилось это уравнение?

– От фалангистов…

– Ну ладно, – сказал Камерон, вставая. – Нас ждет много работы. Однако, я чувствую себя лучше. Я… теперь я знаю, что не схожу с ума, и не дам довести себя до безумия. Я уже начинал чувствовать себя, как средневековый крестьянин, приписывающий все то богу, то нечистой силе. А сейчас…

Он повернулся к сводчатому проходу, видневшемуся сквозь поредевшие испарения.

– Сейчас поищем монитор, и побыстрее. А потом сведем материал воедино. Идем, Бен. Ты должен быть готов принять от меня эстафету… так, на всякий случай.

– Но ведь вы чувствуете себя хорошо, шеф. Вам известно, что хотели сделать с вами фалангисты.

– Да, известно, – холодно ответил Камерон. – Но ты забыл об одном: несмотря ни на что, они все еще могут добиться успеха. Могут довести меня до безумия обычным давлением. Могут использовать против меня уравнение до тех пор, пока мой разум не спасует и, защищаясь, не отступит в безумие.

– Это продолжается?

– Сороконожки, – сказал Камерон. – Клопы и пауки. Если бы я снял одежду и посмотрел, то не увидел бы ничего. Но они ползают по всему моему телу, Бен, и безумие доставило бы мне облегчение.

Дю Броза передернуло.

11

Они связались с Календером с общественной станции. Военного Секретаря не было в Главном Штабе, но переключение коммуникационного луча заняло немного времени.

На суровом лице Календера легко читалось беспокойство.

– Вы наконец-то решили со мной поговорить? Я польщен и благодарен, мистер Камерон.

– Дю Броз выполнял мои распоряжения, – отрезал Камерон, не желая начинать ссору. – Было важно, чтобы я не имел связи с миром, пока работал над одним вопросом. Малейшее отвлечение внимания могло бы повлечь фатальные последствия.

– Вот как?

– Что нового в деле доктора Пастора? Дю Броз пересылал мне все текущие материалы.

– Вы решили уравнение? Или нашли кого-нибудь, кто сможет это сделать?

– Пока нет, – ответил Камерон, – Но прилагаю все усилия. Так что с Пастором?

– Ну… в общем, ничего. Мы закинули сеть и ждем.

Ваш человек, этот Дю Броз, считает, что он может податься к себе домой. Там установлен кордон. Столько замаскированного оборудования, что хватит распылить его на электроны. И даже на кванты. Мы ничего не сказали его жене. Если он появится…

– Он не оставил никаких следов?

– Следов… уничтожения? Нет. Сомневаюсь, чтобы он использовал свои способности.

– Вы делаете все, что в ваших силах, – сказал Камерон. – А как дела с Даниэлем Риджли?

– Это абсурд! – взорвался Календер. – Этот человек незаменим для нас. Дю Броз, должно быть, ошибся.

– Вы проверили его личное дело?

– Разумеется. Все в порядке.

– Его нельзя было подделать?

– Это не так-то просто.

– Но все же возможно, правда?

– Он не может быть фалангистом! – рявкнул Календер. – Если бы вы знали, какую информацию мы получили благодаря его разведывательной работе…

– Это нам сейчас мало поможет, – заметил Камерон. – Уравнение может просто уничтожить нас – и вам это известно. Вы засекли Риджли сканером?

– Нам не удалось его локализовать. Я вызывал его на личной частоте, но его приемник выключен. Директор не стал это комментировать.

– Он находится в Нижнем Манхеттене. Направьте сканер на меня – вот номер монитора, которым я пользуюсь. Мне кажется, Риджли попытается связаться со мной, и если он это сделает, вы его засечете. Только не потеряйте потом! Лучше направить на этого человека три или даже четыре луча.

Дю Броз что-то прошептал ему на ухо, и Камерон кивнул.

– Тут со мной Бен Дю Броз. Его тоже сканируйте. Нельзя упустить ничего, что поможет найти Риджли.

– Вам нужна охрана? – спросил Календер.

– Нет, никаких стражников. – Камерон на мгновение задумался. – Я хочу только, чтобы Риджли оказался под постоянным наблюдением. Но пусть идет куда хочет. Это важно. У меня есть одна идея.

– Вас обоих уже сканируют, – сообщил Секретарь, кивнув предварительно кому-то за кадром. – Что-нибудь еще?

– Пока нет. Желаю удачи.

– Взаимно.

– Вы сказали ему что мы не нашли никого, способного решить уравнение, – заметил Дю Броз, когда лицо Календера исчезло с экрана.

– Дело в том, что коммуникационный луч может прослушиваться. Мы же не хотим, чтобы Вуда убили. Вероятно, фалангисты уже сканируют меня, иначе они не смогли бы так точно управлять своими штучками. Этого никогда не бывает в присутствии свидетеля, который мог бы что-то заметить.

– Они по-прежнему вас… обрабатывают?

– Да, – сказал Камерон. – Ну ладно, позвоню Неле, а потом…

– Что потом, шеф?

– У Сета была недвижимость недалеко от Нижнего Манхеттена. Я хочу проверить, не оставил ли он чего там.

– А что с Риджли?

Камерон взглянул Дю Брозу в глаза и улыбнулся. Действительно, что с Риджли? Курьер был почти такой же неизвестной величиной, как само уравнение.

Они сели в пневмовагон.

«Недвижимость» Сета оказалась большим домом, оборудованным с мыслью об удобстве, почти граничащем с гедонизмом. Камерон знал комбинацию замка. Когда они вошли внутрь, автоматически включились цветные флуоресцентные лампы и тихо заурчали аэротермические регуляторы. Дю Броз с любопытством оглядел большую уютную комнату. Он никогда прежде не бывал здесь.

– Это убежище Сета, – сказал Камерон. – Сюда… Он подошел к стене со сценой ночного сражения, и она ритмично заволновалась. Вверх устремились белые тела ракет, слабо запульсировали подсвеченные красным клубы дыма. Камерон остановился, глядя на картину, потом просвистел несколько тактов. Стена раздвинулась.

Директор вынул два вибропистолета, вручил один Дю Брозу и прошел в другой конец комнаты.

– Это не поединок, – сказал он. – Назовем это засадой. Так, на всякий случай. Когда-нибудь Риджли настигнет нас, а сейчас, впервые с тех пор, как я оказался в Нижнем Манхеттене, нас не защищает толпа. Оставайся в том углу комнаты.

Дю Броз кивнул и взглянул на пистолет. Он никогда в жизни не стрелял, но это не имело значения. Прицелиться и нажать – очень просто. Он посмотрел на дверь. Камерон раздвинул еще одну плиту в стене, и открыл сейф. Затем отключил силовое поле.

– Пожалуй, тут ничего нет, – буркнул он, просматривая бумаги. – Я и не ожидал ничего особенного: Сет. редко брал работу в убежище.

Дю Броз продолжал осматривать комнату. Это было элегантно обставленное жилище холостяка, диаметральная, противоположность сорочьему гнезду Пастора. Полки заполняли тысячи книг, как старых, так и новых; кроме того, на них стояли коробки с пленками. Подушка, лежавшая на низкой кушетке, еще хранила отпечаток головы Пелла.

– Сет сказал мне однажды, что он человеконенавистник, – заметил Дю Броз. Камерон кивнул.

– Пожалуй, так оно и было. У него было мало друзей, его дружбу нужно было заслужить. Легко было счесть его антиобщественным типом, но это было бы ошибкой. Он удивительно умел приспосабливаться.

– Он любил свою работу.

– Сет приспособился бы к любой работе. – Камерон вытащил из сейфа книжку, пролистал ее и бросил обратно. – Он верил в то, что войны неизбежны, говорил, что они – продолжение индивидуальных линий судьбы. Большинство людей переживают серию личных войн – эмоциональных, экономических и так далее. Они созревают в них, если, конечно, им удается выжить. Может, это и не обязательно, но по мнению Сета, неизбежно, если принять во внимание общие законы, управляющие миром. Выживание видов и инстинкт самосохранения – вот главные факторы. И они находят свое отражение в войнах индивидуальных и всенародных.

– Это смахивает на болезненную философию.

– Нет, если не ждать счастливого конца. Нельзя ждать, Бен, что когда закончится эта война с фалангистами, наступит всеобщее счастье. Сет сказал бы, что любая война – это удар молота, кующего меч. Удар, который его укрепляет. Точно так же война действует и на отдельных людей, возможно, даже на всю расу. Люди, которые жили бы в Утопии, не имели бы шансов на выживание. Твой пистолет, Бен.

Дю Брозу пришлось поднять ствол всего на дюйм, чтобы взять на прицел плотную рыжеволосую фигуру, стоявшую в дверях. Темно-коричневый мундир Риджли был безупречно чист, в свете подкрашенных ламп поблескивали регалии в петлицах.

Дю Броз смерил пришельца взглядом. Почти без шеи, плотный, мускулистый, он был и ловок, и силен. Ничто не указывало бы на то что курьер прибыл из иного времени, не будь странного торжества, горевшего в черных глазах.

У Риджли не было оружия, но Дю Броз помнил таинственный сверкающий предмет, который тот однажды уже направлял на него.

– Я не знаю твоих возможностей, Риджли, – заговорил Камерон. Возможно, ты сумеешь убить нас обоих, прежде чем мы убьем тебя. Однако тебе грозит оказаться под перекрестным огнем – ты стоишь между мною и Дю Брозом!

Лицо Риджли не выражало никаких чувств.

– Что ж, я могу погибнуть от вашей руки, – беззаботно согласился он. – Я допускаю такую возможность, но люблю риск.

– Ты хочешь нас убить?

– Во всяком случае, попытаюсь, – сказал курьер. Дю Броз чуть передвинул свой Пистолет. Риджли тоже совершал ошибки; к этому времени его уже наверняка засекли сканирующим лучом. Знал ли он об этом? Как бы то ни было, он сам признал, что может проиграть.

Человек из будущего вовсе не обязательно супермен и у него есть своя слабина.

– У меня в рукаве туз, – сказал Камерон, – поэтому не начинай, пока мы не закончим разговор. Мне кажется, я смогу убедить тебя изменить планы.

– Ты так думаешь?

– Во-первых, как ты смотришь на обмен информацией?

– Не вижу необходимости.

– Может, скажешь, чего ты хочешь?

Риджли не ответил, но в его черных глазах появилась насмешка.

Дю Броз одним глазом следил за курьером, а другим – за Камероном, ожидая знака. Он чувствовал щекотку – струйки пота стекали по ребрам.

– Мы с Дю Брозом хотим остаться в живых, – продолжал Камерон. – Ты, конечно, тоже. Эта схватка может состояться сейчас или ротом. Ты со мной согласен?

– А почему не сейчас?

– Потому что сейчас она ничего не решит. Ты знаешь, что случилось с доктором Пастором?

– Нет, – признал Риджли. – В последнее время я ни с кем не связывался, считая, что так будет разумнее. Пастор, Пастор… это не тот ли, что работал над уравнением?

Да, у курьера была слабина. Дю Броз следил за ним, стараясь разглядеть что-нибудь под этой бесстрастной маской, а Камерон тем временем излагал историю Пастора.

– Итак, существует прямая угроза, – закончил он. – Мы могли бы убить тебя, ты мог бы убить одного из нас или даже обоих, а может быть, и то и другое вместе, но Пастор по-прежнему остался бы на свободе Ты понимаешь опасность?

Риджли явно уже принял решение.

– Пастор должен умереть, а Военный Секретарь может все испортить. В таком случае… да, Камерон, он теперь – главная опасность. Я бы ничего не добился, убивая тебя, если бы сразу после этого Пастор уничтожил весь мир.

– Подожди, – вмешался Дю Броз. – Ты не знаешь, использовал Пастор свою мощь или нет… точнее, собирается ли он ее использовать? Если время не переменная величина…

– Этого я не знаю, – ответил Риджли, – поэтому не могу рисковать. До встречи.

Он вышел из комнаты. Дю Броз, подойдя к двери, закрыл ее. Стекла в окнах были из поляризованного стекла, чтобы снаружи ничего не было видно.

– Мы позволим ему уйти, шеф? Камерон потер лоб.

– Да, так будет лучше. Возможно, он поможет нам и выследит Пастора. А это нужно сделать. Стрельба сейчас ничего не решила бы. Бен, он сказал, что не знает.

– Чего? Ах, да. И это странно. Если он и вправду из будущего, если умеет путешествовать во времени… он должен знать.

– Да, должен. По крайней мере, он должен знать, гибко время или нет, а также есть ли темпоральные линии вероятности. Гммм… Посмотрим, что там у Календера.

Календер сообщил, что за Даниэлем Риджли следят уже пять сканирующих лучей, и что курьер летит сейчас на вертолете на северо-запад. А кроме того, некий ученый, изучающий уравнение, внезапно захохотал, съежился и исчез. Микроскопические исследования не обнаружили ничего, кроме маленькой дырки в полу. Вероятно, ученый провалился до самого центра Земли.

Кроме того были три случая обычного безумия. Камерон выключил аппарат и кивнул Дю Брозу.

– Проверь, что с Эли Вудом. Спроси, как у него дела. Мне, пожалуй, лучше не показываться. Директор внимательно слушал разговор с места, не попадающего в кадр.

Лицо Вуда было перемазано чернилами, но он был явно в своем уме.

– О, мистер Дю Броз. Рад вас видеть. Хотел уже искать вас в департаменте Психометрии, но ведь вы сказали, что дело строго секретное.

– Так оно и есть. Как ваши дела?

– Идут играючи, – похвалился Вуд. – Увлекательное занятие, но куда сложнее, чем я считал поначалу. Порой из-за темпоральной изменчивости приходится работать над двумя или тремя проблемами одновременно. Если бы у меня был доступ и интеграторам…

– Приезжайте в Нижний Чикаго, – сказал Дю Броз, видя, что Камерон кивнул. – Мы получим для вас разрешение. Вы можете подобрать себе ассистентов…

– Превосходно. Люди тоже понадобятся… специалисты.

Дю Броз заколебался.

– А это не опасно? Я имею в виду, для них?

– Не думаю. Просто мне нужно быстро решить несколько побочных проблем, этот материал я им и дам для работы. Еще мне понадобятся несколько электроников, я хотел бы внести в Интегратор кое-какие усовершенствования. Я уже разработал методику, но не знаю, как это реализовать на конкретной аппаратуре.

– Сделаем. Вы можете хотя бы приблизительно сказать, когда закончите?

– Нет, не могу.

– Что ж, тогда продолжайте.

– И… еще одно, мистер Дю Броз. Я никогда не был в залах интеграторов. Можно ли там курить? Я не могу работать без своей трубки.

– Пусть это вас не смущает, – успокоил его Дю Броз, и спокойное лицо Вуда исчезло с экрана. Камерон рассмеялся.

– Мне кажется, это подходящий тип.

– А что с помощниками, которых он просит?

– Они не спятят, это не на их ответственности. Все ляжет на Вуда. Ну, ладно, вернемся в Нижний Чикаго. Сейчас я хочу взглянуть на того парня-мутанта… кажется, его зовут Ван Несс? 'Хорошо бы вытянуть из него коекакую информацию о Риджли.

– Это будет непросто. Он совершенно дезориентирован.

– Знаю, – сказал Камерон. – Но рано или поздно нам придется схватиться с Риджли. Я хотел бы просто знать, почему… и это все!

Дю Броз кивнул, думая, что если бы удалось раскрыть мотивацию поступков курьера, многие проблемы были бы решены автоматически. Все указывало на то, что близится кульминация. Последние ходы обещали быть весьма интересными.

Но он ошибся. Это оказалось рутиной.

12

Войны выигрываются не в битвах. Каждому сражению должна предшествовать утомительная подготовка, во время которой следует предвидеть и проанализировать все возможности. А в данном случае надо было, кроме того отождествить неизвестные величины, а их было множество. Кто такой Риджли? Чего он хочет? Какими средствами располагает?

– Этого нам не узнать из досье в Военном Департаменте, – сказал Камерон, изучая кривые на осциллографе. – Он создал себе личность-заменитель. Мы должны присмотреться к среде, в которой он находится, к его действиям и реакциям… а для этого очень пригодится Билли.

Дю Броз разглядывал то мутанта, спокойно спящего под гипнозом, то волны его мозга на экране энцефалографа.

– Как бы то ни было, мы нашли этот темпоральный якорь.

Впрочем, пока это была лишь зацепка, полученная с помощью управляемого гипноза. Излучение мозга Ван Несса демонстрировало отчетливое возбуждение под воздействием определенных раздражителей. Заставив мутанта сконцентрировать свое вневременное восприятие на выбранном секторе времени (с помощью факторов, которые его рассеивали, или, наоборот, помогали сосредоточиться), можно было кое-что узнать о прошлом Риджли – в будущем. Впрочем, всегда приходилось считаться с вероятностью ошибки, вытекающей из того, что Ван Несс плохо ориентировался в наблюдаемом им течении времени. Как результат, в приоткрывающейся им истории оставались пробелы и неясности; некоторые из них удавалось аппроксимировать известными данными, но если и это не давало результатов, приходилось ставить в этом месте «икс».

Это заняло несколько дней.

Пастор тем временем не подавал признаков жизни. Камерон в конце концов согласился на охрану. В Нижнем Чикаго было объявлено чрезвычайное положение, и в город, кишевший охранниками и разнообразными специалистами, впускали только самых необходимых людей. В залах интеграторов Эли Вуд и его команда работали на максимальных оборотах, хотя математик не выглядел заморенным. Задумчиво попыхивая трубкой, он прохаживался между огромных полуколлоидных искусственных мозгов, делая пометки на манжете рубашки, если под рукой не оказывалось блокнота, и время от времени обсуждал ход работ с Камероном или Дю Брозом.

– Нам понадобятся какие-нибудь машины? – спросил однажды Дю Броз. – Я имею в виду аппаратуру для использования, уравнения когда вы его решите. Какие-нибудь преобразователи…

– Вероятно, да, – ответил Вуд. – Хотя я не знаю, какие. Видите ли, это Нечто сконструировано, как группы переменных истин, настолько переменных, что невозможно предсказать, что нам понадобится для его обуздания. Этот ваш пациент… он использует энергию мозга и с ее помощью нейтрализует гравитацию. Возможно, я найду некую основополагающую произвольную истину, которая сможет предвидеть управляемую передачу переменных истин сквозь графитный стержень карандаша или слиток железа. А может, через волосяной мешочек, – добавил он, невинно моргая.

– Но вы продвигаетесь вперед?

– Да, наверняка. Контруравнение мне вывести не по силам. Может, я и смогу его вывести, но на это потребуются месяцы.

– А можем ли мы ждать несколько месяцев? – спросил Дю Броз и сам же ответил: – Нет. Нам представляется случай нанести решающий удар по фалангистам. Их основное оружие – контроль над этим уравнением. Снова несколько их бомб прошли сквозь наши силовые поля. Если они начнут сейчас массированный штурм…

– Победу могли бы одержать их роботы, – заметил Камерон, глядя на слабо пульсирующий интегратор. – Таков был их план. Эти бомбы – ерунда.

– Элита страны не может насчитывать более сотни человек, – сказал Вуд. – Электрофизики, электронщики и так далее. Люди натренированные, умеющие быстро предложить ответный ход…

– Это война технологий, – согласился Камерон. – Когда наши лучшие ученые сойдут с ума, мы окажемся беспомощны, как система кровообращения без печени. И проиграем в тот самый момент, когда нам срочно понадобятся новые идеи. Потому что люди, которые могли бы их выдать, будут безумны.

– Но даже если мы решим это уравнение, – сказал Дю Броз, – то попадем в классический клинч.

– Да, наши шансы вновь сравняются с шансами фалангистов.

Камерон стиснул зубы; без контруравнения спасения для него не было. Психическое давление не прекращалось. Час назад, сидя в своем кабинете, он видел, как горящая сигарета выползла из его пальцев и змеей обвилась вокруг руки, обжигая при этом кожу.

Дю Броз сочувственно посмотрел на директора.

– Мы справимся с этим, – сказал он. – Найдем какой-нибудь выход. Средств у нас достаточно. Камерон покачал головой.

– Я велел Календеру прекратить все работы над уравнением. Все, кроме ваших, Вуд. Этим мы сохраним некоторое количество специалистов, но самые лучшие уже погибли или спятили.

– Мы не можем вернуть тех, кто погиб, но остальных можно вылечить, сказал Дю Броз. – Достаточно показать им решение уравнения.

– Это будет нелегко, Бен, но все-таки это лекарство. Они сошли с ума, потому что не могли вынести ответственности. Если удастся убедить их, что это бремя уже снято с их плеч, они быстро придут в себя.

– Ну, ладно, я должен вернуться к работе, – сказал Вуд, раскуривая погасшую трубку. – Говорю вам, все это

– разновидность сказочных шахмат с произвольными правилами игры. – Он посмотрел на большой интегратор.

– Удивительные штуки. Не понимаю… – И он ушел, задумчиво покачивая головой.

– Он его решит, – негромко сказал Дю Броз.

– Да. Только вот когда? Заглянем к Билли. В сопровождении охранников они вернулись в психометрический санаторий на очередную встречу с мутантом. Досье Даниэля Риджли постепенно пополнялось новыми фактами.

Ван Несс мог быть только наблюдателем. Он замечал течение времени, но, так как сам страдал от психоза, то и реагировал как ребенок, разве что располагал более богатым слоэарным запасом. Он отвечал на вопросы и описывал то, что видел, но не более того. И хотя со временем он научился опознавать Риджли по характерной, вытянутой линии жизни, хронологическое размещение событий явно превосходило его возможности. Он перескакивал с одного события на другое: в одном, кадре Риджли был новорожденным, в другом – юношей, в третьем – взрослым, а в четвертом – чем-то невидимым, подвешенным, вероятно, в неком инкубаторе.

Очень медленно, с большим трудом из этих туманных кадров начал вырисовываться облик родного мира Риджли.

Постепенно он обретал форму. Из этого туманного полумрака, словно сквозь разрывы облаков появлялись одна за другой вершины и холмы. Возникла и возможность приблизительно определить хронологию – через точное описание Ван Нессом внешности Риджли. По мере того,

как он старел, на лице этого человека появлялись и углублялись морщины.

Рутина. Скука. Беспокойство по мере течения времени и сохранения статус-кво. Доктор Пастор оставался неуловимым. Галлюцинации продолжали преследовать Камерона, и он, наконец, принял предложение Дю Броза и начал принимать снотворное. Сошедшие с ума ученые оставались безумными. Пациент номер Эм-двести четыре, находящийся в санатории, по-прежнему пребывал Магометом и висел в полуметре над кроватью, игнорируя внутривенное кормление, равно как и все остальное.

Главный Штаб неофициально перевели в Нижний Чикаго, в подземный город сплошным потоком шли оборудование и специалисты. Никто не знал, что, собственно, понадобится, поэтому везли все подряд.

Риджли, как следовало из информации, получаемой от сканеров, перемещался по стране то вертолетом, то пешком, используя нечто, похожее на компас. Он явно пытался отыскать доктора Пастора. Когда это удастся, Главный Штаб будет об этом знать.

Однажды Камерон вошел в контору сильно возбужденным. Дю Броз поднял голову от бумаг, покрывающих его стол, заранее готовый к плохим новостям.

– Что случилось?

– Он уже нашел Пастора? Нет? Тогда послушай, у меня есть идея.

Используя монитор Дю Броза, он соединился с Эли Вудом. Математик, как всегда спокойный, приветствовал их с экрана кивком головы.

– Мое почтение. Мы делаем успехи. Я только что обнаружил, что некоторых людей отозвали. И с этим можно согласиться, поскольку, мне кажется, мы подходим к концу.

– Вы чувствуете себя по-прежнему хорошо? Впрочем, я сам вижу, что да. Послушайте, мистер Вуд, и скажите, что вы об этом думаете. Мы предполагаем, что это уравнение Риджли принес с собой, пронеся его против течения времени, и предоставил фалангистам. Через нашего мутанта, Ван Несса, мы немного познакомились с прошлым Риджли, и оказалось, что он прибыл из чрезвычайно развитого мира… в технологическом смысле. Уравнение используется там повседневно. Я мало что узнал от Ван Несса, но прихожу к выводу, что это оружие – не единственное, а лишь одно из многих. Не кажется ли вам, что современники Риджли должны знать и нейтрализующее контруравнение?

Вуд сжал губы.

– Похоже на правду. А вы можете узнать это с помощью мутанта?

– Он просто пассивный наблюдатель. Даже если он увидит контруравнение в действии, он не сумеет достаточно точно описать это. Слишком многое ускользает от его внимания. Кроме того, им нелегко управлять… впрочем, мы все равно не знаем, что надо искать. Но, предполагая, что Риджли знает решение уравнения и может им пользоваться, можно предположить, что он знает и контруравнение.

– Видимо, да. Вы следите за ним сканерами?

– Это я и имею в виду, – сказал Камерон. – Он ищет Пастора, а Пастор обладает уничтожающей силой, которая сообщена ему уравнением. Риджли должен знать, как защититься от Пастора.

– Единственная защита – контруравнение.

– Если он применит его против Пастора…

– Практическое применение… – буркнул Вуд, задумчиво разглядывая чубук своей трубки. – Понимаю. Если бы он это сделал, мы могли бы вывести контруравнение на основании того, что увидим. Наблюдатель с хорошей научной подготовкой, впервые увидев стреляющий пистолет, может, по крайней мере теоретически, разработать технологию производства ружейного пороха. Я предложил бы направить на Риджли с помощью сканеров приборы, способные к качественному анализу. Подключите к ним аппаратуру для фотографирования в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах и вообще все, что только придет вам в голову. Этого достаточно для начала. Если Риджли использует против Пастора контруравнение, мы куда быстрее решим эту проблему.

Вуд отключился, а Камерон повернулся к Дю Брозу. Впервые за несколько недель из глаз директора исчез холод.

– Ты понимаешь, что это может означать? – тихо спросил он.

– Да. У вас больше не было бы этих… видений. Камерон пожал плечами.

– Должен признаться, что в первую очередь я думаю о себе. Но это означало бы, что мы сможем раздавить фалангистов. У них нет контруравнения, Риджли никогда не дал бы его им. Контруравнение – гарантия его безопасности. В данной ситуации ему каждую минуту грозит покушение ведь фалангисты не могут ему доверять.

– Такому ценному союзнику?

– Скорее опасному, чем ценному. Он дал им оружие, с помощью которого можно выиграть войну, в обмен на… что-то. Не знаю, на что именно. Если они победят, зачем им будет нужен Риджли? Что, если он продаст секрет и нам? Наемник сменит хозяина, если это принесет ему выгоду. Фалангисты могут бояться Риджли, могут считать его весьма полезным, но сомневаюсь, что они ему верят. С точки зрения фалангистов он мог бы выиграть войну для любой из сторон. Короче говоря, Риджли не такой болван, чтобы довериться своим союзникам до конца и вместе с оружием продать им и щит.

– Звучит убедительно, – признал Дю Броз. – Но, допустим, он не найдет Пастора?

– Гмм, тебе пришла охота пошутить? Лучше попробуем еще раз с Билли.

Картина становилась все полнее.

Во времена Риджли тоже шла война, однако то была война абсолютная. На нее работали самые могущественные технические системы, которые когда-либо знала планета.

Война эта тянулась долго и наложила отпечаток на все социально-экономическую систему… Детей перед рождением подвергали облучению, обеспечивающему развитие нужных способностей. Соотечественники Риджли были воинами с самого рождения. Они были превосходно подготовлены к своему предназначению.

А в их времена существовало только одно предназначение – война.

Превосходная координация движений, соединенная со сверхэффективной нервной системой. Реакции Риджли были молниеносны, он мог принимать решения в доли секунды. Это было живое воплощение Марса.

Его воспитали для борьбы и выживания всеми средствами, доступными в его время, чтобы он сражался и побеждал.

Но не больше.

В кабинете Камерона.

– Ваше предположение, что Риджли не может доверять фалангистам, заставило меня задуматься, – сказал Вуд. – Он, конечно, не дал им контруравнения. Однако суть заключается в другом – и именно это удерживало меня на месте. В самом уравнении содержится некая фальшь.

– Все уравнение фальшиво! – воскликнул Дю Броз. – Ив этом все дело, правда? Вуд быстро заморгал.

– Однако до вчерашнего дня я считал, что оно включает все гамбиты. Кому-нибудь из вас приходило в голову, что фалангисты используют свое оружие не в полной ме Ре?

– Наши ученые сходят с ума… – медленно начал Камерон,

– Используется лишь некоторое количество факторов, предлагаемых переменной логикой, а именно, те, которые можно применять, даже если уравнение неполно.

– Неполно! – выдавил Дю Броз. Вуд выбил пепел из трубки.

– Так оно и есть. Его искусно переделали, а факт вмешательства замаскирован так ловко, что уравнение выглядит полным, хотя в нем недостает одного элемента. Я не отдавал себе в этом отчета, пока не начал рассматривать возможность такой лакуны. Мозаика с недостающим элементом. Но если знать об этом и сложить остальные элементы, то можно увидеть очертания недостающего. В его нынешней, неполной форме возможности применения уравнения ограничены.

– Но почему? – спросил Камерон.

– О, Боже! – вмешался Дю Броз. – Я знаю, в чем дело! Полное уравнение может быть опасно для Риджли! Его можно использовать против него! Разумеется, он не доверил бы ничего подобного ни фалангистам, ни кому-то другому.

Директор разглядывал свои ладони.

– До сих пор мы предполагали, что фалангисты располагают… полноценным оружием. А вы утверждаете, что они имеют бомбу, но без взрывателя. Так?

Вуд кивнул, и Камерон продолжал:

– Однако фалангисты не идиоты, и у них есть хорошие ученые. Они бы обнаружили, что уравнение неполно. Вуд снова кивнул.

– У них было для этого достаточно времени.

– Но они не нашли недостающий элемент, ибо иначе использовали бы уравнение против нас в глобальной атаке. Полагаю, что полное уравнение было бы практически абсолютным оружием.