Текст книги "Рейд во спасение"
Автор книги: Гай Орловский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Азазель сдвинул автомобиль с места и тихонько повел его по правой полосе. Михаил видел, как он с интересом поглядывает на смирного первоклашку.
– Ты допустил два прокола, – сказал Азазель, голос пока что звучал достаточно доброжелательно. – Идиоты, к сожалению, так и остаются идиотами. А ты вдруг стал полноценным ребенком. На самом деле мозг человека пока что в самом деле нечто непознанное, но не до такой степени. Идиотию пока не лечат. И сама она, увы, не восстанавливается. Это первое.
Мальчишка молчал, но Михаил пару раз перехватил в зеркале заднего вида его острый взгляд.
– Второе, – сказал Азазель со вздохом, – рак на такой стадии уже не лечится. Ты этого не знал?
Мальчишка пробормотал:
– Знал…
– Тогда зачем рисковал?
Он сказал слабым голосом:
– Она была всегда добра со мной. Она любила меня!.. И ухаживала за мной. Тем, идиотом. Как я мог не сделать для нее хоть что-то, если мог?..
– Ты подставил себя под удар, – прокомментировал Азазель. – Докопаться мог не только я. Ладно, рассказывай, как ты сумел попасть в такую семью настолько точно? Говори, дружище, у тебя выбора нет. Соврешь, то будь самим Вельзевулом, вернем в ад так же просто, как прочистим ноздри.
Мальчишка потупился, Азазель хмыкнул, наконец первоклашка пробормотал несчастным голоском:
– Мы обещали не говорить. Это тайна.
– Уже нет, – сказал Азазель. – Ты еще не знаешь, что такое компьютеризация, датацентры, поиск по фото, по косвенным данным?.. Все твои контакты как на ладони!.. Судя по тому, что ты не ринулся нападать на первых встречных, ты уже знал, что тебе предстоит и как нужно себя вести… Кто встречал тебя на этой стороне Портала?
Мальчишка съежился, прошептал:
– Лучше умру, чем выдам.
– Благородно, – сказал Азазель. – Ценю. Но мы не палачи, а судьи. У тебя, как и у него, есть шанс, что не убьем… сразу, а сперва выясним, нанесен или не нанесен ущерб человеческому виду. Но если будешь прятать его имя, решим, что несет только вред, и убьем даже без «Здравствуйте!».
После мучительного колебания, Михаил видел, как мальчишка дергается, тот прошептал:
– Это Андрей Исаевич… Он очень добрый и хороший. Он всегда только помогает. Его адрес: Ярослава Гашека, двенадцать, квартира семьдесят четыре. Это на соседней улице. Я у него под наблюдением.
– Проверим, – пообещал Азазель, – а теперь давай о тебе. Что он сказал при первой встрече?
Мальчишка ответил торопливым и заискивающим голоском:
– Что я обязан стать примерным сыном!
– Примерным… это как?
– Вести себя достойно, – ответил мальчишка отчаянным голосом, – ни в чем не отличаясь от других детей. Быть не лучше других, но и не хуже. Ничем не выделяться.
– Хорошее правило, – одобрил Азазель. – А сейчас покажись настоящим!
Мальчишка пролепетал:
– Но я… такой и есть… Я в этом теле навсегда. И меняться не могу. Даже не пробовал.
– А каким был?
Мальчишка по-взрослому наморщил лоб.
– Дайте вспомнить… Это было так давно…
– Всего два года, – сказал Азазель сурово. – Давай пробуй изо всех сил.
– То была другая жизнь, – сказал он печально, – я о ней старался забыть. Здесь купаюсь в тепле и ласке, зачем помнить о тех ужасах?.. Но хорошо, хорошо, сейчас постараюсь… еще немного… дайте сосредоточиться…
Он пыхтел, напрягался, краснел лицом, кожа на лбу то шла глубокими морщинами, то натягивалась так, что вот-вот порвется, наконец начал меняться, меняться и наконец застыл в обреченной позе, превратившись в низкорослого мальчугана с бледной нездоровой кожей и выпученными, как у рака, глазами.
Азазель спросил с подозрением:
– Это все? Это твоя основная форма?
Демон сказал тонким голоском:
– Я из простых, у меня не бывает других форм!
Азазель бросил взгляд в сторону все еще молчащего Михаила.
– Что предлагаешь, мой суровый и крылатый инквизитор с длинным мечом?
– Решай сам, – ответил Михаил сдержанно.
– Хорошо, – сказал Михаил и повернулся к трепещущему демону. – Решение нашего трибунала таково… ты остаешься мальчиком Геной, ребенком Антона и Кристины Коваленко, учеником первого класса, живешь абсолютно той жизнью, как и положено детям в соответствующем возрасте, и растешь в полном соответствии с возрастом… Но ты совершил ошибку. Серьезную. Даже, можно сказать, смертельную. Тебя обнаружили мы, а это значит, могут обнаружить и другие. Правда, мы знаем о демонах в этом мире, а другие не знают, им понять ситуацию труднее, но все равно люди могут… Ты понял?
Мальчишка испуганно кивнул.
– Да.
– Дело не только в огласке, – сказал Азазель безжалостно, – хотя и это влечет немедленную смерть. Твою, конечно. Тобой могут заинтересоваться спецслужбы, они всюду лезут и все найденное стараются присобачить для своих гнусных целей. Если тебя найдут, в этом случае просто умрешь без всякого предупреждения. Ты сказки любишь?
Мальчишка вздрогнул, вопрос чересчур неожиданный, но пробормотал в ответ на требовательный взгляд Азазеля:
– Да, конечно…
– У нас тоже, – сообщил Азазель, – как в сказках: мы очень добры и снисходительны, потому два твоих прокола прощаем, но берем на мушку, за третий – смерть без всякой замены штрафом!.. А теперь вернись в нынешнее тело. Оно здорово? Без болезней?
Мальчишка кивнул снова, наклонился и замер, тело чуть увеличилось в размерах, обратное превращение в румяного и ясноглазого первоклассника прошло намного быстрее.
– Здоровое, – ответил он уже другим голосом, ясным и чистым. – У него только мозг был не в порядке.
Азазель оглядел его критически.
– Ты вырастешь достаточно крупным и сильным. У тебя будут соблазны еще до того, как начнут бушевать гормоны… Сил у тебя немного, но все равно восхочется сделать что-то такое, чего не могут остальные. Перед девочками побахвалиться силой или умением, старшекласснику дать в лоб так, чтобы уши отпали… Это и будет твоя третья ошибка, за которую убьем сразу, и ничто тебя не защитит.
Михаил добавил сурово:
– Помни, отныне ты и под нашим наблюдением. Шаг вправо, шаг влево – смерть. Береги своих новых родителей. Ничего не делай из того, что не умеют другие!..
Глава 3
Азазель подал автомобиль к тротуару прямо перед солидным домом старой постройки, остановил. Дверца распахнулась, мальчик Гена Коваленко отстегнул ремень, вылез, повернулся, заглядывая в машину.
– Я ничего плохого не сделаю, – пообещал он твердо. – Я не хочу и не стану огорчать моих папу и маму! Они в самом деле теперь мои папа и мама!
Азазель кивнул, мальчик захлопнул дверцу, и автомобиль под рукой Азазеля помчался по улице, быстро переходя на левую сторону.
Михаил сказал с неуверенностью в голосе:
– Уже второй раз встречаю демона, которого совсем не хочу убить. Что со мной?
– Отходишь от трайбалистского мышления, – сообщил Азазель авторитетно. – Растешь как бы. Либералы сказали бы, начинаешь оценивать субъекта не по расе, цвету кожи или полу, а по его делам, что для тебя уже удивительно, но ожидаемо… хотя и не так скоро, как я думал. Я думал, солдат всегда солдат, а он как бы не всегда, что дает хоть и слабые, но все-таки надежды. Пока призрачные, но можно успеть…
Он не сказал, что можно успеть, припарковал автомобиль возле старого неопрятного дома, такие в столице пускают на снос, но здесь регион беднее, дома служат дольше, дороги ремонтируют реже, а жители получают зарплату пониже.
– Навестим этого Андрея Исаевича, – напомнил он. – Не люблю конкурентов.
– Ярослава Гашека, двенадцать, – прочел Михаил с таблички на стене углового дома. – А ты неплохо ориентируешься в чужих городах. Как и в чужих квартирах.
– На что намекаешь? – спросил Азазель с подозрением. – Зато по чужим постелям не прыгаю!.. Из принципа. А если уж прыгнул, то она как бы моя по праву Первого Закона Господа, да будь благословенно Его имя за такое правило.
– Да, – буркнул Михаил, – ты вполне вжился в их жизнь. Всему находишь оправдание.
Азазель кивнул, всмотрелся внимательно в окна квартиры.
– Он там один… Не будем ждать. Давай я тебя придержу и направлю…
Михаил ощутил на плече его горячую ладонь, собрался и пошел, как ему показалось, по той линии, которую указал Азазель, в то же мгновение переместился в небольшую комнату, захламленную старинной мебелью и множеством книг, что занимают все полки вдоль стен, громоздятся на столе и даже высятся неопрятной грудой в углу, занимая почти треть комнаты.
Азазель рядом сказал тихо:
– Идет сюда из кухни…
В дверном проеме появился старик с большой расписной чашкой в руке, сделал пару шагов и наконец, ощутив что-то неладное, поднял взгляд от чашки, охнул.
Пальцы разжались, чашка вывалилась из ослабевших пальцев. Михаил видел, как она падает, переворачиваясь и расплескивая чуть коричневатый чай, однако на уровне его домашних тапочек замерла, а брызги чая, не достигнув пола, собрались в огромную каплю и втянулись в чашку, что медленно поплыла к столу и там опустилась на край.
Судя по испуганно-ошарашенному лицу старика, это все проделал Азазель, он же сказал весело:
– Простите, мы гости непрошеные… но такая уж у нас работа. Приходим, когда не просят, и делаем то, что хозяевам не всегда как бы нравится. Вы и есть Андрей Исаевич?
Старик пролепетал:
– Кто… вы?
– Комиссия, – ответил Азазель. – Вы можете сесть и пить чай, а то остынет. Мы тоже с вашего позволения сядем, вам так спокойнее, верно?
Старик сел у стола, но к чашке не притронулся, смотрел испуганными глазами.
– Что вы хотите?
Голос его был слабый и дрожащий, то ли хорошо играет роль старика, то ли в самом деле стар и не притворяется.
– Отчет, – произнес Азазель жестко. – Вы наверняка знаете, демонам появление среди людей запрещено. Но вы появились сами… и перетаскиваете еще и других?
Старик посмотрел на него, перевел взгляд на Михаила, тот постарался выглядеть строгим и загадочным, снова взглянул на Азазеля.
– Я слышал, – произнес он так же слабо, – что кто-то из Древних незримо надзирает и жестоко карает… Потому я за всю долгую жизнь ни разу не нарушил ни единого правила людской жизни.
– Только поэтому? – уточнил Азазель.
Старик ответил со вздохом:
– В благородные намерения кто поверит, когда все вокруг врут?.. А вот в страх перед наказанием…
Все верно, подумал Михаил, но смолчал, Азазель только поморщился.
– А как ведут себя те, – сказал он жестко, – кого перетащили сюда?
Старик взмолился:
– Я никого не перетаскивал!
– А как здесь появился демон, что теперь в теле мальчишки? – спросил Азазель. – Гена Коваленко, не так ли? Думаю, он не один, верно?.. Говорите. И, предупреждаю, с нами не хитрят.
Старик сказал дрожащим голосом:
– Он там был так несчастен!.. А здесь я видел в глубоком несчастье двух хороших и добрых людей. Я подумал, что два несчастья можно превратить в счастье для них всех… Мне казалось, все так и получилось…
– Самовольство, – резко сказал Азазель. – Это наказуемо!
Михаил обронил:
– В основном запрещено и наказуемо.
– Хочешь сказать, – рыкнул Азазель, – могут быть исключения?
Михаил кивнул.
– Комиссия занимается глобальными проблемами. В мелочи не вникает. Одну из этих мелочей исправил этот…
Азазель спросил резко:
– Покажи свой облик!
Старик взмолился:
– Это мой и есть… Моя мать простая женщина, только отец демон. Да и то наполовину, это дед был чистым демоном, но он давно погиб, у нас там частые войны. Потому я такой вот…
– С кем держишь связь на той стороне? – спросил Азазель.
Старик вздохнул, поднял голову.
– Я готов принять смерть.
– Вижу, – отрезал Азазель. – Но в твоей смерти необходимости пока нет. До тех пор, пока не увидим нарушений. Других, как мы понимаем, тоже удерживаешь от глупостей?
– Стараюсь, – проговорил старик слабо.
– Вроде бы удерживаешь, – сказал Азазель с сомнением. – Мы бы заметили. Ладно, проверим еще разок. Пока что разрешим тебе жить и курировать этот район… но нам нужны все нити, что идут мимо нас на ту сторону.
Старик посмотрел на него в удивлении, потом с надеждой, но Михаил видел, как затем в его глазах проступили сомнение и подозрение.
– Вы хотите прервать эти нити?..
– Это будет зависеть, – ответил Азазель, – от многого зависеть. Ты наверняка знаешь, мы позволяем жить среди людей адекватным демонам. Которые приносят пользу и платят исправно налоги. Но все должны быть у нас на учете. На строгом и неусыпном.
Старик пытливо всматривался в его лицо.
– Я слышал о падших ангелах, что продолжают охранять людской род…
– Ты не ошибся, – бросил Азазель. – Контакты! Все до единого!
Михаил молча поглядывал, как старик выкладывает Азазелю все имена и явки, осмотрелся в квартире, старенькой и захламленной, как часто бывает у стариков, у них это называется хозяйственностью и домовитостью, хотя это вообще-то неумение отличить важное от неважного.
Похоже, старик в самом деле счастлив жить вот так, ничего не старается приобрести сверх, хотя, наверное, мог бы. Потому пусть решает Азазель насчет этого достаточно безобидного демона. Если, конечно, Азазель сумеет поставить его под неусыпный контроль, чтобы и сам неадекватных здесь не пристраивал к жизни, и сообщал, если такие где появятся.
– Михаил, – позвал Азазель, – кончай дремать, мы закончили.
Михаил спросил мрачно:
– Дом тоже уничтожаем?
Азазель улыбнулся одними глазами, оценив попытку Михаила держаться в роли грозного инквизитора.
– Соглашение достигнуто, – сообщил он, – здесь вроде бы все под контролем. Мы уходим.
Старик, еще не веря в спасение, проводил их до двери, но когда закрыл за ними, Михаил услышал стук задвигаемого засова, но это так, для успокоения, такое не спасет, их мощь чувствует, даже видел намек на нее, когда Азазель с небрежной легкостью мгновенно среагировал и спас чашку с пролитым чаем.
Уже на лестнице Михаил сказал неуверенно:
– Но здесь существует полиция, федералы, гвардия, даже чрезвычайники…
– Знаю, – буркнул Азазель настороженно. – И что?
– Это законная власть, – сказал Михаил уже несколько тверже. – Закон и порядок. Разве мы не должны подчиняться закону… хотя бы в какой-то мере?
Азазель прошел вперед, придержал дверь подъезда для Михаила с таким видом, что тот иначе попер бы, как дурная коза, прямо на стену.
– Ты верно сказал насчет какой-то меры, – заметил он. – Все верно, в какой-то мере. В этой самой мере мы даже сотрудничаем. Точнее, не сотрудничаем, полиция о нас не знает, однако мы делаем свою немаловажную часть работы на общество. Во имя его блага.
– Но закон…
Азазель прервал:
– У нас совпадение в базовой части. Насчет того, что зло должно быть наказано. А еще мне нравится пункт о неотвратимости наказания.
– Тогда почему не сотрудничаем?
Азазель вздохнул.
– Законы слишком… забежали вперед. Умники их разрабатывают, можно сказать, для двадцать первого века, а человек вообще-то только-только вышел из Средневековья. В целом, конечно. Есть такие, которых хоть сейчас в двадцать второй век, но хватает и таких, которым бы шкуры на плечи и каменные топоры в руки.
– Понятно, – пробормотал Михаил. – А закон различий не делает, перед законом все равны… так?
– Так, – согласился Азазель. – А вот мы гибче, согласен?.. И работаем эффективнее, потому что руки наши свободны от цепей уставов и параграфов.
Он снова прошел вперед и распахнул перед Михаилом дверцу автомобиля, тот так и не понял, учтивость это или какое-то издевательство.
– Садитесь, ваше сиятельство.
– Благодарю, – буркнул Михаил.
Азазель обошел автомобиль и сел за баранку руля, лицо его оставалось озабоченным и даже недовольным.
– Но все равно, – сказал он, – контроль контролем, но слишком много демонов среди людей вообще-то чревато! Сейчас тише воды, ниже травы, но если вдруг поднимутся?
Михаил молча смотрел, как он запустил мотор и вырулил на улицу, наконец проговорил с сомнением:
– Думаешь, могут?
– Если найдется лидер, – ответил Азазель. – Демоны плохо поддаются коллективной работе, но очень многие их них сильнее людей, а это решающий фактор.
– Тогда нужно ужесточать уже сейчас?
– Надо, – ответил Азазель, – чуть разгребемся с неотложным, сразу же…
Через полчаса, когда автомобиль оставили на стоянке на том же месте, где и взяли, Михаил все ждал неприятностей, когда выходили через ворота с датчиками, но ничего не случилось, наконец шепнул тревожно:
– Сигнализацию обманул, понятно, но откуда знал, что хозяин не заметит?
Азазель отмахнулся.
– Много факторов. Не говоря уже о том, что окна их офиса выходят на другую сторону. К тому же здесь очень мощная система защиты. А чем авто защищен круче, тем хозяин больше уверен, что его машину никто не слямзит. Иди вот сюда, место укромное, никто не заметит, что мы были, а потом нас как бы и не стало…
Глава 4
Михаил, очутившись в чуланчике, моментально вышел в прихожую, Азазель ничего не сказал в спину, что значит, удается управляться со скачками все быстрее, как и вообще все успешнее осваивается со своими возможностями элементаля.
За спиной тихохонько звякнул смартфон. Михаил обернулся, Азазель с недовольным лицом выдернул из нагрудного кармана двумя пальцами мобильник, словно ядовитое насекомое, поднес к уху.
Михаил, насторожив слух, слушал скороговорку явно испуганного человека, лицо Азазеля с каждым мгновением становилось все злее, брови сдвинулись, наконец сказал раздраженным тоном:
– И что, никто не остановил?.. Ладно, если ближе никого…
Михаил терпеливо ждал, Азазель тяжело вздохнул, глаза блеснули нехорошим огнем, а когда сунул смарт обратно и повернулся к нему, на губах проступила злая усмешка.
– Вот жизнь, даже отдохнуть не дают. Трудно быть подвижниками, верно?
– Что-то случилось? – спросил Михаил и покосился в сторону кухни, откуда валят зазывные ароматы и где сверкает хромом и никелем овеществленная Сири.
Азазель поинтересовался:
– Не хочешь попробовать решить проблемку самостоятельно?..
Михаил пожал плечами.
– Да я вроде бы уже пробовал.
– И получилось?
– Как будто не помнишь!
Азазель хмыкнул.
– Да я не очень уверен, что у тебя получилось. Ну ладно, когда-то придется под своим парусом!.. Нет-нет, склеивать ласты не собираюсь, но если желаешь приобрести опыт…
– Что нужно сделать? – перебил Михаил. – Не растекайся мыслью по стенам. И что за проблема?
Азазель сказал наставительным голосом:
– Демоны демонами, но беда чаще от людей, что неудивительно, верно? От людей все на свете, как плохое, так и очень плохое. А то и вообще… Это они находят и прочитывают древние книги, где заклятия хоть и зашифрованы, однако с помощью компьютеров удается прочесть достаточно легко. Единственное, что не позволяет прочесть все, – это старинные названия ингредиентов…
– Разве этого нет в старых книгах? – спросил Михаил. – Других авторов?
– Чародеи обычно используют местные наименования, – пояснил Азазель, – а то и придуманные лично… Вот если напишу «кролик» или «хомячок», а буду иметь в виду тебя, но вряд ли кто-то поймет… Ладно, неважно, это детали. Какой-то умник сумел прочесть одно старое заклятие…
– И вызвал демона?
– Да. Догадайся, что дальше?
Михаил пожал плечами.
– Ошибся в заклинании?
– Не в заклинании, – уточнил Азазель, – иначе бы демон не появился. Просто, будучи торопливым и жадным дураком, не продумал меры защиты.
– Понял, – ответил Михаил. – Демон утащил в ад?
Азазель взглянул на него в изумлении.
– Я бы за это только спасибо сказал! Но демон гуляет сейчас на воле!.. Единственное доброе дело – сожрал того неудачника. Готов? Это надо быстро, пока не стало известно… Прибей его так, чтобы никаких следов, это просто, умеешь. Потом скакнешь прямо в наш чуланчик!.. Запомнил?.. Туда никто не заходит, повторяю. Прыгай смело. Понял? Это я могу куда угодно в квартире, а ты, как Попелюшек, в чуланчик.
– Запомнил, – ответил Михаил. – Спасибо, Азазель.
– Поторопись, – сказал Азазель. – Демон еще там, в квартире, но нельзя, чтобы успел выйти… Нет-нет, погоди! Я сам тебя отправлю. У меня получится точнее…
Он развернул Михаила к себе лицом, с силой сжал ему плечи. Михаил спросил быстро:
– Демон из сильных?
Азазель фыркнул:
– Шутишь? Сильный и ногой не шелохнет, чтобы прибыть на зов какого-то человечика! Даже пальцем. Но нам и мелочь здесь ни к чему.
На миг вспыхнул свет, в то же мгновение подошвы Михаила уперлись в мягкий толстый ковер, в окно бьют лучи заходящего солнца, а из соседней комнаты доносятся раздраженное ворчание, треск дерева и скрип мебели.
Он перевел дыхание, момент скачка всегда чуточку тревожит, пальцы торопливо прошлись по кобуре скрытого ношения, пистолет на месте, и двинулся на шум.
Дверь в соседнюю комнату распахнута, он сдвинулся чуть и увидел в гостиной огромного демона, что выше его на голову, отвратительно серый, как гигантская летучая мышь, с красными, горящими злобой глазами и короткими заостренными рогами.
В лапах у демона стул, от которого отламывает по ножке, сует в пасть, жует и с отвращением выплевывает щепки.
– Пластик, – сказал Михаил, медленно приближаясь, – это невкусно, согласен.
Демон обернулся, вперил в него взгляд горящих глаз.
– Человек? – прорычал он. – Еще один?
– Да, – согласился Михаил. – Еще. Но в отличие от хозяина этой квартиры я блюститель порядка.
– Ух ты, – рыкнул демон. – И что блюдешь?
Михаил сказал строго:
– Как блюститель, я должен тебя истребить. Но ты сделал доброе дело, сам лишив жизни нарушителя, что собирался сделать я… Потому, посоветовавшись с собой, строгим, но милосердным, разрешаю вернуться в ад живым и неискалеченным.
Демон гулко хохотнул.
– Правда?.. Какой ты добрый… Я тоже. Сожру только твою голову, а остальное оставлю на ужин.
– Не глупи, – сказал Михаил надменно. – Я же сказал, как блюститель порядка, я при исполнении. И я тебя исполню!
– А я тебя сожру, – сообщил демон. – Просто, без штучек.
– Ладно, – сказал Михаил. – Не хочешь добром, отправлю силой…
Договорить не успел, демон ринулся с такой скоростью, что рука только дернулась к рукояти пистолета, как демон ударил в него всей мощью огромной туши.
Похоже, в страхе он сумел как-то напрячь тело, всего лишь легкий толчок, сухо хрустнуло, демона отбросило, словно ударился о каменную гору, а на пол свалился сломанный под корень рог.
Демон поднялся, помотал головой, на Михаила уставился с полнейшим недоумением.
– Ты… чего?
– А ты? – спросил Михаил. – На служителя закона и порядка? Даже правопорядка?
– А ты чего такой?
Михаил указал на рог посреди комнаты.
– Как ты мог? – спросил он строго. – Рога терять недопустимо. Лучше потерять полковое знамя, чем рог. Как будешь жить без рога? Хуже того, с одним?.. Потому я милостиво лишаю тебя жизни…
Он говорил и, рассматривая демона, прикидывал соотношение сил. Демон, как и предупредил Азазель, точно не из сильных, а это значит, можно обойтись без меча, благородное оружие по пустякам не обнажают.
Пальцы уже потянулись к рукояти пистолета, но странное ощущение силы, к которому еще не привык, начало заполнять с головы до ног, как горячая вода пропитывает вату, делая ее тяжелой и незнакомой. Незнаемое ранее и чуточку пьянящее чувство, что может, как предупреждал Азазель, очень быстро довести до беды…
Наблюдая за демоном, который стал очень осторожным, он наконец-то впервые сумел сконцентрировать часть силы, полуоглушенный демон наконец пришел в себя, сделал шаг вперед, поднимая обе лапы, и Михаил резко выбросил в его сторону руку.
Он сам ощутил, что сумел, впервые сумел, даже кулак разжал вовремя, выбросив из ладони нечто леденящее. Демон вздрогнул и застыл, на глазах превращаясь в сверкающую изморозью глыбу.
Михаил сам не ожидал, что демона охватит толстым слоем льда. Огромный и страшный, демон оказался в нем, как вмороженная в льдину неосторожная лягушка, Михаил видел распахнутый в беззвучном крике рот с двумя рядами острых зубов и вылезающие из орбит глаза.
В испуге, что натворил такое, он поспешно ударил кулаком по глыбе. Она не раскололась, а против ожидания разбрызгнулась мелкими блистающими осколками.
На миг показалось, что демон будет освобожден, сердце пугливо дернулось, однако промороженный насквозь демон успел стать частью льда, и в половине осколков оказались части его тела.
Михаил задержал дыхание, когда льдинки со звоном дорогого стекла обрушивались на пол, быстро расплывались лужицами и моментально испарялись.
Через несколько секунд не осталось и следа, а так комната, как обычная комната, не скажешь, что здесь обитал чародей, пусть даже не самый удачный, разве что на полу опрокинутый стул с отломанными обгрызенными ножками, на которых хорошо заметны следы острых зубов.
– Фу-ух, – сказал он вслух, сердце колотится, как у зайца в волчьих лапах, – в самом деле получилось…
На всякий случай прошелся по квартире, Азазель сказал бы, что здесь обитает человек творческий, судя по беспорядку, даже очень творческий, демон только добавил признаков творчества.
Уже собрался совершить скачок в квартиру Азазеля, представил себе тот чуланчик как можно отчетливее, это у Азазеля все легко, а ему приходится напрягаться так, что весь превращается в тугой комок нервов, как за спиной щелкнула входная дверь.
Он дернулся, быстро развернулся, рука метнулась к рукояти пистолета. В прихожей появилась молодая женщина с усталым нездоровым лицом, одета небрежно, очень миловидная, но явно и давно не следит за своим внешним видом.
Увидев Михаила, замерла в испуге и каким-то заторможенном голосом проговорила с трудом:
– А где… Яшка?
– Хозяин этой квартиры? – уточнил Михаил. – Его звали Яшкой?
Она медленно кивнула.
– Да.
– Почему?
– Не знаю, – ответила она растерянно. – Наверное, потому что он Яшка?.. А что с ним случилось? Где он?
– Он задолжал кое-кому, – пояснил Михаил. – И хотел еще обмануть. А такое не все прощают.
Она сказала трусливо скулящим голосом:
– Ой, я же говорила не связывайся с такими… Приторговывал бы спайсом, как раньше, за это теперь даже не сажают…
– А с кем связался? – поинтересовался Михаил.
Она взглянула на него пугливо.
– Когда вернется, прибьет…
– Не вернется, – заверил Михаил. – Такие не прощают.
– Братство Бафомета, – проговорила она тихо. – Больше ничего не знаю… У тебя спайса не найдется? А то у меня ломка… Да, уже пошла…
Он вытащил пару крупных купюр, опустил на протянутую ладонь.
– Купи себе что-нить сладкое.
И вышел, не закрывая за собой дверь, где на лестничной площадке вызвал лифт, а из уже двигающейся кабинки, сосредоточившись, сделал прыжок в чуланчик Азазеля.
Глава 5
На миг закружилась голова, чего не было, когда Азазель переносил, оперся о стену, вздохнул пару раз. Стены перестали покачиваться, он отодвинул засов и вышел в прихожую.
Из кухни донесся отвратительно бодрый голос Азазеля:
– А-а, вернулся?.. Ну как, развлекся?
– Таким не развлекаются, – заметил Михаил строго. – Что такое братство Бафомета?
Азазель на кухне, забросив ноги на стол, просматривает что-то на широкоформатном планшете, хмурил брови, но когда появился Михаил, поднял голову и всмотрелся с интересом.
– А как же насчет приятного с полезным?.. Еще не освоил?.. Или это коня и трепетную лань?.. О братстве Бафомета не слышал, но сейчас взгляну…
Он быстро-быстро потыкал пальцем прямо в экран, всмотрелся, на лице вместе с удивлением отразилось и торжество.
– Ого, какие голубчики… Эта дрянь множится, как поганки…
– Тайное общество?
Азазель отмахнулся с пренебрежением.
– Считается тайным, потому что тайное так таинственно, ха-ха, завлекательно для дураков… На самом деле что попало в Инет, уже не тайное. В Вики пока еще ничего, просто не успели, но будет. Там о придурках пишут чаще, чем о великих ученых или мыслителях… Так-так, структура, иерархия… блин, они себя масонами возомнили, что ли?.. Те могут обидеться. Но численность сторонников растет, что и понятно, у нас дураков на сто лет вперед запасено… Их хотя не сеют и не жнут, а каждый день откуда-то новые вылезают…
Михаил опустился за стол, ноги в самом деле ноют, а в теле усталость, словно трудно и тяжко работал весь день, пренебрегая обедом и завтраками.
Азазель придвинул ему блюдо со сдобными домашними пирогами, еще горячими, Сири старается, отрабатывает полученную платформу и надеется на бипедную, хотя, конечно, уже даже он понимает, что ничего она вообще не думает, но так самим представлять интереснее.
– Тоже черные мессы? – поинтересовался Михаил.
Он взял, как велит этикет, ближайший к нему, тот сразу смялся в его ладони так, что стал тоньше папиросной бумаги. Разозлившись на себя, он пренебрег правилами хорошего тона и выбрал самый крупный, хотя такой же нежный и сдобно воздушный, разве что с похрустывающей корочкой.
– Типа того, – согласился Азазель. – Сейчас какой только хренью не увлекаются, лишь бы не учиться и не работать!
– А что, – уточнил Михаил, – Бафомет в самом деле у них заправляет?
Азазель посмотрел, как на помешанного.
– Бафомет?.. Да Бафомет абсолютно земными людьми не интересуется!.. И никогда здесь не был, с людьми не общался. У него там работы полно. Он еще и повоевать любит, он же глава вида демонов Силы!
– Козел? – спросил Михаил и пояснил: – У этого неудачливого мага пентаграммы по всей квартире и рисунки с Бафометом в виде козла.
– Бафомет выглядит вполне по-человечески, – ответил Азазель. – Это на гербе козел да еще в пентаграмме… Потому дураки и решили, что он сам козел! Некоторые из них и меня козлом называют.
Намек был слишком прозрачен, Михаил поморщился.
– Сам сказал, все мужчины козлы. Вот в этом смысле и ты козел хермонской породы, что еще круче нубийской!..
– У Бафомета красавица жена, – сказал Азазель, – и куча детишек. Старшего зовут Локисором, сокращенно Локи. С такой семьей он не пойдет руководить каким-то братством молодых дураков, которым только стекла бить на остановках транспорта да покрышки жечь… Забей, они не стоят нашего внимания. Поиграются и начнут создавать что-то другое, вроде обществ любителей трамвайных билетиков… Справился легко?
– Даже кое-что опробовал, – признался Михаил.
– Что?
– Я же элементаль, – напомнил Михаил. – Должен владеть стихиями. Ты говорил, что могу поджигать и замораживать.
Азазель вскрикнул встревоженно:
– Ты что, полгорода сжег?
– Успокойся, – сказал Михаил быстро. – Я пробовал магию замораживания. Не поверишь, получилось!.. Не знаю, если бы был демон посильнее, то, может, и не удалось бы, но это – как жабу в лед!.. Моментально, и не пискнул. А потом просто разбил эту глыбу.
Азазель выдохнул с заметным облегчением.
– Фу-у, а то я уж подумал.
– Еще бы, – сказал Михаил с сарказмом.
Азазель повернулся в сторону кухни, заорал весело:
– Сири, Мишка совсем голодный, потому сердитый!.. Напеки ему блинчиков с мясом штук двадцать!.. Это помимо самого обеда.
Он и сам поднялся, потянулся, Михаил выждал и пошел за ним следом на кухню.
Сири, быстро разъезжая вдоль длинного кухонного стола, быстро-быстро орудовала всеми четырьмя манипуляторами, готовила, жарила, пекла, а Михаил, наблюдая за нею с удовольствием, поинтересовался:
