Текст книги "Свободные от скверны (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я преклоняюсь перед вашей мудростью, Владыка, – произнёс он. Человек отпустил его взмахом руки и посмотрел в окно. Солнце поднималось над крышами Киалафа, а это значит, что впереди ещё целый день рутинной работы, грязной политики и пустой болтовни.

Глава 4.

Стражник подпирал собой стенку уже почти четыре часа, ни разу не отлучившись с самого заката. Мех с вином давно опустел, стражник спрятал его за пазуху, и теперь переминался с ноги на ногу, не в силах дождаться смены караула. Пост на воротах поместья Ллеран покидать нельзя, но мочевой пузырь требовал всё сильнее и сильнее.

Из темноты за ним наблюдали.

– Чтоб тебя иные стянули... – раздался шёпот в темноте. – Иди уже...

Стражник воровато оглянулся, убедился, что никого нет, и отбежал на несколько шагов, под балкон дешёвой гостиницы, куда свет фонарей не доставал. На всю улицу Героев раздался облегчённый вздох, а вслед за ним – тихое журчание.

– Бежим, – раздался тот же шёпот, и две тени прошмыгнули в открытые ворота.

Стражник так ничего и не заметил.

Во дворе поместья горело несколько факелов, но вдоль стен и возле конюшен всё было окутано тьмой. Окно второго этажа оставалось открытым, словно приглашая ночных гостей. Занавеска хлопала на ветру, а где-то внутри комнаты мерцал огонёк свечи.

Один из воров приготовился взобраться наверх, но другой лишь покачал головой. Чёрные волосы растрепало ветром.

– Ловушка, – прошептала она.

Её сообщник молча кивнул.

Из дверей дома вышел другой стражник, ворам пришлось спрятаться за низкой стенкой конюшни. Лошади проснулись и тихо заржали, чувствуя незнакомцев рядом.

– Твою мать... – прошипел вор.

Стражник повернулся к конюшне, посветил факелом, но никого не увидел. Он пожал плечами, пробурчал что-то невнятное и пошёл к воротам, сменять напарника.

– С такой охраной сам Владыка велел их ограбить, – чуть слышно засмеялась девушка.

– Тихо, стражник идёт.

В сторону дома прошёл любитель вина, потирая глаза от усталости. Поместье Ллеран оказалось доступнее, чем ожидалось.

– Элин, – вор позвал сообщницу по имени, за что тут же получил подзатыльник.

– Сколько раз повторять, никаких имён на деле, – прошипела она.

Они прокрались мимо двери, на противоположную сторону дворика, где стена дома примыкала к стене соседнего здания – высокой башне. Луна своим красным глазом смотрела из-за шпилей, венчающих башню.

Элин знаками показала сообщнику направления. Она – в башню, он – в поместье. Наверняка у семейства Ллеран богатства припрятаны и там, и там. Планов башни достать, к сожалению, не удалось, но у девушки было чутьё на золото и драгоценности, и обычно этого хватало.

Крюк ударился о жестяную крышу, которая своим грохотом перебудила всю округу. Воры замерли во тьме, привратник вернулся во двор, недоуменно озираясь.

– Кто здесь? – спросил он, правой рукой держась за рукоять меча.

Ответа, разумеется, не последовало.

– Показалось, что ли... – пробормотал стражник, возвращаясь на пост.

Элин вытерла вспотевшие ладони о штаны и хлопнула сообщника по плечу. Пора лезть наверх. Крюк зацепился за водосточную трубу, первой полезла девушка. Тонкая верёвка резала пальцы, но воровка упорно карабкалась наверх, чтобы затем втащить на крышу своего друга.

Воры разделились, мужчина пошёл к чердаку, девушка полезла на башню. Каменная кладка, поросшая мхом, крошилась под пальцами, но забираться по старой башне было достаточно удобно. Особенно, когда ты всю свою сознательную жизнь только и делаешь, что лазаешь по крышам, воруешь и шпионишь.

Девушка протиснулась через узкую бойницу и оказалась на небольшой площадке между пролетами винтовой лестницы. Чутьё говорило ей идти наверх. Элин привыкла ему доверять, иначе не продержалась бы и недели в нардаранских трущобах.

Мягкие кожаные сапоги приглушали шаги, чёрный капюшон скрыл её лицо, специально измазанное сажей. Элин поднималась по истёртым ступеням, на каждом этаже останавливаясь и прислушиваясь. На четвертом этаже из-за двери послышались шлепки и приглушённые стоны. Девушка заглянула в замочную скважину, поморщилась и пошла дальше. Чутьё звало только наверх.

Воровка резко остановилась и прижалась к стене. У следующей двери стоял охранник. А если какую-то дверь охраняют даже посреди ночи, то наверняка за ней спрятано что-то ценное. Элин замерла, охранник не заметил её фигуру, сливающуюся с тенями.

Она быстро перебирала варианты, но пройти мимо незамеченной не было никаких шансов. Кинжал с тихим шелестом вышел из ножен, Элин взвесила клинок на ладони. Воронёная сталь в темноте не блестит, охранник не успеет увернуться.

Кинжал пролетел несколько метров и с противным хлюпаньем вонзился в незащищённую шею, девушка одним рывком подбежала к умирающему и подхватила его прежде, чем он упал. От охранника пахло чесноком, запах смешался с железным запахом крови. Элин не любила убивать, но сегодня выбора не было.

Девушка оттащила мертвеца в тёмный угол, стараясь не измазаться в крови, забрала кинжал и подошла к широкой дубовой двери. Тяжёлые чёрные доски, массивный замок, неразборные петли, всё словно кричало о том, что за дверью хранятся сокровища. Воровка предвкушала блеск золотых монет, перебирая отмычки.

Дверь, как ни странно, оказалась не заперта. Внутри царила тьма, но как только Элин ступила на порог, факелы, висящие вдоль стен, зажглись сами по себе.

Кабинет главы дома Ллеран оказался меньше, чем представляла себе девушка. Погасший камин, книжные полки, кресло-качалка, густой ковёр на полу, стол, заваленный письмами, шкафы. Элин хищно улыбнулась.

Воровка двигалась по окружности, сгребая в карманы и сумки все ценности, что удавалось найти. Золотые запонки, монеты, кольца, цепочки, свитки и письма, печати и образцы подписей, столовые приборы и даже подсвечники. Всё, что можно было продать.

Высокий шкаф из красного дерева, что стоял напротив двери, оказался заперт. Элин заглянула в замочную скважину, но ничего не увидела. Чутьё тянуло её к этому шкафу, и девушка вздохнула, ковыряясь отмычкой в замке. Она уже набрала достаточно, чтоб жить несколько месяцев, ни в чём себе не отказывая. Но игнорировать проклятое чутьё она не могла, она знала, что ему всегда нужно доверять.

Замок сухо щёлкнул, дверцы бесшумно открылись, но шкаф оказался пуст.

– Что за... – пробормотала девушка.

Элин постучала костяшками пальцев по задней стенке в поисках тайника. Шкаф осветился изнутри лиловым огнём, по стенкам шкафа побежало переливчатое сияние, словно колдовской огонь проходил через цветную призму. Девушка прикоснулась к потайной стенке, пальцы в чёрных перчатках прошли сквозь лиловое пламя, которое не обжигало и не дымило. Только где-то под сердцем поселилось странное чувство иллюзорности, будто она спит и не может проснуться.

– Портал? – прошептала воровка себе под нос.

Иногда клирики устанавливали стабильные порталы в домах богатых господ. В сокровищницы, в другие города, в башню Владыки. Немногие семьи могли себе позволить такое, и немногие мастера могли такой портал изготовить.

Элин на всякий случай задержала дыхание и шагнула в лиловое пламя портала.

Длинный коридор осветился факелами, что зажигались сами по себе, чувствуя чьё-то присутствие. В лицо подул спертый воздух подземелья, Элин обернулась – портал стоял на месте. У девушки появилось ощущение, словно она шагает в пасть горного льва.

Коридор несколько раз поворачивал, но ответвлений или дверей не было. С каждым шагом Элин двигалась всё тише и тише, страх почти взял над ней верх, но чутьё тянуло её вперёд. Стало трудно дышать, по спине побежал липкий холодок. Коридор окончился аркой, за которой виднелся тусклый красный свет.

Девушка остановилась у арки и заглянула внутрь. В большом круглом зале спиной к ней стоял мужчина в чёрной хламиде, перед ним был начерчен колдовской круг, сверкающий белыми иероглифами, а внутри круга горел костёр.

Из костра вырывались всполохи багрового пламени, формой напоминая когтистые лапы, цепляющиеся за поверхность.

– Баратос! Агарес! Иа! – завопил человек, и девушка вздрогнула от неожиданности.

Красное пламя вскинулось до самого потолка, пытаясь вырваться за пределы колдовского круга. Раздался оглушительный треск, но круг выдержал.

– Баратос! Агарес! Иа! – повторил малефик, видимо, призывая обитателей другого мира к себе в служение.

Воздух наполнился запахом тухлых яиц, а костёр превратился в ревущий столб огня, в котором виднелись лица и руки, танцующие в безумном круговороте.

– Баратос! Агарес! Иа! – во всю мощь закричал человек.

Элин почувствовала, как по губам течёт что-то солёное. Кровь хлынула из носа, девушка запрокинула голову, пытаясь перчаткой зажать ноздри.

Круговорот пламени остановился, и тысячи безумных лиц уставились в одну точку. Элин буквально кожей ощутила взгляд, прожигающий её насквозь. Малефик обернулся и закричал что-то, но девушка со всех ног бежала обратно к порталу, наплевав на скрытность. Ощущение чьего-то пристального внимания не покидало ни на минуту.

Глава 5.

  Колокол звенел так, что все внутренности переворачивались. По каждому закоулку академии разносился тяжёлый гул, поднимая монахов с кроватей и отвлекая от молитв.

  Коррин соскочил с постели, отбросив тонкое одеяло в угол, быстро оделся и выглянул в коридор. Все, абсолютно все монахи, выходили из келий, вооружались и спускались во двор. Юноша мельком взглянул в окно и последовал за ними. За окном висела красная, словно сырная корка, луна.

  Во дворе клирики быстро строились ровными колоннами, каждый из них держал в левой руке факел, сияющий ярко-зеленым пламенем Владыки. Коррин занял своё место в конце строя, проверил, как выходит из ножен верный клинок. По жилам разливалась магическая сила, которой Владыка щедро делился в такие моменты. Где-то в городе обнаружили колдуна.

  Юноша взглянул на факел, пульсирующий в хаотическом вальсе, огонь бесновался, словно чувствуя, что где-то там, среди городских стен, всё ещё дышит богомерзкий малефик, недостойный существования, презревший заветы Владыки.

  – Брат, слышал чего-нибудь? – спросил Шеймус, другой неофит, одногодок Коррина. Брат Шеймус слыл образцом добродетели и каждую ночь проводил в молитвах, страстно желая получить печать и стать полноправным клириком.

  – Нет, ничего, – ответил Коррин. – Тоже в первый раз?

  Шеймус кивнул.

  – Наконец-то настоящая работа, – улыбнулся он, однако улыбка получилась натянутой.

  Ворота академии бесшумно открылись, клирики ровной колонной отправились в город. Издалека чёрные мантии сливались в одно большое пятно, факелы мерцали зелёным светом, и от этого казалось, что по улице движется кусок звёздного неба.

  Поздней ночью улицы пустовали, только редкие стражники почтительно отходили в сторону, пропуская монахов вперёд, и бродячие кошки опасливо глядели с крыш, сверкая глазами.

  Коррин старался не глазеть по сторонам, но удержаться не мог. Нардаран почти не изменился за те годы, пока юноша был заперт в стенах академии, но кое-какие отличия имелись. Что-то снесли, что-то перестроили, где-то сменились хозяева. На Коррина нахлынули воспоминания, настолько отчётливо, будто это случилось вчера.

  Вот переулок, в котором Коррин впервые убил человека. Старый бродяга хотел отнять у шестилетнего сироты серебряный шиллинг. Коррин сделал вид, будто плачет и боится, протянул ему монету, а затем пырнул заточкой в живот.

  Вот дом, на чердаке которого он грелся холодными зимами, пока не пришли ребята постарше и не прогнали его. Вот таверна, в которой ему иногда давали объедки. Вот площадь, где Коррин иногда срезал кошельки у прохожих.

  Монах вздрогнул от воспоминаний. Много лет он пытался о них забыть, посвятив себя служению Владыке, но такое не забывается. Юноша перехватил факел покрепче и сосредоточился на ощущениях.

  Вокруг пульсировала божественная магия, но где-то впереди, словно маяк во тьме, горел отчётливый след чужого колдовства.

  Клирики вышли на улицу Героев, застроенную особняками и питейными заведениями. В некоторых ещё горел свет, несмотря на поздний час. Коррин улыбнулся, видя, как в одном из домов спешно задёрнули шторы.

  – Проклятые дворянчики... – сквозь зубы произнёс кто-то из монахов.

  В самом деле, среди благородных семей гораздо чаще встречались колдуны и ведьмы. Простолюдин отдаст одарённого ребёнка в монахи и поблагодарит Владыку, что всё хорошо окончилось, а дворяне с их планами, заговорами и интригами... Слишком часто они пытались утаить будущих колдунов, чтоб сделаться сильнее. Какой вообще дворянин откажется владеть мощнейшим оружием?

  У поместья Ллеран вся процессия остановилась. Привратник, завидев целую толпу монахов с факелами, отошёл в сторону, даже не пытаясь их остановить. Ворота поместья закрыли на засов – случайным прохожим и простым зевакам незачем видеть процедуры дознания и отлучения.

  Бритоголовый мастер знаками распределил приказы. Монахи синхронно разошлись по территории поместья в поисках улик. Коррин и Шеймус, как самые молодые, наблюдали и учились, всюду следуя за наставником.

  – Идём в дом, – сказал мастер Освальд.

  Входная дверь висела на одной петле, замок был оплавлен и вырван с корнем. Внутри уже хозяйничали монахи. Коррину вспомнились рассказы о старых войнах, когда чужеземные захватчики грабили имперские города.

  Дом поместья Ллеран начинался с небольшого холла, в котором висели портреты членов семьи, оружие и награды. На второй этаж вели две лестницы, симметрично расположенные по бокам, а под ними находились коридоры, ведущие к башне и оранжерее.

  Коррин увидел лежащее на полу тело. Казалось, что пузатый охранник всего лишь спит в обнимку с мечом, но неестественная бледность и едва заметный след магии говорили сами за себя.

  – Оказал сопротивление, – произнёс Освальд, заметив, куда смотрит юноша.

  – Но ведь можно просто оглушить... – тихо, полушёпотом, произнёс Коррин.

  – Он поднял руку на слуг Владыки. Бешеных собак убивают, а не перевоспитывают, – отрезал наставник.

  Монахи срывали картины со стен, переворачивали шкафы, вытряхивали книжные полки, рылись в белье. Для поиска доказательств использовались любые методы.

  Из-за закрытых дверей хозяйской спальни слышались женские вопли о помощи. Коррин хмуро посмотрел на учителя и взялся за ручку двери, но Освальд покачал головой.

  – У брата Вудмана свои методы дознания. Они... Хм... Не самые пристойные и не самые приятные, но работают. Не надо ему мешать.

  – В пекло такое дознание. Мы клянёмся защищать людей от опасностей той стороны, а не калечить их для своего удовольствия, – процедил Коррин. – А ты как считаешь, праведник?

  Брат Шеймус потупил взор.

  – Проклятье... – вздохнул Коррин.

  – Успокойся, – строго произнёс мастер Освальд. – Это в порядке вещей.

  Коррин сжал кулаки. Он знал, что это неправильно, но чувствовал – сделай он сейчас хоть одну ошибку – живым из этого поместья ему не уйти.

  – Передайте мастеру Вудману, что Владыка бы не одобрил такого, – произнёс юноша, пытаясь скрыть чувства под маской отстранённости.

  – Не тебе решать, что одобрил бы Владыка, – жёстко сказал Освальд. – Идём дальше. У нас ещё много работы.

  Монахи ушли, стараясь не обращать внимания на истошные вопли, но крик стоял в ушах Коррина, разрывая душу. Юноша шёл за наставником, размышляя, правильно ли они поступают. Со всех сторон получалось, что неправильно.

  Истёртые ступени винтовой лестницы казались бесконечными. Сзади слышалось тяжёлое дыхание Шеймуса, предпочитавшего библиотеку тренировкам.

  – Стоять, – резко приказал Освальд. – Я чую кровь.

  Коррин едва не врезался в его спину.

  – У нас здесь труп. Возможно, убийство, – произнёс наставник.

  Монахи подошли к мёртвому стражнику, лежащему ничком в лужице крови.

  – Убит кинжалом, – сказал Коррин, прикоснувшись к краям раны. – Метательным.

  – Такими делами занимается магистрат, – произнёс Шеймус из-за спины мастера.

  – В доме, где занимаются колдовством – любые преступления передаются нам. Стыдно не знать, юноша, – сказал Освальд. – Брат Шеймус, останешься здесь и всё опишешь. Брат Коррин, идём дальше.

  Кабинет, перевёрнутый вверх дном, представлял собой печальное зрелище. Монахи остановились и переглянулись.

  – Что скажешь, брат Коррин? – спросил наставник.

  – Кража со взломом. Яснее ясного.

  – Да, похоже на то, – протянул мастер Освальд.

  Коррин обошёл кабинет по кругу. Вор в поисках ценностей не тронул только шкаф из красного дерева. Это казалось подозрительным. Юноша дёрнул за ручку – заперто.

  – Что-то здесь неладно, – произнёс он.

  Освальд подошёл к нему и прикоснулся к резным узорам на дверце.

  – Конечно, неладно. Здесь портал фонит, – усмехнулся он.

  Мастер сунул палец в замочную скважину, яркая вспышка резанула по глазам, кусок двери оплавился вместе с замком. Дверь медленно открылась.

  В шкафу, рядом с порталом, сидел на корточках человек в чёрной рясе, покачиваясь и бормоча что-то невнятное. Его взгляд, совершенно безумный, наткнулся на двух монахов.

  Коррин схватился за рукоять меча, но мастер остановил его.

  – Как тебя зовут? – спросил Освальд. В голосе слышались презрение и жалость.

  Безумец попытался схватить его за руку в беззвучной мольбе, но клирик отдёрнул ладонь.

  – Они вышли, вышли! Девка! Кровь! Они пойдут сюда! Кровь, проклятая кровь! – верещал колдун, стараясь отодвинуться подальше от портала, но монахи не давали ему покинуть шкаф.

  – Видишь, брат Коррин, к чему приводит общение с другой стороной? – произнёс Освальд. – Магнус Ллеран, именем Владыки я отлучаю тебя. Твоё наказание будет определено советом мастеров и волей Владыки.

  Клирик лёгким движением ладони толкнул главу дома Ллеран в лоб. Парализованный колдун упал ничком, но не прекратил бормотать свою чушь. Губы едва шевелились, но Коррин всё-таки сумел расслышать:

  – Девка видела... Найдите девку... Придут...