Текст книги "Моя война, Чеченский дневник окопного генерала"

Автор книги: Геннадий Трошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Теперь стало очевидным, что переговоры, в которых были заинтересованы лидеры бандформирований и некоторые (не военные) представители федерального центра, по сути, ни к чему хорошему не привели, наоборот, выводили ситуацию в Чечне из-под контроля. Одним из трагических аккордов такого "миротворчества" стало покушение 6 октября на генерала А. Романова. Машина, в которой он ехал, была взорвана в самом центре Грозного. А ведь он, как никто другой из военного руководства, добивался исключительно мирного разрешения конфликта в Чечне. Видимо, толчок к очередному "замирению" дал кровавый рейд Шамиля Басаева на Буденновск.

Шамиль Басаев. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Мало кто знает, почему чеченцы назвали свою республику Ичкерией. Ведь Ичкерия всего лишь одна из исторических провинций земли вайнахов. Дело в том, что именно вокруг столицы Ичкерии аула Ведено проживают ламро (горцы) из тейпов Беной, Гендергеной, Аллерой и других занимающих высшие ступени в чеченской иерархической лестнице. Вот почему республику все время пытаются переименовать в Ичкерию, а не, скажем, в Аух.

К тейпу Беной примкнули в свое время и русские предки Шамиля Басаева. Да, именно русские. Как известно, родовое гнездо Басаевых находится в селе Дышне-Ведено. Это не простой горный аул. Во время кавказской войны в 1840 году по приказу аварского имама Шамиля его основали русские военнопленные. Но не те, кто угодил в неволю силой. Поселок строили вблизи Ведено русские дезертиры и перебежчики, добровольно переметнувшиеся к врагу. После принятия ислама "новые чеченцы" с особым остервенением воевали против своих бывших товарищей по оружию. Русские предатели приложили немало сил, чтобы стать вайнахами. Но до сих пор, как и 160 лет назад, жители "породистой" Ичкерии насмешливо называют уроженцев Дышне-Ведено "чеченцами с русскими хвостами".

В 1965 году в Дышне-Ведено родился очередной Басаев. Его нарекли Шамилем. В честь легендарного воина-богослова.

В отличие от своего именитого тезки, он не отличался тягой к образованию. После окончания школы в 1982 году четыре года трудился разнорабочим в совхозе "Аксайский" Волгоградской области. Но в 1987 году родственники уговорили юношу поступить в Московский институт инженеров землеустройства.

Занятия по компьютерной технике в институте вел преподаватель К. Боровой, который питал к Шамилю большую симпатию. Не случайно во время чеченской войны Константин Натанович с политической трибуны грудью стал на защиту своего "одаренного" ученика (кстати, в свое время отчисленного из института за "академическую неуспеваемость").

Как ни хотелось идти неудавшемуся студенту в армию, но пришлось. Уволился в запас в самый разгар исторических перемен в стране. И подхватил его вихрь политических катаклизмов.

Молодая российская демократия обязана своей победой и Шамилю Басаеву. Во время подавления мятежа ГКЧП в августе 1991 года он был одним из вооруженных защитников Белого дома. С той поры демократические игры настолько увлекли впечатлительного чеченца, что больше он автомат из рук не выпускал.

Большое видится на расстоянии, и чтобы осмыслить происходящее в стране, Басаев вернулся домой. В Грозном на предвыборных митингах задиристо выступал против избрания президентом генерала Дудаева, "ставленника Москвы". Затем в ноябре 1991-го напомнил о себе угоном пассажирского самолета...

В начале 90-х, когда Советский Союз затрещал по швам и пролилась первая кровь, Басаев решил "испытать себя" в Карабахе. Старательного Басаева приметили в рядах азербайджанской армии, армян он убивал хладнокровно. Хорошо зарекомендовавшего себя чеченца через некоторое время командируют "на спецподготовку" в Пакистан, на базу моджахедов. Овладевать наукой убивать помогали наставники из пакистанской военной разведки (ИРИ).

В июле 1992 года "взорвалась" Абхазия. Уже через пять дней после начала боевых действий Шамиль вместе с двадцатью своими чеченскими единомышленниками выехал в Абхазию. Но по дороге, в Пятигорске, случилась осечка. На подозрительных молодых людей обратили внимание сотрудники милиции и попытались их задержать. Тогда "солдаты удачи" захватили рейсовый автобус, объявив пассажиров заложниками, и под их прикрытием выехали на территорию Карачаево-Черкесии, откуда, не без помощи местных властей, ушли через перевал в Абхазию.

Первое время Шамиль командовал в Абхазии взводом, затем его назначили командиром интернациональной разведывательно-диверсионной роты, считавшейся лучшей в абхазских частях. Здесь как нельзя кстати пригодились "уроки" пакистанских разведчиков. По пятам бежала за ним военная слава. И не только военная.

В январе 1993 года на совместном заседании президентского совета Абхазии и парламента Конфедерации народов Кавказа Шамиля назначили командующим "экспедиционным корпусом". Ему вменялось в обязанности "координировать, объединять, направлять в одно русло и контролировать прибывающий поток чеченцев".

Басаевских "янычар" (а их было 5 тысяч) отличала на той войне бессмысленная жестокость. Осенью 1993 года в окрестностях Гагры и поселка Лиселидзе лично сам "командующий" руководил карательной акцией по уничтожению беженцев. Несколько тысяч грузин были расстреляны, вырезаны сотни армянских, русских и греческих семей. По рассказам чудом спасшихся очевидцев, бандиты с удовольствием записывали на видеопленку сцены издевательств и изнасилований.

По возвращении в Чечню в феврале 1994 года Басаев занял обособленное место, на некотором удалении от тогдашних "авторитетов". В отличие от Р. Лабазанова и Б. Гантамирова, Басаев включился в борьбу за особое политическое и экономическое влияние в Чечне. Пока шли кровавые разборки, он без всякого шума "застолбил" за собой такой доходный бизнес, как грабеж проходящих через республику железнодорожных составов.

Но наступил момент, когда хочешь не хочешь, а надо сделать свой выбор. Летом 1994 года "абхазский батальон" выступил на стороне Дудаева, яростно повел бои с группировками Руслана Лабазанова. Отряд Шамиля сыграл ключевую роль в провале попытки оппозиции штурмом взять Грозный. Наградой за эту услугу стало назначение в личную охрану Дудаева бойцов из "абхазского батальона". В Чечне это многого стоит.

К началу боевых действий с "федералами" под командованием Басаева было 2 тысячи боевиков. Но после разгрома в Ведено (май-июнь 95-го) в "батальонном" строю осталась лишь десятая часть бойцов.

Никогда не забудется Шамилю день 3 июня, когда ракетно-бомбовым ударом был уничтожен дом Басаева, в котором погибли 11 членов его семьи, в том числе официально зарегистрированная жена и дети. Через 11 дней последовал акт мести. Захват больницы в Буденновске сделал его самым знаменитым на Западе "чеченским волком", между тем как все нормальные люди с осуждением отнеслись к этой чудовищной акции.

Во время чеченской войны 1994-1996 годов он занимал должности командующего юго-восточным фронтом, центральным фронтом. В его активе, кроме рейда на Буденновск, операция по захвату Грозного в августе 1996 года, в пассиве – позорные поражения в Ведено, Ножай-Юрте, Центорое.

Власти проявляли к нему то гнев, то милость. Басаева в упор не замечал Зелимхан Яндарбиев (сменивший убитого Дудаева), который принадлежит к конкурирующему тейпу Мелхи. Сменивший его А. Масхадов, напротив, приглашает Шамиля в правительство, на должность вице-премьера, а затем исполняющего обязанности премьера.

Но словесно-политические баталии, подковерные интриги явно тяготили опытного вояку, и он возвращается к привычному делу – со своим другом Хаттабом начинает подготовку к новой "священной" войне. С этой целью они создают "Конгресс народов Ичкерии и Дагестана", в полевых лагерях растят новых воинов-ваххабитов.

В редкие дни отдыха Шамиль наведывается в абхазский аул Лыхны, в пяти километрах севернее Гудауты, где жила его новая жена – абхазка Джения Индира с их ребенком.

У Басаева, как и у Хаттаба, весьма прибыльный бизнес – производство и продажа наркотиков, им принадлежат плантации мака и конопли в Курчалойском, Гудермесском, Ножай-Юртовском, Веденском районах. Известно, что родной брат Шамиля – Ширвани прикупил за бесценок для расширения дела здание грозненской школы No 40. Завод огражден был колючей проволокой под электронапряжением. Германское оборудование, в консультантах – индийские профессора-фармакологи. За день предприятие "имени братьев Басаевых" могло производить до трех килограммов чистого героина, а на черном рынке один грамм этого зелья стоил 200 долларов.

Новоявленные наркобароны открыли свои "представительства" в С.-Петербурге, Волгограде, Краснодаре, Уфе, Калуге. Деньги текли рекой.

Но наступил "мир", и весной 1999 года, заскучав по военным делам, Шамиль послал гонцов в Албанию, чтобы предложить свою помощь командованию косовских боевиков. Те деликатно отказались от услуг "чеченского волка". А вот в Турции влиятельные ваххабитские лидеры сделали Басаеву такое предложение, от которого, как говорится, невозможно отказаться. Договоренность скрепила весьма крупная сумма. По словам А. Кадырова, еще один миллион долларов в целях "укрепления дружбы между народами" прямо накануне дагестанского похода "спонсировал" Б. Березовский.

От таких денег у кого хочешь голова пойдет кругом, но не у Басаева. Он-то прекрасно понимал: чтобы начать в Дагестане победоносный джихад ("священную" войну), ему необходимо получить фетву – благословение высших духовных лиц, почитаемых в мусульманском мире.

За полтора месяца до начала августовских событий в Ботлихском районе Басаев и Хаттаб приглашают в Грозный лидеров дагестанских ваххабитов Тайфура Эльдарханова, Багаутдина Магомедова и упоминавшегося уже Адолло Алиева, где предлагают им дать фетву. Но те, предвидя ужасающие последствия, такого благословения не дали. Раздосадованные Ш. Басаев и М. Удугов тайно обратились за фетвой к известным в Дагестане алимам, но снова получили категорический отказ. Так кто же дал благословение на вторжение в соседнюю республику?

Как сообщили компетентные источники, "добро" на оккупацию Дагестана чеченские боевики получили от ярых ваххабитов "со стороны" – от амина Абдуль Омара из Саудовской Аравии и амина шейха Абдуллы из Пакистана.

Кто платит, тот и заказывает музыку. Согласно бухгалтерским книгам Басаева, накануне вторжения около 500 дагестанцев получили только в качестве аванса по 150 долларов каждый – за обещание влиться в ряды ваххабитов. Правда, когда "труба позвала в поход", к Шамилю пришли лишь 17 добровольцев.

Позже Басаев предпочитал раздавать по 700 долларов новообращенным "борцам за веру" непосредственно в окопах. Семьям погибших обещалась успокоительная одноразовая пенсия в 1500 "зеленых". Особые надбавки к "зарплате" устанавливались для тех, кто вел разведку, собирал сведения о перемещениях российских войск. Но при всем своем бедственном материальном положении дагестанцы (за редким исключением) отказались помогать "чеченскому Шамилю".

Басаев явно просчитался, надеясь на поддержку горцев. Против "экспедиционного мусульманского корпуса" поднялось практически все население Дагестана. Жители захваченных дагестанских сел первыми на себе ощутили все "прелести" правления сторонников "ваххабитского ислама". Чеченские "освободители" и даже женщины-чеченки из "корпуса" Басаева первым делом срывали с груди горянок традиционные мешочки с деньгами и драгоценностями. А когда "чистые" мусульмане стали убивать "нечистых" мусульман, 25 тысяч дагестанских добровольцев за считанные дни пополнили ряды народного ополчения, помогая Российской армии очистить родную землю от непрошеных гостей.

Просчитался Басаев и в другом. Никто из чеченских полевых командиров, кроме Хункара Исрапилова и брата Ширвани, не откликнулся на его призыв участвовать в этой авантюре. Разве что примчавшийся на запах крови из Пакистана Салман Радуев, но в последний момент его остановила обида на Шамиля. Тот накануне боев в Ботлихском районе прилюдно заявил, что не собирается воевать рядом с этой "истеричной женщиной" (так он назвал Радуева).

В Дагестане Басаев потерпел свое самое сокрушительное военное поражение. Это был удар по репутации нового "непобедимого имама Шамиля". Позже, в феврале 2000 года, во время прорыва из окруженного Грозного, он был тяжело ранен, пришлось даже ампутировать ногу. На чеченских кладбищах появилось множество свежих могил. И все больше чеченцев шлют проклятия "национальному герою", трусливо прячущемуся где-то высоко в горах. А в это время в его родовой вотчине в Дышне-Ведено постепенно восстанавливается мирная жизнь.

КИЗЛЯР, ПЕРВОМАЙСКОЕ. НОВЫЙ ТЕРАКТ

На рассвете 9 января 1996 года в Кизляре было совершено вооруженное нападение на военный аэродром, блокирована воинская часть внутренних войск, городские больница и роддом. Об этом мне сообщил по телефону заместитель командира 136-й бригады подполковник Дианов. Я сразу же доложил ситуацию А. Квашнину.

– Возьми с собой оперативную группу (несколько офицеров) и немедленно вылетай в Кизляр. Разберись с обстановкой на месте, доложи и действуй, приказал командующий СКВО.

Перед вылетом я распорядился перебросить в Кизляр дополнительные силы. Мотострелковый батальон 136-й бригады на бронетехнике, совершив 150-километровый марш, уже к исходу дня сосредоточился на южной окраине Кизляра.

Когда я с группой офицеров прибыл на аэродром, там еще догорали несколько разбитых вертолетов и выносили раненых. Встретивший меня генерал-майор внутренних войск доложил обстановку. Общая картина была следующей. Отряд С. Радуева – свыше трехсот бандитов, вооруженных автоматами, гранатометами, минометами, – пытался захватить аэродром и военный городок. Получив отпор, они отошли, захватив больницу и роддом, объявили всех больных и медперсонал заложниками. По предварительным данным, порядка ста с лишним человек.

Ближе к вечеру мы перебрались в местное отделение милиции, где уже действовал оперативный штаб. Здесь же был и председатель Госсовета Республики Дагестан М. Магомедов. Начались переговоры с бандитами. Те требовали предоставить им 10 автобусов и 2 грузовых "КамАЗа".

Вечером позвонил директор ФСК М. Барсуков, потребовал: во-первых, задержать любыми способами выход колонны с боевиками до 9.00 10 января; во-вторых, или уничтожить бандитов на месте, или сопровождать их, но не упустить; в-третьих, не допустить, чтобы в колонне оказался Магомедов или кто-либо из правительства; в-четвертых, постараться уничтожить самого Радуева.

Ночью прибывшие из Буйнакска мотострелки рассредоточились по моей команде вдоль трассы Кизляр-Хасавюрт в полной готовности к блокированию колонны автобусов.

Между тем ситуация накалялась. Когда затребованный транспорт подъехал к больнице, бандиты вдруг решили прихватить с собой заложников. Вновь возобновились переговоры. Члены правительства и парламента республики предложили себя вместо женщин и детей. Бандиты согласились, но женщин и детей не отпустили, да к тому же взяли с собой нескольких журналистов.

На рассвете 10 января колонна в сопровождении милицейских машин начала движение из Кизляра на Хасавюрт. Было принято решение колонну не уничтожать, а блокировать ее по пути следования и провести спецоперацию силами группы "Альфа".

Однако, отъехав, боевики неожиданно потребовали изменить маршрут движения и в районе Бабаюрта свернуть вправо, по направлению к Первомайскому (это в полутора километрах от административной границы с Чечней).

Около 10 часов утра колонна, проследовав через село Первомайское, подошла к границе. И здесь начались удивительные вещи. Неожиданно для всех по головной машине с воздуха ударили вертолеты. Автобусы остановились, а затем, развернувшись, направились в село. По пути боевики разоружили и взяли в плен более двух десятков новосибирских омоновцев, которые почему-то не оказали никакого сопротивления.

Возобновленные переговоры затянулись и вновь не дали результата. Ситуация приобрела драматический характер. Все три дня, пока продолжался диалог на разных уровнях, боевики готовились к обороне села, заставив заложников рыть окопы. А федеральные войска подтягивали артиллерию, дополнительные подразделения, проводили рекогносцировку. Под Первомайским была сосредоточена разнородная группировка, в которую входили спецподразделения "Альфа", "Витязь", отряды СОБРа, мотострелковый батальон 136-й бригады, рота спецназа 58-й армии... Мне было поручено руководить действиями подразделений Минобороны.

После серии переговоров было принято решение "вытащить" как можно больше заложников, а затем в ходе спецоперации уничтожить банду. В конце концов нам удалось освободить всех женщин и детей.

По замыслу операции, усиленный мотострелковый батальон (730 человек) должен был блокировать село с северо-востока, востока и юго-востока; две тактические группы ВДВ (60 человек) – с северо-запада, а маневренная группа погранотряда (80 человек) во взаимодействии с мотострелковой ротой заблокировала бы Первомайское с севера. "Внутреннее кольцо" составляли подразделения внутренних войск и МВД. Планировались ракетные удары с вертолетов по "КамАЗам" с боеприпасами и оружием, а также по штабу Радуева, расположенному в подвале дома, уничтожение боевиков из снайперских винтовок и огнеметов. И после всего – "зачистка" села.

15 января в 9.00 в действие вступили вертолеты. Затем в атаку пошли штурмовые группы, но встретили упорное сопротивление. Ближе к полудню штурмовая группа СОБРа вошла в село и захватила первую линию обороны радуевцев. На левом фланге в районе кладбища атака захлебнулась. Были подбиты два БМП, 2 человека погибли, 7 получили ранение. К вечеру были освобождены 8 заложников. Среди них оказались 2 солдата внутренних войск, которые объяснили свое нахождение в отряде Радуева в качестве пленных. Ими занялись сотрудники спецслужб.

Все попытки прорвать на следующий день вторую линию обороны боевиков также оказались безуспешными. Мы потеряли 15 человек убитыми и ранеными. Операция затягивалась, в том числе из-за погодных условий (туман, непролазная грязь, снежные заряды).

17 января наступила кульминация. Три реактивные установки "Град" выставили на прямую наводку и произвели несколько выстрелов по зданиям, в которых размещались бандиты. А по всем каналам связи пустили "дезу", что с рассветом село будет сожжено дотла. И вот тут-то в бандитском стане началось шевеление.

В ночь с 17-го на 18 января со стороны Азамат-Юрта в направлении Первомайского подошедшая со стороны Чечни группа боевиков попыталась деблокировать банду Радуева. Однако решительные действия федеральных сил не позволили бандитам осуществить задуманное. Оставив на снегу десять трупов, враг отступил.

В 3 часа ночи на северо-западной окраине Первомайского разведка засекла выдвижение большой группы боевиков. За 200-250 метров до блокирующих село подразделений бандиты провели мощный трехминутный огневой налет, а затем с криками "Аллах акбар!" бросились в атаку. На валу, где находились наши траншеи, дошло до рукопашной. Рубились ножами и лопатками. Около ста пятидесяти боевиков пытались прорваться на этом участке, где им противостояли не более пятидесяти спецназовцев из 22-й бригады СКВО. С ними находился начальник разведки 58-й армии полковник А. Стыцина.

Понимая весь драматизм ситуации, Александр Михайлович приказал спецназовцам отойти на промежуточный рубеж, а сам, оставшись с двумя солдатами, прикрывал их отход, отвлекая огонь боевиков на себя. Уже будучи дважды ранен, продолжал руководить боем, когда выстрел из ручного противотанкового гранатомета (РПГ) сразил отважного офицера, – он геройски погиб, но помог сохранить жизнь многим подчиненным. Вместе с ним пали смертью храбрых два разведчика и военный врач.

А всего в этом неравном бою погибли 7 спецназовцев, их подвиг отмечен высокими наградами Родины. За мужество и героизм полковник А. Стыцина посмертно удостоен звания Героя России.

Противник потерял при прорыве более ста (!) человек, в том числе был убит телохранитель Радуева. Мы захватили спутниковую связь, более 100 единиц стрелкового оружия и около 10 тысяч патронов. При "зачистке" села обнаружили еще сорок трупов бандитов, среди которых было немало арабских наемников.

И все же небольшой группе боевиков, в том числе Радуеву, удалось прорваться. Он уходил, прикрываясь заложниками – новосибирскими милиционерами, за-хваченными на блокпосту. Понимая, что всем не уйти, Радуев приказал своим бойцам добраться до Терека и уходить по воде. Впоследствии лодки с ними накрыла авиация. Видя всю безнадежность положения, главарь углубился в лес, спрятался. Отсиделся здесь несколько суток, а затем ушел на территорию Чечни. Наша ошибка состояла в том, что мы не выставили на границе "секреты". Будь это сделано, Радуев наверняка оказался бы в сетях. Увы...

Еще в период проведения операции, а тем более по ее завершении, в средствах массовой информации поднимались волны истерии. Обвиняли всех и вся (в первую очередь Барсукова и Куликова) в том, что боевики чуть ли не беспрепятственно ушли в Чечню. Я не мог понять некоторых журналистов, ссылавшихся в своих публикациях на малодостоверные или заведомо ложные источники. В те дни уважаемая мною газета "Известия" опубликовала материал "Кому выгодна версия о "коридоре" для Радуева?", в котором события в Первомайском подавались шиворот-навыворот. Меня, непосредственного участника операции, публикация возмутила, и я обратился с открытым письмом к средствам массовой информации. Многие газеты его опубликовали (кроме "Известий", конечно). Не буду анализировать допущенные газетчиками ошибки, а лучше еще раз попытаюсь ответить по существу вопроса: почему удалось прорваться части боевиков?

Радуев прекрасно понимал, что в населенном пункте его ждет вернейшая гибель. Единственный маленький, но все же шанс выжить – это собраться на последний бой и ударить всеми силами в одном месте. Таков инстинкт поведения "раненого зверя". Это, кстати, позже подтвердил участник бандитского рейда Х.П. Исрапилов: "Из радиоперехвата мы узнали, что под утро по селу ударят из "Градов". Выбора не было, пошли на прорыв".

Боевой дух террористы поднимали наркотиками и надеждами на Всевышнего. В результате боя, только по нашим сведениям, было уничтожено более 160 бандитов, 30 взято в плен. А сколько еще неучтенных, – кого террористы унесли с собой, кто затонул в реке. И только небольшой группе удалось уйти. Темная ночь, разветвленная сеть оросительных арыков, канав, заросших высоким камышом, и лесистая местность – все это помогло спастись буквально единицам.

Факт последующего выступления по телевидению и на страницах газет уцелевшего Радуева – не повод для обвинений в плохо продуманной и проведенной федеральными силами операции. Больше того, по мнению полевых командиров, Салман провел "операцию" крайне бездарно, бросил раненых и убитых на поле боя, а сам трусливо скрылся. Со слов Радуева, его отряд насчитывал 256 человек, а уничтожено и пленено – более двухсот. Арифметика, как видим, довольно красноречивая.

А вот еще одно свидетельство того же Х.П. Исрапилова: "Уже на территории Чечни, когда рассвело, нас настигли вертолеты. И пошла охота. "Вертушки" пикировали на разбегающихся наших людей и в упор расстреливали их из пулеметов..." Добавлю от себя, что авиацией здесь было уничтожено три лодки, четыре автомобиля и одна повозка бандитов.

Не могу не задать и такой, многих волновавший и до сих пор оставленный без ответа, вопрос: почему колонна оказалась в Первомайском, а не была остановлена в безлюдном месте для проведения специальной операции?

Нет вразумительных объяснений, почему боевикам предоставили возможность вернуться в Первомайское и спокойно разоружить сотрудников новосибирского ОМОНа.

Обычно пытаются объяснить все несогласованностью в руководстве и действиями "силовиков" (что, безусловно, имело место). Боюсь, что ответ лежит в другой плоскости: а может быть, кому-то был выгоден успех такого рейда, как и в случае с неожиданным мораторием на прекращение огня в Шатойской операции, как после похода Басаева на Буденновск?

И еще. Готовясь к рейду в Кизляр, бандиты заблаговременно нарастили системы радиосвязи на направлении своих действий. Например, они установили три радиотранслятора. Также в отряде имелась и станция космической связи "Инмарсат", с помощью которой Радуев контактировал с руководством НВФ. Обращает на себя внимание и заблаговременное создание на территории Дагестана обширной сети разведывательных и боевых бандгрупп. Была зафиксирована работа радиостанций боевиков из населенного пункта Советское, из других точек Хасавюртского района. Непосредственное управление и координация действий отряда Радуева и других групп, находящихся за пределами Первомайского, осуществлялись представителями главного штаба боевиков (позывной "Саддох"). Они тоже имели станцию космической связи "Инмарсат". На контакт с блокированной бандой выходили Ш. Басаев (позывной "15-й"), М. Удугов ("33-й"), командир группы боевиков "Ангел".

Таким образом, в период операции нами была вскрыта система связи боевиков, велся полный радиоперехват переговоров. То, что радиоподавление было эффективным, подтверждается докладами того же абонента "Саддох": "У меня нарушилась телефонная связь".

Как ни стремились боевики, повторения Буденновска у них не получилось. Кстати, после Первомайского на подобные широкомасштабные вылазки боевики больше не отваживались.

Салман Радуев. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

В Советской Армии рядовой Радуев сделал для себя важный вывод: комсомол – великолепный трамплин для карьеры. Поэтому на комсомольских собраниях смышленый Салман энергично и складно призывал сослуживцев к "ударному ратному труду и образцовой службе". Что-что, а язык у него был подвешен.

В политотделе дивизии оценили его "политическую благонадежность", и вскоре молодой чеченец забыл, что такое наряды, караулы, занятия в поле. Зато его часто видели на различных комсомольских мероприятиях... Радуев знал, что идеологическая лояльность приносит неплохие дивиденды – служебные льготы и послабления, неплохие стартовые возможности для карьеры.

Заканчивал он военную службу заместителем секретаря комитета ВЛКСМ части. Под самый "дембель" вступил в партию, чувствуя, что на "гражданке" это может пригодиться.

В родном Гудермесе его послужной список произвел впечатление, и Радуева направили возглавить комсомольцев городского СПТУ-24. Через некоторое время он получает должность инструктора Чечено-Ингушского обкома ВЛКСМ, а это означало, что отныне он в номенклатурной обойме.

Общеизвестно, что у комсомольских вожаков какой-то особый нюх. Не случайно они раньше других сумели заскочить в горбачевский поезд перестройки.

Радуев не был в этом плане исключением. Руководитель гудермесского "центра добровольных трудовых объединений" превратился в преуспевающего бизнесмена.

А поскольку новая сфера деятельности требовала определенных знаний, Радуев не поленился закончить высшую школу менеджмента при Болгарской академии наук в городе Варне. Однако не успел реализовать свой предпринимательский дар. Изменилась политическая конъюнктура. Поскольку перестройка медленно, но верно переходила в стадию "перестрелки", лучше держаться ближе к военным. У чеченцев тогда было два именитых генерала: А. Асланов, работавший в центральном аппарате МВД, и командир соединения стратегической авиации Д. Дудаев – ярый сепаратист. Режим "великого Джохара" Радуев поддержал не только на словах, но и на деле – женился на его любимой племяннице Лизе. Своего первенца экс-комсомолец, разумеется, назвал Джохаром.

На Кавказе правители в борьбе за власть и деньги всегда опираются на родовые кланы. Неудивительно, что своего нового молодого родственника президент Чечни назначил префектом Гудермесского района. И здесь Радуев проходил "свои университеты" первоначального накопления капитала. В этом ему активно помогала личная "гвардия", "президентские береты" (будущий 6-й батальон чеченской армии). Именно они первыми ввели моду на грабежи проходивших через Гудермес в Дагестан и Азербайджан железнодорожных составов.

Продавать "налево" ворованные цистерны с бензином, платформы с песком, стройматериалами – теперь все это выглядело мелковато, и к привычным средствам добычи денег прибавился рэкет. Дудаев одобрительно отнесся к "экономическим экспериментам" зятя. Ведь не зря же чеченцы как популярный афоризм произносили фразу своего первого президента: "Не хочешь воровать терпи". В республике воровали много и охотно.

В начале первой чеченской войны командующий "северо-восточным фронтом" Радуев поставил под ружье около восьмисот боевиков. Но боевые дела, в отличие от криминальных, у него не заладились. Он с какой-то животной ревностью относился к успехам "товарищей по борьбе", особенно Шамиля Басаева, который после Буденновска стал "героем Чечни". Поэтому, когда план захвата дагестанского Кизляра был утвержден, Салман сделал все, для того чтобы добиться права возглавить эту операцию. Между тем некоторые авторитетные командиры не одобрили его кандидатуру, справедливо считая, что им движет только тщеславие. Однако Дудаев отдал предпочтение родственнику.

Вернувшийся после злополучного рейда Салман вместо восторгов услышал слова негодования. Ему дали презрительную кличку "гинеколог". Полевые командиры были единодушны: операцию Радуев провел бездарно. Сам Шамиль Басаев бросил ему в лицо: "Ради славы непримиримого борца против России ты пожертвовал своими друзьями и родными".

Правда, так считали не все. 28 февраля 1996 года "за беспредельное мужество и героизм" президент Дудаев наградил своего зятя высшим орденом "Кьоман Сий". Родственники погибших под Первомайским боевиков приготовили ему свою награду, изрешетив пулями. Салман выжил чудом. Исчезновение Радуева после покушения земляков породило массу слухов. Неменьший переполох вызвало и его внезапное возвращение.

В Москве и в штабе Объединенной группировки войск долго не могли поверить в чудесное "воскрешение" Радуева, но это действительно был он, хотя и с изменившейся до неузнаваемости внешностью. Салман снова с головой (правда, подбитой) погрузился в политический круговорот Чечни, которой уже правил З. Яндарбиев. По верноподданнической традиции, он назвал своего второго сына Зелимханом. Яндарбиев в долгу не остался, присвоил ему звание бригадного генерала.

Но в январе 97-го президентом Чечни избрали А. Масхадова, который никогда не питал симпатий к этому честолюбцу, не забыл и его военных провалов.

Масхадов попытался было дискредитировать Радуева через прессу. Тогда тот, примкнув к оппозиционным ваххабитам, ответил президенту огнем критики через подконтрольный ему телеканал "Маршо" ("Свобода"). И далеко не случайное совпадение, что кровавый путч ваххабитов против президентской гвардии произошел летом 1998 года в Гудермесе – вотчине Радуева.