Текст книги "Проверка 2 (СИ)"
Автор книги: Геннадий Ищенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
– Может, еще и потрясут, – сказал Зеленин. – Если нашим делом по-настоящему заинтересуются на самом верху, кто будет с ним считаться! Интересно, как отнесся к твоему рассказу генерал. Я бы без собранных нами документов не поверил.
Поверил Николай Владимирович в то, что ему рассказали, или нет, но он получил четкие указания от директора и сразу же после ухода офицеров, начал их выполнять.
– Виктор Сергеевич, – позвонил он начальнику научно-технического отдела. – Вам должны передать дело "Подросток". Его по приказу директора забрали у аномальщиков и передали нам. Срочно ознакомьтесь и проверьте все, что можно проверить быстро. Потом передадите мне свои выводы и план первоочередных мероприятий. Учтите, что в результатах расследования заинтересовались на самом верху. Когда получите дело, сразу же сделайте для меня копию записи разговора Насти Никитиной с опером областного управления МВД.
Запись Можейко прослушал в тот же день, а на следующий к нему в кабинет пришел полковник Никонов.
– Здесь выводы по делу, – сказал он, протягивая генералу бумаги. – План мероприятий пока не готов, но к концу дня...
– Я прочитаю позже, – сказал Николай Владимирович, – а сейчас скажите, как вы ко всему этому относитесь?
– Фантастика, – ответил полковник. – Правда, все, что проверили, подтвердилось. Это в основном материалы по Москве. Больше ничего не успели сделать, кроме нескольких запросов.
– Есть мысли по профессору Никитину?
– Мысли у меня есть, – сказал Никонов, – вот трогать его не хочется. У старика большие связи, да и не тот у нас случай, чтобы применять крайние меры. Я думаю, что сначала нужно поговорить с самой Настей или ее отцом.
– Запрос на Кубу сделали?
– Одним из первых, – ответил полковник, – только я сомневаюсь, что их там найдут. Самолетами они не улетали, и в списках пассажиров круизных лайнеров их тоже нет.
Сомневался он зря. Уже к концу следующего дня стало известно, что все трое, не скрываясь, живут в одном из двух самых дорогих отелей города Ольгин, полдня проводят на пляже Изумрудный берег и не стеснены в средствах.
– Кубинцы сработали очень оперативно, – докладывал генералу Никонов. – О Никитиных много узнали, потому что они, включая малышку, свободно говорят по-испански и за время отдыха там со многими общались.
– Интересно, как они туда попали, и откуда у подполковника полиции такие деньги? – сказал Можейко. – Вот что, Виктор Сергеевич, пошлите туда своих ребят. Несколько дней отдохнут за государственный счет и заодно понаблюдают за Никитиными, а потом кто-нибудь подойдет и деликатно поторопит с возвращением. Остальные пусть следят издалека. Я не исключаю того, что наш парламентер забудет о своем задании и пойдет паковать чемодан.
Встреча состоялась через три дня, на два дня раньше, чем планировали фээсбэшники. Настя с Олей вышли из воды и теперь обсыхали, лежа в песке. Мать купалась реже, а на песок не ложилась вообще, предпочитая ему шезлонг. Они полдня проводили на солнце и загорели до черноты. Заклинания для загара у Насти не было, зато было от солнечных ожогов. Обновляй его каждый день и загорай сколько душе угодно. Их душам, дорвавшимся до южного солнца, угодно было много, поэтому у всех трех дам остались белыми только зубы. Заиграл мелодией вызова материн телефон, и она поспешила достать его из сумки.
– Кто звонил? – лениво спросила Настя.
– Таня звонила, – отозвалась мать. – Сдала последний ЕГЭ и опять получила пятерку.
– Было бы странно, если бы она получила что-нибудь другое, – сказала Настя, переворачиваясь на спину. – Она еще не заморила голодом отца? Марк сможет только убрать в квартире. Готовить он не будет, его самого нужно кормить.
– Я думаю, что Таня готовит, – неуверенно сказала мать. – В крайнем случае можно сходить в кафе. Она слишком быстро положила трубку, поэтому я ничего не успела спросить.
– Деньги некуда девать, а она по привычке экономит, – проворчала Настя. – Потом позвони сама. Так, за мной кто-то наблюдает!
– За тобой здесь многие наблюдают, – равнодушно сказала мать. – Красивая мордашка, стройная фигура, да и все остальное уже вполне женское. Пусть смотрят. Им приятно, а тебя не убудет.
– Тут другое, – возразила Настя. – На тех, о ком ты говоришь, я давно не обращаю внимание. А это уже не любование, а наблюдение. Сейчас разберусь.
Она поднялась и подошла к лежавшему на песке парню.
– Привет! – сказала девочка, садясь рядом с ним. – Руссо туристо? Тебя можно закадрить, или ты облико морале?
– Что? – растерянно спросил он, уставившись на нее широко открытыми глазами.
– Кто прислал? – спросила Настя. – ФСБ или другая контора?
– А как ты узнала? – не отвечая на ее вопрос, спросил он.
– Когда на мне протирают взглядом дырки любители красивых девчонок – это приятно, – сказала она. – Конечно, им ничего не обломится, но в конце концов сама на себя начинаешь смотреть иначе. Но ты на меня смотрел так, как Глеб Жеглов на Ручечника. Что вам приказали?
– Понаблюдать, чем вы занимаетесь, а потом поторопить с отъездом домой, – ответил агент, которого пришлось подтолкнуть магией. – Лучше тебе самой разобраться с нами, чем без тебя начнут разбираться с твоими родственниками.
– И как стали бы торопить? – поинтересовалась Настя. – Надеюсь, не ногами?
– Просто передали бы, что есть такая необходимость, – сказал он. – Никакого принуждения не было бы. Вы когда собираетесь возвращаться?
– Через день-два, – ответила девочка, – так что зря вас сюда посылали. Хотя курорт здесь хороший. Но если ты хочешь на нем хоть немного отдохнуть, немедленно уходи в отель, иначе весь обгоришь. Все равно мы здесь только отдыхаем, а сейчас пойдем обедать.
Закончив с ним разговаривать, Настя вернулась к своим.
– Этот кадр из ФСБ, – сказала она матери. – Не нервничай: нас здесь брать не будут, но дома уже наверняка готовят комитет по встрече. Сказал, что будут только наблюдать, а через несколько дней скажут, что пора возвращаться. Мне здесь уже начало надоедать, поэтому вернусь с удовольствием.
– И совсем не боишься? – спросила отошедшая от испуга мать.
– Самую чуточку, – призналась Настя, – и больше за вас, чем за себя. Надоело мне бояться, мама. Я ведь с самого начала знала, что придется договариваться, просто хотелось немного отдохнуть от всех обязанностей. Я их в мире Вероны наелась досыта. К тому же я стала более независимая. Одно дело какое-то подозрительное золото, и совсем другое – валюта, которую у меня никто не заберет. Теперь на меня смогут давить только через вас, но и у меня рычагов до фига! Пусть только попробуют, я с ними тогда поиграю в игру "кто самый крутой". Вставайте и пошли на обед, а то этот придурок сейчас изжарится. Я его отпустила, а приказ наблюдать остался. Непонятно, почему прислали такого молодого, наверное, из-за знания испанского языка. Приехал без капли загара и полез на солнце в одних плавках! Хоть бы взял зонт. О чем только думают!
– Да, пошли, – согласилась мать, вставая с шезлонга. – Знаешь, мне уже тоже захотелось домой. Благодаря тебе я отдохнула так, как не отдыхала никогда в жизни.
– Тогда можно пообедать и улететь, – предложила Оля. – Я уже по всем соскучилась, а больше по деду. А эти пусть ищут, куда мы девались.
– Так и сделаем, – решила мама. – Идите смывать песок.
Они поели, собрали свои вещи и рассчитались за номер. Ушли из женского туалета. Настя одной рукой взяла саквояж, и второй прижала к себе сестру, а мать обняла их обеих. Сфера на такую компанию появилась раза в полтора больше обычной. Когда девочка летала с отцом, она была меньше. Дома было девять вечера, поэтому Настя финишировала над сквером. В нем поблизости оказались несколько прохожих, которые в недоумении подняли головы, высматривая, что так громко хлопнуло. Наплевав на их любопытство, она повела сферу к дому и через несколько минут уже обнимала сначала отца, а потом Таню. Марк обниматься не стал, но тоже был рад их возвращению.
– А черные! – удивился отец. – Вы же там были всего три недели. Шкура не слазила?
– Я предохранила всех от ожогов, – объяснила Настя, – поэтому от солнца не прятались.
– Не хочешь туда еще раз? – спросила не скрывающая зависть сестра. – Я из-за школы не смогла с вами отдохнуть!
– Полетишь одна, – вздохнув, ответила девочка. – У меня сейчас начнется летняя распродажа.
– Я не поняла, – сказала Таня, – о какой распродаже ты говоришь?
– Буду себя продавать, – пояснила она. – На Кубе нас уже пасли, поэтому скоро узнают, что мы оттуда исчезли, и примчатся сюда. Я, конечно, постараюсь выбить себе максимум свободы, но на курорты тебе теперь придется летать. Денег можешь взять сколько хочешь. Я их и родителям оставлю, потому что наверняка придется ехать в Москву.
– Ладно, если будут деньги, я и сама отдохну, – успокоилась сестра. – Вы есть не хотите?
– Только что из-за стола, – ответила мать. – Вы-то как здесь жили?
Все сели в гостиной разговаривать, а Настя ушла в свою комнату звонить подругам. До Аллы она почему-то не дозвонилась, а Ольга ответила сразу.
– А я тебе на всякий случай звонила, – сказала девушка, – хоть ты и сказала, что не будешь брать свой мобильник. Меня насчет тебя допрашивали, и Аллу тоже. Мы отказались отвечать, тогда надавили на родителей. Мой отец это воспринял спокойно, а ее предок начал свирепствовать. Он забрал ее телефон и запретил ходить на секцию, а для Алки секция важнее, чем для других.
– Можешь ей позвонить по обычному телефону? – спросила Настя. – Вот и скажи, что я завтра утром их навещу. После этого ее отец вернет и телефон, и секцию. Если она этого не захочет, пусть передаст через тебя. Ладно, надеюсь, завтра увидимся.
"Финал? – ехидно сказал Раш, когда она выключила телефон. – И что же ты будешь требовать?"
"Сначала посмотрю, что мне будут предлагать. Важно и то, как предложат. Одно дело, когда к тебе относятся с уважением, а совсем другое, когда пытаются выкручивать руки".
"Они не могли о тебе много узнать, – сказал Раш. – Только о лечении и о возможности что-то внушать. И, несмотря на свой ум, ты для них остаешься девчонкой, причем зависимой из-за семьи. Свою силу придется доказывать, поэтому не слишком надейся на уважительное отношение. Хамить без необходимости не станут, но подчинить попробуют. Конечно, будут и какие-то пряники, но без кнута не обойдутся. Похоже, что ваши власти не умеют действовать по-другому".
"Они везде одинаковые, – сердито сказала Настя. – Ничего, я вывернусь! Если ты прав, то им же хуже! Не захотят поверить мне на слово и принять мои условия, пошлю далеко-далеко! Я уже примерно представляю, чем меня будут бить. Пусть только попробуют, у меня тоже найдется чем ударить!"
Глава 13
Незадолго до обеденного перерыва к отцу Насти в управлении подошли двое мужчин, один из которых предъявил удостоверение сотрудника ФСБ.
– Нам нужно поговорить, – сказал он Николаю Алексеевичу. – Это можно сделать у вас, но будет лучше, если вы проедете с нами.
– Разговор о моей дочери? – спросил он. – Если вы хотите поговорить о Насте, будет лучше, если вы сначала встретитесь с ней.
– Где она? – спросил тот же мужчина.
– Ходила к подругам, а сейчас должна быть дома. Если куда-то ушла, жена может связаться с ней по телефону.
После его слов они чуть ли не бегом покинули управление, а Николай Алексеевич тут же позвонил дочери.
– Настя, ты дома? Вот и не уходи, потому что сейчас за тобой должны приехать. Я знаю, как ты настроена, но постарайся все же не задираться.
– Мама, сейчас за мной приедут, – закончив разговор с отцом, сказала Настя. – У отца были фээсбэшники, а он, как мы и договаривались, направил их сюда. Я уже одета, осталось только нацепить серьги и расчесаться. Ты вот что... если на вас будут наезжать, не переживай. Знай, что вся эта ерунда только на день-два, и не будет никаких последствий. То, что могли обо мне узнать, может вызвать опасения, но это только маленькая часть моих возможностей, а в остальное сразу не поверят, поэтому на равных со мной договариваться не будут.
– Ты там сильно хвост не распускай! – сказала мать. – Если кого-нибудь убьешь или покалечишь...
– За кого ты меня принимаешь? – обиделась девочка. – Я не собираюсь воевать с ФСБ. И договариваться там не с кем. У тех, кого сюда послали, есть не права, а инструкции. Вот они по этим инструкциям и будут со мной работать. А я все расскажу и посмотрю, как они себя поведут. Если по-хамски, я просто исчезну и буду говорить уже с теми, кто решает. Звонят. Открой и скажи, что я сейчас выйду.
Настя ушла в свою комнату, надела серьги и начала приводить в порядок прическу. Она не успела закончить, как в комнату заглянул мужчина лет пятидесяти.
– Не можете пару минут подождать? – спросила девочка. – Я ведь могла не успеть одеться.
– Я должен был убедиться в том, что ты здесь, – ответил он, проигнорировав ее возмущение. – Поторопись, нас ждут. И так за тобой пришлось долго бегать.
– Вы мне не друг и не родственник, – притворившись рассерженной, сказала она. – Обращение на ты в вашем случае – это неуважение. Запомните сами и передайте тем, кто будет со мной работать, что я не буду отвечать на тыканье.
– Передам, – ответил он. – Собирайтесь быстрее. И я вам посоветую меньше проявлять свой гонор.
– Мое поведение будет зависеть от вашего, – сказала она, оставив за собой последнее слово. – Я готова. Куда мы едем?
– В наше областное управление. Следуйте, пожалуйста, за мной.
В гостиной их ждал еще один мужчина помоложе, весь бугрящийся мышцами, которые почти не скрывала летняя одежда.
– Здравствуйте, – первой поздоровалась Настя. – Фигура – класс! Анаболики или таскали железо?
– Здравствуй, пропавшая, – улыбнулся он. – Второе. Химию не употреблял.
– Обращайся к ней на вы, Виталий, – сказал ему пожилой. – Идемте в машину, у вас еще будет возможность поболтать.
Возле подъезда их ждал черный "форд" с сидевшим за рулем шофером. До областного управления ФСБ доехали за двадцать минут. Настю сразу отвели в небольшой кабинет на втором этаже, предложили сесть на стул и покаяться. Встретивший ее полковник так и сказал, непонятно только в шутку или всерьез.
– Вы хотите, чтобы я рассказала, где была после своей пропажи, и откуда у меня не совсем обычные способности? – уточнила девочка.
– Очень четко сформулировали, – кивнул полковник. – Сколько вам понадобиться времени?
– Если со всеми подробностями, то два часа, – ответила она. – Надеюсь, что вы будете записывать, потому что не собираюсь об этом рассказывать еще раз. Пусть те, кому интересно, слушают запись. Только попрошу меня не перебивать. Высказаться по поводу моего рассказа или задать вопросы можно и потом.
– Говорите, все записывается.
Настя говорила и видела, что никто из сидевших в кабинете офицеров ей не верит, но говорить не мешали, хотя в два часа она не уложилась.
– И вы хотите, чтобы мы во все это поверили? – спросил полковник, когда девочка закончила свой рассказ.
– Я от вас ничего не хочу, – ответила Настя, – это вам от меня что-то нужно. Я все рассказала так, как было в действительности, а если эта действительность не вписывается в ваши представления о мире... Внушать я вам ничего не собираюсь, могу только кое-что показать.
– Покажите, – согласился полковник.
– Я уже делала это неоднократно, – сказала девушка, положив на стол несколько роз. – Буду вам показывать то же, что и другим. Этих роз не существует, но это не гипноз, а магия иллюзий. Если вы их сейчас сфотографируете, то получите нормальные фотографии. Никакой гипноз этого не даст.
– Сергей, сфотографируй, – приказал полковник пожилому, после чего обратился к Насте: – Для иллюзий они слишком материальные: пахнут, и я даже уколол палец.
– Качественная иллюзия, только и всего, – пожала она плечами. – Смотрите на них.
Розы задрожали и исчезли.
– На дисплее они есть, – подтвердил пожилой.
– Это уже не иллюзии, а предметы, взятые с хранения, – продолжила демонстрацию Настя. – Это кошель с золотом. Можете забрать себе, у меня такого добра много. Это кинжал, а это мое парадное королевское платье.
– Великолепная работа! – сказал взявший платье полковник. – По-моему, камни настоящие. Это герб?
– Да, это королевский герб, – ответила Настя. – На хранении много всего, но сейчас вам хватит и этого.
– Допустим, что все это есть на самом деле и останется после вашего ухода, – сказал полковник. – Но это не доказательства существования божества.
– Я уже сказала, что не собираюсь вам что-то доказывать, – ответила девочка. – Не верите в Верону? Ну и ладно! Ваша вера или неверие ни на что не повлияют, это только ваше личное дело. Моему деду было трудно поверить в магию и какую-то богиню, поэтому он ее окрестил пришельцем.
– В пришельца могу поверить и я, – кивнул он.
– А какая для вас разница? – спросила Настя. – Когда Верона говорила с владыками Вечного города, она сказала, что ее сородичи управляют другими мирами. Этот вид разумных не создавал миры или людей, они просто тысячи лет ими управляют. Если не нравится слово "богиня", придумайте другое. У меня в голове такой перевод.
– Значит, на ваших руках есть невидимые кольца и браслет? – оставив тему богов, спросил полковник. – Протяните руки, я пощупаю.
Он ощупал ее пальцы и запястье, вздрогнул и убрал руки.
– Да, все это есть, если вы мне ничего не внушили.
– Товарищ полковник! – сказала ему Настя. – Если бы я хотела вам что-то внушить, давно бы это сделала! Комната под наблюдением? Тогда позвоните в аппаратную и спросите, видят ли они эти предметы на столе. Вот с браслетом и кольцами ничем помочь не могу, я их сама не вижу.
– Значит, вы можете внушить что угодно, лечить и с помощью шара мгновенно перемещаться в любое место, для которого у вас есть образ? – подвел он итог. – И еще можете отправлять куда-то любые предметы и возвращать их обратно?
– В магии я могу намного больше, – сказала девочка. – Просто у меня не очень много сил, а для того, что вы называете внушением, их требует совсем мало. И предметы я могу отправлять только свои. Ничего из того, что мне не принадлежит, кольцо никуда не отправит.
– Кольцо отправляет предметы, с помощью перстня вы перемещаетесь, а браслет – это разумная вещь, которая хранит запас сил. Правильно? Тогда снимайте все эти предметы. Они будут отправлены на исследование.
– Вы меня внимательно слушали? – спросила Настя, которая ожидала чего-нибудь подобного. – Вижу, что или не слушали, или не придали значения тому, что я сказала. Браслет это не компьютер, а личность, которая поумней нас с вами. В нем копия всей моей памяти и разговаривать он может только со мной, поэтому он вас с вашими исследованиями пошлет далеко-далеко. Уже послал.
– Вы его надевали сестре!
– Убедила с большим трудом! – уже сердито сказала девочка. – Потом выслушала, что он больше с моей руки не уйдет, сама я его не сниму, и вы этого сделать не сможете, разве что отрубите мне кисть.
– Почему? – не понял полковник. – Наши специалисты снимут.
– Потому, что это не физика, а магия! – теряя терпение, объяснила она. – Размеры у браслета были в два раза больше моей руки, но он плотно обтянул запястье, и вы его с мылом не снимите! И потом с какой стати я должна расставаться со своим запасом сил? Во-первых, вы ничего в нем не найдете, можете только убить, а во-вторых, я вам просто не верю. Я пока еще ни с кем ни о чем не договорилась и никому ничего не обещала! Я и без браслета могу завязать вас в узел и сделать многое другое, но с ним мои возможности намного больше. К тому же он мой друг!
– А перстень с кольцом? – недобро глядя на девочку, спросил он.
– Там то же самое, – ответила Настя. – Перстень управляет транспортной сферой, а им могу управлять только я! Ну нет у вас других магов и не будет! А без них это просто золотое украшение. И это мое оружие, которое я никому не отдам! Если договоримся, сможете пользоваться моими услугами, но и в этом случае я буду иметь возможность вам отказать. С кольцом еще хуже. Владыки дали мне его до смерти. Основная его цель – вернуть меня в их город, а хранение вещей – это лишь полезная безделица, чтобы я его не выбросила. Я вам, по-моему, русским языком сказала, что кольцо будет защищать меня и себя! Я не знаю, как именно оно поступит с тем, кто попытается его с меня снять, только догадываюсь. Пытавшегося меня убить жреца оно отправило на хранение, а потом вернуло его труп. Вы хотите повторить его судьбу? Пожалуйста, я вам мешать не буду, только чтобы потом никто не сказал, что я вас не предупреждала! Хотя все равно будут обвинять. Я не смогу доказать, что вас убило кольцо, а не я. Будете пробовать?
– Ты это сделаешь сама! – зло сказал полковник, переходя на ты. – Девчонка! Смеешь ставить условия государству! Тебе хотели многое предложить и еще, наверное, предложат, но и напомнить, что здесь не какое-то королевство, будет нелишним! Ты можешь попробовать нам что-то внушить, но это не вернет в вашу семью Ольгу! Ее уже увезли и вернут только тогда, когда ты докажешь свою полезность. Ее личное дело – это липа, поэтому мы в своем праве! Твои близкие, кстати, тоже живут в этом государстве, интересами которого ты пренебрегаешь, и полностью от него зависимы. И твоих способностей у них нет! Если перестанешь...
– Хватит, – перебила его девочка. – Не буду я вам ничего внушать, черт с вами! Как забрали сестру, так и вернете. И попробуйте только тронуть родителей или деда! Жить будете долго и каждый день сожалеть о том, что сделали! Хотя, вы им уже ничего не сделаете из-за поставленного мной запрета, а другие просто не успеют.
– Ты не сможешь воспользоваться своей сферой! – сказал полковник. – В этом кабинете...
Он замолчал и вытаращился в то место, где мгновение назад сидела Настя. Она попала в сферу вместе со стулом и сразу же отлетела в один из углов кабинета, поднявшись к самому потолку. Из нескольких мест в стенах ударили струи какого-то газа или аэрозоля. Полковник и оба его подчиненных бросились к двери, но успели сделать только несколько шагов и повалились на пол. Девочка убрала на хранение свое платье и кинжал, оставив на столе только кошель с золотом, а потом запустила заклинание, вставив в него образ фасада главного здания президентской резиденции в Ново-Огарево. Сфера возникла совсем рядом с двухэтажным особняком напротив его центрального входа. Посмотрев на балкон второго этажа, она увидела распахнутые настежь двери и приказала лететь туда.
"Хороший дом, – с сарказмом сказал Раш. – Нашему домовому понравился бы. Колонны и фронтон – почти дворец. Подожди, не убежит твой президент. Скажи, зачем тебе было нужно все это устраивать?"
"А что я устраивала? – удивилась Настя. – Ну подействовала немного на полковника, чтобы он без дипломатии говорил то, что думает. Он бы все равно перешел к угрозам, только перед этим пришлось бы час или два выслушивать лекцию о патриотизме и обещания, что я вся буду в шоколаде! Когда давали инструкции, их начальство обо мне многого не знало. Если бы знали, наверное, и инструкции были бы другими. Эти фээсбэшники мне не поверили. Кое в чем их удалось убедить, но процентов на тридцать. Никто из них не готов поверить в сказку, а мои откровения – самая настоящая сказка. Я ведь была уверена, что так и получится. Повяжу президента и директора ФСБ, а все остальные сами утихнут. Прикинусь обиженной и еще какое-то время погуляю. Потом, конечно, опять подвалят. Слушай, Раш, не мешай, поговорим потом".
Президента она нашла в большой комнате с камином. Он о чем-то беседовал с невысоким пожилым мужчиной, в котором внешне не было ничего примечательного. Лежавший рядом с ними пес что-то почувствовал, неуверенно гавкнул и подошел к сфере. Девочка его подчинила и отправила лежать на прежнее место, после чего убрала сферу.
– Вынуждена прервать вашу беседу, – сказала она удивленно уставившимся на нее мужчинам. – Этот стул мне пришлось забрать у ростовской службы ФСБ. Мне он не нужен, так что пусть стоит здесь. Вас, Владимир Викторович, я знаю, а кто ваш собеседник?
– Это директор ФСБ Александр Васильевич Бабурин, – послушно ответил подчиненный президент. – Не скажете, кто вы?
– На ловца и зверь бежит, – довольно сказала Настя. – Я не буду вам представляться, пусть за меня это сделает ваш директор.
– Настя Никитина? – спросил тоже подчиненный Бабурин. – Почему вы здесь? И как вы сюда попали?
– Я бы сюда не прилетела, если бы не вы! – указав на него рукой, заявила она. – Знаете, мне очень неплохо жилось, до того как на меня наехали ваши люди. Мне не нужна власть, я наелась ею досыта! И вы мне не нужны, поэтому в том, что произошло, вините только себя!
– А что произошло? – не понял президент. – Вы имеете в виду свое появление?
– Я имею в виду то, что вы оба мне подчинены и сделаете все, что я захочу, – объяснила она. – Лично мне от вас не нужно ничего, кроме следующего. Нам должны вернуть мою младшую сестру, которую для шантажа взяли люди из ФСБ. Ну и еще вы оба будете всеми средствами препятствовать нанесению любого вреда мне и моей семье. На этих условиях я согласна оставить вас в покое.
– А если мы этого не сделаем? – спросил президент.
– Вы этого не сможете не сделать, – как маленькому объяснила ему Настя. – Прислушайтесь к себе и поймете, что это так и есть. Ну а если все же такое случится, вы себя убьете. Выбор смерти оставляю на ваше усмотрение.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал немного побледневший Бабурин. – Что у вас произошло с моими людьми?
– Когда я вернулась с Кубы, они увезли меня в свое управление, – ответила девочка. – Я предполагала, что так и будет, поэтому выполнила то, что от меня просили. Два часа заливалась перед ними соловьем, а потом предъявила доказательства. Моя история, с точки зрения любого нормального человека, выглядит дико, поэтому они до конца не поверили и с доказательствами. У меня есть несколько артефактов, которые настроены на меня. Ни изучить их, ни как-то перенастроить на кого-нибудь другого, вы не сможете. Я все это объяснила и сказала, что ничего ни на какие исследования не дам! Все испортите, а потом сами будете кусать локти! Ваши люди наплевали на мои объяснения и от уговоров перешли к угрозам. Как только они меня увезли из дома, другие ваши кадры забрали мою младшую сестру. У нее, видите ли, не в порядке документы на удочерение! Ну пришлось мне заставить одну стерву состряпать дело о проживании Ольги в детском доме, а как иначе объяснить появление ребенка, если он из другого мира? В общем, я оттуда ушла и даже никого не убила, хотя очень хотелось. Они, правда, сами пострадали от своего газа, которым хотели меня усыпить. Поспешите дать указание вернуть малышку и отстать от моей семьи! Если они умудрятся арестовать отца, да еще на его работе, ему придется увольняться, а я уже не буду такой добренькой!
– Мы компенсируем... – начал Бабурин.
– Мне начхать на деньги, – перебила его Настя. – У меня их столько, сколько никогда не будет у вас! У отца вся жизнь в его работе, а вы своими действиями можете его лишить и ее, и уважения товарищей!
– Я о вас вообще ничего не знаю, – сказал ей президент, – поэтому сейчас трудно о чем-то говорить и договариваться. Ребенка вам вернут, если он сам захочет к вам вернуться, и не будут вас трогать. Но что вы собираетесь делать дальше?
– Во-первых, я обиделась, – ответила девочка. – Я и раньше была невысокого мнения о наших чиновниках, а сейчас это мнение изменилось в худшую сторону. Я была готова оказывать вам услуги без всякого давления, только на своих условиях.
– И какого рода услуги? – спросил президент. – Александр Васильевич о вас что-то знает, но меня пока не просветил, поэтому скажите хоть в двух словах.
– Я умею только своей силой лечить почти любые болезни и заставлять подчиняться людей и животных. Кроме того, могу переместиться в любую точку Земли, для которой есть фотография. При этом меня никто не увидит. Собаки что-то чувствуют, как выяснилось по вашему псу, но их тоже легко подчинить. Я не знаю можно ли техническими средствами обнаружить мою сферу, но она не вызывает срабатывания датчиков движения на лестничных площадках. Могу днями сидеть в Овальном кабинете и записывать кинокамерой американского президента, могу освободить любых заложников и привести вам на веревочке террористов. Могу обучить любому языку, могу... Слишком долго перечислять то, что я могу сделать. Ваши люди все это записали, так что слушайте записи.
– Чего хотите вы? – спросил Бабурин.
– Прежде всего, чтобы со мной считались! Я вам не соплячка, которую легко запугать, угрожая ей самой и ее семье. Я правила королевством размером с Англию, причем не в самое благополучное для него время! И я собственноручно убила в бою сотни полторы своих врагов. Того, что я вам могу дать, не даст больше никто, а вот чего потребовать от вас, я даже не знаю. Как я уже говорила, денег у меня вагон, а если будет мало, продам несколько тонн золота. Наверное, приготовьте в Москве хорошую квартиру и сделайте перевод отцу. И учтите, что если какое-то задание мне покажется сомнительным, то я потребую меня с ним ознакомить или откажусь.
– Взрыв батареи на Украине – ваша работа? – спросил Бабурин.
– Это было в Донбассе, – уточнила Настя, – и они ее взрывали сами, я только посоветовала. Но учтите, что больше я туда соваться не буду. Меня тогда в прицел рассматривал снайпер. Когда обо мне не знали, это сошло с рук, сейчас могут убить. Я тогда оттуда привезла сувенир.
В руке девочки появился пистолет, заставивший мужчин побледнеть.
– Успокойтесь, – сказала она, отправив ствол на хранение. – Я легко могу убить без всякого оружия. Остановить сердце, приказать прекратить дышать, нагреть мозги – способов много. Но я даже с врагами старалась не доводить до убийства, если без него можно было обойтись. Я сама один раз умерла и знаю, что такое смерть. Вы мне не враги, но и не друзья.
– А если снять ваше подчинение? – спросил президент.
– Я похожа на дуру? – удивилась Настя. – С какой стати я должна вам верить? И вы не должны беспокоиться насчет подчинения. Я еще раз говорю, что это только гарантия моей безопасности и независимости.
– А если вас убьют другие? – мрачно спросил Бабурин.
– Если это случится не с вашей подачи, то вам ничего не будет. Только учтите, что свою виновность будете определять сами. Если вы будете плакаться перед подчиненными о том, как я вам мешаю жить, а они, чтобы сделать вам одолжение, меня грохнут, вслед за мной уйдете вы. Относитесь ко мне, как к любимой дочери, и будете жить долго, особенно если и я к вам так же отнесусь. Мой дед сильно помолодел, а до моей обработки разваливался на ходу.
