Текст книги "Музыкант (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

В редакцию 'Гудка' я не поехал, перекипело. Да и было чем заняться. Например, встретить из роддома маму, которая родила пацана весом 3, 400. Назвали Андрейкой. В общем, народился новый член советского общества Андрей Валерьевич Байбаков. Мы с сестрой за маму откровенно порадовались. Она словно сбросила с себя лет десять, да и Ильич постоянно сиял от счастья. Еще бы, после смерти первой жены поставил на себе как потенциальном отце крест, а тут вот, гляди-ка, все-таки родил наследника.

– Футболистом будет, – улыбнулся я бывшему тренеру, когда мы встретили маму в роддоме.

– Я не против, – еще шире улыбнулся Ильич, не отводя глаз от спящего запеленутого младенца. – Но главное – чтобы вырос хорошим человеком. И хочется еще успеть внуков понянчить.

– Ну это само собой, глядишь, и на правнуков насмотритесь.

Кстати, у меня появились персональные поклонники. Ну как поклонники... Меня и раньше останавливали болельщики, и не только динамовские, просили автограф, реже сфотографироваться, все-таки личная фотокамера считалась в СССР если и не редкостью, то с собой редко кто ее таскал просто так. Было очень приятно, что уж там.

Но после выхода второго альбома трио 'НасТроение' у меня появились поклонницы-болельщицы. Даже в век отсутствия Интернета разузнали, что красавчег с обложки еще и в футбол играет, там его и можно вживую увидеть. Сколотили группку человек в двадцать, собирались на трибуне в определенном месте, и громко скандировали: 'Мальцев Егор, ты наш герой!', 'Егор, мы тебя любим!' и прочие благоглупости. После матча ждали у выхода и с визжанием пытались пробиться, дотронуться хотя бы до одежды, а самые смелые и поцеловать, но максимум в щеку – на большее я был не согласен.

После первого такого случая я сумел кое-как вырваться из фанатского окружения, спрятавшись в раздевалке, ну а потом на всех домашних матчах милиция ограждала меня от назойливых поклонниц.

Команда на это отреагировала игриво. Комментарии и шутки не прекращались и на поле, и за его пределами. Меня это уже начинало утомлять. А тут нас вдруг собрали на внеочередное собрание. По поводу чего или кого – никто точно не знал, кто-то высказал мысль, что будут обсуждать поступок киевского динамовца Йожефа Сабо, сломавшего ногу своему оппоненту. Оказалось, никто не угадал.

– Всем максимальное внимание! – сказал Пономарев, призывая к тишине. – Все вы видели, какой переполох вызвал покоритель девичьих сердец, наш крайний атакующий полузащитник Егор Мальцев. Вы как настоящие мужчины не могли пройти мимо такого события, каждый из вас не постеснялся дать совет, как поступить в той или иной ситуации. Да что там, как поступить с той или иной дурочкой, мечтающей добраться до Егора. Стыдоба, товарищи! Ведь вы все если не коммунисты, то комсомольцы! Парень же не виноват, что за ним носится толпа влюбленных поклонниц. Егор, ты очень талантлив, талантлив не только футбольным, но и песенным даром. Не спугни его. И теперь снова всем внимание... Не повторяйте судьбу Эдика Стрельцова. Внимание к вам как футболистам прославленного клуба повышенное, держите себя в руках. Егор, ты понимаешь, что это прежде всего относится к тебе? Ты еще молод, у тебя неокрепшая психика, так что не наделай глупостей.

Ага, это я-то молод? Это у меня-то неокрепшая психика?! Нет, ну с его точки зрения так и есть, 17-летний пацан, ничего еще толком в жизни не видевший... Эх, знал бы ты, Александр Семенович, сколько мне лет на самом деле!

А поклонницы мало того, что на стадионе меня вылавливали, еще и устроили дежурство в подъезде. Мама дорогая! Мне приходилось надвигать кепку на самые глаза, поднимать воротник, в общем, маскировался как мог. Все равно вычислили! В итоге добился того, что у моего подъезда с утра до вечера посменно дежурили милиционеры, отгоняя неугомонных поклонниц. А мне приходилось каждый раз вызывать такси, не провожать же сотруднику милиции меня каждый раз до остановки или станции метро. Тем более со своими доходами я мог позволить такую несвойственную обычным советским людям роскошь. А еще говорят, что наши люди в булочную на такси не ездят. Еще как ездят!

Ленку первое время такое повышенное внимание со стороны девушек бесило, а потом стала относиться к этому как к неизбежному злу. Впрочем, я догадывался, что она даже гордилась тем, что за ее парнем бегают толпы поклонниц, а он выбрал именно ее.

А в декабре случилось то, чего я подспудно ожидал последние полтора года, после того, как подбросил письмо на дачу Шелепина. В котором среди прочего была указана дата гибели 35-го Президента Соединенных Штатов Джона Кеннеди – 22 ноября 1963 года. Возможно, именно это и стало той вишенкой на торте, благодаря которой изложенная в моем письме информация была окончательно принята на веру и подтолкнула заговорщиков к решительным действиям.

Как бы там ни было, по телевизору в прямом эфире показали заседание внеочередного пленума ЦК партии, на котором Хрущев попросил перевода на менее ответственную должность по состоянию здоровья. То есть как и в другой реальности, Никита Сергеич все же покинул свой пост досрочно, только на этот раз даже раньше почти на год, и не находясь в отпуске, а цивильно, без возможных народных волнений. На свое место Первого секретаря ЦК КПСС он рекомендовал... Правильно, председателя Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете Министров СССР Александра Николаевича Шелепина.

Внутри меня все ликовало, и в то же время было как-то тревожно. Может, я перемудрил, не нужно было лезть в эти сферы? Кто его знает, как себя зарекомендует на этом посту Шелепин. А то, чего доброго, так затянет гайки, что все взвоют, и я в том числе. Адель попрут из Гнесинки, меня из Союза композиторов, хорошо, если еще такого неблагонадежного в команде оставят. Про 'Апогей' вообще думать страшно, будут молиться, чтобы их на Колыму не отправили. А может быть и наоборот, устроит в Союзе такую оттепель, что Хрущев ему и в подметки не сгодится. Лишь бы не стал чудить, как Горбачев, ну да я в письме и предупреждал от подобного рода действий. Уж лучше пусть придерживается золотой середины. Где надо – подкрутит, где надо – ослабит, все-таки не дите малое, политик со стажем, сообразит как-нибудь.

К тому времени закончился чемпионат страны, 29 ноября мы сыграли последний матч с кутаисским 'Торпедо' уже в статусе нового-старого чемпиона. Команду по традиции чествовали в МГС 'Динамо', и на этот раз я не отвертелся от 'Волги', хотя и сыграл всего полсезона. Правда, сыграл так, что по коэффициенту полезности оставил далеко позади всех других товарищей по команде. Так что машину я получил заслуженно, вот только ездить на ней не мог, поскольку лишь по достижении 18 лет мог садиться за руль. Права что ли в ДОСААФ получить между делом... Одним словом, порадовал новоиспеченных родителей, презентовав им в качестве подарка к рождению малыша новенький автомобиль. Пусть катаются, мне не жалко... Хотя на самом деле еще как жалко. Тем более машина раритетная. Это сейчас она новинка, а в моем будущем, в 21 веке, считалась классикой жанра, и порой после тюнинга стоила на уровне люксовой иномарки.

Тут между делом Миха снова съездил с папашей в загранку, на этот раз в капиталистическую Италию. Привез оттуда кучу всяких приятных мелочей, которые приволок на репетиционную базу 'Апогея', не забыв пригласить и автора песен группы. Для меня кроме бутылки настоящего 'Чинзано' был припасен еще один подарок.

– Держи, это футболка самого Жозе Алтафини с его автографом, – ухмыльнулся Миха, протягивая мне майку в красно-черную полоску. – Посчастливилось нам с батей не только на матче 'Милана' и 'Ромы' побывать, но и в подтрибунном помещении. Алтафини аж обрадовался, когда узнал, что мы из СССР, оказывается, он нашей стране всегда симпатизировал.

Ого, футболка того самого Алтафини! Чемпиона мира 58 года в составе сборной Бразилии, легенды 'Милана' 60-х.

– Ну спасибо, Миха, царский подарок.

Был бы я помоложе, сказал бы: 'Теперь мне все пацаны во дворе обзавидуются'. А так повешу футболку на стену, пусть завидуют гости, которые разбираются в футболе. Тот же Ильич наверняка глаза выпучит.

– Погоди, а это что у тебя? – спросил басист Жора, выцепив из кучки подарков ленту ярких пакетиков.

– О-о, это, Жорик, такая вещь, которую на хрен натягивать надо, чтобы сифак не подхватить, – прокомментировал под всеобщий хохот Миха.

– Или чтобы не залететь по дурости, – добавил я. – Может, продашь пару упаковок?

До этого мы с Ленкой пользовались презервативами Баковского завода резиновых изделий, и каждый раз было такое чувство, будто на член натягиваешь перчатку. Об импортных средствах контрацепции можно было только мечтать. А тут вот, словно по заказу.

– Да я тебе так подарю, бери, сколько надо.

– Одну упаковку у тебя стырю, если не против.

– Похоже, у тебя с подружкой все на мази, – хихикнул ударник Леха, за что тут же получил от Михи легкий подзатыльник.

– Ты-то у нас сам, небось, еще девственник? – ухмыльнулся тот.

Леха зарделся под очередной взрыв хохота, и от дальнейших подколок предпочел воздержаться.

А итальянское изделие из новомодного латекса мы с Ленкой опробовали уже через пару дней. И надо сказать, зарекомендовало оно себя с самой лучшей стороны. Вот почему у нас в Союзе не могут выпускать тонкие и крепкие презервативы, которые не портят радости секса? Да у нас пока много чего не могут делать как следует, начиная от презервативов и заканчивая машинами. Хотелось верить, что при Шелепине советская промышленность все же сделает если не качественный скачок вперед, то хотя бы подтянется к уровню ведущих стран-производителей. И не только по качеству резино-технических изделий.

А еще один подарок мне сделало Центральное телевидение СССР, которое сразу после Нового года приступило к съемкам телесериала 'Следствие ведут ЗнаТоКи'. Это я по секрету узнал от Тикунова, который готовился возглавить вновь образованное Министерство внутренних дел СССР. Что я уже узнал от Пономарева, прежде чем посетить кабинет министра. А Тикунов рассказал, что сериал взялась снимать сама главный режиссер Главной редакции кинопрограмм Центрального телевидения Ксения Маринина. На роль Томина был утвержден Леонид Каневский, а вот Знаменского играл не кто иной, как Алексей Баталов. Ну а больше всего я удивился, что роль Кибрит досталась... Татьяне Самойловой. Именно таков был выбор Марининой, видно, являвшейся страстной поклонницей картины 'Летят журавли', где дуэт Баталова и Самойловой не оставил равнодушным даже жюри Каннского кинофестиваля. А что откровенно порадовало – песня 'Наша служба' обещала звучать в фильме на заглавных и финальных титрах. Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

Глава 19

До начала предсезонки я успел поучаствовать в съемках телесериала 'Следствие ведут ЗнаТоКи'. То есть сначала мне пришлось договариваться с Кобзоном, чтобы в студии он исполнил песню 'Наша служба и опасна, и трудна...', причем Иосиф согласился без вопросов, можно сказать, из любви к искусству, впрочем, не забывая о гонораре согласно ставке. Первым-то эту песню у меня исполнил Магомаев на Дне милиции, но Муслим отправился на гастроли по Италии, вот и пришлось срочно прибегать к услугам Кобзона. А тот, к счастью, не стал кидать обидку, мол, что же ты, Егорка, переметнулся от своего Магомаева ко мне...

Затем режиссеру Ксении Марининой приспичило задействовать в одной из эпизодических ролей первой серии молодого футболиста 'Динамо', сыгравшего... футболиста команды 'Строитель', ставшего свидетелем преступления. То есть мне досталась роль практически камео.

Мое участие обошлось парой съемочных дней. В первый день снимали сцену, как Баталов-Знаменский появляется на тренировке команды, где меня, носящегося с мячом, взяли крупным планом, а затем просит моего героя задержаться в раздевалке, проведя с ним как бы дружескую беседу. Снимали как раз на стадионе 'Динамо', а футболистов для массовки пришлось приглашать из дубля, поскольку основная команда еще не вышла из отпуска, а некоторые игроки и вовсе в это время играли товарищеские матчи на полях Бразилии и Мексики в составе сборной клубов Москвы. Наставник сборной Бесков меня в турне не взял, как и ранее в январе в первую мексиканскую поездку, хотя в глубине души я надеялся, что уже вполне созрел для сборной, пусть даже собранной на основе столичных клубов. А ведь впереди маячил чемпионат Европы в Испании, где сборная СССР в той реальности заняла второе место, уступив в финале хозяевам, и в своих фантазиях я уже видел себя в футболке сборной страны.

Во второй съемочный день я уже записывал свои показания в кабинете сыщика в присутствии Томина и Кибрит. То бишь в оригинале Каневского и Самойловой. Маринина осталась довольна моими актерскими данными, по ходу дела признавшись, что ей очень приятно лично познакомиться с юным дарованием Егором Мальцевым. После чего подсунула диск с первым альбомом трио 'НасТроение' и попросила оставить на обложке автограф.

А Ленка тем временем начудила. Пошла со своим 10-м классом в лыжный поход на три дня по Подмосковью и, спускаясь с горы, сломала не только лыжу, но и ногу. Вернее, лодыжку, что, впрочем, сути дела не меняло. Следующий месяц ей предстояло провести в ЦИТО, куда ее определили как одну из ведущих гимнасток Москвы. Если раньше она навещала меня в этом же учреждении, то теперь настала моя очередь носить передачки, при этом я старался разминуться с ее родителями, чтобы они чего лишний раз не подумали. Хотя все же ее мама, во всяком случае, была в курсе, что мы с Ленкой дружим, думаю, и папа тоже, но просто без посторонних нам с любимой было комфортнее, мы могли говорить друг другу все, что угодно, не оглядываясь по сторонам.

Едва ее выписали, как я пригласил Ленку на концерт трио 'НасТроение'. Все-таки мы с Ивановым-Крамским и Каширским нашли время собраться, чтобы отыграть пять концертов за два дня. Афишами заранее, за пару недель до мероприятия, озаботилось руководство Центрального дома культуры железнодорожников. Тот самого, где дебютировала с сольным концертом Адель. Решив не искать добра от добра, я пошел проторенной дорожкой, благо что связи были уже налажены. Как оказалось, не напрасно.

Каждый концерт состоял из одного полуторачасового отделения, в которое мы втиснули лучшие, на мой взгляд, вещи с двух наших альбомов. Ну и по примеру шоу Адель в качестве бонуса – только не в финале, а примерно в середине выступления – исполнили свежую вещь, которую с партнерами отрепетировали буквально за один день. А именно песню группы 'Сплин' под названием 'Мое сердце'. Уже на репетиции оба моих музыканта высказали мнение, что песенка непритязательная, как говорится, на трех аккордах, но народу должна понравиться своей запоминающейся, ритмичной мелодией.

– Тут впору еще и контрабасиста хотя бы пригласить для ритм-секции, – предложил Каширский.

– Нет уж, Михаил Иванович, если мы трио – значит трио, – отрезал я. – И для нас будет делом чести сыграть так, чтобы песня прозвучала на сто процентов. Александр Михайлович, вы до послезавтрашнего концерта, если время найдется, еще раз порепетируйте сольную партию для этой вещи.

– Именно этим, Егор, я и собирался заняться сразу же по возвращении домой.

– Еще раз хочу выразить вам, Михаил Иванович, и вам, Александр Михайлович, огромную признательность за то, что согласились принять участие в концертах, несмотря на скромный гонорар.

– Ну куда ж деваться, ставка есть ставка, – улыбнулся Каширский. – Но мы артисты, не все измеряем деньгами. Верно я говорю, Александр Михайлович?

– Полностью согласен, коллега. Тем более, если уж на то пошло, за пять концертов должно получиться тоже нормально.

Ленке я выделил место в первом ряду. Она смогла найти время прийти только в субботу на наш заключительный концерт – два из пяти состоялись накануне. И малость прифигел, когда от администратора ЦДКЖ узнал, что Ленкиными соседями на этом же концерте окажутся... министр культуры СССР Екатерина Фурцева на пару с дочерью Светланой. Кстати, на тот момент уже замужней и молодой мамой. Насколько я знал, Света в 17 лет высочила за сына члена ЦК КПСС Фрола Козлова, а через два года родила Фурцевой внучку. Но на мероприятие муженька не захватили, наверное, оставили его сидеть с дочуркой. Хотя я подозревал, что там нянек и так хватает.

Пятничные выступления прошли блестяще, так же как и все три субботних. На каждом концерте аншлаг, после выступления нас заваливали цветами и просьбами оставить автограф. Большинство, ясное дело, рвались ко мне, но и моим коллегам кое-что перепало.

Понятно, что перед заключительным выступлением, которое помимо моей возлюбленной должно было посетить главное лицо отечественной культуры, мы все втроем малость мандражировали. Уж я-то точно, но на качестве исполнения музыкального материала наша нервозность никоим образом не отразилась. Вновь цветы, автографы, а после концерта к нам в гримерку, где уже щебетала восторженная Ленка, пожаловали Фурцева и ее дочь.

– Надеюсь, мы вам не помешали? – поинтересовалась Фурцева-старшая.

– Нет, что вы, Екатерина Алексеевна... Да вы присаживайтесь, – засуетился Каширский, пододвигая кресло.

– Ничего, мы ненадолго. Хотелось высказать свое мнение о концерте.

Тут мы малость напряглись, потому что Фурцева могла нас как уничтожить, так и поднять, хотя вроде бы мы и без ее участия собираем аншлаги. Но оказалось, что волновались мы зря.

– Что ж, поздравляю, все было на высшем уровне, – сразу перешла к делу Фурцева. – Нам со Светланой понравилось, хотя некоторые тексты – это мое сугубо личное мнение – требуют некоторой доработки. Но раз худсовет их принял, то и говорить, собственно говоря, не о чем... Егор, мы с вами второй раз вот так близко сталкиваемся, и я все не устаю поражаться, откуда берутся такие самородки.

– Из обычных московских коммуналок, – с улыбкой развел я руками.

– Но почему-то не все обитатели этих, как вы выразились, коммуналок, так талантливы. Значит, что-то в вас такое есть, что недоступно простым смертным. Но на то они и самородки, чтобы быть исключениями. Только не загордитесь раньше времени, а то растеряете свой талант... Света, ты, кажется, хотела о чем-то попросить Егора?

Дочка сделала шаг вперед и протянула мне черно-белую фотокарточку с моей же улыбающейся физиономией.

– Егор, если вам не трудно, напишите, пожалуйста, какое-нибудь пожелание.

О-о, а девочка-то, кажется, влюбилась в парнишку моложе себя! В той жизни, да и в этой я уже достаточно видел влюбленных глаз, и эти были не исключение. Недаром говорится, что глаза – зеркало души. А фото, кстати, где я в форме 'Динамо', фигурировало в 'Советском спорте', не иначе, выцыганили у тамошнего фотографа карточку. Что, впрочем, даже для дочери министра, думаю, проблемы не составило, хотя, вполне вероятно, в редакцию просто позвонила мамаша и попросила отдать фотографию своему гонцу.

– С удовольствием, Светлана, – еще шире улыбнулся я, чиркая пожелание счастья и успехов, чувствуя при этом затылком гневный взгляд Ленки.

– Спасибо, – с более скромной улыбкой взяла фотокарточку Фурцева-младшая, вернее, по мужу уже Козлова. – У меня обе ваших пластинки, точнее сказать, вашего трио, и я с нетерпением жду, когда выйдет третья.

– Ну это все зависит от вдохновения. Будем стараться, да, товарищи? – обернулся я Иванову-Крамскому и Каширскому, которые дружно закивали головами.

Засим мы распрощались, все облегченно выдохнули, а Ленка все еще дулась; видно, тоже почувствовала исходящие от министерской дочки флюиды. Ну так что поделаешь, если твой парень – звезда футбола и музыки?! Привыкай, милая, если хочешь, чтобы наши отношения, как говорится, крепли и ширились.

А к слову, это мне что же, придется на Ленуське рано или поздно жениться? Нет, в самом деле, врачи из будущего что-то не торопятся возвращать меня обратно. Может, мое бренное тело и вовсе давно уже закопали? А здесь отношения с девушкой развиваются таким макаром, что все понемногу идет к свадьбе. Тем паче я у нее, хочется верить, первый и единственный мужчина. Это мы еще предохраняемся, а если бы Ленка залетела... Если бы залетела, то я велел бы ей рожать, невзирая на возраст, мнение родни и окружающих. Тут уже личное дело нас двоих, думаю, что Ленка тоже не отказалась бы стать матерью, пусть она еще только 10-классница, пусть даже рождение ребенка погубит ее спортивную карьеру. И так ясно, что даже будучи одной из лучших гимнасток Москвы, в сборную она все же не пробивается, а возраст у нее для 'художницы' уже вполне почтенный. Или это я по меркам будущего сужу, когда чемпионаты мира и Олимпиады выигрывали 15-летние девчонки? Эдак лет через сто первоклашки будут представлять свои страны на международных турнирах. В любом случае художественная гимнастика еще не олимпийский вид спорта, Лена недавно рассказывала, что только в декабре прошлого, 1963-го года прошел первый Кубок Европы. Который, правда, задним числом переименовали в чемпионат мира – выяснилось, что в Кубке принимали участие не только европейские спортсменки. В любом случае она теряла немного, тогда как семья для советской женщины всегда стояла на первом месте. Ну или на втором, после партии, но это уже за редким исключением.

В общем, Ленка дулась недолго, и вечер после концерта мы провели в кафе 'Мечта', где пили кофе и ели эклеры.

– Ой, я в больнице килограмма на два поправилась, а тут еще эти пирожные, – притворно вздохнула подруга, доедая второй эклер.

– Ничего, как-нибудь заскочишь ко мне, когда буду дома один, и я помогу тебе быстро избавиться от лишних калорий.

– Ах ты пошляк! – едва сдерживая улыбку, замахнулась на меня Ленка. Но все-таки не выдержала, рассмеялась. – А и правда, соскучилась я по нашим встречам наедине, в больнице все представляла, как выпишусь, и мы снова займемся этим... Ну, ты меня понимаешь.

Все еще краснеет, скромница наша. Ну и хорошо, что скромница, заметил бы в Ленке черты потаскухи – сразу бы обрубил концы. Нет, ну может, встречался бы периодически, так, для развлечения, но на серьезные отношения с ней рассчитывать бы не стал.

Кстати, на записях заметил, что после окончательной возрастной ломки мой вокал стал очень напоминать голос Дана Балана. Для полной идентификации записал на магнитофон под фортепиано первые куплет и припев песни 'Лепестками слез', прослушал – ну точно, почти один а один! И тут же в голове возникла шальная идея, а не записать ли нам с Адель дуэт на эту же композицию? Глядишь, войдет в ее следующий альбом. Да что там альбом, почему бы нам с ней не снять клип?! Нет, серьезно, сюжет спереть у авторов оригинального клипа Балана с Брежневой, хотя понятно, что современные камеры, пленка и отсутствие компьютерной обработки сыграют свою роль, но даже при нынешних технологиях можно снять что-то удобоваримое.

Итак, эта мысль меня захватила всерьез и надолго, только откладывать в долгий ящик ее не хотелось. Потому что через три недели мы с 'Динамо' отправлялись на южные предсезонные сборы. А мне очень сильно приспичило порадовать отечественного телезрителя столь прогрессивным, чувственным клипом. К тому же в финале оказывается, что главная героиня находится в коме, и эта ситуация весьма совпадала с моей, тут явно прослеживалась аналогия.

Единственным человеком, через которого я видел выход на ТВ, была как раз Ксения Борисовна Маринина, с которой мне уже посчастливилось недавно тесно сотрудничать. Еще один плюс был в том, что ей нравилось мое творчество, а значит, и в съемках клипа могла бы посодействовать.

Но сначала нужно было в срочном порядке набросать текст, партитуры, сделать студийную запись, утвердить вещь на худсовете (что мне представлялось самой сложной частью ввиду того, что члены худсовета в ответ на мою просьбу торопиться вряд ли будут), а уже с этой утвержденной записью можно было двигать в сторону Марининой. Однако все это мне удалось сделать в течение недели. Понятно, что без электронных инструментов будущего звучание несколько изменилось, но я бы не сказал, что в худшую сторону. Просто оно приобрело более живой, теплый оттенок, на мой взгляд, добавило той самой чувственности, что должна была присутствовать в нашем с Адель дуэте. А худсовет я просто-напросто пригласил на студию, оплатив всем его участникам проезд на такси и устроив небольшой банкет после прослушивания. Причем двое из четырех его членов уже имели со мной дело, и мы с ними поддерживали довольно дружеские отношения, несмотря на существенную разницу в возрасте.

Затем последовал звонок Марининой.

– Здравствуйте, Ксения Борисовна! Это Егор Мальцев.

– А-а, Егор, добрый день! Как ты, все нормально?

– Вашими молитвами, Ксения Борисовна... А я вас по делу беспокою. Мы с певицей Адель – вы ее наверняка знаете – записали дуэтом одну очень лиричную песню. И меня озарило снять на эту песню музыкальный ролик. Вот только кроме вас, на телевидении у меня никого знакомых нет.

– Ролик, говоришь... Интересно. В принципе можно попробовать снять, но это нужно утверждать у председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию Михаила Аверкиевича Харламова. А ему помимо сценария ролика нужно будет дать послушать саму запись, а то ведь с легкой руки вряд ли он даст разрешение.

– Да не вопрос, запись я принесу, хоть завтра...

– Егор, давай-ка и правда, приноси, только сначала я ее послушаю, чтобы знать, с чем имею дело, а затем уже дам послушать ее руководству. Завтра у нас в 4-м павильоне на 'Мосфильме' съемки финальной сцены первой серии 'Следствие ведут ЗнаТоКи', сможешь подъехать часиков в 11? Ну и отлично, там и отдашь мне запись.

Маринина, как и обещала, прослушав наш дуэт и заявив, что песня весьма душевная, отнесла запись Харламову, а тот уже буквально на следующий день подписал разрешение на съемки ролика с дальнейшим его включением в программу 'Музыкальный киоск'. В очередной раз, как я позже узнал от Марининой, свою роль сыграла моя футбольная ипостась – Харламов оказался давним поклонником футбольного 'Динамо'.

– Хотя вот к Адель, например, у него неоднозначное отношение, – говорила мне Ксения Борисовна. – Но болельщик в нем взял верх.

Режиссером клипа Харламов назначил Маринину, которая как раз досняла последние кадры детективного сериала, и теперь лента была отправлена на монтаж и озвучку. Так что пару дней, в течение которых мы снимали клип, режиссер смогла выкроить из своего графика.

По большому счету, основную нагрузку по съемкам музыкального ролика – слово 'клип' в это время было еще не в ходу – я взвалил на себя. Причем Маринина не особо возражала. Выбрал декорации, помогал ставить свет, руководил действиями гримеров и парикмахеров... По ходу съемок требовал от Адель не просто открывать рот под фонограмму, но и нежного проявления чувств, на что Маринина реагировала с тяжким вздохом:

– Егор, может, не стоит так откровенно?

– Так здесь ничего такого нет, Ксения Борисовна, мы же даже не целуемся, – успокаивал я ее. – Зря вы переживаете, уверен, Михаил Аверкиевич одобрит нашу работу.

Но все же я старался не переусердствовать, учитывая викторианские нравы в эпоху 'развитого социализма'. Как оказалось, края я видел, потому что Харламов хоть и со скрипом, но ролик принял. А буквально за два дня до отлета команды в Сочи вся страна наверняка прилипла к экранам, потому что в воскресном выпуске программы 'Музыкальный киоск' среди классической музыки нашлось место и нашему клипу, после чего Адель проснулась по-настоящему знаменитой.

– Егор, теперь я понимаю, как тебе нелегко приходится, – жаловалась она мне в трубку уже после моего возвращении со сборов. – В моем подъезде тоже начали собираться поклонники. Я из дому не могу спокойно выйти. А еще каждый день из почтового ящика родители выгребают пачки писем, почти все от мужчин с признаниями в любви. Откуда только адрес узнали...

– Ну ты же знала, на что идешь, – хмыкнул я. – У каждой известности есть свой побочный эффект, ничего не попишешь, я вон тоже, как ты заметила, от поклонниц бегаю. Так что смирись и надейся, что со временем страсти поутихнут.

А про себя подумал, лишь бы какой маньяк не нарисовался из числа поклонников. Такие случаи истории известны, это хорошо еще, что среди моих фанаток более-менее адекватные барышни, да и то доступ к моему телу преграждает милиция. Хотя вот недавно прямо на одной из сочинских улиц тетка лет тридцати буквально повисла на мне с криком: 'Егор, я люблю тебя!' Так неудобно себя чувствовал, когда народ стал собираться. Хорошо, что ребята из ДНД поблизости оказались, скрутили потерявшую разум женщину, надеюсь, они ничего ей при этом не сломали. А на наших тренировках за пределами стадиона собирались настоящие толпы, как оказалось, исключительно ради моей персоны. Все эти раздачи автографов начали утомлять, но я утешал себя мыслью, что знал, на что шел, это же самое позже разъяснил и Адель.

По возвращении в столицу в преддверии старта сезона состоялась встреча с руководством МГК 'Динамо', которую почтили своим присутствием новоиспеченный министр внутренних дел СССР Вадим Тикунов и первый заместитель руководителя КГБ Николай Захаров. Что любопытно, оба Степановичи, сей факт их даже самих, кажется, веселил.

После окончания официальной части с речами и напутствиями я подкатил к Тикунову с очередной идеей.

– Что у тебя опять, Егор, за проект? Давай рассказывай, Николай Степанович тоже послушает... Кстати, первая серия телеспектакля уже вышла на экраны, видел?

– К сожалению, тогда я еще был в Сочи, как-то мимо меня прошло. Надеюсь, что будет повтор.

– А я смотрел, и скажу тебе – очень даже душевно получилось, хорошо отображена работа органов, да и смотрится на одном дыхании, хотя драк, стрельбы и погонь в этой серии нет. Вру, когда преступника крутили – тот отбивался. Правда, больше для видимости.

– Мне тоже понравилось, – добавил Захаров. – Быстрее бы вторую серию сняли.

– Вадим Степанович, так я вернусь к своей идее, как раз по сериалу... В стране не в каждой семье имеется телевизор, почему бы свежую серию не показывать в кинотеатрах?

– А что, мысль неплохая, Степаныч, – согласился Захаров.

– Есть здравое зерно, – кивнул министр, – проработаем этот вопрос, тем более что к лету еще две серии обещают снять. Нужно будет связаться с кинопрокатчиками, думаю, решим вопрос.

И ведь решил! Желающих за 10-копеечный билет посмотреть новый детектив набиралось достаточно, тем более что хронометраж составлял обычно чуть больше часа, то есть почти полноценный фильм. Каждые три месяца Центральное телевидение снимало по серии, причем режиссеры менялись; та же Маринина, сославшись на занятость своими прямыми обязанностями, вторую историю поручила снимать какому-то молодому режиссеру, а над сценариями так же работала группа авторов. В общем, дело встало на поток, и было приятно сознавать, что я имею ко всему этому самое непосредственное отношение.