Текст книги "Приговор - вычитана(СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

– Ну как? – спросила Вера.

– Все плохо! – ответил глюк.

– Я сыграла не хуже, чем на записи! – возмутилась она. – Я эту симфонию уже играю с закрытыми глазами, а тебе все не так!

– И зачем ты нужна, если можно прослушать запись? – спросил он. – С моими мелодиями ты будешь выезжать из-за их новизны и действия на людей, но эффект усилится, если ты будешь играть, а не просто воспроизводить то, что уже когда-то кем-то сыграно! С памятью тоже не продвинулись. Ты уже месяц бьешься, пытаясь освоить мою инструкцию, и все без толку. Книга – это тихий ужас! Ты ее правильно перевела, и мы все почистили в названиях, но у тебя совсем нет своего стиля. У заимствованных книг он будет сильно отличаться, поэтому нельзя ограничиться переводом. Можно, конечно, объяснить это разнообразие твоей уникальностью, но мне не нравится и перевод. Я сегодня поправил первые две главы, потом почитаешь.

– Пусть я не гений! – разозлилась Вера, выключила синтезатор и сняла наушники. – И что теперь делать? Дашь свои способности?

– Могу, но не буду, – сказал глюк. – Попробуй развить свои.

– Подожди, – удивилась она, – так ты и это можешь? Объясни.

– У человека способности к творчеству заложены в душе, – ответил он, – но влияет и мозг. Приведу простую аналогию. Способности души – это мастерство работника, а мозг – это тот инструмент, которым он работает. Шедевр не создашь без способностей и хреновым инструментом. У тебя мозги влияют только на тело, потому что ты мыслишь не ими. Я могу передать твоей душе свои качества, но для этого мы должны слиться. Сделать это нетрудно, но будут еще последствия, кроме твоей гениальности. Во-первых, такое слияние, хоть и нечасто, заканчивается безумием, а, во-вторых, я в тебя насмерть втрескаюсь. Мне не хочется ни первого, ни второго, поэтому нарабатывай гениальность самостоятельно, нам не горит. Блог заработал на всю катушку...

– Подожди со своим блогом! – перебила Вера. – Кто-то мне, кажется, предлагал руку и сердце. Это был не ты?

– Ну я, но я предлагал брачный союз. Можем любить друг друга, а можем разбежаться или просто остаться друзьями. После слияния разбежаться не получится, потому что мы просто умрем друг без друга. То же будет, если погибнет один из нас. Не скажешь, зачем мне такое сумасшествие? И потом остается вариант с безумием, который не устраивает меня еще больше. Правда, чаще всего это бывает при антагонизме душ, а мы с тобой неплохо ужились, но я все равно не хочу рисковать. Трудись сама, что-нибудь да получится.

– А что нужно для такого слияния? – спросила она. – Обязательно согласие обоих?

– Не вздумай пробовать! – с опаской предупредил глюк. – Голова – плохое место для экспериментов, тем более недоучки!

– А в чем причина безумия? Ну, глюк, не будь таким противным, мне просто интересно.

– Душа слеплена из того, что у вас называют тонкой материей, и питается своим видом энергии, – начал он объяснять. – Она менее устойчивое образование, чем физическое тело, хотя если не утерян контроль и есть приток энергии, просуществует намного дольше. При слиянии душ очень разных людей такой контроль из-за конфликта нарушается. С душами ничего не происходит, а вот с их памятью... Она сливается и превращается в мешанину из фактов и образов. Нормально мыслить с такой памятью нельзя, тем более что при разделении она тоже рвется на две части. Это все вопросы или будут еще?

– Значит, безумие – это только отговорка, – сделала вывод Вера, – нам с тобой оно не грозит. Просто один эгоист боится большой и чистой любви, поэтому заставляет меня вкалывать без надежды на успех.

– Не боюсь, а не хочу, – возразил глюк. – О такой любви интересно читать, да и то только женщинам, испытать ее самому и быть повязанным любимым человеком на сотни лет...

– Сплошные минусы! – с сарказмом сказала она. – Неужели совсем нет плюсов?

– Что ты ко мне прицепилась! – рассердился он. – Пусть я эгоист, но в этом все умные люди одинаковы. Никто не хочет сложностей и неприятностей, если без них можно обойтись!

– А если нельзя? Если у меня так ничего и не получится? Я в любом случае проживу припеваючи, но накроется твоя мечта о моей полной приключений жизни, и на Землю можешь не прилетать. Ты готов, если сочтешь нужным, рискнуть жизнью, причем не только своей, и при этом боишься полюбить такую замечательную женщину, как я! Уверена, что среди ваших забитых женщин таких нет, а если поделишься со мной своей душой, то никогда и не будет! Кого любить, если не меня? Так, я, кажется, придумала. Ты рвал мне зуб и ломал руку...

– Из необходимости, – перебил глюк.

– Пусть из необходимости, но причинил страдания, – согласилась Вера. – С моей точки зрения, в нашем слиянии есть необходимость, поэтому и я вправе заставить тебя страдать!

– И как же ты это сделаешь? – с любопытством спросил он.

– Способов много, – ответила она. – Например, я могу бросить все занятия и опять вернуться к тортам. Тех сорока миллионов, которые лежат на моих счетах, хватит надолго. Но мне этот способ не нравится, поэтому оставлю его на крайний случай. Проще всего больше не отдавать тебе управление телом. Что я теряю? Накроется блог? Ну и бог с ним. Денег, как я уже говорила, хватит. Есть и еще одно средство. Я тебя отключу от своего мозга. Знаний у меня много, а если что-нибудь понадобится, я и сама без труда запомню. А вот тебе будет хреново без моих глаз, ушей и всего прочего. Или сиди один в темноте, или уходи в свою память и валяй там гостиничных девчонок! Раньше я этого сделать не могла, но теперь благодаря тебе...

– Шантажистка! – сердито сказал глюк. – Давай договоримся так: ты продолжаешь месяц трудиться, а если не будет существенных результатов, мы вернемся к этому разговору.

– Ладно, – согласилась Вера, – только при одном условии. Ты обо мне знаешь все, а я о тебе не знаю ничего, даже имени. Ты считаешь это справедливым? Сбрось мне часть своих воспоминаний. И познакомлюсь с будущим мужем, и лучше узнаю вашу жизнь. Намного легче будет работать с переводом книг, когда я буду знать, о чем пишут. Часто знания языка недостаточно. И запиши мне хоть что-нибудь из вашей музыки. Пусть я ее сейчас не смогу нормально сыграть, но хоть послушаю. Мне все, что я играла, надоело, может, поэтому и играю без души.

– Сброшу, когда буду работать с блогом, – пообещал он. – Ты сегодня поедешь в спортивный центр?

– Надоело мне к ним мотаться, тем более в такую погоду, – ответила она. – Гори синим пламенем этот абонемент! Закажу себе универсальный тренажер и буду заниматься дома. Место в комнате еще есть.

– Не хочешь поменять квартиру?

– А зачем? – пожала она плечами. – Мне пока хватает этой. Вот когда пойдут косяком друзья или потребует имидж... Не понимаю, зачем приобретать такие апартаменты, по которым нужно ходить с компасом. У меня все под рукой и не нужно терять время на хождения. Правда, негде принимать родственников, но родители не приедут, да и брат из-за своей двойни долго не покажется. Опять пошел дождь. Никогда не любила позднюю осень. Вот зиму люблю, но не в Москве. Сыплют на улицу всякую гадость и утверждают, что от нее одна польза. Я такого в Дмитрове не видела, правда, я в нем зимой уже двадцать лет не была.

Зазвонил телефон, и Вера взяла трубку.

– Здравствуй, – услышала она голос Малевского. – Позвонил, чтобы поздравить с успехом. Дочь сказала, что ты теперь известный блогер и показала, где и что. Я в интернете редкий гость, но у тебя понравилось. Теперь буду часто заглядывать. Есть еще один вопрос. Черемшинского помнишь?

– У меня хорошая память, – ответила она. – Конечно, я помню Германа Вячеславовича.

– Он узнал, что мы больше не встречаемся и теперь просит у меня твой телефон или адрес. Давать?

– Не стоит, – отказалась она. – И времени мало, и появился жених.

– Поздравляю, – сказал Дмитрий Михайлович. – Не буду говорить о том, как я ему завидую.

– Уже сказали, – засмеялась Вера. – А поздравлять будете с браком, а это еще не скоро.

– И он еще думает? – удивился Малевский. – Или это вы не решили?

– Я уже, кажется, решила, – ответила она, – но в наших отношениях все очень непросто.

– Зря не дала телефон, – сказал глюк, когда она закончила разговор. – Трудишься без отдыха, а он нужен. Сходила бы куда-нибудь с этим художником.

– Зачем мне старики? – опять засмеялась Вера. – Знаешь, я уже давно не девчонка, но почему-то чувствую себя молодой.

– Мэнс сана ин корпоре сано, – изрек он. – По поведению похожа на девчонку.

– А при чем здесь тело? – не поняла она. – Думаешь, оно так влияет на мозг? Так я им больше не думаю.

– Тело и душа тесно связаны, – объяснил глюк. – У тебя сейчас тело юной и сильной женщины, поэтому такой настрой. Хочешь любви такого узника, как я, а не подумала о том, как придется терпеть еще десять лет. Сейчас я твои развлечения переживу, а потом буду мучиться и страдать из-за отсутствия тела, и ты пострадаешь из-за того же. Тел вокруг будет навалом, но ты мне не сможешь ни с кем изменить.

– А почему нельзя занять чье-нибудь тело? – задумалась Вера. – Твоя душа не войдет в зародыш, но во взрослого человека должна войти. В моем теле вообще две души.

– В тебя душу впихнули с помощью техники, а сам я в кого-нибудь попасть не могу. Для этого нужно освободить тело от души хозяина или вырастить тело, в котором нет души. Я тебе говорил об этом способе продления жизни, когда уже не работает омоложение.

– Изгнать бы душу из какого-нибудь красивого мерзавца, – размечталась она. – Впихнули бы в него тебя, и не пришлось бы ждать.

– Не те у вас возможности, – сказал глюк. – И душу можно выгнать, и тело вырастить, но все это только с техникой моего мира. Когда-то было оружие, которым можно было уничтожать души. Удар той энергией, которой они питаются, может уничтожить сотни миллионов людей. Останутся тела, которые продолжат заниматься привычными делами, но будут лишены эмоций. Такая жизнь по инерции продлится несколько лет, а потом все начнут умирать из-за нарушения энергетики тел.

– А твое тело? В нем ведь нет души?

– Только вложенная в мозг программа, имитирующая эмоции. Но его каждый день заряжают. Хватит мечтать, лучше займись делом.

– Сейчас займусь, только ответь на один вопрос. У нас можно создать такое оружие? Не для миллионов, а для одного человека?

– Принципы я знаю, – ответил глюк, – но нужно работать годы, и вам ни в коем случае нельзя давать такие знания. Сами все узнаете лет через двести. Хватит вопросов, займись памятью. Когда с ней разберешься, легко справишься с остальным.

Вера ушла в спальню, легла в кровать и привычно оставила тело. Она знала, как добиться параллельного чтения памяти, но знать и уметь – это не одно и то же. Ну не получалось у нее разделение сознания! Глюку легко говорить о работе с памятью, а она уже начала терять веру в то, что эта работа даст результаты. Чего-то она не понимала или делала неправильно, а он не мог ее проконтролировать со стороны. Раньше Вера и от того, что удалось достичь, была бы на седьмом небе от счастья, но общение с глюком ее изменило. Теперь достигнутое не устраивало и хотелось большего. Она во всем уперлась, как в стену, и чувствовала, что дело в ней, и дальше не продвинуться, сколько ни занимайся. Позанимавшись час без всякой пользы, Вера вернула управление телом. Глюк чувствовал ее состояние, поэтому не стал спрашивать о результатах, а направил за компьютер.

– Не забыл, что мне обещал насчет воспоминаний? – напомнила она.

– Души не забывают, – ответил он. – Кстати, мне будет нужна твоя помощь в ведении блога.

– А что я могу сделать такого, что не сделаешь ты? – спросила она.

– Я выискиваю интересную информацию по всему интернету, а потом творчески подаю ее твоим читателям, – сказал глюк, – но такой информации всегда мало, а одними рассуждениями многих не привлечешь. Я могу с помощью своих программ завалить сеть ссылками на твой блог, и его будут смотреть миллионы, уже смотрят. Но сохранить аудиторию трудно, для этого нужно постоянно подогревать интерес у самых разных людей.

– И где я тебе достану такую информацию?

– Способов много. Познакомься с кем-нибудь из корреспондентской братии. У них в отдел писем чего только не приходит, и далеко не на все реагируют. Дашь много денег, так он будет работать не столько на газету, сколько на тебя. И таких информаторов может быть несколько. Они тебя завалят информацией, мало у нас, что ли, садиков с садистами-воспитателями?

– Неужели много? – изобразила удивление Вера. – Знаешь, что-то мне не хочется этим заниматься. Может, ты сам?

– Могу и сам, – согласился он, – только тебе придется доверить мне свое тело для таких вылазок. А я потом покажу тех, с кем общался, и расскажу, о чем говорили, чтобы ты была в курсе своих похождений. Можешь использовать это время для занятий с памятью.

– Не угробишь? – спросила она. – Ладно, согласна, только если это будет не слишком часто, а то войдет в привычку, и уже не захочешь возвращаться в мужское тело. Будем с тобой жить в моем по очереди, так сказать, два в одном. И смотри, не лезь в ислам, а то отгребем неприятности. Выставил меня на всеобщее обозрение, теперь какому-нибудь придурку со сдвинутыми на почве религии мозгами найти труда не составит. Надеюсь, это не входит в тот перечень трудностей, который ты для меня готовишь? А то ведь грохнут обоих.

Пока глюк работал с компьютером, Вера безрезультатно возилась с памятью. Через час с небольшим он вернул тело. Перед тем как выключить компьютер, она прочитала отредактированные главы. Они были настолько лучше ее перевода, что на глаза навернулись слезы. Глюк сразу все понял.

– Мастерство не достигается сразу, – утешительно сказал он. – Переведешь несколько книг...

– Не буду я никуда вылезать, – всхлипнув, отозвалась Вера. – Я бездарь, и все мои достижения, да и то с твоей помощью – это тело и память. Ну освою я ее полностью, и что изменится? Буду еще быстрее думать и легко разберусь с вашей музыкой или со знаниями твоего мира. Книги лучше писать не буду. Все ворованное, начиная с денег и заканчивая искусством. Хотела внести хоть что-то свое, и не получается! Многие и так прочитают из-за сюжета, но мне хочется большего! И в этом виноват ты! Все время разжигал во мне честолюбие, манил перспективами и подталкивал в спину. Мало я вкалывала? А сейчас топчусь на одном месте и чувствую, что достигла своего потолка!

– Ты просто устала, – сказал глюк. – Примерно то же самое было, когда ты собирала память.

– Предлагаешь выйти на улицу и подраться? – вытерев слезы, спросила Вера. – И что это изменит? Я чувствую, что это злостью или отдыхом не уберешь. Ты обещал, что я с твоей помощью стану супером, а получился бездарь с большими возможностями!

– Так уж и бездарь, – не согласился он. – Ты очень многому научилась и знаешь...

– С моей памятью это нетрудно, – перебила она глюка. – Хватит меня утешать, пойду смотреть записанное. Попробую разобраться в том, что ты за человек.

Глюк не поскупился, и даже с ускоренным восприятием Вера смотрела его воспоминания до самого сна. Заодно узнала имя, которое ей понравилось, как и сам хакер. В самом конце прослушала все три записанных мелодии. Пришлось опять вытирать слезы.

– Ладно, если разберусь в памяти, я их воспроизведу, – сказала она глюку, – но как такое можно придумать? Артон, неужели все это сочинили машины?

– А чему ты удивляешься? – спросил он. – Даже ваши машины сочиняют музыку, хоть пока и посредственную. Но их даже смешно сравнивать с нашими. В любой области искусства свои законы. Если они изучены, сильный разум сможет творить, даже если у него нет души. Мы с тобой договорились, поэтому не кисни, а занимайся. Обещаю, что если ты так и будешь топтаться на одном месте, то на Новый год мы сольемся. Только свое обещание выполню при условии, что продолжишь вкалывать. Поработаешь над книгой, а потом над ней поработаю я. Но учти, что только над первой, с остальными будешь возиться сама!

Чтобы успокоиться и уснуть, пришлось прибегнуть к медитации. Утро прошло как обычно, а днем она сорвалась с катушек. Началось все с ее обеденного похода в кафе. Как только открыла выходную дверь, в нос ударила табачная вонь. Спускаясь по лестнице, увидела на площадке между первым и вторым этажами компанию из двух парней и трех девушек. Все пятеро курили и что-то обсуждали. На Веру никто из них не отреагировал, пока она не достала мобильник и не сделала несколько снимков.

– Ты ведь здесь живешь? – спросила она одного из парней, показав рукой на крайнюю справа квартиру второго этажа. – Вот и веди своих друзей к себе, там и дымите. На закон вам плевать, на других жильцов – тоже. Если хочешь неприятностей, я их тебе обеспечу. Задымили, сволочи, весь подъезд, а уже не лето!

К удивлению Веры, никто из них не стал ругаться и не полез в драку, все демонстративно побросали на пол недокуренные сигареты и вышли из подъезда. Жаль, она рассчитывала на другое. Одежда воняла дымом, на улице дул холодный ветер с моросью, а в кафе к ней впервые пристал какой-то выпивший мужик.

– Слушай, – заплетающимся языком сказал он, сев за ее столик, – пойдем со мной, бабки есть, не обижу. Я живу через три дома.

– Не интересует, – ответила она, доедая второе. – Иди лучше проспись, а потом ищи телку. Сейчас от тебя не будет толку. И деньги свои спрячь, а то ты их мигом лишишься.

– А когда просплюсь, пойдешь? – спросил он. – Ты мне нравишься.

– Может быть, – сказала Вера. – Чеши.

И этот не стал качать права и убрался. Но это все было ерундой, главная пакость поджидала ее на пути домой. Услышав жалобный писк, она повернулась и увидела мордастого мальчишку лет десяти, пинающего ногами беспризорного котенка.

– Ты что делаешь, гаденыш? – сердито крикнула Вера, шагнула к нему и отвесила затрещину.

– Ты что делаешь, сука?! – в свою очередь заорал выбравшийся из машины мужчина.

Был он такой же мордастый, с пивным брюшком и на голову выше ее.

– Я тебе за сына голову откручу! – продолжал он орать.

– Ваш сын – изверг, – внешне спокойно сказала она. – Бить ногами котенка...

– Ну и что? – не понял он. – Этого, что ли?

И, подойдя к хнычущему малышу, наступил на него тяжелым ботинком. Следующие несколько мгновений почему-то выпали из ее абсолютной памяти. Когда Вера пришла в себя, она держала мордастого за куртку и изо всех сил била его об иномарку. Два стекла осыпались внутрь салона, третье пошло трещинами, и даже дверца, похоже, была погнута. Кажется, это был "ниссан". Выронив безвольное тело, она вернулась на тротуар к котенку. Конечно же, он был мертв.

"Что за день! – думала Вера, идя домой и не обращая внимания на провожавших ее взглядами свидетелей драки. – Если еще кто-нибудь прицепится, я ведь могу и убить".

– Он бы все равно погиб зимой, – сказал Артон, – а ты того придурка сильно отлупила, не говоря уже о побитой машине. Свидетелей было много, но он вряд ли кого-нибудь найдет. А тебе придется пока ходить в другое кафе. Если будешь и дальше так распускать руки, я отзову свое предложение о браке. Зачем мне такая бешеная жена?

– Почему они такие? – спросила Вера. – Откуда в людях подлость и хамство, желание причинить боль и унизить? Когда я была ребенком, это тоже было, но случалось редко, а потом все чаще и чаще.

– Боялись, – ответил он. – Раньше такое сходило с рук немногим, а сейчас немногих наказывают. Люди по природе хамы и эгоисты с рождения. Изменить это можно только воспитанием и условиями жизни. Раньше вас учили человечности, хотя очень часто у учителей слова расходились с делами, а теперь вся нравственность побоку, а главным критерием жизненного успеха является величина банковского счета. Много награбил, значит, выбился из серой массы, и к тебе теперь будет совсем другое отношение, причем не только у соседей, но и у государства. Вы не одни такие, почти во всех странах то же самое.

– Но у вас живут по-другому при частной собственности.

– Мы были такими, как вы, тысячу лет назад, – сказал Артон. – Не все определяется общественным строем, многое зависит от культуры, уровня развития цивилизации и ее истории. Что стала у дверей? Заходи в подъезд, а то уже задубела на этом ветру. Нужно теплее одеваться.

Несколько дней спустя соседка рассказала, что неподалеку от кафе был избит кто-то из районной администрации.

– Зина с первого этажа работает в травматологии, так она рассказала, что у него сломаны рука и несколько ребер и выбиты зубы. Вроде бы он растоптал котенка, а какая-то женщина не выдержала и его избила, а потом разбила машину. Ее потом так и не нашли, а может, и не искали. Подумай сама, как женщина может избить такого борова?

С тех пор прошел месяц. Первая книга была полностью закончена и помещена на сервер "Проза.ру". Артон советовал обратиться в издательство через Малевского, но Вера отправила книгу электронной почтой, приписав на всякий случай к фамилии, что она блогер.

– Твоими стараниями я стала слишком известной, чтобы связывались из-за какой-то книги, – пошутила она. – И в "Прозе" ее зарегистрировали. Не хочу я обращаться к Малевскому, пусть решают сами. На их издательстве свет клином не сошелся. Артон, уже пятое декабря.

– Ну и что? – не понял он. – Эта дата для тебя что-то значит?

– Это значит, что до нашего слияния осталось меньше месяца. Я не сачкую, но с памятью ничего не получается. И следующую книгу тебе придется править.

– Она у тебя получилась лучше первой, – сказал Артон. – Не понимаю, почему у тебя ничего не выходит с памятью, может, из-за возраста? У нас этим занимаются дети.

– А может, не будем ждать? – предложила Вера. – Меня уже от этих занятий тошнит, а сколько на них ушло времени! Что такое один месяц?

– Видит бог, я этого не хотел, – мысленно вздохнул Артон. – Иду на этот шаг только из-за тебя и потому, что от навязанной любви можно избавиться, хоть и с потерями.

– Ты мне об этом не говорил, – сказала она. – И что нужно терять?

– Всю память после слияния. Это тяжело, но если с тобой что-нибудь случится, я это сделаю. Жизнь слишком ценна, чтобы поставить на ней крест из-за любви. Рисковать из-за любимого человека можно, но не заканчивать свою жизнь вместе с ним.

– Если меня не будет, можешь делать что хочешь, – разрешила Вера. – Мне нужно лечь?

– Если не хочешь разбить голову, ложись. Управление телом будет отсутствовать все время слияния, а сколько оно будет длиться, я не знаю. Может, минуты, а может быть, часы.

Она легла на диван и избавилась от тела. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом ее не стало. Время по-прежнему шло, но ничего, кроме его хода, не ощущалось. Не было ни мыслей, ни осознания себя. Возникла она сразу, причем уже в теле.

– Артон, что-нибудь получилось? – испуганно спросила Вера. – Я не чувствую никаких изменений. Никакой любви к тебе тоже нет, только те чувства, которые были раньше.

– Любовь появится со временем, – ответил он. – Должно пройти несколько дней. А в остальном... Все мои таланты теперь будут и у тебя. Попробуй что-нибудь вспомнить.

Она попыталась вспомнить недавно прочитанную книгу, и ее содержание всплыло в памяти все сразу, как будто она ее только что прочитала, затратив на чтение секунды! Это было так непривычно, что даже закружилась голова.

– Привыкнешь, – успокоил Артон. – Мыслить тоже будешь немного по-другому. Теперь ты супер, можешь этим гордиться. Поняла, в чем была твоя ошибка?

– Это была не моя ошибка, а твоя, – возразила Вера, – точнее, не ошибка, а просто не все рассказал. Я бы сама мучилась с памятью до страшного суда.

– Что прочитал сам, то и рассказал, – ответил он. – Учти, что все, что я хотел тебе передать, включая наши научные знания, уже в твоей памяти. Я теперь намертво связан с тобой, поэтому нет смысла чего-то не давать. Можешь понемногу изучать. Наверное, придется записать в память немало технической информации, но с этим разбирайся сама и не сейчас. Сейчас главное – это книги и музыка. Следующий год в России должен стать годом Веры Лапиной. Ты к этому готова?

– Посмотрим, – ответила она, – я пока свои таланты не распробовала.

Изменения в себе Вера почувствовала, когда занялась музыкой. Теперь можно было провести анализ любого из нескольких сотен переданных ей Артоном мелодий, хотя это и не было легким делом. Начав читать свой перевод второй книги, она тут же стала править текст.

– Совсем другое дело, – довольно сказал Артон. – Книгами я могу больше не заниматься.

Он много занимался блогом и несколько раз уходил в город в ее теле. Итогом этих хождений была договоренность с работниками двух газет, детективом из охранного агентства и чиновником городской администрации. Все получили деньги и адреса электронной почты, на которые нужно посылать информацию. Через пять дней написали из издательства. Ее книгу приняли и сбросили текст договора. Тираж по договору был пять тысяч экземпляров.

– Откажись, – посоветовал Артон. – Сколько у тебя читателей в "Прозе"?

– Два дня назад было пятнадцать, – ответила Вера, – а потом я не смотрела.

– Это потому, что мы не занимались рекламой, и о твоей книге никто не знает, – сказал он. – Напиши, что обратишься в другое издательство, а если и там будет такой тираж, то обойдешься без печати. Если я тебя раскручу в сети, читать будут сотни тысяч, а много их прочитает эти пять тысяч книг? Достаточно поместить ссылку на книгу в твоем блоге... Деньги за книги нам не нужны, их и так хватает, главное – сделать тебе имя.

Она написала, что отзывает свое предложение и объяснила причину. Через три дня тираж увеличили в два раза и спросили, нет ли у нее еще подобных книг.

– Соглашайся, – сказал Артон. – Я обеспечу рекламу, и книги быстро разойдутся, так что этот тираж у них не последний, а рекламировать на "Прозе" будем вторую книгу. Многие не считают писателя состоявшимся, если его никто не печатал, поэтому несколько книг мы отпечатаем. У писательской братии будет другое отношение.

Почти весь декабрь стояла ветреная и слякотная погода, поэтому Вера старалась лишний раз не выходить на улицу. Ей привезли заказанный тренажер, а еду готовила сама, раз в неделю набивая холодильник продуктами.

– Целыми днями сидишь дома, – ворчал Артон. – Подышала бы хоть свежим воздухом.

– Вместо меня дышишь ты, когда бегаешь вербовать продажных газетчиков, – пошутила она. – И где ты нашел на нашей улице свежий воздух? За ним нужно идти к пруду, а ходить там в такую погоду...

К Новому году Вера почти не готовилась. Много ли нужно готовить, чтобы накрыть стол для самой себя? Купила искусственную елку и немного игрушек и развесила по комнате гирлянды. Когда стали бить куранты, налила в фужер немного шампанского и выпила.

– Как бы я хотела, чтобы ты сейчас сидел рядом со мной! – сказала она Артону.

– Еще посидите, – сказал за ее спиной красивый женский голос.

Вера стремительно обернулась и увидела почти голую, изумительно красивую девушку. Назвать одеждой ее полупрозрачное, обтягивающее тело платье, с подолом не длиннее тех юбочек, в которых на льду танцуют фигуристки, не поворачивался язык.

– Алисия Марта Тридцать шестая, – сказал Артон. – Вера, эта та самая судья, которая нас свела. Интересно, что ее сюда привело.

– Сам вор и подругу сделал воровкой, – сказала Алисия, с интересом глядя на Веру. – Но если учесть, что не использовал технику, то результат впечатляющий. Ты меня удивил, Артон из рода Варгов, я рассчитывала на другое. Я освобождаю тебя досрочно. Получишь свое тело и билет на Родер. Вижу, что вы сливались, поэтому ты постараешься к ней вернуться. Координаты Земли я тебе дала. На ворованной яхте сюда не добраться, но ты выход найдешь. И учти, что Мирт для тебя закрыт.

– А вы не могли бы его отправить не на Родер, а сюда? – спросила Вера.

– Коли мед, так и ложку? – насмешливо сказала гостья. – Он должен показаться дома, а потом пусть делает что хочет. Скажите спасибо за то, что вам пошли навстречу. И будьте поосторожней со знаниями Родера. Запретов на их применение нет, но вы можете уничтожить этот мир, а нам он интересен в плане развлечений.

Сказав это, гостья исчезла, а вместе с ней исчез и Артон, оставив в душе страх и надежду.