Текст книги "Посланник (СИ)"

Автор книги: Геннадий Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Стронги были злы, коварны и хитры, но к счастью для хораллов и эллотов они не принялись их безоглядно истреблять, а уничтожали лишь тех, кто становился у них на пути, мешая их поискам планет с красным песком. Да и планеты хораллов и эллотов мало подходили для жизни стронгов, привыкших к высокой температуре и минимальному содержанию кислорода в атмосфере, а планеты древних рас галактики оказались для них слишком холодны и перенасыщены кислородом, заставляя окислительные процессы в их организмах протекать с повышенной скоростью, вызывая быстрое старение и их преждевременную смерть.

Хораллы быстро распознали технологию получения энергии из красного песка и были, удивлены тем, что до сих пор не смогли это сделать сами. Но теперь все красные пески в галактике принадлежали только лишь стронгам и потому хоралам и эллотам приходилось с чувством грусти принимать это, как, своего рода, плату за свою, более или менее, спокойную жизнь в своей родной галактике. Тем более, что стронги, даже, разрешали им жить на некоторых планетах, рядом с собой, однако, давая понять, кто на планете хозяин.

Добываемый стронгами красный песок обогащался до такого состояния, что в конечном итоге превращался в энергетический сгусток высокой концентрации. Затем этот сгусток мощными магнитными полями доводился до состояния текучести, получалась нечто вроде жидкой энергии с многофазными связанными структурами. Затем эта жидкость упаковывалась в специальные капсулы-батареи и использовалась в энергетических установках стронгов.

Стронги первое время весьма строго следили за тем, чтобы эта технология не оказалась у хораллов с эллотами, но поняв, что высокоразвитым расам не проблема её познать, сосредоточили свои усилия лишь на том, чтобы капсулы с жидкой энергией не попадали к ним, жестоко пресекая любые попытки завладеть ими.

Все попытки Дакка найти более подробную информацию о технологии переработки красного песка не удались: Беллиар занимался энергией разума, то есть психотронными полями и знал о нем достаточно много, хотя в этих знаниях не было того, чего бы не знал и Дакк, а в других видах энергии разбирался весьма посредственно и достоверно знал, лишь то, что от красного песка после его обогащения остается агрессивная и неприятная во всех отношениях серая пыль.

Дакк вышел из информационного поля своего нового носителя. Ему теперь стало понятно, что за безжизненная серая пустыня простирается вокруг того промышленного города, в который ведет закрытая дорога, но его сейчас волновал другой вопрос: в информационном поле Беллиара совершенно не упоминалось ни о гротах, ни об энергии внутреннего мира. А получаемая стронгами концентрированная энергетическая субстанция из красного песка никак не могла ею быть. Да и те знаки письма, которые Дакку удалось узнать из информационного поля Беллиара, никак не походили на знаки письма из кораблей гротов.

Посидев некоторое время с отрешенным сознанием, Дакк вновь вошел в информационное поле Беллиара, надеясь найти более подробную информацию о стронгах.

Точной информации, почему стронги покинули внутреннее кольцо галактики ни хораллы и эллоты не имели. У них было лишь предположение, что они просто выработали весь красный песок в своем мире и искали его новые источники, но их во внешних рукавах галактики оказалось не столь много – стронгам удалось найти всего четыре таких планеты. Все планеты, кроме одной – Родерон, были безжизненны, так как красный песок образовывался лишь на планетах двойных звезд определенных спектральных классов и размеров, когда более горячая и массивная звезда пожирала массу своей менее значимой подруги. Поток звездных частиц, бомбардируя проходящие сквозь него планеты, при условии, что они имели пески, богатые определенными химическими элементами способными впитывать звездную массу, насыщал их до состояния красного песка. Конечно, ни о какой жизни в подобных условиях не могло быть и речи, но на Родерон она все же появилась, после какого-то катаклизма, который несколько сместил орбиту планеты и жесткое излучение взаимодействующих звезд теперь шло мимо. Какой это был катаклизм, сейчас и пытались разобраться хорралы с эллотами, так как планета принадлежала их галактическому рукаву. Стронги к разумной жизни на планете были совершенно безразличны и следили лишь за тем, чтобы капсулы с энергией не уходили на сторону. Но все же они контролировали две трети планеты, где располагались огромные залежи красного песка, оставив хорралам и эллотам её третью часть, в основном равнинную. Единственные, кто их заинтересовал на Родероне и кого они взяли под свою защиту – это были торросы и шуры или колдуны, которые, по какой-то странной особенности их организма, безвредно для себя переносили энергию красных песков и потому могли обрабатывать специальные углеродные стержни, которые росли на дне красного моря и которые оголялись по мере переработки песка. Стронги доставляли эти стержни колдунам, которые освобождали их от оболочки, придавали нужную форму и которые после зарядки энергией красного песка становились своеобразным оружием, которое очень высоко ценилось в мире внутреннего галактического кольца. Что, собственно, Дакк уже познал, благодаря носителю шур Шина.

Тут была ещё одна странность, которую Беллиар не мог понять и которая едва не стоила жизни Дакку, когда он находился в носителе шур Шина: стронги жестоко наказывали хорралов и эллотов, если они покушались на жизнь колдунов, но достаточно прохладно относились к тому, если это делали аборигены Родерона – торросы. Чем была вызвана такая любовь к этой расе в информационном поле Беллиара такой информации Дакку найти не удалось, так как раса торросов жила на подконтрольной стронгам территории.

Неожиданно Дакк наткнулся на большой провал в информационном поле своего носителя, который вызвал у него сильную досаду, все же, как он ни старался, потери информации, видимо, избежать не удалось. Если эта информация имела важное значение для жизни Беллиара, то существование Дакка в его носителе могло вызвать непреодолимые препятствия, тем более, что за провалом была информация, показывающая личную жизнь Беллиара. Что было уничтожено быстро понять было невозможно, но насколько было понятно за провалом находилась информация о зрелом периоде жизни Беллиара.

Родная планета Беллиара, Флоот, она же столица галактической империи хораллов, была чрезвычайно красивой – такой бесконечный цветущий сад, между деревьями которого, повсюду, словно шляпки грибов, выглядывали резные крыши домов, в одном из которых и жил Симмур Беллиар Гаанн со своей семьей. На Флоот не было городов, как таковых, все её население было рассредоточено более-менее равномерно по всей территории планеты, живя лишь в индивидуальных домах. Лишь в нескольких местах Дакку удалось увидеть небольшие сгущения построек из многоэтажных домов, как он понял, это были административные, общественные и производственные комплексы. Дорог на планете, практически, не было, перемещения осуществлялись с помощью, так называемых, интеллектуальных портаторов. Их интеллектуальность заключалась в том, что портатор мог устанавливать очередность выхода из своего оконечного устройства, если туда стремились сразу несколько объектов, сохраняя объекты в пространственном накопителе. Дакк заинтересовался работой накопителя, так как подобных систем в галактике зевсов не было, но как работал такой накопитель, Беллиар не знал, так как его никогда не интересовала техническая сторона, каких бы то нибыло, систем, что вызвало у Дакка раздражение.

Посокрушавшись на своего носителя, он принялся за изучение его семьи, так как этот вопрос вызывал у него обоснованную тревогу, но дальнейшее изучение личной жизни Беллиара его несколько успокоило. Все образы, которые удалось найти в его информационном поле, не содержали образа жены Беллиара: в доме, за редким исключением, он находился один. Наконец Дакку удалось прояснить этот вопрос.

На сколько ему удалось установить, Беллиар был женат и даже имел дочь, которая уже жила самостоятельной жизнью. У хораллов было однобрачие, но как понял Дакк, они не всегда были однолюбы. Разводы у них были запрещены и потому супружеские пары подбирались друг к другу достаточно долго, но были и экспромты, одним из которых и стал Симмур Беллиар Гаанн. Встретившись с Шафф в пределе психологии, так у хораллов назывались научные центры, куда он попал после успешного окончания академии, он безоглядно влюбился в нее с первого же взгляда. Она ответила ему взаимностью и они вскоре создали семью. У них родилась дочь – Семмурата.

Имя их дочери несколько озадачило Дакка, оно понималось, как плод счастливой любви или плод счастья. Он совершенно не мог представить, как можно жить с таким именем.

Но вскоре в их жизни начались проблемы, но не на почве любви, а на почве работы. Хотя они работали в одном пределе, но проблемы психологии понимали по разному – Беллиар считал, что все идет от человеческого мозга, его разума и стремился к совершенству его познания, в чем продвинулся достаточно далеко; Шафф же считала, что психология это проявление каких-то потусторонних сил, идущих не от человеческого разума, а дающаяся ему какими-то мистическими силами, с которыми она и пыталась вступить в контакт. Их начальные споры, о своей правоте понимания проблемы, незаметно переросли в неприязнь друг к другу, но так как разводы были запрещены, то их отношения зашли в тупик. Они пытались скрывать от сослуживцев свои семейные неурядицы, но в конце-концов они стали известны и у Беллиара начались неприятные беседы с ведомством нравов, так как у хорралов за достойный климат в семье всегда отвечал мужчина. Но тут случилась ещё более неприятная история, во время одного из спиритических сеансов, Шафф вошла в такой глубокий транс, что выйти из него самостоятельно не смогла. Прибывшие реаниматоры тоже оказались бессильны. Анализ её капли крови показал в ней присутствие мощнейшего паратропного вещества, которое использовалось в лабораториях того раздела, в котором работал Беллиар и подозрение на её смерть сразу упало на него, хотя он никогда в своей работе не только не использовал это вещество, но даже не прикасался к нему, всецело полагаясь на свой разум. Теперь им уже занялось ведомство безопасности планеты. Его жизнь на Флоот стала ещё большим кошмаром и как только Семмурата вступила в самостоятельную жизнь, Беллиар тут же покинул свою родную планету, перебравшись на недавно найденную стронгами планету с красным песком – Родерон, планету во всех отношениях необычную и загадочную, тем более, что работы для него здесь было, более чем, достаточно, где он и находился уже более трёх последних лет, лишь изредка посещая Флоот для решения накапливающихся там своих финансовых проблем.

Администрация предела была удовлетворена его работой, он был тоже доволен своей жизнью на Родерон, где, как ему казалось он нашел себе подходящую пару, но пока колебался узаконивать свои отношения – обжегшись один раз, он не хотел повторить свою ошибку.

Зеттинини была местная аборигенка восемнадцати Родероновских лет отроду. Дакк встретил её около двух лет назад во время одной из экспедиций по поиску воалианов. От одной из групп зуков в исследовательский центр планетных аномалий, где работал Беллиар, поступила информация об участившимся появлении птиц смерти в окрестностях одного из поселков аборигенов и Беллиар немедленно выехал на траппере в проблемный район планеты.

Поселок находился достаточно далеко от Эстрона, что понималось, как купол на планете, где обосновались хораллы и эллоты и до него Беллиар добрался когда уже начало темнеть. Ни о каких поисках ночью не могло быть и речи и перед ним встал вопрос ночлега. Конечно, можно было переночевать и в траппере, но для привыкшего к определенному комфорту Беллиара, это было не лучшим выбором и он начал обходить дома поселка, в надежде найти приют, тем более, как он предполагал, что проведет он в этом районе не одни сутки, да и беседа с аборигенами об интересующем его вопросе была бы кстати.

Поселок был небольшой и насчитывал всего около трех десятков домиков, но в какой бы Беллиар не стучался, никто не вышел и не удостоил его своим вниманием.

Дело было в том, что аборигены планеты с большой неприязнью отнеслись к появлению у них инопланетян и первое время даже пытались воевать с ними, но быстро поняв свое бессилие, заняли враждебную позицию, не оказывая пришельцам абсолютно никакой помощи, если даже кому-то из них угрожала смерть и даже изгоняли из своей среды всех, кто пытался сотрудничать с инопланетянами. Но, насколько Дакк понял из информационного поля Беллиара, ни хораллы ни эллоты старались не вмешиваться в жизнь аборигенов, ограничиваясь лишь наблюдением за ними, если только на планете не возникала какая-либо эпидемия. Тогда они распыляли над поселками аборигенов лекарственных ингредиенты, стараясь хоть как-то облегчить их противостояние болезни. Да и свои город и космодром они построили в непригодных для хозяйственного использования аборигенами территориях.

И лишь последний дом оказался гостеприимным для Беллиара. Его хозяин, вернее хозяйка, совсем молодая девушка вышла на крыльцо своего домика и приветливо улыбнулась ему своим широким ртом. Беллиар ответил ей тем же и она показала ему рукой на дверь, приглашая войти. Там он и узнал печальную историю её семьи.

Отец и мать Зеттинини были земледельцами, что на Родерон было очень трудным и рискованным занятием, хотя и очень доходным. Немногие аборигены планеты отваживались на работу на земле. Основной возделываемой культурой была тура, что-то вроде огромной морковной свеклы. В пищу использовались её очень сладкие корни, достигавшие двухметровой длины в своих стремлениях добраться до воды и чем длиннее был корень, тем он больше содержал сладости и тем выше ценился на рынке. Отец и мать Зеттинини были трудолюбивы и всегда имели хороший урожай на своей плантации. Их подросшая дочь тоже помогала им. Все шло хорошо до тех пор, пока над их плантацией не появились птицы смерти – воалианы. Первым был убит отец. Мать и дочь стойко перенесли постигшее их горе и продолжали работать на своем участке. В следующем сезоне жертвой воалиана стала мать. Совсем юная Зеттинини в испуге бросила работу на плантации и перестала покидать свой дом, но запасов продовольствия ей хватило ненадолго и поневоле ей пришлось вновь возобновить работу на плантации. Никто из поселка не желал ей помогать ни на каких условиях. Все начали сторониться её, считая, что на её семью наложил проклятье сам Миррилиен – высший колдун и будто бы это он сам, в образе воалиана, прилетает и уносит в свое темное царство выбранные им жертвы. Все в поселке только и ждали, когда он прилетит и унесет Зеттинини. Но прошло несколько сезонов, а девушка продолжала трудиться на своей плантации, собирая хорошие урожаи, уже и перестав бросать тревожные взгляды на горизонт, чтобы издалека увидеть там черную тень птицы смерти и успеть укрыться. Воалианы же продолжали появляться, но уже над поселком и их жертвами становились теперь другие жители. Зеттинини для них стала, словно, невидимкой.

Девушка, с совершенно незнакомым ей мужчиной, к тому же инопланетянином, держалась раскованно и болтала безумолку, видимо сказывался недостаток общения. Беллиару стало жаль её. Он уже достаточно хорошо знал жизнь аборигенов планеты и понимал, что шансов у девушки дожить до зрелого возраста, одной занимаясь земледелием, практически не было. Однозначно, она станет жертвой или каких-либо диких зверей, которых в изобилии водилось в гористых районах планеты и которые в поисках пищи нередко выходили и в долины, либо какой-то воалиан, все же обратит на неё внимание, или аборигены другой расы, нападут на поселок и уведут её в свой полон. К тому же, насколько он понял, корни туры местные жители покупали у неё весьма неохотно и ей приходилось возить их очень далеко в другие поселки, где о трагедии её семьи не знали. Поразмышляв ночь, утром он предложил Зеттинини поехать с ним в город, где обещал найти ей работу в своем исследовательском центре. К его удивлению, девушка, совершенно не раздумывая, согласилась. Воалианов, за те несколько дней, что Беллиар пробыл в районе поселка он так и не увидел и несколько раздосадованный, уехал в Эстрон, забрав с собой и Зеттинини.

Девушка совершенно не испугалась большого города, словно жила в подобном всю свою жизнь, быстро освоившись с техническими достижениями чужой цивилизации. Не стушевалась она и в исследовательском центре, куда Беллиар устроил её работать. Живая и общительная девушка быстро завоевала симпатии многих молодых хорралов. Она же, хотя и не сторонилась их, но в близкие отношения ни с кем из них не вступала, словно невидимой нитью, привязавшись в Беллиару. По-началу он не знал, что ему делать. Он совершенно не строил никаких планов относительно неё, приглашая её с собой и даже поселил её отдельно от себя, купив небольшую квартиру. Но Зеттинини была настойчива и он, постепенно, как-то привязался к ней. Девушка часто сама, совершенно беззастенчиво, приходила к нему домой и вела себя, словно хозяйка. Она умела хорошо готовить, наводила порядок и могла болтать безумолку. Потом, Беллиар и сам не мог понять, как это случилось, но между ними произошёл интимный контакт, который поставил перед ним проблему, что ему делать с ней дальше. Зеттинини же, узнав, что он иногда посещает Флоот, стала настойчиво домогаться, чтобы он взял её с собой. Но привести её на Флоот в свой дом просто так Беллиар не мог, а обжегшись с женитьбой один раз, он не хотел повторения и потому не торопился с принятием решения о новом супружестве. Что касается какого-либо занятия для Зеттинини на Флоот, то он был в этом отношении спокоен: она с большим желанием и охотой ухаживала за парком, который хорралы разбили во дворе дома, где он жил.

Дакк вышел из информационного поля Беллиара. Фактически, Зетт уже была женой Беллиара и несомненно, он, когда-то бы, забрал её на Флоот, но как следовало поступить ему, Дакк пока не представлял. С одной стороны ему повезло: носитель Беллиара вполне подходил ему для выполнении его задачи. К тому же он занимался тем, что хорошо знал Дакк и он не был связан тесными семейными узами, что могло бы ограничивать перемещения Дакка и потому, потенциальная будущая супруга Дакку была ни к чему. Но он, понимал, что после всего, что уже было между Зеттинини и Беллиаром, просто так от неё избавиться, ни морально ни физически, было невозможно. Немного поразмышляв, Дакк решил, что пока у него ещё очень мало информации о жизни, как на Родерон, так и в самой галактике и возможно получше узнав её, он сможет принять правильное решение. Он снова погрузился в информационное поле своего носителя.

После недолгого блуждания он наткнулся на ещё одно поле деятельности Беллиара на Родерон – психиатрия. В Эстрон у него была практика психоаналитика. Посмотрев несколько образов из приема Беллиара, Дакк решил, что это слишком примитивное, хотя и весьма доходное занятие его носителя и что он с этим делом справится гораздо эффективнее Беллиара и решил изучение тонкостей занятия психоанализом оставить на потом, тем более, что он не нашел информации о том, когда у Беллиара должен был быть очередной прием.

Дальше, после небольшого провала, шла достаточно интересная информация о весьма необычном увлечении Беллиара, он был заядлым любителем карт и даже два последних сезона судил матчи, здесь, на Родерон. Дакк заинтересовался, что это вообще за игра, так как, насколько он помнил, Грабб тоже имел самое непосредственное отношение к этой игре. Вскоре такая информация нашлась. Дакк посчитал, что эта информация в дальнейшем может оказаться весьма важной и потому принялся внимательно изучать правила игры.

Карт представляла собой игру двух команд двумя мячами и была весьма агрессивной и ассоциировалась со словом касание. Она пришла к хораллам из галактического рукава эллотов, где имела повсеместное распространение. Игра была очень динамичной и в какой-то мере соответствовала характеру эллотов, которые были весьма энергичны, нежели хорралы, которые имели более спокойные характеры. Каждая команда состояла из пятнадцати человек: пяти захватчиков; пяти стопперов и пяти акробатов. Собственно основные условия игры заключались в том, чтобы не дать своему мячу коснуться земли и в тоже время сделать так, чтобы мяч противника касался земли, как можно чаще. Поле для игры в карт было достаточно большим, и по примерным подсчетам Дакка составляло что-то около сто двадцать, на сто двадцать метров. Оно делилось на четыре части, по две части для каждой команды – переднюю часть и заднюю. Свой мяч держали в руках акробаты и находясь, только лишь, на задней части своей половины поля любой ценой не должны были дать мячу коснуться земли, непрерывно передавая его друг другу. Причем, стоять с мячом в руках акробат не имел права, но и бегать с ним тоже: разрешалось делать всего лишь два шага, одно касание поля каждой ногой с мячом в руках. Мяч партнеру можно было передавать любой частью тела, лишь бы он не коснулся земля и при том ещё нельзя было пересекать, как линию задней зоны своей половины поля, так и границу поля. Если это происходило, то все захватчики команды противника беспрепятственно подпускались к линии задней части поля, за спины стопперов. При касании мяча земли, засчитывалось очко противнику и игра начиналась с противостояния: захватчики упирались друг в друга перед центральной линией. Целью захватчиков было то, чтобы, продравшись сквозь линию стопперов противника, сделать все возможное и невозможное, чтобы мяч команды противника коснулся земли. Причем, разрешалось сбивать акробата противника, владеющего мячом с ног, любым приемом и бить по любой части тела, кроме головы, но акробата не владеющего мячом разрешалось толкать лишь корпусом. В то же время захватчики не имели права пересекать линию задней части своей половины поля и потому помогать своим акробатам никак не могли. Стопперы не имели права пересекать среднюю линию поля и ступать на половину поля противника. Их задачей было не пропустить захватчиков противника в свою заднюю зону. Причем захватчика противника нельзя было задерживать, а только лишь толкать. Любое нарушение правил в игре наказывалось удалением на один тим. Как подсчитал Дакк, это было что-то около трех с половиной минут времени его галактики. Держать игроков противника не разрешалось никому, но разрешалось их бить, как руками, так и ногами и потому в карт играли или босиком или, по договоренности с противником, в легкой тряпичной обуви. Единственными неприкосновенными частями тела противника были шея и голова.

Из множества образов игры, имеющихся в информационном поле Беллиара, Дакк составил очень яркое представление об этой весьма динамичной и в некоторой степени жестокой игре. Особенно захватывающе выглядела игра акробатов, которые порой совершали такие сумасшедшие кульбиты, уходя от столкновения с захватчиками, что трибуны взрывались бурей оваций.

Но тут Дакк опять столкнулся с какой-то загадкой – Беллиар уже более полугода не судил матчи карт. Он принялся более внимательно просматривать видеообразы матчей и наконец нашел ответ – в одном из матчей, который судил Беллиар, одному из лучших захватчиков планеты Керру Граббу снесли полчерепа. Как это произошло, в информационном поле этого эпизода Дакк не нашел, видимо Беллиар просмотрел этот момент. Лишь когда донесся дикий вой трибун, он увидел лежавший на поле неподвижный носитель Граба, из головы которого на розово-коричневую поверхность выполз его мозг. Неподалеку валялся какой-то блестящий предмет.

Как понял Дакк, кто это сделал установить не удалось, так как та металлическая полоса, которой был нанесен удар не воспринимала никаких отпечатков, а все игроки перед выходом на поле проходили сквозь детектор сторонних предметов и потому было решено, что её бросил кто-то с трибун. Но так как Беллиар просмотрел этот момент, что автоматически значило, что он плохо контролировал ход матча и потому вся вина за происшествие легла на него. Он заплатил огромный штраф и был отстранен от судейства до конца сезона. Грабб выжил, но первый же матч после его выздоровления показал, что как игрок в карт он потерян и послонявшись по ресторанам, пока его средства не подошли к концу, он по протекции все того же Беллиара, был зачислен в отряд зуков.

Дакк состроил невольную гримасу: уж, видимо, такая у него была судьба.

Он попытался найти какую-либо информацию о чемпионате по карт. После недолгих поисков, такая информация нашлась – сейчас чемпионат подходил к своему завершению, затем следовал незначительный перерыв и начинался следующий. Дакк перевел местные отрезки времени в отрезки времени своей галактики и получилось, что примерно через два с половиной месяца времени его галактики Беллиар мог обслуживать матчи карт. Чтобы детально ознакомиться с игрой и её правилами времени у Дакка было более чем достаточно и он, оставив этот информационный блок, принялся за изучение следующего, который имел непосредственное отношение к профессиональной деятельности Беллиара здесь, на Родерон.

В принципе ничего выдающегося в деятельности, как самого Беллиара, так и его лаборатории, Дакк не увидел, даже более того, за те несколько дней, что он провел на планете, он узнал гораздо больше о воалианах, нежели Беллиар за три года жизни здесь. Единственно, чего еще Дакк не понимал, каким путем образуется подобный симбиоз, птицы и человека. Он напрочь отвергал мысль, что он таким появляется на свет.

В конце-концов ему удалось достаточно подробно узнать круг общения Беллиара, его вкусы, привязанности и теперь он мог уже уверенно вести себя как в его лаборатории, так и на улицах Эстрона.

Дакк так же узнал, что Эстрон не единственный город на Родерон – стронги тоже построили для себя город Остуд, что понималось, как блестящие крыши или купола, который весьма напоминал тот город, который хранился у него из информационного поля шур Шина. Но как понял Дакк, Беллиар ни разу не был в городе стронгов, хотя контакты с самими стронгами у него были.

В принципе, Дакк остался доволен, как собой, так и своим новым носителем: он был богат, по меркам галактики Лагерон; состоял на государственной службе на Флоот в академии предела и в дополнение, имел хорошо оплачиваемые практики психотерапевта и судьи карт; имел прекрасный дом на родной планете и огромную квартиру, занимающую весь второй уровень трехуровневого дома, здесь, на Родерон; имел два шикарных траппера и двухместный стелт; потенциальную супругу; был узнаваем и уважаем. К тому же у Беллиара оказалось очень мало близких людей. Его родители занимались планетной геологией, но так как на Флоот уже были изучены и описаны все камни, то они изучали планетную геологию других планет и как Дакк понял, уже давно погибли при исследовании последней найденной планеты, считавшейся пригодной для превращения её в цветущий сад, наподобие Флоот. Профессия планетного геолога была и у его единственного брата, который был старше его – Дакка несколько озадачила продолжительность жизни хораллов – всего лишь чуть более двухсот лет, который сейчас жил на той планете, где погибли их родители. Беллиар всего лишь раз был на той планете, которая состояла из двух больших материков, покрытых сплошной зеленой растительностью, с, практически, непрекращающимися дождями. Влажный климат был Беллиару втягость и он, пробыв там всего лишь несколько дней, уехал и больше туда наведаться, как понял Дакк, у него желания никогда не возникало. Его брат на Родерон никогда не был и не собирался.

Недоумение вызывала и малая численность колонизированных хоралами планет – их было всего четыре, тогда как у эллотов их было восемнадцать, а у стронгов – более восьмидесяти. Удивившись столь малой численности заселенных хораллами планет, Дакк принялся более тщательно изучать информационное поле Беллиара и в конце-концов понял, что они колонизировали лишь те планеты, климат которых, как можно ближе соотносился с климатом Флоот и чтобы на ней отсутствовала какая бы то ни была разумная жизнь.

Были в галактике Лагерон и другие разумные расы: фреоняне, шитты, арутуны, которые стояли на более низких ступенях развития. Наиболее развиты из них были фреоняне, которые уже ползали на своих неторопливых звездолетах по окрестностям своей звездной системы. Другие же расы лишь только учились осваивать воздушный океан. Но была и ещё одна галактическая раса – гортов, которая ассоциировалась как-то неоднозначно. Их цивилизация очень тесно переплеталась с цивилизацией стронгов и тоже располагалась в галактическом кольце, но в тоже время она была, словно, обособленной.

Хорралы никогда не вмешивались в планетные дела других галактических рас, считая это абсолютно недопустимым делом. Обжегшись на первых контактах с фреонянами – это была первая инопланетная раса, с которой, решив поделиться своими прогрессивными технологиями, они невольно развязали широкомасштабную войну народов этой планеты за приоритетное обладание этими самыми технологиями. Кое-как утихомирив планету, хораллы покинули её и теперь лишь наблюдали за развитием всех остальных низших рас со стороны, держа на почтительном расстоянии от их планет свои станции контроля, так как считали, что до тех пор, пока эти расы сами не достигнут таких технологических высот, когда с ними можно будет разговаривать, как с равными, вступать в контакт с ними не стоит.

Неожиданно, Дакк наткнулся на сообщение, которое его озадачило: шеф центра аномальных явлений Зиннит, с которым он имел странный контакт, как то произнес в беседе с Беллиаром, что запасы красного песка в галактике уже почти исчерпаны и стронги вынашивают идею вторжения в одну из чужих галактик – большую старую спиральную галактику, где по их предположению красного песка должно быть в большом достатке.

Дакк тут же подумал о свое родной галактике – большой старой спиральной структуре, хотя он и не помнил, чтобы кто-то где-то в галактике говорил об красном песке, хотя, как понял он, красный песок находился лишь на планетах, концентрирующихся к центру галактики, а зевсы к центру своей галактики лишь только подбирались.

И вновь всплыла прежняя странность – ни одного намека на энергию внутреннего мира. У него, вдруг, всплыла ещё более странная мысль – в ту ли галактику он, вообще-то, попал.

Выйдя из информационного поля Беллиара, Дакк глубоко вздохнул и понял, что хочет есть. Он поднялся и взяв со стола пустую посуду, он и не помнил, когда съел второй плод с тарелки, направился на кухню. Поставив посуду на один из столов, он принялся искать что-либо съедобное, но кроме какой-то желеобразной ярко-желтой массы в одной из емкостей больше ничего не нашел. Запах масса издавала не тот чтобы её хотелось безоглядно съесть, но выбора не было. Найдя чем её подцепить, Дакк положил на язык её каплю и медленно растер по небу – вкусом желе напоминало сыр. Состроив гримасу, Дакк быстро опорожнил емкость и прополоскав рот, направился на поиски одежды, так как он до сих пор находился в нижнем белье. Заодно нужно было сориентироваться и во времени.