Текст книги ""Роковые решения""

Автор книги: Генералы Вермахта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Рундштедт в Сен-Жермене

Я припоминаю два характерных случая, происшедших с главнокомандующим войсками Западного фронта в течение этих месяцев ожидания.

Воздушные налеты союзников так участились, что мы стали беспокоиться о безопасности фельдмаршала, хотя сам он не обращал никакого внимания на воздушные тревоги. Когда его не было в штабе, в саду около его дома в Сен-Жермене быстро построили и тщательно замаскировали бомбоубежище. Но увидев его, фельдмаршал категорически заявил, что "и ноги его не будет в этом сооружении". Однажды ночью бомбардировщики союзников сбросили над Сен-Жерменом осветительные ракеты, за которыми следовало ожидать лавину бомб. Поэтому я приказал сыну Рундштедта, выполнявшему обязанности адъютанта при своем отце, увести фельдмаршала в убежище. Молодому Рундштедту только с большим трудом удалось выполнить мой приказ. Бомбардировщики атаковали, однако, соседний пригородный район. Поглощенный телефонными разговорами, я совсем забыл о главнокомандующем. Примерно через час у меня раздался телефонный звонок. Звонил фельдмаршал. Со своей обычной вежливостью он спросил меня: "Циммерман, теперь мне можно выйти?"

Другую историю о налете, улыбаясь, рассказывал он сам в нашей офицерской столовой.

У Рундштедта была привычка каждый день и одиночестве прогуливаться по улицам Сен-Жермена. Однажды во время его прогулки заревела сирена воздушной тревоги. Фельдмаршал, как обычно, не обратил на нее внимания. Так же безразлично отнеслась к ней и пожилая француженка, проходившая мимо с корзинкой для покупок. "Мадам, – обратился к ней Рундштедт, – разве вы не боитесь бомб?" Старая женщина ответила: "А чего мне бояться? Они не будут бомбить Сен-Жермен. Тут никогда ничего не происходило, наш городок не имеет никакого военного значения".

Роммель

В конце 1943 г. Гитлер поручил Роммелю проинспектировать всю береговую оборону на Западе от Дании до испанской границы. У Роммеля не было войск – остался лишь прекрасно знающий свое дело штаб. ОКБ надеялся, что инициатива, опыт и отличные технические знания Роммеля принесут большую пользу. Кроме того, ожидали, что его присутствие на Западе может оказаться полезным с пропагандистской точки зрения.

Я вспоминаю первое совещание Роммеля и Рундштедта в Париже перед самым рождеством. Коротко и скептически главнокомандующий обрисовал обстановку, упомянув о плохой подготовке войск, опасной слабости военно-воздушных сил и почти полном отсутствии кораблей. Особо он подчеркнул самую уязвимую сторону нашей обороны – отсутствие у него достаточно сильных резервов. Свою речь он закончил следующими словами: "Да, во всем этом я не вижу ничего отрадного".

Потом оба фельдмаршала вместе позавтракали. За столом присутствовало несколько старших штабных офицеров, в том числе и я. Мы ждали, кто же из них начнет разговор, но оба фельдмаршала молчали. Очевидно, после беседы их одолевали самые неутешительные мысли. Эта странная трапеза прошла при гробовом молчании, и о ней долго не забудет никто из присутствовавших.

Зимой 1943 г. в ОКБ было принято решение послать Роммеля на Западный фронт. Сначала Гитлер намеревался поставить Роммеля во главе крупной подвижной группировки, которой надлежало контратаковать и уничтожить силы вторжения в самом начале операции. Но для создания такой группировки не было войск, поэтому Роммель с согласия Рундштедта был назначен командующим группой армий "Б". Ему подчинялись дивизии, находившиеся в Голландии, 15-я армия, стоявшая вдоль Ла-Манша, и 7-я армия в Нормандии и Бретани. Еще во время инспекционной поездки Роммель понял, что только район пролива Ла-Манш до некоторой степени укреплен. Теперь фельдмаршал занимал положение, которое позволяло ему делать большее, чем просто давать рекомендации. И он принялся за работу с присущей ему неиссякаемой энергией.

Весной усиленно укреплялись оборонительные сооружения. По идее Роммеля создавалась так называемая "спаржа Роммеля". В районах, считавшихся удобными для посадки планеров, вкапывали столбы, а в прибрежных водах устанавливали подводные препятствия и мины. Об этих лихорадочных приготовлениях, конечно, узнала воздушная разведка союзников. Установка подводных препятствий заставила их изменить свои планы так, чтобы высадка началась во время отлива, а не прилива. Появилась надежда, что союзники встревожатся и отложат высадку хотя бы на несколько месяцев. Роммель и Рундштедт теперь стремились к одному – выиграть время. С этой целью они пытались ввести союзников в заблуждение, организуя по всей Франции ложные штабы танковых дивизий и корпусов. Однако такие штабы, естественно, не могли долго обманывать противника. Во Франции находилось слишком много французских и английских агентов, чтобы трюк остался нераскрытым более одного-двух месяцев.

И все-таки энергия и настойчивость Роммеля воодушевили войска. Хотя он задал людям столько работы, что к началу мая в войсках стали появляться признаки усталости, их боевой дух определенно повысился.

Оборона нормандского побережья

Участок побережья Ла-Манша между устьями рек Сена и Шельда считался наиболее вероятным местом высадки, так как он ближе всего к Англии. Такое предположение подкрепляла и «директива фюрера э 51». Поэтому данному участку отдавалось предпочтение при распределении войск и строительстве оборонительных сооружений. Если здесь оборону усиливали, то обороне Нормандии уделяли все меньше и меньше внимания, что отметила и инспекционная комиссия ОКБ, посетившая Западный фронт в январе 1944 г.

На нормандском побережье не хватало войск, и дивизии получили слишком широкие полосы обороны. Основная вина за это ложится на военно-морские силы. Морская разведка доложила, что побережье между устьем р. Сена и полуостровом Котантен неудобно для высадки крупного десанта. Западная часть полуострова Котантен совершенно непригодна для вторжения, а восточная его часть, как считали, была надежно прикрыта крепостью Шербур. Давние расчеты на Шербур при реальной высадке оказались необоснованными, а его способность контролировать территорию явно была переоценена. Внешний обвод крепости протянулся на добрых 30 километров, и, когда пришлось удерживать его, оказалось, что гарнизон крепости сделать это не в состоянии.

В апреле 1944 г. стали поступать сведения, что высадка союзников произойдет, возможно, в Нормандии. Однако эти данные показались неубедительными, и участок обороны на побережье Ла-Манша по-прежнему считался главным направлением. Перебрасывать войска отсюда в Нормандию запрещалось. Правда, Гитлер, опасавшийся за Нормандию, приказал разместить 91-ю посадочно-десантную дивизию и парашютный полк в районе, наиболее удобном для приземления парашютистов и планерных войск. Впрочем, эти дивизия и полк использовались как обычные пехотные формирования.

Воздушная обстановка на Западном фронте

Возрастающая мощь дневных и ночных воздушных налетов показала, что военно-воздушные силы приобретают все большее значение. Главными объектами бомбардировок были железные дороги Франции и Бельгии, а также сооружения самих ВВС. Передвижение войск по железным дорогам все более осложнялось, и, наконец, подкрепления на побережье пришлось отправлять почти исключительно по шоссейным дорогам. Впрочем, движение по шоссейным дорогам тоже затруднялось и крайне замедлялось в связи с методическим уничтожением мостов через Сену и Луару. Тем временем аэродромы наших ВВС были перемещены с побережья в район Парижа. Налеты противника происходили на такой обширной территории, что изучение районов, подвергшихся нападению, или ничего не давало, или давало очень немного для определения пунктов возможной высадки.

Редкие разведывательные полеты над южной и юго-восточной Англией почти ничего не давали нам. Немецкое командование не имело ни малейшего представления, в каком районе между Ла-Маншем и Нормандией следует ожидать наступления. Не имея точных данных, мы должны были готовиться к отражению десанта в любом пункте побережья, растянувшегося на много сот километров. Противник же мог наступать где угодно на сравнительно узком участке фронта, сосредоточив там наиболее подготовленные и прекрасно снаряженные войска, а также мощную военную технику. Понимая это, немецкое командование не раз объявляло тревогу, особенно в те ночи, когда погода благоприятствовала десантным операциям.

Стратегия Гитлера в Западной Европе

С 1942 г. стратегия Гитлера в Западной Европе целиком основывалась на твердой уверенности, что бои на Восточном фронте протянутся еще долго и что результаты их все сильнее будут сказываться на Западе. В то время в наших руках еще была значительная русская территория и независимо от неблагоприятного развития событий до непосредственной угрозы собственно Германии было еще далеко.

На Западе же успешное массовое вторжение противника очень скоро могло привести к потере Рура, так как расстояние от Ла-Манша до этого важного промышленного района слишком невелико. Следовательно, территориальные потери на Западе таили в себе большую опасность, чем на Востоке, поэтому Гитлер считал, что противника нужно разбить и сбросить обратно в море еще при его высадке. Отсюда – строительство "Атлантического вала". В 1944 г. из-за тяжелых потерь в России немецкое командование не имело на Западе достаточного количества подвижных соединений для ведения маневренной войны, поэтому пришлось принять план Гитлера о переходе к жесткой позиционной обороне. Это роковое решение, если вообще можно назвать такой подход к проблеме решением, сделало наше поражение на Западе неотвратимым.

Сведения о противнике

К весне 1944 г. мы узнали, что на Британских островах сосредоточено около 75 дивизий союзников. По нашим подсчетам, к вторжению было готово 65 дивизий, включая шесть воздушнодесантных. Предполагалось, что 20–25 из них – американские, а 40–45 – английские.

В апреле 1944 г. на побережье Англии усилились учения союзников по высадке морского десанта, проводимые с участием воздушнодесантных войск. В марте в Англию из района Средиземного моря стали перебрасываться первоклассные соединения, в том числе 1-я и 9-я американские пехотные дивизии, 51-я шотландская, 1-я воздушно-десантная, 1-я и 7-я танковые дивизии англичан, а также особая американская инженерно-штурмовая бригада.

Было подсчитано, что кораблей, находившихся в английских гаванях, достаточно для перевозки через пролив за один рейс около 20 дивизий.

Кроме того, имелись сведения, что в США находится еще 45 готовых к боевым действиям дивизий. Сразу же после захвата плацдарма они могли погрузиться на корабли и прибыть прямо в район вторжения.

Авиация противника была сильнее нашей, как мы полагали, раз в 50. А военно-морской флот Германии практически уже не существовал. Этим огромным силам противника, имевшим возможность нанести удар в любом пункте французского побережья, Рундштедт мог противопоставить малочисленные сухопутные войска, лишенные поддержки с воздуха.

Группировка немецких войск в Нормандии на 5 июля 1944 года

Наиболее опасный участок побережья Нормандии обороняли три дивизии, располагавшиеся с запада на восток в следующем порядке: 716-я, 352-я и 709-я дивизии. Они обороняли побережье протяженностью свыше 40 километров. 709-я дивизия отвечала также за оборону Шербура. В северо-западной части Нормандии находился один полк 243-й пехотной дивизии, а у основания полуострова Котантен, на случай выброски воздушного десанта, – остальные два полка этой дивизии вместе с 91-й воздушнодесантной дивизией. Западное побережье полуострова, отличавшееся неудобной береговой линией и очень высокими приливами, считалось безопасным и оборонялось 30-й подвижной бригадой, которая состояла главным образом из самокатчиков. По просьбе главнокомандующего войсками Западного фронта командующий оккупационными войсками во Франции отправил в Нормандию 1057-й гарнизонный полк. Эта часть была плохо снаряжена и имела мало тяжелого вооружения.

Единственным оперативным резервом у командующего группой армий "Б" Роммеля была 21-я танковая дивизия, дислоцированная на восточном берегу р. Орн. Основные силы дивизии сосредоточились в районе г. Кан, хотя в целях безопасности несколько подразделений моторизованной пехоты выдвинулось ближе к побережью.

Погода, приливы и отливы

Само собой разумеется, что как нас, так и военно-морские силы постоянно интересовало состояние погоды на побережье, а также уровень приливов и отливов. Если на рассвете в каком-либо пункте побережья погода казалась благоприятной для высадки десанта, то в располагавшихся там частях объявлялась тревога. Число таких утренних тревог, проведенных на различных участках фронта, вскоре достигло астрономической цифры. Личный состав, занятый учениями и строительством оборонительных сооружений, страдал от чрезмерного напряжения.

В ночь с 4 на 5 июня погода, на наш взгляд, не благоприятствовала высадке десанта. Это мнение разделяли эксперты военно-морского флота. Поэтому командующий 7-й армией генерал-полковник Дольман, умерший во время боев в Нормандии от разрыва сердца, разрешил временно отменить положение боевой готовности и на 5 июня вызвал своих старших офицеров в Ренн для штабных учений.

5 июня сила ветра над восточной Нормандией составляла пять баллов при направлении ост-зюйд-ост. Волнение на море достигало четырех – пяти баллов. Немецкие суда, которые попытались выйти в море для установки минных заграждений, вернулись обратно в гавань, так как штормовая волна грозила опрокинуть тяжело груженные корабли. Приближалось полнолуние, и ночь была светлая.

Хотя отлив в восточной части Нормандии приходился на 5–6 часов утра 6 июня, скорой высадки морского десанта на этом участке побережья не ожидалось.

Начало вторжения

Около четверти десятого, когда я ужинал в нашей офицерской столовой в Сен-Жермене, за мной прибежал начальник разведки. Он был чрезвычайно взволнован: его подчиненные только что расшифровали английскую радиограмму. Обычно союзники связывались со своими многочисленными агентами во Франции по радио, и нередко нашим специалистам удавалось расшифровывать эти, на первый взгляд безобидные, передачи.

На этот раз радиограмма была необычной. В ней предлагалось мобилизовать все французское Движение сопротивления к предстоящей ночи. Вывод мог быть только один: скоро начнется вторжение.

Само собой разумеется, мы отдали необходимые распоряжения, которые тотчас же вступили в силу. О случившемся сообщили Рундштедту и его начальнику штаба, а также в штаб Роммеля. Самого Роммеля ожидали не раньше следующего полудня, так как он возвращался из Оберзальцберга, где имел встречу с Гитлером. Был разослан приказ об общей боевой готовности, но со многими старшими офицерами связаться не удалось, так как они находились на обратном пути из Ренна в свои части. О расшифрованной радиограмме и принятых в связи с этим мерах донесли в ОКВ.

Все это было сделано довольно быстро. А потом на некоторый срок развитие событий приостановилось. Минула полночь, пробил час, но в Сен-Жермен никаких новых сведений не поступало. Около 2 часов, когда мы уже были склонны считать, что очередная тревога оказалась ложной, вдруг раздался телефонный звонок из штаба группы армий "Б". Нам сообщили о выброске вскоре после полуночи парашютного десанта в Нормандии.

Парашютистов поддерживали планерные части. Вскоре выяснилось, что крупные десанты были выброшены в трех местах: два – на полуострове Котантен, северо-западнее и западнее г. Карантан, а третий – восточнее р. Орн. Штаб группы армий "Б" доносил о принятых им контрмерах и о начале тяжелых боев. Ничего не подозревавший командир нашей 91-й посадочно-десантной дивизии на пути из Ренна попал в один из районов выброски и тотчас же был убит, но об этом в группе армий "Б" еще не знали. В течение ночи удалось установить наименования передовых соединений противника: 82-я и 101-я американские и 6-я английская воздушнодесантные дивизии.

Ответные действия Рундштедта

На данном этапе было совершенно невозможно определить, намерены ли союзники нанести удар где-нибудь еще, но стало ясно, что они должны немедленно поддержать воздушнодесантные дивизии морским десантом, – иначе их лучшим парашютным и планерным войскам грозила неминуемая гибель.

Итак, на рассвете нам следовало ожидать высадки морского десанта. Судя по районам выброски воздушных десантов, морской десант должен был высадиться, вероятно, между рекой Орн и городом Сен-Вас-ла-Хуг.

Пока нам было неясно, наносили ли воздушнодесантные дивизии главный удар или же их действия только предшествовали более сильному удару морского десанта, которому еще предстояло высадиться. Рундштедт придерживался мнения, что если союзникам удастся захватить плацдарм, то они, безусловно, используют его в качестве исходного района для нанесения главного удара. Поэтому было очень важно как можно скорее разгромить вторгшиеся войска.

На Западе находились две танковые дивизии, подчинявшиеся не главнокомандующему войсками Западного фронта, а непосредственно ОКВ, резервом которого они и являлись. На западе Франции стояла 12-я танковая дивизия СС "Гитлерюгенд", а юго-западнее Парижа – грозная учебная танковая дивизия {В немецко-фашистской армии в период второй мировой войны были созданы учебные танковые и полевые дивизии, в которых проходило формирование и обучение поступавшего на фронт пополнения. (Прим. ред.)}. Не дожидаясь согласия ОКВ, Рундштедт приказал этим дивизиям отправиться в распоряжение командующего группой армий "Б". Кроме того, для руководства танковым сражением, в результате которого предполагалось сбросить в море английские и американские войска вскоре после их высадки, он сформировал штаб танковой группы "Запад" во главе с генералом фон Швеппенбургом.

На деле объединить все наши танковые части в единый бронированный кулак так и не удалось. Дивизии задержались в пути главным образом из-за бомбардировок, а когда они, наконец, прибыли на поле битвы, их пришлось посылать в бой мелкими подразделениями. Провал плана Рундштедта в значительной степени определило вмешательство ОКБ.

Первые часы боев

В шестом часу утра 6 июня Рундштедт получил два важных сообщения. Первое поступило из штаба группы армий "Б". В нем говорилось, что под прикрытием авиации и при мощной артиллерийской поддержке союзники высаживаются между устьями рек Орн и Вир и дальше к северу, у основания полуострова Котантен. Второе пришло из ОКБ. В крепких выражениях Рундштедта отчитывали за его приказ двум танковым дивизиям, которые нельзя было трогать без предварительного согласия ОКБ. "Пока трудно с уверенностью сказать, «где высадятся главные силы, и, кроме того, Гитлер еще не принял никакого решения». Несмотря на уверения Рундштедта, что высадка идет полным ходом, ОКБ оставался непреклонным. Переброска двух танковых дивизий была приостановлена.

Все утро и первую половину дня я, начальник штаба генерал Блюментрит и сам Рундштедт много раз звонили в ОКВ, чтобы узнать, как Гитлер решил поступить с двумя этими дивизиями. Очевидно, он спал и никто не посмел разбудить его. И лишь на своем обычном совещании между тремя и четырьмя часами дня Гитлер решил ввести дивизии в бой. Они немедленно возобновили движение.

Но удобный момент был уже потерян. До 11 часов утра над Нормандией стоял легкий туман. Он мог бы до некоторой степени обезопасить танковые дивизии от воздушных налетов и обеспечить им быстрое передвижение. А теперь туман рассеялся, и весь район, через который дивизиям предстояло совершить марш, усиленно патрулировался авиацией противника. Из-за этой воздушной завесы, накрывшей огромный район от Нормандии до Парижа, движение по дорогам было немыслимо.

К полудню 6 июня стало ясно, что противник, использовав свое преимущество в технике, сумел высадить небольшое количество войск севернее г. Кан, в районе г. Байе и, по-видимому, неподалеку от эстуария р. Вир. Наши подводные препятствия заставили противника производить десантирование во время отлива. Атаки предпринимались и дальше на север, в районе Сент-Мэр-Эглиза, но прочно закрепиться там войскам противника еще не удалось.

Борьба с воздушным десантом, высадившимся на полуострове Котантен, казалось, протекала в нашу пользу: особенно сильные удары части нашего резерва наносили по 82-й американской воздушнодесантной дивизии, оказавшейся в довольно затруднительном положении. Большие потери с обеих сторон свидетельствовали о горячих схватках. Позднее обнаружилось, что сильный ветер отнес многих парашютистов 82-й воздушнодесантной дивизии дальше в глубь полуострова, чем намечалось, и они оказались отрезанными от своих главных сил, приземлившихся на восточном побережье.

В районе восточнее р. Орн, где десантировалась 6-я английская воздушнодесантная дивизия, было сравнительно тихо, и подвижному резерву Роммеля– 21-й танковой дивизии – следовало бы немедленно атаковать англичан. Но она ждала приказа. В конце концов утром дивизия сдвинулась с места. Однако командующий 7-й армией решил тогда использовать дивизию для ликвидации плацдарма противника севернее г. Кан и для деблокирования наших укрепленных опорных пунктов в этом районе, а не для наступательных действий против 6-й английской воздушнодесантной дивизии. Началось форсирование р. Орн, связанное, конечно, с потерей времени. К концу дня 21-я танковая дивизия повела наступление на плацдарм, и ее передовой отряд вышел к морю. Несколько наших опорных пунктов было деблокировано. Но неожиданно свежие английские воздушнодесантные части приземлились в ближайшем тылу 21-й дивизии, которая вынуждена была переменить фронт и отступить. Не следует осуждать за это командира дивизии, ибо он находился непосредственно на поле боя и ему не оставалось ничего иного, как действовать на свой страх и риск. Первый день вторжения закончился так. Противник захватил плацдармы, на которые непрерывным потоком устремились подкрепления. Фактически наша береговая оборона была взломана. Армада кораблей стояла в море, и бесконечная вереница быстроходных десантных судов доставляла оттуда на берег людей, танки, орудия и боеприпасы. Артиллерийский обстрел и воздушные бомбардировки прижали наших людей к земле, и они с трудом разбирались в происходящем.

Исход сражения против двух американских воздушно-десантных дивизий пока не определился. Ведя тяжелые бои, эти дивизии продвигались к северу от р. Вир в тыл немецких частей, занимавших оборону вдоль берега. Если бы американцам удалось пробиться к побережью, то операция в этом районе тоже увенчалась бы успехом и они смогли бы получить подкрепление.