Текст книги "Дневник «Норд-Оста» (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ангелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 20

Я прочитал последнюю страницу тетради и закрыл её. Так вот значит, как Оля получила ранение. Но ведь могли и убить. От этого мне стало по-настоящему дурно. И тут я вспомнил о кольце, которое Оля пообещала отдать сыну Тамары. Как же быть? Недолго думая я решил поговорить с бабушкой, обо всём ей рассказать. Она только вернулась домой и собиралась приготовить, что-нибудь на ужин. На кухне я рассказал ей о тетради, и о том, что произошло с Олей. Мне нужен был её мудрый совет.

– А почему ты сразу мне не рассказал?

– Не хотел тебя волновать, поэтому и молчал.

– Дорогой мой, но кто же так делает?

– Ты прости, конечно, но я не хотел тебя лишний раз волновать…

– Ситуация, Саша, не совсем простая и вот почему. Тамара Ольге спасла жизнь, и не один раз, и обещание, которое дала ей Оля необходимо выполнить. Как? Это уже другой вопрос, но если дал слово его нужно держать. Ты помоги мне с тестом для пирожков, а я тебе кое-что расскажу. Это восточная притча о Ходже Насреддине, помнишь, я в детстве читала тебе?

– Помню, помню, как забыть весёлые и поучительные истории об этом человеке.

– Так вот, один падишах увидел сон, в котором у него один за другим, выпали зубы. Он позвал к себе толкователя снов и попросил его объяснить, что означает этот сон. «Повелитель, – сказал толкователь, – я вынужден сообщить тебе печальную весть. В скором времени умрут все твои родственники». Падишах разгневался и бросил несчастного в темницу. После он вызвал к себе ещё одного толкователя снов. Тот открыл древние книги и, не смея обманывать повелителя, сказал ему правду. И после этого так же угодил в тюрьму. Позже в городе не осталось ни одного толкователя снов. А падишах не находил себе покоя. И он объявил о большой награде тому, кто правильно растолкует его сон. Желающих не было. И тут в город вошёл Ходжа Насреддин. Он услышал за обещания правителя и сказал своим знакомым, что идёт во дворец. Те начали отговаривать и просить, чтобы он не ходил туда. Тот ответил, чтобы не волновались, и прямой дорогой пошёл к дворцу. Вечером этого же дня он вернулся обратно, с мешком золота на спине. Удивлению друзей не было предела. «Что же ты сказал повелителю Ходжа?» «Я пояснил ему, что его родственники умрут, но вот он умрёт значительно позже и всех их переживёт». Вывод Сашенька один, если даёшь обещание, нужно действовать.

– Так, что нам придётся с Олей поехать в Чечню?

– Я думаю да, но об этом говорить пока рано. Олечка должна поправиться, а там уже вместе решим.

Вечером я поехал к Оле в больницу. Встретила она меня в хорошем расположении духа.

– Только что уехала Мама с Женькой. Вы не столкнулись по дороге? Почему ты грустный? Что случилось?

Мы вышли под руку из больницы и уселись на скамейке.

– Я прочитал до конца тетрадь, Оля, и по правде не знаю, как быть? Ты пообещала Тамаре передать кольцо сыну, но для этого необходимо поехать в Чечню и найти его. А там не всё хорошо и война продолжается. Кстати кольцо у тебя с собой?

– Нет, я оставила в палате. Сейчас схожу и принесу.

Она пошла и вернулась с кольцом. Я взял его и начал с интересом рассматривать. Кольцо было старинным и крупным. В середине стоял красного цвета камень, играющий всеми своими гранями на солнце.

– Я по правде, Сашка, ещё не думала над этим. Слово я дала и не собираюсь от него отказываться. Ты если не хочешь мне помочь или боишься, так и скажи.

Она отвернулась, ожидая ответа. Я нежно обнял её и поцеловал.

– Ну, что ты! Разве я могу тебя бросить? Или отпустить одну? Я не расстроился, обещание необходимо выполнить, хотя связано всё это будет с риском для жизни. Я не эгоист, какой-то, чтобы думать только о себе.

Оля заметно повеселела, и у нас разговор перешёл в другое русло.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я заботливым голосом.

– Раны заживают хорошо и скоро выпишут.

– Бабушка уже не может тебя дождаться, ты знаешь, я ей всё рассказал.

Оля задумалась на минуту, но потом сказала.

– Ты поступил правильно, рано или поздно, но это бы пришлось сделать. У неё большой жизненный опыт, и она нам может во многом помочь.

– Как хорошо, что у меня есть ты, – сказал я Оле и крепко прижал к себе.

– А у меня ты, – и она нежно улыбнулась.

Долго мы сидели и болтали на скамейке, пока не наступил вечер и не начал моросить мелкий дождик.

– До завтра, я обнял её и поцеловал в губы.

– Эй, молодёжь, пора по домам, – сказала толстая медсестра, прикрывая двери больницы.

– Пока, любимый, – крикнула мне в след Оля и помахала рукой.

Домой я возвратился поздно. Бабушка отдыхала и я, чтобы её не разбудить, разделся и включил телевизор. Минут через десять уже спал крепко. Утром, вспоминал сновидения с интересом.

Вначале приснилось море, как я нырял без акваланга, вокруг плавали разнообразные рыбы. Я пытался ловить их руками, но у меня ничего не выходило. Потом приснилось, что я солдат, лежу в засаде. Дождь лил проливной, но мне необходимо было выполнить спецзадание. И всё остальное в том же духе.

Выпив кофе, я побежал на работу. В подъезде встретил соседку пенсионерку, которая попросила меня, помочь ей разобраться с газовой плитой. Я ей пообещал, что вечером зайду и помогу. Без приключений добравшись на работу, я оказался на совещании. Начальник был явно не в духе, и досталось всем – от редактора, до сторожа. По пути у меня начал созревать не плохой план и пока шла летучка, обдумывал детали. После совещания народ начал быстро расходиться по рабочим местам, но, а я решил задержаться.

– Что там у тебя, Саша? Выкладывай, только быстро, потому что я тороплюсь в банк.

– Александр Иванович у нас в издательстве не планируется поездка в Чечню?

– Нет, а что? К чему ты клонишь, не пойму?

И я рассказал ему в двух словах о том, что произошло с Олей.

– У тебя с головой всё в порядке? – спросил он.

Это не много меня задело, но я проглотил обиду.

– Да, нет, всё в порядке, не жалуюсь.

– Ты, что серьёзно думаешь туда поехать и разыскать сына этой Тамары?

– Да, хочу поехать.

– Саша, благородство дело хорошее, полезное, но ты, наверное, забыл, сколько из-за чеченцев погибло невинных людей? Выбрось из головы такую затею. Это всё ребячество чистой воды. Я понимаю, что женщина спасла жизнь Оле, но нельзя забывать о жертвах. В чём виноваты люди, которые погибли? Кто за это ответит? А дети? Ты только представь, что у многих травма на всю жизнь и искалеченная психика. Ты человек взрослый и вправе сделать сам свой выбор, но моё мнение ты слышал. И переубеди Олю. Только не сразу, не торопись. Я думаю, что она изменит своё решение. Всё-таки на неё оказал влияние стресс и вполне может быть, что она пока не совсем адекватна. Пока друг мой, я ушёл, а ты более серьёзно над всем подумай.

Он взял портфель и на прощание пожал мне руку.

Вышел я из кабинета без настроения, так как рассчитывал на помощь и поддержку, а тут… А сама идея была не плохая. До вечера я был на работе, но продолжал обдумывать эту ситуацию. Доля правды была в словах шефа, только на месте Оли была не его жена, а моя любимая девушка. Как я смогу сказать ей, что не поеду? И убедить в том, что затея не серьёзная и опасная? Нет, это полностью исключено. В одном он, конечно, прав, что надо подождать. Время самый лучший доктор.

Глава 21

Через пять дней Олю выписали из больницы, и я вместе с её родителями поехал встречать. Купил цветы, в костюме, при галстуке я ждал своего дорогого и желанного человека. Оля прекрасно выглядела, и от прежних переживаний не осталось и следа.

– Ну, что давайте ребята к нам, – сказала мама Оли. – Я накрыла стол, и мы дружно отпразднуем выздоровление.

Отец Оли был в настроении, мы уселись в машину и поехали к Оле домой. По дороге Оля крутила головой во все стороны и рассматривая магазины, дома, прохожих. Видно было по выражению лица, что за эти дни она соскучилась за привычной для нас всех атмосферой.

– Саша, а в кино сходим? – спросила она у меня.

Я засмеялся и сказал: – Только будем смотреть фильм на последнем ряду, идёт?

– Идёт, – сказала она и прижалась ко мне.

Стол, конечно, был шикарный, вначале, мне показалось, что нам не осилить такое количество еды. Позже Олина мама принесла торт с начинкой из кураги и орехов.

Отец Оли позвал меня на балкон. Воздух пьянил своей чистотой и свежестью. Геннадий Петрович, так звали отца Оли, был высокого роста, с чёрными волосами и глубоко посаженными карими глазами. Пронзительный взгляд этого крепкого физически человека обезоруживал и подчинял. Широкие плечи, статная фигура, вызывали уважение. Как бывший военный он говорил чётко, густым басом с едва заметной хрипотцой. Нос с маленькой горбинкой, аккуратно подстриженные усики, делали Геннадия Петровича неотразимым в глазах представительниц слабого пола. Волевой характер, целеустремлённость, вот черты настоящего мужчины, которыми в полной мере обладал Геннадий Петрович, и Олина мама довольно часто ревновала мужа.

– Ну что вы там задумали? – спросил он у меня и посмотрел с хитринкой в глазах. – Заговорщики.

– Мы? Да ничего особенного, – сказал я ему, а сам отвернулся, чтобы спрятать глаза.

– Я, Сашка, всё знаю, ты можешь мне доверять.

– О чём это вы?

Я сделал невинное и глупое выражение лица.

– Как скажешь, партизан, тогда я сам расскажу. У меня с Олей с детства сложились отношения полного взаимопонимания. И секретов, нет ни каких. Она мне рассказала о Тамаре, и о своём обещании.

«Вот так, да, – подумал я, – хоть бы предупредила».

– Мы пока ни куда не собираемся, и я хочу попробовать ещё раз с Олей поговорить и убедить её никуда не ехать.

– У тебя, друг мой, ничего не получиться. Если она решила, то обязательно так и сделает. Ты знаешь, я возражать не буду, единственное, чтобы никто из вас не проговорился матери. Если она узнает, то точно никуда вас не отпустит. Ты понял? А уговаривать Олю не стоит, тем более она обязана Тамаре жизнью. Да и мы, как родители, тоже. Я терял всякую надежду в те трагические дни. Слава Богу, что всё благополучно закончилось.

Он потушил сигарету, и продолжил:

– Я вам смогу кое в чём помочь. У меня в Грозном живёт боевой товарищ, мы с ним вместе служили, я попробую его найти. Тогда проблема с жильём для вас будет решена, и проводник просто необходим.

– Ребята! К столу, – позвала нас Олина мама. – Давайте торт кушать! Я, Саша, положу твоей бабушке кусочек торта, чтобы она попробовала.

Где-то час мы ещё посидели и я начал собираться домой.

– Пошли, – сказала Оля, – я тебя проведу.

Я попрощался со всеми, и мы вышли на улицу.

– Ты зачем отцу рассказала? – спросил я обиженным голосом.

– Саша, ты не обижайся на меня за это. Отец, когда навещал меня в больнице, заметил в моих глазах тревогу. Я пыталась уйти от разговора, но он настоял, и мне пришлось рассказать. Без его помощи нам не обойтись. Всё равно пришлось бы рассказать.

– Ты всё – таки решила ехать?

– А ты нет?

– Дело не в этом, решение окончательное за тобой, но, а я уже туда, куда и ты.

– Спасибо тебе огромное!

Она поцеловала меня в щёчку.

– Ты знаешь Саша, в больнице мне приснилась Тамара. Она была в тёмной странной одежде, плакала и умоляла выполнить обещание. Я не смогу поступить по-другому. Так воспитал меня отец, который учил всегда отвечать за свои слова и поступки. Конечно, я поеду, найду её сына, чего бы это мне не стоило. Если не поеду, меня замучает совесть. Я не смогу спокойно спать, пить, есть.

– Я понимаю, – сказал я уверенным тоном. – Вместе продумаем план поездки, обсудим с твоим отцом, и как только я утрясу проблемы на работе, в путь.

Мы ещё долго стояли, пока Оля окончательно не замёрзла.

На следующий день я занялся своими привычными делами в редакции. Ленка купила новые духи, и офис напоминал оранжерею. Работа кипела, появились новые репортажи, встречи, интервью. В обычной суете я совсем забыл о террористах, Чечне. И прошлое незаметно начало отходить на второй план. У Оли тоже привычные будни вытесняли трагические события, и в такой суматохе у нас пролетела неделя. Мы несколько раз встречались с Олей, но она не напоминала о Грозном и обещании. В душе постепенно стало спокойней и уютней. Нельзя сказать, что я трус. Но как когда-то сказал герой известной кинокомедии: «Я не трус, но я боюсь».

Дальше случилось то, что и должно было произойти, когда судьба вмешивается в определённые жизненные обстоятельства. Меня вызвал к себе Александр Иванович, и сказал:

– Ну, что ты готов?

– К чему готов? – спросил я, и сделал удивлённое лицо.

– Как к чему? Неужели забыл или передумал?

Я начал вспоминать всё то, о чём мы когда-то говорили, но ничего в голову не приходило. И пожав плечами, признался, что не помню.

– Вот молодёжь. Буквально неделю назад просил меня о командировке, а тут и вспомнить не можешь. Кто просил о поездке в Чечню?

И тут меня как током ударило. Я совсем забыл об этом, да и по правде вспоминать не очень хотел. После всего, что произошло…

– Так вот, друг мой, нам необходим репортаж о сегодняшней обстановке в Чечне, с места событий. Задача сложная, не простая. Ты сам знаешь, какая там обстановка. Вроде бы всё спокойно, но как на самом деле? Заставить поехать тебя я не могу, это дело добровольное, но оплачено всё будет по высшему разряду. Плюс премия за хороший репортаж, статью. Поездка на двоих и ты сможешь взять Олю с собой. Будешь работать с камерой, а она напишет очерк.

От такого предложения я растерялся, не зная, что ответить.

– Сколько времени на поездку будет у нас?

– Я думаю, что недели вам хватит, не считая дороги.

– А подумать можно?

– Конечно, какие разговоры, – он улыбнулся с хитринкой в глазах.

– Думай, но помни о том, что есть ещё Валера, который рвётся на передовую. Даю времени до завтра. Договорились?

Вернулся я домой в полной растерянности, и прежде чем позвонить Оле поговорил с бабушкой.

– Если представилась такая возможность, раздумывать нечего. Вместе с Олечкой и поедите, пригласи её к нам, мы вместе обо всём поговорим.

Вечером пришла Оля, и мы втроём за столом ужинали. По телевизору передавали новости, шёл репортаж о Чечне. Оля изменилась в лице, вспоминая о тех страшных днях.

– Саша, – сказала Оля, – давай сегодня не будем говорить о террористах, войне, политике.

– Нет, ну что ты. Если тебе тяжело вспоминать…

Бабушка не удержалась, и взяла бразды правления в свои руки.

– Вам не мешало бы вместе, куда-нибудь съездить. Что скажите?

– А куда? – спросила Оля, и улыбнулась.

– Вот бы Сашка в Крым рвануть или на юг! Недельки на две, не плохая идея, правда?

– Уже холодно, вот если ближе к лету, тогда я двумя руками поддерживаю. Можно на Украину, у нас там родственники есть, правда?

Я посмотрел на бабушку с тревогой в глазах.

– Правда, правда, – сказала она. – Только я не знаю, жив кто-то или нет?

Разговор не клеился и я не знал с чего начать.

– Вы знаете, дорогие мои, сказала бабушка, как когда-то написал известный писатель Чарльз Сперджен: «Упорство помогло улитке доползти до Ковчега!».

Я набрался смелости и сказал Оле о командировке в Чечню. Она ответила, что сама хотела предложить поехать, но если появилась такая возможность, грех ей не воспользоваться. До вечера мы обсуждали приблизительный план поездки. Необходимо было узнать у отца Оли о его сослуживце. Нашёлся он или нет? Одним, словом, я взял на себя все организационные вопросы, а Оля остальное.

На следующий день купил билеты на выходные и начал собираться в дорогу. В обед позвонил отец Оли и предложил встретиться. У него были для нас хорошие новости, он связался со своим другом и тот согласился помочь. Вечером я поехал к Оле домой. На кухне за чашкой чая, отец Оли рассказал о своём друге подробно. То, что я услышал, очень удивило меня, но обо всём по порядку.

Глава 22

Друга отца Оли, Геннадия Петровича звали – Мурат Исмаилов. Он бывший военный, который в настоящее время находился на пенсии. История его жизни заслуживает отдельного рассказа. Для большинства обывателей такие истории вызывают неподдельный интерес. Ещё бы! Если у человека за плечами школа разведки, работа за границей на нелегальном положении. Отец Оли взял с меня слово, что всё сказанное останется сугубо между нами. Сведения по большей части секретные и если об этом узнают заинтересованные люди, несмотря на возраст Мурата у него могут быть проблемы.

Я дал слово молчать и никогда не говорить об этом вслух.

Карьера Мурата началась ещё в шестидесятые года. Олин отец служил в Афганистане и несколько раз сталкивался с Муратом. Они подружились и много лет поддерживали отношения. Мурат один раз сказал правду о своей работе. При союзе нельзя было говорить правду, не то что друзьям, но даже членам семьи. Между ними завязалась настоящая дружба, и несколько раз Мурат выручал отца Оли. На западе о нём ходили легенды, и никто толком не знал, на какую разведку он работает.

Этот человек, был высококвалифицированным специалистом. Владел пятью иностранными языками и прекрасно разбирался в политике. В эпоху холодной войны между СССР и США, на высоком уровне шли переговоры. И главными персонажами этой политической войны выступали дипломаты. Многие из которых защищали интересы своей страны и стояли на переднем рубеже. Не все, конечно, но большинство, сотрудничали с КГБ, и работа в дипломатическом корпусе была всего лишь прикрытием. Одним из таких людей и был Марат.

– Это, Саша, то не многое, что я могу тебе рассказать об этом удивительном человеке. Когда познакомитесь, он вам поможет. Такие люди всем нужны, независимо от политической ситуации. Я Мурату коротко объяснил по телефону цель вашей поездки. Ты купил билеты?

– Да, я уже взял два билета.

– Прошу тебя, чтобы ты никуда не отпускал Олю одну. Держитесь вместе. Я полностью полагаюсь на тебя и прошу быть внимательным и осторожным.

– Не волнуйтесь, задерживаться мы не будем и как только найдём сына Тамары, сразу вернёмся обратно.

– Как вы туда доберётесь?

– На поезде. Он отправляется в пятницу с Казанского вокзала. Почти двое суток в дороге, точнее 42 часа. В воскресенье будем на месте.

– Я позвоню Мурату, чтобы он вас встретил. Запиши его номер телефона и адрес, на всякий случай.

Глава 23

Вокзал кипел, как муравейник. Люди спешили, толкались, не замечая окружающей их красоты. Москвичи по праву гордились вокзалом и историей. Он начал строится по проекту Щусева в 1913 году. Строительство возглавил сам архитектор. В 1926 году был завершён первый этап строительства, а в 1940 – второй. Во второй половине двадцатого века вокзал регулярно обновлялся. Был построен подземный зал, для пригородных пассажиров, имеющий выход в метрополитен. Уже в семидесятые годы началась более крупная реконструкция, чтобы увеличить его пропускную способность. Построились новые залы ожидания, переходы от поездов к станциям метро и на Комсомольскую площадь. Тоннель соединил все три железнодорожных вокзала Комсомольской площади, и стал самым протяжённым в Москве. Над платформами появились уникальное крупно пролётное перекрытие площадью 17 тыс. м. Ежесуточно Казанский вокзал принимает и отправляет более 70 пар поездов. Завершилась реконструкция в 1997 году, к – 850 годовщины основания Москвы.

Мы зашли с Олей в бар, чтобы выпить на дорожку по чашке кофе, потом направились на перрон. В переходе к нам пристала цыганка, которая хотела погадать. Я ей, как мог, объяснял, чтобы она отцепилась, но цыгане такой народ, что просто так не отвяжутся, пока не получат, хотя бы, пять рублей.

– Ой, красавец, ждёт вас трудная и долгая дорога, много опасностей подстерегает.

«Ну, каркает точно ворона, – подумал я. – Как бы от неё отвязаться?»

– Дай ей десятку, – сказала Оля, – потому что не отстанет.

Я вытянул деньги и дал цыганке. Она взяла, надёжно спрятав в кружевах цветной юбки.

– А вот теперь послушай, что скажу вам.

Мы с Олей решили послушать. Время до отправки поезда было и можно не торопиться.

– Знаю, куда путь держите, и что на сердце лежит у твоей девушки.

– Откуда вы можете знать? – спросил я разозлившись.

– У меня мать и бабка гадалками были, дар ясновидения перешёл ко мне. Ты не думай, что прошу я на кусок хлеба. Нет! Я помогаю людям, пытаюсь остановить от необдуманных поступков.

– Дай руку девушка.

Оля скривившись, с неохотой протянула руку.

– Вот смотри кривые идут, видишь? Это твоя линия жизни. А сколько на ней препятствий разных. Вот и дорога ваша есть. И будут в ней слёзы горя и радости. Вот крестик маленький на ладони, это не хороший знак.

– Ну вот, сейчас вы такого наговорите, что и ехать никуда не захочется, – сказал я.

– Это судьба ваша и то, что ты обещала, необходимо выполнить.

Мы с Олей от удивления переглянулись.

– Откуда вы знаете про обещание?

– Всё на ладонях написано. Больше ничего не могу сказать. Пускай дорожка вам лентой стелется, и преграды вода размоет. Всё закончиться хорошо, не переживайте. Однако будьте готовы ко всяким трудностям.

Она сказала и исчезла в толпе. Мы так и остались стоять и смотреть друг на друга, с удивлёнными глазами. Настроение испортилось, поездка не представлялась уже такой безоблачной и лёгкой.

– Ты, что поверила цыганке? – спросил я Олю.

– Вот ещё, буду я всяким непонятным личностям верить…

Оля выпрямила спину, и, поправив волосы, пошла вперёд, а я остался стоять, раздумывая над словами цыганки.

– Ты, что передумал ехать?

Она повернулась, и посмотрела с загадочной улыбкой.

Махнув рукой, и сплюнув, на всякий случай, через плечо три раза, я взял сумки и поспешил догонять Олю.

Поезд медленно отходил от вокзала, и мы простились с Москвой. Расположившись в купе, принялись готовить перекусить, а я направился в буфет за напитками. Когда вернулся, Оли не было. На столе лежал один дневник, с которым она не расставалась, особенно в последнее время. Странно, куда она пропала?

«Наверно вышла в туалет», – подумал я, и, усевшись возле окна, стал смотреть на удаляющийся в дымке перрон. Вокзал оставался позади, и лёгкая грусть наполнила сердце. На душе было не очень спокойно, и я достал журнал и принялся решать кроссворд. Мелькали люди, деревья, машины. Поезд набирал скорость, и тут в дверь постучали.

– Входите, не заперто. В дверях показался проводник, с пачкой документов.

– А где ваша спутница? – спросил он.

На вид это был мужчина пенсионного возраста. В помятой форме железнодорожника, он был явно под градусом. «Чапаевские» усы торчали в разные стороны. Смешной проводник, напоминавший известного актёра. Но кого? Я принялся вспоминать и понял, что он похож на Александра Михайлова. Про себя улыбнулся и сказал ему, что попутчица моя сейчас придёт.

– Не возражаете, если я к вам соседей подселю? У меня семейная пара осталась без мест. Люди в возрасте и поверьте, что докучать вам не будут.

– Конечно, – сказал я в ответ, пожимая плечами.

И в этот момент пришла довольная Оля.

– У нас будут попутчики. Ты не возражаешь?

– В компании веселее будет.

Проводник пришёл с новыми соседями. Это были довольно приятные пенсионеры, с которыми мы тут же познакомились. Мужчину звали Евгений Данилович, а женщину Лариса Петровна. Наши новые попутчики сразу расположили к себе. Лариса Петровна худощавая женщина, довольно миловидная и весёлая. Муж её с пивным животом и залысиной – добрый и компанейский человек.

– А вы по делам едете или отдыхать? – спросил мужчина.

– Мы по делам в Грозный, я работаю журналистом, а Оля моя напарница.

– А мы с Ларисой Петровной домой едем, в Москве у детей гостили. Сейчас торопимся вернуться, хозяйство ждёт. А билеты взять не смогли. Вы не сердитесь, что так получилось? И мы вас стесним ненадолго?

– Да, нет, всё в порядке. Вы нам мешать не будете.

Я приветливо улыбнулся и снял свитер. В купе было тепло и довольно уютно.

Оля тем временем с Ларисой Петровной организовали стол, и мы сели кушать. Евгений Данилович налил водки, а женщинам вина. Мы дружно чокнулись и за знакомство выпили. Проводник принёс чай и печенье.

– О, да я вижу у вас тут полное взаимопонимание, – сказал он, приглаживая смешные усы.

– Садись дорогой и выпей с нами, – пригласил Евгений Данилович.

– Не могу, не могу, служба, знаете ли.

– Но вот если не много позже, тогда присоединюсь с удовольствием.

– Приходи, – сказал Евгений Данилович, – мы хорошим людям всегда рады.

Оля болтала с Ларисой Петровной о фруктах, консервации, а мы вышли в тамбур курить. Евгений Данилович дымил как паровоз, не переставая удивляться Москвой.

– Не нравиться мне Москва, – сказал он, – слишком шумная и большая! Сколько приезжаю ни как не привыкну. Люди бегут, суетятся, не зная отдыха. А много ли надо человеку в жизни? Семья, дети, внуки…

– Вы не супруги? – спросил он у меня.

– Нет ещё.

– Не спеши ярмом обзавестись, погуляй. Видно, по тебе, что парень ты хороший и добрый. Мне в молодости нравились такие девчонки как Оля твоя, озорные и шустрые.

– «Где мои семнадцать лет – на Большом Каретном», – запел он песню Высоцкого. Я начал подпевать, но тут заглянула Оля и позвала в купе. К нам присоединился проводник и в такой дружной и весёлой компании мы продолжали путь. Анекдоты прямо вылетали пулей из уст Данилыча. Он был настоящим мастером разговорного жанра, и казалось, что смешным историям не будет конца. Я спросил по поводу количества анекдотов рассказчика. Данилыч ответил, что когда-то их коллекционировал. К вечеру у нас разболелись животы от смеха, но Данилыч не останавливался. Только уже за полночь мы наконец-то улеглись спать.

В поезде в основном ехали чеченцы, русских почти не было. Ещё в Москве, когда мы садились в вагон, у меня вызвали смутную тревогу два молодых парня. Какие-то они были подозрительные, не внушали доверия. Их купе находилось совсем рядом, и часто я с ними сталкивался в коридоре. Один из них прямо поедал глазами Олю. А взгляд был холодный и колючий. И глаза как у рыбы – стеклянные. Они явно находились под действием наркотика, улыбались неестественно и постоянно хихикали. Мне не нравилось такое поведение, но я это отнёс к обычной мужской ревности. Как же я ошибался тогда…

На границе мы простились со своими попутчиками. И дальше уже продолжали путь вдвоём. Оля делала записи в дневнике и загадочно улыбалась.

– Покажи, что ты в нём пишешь? – просил я Олю.

– А вот и не покажу!

Она как ребёнок показала язык и выбежала из купе.

Природа радовала своим великолепием, и мы часами с Олей сидели возле окна в обнимку и глазели на леса и деревни. Там было гораздо прохладней, чем у нас, и хорошо, что мы взяли с собой тёплые вещи.

Я думал о встречи с Муратом. Какой он? Как выглядит? И сможет, или нет, нам помочь? Определённого плана у нас не было. Да и откуда ему взяться? Мы впервые вдвоём отправились в такое путешествие, и пока даже не представляли где искать сына Тамары.

На станциях я выходил и покупал для Оли что-нибудь вкусное. Один раз, перед тем как сесть в вагон, женщина просто так дала букет полевых цветов. Оля по-детски обрадовалась и поставила их в бутылку с водой. От цветов шёл невероятный аромат полей и гор.

Спал я очень плохо и проснулся от того, что во сне страшно испугался. Когда открыл глаза, поезд мирно продолжал свой путь, колёса выстукивали знакомую каждому человеку с детства мелодию.

Тук – тук, тук – тук. Только на сердце было не спокойно. Спал я на верхней полке, опустившись вниз обнаружил, что Оли нет. Где же она? Я быстро оделся и вышел в коридор. Окно было открыто, и ветер с огромной силой гулял по пустому проходу. Закрыв на защёлку окно, я направился в тамбур. Часы показывали половину четвёртого утра. В тамбуре никого не было, и туалет не заперт. Вот тут я по настоящему, испугался и растерялся. Что делать? Куда могла пропасть в такое время Оля? Вернувшись в купе, я попытался, успокоится, и привести мысли в порядок. «Стоп, стоп, пока не время устраивать панику. Надо набравшись терпения ждать и не разводить сопли».