Текст книги "Гости"

Автор книги: Гектор Манро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Саки

Гости

– Пейзаж, который виден из наших окон, бесспорно очарователен, – сказала Аннабель, – вишневые сады, и зеленые луга, и река, вьющаяся по долине, и церковный шпиль, виднеющийся среди вязов – все это производит превосходное впечатление. Однако есть что-то ужасно сонное и утомительное во всем окружающем мире; кажется, неподвижность преобладает повсюду. Здесь никогда ничего не случается; посев и сбор урожая, редкая вспышка кори, незначительные разрушения после грозы и слабое волнение в связи с выборами – это почти все, что за пять лет нарушало монотонность нашего существования. И впрямь ужасно, не правда ли?

– Напротив, – ответила Матильда, – я нахожу это чудесным и успокоительным; но раньше, видишь ли, я жила в странах, где очень много всего случается одновременно, причем именно тогда, когда человек ни к чему не подготовлен.

– Это, конечно, дело другое, – сказала Аннабель.

– Я никогда не забуду, – поведала Матильда, – тот случай, когда епископ из Бекара нанес нам нежданный визит; он направлялся на закладку миссии или чего-то подобного.

– Я думала, что вы там всегда готовились к приему особых гостей, – сказала Аннабель.

– Я готова была встретить полдюжины епископов, – заявила Матильда, – но возникло одно смущающее обстоятельство: после непродолжительной беседы выяснилось, что этот конкретный епископ был моим дальним родственником, принадлежащим к той ветви нашего семейства, которая рассорилась с нашей ветвью во время королевского дерби. Они выиграли его, хотя мы должны были выиграть, или мы выиграли, а они были уверены, что выиграть должны они – в общем, я позабыла, что там и как; во всяком случае, они поступили безнравственно. И теперь ко мне являлся один из них в ореоле святости и требовал традиционного восточного гостеприимства.

– Это и впрямь непросто, но ты могла пригласить своего мужа, чтобы придумать нечто увлекательное.

– Мой муж находился в пятидесяти милях от дома, пытаясь воззвать к здравому смыслу или к тому, что он называл здравым смыслом, деревенских жителей, которые возомнили, что один из их вождей – это тигр-оборотень.

– Какой такой тигр?

– Тигр-оборотень; ты слышала о волках-оборотнях, о помеси волка, человека и демона, не так ли? Ну, а в той части света существуют тигры-оборотни, или местные жители думают, что таковые существуют. И я должна сказать, что в данном случае, насколько подтверждается клятвами и неоспоримыми доказательствами, у них были все основания так думать. Однако, раз уж мы отказались от судебных преследований за колдовство триста лет назад, нам не нравится, что другие люди следуют тем традициям, которые мы отвергли; нам кажется, что они выказывают недостаточно почтения к нашему интеллектуальному и моральному положению.

– Я надеюсь, ты не была слишком груба с епископом, – прервала ее Аннабель.

– Ну конечно, он же был моим гостем, так что мне приходилось быть с ним вежливой, но он оказался лишен всякого такта и вспомнил про старую семейную ссору; он даже попытался указать на некоторые обстоятельства, которые оправдывали поведение его родни. Если такие обстоятельства и были, чего я ни на мгновение не допускаю, в моем доме ему не следовало затрагивать эту тему. Я ее обсуждать не собиралась. После этого я тотчас же дала выходной своему повару, чтобы он мог посетить престарелых родителей милях в девяноста от нашего дома. Повар, призванный на смену, не был специалистом по части карри; по правде сказать, я не думаю, что приготовление пищи в любой форме могло быть одной из его сильных сторон. Полагаю, что он первоначально явился к нам в качестве садовника, но поскольку у нас никогда не имелось ничего, что можно было счесть садом, он стал помощником козопаса, и этой должности он, по-моему, целиком и полностью соответствовал. Как только епископ услышал, что я отправила повара в сверхурочный и ненужный отпуск, он постиг смысл моего маневра, и с этого момента мы почти не разговаривали. Если б когда нибудь епископ, с которым ты не разговариваешь, остановился у тебя в доме, ты оценила бы сложившуюся ситуацию.

Аннабель признала, что в жизни ни с чем подобным не сталкивалась.

– Тогда, – продолжила Матильда, – чтобы все еще больше усложнить, Гвадлипичи вышла из берегов, что она время от времени делала, если дожди продолжались сверх положенного срока. И нижняя часть нашего дома и все дворовые постройки были затоплены. Мы успели вовремя освободить пони, и конюхи всем скопом доплыли до ближайшего островка, возвышавшегося над водой. Пяток козлов, главный козопас, его супруга и несколько их отпрысков укрылись на веранде. Все прочее свободное пространство заняли мокрые, потрепанные куры и цыплята; ни один человек не знает, сколько у него домашней птицы, пока жилища его слуг не скрываются под водой. Конечно, я переживала нечто подобное во время предшествующих наводнений, но тогда у меня не был полон дом козлов, козлят и полумертвых кур. Прибавь ко всему еще и епископа, с которым я почти не разговаривала.

– Это, наверно, было непростое времечко, – заметила Аннабель.

– Но дальше начались новые трудности. Я не могла допустить, чтобы обычное наводнение уничтожило все воспоминания о том королевском дерби. И я сообщила епископу, что большая спальня с письменным столом и маленькая ванна с достаточным запасом холодной воды должны стать его обиталищем, и этого пространства ему при данных обстоятельствах более чем достаточно.

Однако около трех часов дня, пробудившись после сиесты, он совершил внезапное вторжение в комнату, которая когда-то была гостиной, а теперь стала и гостиной, и складом, и полдюжиной других помещений. По состоянию костюма моего гостя можно было решить, что он решил превратить комнату еще и в свою раздевалку.

«Боюсь, вам негде будет присесть, – холодно произнесла я, – на веранде полно коз».

«У меня в спальне козел», – заметил он столь же холодно с оттенком сардонического упрека.

«Неужели, – сказала я, – еще один спасся? Я думала, все прочие козы пропали».

«Ну, этот козел уж точно пропал, – ответил он, – его прямо сейчас доедает леопард. Поэтому я и покинул комнату; некоторым животным не нравится, когда при их трапезе присутствуют сторонние наблюдатели».

Появление леопарда, конечно, объяснялось просто; он бродил вокруг козьих загонов, когда началось наводнение, и взобрался наверх по внешней лестнице, ведущей в ванную комнату епископа. Козла леопард приволок с собой. Вероятно, он счел ванную слишком сырой и тесной и перенес свой банкет в спальню, пока епископ дремал.

– Какая ужасная ситуация! – воскликнула Аннабель. – Представляю, как разъяренный леопард носится по дому, окруженному водой!

– Ну, нисколько не разъяренный, – ответила Матильда, – он насытился козлятиной, у него в распоряжении было предостаточно воды, если б он почувствовал жажду; вероятно, его первейшим желанием было немедленно вздремнуть.

Однако, думаю, всякий согласится, что положение стало затруднительным: единственная комната для гостей занята леопардом, веранда забита козами, детьми и мокрыми курами, а епископ, с которым я не разговариваю, сидит в моей собственной гостиной. По правде сказать, даже не знаю, как я пережила эти долгие часы, а трапеза оказалась еще большим испытанием. Новый повар мог оправдаться за водянистый суп и сырой рис, а поскольку ни козопас, ни его супруга не относились к числу опытных ныряльщиков, погреб с запасами еды был для нас недостижим.

К счастью, уровень воды в Гвадлипичи спадает так же быстро, как растет, и незадолго до рассвета конюхи вернулись, и только копыта пони скрывались под водой. Затем возникло некоторое неудобство из-за того факта, что епископ желал убраться скорее, чем леопард, но последний устроился среди вещей первого, и с порядком отъезда были связаны определенные трудности. Я указала епископу, что привычки леопарда отличаются от повадок выдры, он предпочитает ходить, а не плавать; целая козлиная туша с чистой водой из ванной были достаточным оправданием для непродолжительного отдыха; если бы я выстрелила из ружья, чтобы спугнуть животное, как предложил епископ, оно, вероятно, покинуло бы спальню, чтобы перебраться в гостиную, и без того переполненную. В любом случае, я испытала настоящее облегчение, когда они оба убрались. Теперь, надеюсь, ты сумеешь понять мое преклонение перед сонной сельской местностью, где ничего не происходит.