Текст книги "Стилист (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

То, что меня не ждёт ничего хорошего, я представлял уже довольно чётко. И для чего им нужен провод – я тоже прекрасно понимал. И мысленно взвешивал свои шансы, если рискну ввязаться в рукопашную.

Я не считал себя большим мастером по части драк, но кое – что умел. Спасибо Палычу, который два года учил меня азам системе рукопашного боя крав – мага. Не слышали о такой системе? Я сам не слышал, пока не познакомился с Палычем. А случилось это как раз два с небольшим года назад. Домой я возвращался слегка подшофе, пришлось на очередной тусовке выпить кое – чего покрепче шампанского. Поэтому тачку в этот вечер с подземной парковки я не брал. Но на ногах держался вполне, ветром не качало. У самого подъезда путь мне преградили четверо, один из которых по габаритам был даже здоровее Толи. У них имелось явное намерение отжать у меня не только «айфон», но и наличку с картами – дебетовками, о чём они мне сообщили напрямую.

– Ты себе ещё заработаешь, педрило, зато здоровье сохранишь, – философски заметил один из отморозков.

Из этих слов я сделал вывод, что они знали, или, по крайней мере, догадывались о роде моей деятельности. Однако такая наглость меня вывела из себя, я атаковал первым, и успел кому – то хорошо попасть, прежде чем меня свалили на асфальт и начали лупцевать ногами. Я сжался калачиком и закрыл голову руками, в надежде, что, может быть, не сильно покалечат.

В какой – то момент избиение остановилось, однако звуки ударов не прекратились, что меня немного удивило. Когда же я рискнул поднять голову, то увидел, что какой – то невысокий крепыш в одиночку метелит эту ораву. Причём довольно успешно, так как не прошло и минуты, как вся четвёрка, стеная и матерясь, лежала рядом со мной на асфальте.

– Встать сможешь?

Он протянул мне руку, помогая подняться. Затем помог добраться до квартиры, сделал компрессы на места ушибов, а потом мы сели пить чай. За разговорами выяснилось, что Палыч преподавал экзотическую систему рукопашного боя, разработанную для израильской армии еще на заре создания семитского государства неким Ими Лихтенфельдом[2]2
  Ими Лихтенфельд родился в 1910 году в семье венгерских евреев в Будапеште. Детство провёл в Братиславе, куда переехала его семья. С конца 1930 – х годов в Словакии начались антисемитские выступления, и Лихтенфельд участвовал в организации отпора радикальным националистам. Тогда же начал разрабатывать систему самообороны, впоследствии получившую название крав – мага (в пер. с иврита «контактный бой»). В 1948 году, когда Израиль появился на карте мира, а вместе с ним и Армия обороны Израиля, Лихтенфельд был назначен Главным инструктором по физической подготовке и боевому искусству крав – мага в Школе боевой подготовки АОИ.


[Закрыть]. Палыч в своё время молодым офицером был командирован в Египет как военный специалист для обучения арабов владению советской военной техникой, в 1971—м попал в плен к израильтянам, где судьба свела его с основателем направления. Они каким – то образом подружились, и Лихтенфельд лично показал тому кое – какие приёмы. Палыча впоследствии обменяли на какого – то еврейского диссидента и, вернувшись в СССР, он продолжил заниматься крав – мага для себя. А в конце 1980—х его попросили преподавать крав – мага для специальных подразделений, чем он в свои 68 лет занимался и по сей день.

Когда я попросился к нему в ученики, Палыч сначала отнёсся к такому предложению с известной долей скепсиса, но затем всё же согласился давать мне частные уроки за символическую плату. Время на занятия приходилось выкраивать из своего плотного графика с трудом, но хотя бы раз в неделю мы встречались в ведомственном спортзале, где Палыч делал из меня, как он сам говорил, человека.

Всё это хорошо, вот только у моих нынешних оппонентов явное преимущество. Их двое, они здоровее меня, и стоят на твёрдой поверхности. Я же болтаюсь в воде, и толчок от дна джакузи получится не таким резким, как хотелось бы.

Между тем Кистенёв закончил зачищать шнур. Оценивающе посмотрел на меня, как мясник на тушу, которую ему предстояло рубить, и задумчиво произнёс:

– Я вот всё думаю, и чего этой суке не хватало?! Да, я не пацан, весной справил юбилей, но держу себя в форме, хожу в спортзал и так бью по мешку, что тот чуть ли не пополам складывается. Да и без «Виагры» пока в постели обхожусь. В очередной раз убеждаюсь, что все бабы – бляди по своей натуре. Бляди и дуры. Всё иметь и изменить с каким – то парикмахером!

Почему это с каким – то? Я вообще – то достаточно известный стилист, моё имя в прессе муссируется гораздо чаще, чем твоё, накачанное ты быдло. И кстати, я тоже держу себя в форме, и не только благодаря вышеупомянутому крав – мага.

– Ну да теперь изменять ей не с кем, разве что с окунями на дне Москва – реки.

Я сглотнул застрявший в горле ком. Ни хрена себе, это он сейчас серьёзно? Или на понт берёт?

– А ты знаешь, – в своей манере продолжал он, – мы ведь с тобой земляки. Я тоже когда – то перебрался в Москву из города, откуда ты родом. И прежде чем сюда наведаться, выяснил кое – какие моменты твоей биографии. И ты не поверишь, мне уже приходилось иметь дело с одним Бестужевым, Михаилом Павловичем… Чё дёргаешься, лежи пока, млей. Как водичка, кстати, может горячей подлить? Не хочешь? Ну ладно… В общем, приехали мы к нему с предложением, от которого наши клиенты обычно не отказываются. А твой батя – как ты догадался, речь о нём – решил, что он круче варёного яйца. Да ещё своих афганцев подтянул. Сверху пришла команда его наказать. Короче, закопали мы его где – то под Колышлеем, а его тачку наши ребята разобрали по частям.

– Ссука!..

Я сделал попытку вскочить, но мощная ладонь без труда вернула меня на место.

– Говорю же, не дёргайся. Толян вон тоже небось помнит, как дело было. Помнишь, Толян? То – то… Бизнес твоего папаши перешёл моему боссу: у него везде, где надо, сидели свои люди, с которыми он делился. А потом босс решил откинуться, причём не без нашего с Толей участия. Слишком уж много о себе возомнил этот козёл… Короче говоря, его банк перешёл к нам. На тот момент я уже достаточно соображал в этом бизнесе, даже два месяца ходил на курсы «Банковское дело», к тому же многие подвязки нашего босса шли через нас. В общем, дело перешло в надёжные руки. Мы стали приличными, уважаемыми людьми, Толян возглавил службу охраны банка, а я президентом этого финансового учреждения, даже побывал в депутатах городской думы. А затем мы перебрались в Москву, предварительно обанкротив прежний банк «Призма», и теперь уже в столице замутили «Промстройбанк». Вроде как ничего название, внушает доверие.

– На хрена мне всё это знать? – выдавил я из себя.

– А ты что, торопишься? – без тени улыбки поинтересовался Кистенёв. – А я вот не спешу. Нам с Толяном спешить некуда, да, Толя?

– Угу.

– Да и тебе, козлик, жить бы ещё да жить. Но ты сам виноват, заработал себе высшую меру. К сожалению, не могу предложить выбор с вариантами ухода из жизни, так как причиной твоей кончины стал неосторожно опрокинутый в джакузи электрический прибор. Что – нибудь найдём, всякой электрической хрени у тебя тут навалом. Кстати, замок на двери мы вскрыли аккуратно, Толя у нас спец в этом деле, так что никаких следов проникновения полиция не обнаружит. Слушай, а как скоро вообще тебя хватятся? Через сколько дней МЧС приедет вскрывать дверь? Ты же вроде у нас сирота, не без нашего с Толей, кстати, участия, – хмыкнул он. – Небось у тебя на месяц вперёд всё расписано? Теперь твоим клиенткам придётся искать других парикмахеров. Ну а я не могу отказать себе в удовольствии лично провести экзекуцию. Кстати, чтобы соответствовать своему статусу, пришлось не только заниматься грёбаной благотворительностью, кидая почки попам и детям – инвалидам, но и выучить много разных умных слов. Мне даже начало нравиться чувствовать себя таким деловым, общаться с людьми, за спиной у которых всякие гарварды – хренарварды. Кстати, младшего мы с моей бывшей отправили в Англию, учиться в каком – то престижном колледже… Слышь, Толян, а может, мне с бывшей сойтись? Этой – то прошмандовки Машки уже нет, а новую блядь искать неохота, они все друг друга стоят.

Он снова повернулся ко мне, и только что адресованное Толяну показное веселье уступило место хмурой сосредоточенности. Кистенёв бросил взгляд на циферблат таких же «Patek Philippe» из белого золота, как у Президента.

– Ладно, я как – никак человек занятой, хорош трепаться. Надеюсь, ты успел прочесть про себя какую – нибудь молитву?

С этими словами он кивнул Толе, тот кивнул в ответ и воткнул вилку от провода в электрическую розетку. Наши с Кистенёвым взгляды встретились, и в свой я вложил всю ненависть и презрение, на какие только был способен. И в момент, когда оголённый конец провода устремился к поверхности воды, я сделал движение навстречу и схватил банкира за свисающий вниз полосатый галстук т всё той же «HUGO BOSS», про себя успев отметить, что я бы к этому костюму выбрал другой цвет.

Кистенёв дёрнулся назад, но я держал его галстук крепко, и убийца моего отца вместе с проводом ухнул в джакузи. В то же мгновение меня пронзил удар током, но я не вцепился в галстук мёртвой хваткой. Изгибаясь в судорогах, сквозь воду я видел перед собой оскаленный рот с вылетавшими из него пузырями воздуха и выпученные, как у рака, глаза. Странно, но на фоне тупой боли – меня словно кто – то хреначил огромным перфоратором – я испытывал даже некое удовлетворение от свершившейся мести.

В какой – то момент моя рука всё же разжалась и, как странно, я перестал ощущать эту жуткую вибрацию переменного тока, а вместо этого словно бы падал в какую – то бездонную яму. Кистенёв тоже падал, правда, чуть медленнее, по – прежнему разевая рот в беззвучном крике и пялясь на меня своими выпученными глазами. А затем меня окутала непроницаемая тьма.

Глава 2

В себя я пришёл от ощущения холода в спине, словно лежал на каком-то металле. И тут же, не успев открыть глаза, принялся отхаркивать воду, которой, к счастью, набралось в лёгких недостаточно для того, чтобы отправить меня на тот свет. А вот напряжения 220 В вполне бы для этого хватило. Но раз я жив, значит, преступный замысел банкира и его подельника не был всё-таки доведён до конца. Интересно, что этому помешало?

Откашлявшись, я наконец-то смог встать на колени и осмотреться. И понял, что нахожусь не в джакузи и даже не в своей студии. В данный момент я пребывал в какой-то допотопной, эмалированной ванне, причём сухой, если не считать нескольких плевков откашлянной лёгкими воды. И находился я не в менее допотопной ванной комнате, к тому же совмещённой с санузлом в виде древнего унитаза, от задка которого наверх шла смывная труба, а сверху свешивался шнур с пластиковым набалдашником. Охренеть!

Куда я вообще переместился из своей студии и своего джакузи? Почему-то вспомнился фильм «Константин», там герой при помощи воды тоже перемещался, правда, в параллельную, адскую реальность. То, куда я попал, на ад было непохоже. Хотя… Может быть, это одна из его разновидностей? Тогда, нужно признать, не самая плохая. Во всяком случае лучше, чем быть вмёрзшим в дантов лёд[3]3
  Девятый круг ада в «Божественной комедии» Данте – это Ледяное озеро Коцит. В этом круге томятся Иуда, Брут и Кассий. Кроме них, также попасть в этот круг обречены предатели – родины, родных людей, близких, друзей. Все они вмёрзли в лёд по шею и испытывают вечные муки холодом.


[Закрыть] или вариться в котле с кипящей смолой. Хотя Ледяное озеро Коцит мне вряд ли грозит, туда, по мнению Данте, попадали предатели. Читали, знаем… Скорее всего как раб похоти и сладострастия я бы угодил во 2-й круг Ада.

Ещё один волнующий меня донельзя вопрос: что с Кистенёвым? Его-то тоже должно было крепко шибануть переменным током. Я искренне надеялся, что выжить удалось только мне, а этот урод плавает в моём джакузи жопой кверху. Но где джакузи и где я?!

Кто меня переместил в эту древнюю ванную комнату, пока я находился без сознания?

Пожалуй, пора всё-таки вылезти из этого раритетного чуда и провести рекогносцировку на местности. Помимо ванны и унитаза тут имелась раковина для умывания, над которой было прикреплено прямоугольное зеркало. Не удержавшись, я взглянул на своё отражение. Состроил гримасу, крутанулся, оглядывая спину. Вроде бы всё тот же, каким себя помнил, включая вытатуированного цветного дракона, перетекающего с левой лопатки на левое же предплечье. Лишний жирок, кстати, появляется на животе, надо бы собой поплотнее заняться.

Блин, тут только что мною занимались два неприятных типа, и в самом деле, не до жиру, быть бы живу. Я с чувством лёгкого недоумения кинул взгляд на гранёный стакан, из которого торчали три зубных щётки доисторического образца и помятый тюбик «Поморина». Рядом мыльница с сиротливо почивавшим внутри обмылком серого цвета. Тут же ещё один стакан, в котором видавший виды помазок и станок из-под безопасной бритвы. На тумбочке у раковины обнаружились одеколон «Шипр» и стеклянная бутыль с этикеткой шампуня «Лада». Охренеть, даже я, повидавший всякое, такого шампуня не знаю! Прямо, прости господи, какой-то парк юрского периода.

Продолжение паноптикума ожидало меня за дверью, когда я, с обёрнутым вокруг пояса полотенцем, миновал застеленный паркетом маленький коридорчик с антресолями наверху и оказался в небольшой комнате-пенале, обставленной в лучших традициях советского прошлого. Дальний её конец заканчивался балконной дверью, занавешенной полупрозрачной портьерой, но проникавшего снаружи света хватало, чтобы я мог более-менее ориентироваться. Примерно треть комнаты занимала отполированная стенка с замершим внутри хрусталём и массивной радиолой, напротив располагался застеленный клетчатым пледом диван-раскладушка, над ним – не первой молодости ковёр, в углу приткнулся телевизор (похоже, чёрно-белый) на четырёх деревянных, покрытых чёрным лаком ножках. «Рекорд» – прочитал я облупившиеся буковки на логотипе.

Нашлось место и для трельяжа. Здесь я обнаружил небольшой баллончик лака для волос «Прелесть», габаритами и дизайном совсем непохожий на тот, который я когда-то использовал в своей работе, а также синий флакон парфюма «Pani Walewska Classic».

«Духи, которыми пользуется женщина, расскажут о ней гораздо больше, чем её почерк», – заметил когда-то Кристиан Диор. Я мог бы что-то сказать о дамах, пользующихся «Chanel Gabrielle» или «Fleur D'Argent», но о той, что использует польские духи… Честно сказать, затрудняюсь.

Судя по высоте потолка, с которого свисала аляповатая люстра, я оказался в какой-то «хрущёвке». Ладно, осмотрим оставшиеся помещения. Ещё одна комнатушка, совсем маленькая. Аккуратно застеленная кровать с металлическим каркасом и сидящей на подушке страшненькой куклой. Похоже, здесь обитает девчонка. Древний письменный стол с такой же древней настольной лампой и стопкой потрёпанных учебников. Сверху покоится «Родная литература» за 7 класс с портретами на обложке Пушкина, Гоголя, Толстого, Горького и прочих классиков русской и советской литературы. Всю стену над кроватью занимает карта Союза Советских Социалистических Республик.

Далее босыми ногами я прошлёпал на кухню. М-да, грустная картина. Нет, всё было достаточно чистенько и аккуратно, но обстановка… Где вытяжка, где электрическая плита, где элементарная микроволновка?!! Плита стояла, но газовая и тоже попахивающая антиквариатом, на четыре конфорки. Маленький кухонный стол, под ним три табуретки, на столе хлебница с забралом из прозрачного пластика, внутри – полбуханки чёрного и половина нарезного батона. На стене часы с кукушкой и отрывной календарь…

Внезапно раздался грохот, заставивший меня вздрогнуть. Тьфу ты, зараза! Мотор холодильника марки «Юрюзань» перепугал меня почти так же, как попавшего в квартиру Шурика царя Иоанна Грозного.

Кстати, под ложечкой посасывает. Последний раз я что-то кидал в желудок вчера поздно вечером, в 10 утра проснулся и полез в джакузи, где меня и застали эти двое немолодых отморозков. Обычно по пути в свой открытый первым и остававшийся головным салон на Ильинке завтракаю я в «Кофемании». У меня там уже есть свой столик, а мой портрет, что характерно, красуется на стене в главном зале в числе звездных посетителей кофейни. Я затесался между Нюшей и Ксенией Алфёровой.

Похоже, я в квартире один, почему бы не проинспектировать содержимое холодильника? Сказано – сделано! Внутри «Юрюзани» я обнаружил кусок колбасы, семь яиц с размазанной фиолетовой печатью на каждом, пару плавленых сырков, паштет «Шпротный», ещё одну плоскую банку с наклейкой «Завтрак туриста», полную бутылку кефира с крышечкой из фольги зелёного цвета и молочную пирамидку с надрезанной верхушкой. Там же стояла небольшая кастрюлька, вытащив которую, я обнаружил под крышкой суп со звёздочками. Поморщившись, вернул кастрюльку на место.

«Наверное, это квартира-музей не юрского, а советского периода, – мелькнула в голове мысль. – Только она действующая, вон даже продукты более-менее свежие».

Поколебавшись ещё несколько секунд, я извлёк из холодильника колбасу и бутылку кефира, достал из хлебницы батон, и вскоре наслаждался бутербродом под кисломолочную продукцию, употребляемую прямо из горлышка. Вкус несколько непривычный, но с голодухи выбирать не приходилось. Тем более что, доедая солидных размеров бутерброд и допивая кефир, я уже как-то приноровился к вкусовым качества продуктов, они даже казались мне очень даже приличными.

Дожёвывая и допивая, я подошёл к отрывному календарю, гласившему, что за окном 14 сентября 1973 года, и что в этот день в 1959 году космический аппарат «Луна-2» впервые в мире достиг поверхности спутника Земли. Насчёт 14 сентября я не имел ничего против, так как с утра и в самом деле было 14-е число первого осеннего месяца. А вот 1973 год слегка напряг. Либо я и в самом деле в квартире-музее, либо… Во второе почему-то не хотелось верить. Но рано или поздно я узнаю правду, и лучше всё же рано.

Только сейчас до меня дошло, что я мог бы ещё в зале посмотреть в окно, но почему-то этого не сделал. Что ж, сделаю сейчас. Я решительно подошёл к кухонному окну и отодвинул в сторону занавеску.

Последняя крошка выпала из моего рта, когда я увидел открывшуюся моему взору панораму. Пейзаж из окна третьего этажа частично был похож на тот, что я мог наблюдать из окна своей студии, но только частично, и в основном по части архитектуры. Никаких стеклопакетов и торчавших бородавками кондиционеров, поперёк улицы натянут ярко-красный транспарант с выписанными белыми буквами лозунгом «Навстречу XXV съезду КПСС!», а одежда на людях и автомобили словно с оживших кадров советского кино. «Волги» 21-й модели, «Москвичи» послевоенного образца и более современные экземпляры, «Победы», «Запорожцы», редкие «копейки» и «Волги» 24-й модели… Вон помчался «газик» с брезентовым верхом, а вон «УАЗ» с кузовом, полном мебели. Наверное, кто-то переезжал. Прогрохотал трамвай, зазвенел, подъезжая к остановке, выпустил-впустил пассажиров и со звоном поехал дальше.

Как-то мне в руки попала забавная книжонка про попаданца в прошлое, называлась, если память не изменяет, «Музыкант». Там старого музыканта бьет током и его сознание оказывается в 1961 году, в теле подростка. Может быть, и меня так шибануло, что я переместился в прошлое, только уже в своём теле? И голый, как Терминатор. Остаётся зайти в какой-нибудь кабак с предъявой: «Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл!». Хотя вряд ли в это время – если я действительно угодил в 1973-й – имеются такие кабаки, где тусуются байкеры.

На всякий случай я опустил верхний шпингалет и поднял нижний, распахнув окно. До последнего надеялся, что это какой-то розыгрыш, а вид в окне – проецируемая каким-то хитрым образом голограмма. Но нет, свежий ветерок обдул мой обнажённый торс, заставив слегка поёжиться, а панорама ничуть не изменилась, лишь звуки стали ярче.

Закрыв окно, я уселся на табурет, задумчиво разглядывая пустую бутылку из-под кефира с оставшимися внутри белыми потёками. Это что же такое получается? Я, 33-летний, востребованный столичный стилист Алексей Бестужев, вместо того, чтобы погибнуть в собственном джакузи от удара током, проваливаюсь на 46 лет в прошлое, чтобы очнуться в древней ванне с облупленной эмалью. Фантастично, даже в какой-то степени маразматично, но всё же это единственная версия, которая может объяснить то, что я сейчас наблюдаю вокруг себя. Соответственно, возникает вопрос: если этот факт имеет место быть, то что тогда случилось с Кистенёвым? Искренне хотелось верить, что этот бычара купается в водах Перифлегитона. Тем более если он и впрямь виновен в гибели моего отца, повлекшей за собой уход мамы и моё интернатское будущее.

Итак, о Советском Союзе я знал не только по старым фильмам, всяким там гайдаевским и рязановким комедиям, но и почитывал кое-что на форумах, посвящённых жизни в СССР. По большей части меня интересовала мода 60-х, 70-х и 80-х годов, парфюм, косметика, причёски… Кое-какие из увиденных в этой квартире предметов мне уже попадались на этих форумах, так что за их аутентичность можно было не волноваться. В общем, по рассказам живших в то время создавалось двоякое впечатление об эпохе застоя. Одни, видимо, ненавидящее всё советское, искали только минусы, другие, напротив, вспоминали, как здорово жилось, приводя примеры с бесплатным жильём, медициной… И вообще небо было голубее, а трава зеленее. Обычно говорится, что истина лежит посередине, теперь мне предстояло на собственном опыте выяснить, так ли это на самом деле.

О-хо-хо, вот это я влип так влип! Как теперь жить без Инстаграма, блога и влога? Да и айфона нет, на что селфить? А съёмки?! Сегодня же у меня съёмки в рекламе средства по уходу для волос! Хотя в 1973 году ни средства этого нет, ни телерекламы, во всяком случае, в том виде, в котором я привык её видеть на телеэкране.

Я в отчаянии обхватил голову руками. Есть ли хоть малейший шанс вернуться в будущее? Может, стоит попробовать снова набрать полную ванну воды, и влезть в неё с каким-нибудь включённым электроприбором? Однако по здравому размышлению эта идея не показалась мне достаточно привлекательной. Далеко не факт, что сработает так, как мне хочется, 99 % за то, что, придя домой, хозяева квартиры обнаружат в своей ванной труп незнакомого молодого человека с интересной для нынешнего времени татуировкой. А мне, честно говоря, хотелось бы ещё попылить на земле-матушке, пусть даже в эпохе, где пределом мечтаний многих женщин являются польские духи.

Жаль, конечно, что все, нажитое непосильным трудом… И в самом деле, жаль было ту же сеть салонов, в которые я вложил и душу, и приличные деньги. Разве что немного грело присутствие на мизинце левой руки золотого перстня с россыпью маленьких бриллиантов – подарок Примадонны на 30-летие. Три года прошло, а было будто вчера. Каминный зал ресторана «ПушкинЪ», среди гостей мои клиенты: артисты, певцы, модные блогеры, плюс коллеги Лисовец и Рогов. Лев Лещенко обнимается и шепелявит в ухо: «Поздравляю, старичок, дай бог тебе здоровья!» А ближе к полуночи – явление Христа народу. Вернее, Примадонны. Приехала вместе с относительно молодым мужем, известным юмористом и телеведущим. Заскочили буквально на 20 минут, торопились в свой загородный замок, где их дожидались оставленные на няню двое ребятишек, выношенные суррогатной матерью. И как-то без лишнего пафоса одарила меня перстнем, по тем временам стоившим как отечественный автомобиль.

Перстенёк – это хорошо, но постараюсь не относить его в скупку в первый же день. Тем более за него цену хорошую точно не дадут, да ещё наверняка у милиции свои подвязки во всех этих ломбардах. Приёмщик может и стукануть в органы, мол, чел тут подозрительный заходил, выглядит как не пойми кто, а у самого перстень дорогущий. Не грабанул ли кого?

А по большому счёту всё, случившееся со мной – далеко не худший вариант. Будем во всём искать позитив. Где наша ни пропадала. Докажем этому миру, что мы чего-то стоим!

Часы с кукушкой показывали без пяти одиннадцать. Если календарь не врёт и сегодня пятница, то в это время взрослые должны быть на работе, а их дочь в школе. Значит, несколько часов в запасе у меня есть. Можно неторопясь прикинуть план дальнейших действий. Оставаться здесь нельзя, реакция людей, когда они увидят в своей квартире постороннего, рассказывающего, что он пришелец из будущего, предсказуема. Если не выгонят пинками под зад, то, к бабушке не ходи, запрут дверь и вызовут милицию. Те, услышав мою историю, скорее всего передадут меня врачам-психиатрам. В психушке, соседствуя с наполеонами и прочими маньяками, я могу провести остаток своих дней, а меня эта перспектива совершенно не прельщает.

Нет, такой вариант не катит, так что придётся пока адаптироваться к современным реалиям, а для начала куда-то отсюда валить. Не знаю пока куда, но нужно уходить, правда, предварительно подыскав хоть что-то из одежды и обуви.

Следующие четверть часа я посвятил копанию в недрах ящиков стенки и стоявшего в прихожей платяного шкафа. В стенке обнаружились ношеные, но выстиранные трусы модели «семейные», носки и белая майка-алкоголичка, а шкаф меня порадовал тёмными в тонкую серую полоску брюками и такого же цвета пиджаком от фабрики «Большевичка», а также голубой сорочкой. Оценил свой прикид в зеркале. М-да, судя по всему, обладатель костюмчика и сорочки несколько крупнее и выше меня габаритами. Чтобы брюки не спадали, пришлось воспользоваться найденным здесь же ремнём.

Ботинки от фабрики «Коммунар» пришлись впору, хоть тут повезло. Выходит, с хозяином обуви у нас одинаковый, 42-й размер. По чуть побитым носам ботинок я прошёлся щёткой с гуталином, итоговый результат, в общем-то, удовлетворил. Решил на всякий случай прихватить и плащ, с аксессуаром в виде пояса с пластмассовой пряжкой. Застёгивать не буду, на улице достаточно тепло.

Я ещё раз оглядел себя в зеркале трельяжа. Что ж, могло быть и хуже. Конечно, я бы предпочёл обычные в XXI веке джинсы, но в данный момент выбирать не приходилось.

Как вот только выкручиваться без документов и денег… Кстати, деньги можно поискать по разным ящикам, поскрести, как говорится, по сусекам. Осмотр сусеков отяготил карман пиджака 11 рублями и 25 копейками. Попались на глаза и механические наручные часы «Ракета», но они были сломаны и заводиться ни в какую не желали. Без привычных «Apple Watch» я ощущал лёгкий дискомфорт, придётся при случае обзаводиться обычными часами типа вот такой «Ракеты». В крайнем случае пока поспрашиваю время у прохожих.

Тут ещё документы какие-то… Хм, паспорт гражданина Союза Советских Социалистических Республик. Любопытно, что в зелёненькой обложке и размером поменьше привычного. Открыв его, прочитал, что принадлежит сей документ некоему Яхонтову Александру Юрьевичу, 42 лет от роду, прописанному и проживающему по тому же адресу, где в будущем высился дом, в котором находилась и моя студия. Нет, физиономия явно на мою не смахивает, так что паспорт придётся оставить. Жаль, без документов ни угол не снимешь, ни на работу не устроишься. Ни даже, как я подозреваю, перстень в ломбард не сдашь.

Собрался уже попрощаться с гостеприимной квартирой, а оказалось, что входная дверь заперта снаружи! Логично, в общем-то, люди ушли по делам и заперли дверь, не оставлять же её открытой для какого-то путешественника во времени. Ну и что теперь делать? Не через балкон же выбираться, тем более третий этаж, ноги переломаю как минимум. Но тут мне снова повезло, в ящике приземистой тумбочки возле входной двери обнаружилась связка из трёх ключей. Один вроде как от почтового ящика, маленький больно, другой, напротив, здоровый, а вот третий может подойти.

Так и есть, в механизме замка что-то щёлкнуло, и после лёгкого точка дверь приоткрылась. Я осторожно выглянул на лестничную площадку. Вроде бы никого.

Вернувшись в квартиру, быстро соорудил ещё пару бутербродов из остатков колбасы и батона, завернул в кусок газеты и сунул в карман плаща. Сегодня с голоду не умру точно. Кинул взгляд на приставленный к тумбочке зонтик-трость. Вряд ли понадобится в ближайшее время, да и не хочется лишнее в руках таскать.

Незапертая дверь, кстати, так и норовила приоткрыться. Не запирать же её на ключ, всё-таки он являлся частью чужого имущества, да и вряд ли пригодится мне в будущем. Поэтому я в туалете оторвал от газеты кусок и сложил обрывок в несколько слоёв. Вот, совсем другое дело, и снаружи не очень заметно, что в двери торчит бумажка.

Что ж, моя временная обитель, настала пора прощаться. Спасибо незнакомым мне Яхонтовым за хлеб-соль, жив буду – верну всё сторицей и ещё добавлю. А сейчас настало время осваивать этот новый для меня мир.

* * *

Не успела за Алексеем Бестужевым захлопнуться дверь, как в ванной материализовался ещё один персонаж. 50-летний президент «Промстройбанка» Игорь Николаевич Кистенёв, как и его относительно недавний оппонент, придя в себя, первым делом принялся отхаркивать воду XXI столетия в эмалированную ванну столетия XX. После чего с криком: «Убью, сука!» выскочил из ванны, едва не снёс входную дверь и, только оказавшись в зале, сообразил, что здесь что-то не так.

– Чё за херня?

Стоя в ещё влажном костюме и с хлюпающей в изготовленных на заказ ботинках от «Giorgio Armani» водой, Кистенёв тяжело дышал и не знал, что делать дальше. Этого педрилы-парикмахера, если он вообще жив, и след простыл, а сам он оказался в какой-то убогой квартире, вроде той однокомнатной халупы в «хрущёвке», в которой ему когда-то довелось жить с родителями и вечно пускающим газы дедушкой. Теперь предстояло выяснить, где и каким образом он оказался, а дальше уже работать по обстоятельствам.

План действий банкира мало отличался от того, которым руководствовался оказавшийся в этой же квартире часом ранее Алексей Бестужев. Разве что вёл себя более бесцеремонно, даже, можно сказать, по-хозяйски, не гнушаясь, в частности, заглядывать в ящики и ворошить их содержимое. Так же следом за залой проинспектировал спальню, где обитала Яхонтова-младшая, затем переместился на кухню, заглянул зачем-то в холодильник, хотя совершенно не чувствовал голода. Затем наконец догадался выйти на балкон и осмотреться.

– Ох. ть! Это чё за развод?

Он смотрел, и его глаза наливались кровью. Вроде бы Москва, вроде бы внизу Новокузнецкая улица, а вон виден вход в одноимённую станцию метрополитена, вот только всё это выглядело так, словно он попал в прошлое.

– Алё, шутники, б…, вы мне тут чё, розыгрыш устроили? – окончательно вернулся к привычному лексикону Игорь Николаевич. – Я ведь б… бошки всем поотрываю! Толян б…, ты где, чё это за херня?!!

Однако вместо Толяна на соседнем балконе правее и этажом выше материализовался какой-то лысеющий тип. На вид ровесник Кистенёва, одетый в домашнюю полосатую пижаму, на носу – очки в толстой роговой оправе, в одной руке сигарета, в другой – коробок спичек. Обернувшись на восклицание, он недоумённо приспустил очки на кончик носа.

– Слышь, чё вылупился, баклан?

– А вы, просите, кто? Что вы делаете в квартире Александра Юрьевича? И почему вы мне грубите?

– Да ты там ох…л что ли, козлина? Я ведь щас поднимусь и закатаю тебя в паркет.

– Что вы себе позволяете?! Уголовник! Я немедленно вызываю милицию!

Возмущённый до глубины души мужик вернулся в комнату, а Кистенёв остался на балконе, нервно кусая нижнюю губу. Бляха муха, вот угораздило его попасть. Понемногу к нему приходило осознание того, что он каким-то чудом оказался в прошлом, причём, судя по всему, советском, в котором прошли его детство и юность.