Текст книги "В царствах Мрака, Теней и Света (СИ)"

Глава I. ШЕПТУН-ОЗЕРО

– Бабушка, благородный металл, шесть букв, начинается с «з»? Знаешь? – выкрикивал Женька из комнаты. – А самое твердое на земле вещество? Баб, ты слышишь? – снова спрашивал Женька. – Благородный металл, шесть букв?

Бабушка, как всегда, молчала.

Разгадывая кроссворды, Женька постоянно, не надеясь ни на что, приставал к бабушке. Во-первых, она всегда дома. Во-вторых, бабушка в семье – авторитет. Она хоть и бабушка, а ученая, со степенью.

– Баб! – выкрикнул Женька последний раз и отправился в семейную библиотеку. Библиотека в папиной комнате. Стеллажи с книгами до самого потолка. Отыскивая энциклопедию, Женька натолкнулся на книгу с загадочным названием «Спелеология», что означает «Пещероведение». И зачитался.

– Ты опять здесь, Евгений-гений, везделаз-лазейкин? – в дверях стояла бабушка. – Врач что сказал? Постельный режим. И не возражай!

– А благородный металл, шесть букв, на «з»?

– Золото, – проворчала бабушка. – А самое твердое на земле вещество – алмаз. Успокойся и марш в постель.

От нечего делать, лежа на кровати, Женька стал рассматривать висящую на стене картину. На ней были нарисованы высокие скалистые горы, отвесные скалы. А над ними – огромное яркое солнце. Вдали виднелась синяя полоска моря. На переднем плане, среди камней – расщелина, поросшая мхом и кустарником.

– Пещера, – прошептал Женька, пристально всматриваясь в нарисованное. И вдруг увидел паука-крестовика с белесым перекрещивающимся узором на спинке. Паук бегал по паутине, заделывая вход в пещеру. Рядом летала крохотная мушка с красивым золотистым оттенком.

– Ж-ж-ж-ж-ж-жу, – жужжала мушка. – Ж-ж-жут-ко леж-жать. Надо, Женя, беж-ж-жать. Ж-ж-же-ла-ешь, Ж-ж-же-ня Ж-ж-жуков?!

– Жуков? Это же я! – удивился Женька. – Эй, Золотуха, а ты почем знаешь, что я – Жуков Женя?

– Надо беж-жать, Же-ня! Беж-жа-ть, Ж-жу-ков! – жужжала Золотуха.

Женька подался вперед. Вход в скале увеличился почти вдвое. Женька приблизился еще и оказался в пещере. Паук, превратившись в большого, что и бабушкиной шляпой не покроешь, тарантула, бегал по стене, распугивая летучих мышей. В полумраке мыши с писком носились вокруг, однако успевая выруливать перед самым Женькиным носом.

– Фу ты, нечисть! – возмутился Женька. Он пригнулся и сел на большой плоский камень. Под камнем кто-то, причмокивая, шлепал губами.

«Не раздавил ли я кого? » – подумал Женька и неожиданно для себя задумался.

– Жуков, зачем Жабке-Лапке лапку отдавил? – раздался рядом голос.

– Что? – изумился Жуков. – Какой еще Жабке-Лапке?

– Жабкиной, – недовольно фыркнул кто-то и снова зашлепал губами.

– Ох-хо-хо! – вздохнул под Женькой большой плоский камень. – Долго думаешь, Жуков!

– Что? – подскочил Женька. – И ты разговариваешь?

– Нет, я больше молчу. Я больше думаю. Я ведь камень задумчивости.

– А я, представьте себе, – пробасил камень, что лежал рядышком, – я более решительный. Я – камень решительности. Сядь на меня! Садись, Жуков, не бойся! Вот так, – решительно продолжал камень, когда Женька на него уселся. – Что в себе чувствуешь?

– Желание что-то сделать, – сказал Женька. Он резко поднялся, решительно обошел пещеру и обнаружил круглое озерко.

– Я – Шептун-озеро, – прошептало озерко. – Опусти в меня руки.

Не задумываясь, Женька погрузил обе руки по локоть в воду. Из озерка выбежали три речки.

– Мы – сестрицы-Водяницы, – зажурчали в три голоса подземные речки. – Я – Темная. Я – Мутная. Я – Светлая.

Шептун-озеро прошептало:

– Коль друзей себе найдешь, в царства земные попадешь. Жуков, хочешь знать тайны, тайны земли?

– Хочу! – быстро ответил Женька. – А что надо делать? – Но сколько ни прислушивался Женька, Шептун-озеро шептало одно и тоже:

– Коль друзей себе найдешь, попадешь. Найдешь, попадешь...

Женька оглянулся по сторонам. Кроме паука-крестовика да бесчисленного количества летучих мышей, н пещере никого не было.

 – Друзей у меня много, – громко сказал Женька, – но к ним нельзя. У меня, сказал врач, начинается ветрянка.

– Найдешь, попадешь... Найдешь, попадешь... – шептало озеро.

В одном углу пещеры Женька обнаружил кусок гнилого дерева. В Женькиных руках гнилушка вдруг ярко засветилась. На глиняном полу он увидел разбросанные продолговатые раковины-перловицы. Среди них – скрученную раковину прудовика. Пройдя несколько шагов, обнаружил еще одну, похожую на раковину виноградной улитки.

– Вот и все богатства пещеры, – вздохнул Жуков, поглядывая на находки.

– А друзья разве не богатства?

Женька удивился. Раковина прудовика высоко подпрыгнула, превратилась в румяного крепыша со смешным рыжим хохолком на голове.

– Давай знакомиться! – протянул пухлую ручку мальчишка. – Я – Задира Первый.

– А тебя как зовут? – Кто-то с другой стороны дергал Женьку за спортивные брюки.

– Неуступиха, успеешь! – возмутился Задира Первый, отталкивая худенькую вертлявую девчонку с тремя разноцветными бантиками на трех разноцветных косичках.

– Успею, Задирчик, успею! – поджала губки девчонка, продолжая наступать на Женьку.

– Я – Женька, Жуков... Ученик 5-го «А» класса, – представился Женька.

– Неуступиха! – подала ручку девчонка. – А это наша общая знакомая. – Из-за камушка, помахивая в разные стороны хвостом, вышел узкий пушистый зверек.

– Из виноградной улитки? – спросил Женька.

– Сам ты из улитки! – фыркнула Неуступиха. – Это – Лазка-Семизубка Вездесущая.

– Лазка? – переспросил Женька. – А не ласка?

– Лазка-скалолазка, от слова – лазать, – мягко ответила пушистая знакомая. – Мы твои новые друзья.

– И я, – заворочался круглый маленький камушек, до которого Лазка-Семизубка дотронулась хвостом. Круглый камушек мгновенно превратился в клубок необыкновенных нитей. Из клубка торчала стальная спица. – Я – Клубчиха Спицына Знаниядающая.

– Но-но, Спицына! – зашумел Задира Первый. – Не вздумай спицей махать.

– Тихо, Задирчик, тихо, – заступилась за Спицыну Неуступиха. – Не гневайся, голубчик! Клубчиха вовсе и не машет спицей!

– Спица у меня особенная, – продолжала Клубчиха, не обращая внимания на возникший спор, как будто она всю жизнь его слушала. – Кто спицу возьмет да со мной пойдет, тот в три царства попадет. В царство Мрака, Теней и Света. Если хотите, я вас могу проводить. Вы увидите богатства нашей земли.

– Я, конечно, могла бы, – заявила Неуступиха, – но...

– Я, Женя Жуков, ученик 5-го «А» класса, хочу побывать сразу во всех трех царствах!

– Вот это товарищ! – запрыгал вокруг Женьки Задира Первый. – Давай на кулачках! Ты бьешь меня, я тебя.

– На кулачках, на кулачках! – фыркнула Неуступиха. – Тебе бы только кулаки чесать. Так идем или нет?

Лазка-Семизубка осторожно подошла к Клубчихе и взяла ее в лапки. Спица вспыхнула, засверкала, разбрызгивая холодные искры. Словно это была не спица, н праздничный бенгальский огонь.

– Мышки-летучки! – закричала Неуступиха. – Где Жабка-Лапка? Жуков, я тебя с ней познакомлю. Жабка-Лапка!

– Што по што? – пробулькало под камнем. – Шон шморил штарую Шабку-Лапку.

– Выходи, с нами пойдешь! – Неуступиха топнула тоненькой ножкой.

– Не выйду! – прошлепала Жабка губами.

– Выходи! – затопала снова Неуступиха.

– Што, што, – пробулькало опять под камнем, и все стихло.

– Ну, погоди! Вот вернусь, будет тебе по толстым. губам!

– А зачем она? – сказал Женька. – Оставь ее в покое. Пошли. – Женька гнилушку, что держал в руке, швырнул в угол пещеры.

– Какое легкомыслие! – возмутилась Неуступиха и сунула гнилушку в свою бездонную корзиночку, плетенную из ивовых прутиков.

Шептун-озеро по-прежнему тихо плескалось, словно разговаривало с речками сестрицами-Водяницами. Женька прислушался:

– Тридцать раковин возьми да в три ряда положи. Тише едешь – дальше будешь, быстро едешь – сзади будешь. Если друг тебя поймет, лодка– дальше поплывет.

– Надо собирать раковины! – громко объявил Женька. Он наклонился. Неуступиха уже ползала по земле на коленках, руками наступая на пятки Задире Первому. Лазка-Семизубка вертелась между ними, разыскивая экземпляры покрупнее.

И вот уже выросла небольшая груда из раковин. Жуков сел на корточки, стал складывать раковины в три ряда по десять штук. И как только последняя легла в ряд, качнулась спица в клубке. Раковины разом подпрыгнули, стали огромными и соединились вместе. Получилась прекрасная лодка, перламутровая изнутри. Любители путешествий не заставили себя долго упрашивать. А так как они друг друга хорошо понимали, то лодка помчалась по одной из речек сестриц-Водяниц – по Темной, в подземные царства Мрака, Теней и Света. Лазка-Семизубка крепко держала в лапках клубок со спицей, освещая дорогу брызгающими блестками.

Речка делалась все шире. Под темным мрачным скалистым сводом текла широкая подземная река.

 – Давай! Быстрее давай! Лодочка-самоходочка! —кричал Задира.

– Что ты! – испугалась Клубчиха. Но было уже поздно. Они снова оказались в пещере с тремя речушками, вытекающими из Шептун-озера.

– Так вот и будем кататься вперед и назад? – вспылила Неуступиха. – А теперь еще и на месте стоять?

– А вы разве не слышали, – спросил Женька, – что Шептун-озеро говорило: «Тише едешь – дальше будешь. Быстро едешь – сзади будешь».

– Нет! – в запальчивости закричал Задира Первый.

– Кто слышал? Ну кто? Кто? – заспорила Неуступиха.

– А еще озеро сказало, – продолжал Женька, «Если друг тебя поймет, лодка дальше поплывет».

– Конечно, сказало, – добавила Лазка-Семизубка, прижимая к себе клубок со спицей. – Поплыли, друзья, поплыли!

И лодка снова устремилась по Темной, увозя по сумрачной подземной реке в глубины земли Жукова и ого новых друзей.

Глава II. ЦАРСТВО МРАКА

Неожиданно лодка остановилась. Это Задира подумал: «Стоит ли плыть в царства Мрака и Теней? Не лучше ли податься прямо) в царство Света? »

– В чем дело? – заволновалась Неуступиха.

– Может быть, в царство Света махнем? – предложил Задира.

Но Клубчиха Спицына тихо молвила:

– Чтобы попасть в светлое царство, надо пройти, познать, испытать себя в царствах Мрака и Теней.

Все согласно закивали, и лодка двинулась дальше.

Вокруг делалось все мрачнее и мрачнее. Неожиданно спица погасла.

– Что случилось? – спросили все хором. – Почему, Спицына, не искришь?

– Не могу! Меня чем-то сдавливают, я гасну.

– Темно, хоть глаз выткни, – проворчала Неуступиха.

– Мне будто на голову мешок надели, – запыхтел Задира Первый.

– Царство Мрака! – проговорил в абсолютной гулкой темноте чей-то низкий тяжелый голос. – Царство НЕФТИ и ГАЗА!

Лодка на мгновение приостановилась, потом, покачиваясь, поплыла, словно ее дно погрузили не в воду, а в вязкое масло. Стало трудно дышать. Зловонные пары заполняли все пространство.

– Эй, – дернула за рукав Женьку Неуступиха, – глянь в мою корзинку! – В корзинке тускло светилась гнилушка.

– Что ты! – испуганно зашептал Женька. Он вспомнил один из вопросов кроссворда: «Агрессивная, огнеопасная смесь углеводородов». – Это же нефть! Может взорваться! Прикрой скорее передником!

– А я не желаю. Для чего тогда тащила? Вот возьму и вы... Ну ты чего? Темно же?

Все тот же тяжелый, повелительный густой бас продолжал:

– Из царства Мрака, царства Ночи не выйдешь, если и захочешь. И только знания – оправдание. Решайте вместе три задания. А не решите – поглощу и в нефть густую превращу!

– Дела... – сказал Задира Первый. – Я стал, смотрю, чего-то нервный! Стихами вдруг заговорил! Совсем вонючий газ сморил...

– Дела... дела... дела... делишки. А нет у вас о нефти книжки? А почему так в царстве тихо? Я, дядя, знай, – Неуступиха!

– Цыц! Не сглазь! Какой я дядя? – зашумел бас. – Нет вам другого оправдания! Пришли? Решайте же задания!

– Вопрос первый: что надо мной? Вопрос второй: что во мне? Вопрос третий: что из меня? И еще один – дополнительный! Метил-момент! – зашлепало кругом. – Нефть, кажись, начали откачивать? – Голос смолк и возник снова. – Заело! У них заело! Заклинило! – Кругом зашлепало так, словно по нефти били сотнями ладошек.

– У кого заело, заклинило? – спросил Женька

– У нефтяников, в буре – пробка! Ай да я, вот славненько! Вот пошутила! – Гремело вокруг. – Не будет им нефти! Пяткой трубу заткнула!

– А кто вы такой, чтобы так шутить? – крикнул в темноту Задира.

– Не такой, а такая. Я – царица Мрака, царица нефти – Чернота Вторая!

– А где первая? – спросила Неуступиха.

– Туда Первую усосало! – хихикнула Чернота Вторая, видимо, показывая куда-то. Но было так темно, что приходилось только догадываться, куда. – Совала свой нос куда не надо! За нос и усосало, Черноту-то Первую! Хи-хи-хи!

– А вы, оказывается, совсем нехороший! – заявил Задира.

– Нехорошая, – поправил Задиру бас. – Я – Чернота Вторая, женского рода.

– Радуетесь чужому горю, – добавила Лазка-Семизубка, – вместо того, чтобы помочь.

– Помочь? Им? – удивилась Чернота Вторая. – Это мне надо помогать, – неожиданно захлюпала царица Мрака. – Они – плохие. Воду на голову льют. Протекает у них, что ли? – Кругом заворочалось, забулькало. – Вот, взгляните, а потом осуждайте.

– Гнилушку можно вытащить? – спросил Женька.

– Разрешаю! – зашлепало рядом.

– Не взорвемся? – снова спросил Женька.

– От гнилушки нет, светит, но бестолковая. Да и нефть от воды совсем отсырела, – пробасила царственная особа. – Газ еще вчера выпустили. И этого Въеды, по технике безопасности, нет. Уж такой въедливый тип! В другое царство ушел. Работу посветлее отыскал в царстве Теней.

Гнилушка, вынутая из плетенки, осветила огромный грот. Большое черное озеро медленно колыхалось, образуя мягкие покатые валики из нефти. По лоснящимся стенам стекали жирные струйки. Из боковых узких коридоров сочилась густая черная жижа, поблескивая широкими водяными разводами.

– Полюбуйтесь, что делается в царстве! – фыркало из глубины черной чаши. – А ведь в былые времена нефти было под самый потолок. Нет, вы только посмотрите! – булькало непрерывно. – Следы новой цивилизации! Светлые пятна в царстве Мрака! А вчера под меня воду накачивали эти умники. Вспоминать тыщу лет буду, если проживу. Нефть, значит, им? А водичку, значит, земную, мне? Хорош обмен! – Из черной чаши показался длинный вытягивающийся палец. – Нефть, значит, забирают. Водой, значит, заменяют? Так и Черноту Вторую блондинкой сделают! Этил-момент! Быстренько же у них сегодня расклинило, – вздохнул сердитый бас. – Теперь, как вас там? К стенке жмитесь, не то в трубу угодите.

– Нет былого величия царства Мрака! – гневно забулькала, заклокотала царица Вторая. – Итак, повторяю задание: что надо мной? Что во мне? Что из меня?

– Что над ней? – переспросил Задира, покручивая ершистым хохолком.

– Понятно что, – сказал Женька, – земляные пласты, твердые. А выше – буровая. Значит, там, на земле, работают буровики-нефтедобытчики.

– Спасибо, пояснил, – хихикнула Чернота. – Будто я и сама этого не знаю. А что во мне?

– Как что? – задумался Женька.

– Ну из чего я? – нервно зашевелилась нефтяная царица.

Женька молчал, думал.

– Сажа в тебе, – сказал Задира. – Потому и черная ты.

– Какая сажа? – возмутилась Чернота Вторая. – Я не сажа. Я – благородная нефть, правда, с водой, явно сырая.

– Сырая, раз сразу не загораешься, – сказал Женька. – И довольно-таки жидкая. Бывает и погуще.

– Зато я очень древняя по происхождению.

– Она древняя, – фыркнула Неуступиха, – из знаменитого рода! Просто вы густая черная размазня.

– Нет, я древняя. Одни ученые говорят, что я образовалась из животных, другие – просто так, когда возникла Земля. Я не помню! Маленькой была.

– Ученые спорят, а вы нас спрашиваете! – снова завозмущалась Неуступиха.

– А кого мне спрашивать? Я одинока.

– Вы просили ответить: что в вас? – возник Женька. Он даже засмеялся от радости, так как вспомнил вопрос из кроссворда: «Смесь из углеводородов, пять букв». Нефть! Вы – смесь веществ, состоящих из углерода и водорода.

– Ну ладно, смесь так смесь, – недовольно пробурчала царица, – Отвечайте на третий вопрос: что из меня?

– На земле вас, уважаемая нефть, перегонят, – сказал Женька, – и люди получат много полезных, веществ.

– Перегонят? – удивилась царица Мрака. – А каким образом?

– Известно, каким, – молвил Женька. – Нагреванием! Нагреют, и вы делаетесь нефтяным паром. В так называемых ректификационных башнях, на разных этажах, вы осядете. На самом верхнем – бензином, ниже – керосином, еще ниже – соляркой, дизельным топливом, мазутом. А еще из вас добудут разные масла: машинное, веретенное, цилиндровое и другие. И даже белый парафин из вас выделывают! А еще – асфальт!

– И асфальт! – всплеснула руками Чернота Вторая. – А что такое асфальт?

– Асфальт – это асфальт. По нему ходят. После перегонки нефти остается черная каша. В эту кашу добавляют песок, мелкие камни – щебенку, раскатывают тяжелыми железными катками. Получается гладкая асфальтированная дорога.

– Мне интересно с вами разговаривать! Пожалуй, я оставлю вас у себя. Вы будете рассказывать мне о земных делах, я вам о нефтяных. Уж так и быть, не обижу. – Длинные черные пальцы, с которых стекала густая нефть, потянулись к лодке.

– Мы так не договаривались! – закричала Неуступиха.

– Тише едешь, дальше будешь! – решительно выкрикнул Женька.

– А я хочу с Чернотой Второй поспорить! – заявила Неуступиха.

– Ну и спорь, – сказал Задира, – а мы поехали. |

Лодку неожиданно качнуло и выплеснуло на каменистый выступ.

– Привет, Чернота! – кричала Неуступиха. – Купайся на здоровье в своей черной луже!

– Я те дам, плакса-вакса, нефтяная клякса! – злорадно выкрикивала Чернота Вторая, ухватившись за черный бант на черной косичке Неуступихи.

Лазка-Семизубка от сильного толчка чуть было не выронила клубок со спицей.

Выскочив на уступ, в полутемноте друзья тащили за собой лодку. Сбоку от выступа оказалась низкая ниша, переходящая в узкий коридор.

– Раз, два! – командовал Женька.

– Если друг тебя поймет... – замурлыкал Задира.

– Лодка дальше поплывет, – подхватила Лазка-Семизубка.

Лодка послушно скользнула по днищу каменного коридора.

– А где Неуступиха? – спросил Женька, когда опасность миновала. – Она только что была здесь.

– Спорить пошла, наверное, – предположил Задира.

– Вот что, – заявил Женька, – вы тут побудьте, а я сейчас. – Сказав так, быстро добавил: – Быстро едешь, сзади будешь!

Черная липкая нефть мгновенно оказалась под дном лодки. Нефтяная чаша была спокойна, ни звука, ни всплеска, ни признака какого-либо существа. В кромешной тьме чуткое Женькино ухо уловило чьи-то приглушенные вздохи и тоненькое похныкивание. На крошечном выступе сидела Неуступиха.

– Тихо, – прошептал Женька, подруливая. – И не спорь, пожалуйста.

Неуступиха перестала хныкать.

– Чего замолчала? – спросил сердито из глубины чаши тяжелый густой бас. – Я не сплю. Хнычь! Это так приятно.

– Приятно? – всхлипнула еще раз Неуступиха.

– Приятно. Как музыка, тишина надоела, понимаешь? Ну пошуршат там наверху, и все. Посиди-ка миллионы лет в тишине, оглохнешь! Хнычь, тебе говорят. А не то опять искупаю! Плакса-вакса, нефтяная клякса!

– Хнычь! – шепнул Женька на ухо Неуступихе.

– Какая я несчастная! Липкая, противная, чумазая с маковки до пят, – запричитала Неуступиха. – А-а-а! И зачем мне надо было спорить с Задирчиком! А-а-а! Не хочу я больше! А-а-а!

– А-а-а! – стал подвывать Женька, незаметно покидая с Неуступихой царство Мрака.

– Бутил-момент! Опять?! – завопил в темноте низкий густой бас. – Музыки лишили! А дополнительный вопрос? Дополнительный?! Знаете? Знаете, знаете, наете, аете... – неслось вдогонку из глубин покинутого мрачного царства Черноты Второй.

Лазка-Семизубка махнула спицей, и невесть откуда под лодку хлынула вода второй речки сестер-Водяниц – Мутной. Неуступиха полоскалась в воде, стирала платье и банты. Косички снова стали трехцветными.

– Теперь в царство Теней! – клубок от нетерпения запрыгал в лапках Лазки-Семизубки.

– Тише едешь, дальше будешь, – приговаривал Задира Первый.

Спица вспыхнула вновь и заискрилась, раскидывая вокруг себя холодные блестки. Стены пещеры, по которой текла подземная речушка, сверкали, как лакированные башмаки. Это блестели пласты каменного угля.

Глава III. ЦАРСТВО ТЕНЕЙ

Стены низкого мрачного грота делались светлее. То и дело среди пластов угля выделялись желтовато-красные полоски песка, коричневато-серые прослойки сухой плотной глины. Неясные блики бродили по стенам, утопая в мутной воде речки Водяницы.

– Надо спешить, – сказала Клубчиха Знанйядающая, – царство Теней горячее, суровое, острое. Этой страной правят три царя, три решительных брата: Феррум Третий, Алюм Силициум и Карбоникум Четвертый. У них есть сестра: мягкая и добрая царевна Каолина.

– Странные имена. Особенно Као-ли-на, – протянул слово Женька.

– На китайском языке, – пояснила Клубчиха Знаниядающая, – каолин – значит белая глина. Имена же царей в переводе с латинского языка означают: железо, алюмосиликаты, углерод. А почему третий, четвертый, – так это из курса химии показатель валентности или степени окисления.

– Неуступиха, слышишь? Царство Теней! Чего молчишь? – и Задира, не думая, дернул Неуступиху за одну из косичек. Неуступиха исчезла.

– Вот дела. Куда она подевалась? – удивился Задира, покручивая на голове свой рыжий хохолок. – Я только что дергал ее за косичку.

– Дергал? – испуганно, явно волнуясь, спросила Клубчиха Спицына. – Если за черную, надо искать ее в царстве Мрака. Если за рыжую, с полосатым бантом, – то в царстве Теней.

 – А если за белую? В царстве Света? – обрадовался Задира Первый. – Но я не помню, за какую косицу дергал. Вот бант. – В руке у Задиры был полосатый.

– Нам повезло! – воскликнула Спицына.

– Она в царстве Теней, значит? Бедная, бедная девочка. Совсем одна в чужом царстве, – сокрушалась Лазка-Семизубка.

 – Главное, – добавила Клубчиха, – с ее-то характером. Здесь и сгореть можно и...

Лодка ткнулась в просмоленные доски. На берегу возле причала торчал коротенький ржавый столбик с позеленевшими медными обручами.

– Ваши визы? – неожиданно проскрипел ржавый. – Я – Наблюдатель.

– Что визы? Какие еще визы? – начал было задираться, как всегда, Задира Первый. Но его остановила Лазка-Семизубка.

– Уважаемый! У нас есть желание на въезд, – и Лазка случайно коснулась столбика хвостом и спицей. Столбик покачнулся. Падая, задел позеленевшими обручами за нос лодки. Лодка развалилась на тридцать раковин.

– Вот это дела! – крякнул Задира Первый. – Ну и ржавчина с медными обручами! Лодочка-самоходочка-то тю-тю? Что делать?

– Лодку собирать пока не будем, – поежилась Клубчиха Спицына, – раковины возьмем с собой. Так понадежнее.

– Вот, вот, вот! – затараторил Задира Первый. – Взять возьмем, а куда положим? Сейчас бы бездонную Неуступихину корзинку! Где она с ней носится?

Женька насчитал у себя четыре кармана: два на рубашке, два в спортивных брюках. Хорошо, что раковины опять стали маленькими. В каждый карман Женька положил по семь раковин. Остальные отдал Задире. Задира их взял и незаметно от всех спрятал под досками.

Подземное царство вдруг содрогнулось от взрыва. Затем откуда-то издалека послышались приглушенные тупые звуки: тук-тук-тук! В воздухе запахло плавленым металлом и горящим углем.

По стенам запрыгали яркие блики. Мимо притихших в глубокой нише друзей прошли цари великого царства Теней. Впереди, раскаленный докрасна, царь железа – Феррум Третий. Он был высок и широк в плечах. Железные латы прикрывали могучую грудь, плечи, бедра, колени. Стальной шлем с высоким забралом почти скрывал царственное лицо. Царь угля, Карбоникум Четвертый, был таким же красным и раскаленным, крепким и коренастым. Черная тонкая лакированная мантия висела на одном плече, слегка прикрывая блестящие мускулы сильного тела. Третьим шагал царь цветных металлов, песка, глины и известняка – Алюм Силициум, стройный и высокий.

– Ну и жара! – вымолвил Задира Первый, когда фигуры царей исчезли за поворотом. – Могли бы и не пылать! – ворчал Задира, проверяя, не сгорел ли его рыжий хохолок на голове. – Ладно уж железный раскалился! А черному угольному зачем?

– Так они же на работе! – мягко вымолвила Лазка-Семизубка.

– Третий, стеклянный, видно, попроще, – продолжал Задира. – Не так пыхал.

– Младший, – добавила Клубчиха, – гореть не может. Он только может светиться.

– Где теперь Неуступиха? – вздохнул Задира. – Не сгорела бы. Везде ведь лезет!

– Пошли за царями, – предложил Женька, разглядывая красные пятнышки, появившиеся на коже, наверно, от жары.

Лазка-Семизубка, держа в лапках клубок со спицей, шмыгнула в узкий проход. Коридор расширился, превратился в небольшой зал.

– Песок да глина, – зевнул Задира, – ничего интересного. Чего бы новенького найти.

– Новенького... Всем новенького подавай! – проворчал кто-то под ногами. – Одна тут шустрая бегала. Теперь эти. Откуда только берутся... на мою голову...

– Кто бегал? – затараторил Задира Первый. – Где бегал?

– А кто знает, где? – пропыхтело внизу.

Лазка-Семизубка посветила спицей. На полу копошился маленький, узкий, в меховой шубке зверек, с большими роющими лапами, словно пришитыми к шее. Зверек не обращал внимания на отблески спицы. Это был крот.

– Не видишь? – спросила Лазка.

– А чего в темноте рассматривать? Главное уметь слышать! – хмыкнул крот. А зачем вы сюда залезли? Предыдущая посетительница, например, заявила, что это – ее дело. Я лично сюда попал случайно, провалился, – продолжал крот – Но я не виноват. Виновата Ехидна. Вообще-то, я в земле живу, только у самой ее поверхности, где почва... Там тебе и жучки, червячки, и травка старенькая. А здесь? Тьфу! Поесть нечего. И все из-за этой глупой Ехидны, куси меня мышь в бок. Я крот Коловорот.

– Не расстраивайся, Криворот. Пошли с нами царей выслеживать! – ничему больше не удивляясь, предложил Задира Первый.

– Во-первых, я – крот Коловорот, куси тебя мышь в бок. Во-вторых, чего их выслеживать? Топай по горячим следам да слушай, – проворчал крот. – Эй, задиристый? Слышишь, кипит!

– Что кипит? – не понял Задира.

– Что надо, то и кипит, – пропыхтел крот. – Пошли, покажу и вам тоже.

Теплая дорога привела приятелей к огромному гроту. Грот был такой высокий, что, казалось, упирался в вершину горы. По углам тлели раскаленные каменные угли, отбрасывая на стены колеблющиеся от жары тени. В центре помещения стояла большая и, видимо, глубокая чаша, из которой вырывались языки пламени. Возле чаши величественно прохаживались цари. Яркие отблески хорошо высвечивали их мужественные фигуры. Глаза Карбоникума Четвертого, как два огромных раскаленных угля, внимательно следили за алой чашей.

Отблески пламени окрашивали стройного и высокого Алюма Силициума в разные цвета, скользили и переливались в складках тончайшей стеклянной накидки. В некоторых местах накидка была расплавлена и висела длинными прозрачными сосульками.

Цари были так заняты делом, что, казалось, не обратили никакого внимания на пришельцев. Помощники, юркие железные человечки, узкими совками подхватывали куски железной руды и опускали в чашу. Туда же из раскаленных круглых куч высыпали кокс – обожженный каменный уголь, а еще крупный песок и желтоватые комочки известняка.

– Что они делают? – спросил Женька у Спицыной.

– Варят железо! – поспешно пропыхтел крот.

– А песок зачем и эти комки? – хмыкнул Задира.

– Для того, – пояснила Клубчиха Знаниядающая, – чтобы железо отделить от всяких примесей. Песок с известняком даст шлак и всю пустую породу унесет с собой. Шлак в чаше, как сливки на молоке, сверху. Железо – снизу!

– Внимание, – пропыхтел крот. Огромная раскаленная чаша вдруг заклокотала. Над ней заклубился бурый газ, запахло горелым металлом. Чаша наклонилась и выплеснула сначала одну, потом вторую огненную змею. Шипя и извиваясь, змеи поползли в разные стороны.

От неожиданности Лазка-Семизубка охнула. Из клубка выпала стальная спица. Еще мгновение – и спицу слизнула самая быстрая железная змея. Огненная змея ползла прямо на Лазку. Вторая змея, поменьше, раскаленная шлаковая, подбиралась к Задире Первому. Женька подскочил к Семизубке, выхватил ее вместе с клубком прямо из-под брюха железной огненной змеи. Задиру Первого он успел оттолкнуть в сторону.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, – прошипела змея, слизывая

– Лазкины следы. – Ш-ш-ш, – шипела змея, проползая мимо..

– Чего толкаешься? – возмутился Задира. – А без спицы чего будем делать?

– Надо уходить, и как можно быстрее. Цари разгоряченные. Попадем под горячую руку, беды бы не было, – тихо вымолвила Клубчиха. – Только теперь какая я Спицына без спицы?

– Пропали! – заплакала Лазка-Семизубка, как только все оказались в широком проеме.

– Ерунда! – махнул лапой крот, – Главное – я не пропал. Куда желаете?

– Надо Неуступиху найти! – сказал Задира.

– Эту взбалмошную девчонку? – уточнил крот.

– Да, с тремя разноцветными косичками.

– Три у ней или четыре косицы, я не считал, не знаю. Но думаю, она пошла поболтать к Каолине.

– Поспорить! Жива, значит, Неуступиха! – захихикал Задира. – Давненько мы с ней не виделись. Пошли, Криворотик, а потом к речке Водянице.

– Во-первых, я – крот Коловорот, куси тебя мышь в бок. Во-вторых, я не знаю, где течет ваша Водяница.

– А говоришь, не пропали! – свредничал Задира Первый.

– Если там, где живет Ехидна, не пойду! – решительно заявил Коловорот.

– Может, и живет, только мы ее не видели, – вмешался в разговор Женька. – А ты, Коловорот, не упрямься, лучше послушай землю. Услышишь, речка все время течет и шепчет.

– Сейчас по земным пластам пошарю, пробурчал крот, – определю направление просачивания водицы.

– А если старой дорогой идти? – предложила Лазка-Семизубка.

– Старой дорогой пусть сама Ехидна путается!

– Все Ехидна да Ехидна! Не знаем мы такую!

– И знать не хотим! – выкрикнул Задира Первый, – Мы встретили только Наблюдателя.

– Кто меня зовет? – послышался из отдаленной шахты знакомый ржавый голос.

– Никак голос ржавчина с обручами подает? – удивился Задира.

– Какая ржавчина? С какими обручами? – спросил крот.

– С медными-премедными, зелеными-презелеными.

– Я не знаю никакого ржавого, медно-зеленого! Это кричит глупая Ехидна. Я ее так для себя прозвал, куги меня мышь. Из-за нее я и провалился глубоко под землю. Слышать не хочу вреда ходячего! Наблюдатель-прихлебатель! – И крот повернул совсем в другую сторону.