Текст книги "Проверка 2 (СИ)"
Автор книги: Геннадий Ищенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– А оптимизация? – спросил президент.
– Это только для внутреннего употребления, – ответил директор. – Избранные ученые и администраторы, ну и наши люди. Здесь Настя сил не тратит, но на обработку требуется время. Работает ее браслет, поэтому сама девочка может даже спать.
– Она не взвоет от такой нагрузки?
– Физически это нетрудно, а она будет рада лечить. Сделаем один день выходным, а с ее возможностью перенестись в любое место, будет нетрудно отдохнуть. А оптимизацию можно проводить, совместив с каким-нибудь развлечением. Психологи все проработают.
– Что с этим ее сохранением? Использовали робота?
– Три дня назад Настя отправила его на два часа, а потом вернула. По внутренним часам робот находился вне Земли только пятнадцать миллисекунд. Естественно, что он ничего не успел выполнить.
– Во сколько же раз там замедляется время? – удивился президент.
– Примерно в полмиллиона раз. В этом и секрет сохранения. Притяжение в том мире в два раза меньше, чем на Земле, атмосфера разряженная и состоит из азота. Температура по какой-то причине не измеряется, электромагнитное излучение обнаружить не удалось, в том числе и в инфракрасном диапазоне, а при подсветке сделали несколько снимков, когда посылали робота второй раз на более длительный срок. Повсюду видны какие-то нити с шариками. В общем, на выходе почти ничего не получили, разве что физики теперь точно знают, что время в разных местах Вселенной может изменяться по-разному.
– Что аналитики говорят о Вероне? Можем мы ей помешать?
– Вряд ли, – ответил директор. – Рассказы Насти мало что дали, но ее артефакты... Прожившая тысячи лет представительница цивилизации, управляющей множеством миров... Если это правда, нам ей противопоставить нечего. Это только в американских фильмах пришельцев бьют направо и налево. Сильно вы опасались бы папуасов, приплыв к их островам на атомном авианосце?
– Проработали меры безопасности? – спросил президент.
– Это сделали первым делом, и первым пунктом в этих мероприятиях стоит обработка Настей всех, кто о ней знает. Список наших сотрудников у меня есть, а вот люди вашего окружения...
– Да, это нужно сделать, – согласился президент. – У меня таких пять, и я сам сведу с ними Настю. Заодно узнает, говорили ли они о ней кому-нибудь еще. Я об этом строго предупреждал, но не помешает проверить. Как вы оцениваете ее действия при очистке терминала?
– Она ничем не рисковала и действовала не лучшим образом. Занялась уничтожением боевиков на первом этаже, вместо того чтобы начать с тех, кто охранял заложников. Если бы у них при стрельбе не выдержали нервы, могли пострадать люди. Она могла убить всех вообще без стрельбы, но побоялась, что будет много вопросов.
– А сейчас их мало? – с сарказмом сказал президент. – Весь мир гадает, что у нас за террористы, которые после удачного акта начинают такие разборки. Будете ее еще использовать при терактах?
– Да, конечно, – ответил директор, – но это будет редко. Настя уже работала по этой теме с моими людьми.
– Я доволен, – сказал президент. – Запускайте в работу все проекты и проводите обработку своих людей. Когда Настя с ней закончит, свяжитесь со мной.
Встреча президента с Настей произошла через пять дней. Уже второй день не было никакой работы, поэтому девочка днем была дома. Сегодня позвонил сам Бабурин и попросил ее появиться в четырнадцать часов в том месте, где они встретились в первый раз. Ее сфера возникла возле особняка в Ново-Огарево и, как и в первый раз, влетела в комнату с камином.
– Здравствуйте, Владимир Викторович, – убрав сферу, поздоровалась девочка. – Я не рано прилетела?
– Ровно два, – бросив взгляд на часы, ответил президент. – Точность – вежливость королей, добавлю, что и королев тоже. Садитесь, ваше величество, побеседуем.
– Смеетесь, – улыбнулась она. – Знаете, я ведь всеми силами стремилась отделаться от трона, а потом почувствовала, что чего-то не хватает. Начала жить, как и мечтала, только для себя и своей семьи, и почувствовала ущербность такой жизни. Дело не в самой власти, а в возможности что-то решать для миллионов людей. После этого свои проблемы кажутся незначительными.
– Вы поняли суть власти, – сказал он, с уважением посмотрев на девочку. – Почести и привилегии – это приятная, но внешняя ее сторона. Если они для вас много значат, вам нечего делать в политике. Честолюбие важно, но оно должно играть второстепенную роль. Я сам не ангел, иначе не добрался бы до своего поста. Но в отличие от многих других, мне не безразлична эта страна и ее народы. Я тоже стремлюсь стать богаче, но не столько ради самого богатства, сколько для того, чтобы выжить. Президентство – это не корона, оно не навсегда. В этой стране на меня обижены очень влиятельные люди, а таких обиженных за ее пределами еще больше. А в моем распоряжении уже не будет спецслужб, только те возможности, которые я обеспечу себе сам. Связи – это хорошо, но они не всегда работают, а со временем их становится трудней использовать. Деньги – вот единственная сила, которая у меня останется.
– Это понятно, – согласилась Настя, – непонятно, зачем вы мне это говорите.
– Сейчас поймете, – сказал он. – Вы зомбировали меня, запретив причинять вам вред...
– Зомби – это те, кто теряют над собой контроль и подчиняются чужой воле, – сердито перебила его девочка. – Один запрет это еще не зомбирование, и у меня были основания так поступить!
– Я это сказал не в упрек вам, а по другой причине, – объяснил президент. – Я согласен с тем, что такие причины у вас были, хотя сам от этого не в восторге. Но я мог подчиниться вашим требованиям и не оказывать вам никакого содействия. Сказать, сколько времени вы бы безбедно просуществовали, если бы я не приказал обработать всех тех, кто о вас знает? А с вашей смертью я освобождаюсь от зависимости. Естественно, что я перед этим воспользовался бы вашими услугами.
– Вы прониклись ко мне симпатией или сумели оценить пользу и, несмотря на мое зомбирование, оказали мне помощь и содействие! – сказала Настя. – Это я уже поняла. Вам остается сказать, чем я должна за это расплатиться.
– Давайте начнем разговор сначала, – предложил он. – Вы не позволите называть вас на ты? Как-то непривычно выкать девочке. Вам этого не предлагаю, а то еще войдет в привычку, и ляпните на людях.
– Тыкайте, – разрешила она, – и переходите к тому, из-за чего меня сюда вызвали.
– Я хочу с твоей помощью сократить число своих врагов, – сказал президент. – Не бойся, никто тебя не заставит их убивать. Ты знаешь, кто сегодня правит Россией? Не в Думе или в правительстве, а на самом деле?
– Откуда? – сказала Настя. – В интернете только пишут о кланах и делают многозначительные намеки. Конкретные фамилии мне не встречались.
– Если будешь мне помогать, узнаешь все это и многое другое. Ты можешь распознать ложь? В твоем рассказе об этом ничего не было.
– Могу распознать ложь и определить, как человек относится ко мне или к кому-нибудь другому. Вы хотите, чтобы я кого-то проверила? – догадалась девочка.
– И это тоже, – сказал президент. – Со временем проверишь чиновников в моей администрации и еще кое-кого. Что для этого нужно?
– Только уединиться с каждым в отдельности минут на пять, – ответила Настя. – Я их подчиняю, а потом задаю те вопросы, которые вы мне дадите, и оцениваю правдивость ответов. Если вы будете с ними общаться, а я окажусь рядом, смогу оценить то, как они к вам относятся. И делать это можно, находясь в шаре.
– Замечательно! – довольно сказал он. – В ФСБ тебя не просили заниматься чем-то подобным?
– Александр Васильевич сказал, что, пока будут строить клинику и организовывать все для изучения языков, у них нужно будет кое-кого проверить. Но это не сплошная проверка, потому что речь шла о нескольких офицерах.
– Я тебя тоже не заставлю проверять всех. Но это хоть и важная, но не первоочередная работа.
– Первоочередная – это враги, – кивнула девочка. – Кто они?
– Это очень влиятельные люди, – ответил он. – Всего наберется человек тридцать-сорок. Когда все сделаешь, мне будет намного легче делать свое дело. Сейчас у меня во многих вопросах связаны руки.
– Я согласна, – сказала она, – но будут два условия. Первое заключается в том, что я должна ознакомиться с досье на каждого и знать, что им нужно будет внушать.
– Не доверяешь мне и хочешь оценить их сама, – сделал он вывод. – Это можно сделать. А что у тебя было вторым условием?
– Если обо мне узнают, придется где-то прятаться или защищаться. В этой защите мне может понадобиться помощь государства, вплоть до серьезного оружия.
– Я постараюсь, но не могу твердо обещать, – сказал президент. – Я не император, а управляющий и тоже во многом обязан следовать законам, но если задействовать твои способности, эти ограничения, наверное, можно будет обойти. Теперь давай договоримся о связи. Возьми этот мобильный телефон. Он не заменит тот, который у тебя есть, а будет служить только для общения со мной. Он связан с одним из моих стационарных телефонов, поэтому ты можешь не дозвониться. В таком случае просто сообщи причину звонка. Все запишется, и я позже прослушаю. Ты можешь провести оптимизацию?
– Это займет с полчаса и нужно будет еще столько же времени каждый день в течение недели, – предупредила Настя, – да и потом не помешает провести два-три сеанса. Но все можно сделать проще, если вы согласитесь полностью мне подчиниться. Тогда я вам ненадолго надену свой браслет, а потом сниму. Подчинение – это страховка на тот случай, если вам не захочется его возвращать.
– Если только для этого, то я согласен, – сказал он и протянул руку. – Правая подойдет?
– Браслету все равно, – ответила она, надевая ему Раша на запястье. – Теперь нужно подождать. Если хотите, он заодно может вас омолодить. Не сильно, но лет пять скинете.
– И ты еще спрашиваешь, – засмеялся он. – Конечно, пусть омолаживает.
– Ответите на один вопрос? – спросила Настя. – Как далеко вы готовы пойти в противостоянии с США?
– Нам нужно не столько бодаться с Америкой, сколько укреплять себя. Они себе однажды сами свернут шею. Это будет счастливый день для многих, только не все его переживут. Знаешь китайскую пословицу? В ней говорится, что нужно спокойно сидеть на крыльце своего дома, и мимо пронесут труп твоего врага. Наша война с США станет для всего мира последней неприятностью, жаль, что многие в руководстве Соединенных Штатов этого не понимают. Они считают, что можно добиться такого подавляющего превосходства, которое позволит решить дело одним ударом и не получить такой удар в ответ. Вообще-то, если довольствоваться тем, что у нас есть и не тратиться на оборону, когда-нибудь так и будет. Мы живем в очень интересное и опасное время. Возникают новые центры сил, и прежним игрокам это нужно учитывать. Но к превосходству привыкают, а еще быстрее привыкают жить не по средствам и начинают считать такое в порядке вещей.
– А что можете сказать о других угрозах существованию человечества, кроме войны?
– Что о них скажешь, Настя? – пожал он плечами. – Потенциально их много, а вот реализуется что-то или нет, в этом нет определенности. В любом случае, пока столько сил тратится на войну и каждый заботится только о своих интересах, не получится ничего сделать. Чем хуже живут люди, тем меньше их беспокоят какие-то отдаленные катаклизмы, которые то ли будут, то ли нет. И они не склонны тратиться, чтобы их предотвратить. Нас ведь тоже обвиняют во многих грехах, а сами подрывают возможности нашей экономики. Деньги всегда тратятся на первоочередное – это заложено в природе человека.
– А коррупция? – спросила девочка. – Неужели нельзя с ней бороться? Ведь доходит до смешного...
– Доходит, – согласился президент. – Ты решила воспользоваться случаем и взять у меня интервью по самым наболевшим вопросам? Язв у нас в обществе много, коррупция – только одна из них. Это тоже свойство человека – использовать свое положение для обогащения. Наверняка взятки брали еще в Древнем Риме, а то и в более древние времена. С этим очень трудно бороться, особенно с тем государственным аппаратом, который мне достался от прежнего президента и во многом не изменился. Крадут или берут взятки почти все. Знаешь, что такое откаты? Вижу, что знаешь. Во всем мире с этим пытаются бороться, но успехи так себе. Для эффективной борьбы нужна вся полнота власти и драконовские меры. Сейчас такая борьба невозможна, потому что у меня нет такой власти, и я не могу себе позволить таких мер. Меня и так обвиняют во всех смертных грехах, а если дать повод...
– А если я сделаю ваших врагов друзьями?
– Друзьями их не сделаешь даже ты, – вздохнул он. – Мне достаточно их лояльности. Если у тебя получится, это многое изменит. Но не рассчитывай на быстрый эффект, потому что в таких делах спешить опасно. И многое будет зависеть от положения в международных делах. Это СССР, пока не потерял продовольственную независимость, имел замкнутую экономику и мог плевать на соседей, хотя и тогда такого не делали. У нас зависимость гораздо больше. Я ответил? Тогда задам свой вопрос. Когда ты в первый раз здесь появилась, сказала об Овальном кабинете. Насколько это реально?
– А что в этом может быть нереального? – удивилась она. – Прилетаю и записываю на камеру все, что там происходит. Если сфера на полу, энергия совсем не тратится, вот целый день висеть в воздухе будет трудно. Но ведь и американский президент там столько не сидит, а подлететь можно только для того, чтобы заснять документы. Только нужен чувствительный микрофон, чтобы я отлетела подальше, а то и меня могут услышать. И почему только Овальный кабинет? У других президентов и премьеров нет кабинетов? Или вы не знаете, как они выглядят? Можно снимать их всех на каком-нибудь совещании. Только достаньте мне хорошие наушники, чтобы я сама не слушала, что они болтают, и установите камеру на треногу. А я лучше возьму учебники за оставшиеся классы и подготовлюсь к сдаче экстерната. Пока все строят и я ничем не занята, это нужно использовать.
– Сегодня все подготовят, – пообещал президент. – Учебники есть?
– Купила сразу за все классы, – ответила Настя. – Месяца за три должна сдать за все оставшиеся четыре года. Через две недели начало учебного года, поэтому завтра побегу оформлять экстернат.
– Нечего тебе бегать самой, – сказал он. – Я позвоню Бабурину, и тебе все сделают. Как с работой у сестры?
– Пока не жаловалась, – ответила девочка. – Тринадцать языков я в нее вложила, а позже добавлю еще. Свою борьбу тоже записала, так она, наконец, занялась укреплением тела. В службе ее сейчас тоже чему-то учат. Пусть поработает, пока не заарканит кого-нибудь из офицеров. Там ребята все, как один, умные и плечистые. Наверное, среди них есть и холостые.
– А сама? – усмехнулся президент. – В твоем возрасте уже вовсю влюбляются, причем редко в сверстников. Мои дочери ходили с задумчивыми улыбками и тайком смотрели на фотографии. Или пока никто не понравился?
– Черт его знает, – откровенно сказала она. – Перед моим похищением нравился один мальчишка. Сидела в лесу людоедов и ревела в первую очередь из-за родителей, но и из-за него тоже. А потом... Принцы увивались, но мне они были не нужны. Или возраст у них был маловат, или я не хотела себя ни с кем связывать – сейчас уже и не скажу. А когда вернулась, уже чувствовала себя взрослой, а все одноклассники так и остались детьми. Какая может быть любовь? Ничего, мое от меня не уйдет, все еще будет. Все равно мне еще рано любить.
– Это хорошо, что ты такая рассудительная, – довольно сказал он. – Надеюсь, что такой и останешься. У взрослых часто из-за любви отшибает мозги, а у молодых так бывает всегда.
– Раш передал, что его можно снимать. Протяните руку.
Президент подал руку, и Настя сняла с нее браслет и надела его на свое запястье.
– Ваше послушание я сняла, – сказала она, поднявшись со стула. – Оптимизацию почувствуете уже завтра, хотя она будет продолжаться с неделю, а помолодеете через две недели. Почаще появляйтесь на людях, и никто ничего не заметит. Подумайте, какие языки хотели бы знать. Необязательно на них говорить прямо сейчас. Заговорите, когда откроем учебный центр. Для него это станет хорошей рекламой. Я больше не нужна? Тогда до свидания.
Когда Настя вернулась от президента, увидела, что родная контора выполнила ее просьбу. Пять дней назад, когда она приехала в Следственное управление зомбировать имевших доступ к ее делу сотрудников, там же был и Александр Васильевич. Он вызвал Настю по своим делам в кабинет Можейко, и девочка решила этим воспользоваться.
– Мне нужна ваша помощь, – сказала она директору. – Я пока не занималась вторым перстнем, а сейчас для таких занятий есть время и желание, нет только подопытного объекта.
– И какой объект нужен? – спросил он. – Второй перстень – это тот, который убирает генную несовместимость?
– Браслет сказал, что с его помощью можно менять внешность, – объяснила Настя. – Можно взять собаку или кошку, но мне все нужно пробовать для человека. Не достанете мартышку? Нет, в центре я этим заниматься не хочу. Нужно провести много опытов и долго ждать результатов. Даже с моим шаром неудобно каждый день мотаться в центр только из-за одной обезьяны. Так достанете?
– Я распоряжусь, – пообещал Александр Васильевич. – Возьмете свою макаку в центре у Бабурова.
И вот теперь на диване сидела небольшая мартышка с буровато-зеленой шерстью и белым воротничком. С одной стороны от нее сидела Оля, а с другой примостился Марк.
– Откуда она взялась? – спросила Настя находившуюся в гостиной мать. – Я заказывала, но сказали, что буду забирать сама.
– Зеленин привез, – ответила она. – Оставил для этой обезьяны сумку с фруктами и сказал, что будет есть все, даже мясо. Вот тебе по ней все распечатали. Это зеленая мартышка, ее кличка – Джуна. Не скажешь, для чего она тебе нужна?
– Буду с помощью магии лепить из нее человека, – пошутила девочка. – Не беспокойся, она не доставит хлопот. Магией приучу к горшку, а если окажется тупой, обработаю браслетом.
– Позвоню отцу, чтобы купил горшок и детскую кроватку, – вздохнула мать. – Учти, что спать она будет в вашей комнате. Места там хватит, а больше ее класть некуда, разве что на лоджию, но там скоро станет холодно.
– Марк, присмотри за ней, чтобы не безобразничала, – попросила Настя домового. – Мне нужно навестить подруг.
Девочка позвонила Алле и спросила, не может ли к ней приехать Ольга.
– Созвонись с ней, – попросила она подругу. – Мне позвонишь, если она не приедет или когда уже будет у тебя.
Через полчаса последовал звонок, и Настя ушла в Ростов к Сулеминым. Сферу убрала в подъезде, поднялась по лестнице и позвонила. Обе девушки встретили ее в прихожей и увели в комнату к Алле. Сидевшие в гостиной родители подруги не заметили ее прихода.
– Давно приехала? – спросила Ольга. – У кого ты останавливаешься? Я тебе предлагала останавливаться у нас, а ты уже три раза...
– Зачем мне стеснять вас, когда у нас осталась своя квартира? – перебила ее Настя. – Слушай, почему Алла какая-то не такая, как всегда?
– Она влюбилась! – засмеялась Ольга. – Скоро мы с тобой потеряем подругу. До свадьбы еще минимум два года, но для нас в ее сердце уже не останется места. У нее все очень серьезно.
– И кто этот тип, который ее у нас отнял? – спросила девочка.
– Классный парень, – с ноткой зависти ответила Ольга. – Только зря ты его ругаешь, он еще не догадывается о своей будущей свадьбе.
– Так, может, ее и не будет? – спросила Настя.
– Шутишь? – громким шепотом сказала подруга. – Кто устоит против такой девушки, как наша Алла?
– На татами – никто! – засмеялась девочка.
– Болтушки, – тоже засмеялась Алла. – Это, девочки, пока не любовь, а только симпатия, но со временем все может быть.
Они очень хорошо посидели, а около семи вечера Настя попрощалась и ушла. Дома уже поужинали, поэтому она села есть одна. Закончив, убрала за собой и ушла в свою комнату. Там к двум кроватям добавилась маленькая кроватка, в которой уже лежала мартышка. Рядом стояла Оля и, тихо напевая колыбельную, качала кровать.
– Помой горшок, – сказала она сестре. – Джуна твоя, поэтому тебе его и мыть. Хватит с меня того, что я ее качаю.
Настя не стала спорить и вынесла обезьянью мочу, после чего занялась перстнем. Она прогнала Олю и поставила к кровати стул. Первое же обращение к перстню поставило в тупик. Он развернул очень сложное заклинание, в разные части которого нужно было вставлять управляющие образы, вот только что вставлять и куда, она не знала. Немного подумав, Настя просто наложила на заклинание образ Джуны. Наложенный образ мартышки сам собой втянулся в самую свободную область заклинания и стал пульсировать красным светом в такт ударам ее сердца. Для начала девочка сформировала изображению человеческий нос и отдала приказ выполнить. Изображение сменило цвет с красного на зеленый, и все исчезло.
– Если все получится с Джуной, я тебя сделаю красавицей, – пообещала Настя сестре. – У перстня очень сложное управление, но я, кажется, научилась на нем работать. Я сделаю ее немного умнее, может, будет сама выносить свои горшки или садиться на унитаз.
– Что ты смеешься? – спросила Оля сестру.
– Я ей после оптимизации запустила изучение русского языка, – пояснила Настя. – Будет интересно, сработает оно на обезьяне или нет. Она не будет говорить, как человек, но понимать должна много.
"Я бы не стал такое делать, – недовольно сказал Раш. – Взялась изменять внешность, вот и изменяй! А зачем лезть в мозги? В империи делали много разумных животных, но у тебя нет опыта тех магов".
– Все, я ложусь спать и попрошу мне не мешать! – сказала девочка сразу всем. – Мне скоро придется очень рано вставать, поэтому буду отсыпаться впрок.
На следующий день ей позвонили в десять.
– Вам не надо никуда летать, – сказал ей Зеленин. – Я скоро подъеду и привезу все, что нужно.
Через пятнадцать минут он уже сидел в их гостиной и проводил инструктаж.
– Вот это камера и тренога, – говорил полковник, выкладывая на стол коробки. – Там вложено описание, поэтому первым делом научитесь работать. В этой коробке защищающие от шума наушники. В них вы не услышите никаких разговоров. Вообще-то, я это не одобряю и считаю опасным. Конечно, изучать школьную программу интересней, чем слушать государственных деятелей, но лучше все же не читать, а следить за обстановкой.
Мать ушла с Олей в школу оформлять ей экстернат, остальные уехали на службу, а квартира была защищена от прослушивания, поэтому можно было говорить о делах, избегая конкретики.
– Когда туда лететь? – спросила не ставшая с ним спорить Настя.
– Разница у нас в семь часов, а вот его типовой график работы. Скорее всего, сегодня вы его там не застанете. Изучите и опробуйте камеру и ложитесь раньше спать, а начнете работать часа в три ночи. Как ваша обезьяна?
– Делаю из нее невесту своему домовому, – пошутила девочка. – Думаю, что через месяц вы ее не узнаете.
Глава 17
Сегодня Настя прилетела сюда в третий раз. Занять место возле одного из трех окон не получилось, потому что президент нервничал и долго не сидел за столом. Отодвинув для чего-то стоявшие за его спиной два кресла, он расхаживал взад-вперед и мог наткнуться на сферу. Пришлось расположиться у потолка над одним из двух американских флагов. Тратить силу не хотелось, но отсюда были прекрасно видны все бумаги, лежавшие на знаменитом Резолюте. Собираясь в Овальный кабинет, девочка прочитала о нем несколько статей и посмотрела фотографии, а увиденное от них почти не отличалось. Нацелив камеру на стол, она открыла очередной учебник и углубилась в его изучение. Наушники неплохо глушили звуки, и голоса начинали мешать только тогда, когда говорили на повышенных тонах, а такое за все время случилось только один раз. Настя не удержалась и послушала, но разговор шел о каких-то неизвестных ей людях и не содержал ничего интересного. Незадолго до возвращения девочке пришла в голову интересная мысль. Приблизившись к президенту, она его подчинила и спросила, какие здесь применяют меры против подслушивания.
– В кабинете нет никаких приборов для наблюдения, – ответил он, – Не ведется вообще никакой записи. На дверях есть приборный контроль на наличие оружия, и кабинет каждое утро проверяют сканером.
Ответив, он о ней забыл и продолжил заниматься бумагами.
– У меня есть предложение, – сказала Настя, когда после возвращения отдавала камеру майору Никонову. – Овальный кабинет проверяют только утром. У вас есть небольшое записывающее устройство, чтобы его хватило на весь день? С изображением ничего не получится, но хотя бы звук? Я его после проверки кабинета куда-нибудь брошу, а вечером заберу.
– Надоело там сидеть? – понимающе спросил он. – Все у нас есть, Настя, но как вы это проделаете, не покидая сферы?
– Очень просто, – сказала она. – Сфера не препятствует магии, а я с ее помощью могу захватывать и удерживать не очень тяжелые предметы. Притяну ваш диктофон к сфере, как магнитом, а потом уроню. Там до вечерней уборки вообще не бывает посторонних. Жаль, что мне запретили влиять на президента, а то ничего бы этого не понадобилось.
– А что бы вы сделали? – с любопытством спросил майор.
– Он бы у меня каждый вечер писал отчет о проделанной работе, – ответила Настя, – и оставлял его на своем антикварном столе.
– И ваше программирование никак не сказалось бы на его поведении?
– Черт его знает, – честно ответила девочка. – Наверное, в чем-то он мог измениться.
– В том-то и беда, что никто не знает, как себя поведут люди после вашего вмешательства. Одно дело – поставить запрет на разговоры о вас, который только подтверждает приказ, а совсем другое – вносить в чью-то личность изменения, конфликтующие с ее основой. А если на эту личность составлен психологический портрет, и она каждый день на виду множества знающих ее людей...
– Ладно, я уже давно все поняла, – сказала Настя, забирая камеру, после того как Никонов скачал с нее все записи и очистил накопитель. – Передайте насчет диктофона. Когда появится другая работа, я там не смогу торчать полдня, а слетать туда и обратно будет нетрудно.
Когда девочка оказалась дома, было десять часов утра. Она заглянула в комнату к матери и сообщила о том, что прибыла, есть не хочет и сейчас идет спать. Перед тем как лечь, выпроводила Олю в комнату к Татьяне и посмотрела нос Джуны, который пока не изменился. До обеда Настя поспала, потом поела вместе с Олей и приехавшим со службы отцом и пошла разговаривать с позвонившим к ней Зелениным.
– Здравствуйте, Настя, – поздоровался полковник. – Вы сейчас можете подскочить в центр?
– Могли бы и не спрашивать, Дмитрий Павлович, – ответила девочка. – Сейчас буду.
Через несколько минут она уже была в том кабинете, который в центре использовали работники других служб.
– Быстро вы, – заметил он, – раньше добирались дольше.
– Привычка, – пожав плечами, ответила Настя. – Вы привезли мне работу?
– И не одну. Сейчас в пятнадцатую комнату привезут тех наших сотрудников, кого желательно оздоровить и омолодить. Если этого не сделать, их всех придется увольнять, а это классные спецы и труженики, которым трудно найти замену. Всего будет около пятидесяти человек.
– Сделаю без труда, – пообещала девочка. – Мне непонятно, почему вы меня так мало используете для своих нужд. Оптимизация – дело долгое, но мне нетрудно вылечить ваши кадры. Это лейтенантов можно отправлять в космос, а у старших офицеров хватает болячек плюс возраст. Могли бы собрать и своих пенсионеров, я бы их тоже вылечила. Даже если кто-то сболтнет, это свяжут не со мной, а с будущей клиникой.
– Спасибо, я доложу начальству, – сказал он, с уважением посмотрев на Настю. – Есть и еще одно дело. Вы проверили всех по списку, кроме подполковника Юдина. Он был в командировке, но вчера вернулся. Директор просил закончить с этой работой. Я знаю, как вы не любите ездить в машине, поэтому не приглашаю с собой. Выеду прямо сейчас, а вы появитесь после лечения. Лучше, чтобы вас никто не видел, поэтому летите в мой кабинет.
Лечение заняло всего две минуты, но пришлось потерять еще полчаса на паузы между заклинаниями. Жаль, что она не захватила с собой учебник. Закончив, Настя тут же перенеслась на Лубянку и, отсчитав окна в нужном здании, влетела в кабинет Зеленина. Он уже успел приехать и сидел за своим столом.
– Никак не привыкну к вашему появлению, – вздрогнув, сказал Дмитрий Павлович. – Садитесь, я сейчас попрошу подойти Юдина... Николай Ильич? Это Зеленин беспокоит. Вам уже передали, что вы должны ко мне подойти? Ну и прекрасно, я вас жду.
– У нас была утечка, – сказал он Насте. – Под подозрение попали все те, кого вы проверяли. Все проверенные оказались чисты. Это не моя работа, просто к вам не хотят подключать новых людей. Это список вопросов по Юдину, а вот и он сам.
В коридоре послышались приближающиеся шаги, дверь отворилась, и в комнату вошел невысокий, начавший полнеть мужчина лет пятидесяти. Увидев девочку, он испуганно дернулся и застыл.
– Он испугался, – заметил Зеленин, – а доступа к вашему делу у него не было, поэтому не должно быть и оснований для испуга.
– Теперь они появились у меня, – сказала Настя и обратилась к Юдину: – Кому стучите?
– Я завербован ЦРУ два года назад, – признался подполковник.
– Что передали обо мне? – спросил девочка. – Немедленно отвечать!
Она усилила нажим, и он сломался.
– Очень мало. Все материалы по вашему делу для меня закрыты, поэтому пришлось довольствоваться тем, что болтали офицеры и служащие центра. Болтали немного, но кое-что сложилось.
– И что же у вас сложилось? – недобро посмотрела на него Настя.
– Аномальщики в кои веки вышли на что-то реальное, – ответил он, – что-то настолько ценное, что дело у них забрали и передали Можейко. Вскоре его закрывают, а в нашем научном центре начинают проводить какие-то работы с вашим участием. Если по крупицам собрать все то, что мне удалось узнать, можно предположить, что вы очень сильный экстрасенс, который реально лечит самые разные болезни. Были намеки на какую-то чертовщину с внушением, но лично у меня это не вызвало удивления. Умеющих внушать гораздо больше, чем лечащих болезни. Была информация насчет изучения иностранных языков... Я в это не поверил и сделал соответствующую пометку.
– Значит, лечение самых разных болезней, внушение и, как недостоверное, изучение иностранных языков, – сказала девочка. – Больше ничего?
– Только это, – подтвердил он. – А что могло быть еще?
– Любознательная сволочь! – зло сказала она. – Даже в подчиненном состоянии умудряется задавать вопросы. Допрашивайте его сами, а то я не удержусь и прибью! Он на все ответит правдиво.
