Текст книги "Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие"
Автор книги: Геннадий Веретельников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Дневник политрука. Побег
Взгляд храбреца острее меча труса
За друга жизнь отдать не трудно
Скорее трудно отыскать
Того, кто будет тебе другом
Прикроет грудью без испуга
И без каких-либо сомнений
И сможет жизнь свою отдать
Он за тебя
Ты за него
На этом и стоит мужская дружба
…И вряд ли на планете этой
Мужчинам что-то ещё нужно…
Побег. Он мне будет сниться до конца моих дней. Единственный шанс из миллиона, возможность обрести свободу, взять в руки оружие и мстить этим сверхчеловечкам с обычными кишками и трусливой задницей. Ведь, когда им приставляешь к затылку у него же отобранный пистолет, они забывают, что назвались арийцами, падают на колени и просят их не убивать, ведь у него дочь, видите ли … Вечная память тебе, мозг наш, командир наш, мыслитель и верный товарищ подполковник Бурмин, я пока буду жив, буду заботиться о твоей семье, ведь столько о них слышал (супруга Татьяна, сын Игорь, проживали в Нижнем Новгороде – прим. автора). Ты создал этот гениальный план побега. Убежать из концлагеря в центре гитлеровской Европы можно, выжить нельзя, потому что кругом немцы, которые считают тебя недостойным микробом, место которому или на его огороде, или на потолке в виде абажура, мягко рассеивающего своей белой кожей, свет, где-то в спальне над немецким хозяином, который мирно качается в своем кресле-качалке читая на ночь «Майн Кампф» их вождя. Ну и, видя беглеца, считают своим долгом убить его при первой возможности. Но благодаря придуманному плану с захватом, сначала грузовика, потом бронетранспортёра, а после дрезины, мы смогли уйти в сторону гор. Потом долгое путешествие в грузовом вагоне, ну а дальше работал Его Величество Случай. Сначала мы смогли соединиться с бойцами местного Сопротивления,[18]18
Сопротивление – организованное движение в Европе по борьбе с немецкими оккупантами, аналог наших партизан
[Закрыть] и через какое-то время мы вернулись на Родину. Не все вернулись …
Ты всё правильно рассчитал, командир, всё правильно, только сам уйти не смог, потому что первый переход к складам, где стояли на погрузке грузовики, должен был занимать максимум час, пока не подняли тревогу в лагере, а дотащить тебя мы не смогли – дистрофиками были все уже к тому времени…
После Аджимушкайского ада ты не мог ходить самостоятельно, только с помощью самодельных костылей, а с ними, как ты говорил, далеко не убежишь. Но мы с Созирико, Матвеем, Андреем, Георгием и Валентиной смогли. Сначала Созирико подменил свои документы и его, на самом деле не его, похоронили. Он воспользовался документами майора из Черкесска и тогда его перевели вместе с нами на будущее место побега, где всё и случилось…
Командир. У нас у всех были позади страшные истории, которые мы пережили, и мы их рассказывали по очереди в полной темноте после отбоя. Но твоя история у всех нас, видавших разное и большей частью мерзкое и ужасное, вызвало такое гнетущее чувство, что замученные заключенные не сомкнули глаз до утра …
А утром все, кто слышал эту жуткую в своей правдивой простоте историю каменоломен, молча подходили к подполковнику и жали ему руку, и не с первого раза решались посмотреть ему в глаза …
Понимая, что они, возможно, не смогли бы выдержать то, что смог выдержать этот обычный с виду, но, по сути, железный и несгибаемый человек…
Ранней весной нас ждало маленькое чудо, главным героем которого стал крупный кролик с белым хвостом, который неожиданно для нас вырыл себе нору и начал в ней жить, неподалёку от забора из колючей проволоки. По всей видимости он сбежал от своего хозяина-фермера, да так, что его никто не мог найти. Мы, конечно, мечтали, чтобы он прорыл нору в нашу сторону, которую мы бы смогли расширить, и таким образом сбежать из лагеря. Потом мы увидели, как у него в норе появилась беременная белая собака, а через время оттуда начал доноситься визг малышей. Мы впервые в жизни видели такую странную дружбу кролика и собаки, и очень любили наблюдать за таким странным «общежитием», но через несколько дней белую собаку загрызли овчарки, которые охраняли концлагерь. Мы наблюдали за этим неравным боем (трое немецких откормленных овчарок против бездомной худой белой дворняги), шансов у неё не было. Идиллии пришёл конец.
Но, как-то в одно солнечное утро из норы вылез кролик и с ним три разномастных щенка, огляделись и опять спрятались. Следующий раз мы их увидели ближе к ночи. Щенки очень осторожно, полностью копирую поведение папы кролика, вылезли, обследовали окружающее пространство и направились в сторону ближайших кустов и густых деревьев. В той стороне находился блок для офицеров. Там же было и место, куда выкидывали отходы из их столовой (зимой, когда на деревьях не было листьев, мы с трудом, но рассмотрели, что где находится, когда готовились к побегу). Так продолжалось каждую ночь. Днём они сидели в норе, ночью выходили в поисках пищи, и неизменно папа кролик впереди, трое щенят за ним…
Помню твою пламенную речь, в ночь, перед побегом…
– Идёт война. Долгая, жестокая, изнурительная война, которая коренным образом изменит наш мир и нашу страну. Я знаю, что мы победим. Кто-то будет ранен, кто-то убит, кто-то пропадёт без вести, но коричневая чума будет побеждена. Мы избавим планету от очередного маньяка у власти, ведь больше не кому, на самом деле. И построим новый мир, в котором будет место милосердию, справедливости и любви.
Но для этого надо быть сильным и иногда, безжалостным, ведь только с помощью силы мы сможем укротить обезумевших зверей, питаемых гитлеровской пропагандой, которые желают всем народам нашей многонациональной Родины, только одного – полного уничтожения. Европа и весь католический мир – уже под их властью, у них цель была его завоевать. Нас же, наш мир, в котором есть место и цыганам, и азиатам, и евреям, и кавказцам, должен быть уничтожен. Так говорит их пропаганда и так действуют их солдаты. У нас есть главный союзник – правда, православные её называют – Бог. У нас есть направление – свобода всем порабощенным! И у нас есть фундамент, который замешан на крови русского народа, где вместо песка – Правда, а вместо цемента – Справедливость. Значит мы непобедимы. Но это необходимо довести до каждого русского человека, чтобы он знал, ради чего живёт, знал на чём строится воспитание детей, и, главное, не знал, что лежит в основе нашей будущей победы.
Ну, а сейчас, у нас нет задачи выжить на этом рубеже, есть задача – уничтожить врага. Только так, кстати, и можно выжить…
KZ Mauthausen
Концлагерь «Маутхаузен» с 8 мая 1939 года был преобразован из лагеря для неисправимых уголовников-рецидивистов в трудовой лагерь для политических заключенных. В подчинении «Маутхаузена» (Австрия) находились 52 второстепенных лагеря. С 1938 года по 1945 год через KZ Mauthausen прошло около 335 тысяч заключённых, включая женщин, детей и подростков.
Последний заключенный под номером 139317 прибыл в лагерь 3 мая 1945 года, а уже 5 мая 1945 года Mauthausen был освобожден союзными войсками.
Вскоре был Нюрнбергский процесс, где среди прочих был допрошен узник Mauthausen – испанский журналист Франсуа Буоа, который свидетельствовал о судьбах русских пленных в KZ Mauthausen:
«Первые военнопленные прибыли в 1941 году. У них была отобрана вся одежда, которой и без того было крайне мало. Им было разрешено сохранить только брюки и рубаху, а дело было в ноябре и в Маутхаузене было более десяти градусов мороза. Через три месяца из 7000 русских военнопленных в живых остались только 30…[19]19
Переохлаждение. Как наступает смерть от переохлаждения. Если вокруг вас минусовая температура и вы пытаетесь согреться физическими упражнениями и нет возможности найти тепло, то внутри вас будут происходить следующие процессы: через 15–20 минут температура возвращается к нормальным 36,6, потом она будет опускаться примерно на градус в 30–40 минут, когда температура тела достигнет 36 градусов, мышцы вокруг вашей шеи и ваших плеч начнут сжиматься – это называется предсудорожным мышечным тонусом. Ваши рецепторы посылают сигнал в гипоталамус, который, в свою очередь, дает команду сузиться всей сети капилляров на поверхности вашего тела. Ноги и руки поэтому начинает ломить от холода. Через 45 минут температура опускается до 35 – вы входите в зону легкого переохлаждения. Вас трясет уже довольно сильно – естественная реакция мышц, которые начинают сжиматься сильнее и чаще, чтобы придать телу больше тепла. Температура вашего тела опускается до 35–32 градуса Холод заставляет ферменты в вашем мозге работать менее эффективно. С каждым градусом, на который опускается температура тела после 35, уровень метаболизма в теле падает на 3–5%. После того, как температура вашего тела опускается до отметки в 34 градуса, вы начинаете постепенно терять память и рассудок. Взглянув на часы, уже спустя полминуты вы можете не вспомнить цифры. Едва ли вам удастся пройти ещё хоть сколько-нибудь значительное расстояния. Вы падаете в сугроб и запрокидываете голову. Тепло из вашего тела продолжает уходить. Когда температура вашего тела опускается ниже 33 градусов наступает состояние апатии, в 32 состояние ступора. Температура вашего тела опускается до 32–30.5 градусов. Вы в зоне крайнего переохлаждения. При 31 градусе ваше тело бросает попытки согревать себя дрожью. Кровь сгущается словно масло в замерзшем двигателе, потребление кислорода – индикатор вашего метаболизма – падает более, чем на четверть. Почки, работают без остановки, чтобы справиться с переизбытком жидкости, которую выдавливают суженные сосуды в ваших конечностях. Температура вашего тела опускается до 30 градусов. Вы теряете способность узнать лицо близкого человека, который вдруг придет к вам на помощь. Температура вашего тела опускается до 29.5 градусов. В этом состоянии электрические импульсы, которые посылают охлажденные нервные окончания на вашем сердце становятся аритмичными. Само сердце качает примерно две трети от привычного объема крови. Нехватка кислорода и замедлившийся метаболизм тем временем могут вызывать визуальные и звуковые галлюцинации. Примерно при 29 градусах наступает смерть от переохлаждения. Причем в мучительном приступе люди часто пытаются снять с себя одежду. Из-за этого феномена под названием «парадоксальное раздевание» тех, кто замерзает в городах часто путают с жертвами сексуального насилия. Точного объяснения этому явлению нет, но самое логичное объяснение состоит в том, что прямо перед потерей сознания суженные сосуды у поверхности тела внезапно расширяются и создают резкий приток тепла к коже, и человека будто бы начинает гореть. На самом деле ежегодно многие жертвы переохлаждения умирают от «шока от перегрева» в процессе спасения, когда суженные капилляры расширяются все разом в один момент, вызывая таким образом резкий скачок давления. Даже малейшее движение может вызвать сильнейший спазм желудочковой фибрилляции в сердечной мышце сильно переохлажденного человека. В 1980 году 16 датских рыбаков было спасено после крушения лодки и полутора часов нахождения в ледяной воде Северного моря. Спустившись со спасательного судна, они зашли в заведение выпить горячих напитков, и тут же умерли. Все 16 человек. При экстремально низких температурах человеческий организм как бы консервируется, сильно замедляя внутренние процессы. Многие люди, найденные переохлажденными, кажутся умершими лишь на первый взгляд. Тело может существовать в таком состоянии часами, и выводить его из него стоит очень аккуратно и постепенно
[Закрыть] Был один так называемый блок номер двадцать. Он находился внутри лагеря. В нём находились русские военнопленные – офицеры и комиссары, несколько славян, французов и даже, как мне говорили, несколько англичан, всего около двух тысяч человек, которые получали менее одной четверти того рациона пищи, который получали мы. У них не было ни ложек, ни тарелок. Из котлов им выбрасывали испорченную пищу прямо на снег и выжидали, когда она начнет леденеть.
Тогда русским разрешали бросаться на пищу. Ложек, тарелок им не полагалось. Блок никогда не отапливался. В оконных проемах не было ни рам, ни стекол. В блоке не было даже нар. Зимой, прежде чем загнать узников в блок, эсэсовцы заливали из шланга пол блока водой. Люди ложились в воду и просто не просыпались».
Именно здесь в KZ Mauthausen был зверски убит генерал Карбышев Д.М.[20]20
Карбышев Дмитрий Михайлович. Принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости в 1911-14, в 1 мировую войну руководил инженерными работами на Юго-Западный фронте. В 1921-36 служил в инженерных войсках, был председателем Инженерного комитета Главного военно-инженерного управления РККА, затем на преподавательской работе, в Военной академии им. М.В. Фрунзе, начальник кафедры Военной академии Генштаба. Автор свыше 100 трудов по военно-инженерному искусству и военной истории. В 1938 окончил Военную академию Генштаба. Во время Великой Отечественной войны генерал-лейтенант инженерных войск Карбышев был тяжело ранен, контужен и попал в плен. Отказался перейти на службу к фашистам и погиб мученической смертью в лагере Маутхаузен (Австрия) 18.02.1945 (его поливали ледяной водой на морозе, пока он не умер).
Звание Героя Советского Союза присвоено 16.8.1946 (посмертно)
[Закрыть] На узниках блока номер двадцать эсэсовцы отрабатывали навыки убийства человека голыми руками и подручными средствами. Фашистская норма на смерть в этом блоке – не менее десяти человек в день. «Капо» постоянно перевыполняли её в три раза. За время существования блока было уничтожено пять тысяч человек. К концу января в блоке осталось в живых около шестисот человек. В блок номер двадцать KZ Mauthausen направлялись узники, представлявшие собой угрозу Третьему Рейху вследствие своего военного образования, или иных качеств и организационных способностей. Все они были взяты в плен ранеными или в бессознательном состоянии, и за время своего пребывания в плену были признаны «неисправимыми».
История одной фотографии
В сопроводительных документах каждого из них стояла буква «К», означавшая, что заключенный подлежит ликвидации в самые короткие сроки. Поэтому прибывшим в блок номер двадцать не присваивали номер, поскольку срок жизни такого заключенного не превышал двух-трёх недель.
Из воспоминаний старшего лейтенанта Б.:
«…чтобы вы хоть немного себе представляли, что такое жизнь в двадцатом блоке, я вам расскажу, как начиналась ночь…
После того, когда мы закончили делить и поедать объедки, которые нам достались «со стола» узников других блоков, наш капо полил из шланга место, где мы спим – самый теплый (южный) угол блока. В эту ночь мороз опустился до минус шести, потому лужа воды, налитая капо быстро замерзала. Те, у кого была одежда снимали её и клали на землю (в блоке не было пола, впрочем, как и окон), потом ложились на одежду, сверху вторым слоем ложились те, кто был болен, как правило болезнь была одна – воспаление лёгких, чуть реже встречался туберкулёз. Сверху них в полу сидячем положении ложились самые лёгкие[21]21
Взрослые мужчины были до такой степени обессилены, что самый сильный из них весил 60 кг, а самый слабый не более 40 килограмм …
[Закрыть] по весу из нас и укрывались снятой полосатой одеждой. Капо не успокаивались и на прощание перед сном поливали нас ледяной водой ещё раз. Вода стекала вниз и уже не замерзала. Та вода, что намочила одежду, которой мы были прикрыты сверху, оставляла полосатую униформу узников влажной до утра. Кашель раздавался со всех сторон. Крики, предсмертные проклятия, стоны, вопли и судороги умирающих, которым мы ничем не могли помочь. Молитв мы не знали, да и помогли бы они в аду – я не знаю. Когда умирал очередной узник, а понять было просто – он переставал дышать, и как правило мочевой пузырь покойника опорожнялся перед смертью и быстро коченел. Мы вытаскивали бедолагу из нашего муравейника и относили ко входу. В особо сильные морозы ждали до утра. За ночь умирало несколько десятков человек. Это происходило каждую ночь. Каждую фашистскую, будь она проклята, ночь … Снились ли нам сны, не помню. Скорее сплошной и непрекращающийся полубред, полусон, полуявь. Хотя в ночь перед побегом, я отключился на несколько минут и мне на самом деле приснился полноценный сон, как говорится, в котором я шёл по ячменному полю и гладил созревшие хлеба своей рукой…»
В январе 1945 года узники блока номер двадцать, зная, что Красная Армия уже вступила на территорию Польши и Венгрии, а англичане и американцы перешли немецкую границу, стали готовить побег. Каждый из этих узников был боевым офицером. Приведу несколько фамилий заключённых блока номер двадцать из пятьсот семидесяти:
Подполковник Николай Власов – герой Советского Союза, лётчик. Сбит и взят в плен в 1943 году. Три попытки побега.
Лейтенант Виктор Украинцев – артиллерист, бронебойщик. Уличен в актах саботажа. Семь попыток побега.
Капитан Иван Битюков – лётчик-штурмовик. В воздушном бою, расстреляв весь боезапас, совершил таран. Ранен и взят в плен. Четыре попытки побега.
Подполковник Александр Исупов – лётчик-штурмовик, командир авиадивизии. Сбит, ранен, взят в плен в 1944 году.
У всех узников была выстрижена полоска посреди головы (Гитлерштрассе – улица им. Гитлера – прим. автора), в случае побега она выдавала узника.
Побег, о котором пойдёт речь, был назначен на ночь с 28 на 29 января 1945 года. Но произошла утечка информации (доносчики нашлись и там) и 27 января эсэсовцы отобрали и увели 25 наиболее физически крепких человек. Среди них были и несколько руководителей побега. На следующий день узники узнали, что товарищей сожгли живьём в крематории.
История одной фотографии
Груда трупов узников в помещении крематория концлагеря Дахау.
Время съемки: апрель-май 1945 г.
* * *
Новой датой побега была назначена ночь со 2 на 3 февраля. После того, когда уснули «капо» – старшие по бараку (три поляка и один голландец, которые по ночам обливали зимой и летом спящих на полу советских офицеров), их задушили голыми руками.
Перед атакой на вышки, в полной темноте все услышали голос командира:
– Большинство из нас сегодня погибнут. Давайте поклянемся, что те, кому посчастливится остаться в живых и вернуться на Родину, расскажут правду о наших страданиях и о нашей борьбе, чтобы это никогда больше не повторилось!
Достав из тайников своё «оружие» – булыжники, куски угля, обломки разбитого на куски умывальника и два огнетушителя, сформировали четыре штурмовые группы. Три из них должны были атаковать пулемётные вышки, одна в случае необходимости – отбить внешнюю атаку со стороны лагеря.
И вот час пробил. Узники с криками «Ура!» бросились на вышки. Пулемёты нацистов открыли огонь по нашим. В лица пулемётчиков на вышках полетел град камней и черенков от лопат, а по угловой вышке ещё и ударила пенная струя огнетушителя, которая сыграла в этой маленькой победе свою основную роль.
Один пулемёт захлебнулся. Первая вышка взята! Угловая вышка! Завладев пулемётом, наши офицеры открыли огонь по соседним вышкам, справа и слева, тем самым приняв основной огонь на себя, давая возможность безоружным узникам лагеря закоротить (замкнуть) проволоку забора, с помощью намоченной одежды, которая круглосуточно находилась под напряжением.
История одной фотографии
Узник концлагеря Маутхаузен, бросившийся на колючую проволоку под током. 1943 год. Тело не снимали специально для устрашения тех, кто пытался бежать.
* * *
И вот система выключилась с громким хлопком и искрами, и оставшиеся в живых офицеры вырвались на свободу за пределы концлагеря.
В блоке номер двадцать осталось примерно семьдесят человек, которые были просто неспособны на побег – истощение, голод и болезни забрали у них последний шанс. Все оставшиеся узники были абсолютно голые – свою одежду они отдали ушедшим в побег товарищам. Прибежавшие поднятые по тревоге эсэсовцы их тут же расстреляли.
В ту ночь был мороз под минус десять. Ночь была лунной. Лежал глубокий снег. Четыреста девятнадцать наших офицеров разбились на несколько групп и бросились в разные стороны. Самая большая группа бежала к лесу. Когда её стали настигать эсэсовцы, несколько десятков человек отделились и бросились навстречу преследователям, чтобы принять свой последний бой и задержать врагов хотя бы на несколько минут. Задержали. Остальные смогли рассредоточиться.
Группа полковника Григория Заболотняка наткнулась на немецкую зенитную батарею. Сняв часового и ворвавшись в землянки, беглецы голыми руками передушили орудийную прислугу, захватили оружие и грузовик. Но убежать, к сожалению, они не смогли. Были окружены и погибли в бою.
Они и ещё около сотни вырвавшихся на свободу узников погибли в первые же часы, потому что все были истощены и физически не могли пройти более десятка километров.
Но оставалось ещё три сотни храбрецов, которые смогли уйти от преследования и спрятались в окрестностях.
Планируя побег, советские офицеры рассчитывали на поддержку местного населения, предполагая, что Австрия была оккупирована нацистами и что местные жители ещё не забыли об этом. Плюс приближение Красной Армии, которая со дня на день должна была освободить и эту землю от нацизма.
Они заблуждались.
Комендант лагеря штандартенфюрер CC Франц Цирайс призвал население окрестных деревень принять участие в поисках беглецов.
Бургомистры окрестных населенных пунктов собрали на сход всё местное население[22]22
Старики и подростки (взрослые мужчины были на фронте) объединились, чтобы вместе с СС и полицией ловить по лесам и зверски убивать замёрзших, еле держащихся на ногах от голода людей. В результате, за неделю погибли почти все беглецы: спаслись лишь одиннадцать человек, двоих из них – офицеров Михаила Рыбчинского и Николая Цемкало приютила крестьянка Мария Лангталер. К сожалению, Мария Лангталер умерла вскоре после войны, а вот те, кого она спасла, прожили долгую жизнь. Николай Цемкало достиг глубокой старости, и скончался в 2003 году, Михаил Рыбчинский пережил его на пять лет. Дочь Марии, 84-летняя Анна Хакль, до сих пор выступает с лекциями в школах Австрии, рассказывая о событиях «кровавого февраля». Увы, Мария Лангталер не получила вообще никакой награды за свой подвиг от правительства СССР, хотя в том же Израиле немцев, прятавших во время войны евреев, награждают орденами и званием «праведника». Да и у нас эта страшная резня в конце войны мало кому известна: к памятнику в Рид-ин-дер-Ридмаркт почти не возлагают цветов, все траурные мероприятия проходят в Маутхаузене. Но знаете, что здесь главное? Все четыре сына Марии Лангталер впоследствии вернулись с Восточного фронта живыми – словно в благодарность за добрые дела этой женщины. Вот это, пожалуй, и есть самое обыкновенное, но в то же время настоящее чудо…
[Закрыть] и объявили бежавших опасными преступниками и «вооруженными монголами», которых нельзя брать живыми, а нужно уничтожать на месте.
На поиски смертников были мобилизованы: фольксштурм (народное ополчение), члены нацистской партии и беспартийные добровольцы из местного населения, гитлерюгенд и даже аналог гитлерюгенда для девушек. Так как многие из этих добровольных преследователей и большинство эсэсовцев были страстными охотниками, а свои жертвы они не считали людьми, то данная акция получила цинично-шутливое название «Охота на зайцев в округе Мюльфиртель». Австрия. Европа.
О том, как она происходила, оставил запись местный жандарм Йохан Кохоут:
«Люди были в таком азарте, как на охоте. Стреляли во все, что двигалось. Везде, где находили беглецов – в домах, телегах, скотных дворах, стогах сена и подвалах – их убивали на месте. Снежный покров на улицах окрасился кровью. Убивали ножами, вилами, палками, в общем, чем придётся. Все были в большом восторге от этого мероприятия».
Когда говорят о том, что во всём виновны нацисты, фанатики, забывают об охотниках Мюльфиртеля. Забывают о том, как во дворе ратуши Швертберга владелец продуктового магазина Леопольд Бембергер лично застрелил семерых беглецов.
Для подсчета количества жертв (число пойманных и убитых должно было составить 419), трупы свозили в деревню Рид-ин-дер-Ридмаркт, и сваливали во дворе местной школы, на стене которой были нарисованы несколько сотен палочек. Их постепенно зачёркивали – одну за другой, пока в один из февральских дней не объявили, что счёт сошёлся, живых беглецов больше нет.[23]23
«Пятнадцатилетние мальчики из «гитлерюгенда» хвастались друг перед другом – кто из них больше убил беззащитных людей. Один достал из кармана, и показал приятелю связку отрезанных ушей – оба засмеялись. Им не выдавали винтовки, и они добивали узников кинжалами. Весь снег вокруг был в крови. Один фермер нашёл у себя русского, прятавшегося в хлеву с овцами, и ударил его ножом – человек бился в конвульсиях, а жена убийцы расцарапала умирающему лицо. Сорок трупов сложили на улице деревни Рид-ин-дер-Ридмаркт – со вспоротыми животами, выставив наружу половые органы: девушки, проходя мимо, смеялись» – цитата из допроса свидетеля в Нюрнберге
[Закрыть]
«Охота на зайцев» возле австрийского городка Мюльфиртель стала одной из страниц обвинения на Нюрнбергском процессе. Но девятнадцать бежавших так и не были пойманы. Имена одиннадцати из них известны. Восемь из них остались в живых и вернулись в Советский Союз. Через несколько месяцев эта деревня и Австрия была занята нашими войсками, но никто из австрийцев не был наказан. Никто. Вообще. Почему? Может, потому что в каждой семье этого города были солдаты, которые или воевали на Восточном фронте, или уже пришли домой калеками, ну или в виде похоронок? Политическое соображение? Больше объяснений нет.[24]24
Около миллиона австрийцев воевали так или иначе против Советского Союза. Первый состав со 162 тысячами военнопленных австрийского происхождения прибыл из СССР в 1947 году. Последний в 1955 году. Австрия была занята, как войсками Красной армии, так и войсками союзников. Но 26 октября 1955 года из Австрии были выведены все оккупационные войска, и страна объявила нейтралитет. В 1995 году Австрия тем не менее вступила в Европейский союз и участвует в силах быстрого реагирования ЕС и программе NATO «Партнёрство во имя мира». 500 тысяч бывших нацистов (членов НСДАП), были лишены некоторых гражданских прав (100 тысяч нацистов были уволены с руководящих постов). Военные суды вынесли приговоры в отношении тринадцати тысяч человек виновных в военных преступлениях. 43 человека приговорили к смертной казни, а остальные отделались лёгким испугом. А дальше произошло совсем непонятное – почти всех бывших австрийских нацистов амнистировали (в 1948 году закон об амнистии рядовым нацистам восстановил в правах 482 тыс. членов запрещенной НСДАП)
[Закрыть]
История двух фотографий
Комендант концентрационного лагеря Маутхаузен оберштурмбаннфюрер СС Франц Цирайс (Franz Ziereis) позирует во внутреннем дворе гаража. 23 мая 1945 Франц Цирайс вместе с женой пытался бежать, но был ранен. Был помещен в госпиталь Маутхаузена. Умер 25 мая 1945 года. После смерти Цирайса его тело было повешено на лагерное ограждение бывшими узниками.
Доктор смерть
Маутхаузен был рожден Великой Германией, а в Маутхаузене рождались Чудовища. Одно из них имело прозвище – Доктор Смерть. Хайм Ариберт.
Начало карьеры – медбрат в концлагерях:
Заксенхаузен и Бухенвальд, Маутхаузен.
Эрих Васицкий, один из черных ангелов Холокоста, увидел в медбрате – будущего великого доктора-экспериментатора.
Так возник доктор Хайм Ариберт.
Они вместе начинают писать научную работу, цель которой – найти болевой порог, отключающий большинство человеческих инстинктов, который впоследствии поможет вывести нацию слуг-полуроботов. Хайм сжигал людей сначала частями, потом целиком. Отрезал конечности, сустав за суставом. Больше всего любил работать с живыми детьми – вырезал им глаза. У женщин – снимал скальп и отрезал грудь. Все записи вел в особом журнале, который достался следователям. Из него было видно, что жестокие истязания не давали желаемого результата – подопытные либо быстро умирали, либо сходили с ума от боли, либо теряли сознание и погибали, не приходя в него. Все записывалось по секундам и минутам. Каждая смерть несчастного учитывалась.
Через некоторое время его начали звать Доктор Смерть.
Его арестовали и обвинили по самым тяжким статьям, но по странному стечению обстоятельств, найти достаточную доказательную базу не удалось. Причина – никто не смог из узников Маутхаузена свидетельствовать против него – все были мертвы, а записи в журнале доктор выдал за свои фантазии.
Доктор Хайм переехал в Баден-Баден, где и продолжил карьеру врача, только теперь – гинеколога.
В 1962-м американцы возобновили следствие. Архивные документы выдали Хайма, тут же попавшего в международный розыск. Но врачам платили немало – Ариберт принял ислам, купил новое имя и скрылся. Одновременно в Каире появился странный фотограф. Тарек Хусейн Фарид не расставался с фотоаппаратом и ржавым чемоданом, но при этом никогда не разрешал снимать себя. В августе 1992 года, на следующее утро после окончания барселонской олимпиады, в центральном египетском госпитале выписали свидетельство о смерти Тарека Хусейна Фарида. Через день на немецкий канал ZDF TV позвонил мужчина. «Старик из Каира и пропавший международный преступник Ариберт Хайм – один человек. Тот же человек и мой отец, – признался Рудигер Хайм. – Впервые я нашел его только в Каире. И лучше бы не находил».
Запоздавшим откровениям не поверили, и кончину фашиста не признавали до 2009 года. Египтяне не могли доказать причину смерти Ариберта, а останки в его могиле дали отрицательное совпадение ДНК. Но и живой Хайм испарился без следа. Суд Баден-Бадена сдался в 2012-м – дело закрыли, и один из самых чудовищных людей в истории остался безнаказанным.
