Текст книги "Сэр Четверг"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Отлично, новобранец, – одобрил Кроссхоу. Он больше не нервничал, и Артур сразу почувствовал себя маленьким и незначительным. – Следуй за мной.

Лейтенант отдал честь Первоначальствующей Госпоже, развернулся на каблуках и шагнул к двери.

– Эй, погодите! – позвала Сьюзи. – Я с вами!

Кроссхоу повернулся в изумлении.

– Прошу прощения?

– Я иду добровольцем. Хочу послужить с Артуром.

– Мы не берем добровольцев, – сообщил Кроссхоу. – Мало ли кто подвернется.

– Но я, наверное, уже служила раньше в армии – я наверняка где-то в резерве числюсь.

– Резервистов мы тоже не призываем, – фыркнул Кроссхоу. – Особенно детей Дудочника, у которых вообще все, чему они научились, вымыто из головы.

– У меня и документы где-то есть, – быстро проговорила Сьюзи, роясь в карманах.

– Ничем не могу помочь, мисс, – непреклонно отрезал Кроссхоу. – Вперед, новобранец Пенхалигон. Держись прямее. Что это у тебя на ноге?

– Крабовый панцирь, – ответил Артур. В отличие от всей остальной одежды, панцирь никуда не исчез, и новая униформа возникла под ним. – Для сломанной ноги.

– Согласно моему предписанию, – добавил доктор. – Доктор Скамандрос к вашим услугам. Майор Скамандрос, армейский чародей в отставке. Я служил по призыву примерно три тысячи лет назад, до того как отправился для продвинутого обучения в Верхний Дом.

– Хорошо, сэр, – произнес Кроссхоу, резко отдав честь. – Если это медицинское предписание, пусть остается.

– Лорд Артур – смертный, – добавил Скамандрос. Он достал маленький блокнот и быстро что-то там нацарапал фазаньим пером, с которого капали серебряные чернила. – Крабовый панцирь и кольцо необходимы ему по медицинским соображениям. Поэтому для него нужны особые условия.

Кроссхоу принял протянутую ему бумажку, сложил и засунул в рукав.

– А я все равно пойду с вами, – заявила Сьюзи.

– Для вас нет места в нашем лифте, – отрезал Кроссхоу. – Полагаю, ничто не мешает вам подать Сэру Четвергу прошение о повторном призыве, если вы и в самом деле резервист. Я бы не стал этого делать на вашем месте. Но вам никто не мешает. Идем, новобранец Пенхалигон. С левой, шагом марш!

Кроссхоу зашагал к двери с левой ноги, его каблуки отчетливо стучали по мраморному полу. Артур следовал за ним, изо всех сил стараясь подражать шагу лейтенанта и попадать в ногу.

Он внезапно ощутил, что жутко одинок, всеми покинут и совершенно не уверен ни в чем, что может принести будущее.

Что если он в самом деле застрянет в Армии на сто лет?

Глава 6

– Вы удовлетворены одеждой, мисс Листок? – осведомился Чихалка, когда девочка вышла из-за центрального книжного шкафа в библиотеке, за которым переодевалась.

– Ну да, наверное, – ответила она. На груди ее футболки красовалось изображение группы, о которой ей ни разу не доводилось слышать. Судя по узорам в виде мифологических зверей, футболка была родом откуда-то из семидесятых годов. Джинсы выглядели хлопковыми, но на самом деле таковыми не являлись, а на заднем кармане вместо заплатки оказалась очень четкая и впечатляющая голограмма животного, которое – Листок была в этом уверена – на Земле не водится.

– Если пожелаете, мы могли бы попробовать взглянуть на место вашего прибытия прежде, чем вы туда отправитесь, – предложил Чихалка. Он прошел к ряду книжных полок и потянул за шнурок, свисающий с потолка в конце. Где-то над головами прозвенел колокольчик, и целая стена полок откатилась назад и исчезла из виду, открывая семиугольную комнату с отделанными орехом стенами. В середине комнаты стояли семь высоких напольных часов, по кругу, циферблатами в центр.

– Что это за шум? – спросила Листок. Она не только слышала, но ощущала всем телом странное гудение, хотя часы не тикали.

– Маятники часов, – ответил Чихалка. – Пульс самого Времени. Это и есть Семь Циферблатов, мисс.

– Мне бы хотелось вначале взглянуть. Вы можете показать мне, где сейчас Мальчик-без-кожи?

– Попробовать можно, – Чихалка с улыбкой постучал себя пальцем по носу. В дни, когда он служил Мистеру Понедельнику, этот жест выглядел бы жутко, но сейчас у Чихалки были чистые руки с безупречным маникюром, а с длинного крючковатого носа исчезли прыщи. Даже остатки его длинных белых волос были теперь перевязаны синей лентой, под цвет длиннополого сюртука. – Прошу вас оставаться вне круга циферблатов, пока я не разрешу войти, мисс Листок.

Дворецкий набрал в грудь воздуха, затем быстро вошел и принялся передвигать стрелки ближайших часов. Затем перескочил к следующим, и к следующим за ними, везде устанавливая новое время. Закончив с седьмыми часами, он так же поспешно покинул круг.

– Сейчас что-нибудь увидим, – пояснил Чихалка. – Затем я исправлю кое-какие настройки и отправлю вас на ту сторону. Боюсь, уже понятно, что не в моих силах доставить вас раньше, чем в двадцать одну минуту одиннадцатого в четверг, следующий за той средой, когда вы отбыли. А, вот оно начинается.

На полу образовался медленно вращающийся вихрь белого тумана. Он постепенно увеличивался и замедлялся, через несколько секунд совершенно заполнив пространство между часами. Затем из середины тумана засиял серебристый свет, такой яркий, что Листок невольно прищурилась.

Постепенно серебристое сияние поблекло, а облако стало прозрачным. Листок поняла, что смотрит на больничную палату – сверху, как если бы она была мухой на потолке. Обычная палата с одной койкой. На койке лежал Артур – то есть Мальчик-без-кожи, напомнила себе Листок. Он выглядел таким похожим, что если бы ее не предупредили заранее, она ни за что бы не догадалась, что это не ее друг.

Следующее, на что она обратила внимание – часы на стене. 10:25, и это уже неплохо. Все еще четверг…

Дверь открылась, и вошел доктор. Листок дернулась, поскольку не ожидала ничего услышать. Но и звук открываемой двери, и шаги врача прозвучали так отчетливо, словно она и в самом деле смотрела вниз с потолка.

– Привет, Артур, – сказал врач. – Помнишь меня? Я доктор Наихан. Хочу осмотреть твой гипс.

– Сколько угодно, – сказал Мальчик-без-кожи. Листок снова поежилась: голос пустотника звучал в точности, как голос Артура.

Доктор улыбнулся и откинул одеяло, чтобы разглядеть высокотехнологичный гипс на ноге Мальчика-без-кожи. Но уже через несколько секунд он выпрямился и почесал в затылке от изумления.

– Это… я не понимаю… гипс, кажется, как-то сросся с твоей ногой… но это же невозможно. Надо сообщить профессору Арден.

– Что не так с гипсом? – спросил Мальчик-без-кожи. Доктор Наихан снял трубку телефона возле койки, а мальчик сел и соскользнул с постели.

– Нет, Артур, тебе пока нельзя подниматься, – воскликнул Наихан. – Я сейчас позвоню…

Он не успел произнести больше ни звука. Мальчик-без-кожи ударил его в горло с такой силой, что мужчина пролетел через всю комнату, ударился о кислородные краны на стене, упал на пол и остался неподвижен.

Мальчик засмеялся. Смех прозвучал странно, нотки Артура в нем смешивались с чем-то другим, нечеловеческим. Склонившись над телом, он пощупал на шее пульс, убеждаясь, что Наихан действительно мертв. Затем он поднял тело одной рукой – этого Артур уж точно не смог бы проделать – и небрежно засунул в шкаф.

Затем он открыл дверь, выглянул наружу, огляделся и вышел. Дверь медленно закрылась за пустотником, и щелчок заставил Листок вздрогнуть.

Она раньше не осознавала, насколько ужасно видеть чудовище, которое выглядит и разговаривает в точности как Артур. Чудовище, убивающее людей с небрежной легкостью.

– Теперь, мисс Листок, время возвращаться, – внезапно сказал Чихалка у нее из-за спины. Больничная палата исчезла, и перед девочкой снова были только деревянные панели стен и пола, и гудящие часы.

Дворецкий шагнул в круг и быстро поменял положение стрелок на трех циферблатах.

– Быстрее, внутрь, пока часы не начали бить!

Он выскочил обратно в тот же момент, как Листок шагнула в круг. Мгновение спустя часы начали бить, все одновременно, и очертания комнаты замерцали. У девочки закружилась голова, все вокруг стало туманным и нечетким, а потом ее еще и затошнило, когда белая пелена окутала стены, пол и потолок. Очень скоро она перестала видеть что-либо, кроме сплошной белизны.

Она уже думала, что сейчас закричит, или ее вырвет – или и то, и другое, – как вдруг что-то изменилось, и Листок увидела перед собой нечто вроде коридора, обрамленного ярким сиянием, но в середине более тусклого.

Листок побрела по коридору, держась за живот. Она полностью потеряла ориентацию, но белый свет подталкивал ее сзади и с боков. Она не слышала ни своего дыхания, ни шагов – ничего.

Затем звук внезапно вернулся – грохочущий рев, словно от ветра в ушах, но он быстро утих и исчез. А затем пропал и белый свет. Листок, все еще почти ничего не различая, сделала несколько шагов по твердому полу, споткнулась и рухнула, перекатившись на спину. Только через некоторое время до нее дошло, что белые огни, на которые она смотрит – лампы дневного света на бледно-голубом потолке.

Девочка приподнялась и огляделась. Больничный коридор. Больница Восточного района – знакомая сине-коричневая цветовая схема. В коридоре было пусто, но дверей по обеим сторонам хватало.

А над дверями в конце коридора висели часы. Согласно им, сейчас было десять минут первого, и Листок занервничала, поскольку только что, когда она смотрела сверху на Мальчика-без-кожи, часы там показывали всего 10:25. Если сейчас все еще четверг, значит, потеряно лишь чуть больше полутора часов, но все-таки…

Она встала, вытерла рот тыльной стороной ладони и попробовала открыть ближайшие комнаты. Все они оказались кладовыми, а это обозначало, что она находится на одном из нижних, закрытых этажей больницы. А значит, первой задачей для девочки было выбраться отсюда, пока ее не нашла местная охрана и не заставила объяснять, что она здесь делает и как сюда попала.

Несколько минут спустя, оставив позади визжащую сигнализацию на двери, Листок приехала на лифте в приемный зал карантинного отделения. Вот только там очень многое изменилось с момента ее отбытия. Тогда зал был полон людьми, пришедшими навестить своих родственников: пострадавших от сонного мора еще держали там на случай, если болезнь вернется. Теперь же помещение опустело, на все стулья кто-то нацепил пластиковые чехлы, а в воздухе стоял сильный запах какого-то средства для дезинфекции. И что для Листок было еще хуже – вместо двух обычных охранников на входе в закрытую зону стояло четверо, а с ними – с полдюжины полицейских в полной биозащитной форме и пара солдат в камуфляжных биокостюмах.

Прежде чем она успела шагнуть назад в лифт, все они ее заметили.

– Стой на месте, не приближайся, – громыхнул один из больничных охранников. – Весь этаж объявлен К-зоной! Как ты сюда попала?

– Просто приехала на лифте, – ответила Листок, стараясь казаться как можно младше и глупее.

– Его должны были отключить внизу, – проворчал охранник. – Иди обратно и спускайся на первый этаж.

– Я же ничего здесь не подхвачу, нет? – спросила Листок.

– Спускайся вниз!

Листок зашла обратно в лифт и нажала на кнопку. Определенно что-то тут изменилось за то время, что ее не было. То, что весь карантинный этаж отрезали от внешнего мира, уже нехорошо. Но ведь сонный мор закончился…

Двери лифта открылись на первом этаже. Листок вышла и тут же попала в полную неразбериху. Повсюду были люди, они заполняли вестибюль, коридоры и залы ожидания. Большинство из них вроде бы составляли работники больницы, а не посетители, и насколько могла видеть Листок, тут не было ни одного пациента.

Она пробиралась через толпу, обдумывая, что делать дальше. Первым делом нужно было выяснить, какой сегодня день и что происходит. Затем понять, как пробраться на бельевой склад, где Мальчик-без-кожи предположительно спрятал карман Артура. Затем выбраться из больницы, найти манифестацию Дома – Артур сто лет назад говорил, что та была возле его дома, несколькими кварталами ближе к центру…

А попасть туда будет нелегко, осознала Листок, посмотрев на двери главного входа. Они были заперты и заклеены желто-черными ленточками биологической угрозы. На окнах Листок увидела плакаты, где даже с расстояния смогла прочитать слова "Крейтоновский акт" – официальное обоснование, по которому правительство имело право объявить карантинную зону и стрелять на поражение по любому, кто попытается ее покинуть.

За окнами, на больничной парковке, стояло четыре или пять бронетранспортеров и множество солдат в биозащитной форме. Между ними сновали ярко-оранжевые фигуры с флюоресцирующими буквами ФАБ на спинах: Федеральное Агентство Биоконтроля.

Листок огляделась по сторонам, ища знакомые лица. Поначалу она никого не узнавала, но затем заметила одного из санитаров, с которым разговаривала, когда Эдда и остальных ее родных первый раз забрали в больницу. Санитар сидел, прислонившись к стене, и устало отхлебывал кофе. Двое коллег дремали по сторонам от него, свесив головы на грудь; их стаканчики с кофе стояли прямо на полу, рядом с недоеденными сэндвичами.

Пробравшись через толпу, Листок остановилась перед санитаром.

– Привет, – сказала она. Его имя вылетело у нее из головы, а бейджик на рубашке был наклонен вниз.

Санитар поднял на девочку расфокусированные глаза, потряс головой, протер лицо ладонью и улыбнулся.

– А, привет. Ты здесь застряла, когда объявили К-зону?

– Ну да. Только я спала в комнате для посетителей… ну, там, а сейчас проснулась и ничего не понимаю. Что, сонный мор опять вернулся?

– Нет, тут что-то другое, – сказал мужчина. Он выпрямился, и Листок прочитала его имя на бейджике: старший санитар Адам Джамаль. – Может, и ничего особенного, но, сама понимаешь, никто не хочет рисковать.

– Так что случилось-то?

– Без понятия, – Джамаль покачал головой. – Началось где-то час назад. Говорят, нашли следы использования какого-то биологического оружия на ком-то из сотрудников.

– Точно, – с зевком подтвердил второй санитар. – И не на ком-то. Сама доктор Пенхалигон, и это вроде как логично. Ну в смысле, если хочешь кого-то поразить, нужно бить по лучшим, так?

– И кто это сделал? – спросила Листок, начиная тревожиться за маму Артура. – И что за оружие?

– Ну, может, террористы, – предположил другой санитар. – Нам же ничего не сообщают. Только сказали, что доктор Пенхалигон обнаружила у себя какие-то симптомы и немедленно доложила об этом. Она сейчас в полной изоляции на двадцатом этаже.

– Надеюсь, она разберется, что бы там ни было, – проговорил Джамаль. – Ты же в курсе, она изобрела половину всего того, чем мы сейчас обнаруживаем вирусов? Все, от Рапид-Лиза, до того нового ПАГ для глубокого сканирования ДНК, который в прошлом месяце привезли.

– Серьезно? Я не знал, что Рапид-Лиз тоже ее работа. Она ни разу об этом не упомянула, когда читала нам про антивирусные…

Листок их уже не слушала. "Биологическое оружие", которое мама Артура заметила – наверняка споры плесени с Мальчика-без-кожи. Раз их создает магическим путем инопланетное существо, вряд ли земная медицина сможет что-то с этим сделать. Но, может, сумеют хотя бы замедлить.

– Да, чуть не забыла, – прервала исток беседу двух санитаров. – Какой день сегодня?

– Четверг, – ответил Джамаль. – Может, тебе лучше еще поспать?

– Только не после того, как вся моя родня слегла с сонным мором. Как-то не очень хочется спать теперь. Но мне пора идти. Спасибо!

– Всегда пожалуйста. Будь поосторожнее.

– Постараюсь, – Листок помахала им и направилась снова в толпу, продолжая яростно соображать. Что будет делать Мальчик-без-кожи? Есть ли у него какое-то особое задание, кроме как заменить Артура? Из-за карантина ему будет труднее заражать новых людей своей телепатической плесенью, но он же все-таки пустотник. Нет ничего и никого на Земле, что могло бы остановить его, не дать выполнить то, что он задумал.

Никто, кроме нее. Ей нужно быстро найти карман Артура, как-то выбраться из карантина, и найти Дом.

Повернувшись, она направилась в сторону кафетерия. Как говорит Атлас, у Мальчика-без-кожи логово на складе белья. Полотенца и скатерти как-то должны доставлять с этого склада в кафетерий и обратно. Может, есть специальный лифт или что-то еще. Нужно только проследить и проследовать.

Листок уже пробралась через толпу почти до входа в кафетерий, как вдруг увидела знакомое лицо.

Лицо Артура.

Мальчик-без-кожи был совсем рядом, он ковылял через толпу на одном костыле. Люди протягивали ему руки, чтобы помочь идти, он принимал помощь, но его рука то и дело соскальзывала на плечо или локоть какого-нибудь другого человека.

И он каждый раз улыбался и шептал "спасибо".

Глава 7

Лейтенант Кроссхоу не проронил ни слова, пока они с Артуром ехали в лифте, после того как объяснил, как нужно стоять смирно. Лифт, где они находились, выглядел вполне армейским – узкий, не намного больше телефонной будки. В полуметре от дверей по полу была проведена красная черта. Артур должен был стоять так, чтобы носки его сапог касались черты.

Артур почти не удивился, увидев, что вход в этот лифт оказался за одной из дверей почти сразу за выходом из зала совещаний. Он уже знал, что тут полно разнообразных лифтов, принадлежащих разным областям Дома или предназначенных для конкретных персон или заданий. Это немного напоминало системы труб, туннелей и коробов для воды, электричества и транспорта под любым большим городом, которые пересекаются сложной сеткой, густой в одних местах и редкой в других. Наверняка где-то есть карта или путеводитель по всем лифтовым системам Дома. В Атласе такая точно должна быть…

Размышления Артура были прерваны прибытием на место. В этом лифте, в отличие от всех прочих, виденных Артуром, не было ни лифтера, ни колокольчика. Был только рожок, он продудел, и двери распахнулись.

Снаружи открылась обширная плоская равнина, покрытая невысокой бурой травой. В лицо дохнул горячий ветер, и Артур увидел высоко в небе солнце – или, по крайней мере, искусственную замену солнца, как и в других частях Дома. Примерно в полукилометре на равнине расположился очень аккуратный городок ил двадцати-тридцати домов и нескольких крупных строений. За городом, в направлении, которое, скорее всего, было западом, Артур с изумлением увидел тропические джунгли. На севере возвышались острые гранитные утесы, отсвечивающие желтым, а на востоке – горная гряда, покрытая северными соснами и елями, между которыми лежал снег.

– Десять шагов вперед, в темпе, марш! – крикнул лейтенант Кроссхоу.

Удивленный внезапной командой, Артур шагнул вперед и тут же сбился со счета, сколько шагов он уже сделал. Один или два? Продолжая идти, он все больше нервничал. Что будет, если он ошибется?

– Десять шагов! Ты что, считать не умеешь, новобранец! – рявкнул незнакомый и крайне неприятный голос за спиной. Артур досчитал только до девяти, но остановился и начал поворачиваться.

– Лицом вперед! – взвился голос, казалось, из-за левого уха Артура. – Стоять!

– А, сержант Хельве, на два слова, – осторожно прервал его Кроссхоу. Артур уже ощутил у своего уха чей-то вдох, обозначавший, что сейчас будет еще одно голосовое извержение.

– Да, сэр! – рявкнул голос, который, как понял Артур, принадлежал сержанту Хельве. Обернуться или шевельнуться мальчик не посмел, хотя у него зверски чесался нос, а от жары струйка пота уже потекла к левой ноздре.

Лейтенант Кроссхоу и сержант Хельве тихо беседовали за спиной Артура где-то с полминуты. Что говорил Кроссхоу, он не слышал, но сержант даже шептал громче, чем нормальные люди разговаривают, поэтому его часть беседы донеслась до ушей мальчика.

– Кто?

– Да все равно, кто он, хоть морда от Взращенной Крысы.

– Плохо скажется на боевом духе, сэр. Никак невозможно. Что-то еще, сэр?

– Подтверждаю, что принял новобранца Пенхалигона, сэр. С медицинским предписанием.

Артур услышал шаги, затем звук закрывающихся дверей лифта. Но все еще не решался шевелиться, хотя зуд в переносице стал уже нестерпимым.

– Вольно, новобранец! – скомандовал Хельве.

Артур расслабился, но к носу тянуться не стал. Он смутно припомнил, как его брат Эразм – майор армии – объяснял, насколько в фильмах неправильно показывают армейские порядки. Одна из неточностей было то, что там все время путали команды "вольно" и "стоять вольно". Правда, он не помнил, какая из команд что обозначает, так что предпочел просто оставаться неподвижным.

– Ноги вот на таком расстоянии, руки за спиной, большие пальцы скрещены, голова прямо, взгляд перед собой! – выкрикнул Хельве. Он внезапно вышел из-за спины мальчика и встал перед ним по стойке "вольно". – Отвечай "Так точно, сержант"!

– Так точно, сержант! – крикнул Артур как можно громче. О необходимости все время орать в армии он тоже знал от Эразма.

– Молодец! – рявкнул Хельве. Он вытянулся смирно, затем наклонился к Артуру.

Он был не самым высоким Жителем, которого Артур когда-либо видел – меньше двух метров ростом – но шириной плеч потягаться с ним могли бы разве только Модули Мрачного. Не красавец, в отличие от большинства Жителей, хотя, наверное, когда-то таким был. Сейчас же его внешность портил пустотный шрам от левого уха до подбородка. Если у него когда-то и были волосы, он, вероятно, их сбрил.

На нем был такой же алый мундир, как и на лейтенанте, но с тремя широкими золотыми полосками на обшлагах. Слева на груди красовались три медали из артиллерийской тусклой бронзы с разноцветными ленточками. У одной из ленточек было пять маленьких защелок, а на другой – множество звездообразных гвоздиков, образующих замысловатый узор, где было место еще и для новых.

– Лейтенант Кроссхоу говорит, что ты – особый случай! – прорычал Хельве. – Я не люблю особых случаев! Из особых случаев не получается хороших солдат! Особые случаи мешают другим новобранцам стать хорошими солдатами! Поэтому ты не будешь особым случаем! Ты меня понял!

– Наверное…

– Молчать! Это был не вопрос!

Сержант Хельве внезапно отклонился назад, почесал в затылке и огляделся. Артур не решился посмотреть, что же он выискивал, но что бы сержант ни увидел (или не увидел), его явно воодушевило.

– Стоять вольно, новобранец. В ближайшие две минуты я буду говорить с тобой как Житель с ребенком Дудочника, а не как сержант с новобранцем. Но ты никогда не будешь мне об этом напоминать и никогда не заикнешься о нашем разговоре кому-то еще. Ты меня понял?

– Да, сержант, – осторожно ответил Артур.

Хельве достал из привешенного к поясу кошеля плоскую жестянку, оттуда извлек сигариллу, но не стал зажигать. Вместо этого он откусил ее конец и принялся жевать его. Остаток сержант предложил Артуру, но мальчик замотал головой и воспользовался возможностью быстро почесать нос.

– Дело вот в чем, Пенхалигон. Тебя здесь не должно было быть. Тут замешана какая-то политика, так?

Артур кивнул.

– Терпеть не могу политику! – заявил Хельве, сплевывая жвачку на землю в качестве ударения. – Так что мы сделаем вот что. Это не совсем законно, так что выбора я тебе не оставлю. Я сменю тебе имя. На время, пока ты здесь. Так ты сможешь служить со всеми, прочие новобранцы не будут волноваться, и у нас будет меньше неприятностей. Эта перемена будет только в местных бумагах, ничего постоянного. Из школы ты выйдешь под своим нормальным именем. Если вообще ее осилишь.

– Хорошо, – согласился Артур. Если уж ему предстоит быть здесь, то разумно скрыться под псевдонимом. – То есть так точно, сержант.

– Как же мы тебя назовем? – Хельве откусил еще кусок от своей сигариллы. Артур старался вдыхать пореже. Жеваный табак вонял страшно, еще хуже, чем можно было предположить. Если это вообще был табак, а не какой-то его аналог из другого мира во Второстепенных Царствах. – Как насчет Рутра? Артур наоборот.

– Рутра… эээ… а может, что-то, что звучит получше… или не так очевидно? – предположил Артур. Он посмотрел на горизонт, щуря глаза на яркий свет, так контрастирующий с пышными зелеными джунглями на западе. – Может быть, Рэй? Рэй, эээ… Зелень? Я мог бы быть заправщиком чернил из Нижнего Дома.

Хельве кивнул и снова сплюнул. Затем аккуратно убрал пожеванную сигариллу обратно в жестянку и спрятал в кошель. Извлек оттуда планшетку размером раз в пять больше кошеля, достал карандаш из-за уха, где его еще секунду назад не было, и быстро что-то исправил в бумагах на планшетке.

– А кольцо спрячь, – посоветовал сержант, не отрываясь от письма. – Крабовый панцирь еще можно объяснить для раненого ребенка Дудочника, но новобранцам не положено иметь личных вещей вроде колец.

Артур скрутил крокодиловое кольцо с пальца и убрал в собственный поясной кошель. Насколько он мог почувствовать, его кошель внутри был не больше, чем снаружи, в отличие от сержантского.

– Новобранец Рэй Зелень, этого разговора не было, – тихо для разнообразия произнес сержант, засовывая планшетку обратно в кошель. Она странно изогнулась, входя внутрь.

– Никак нет, сержант, – согласился Артур.

– Смирр-на! – рявкнул Хельве. Его голос в один момент набрал такую громкость и резкость, что Артур подпрыгнул, а приземлился уже по стойке смирно.

– Видишь те здания, новобранец! Это форт Преображение, где мы берем Жителей и переделываем их в солдат. Мы промаршируем туда, и ты сделаешь это так, чтобы я тобой гордился! Спину прямо! Кулаки сжать, большие пальцы опустить, с левой, в темпе, марш!

Артур замаршировал к зданиям. Хельве следовал в паре шагов за ним, чуть слева, и непрерывно орал, поправляя осанку мальчика, походку, движения рук и чувство ритма. В промежутках между этими комментариями он еще успевал сетовать, за какие прегрешения ему достался столь жалкий даже для ребенка Дудочника новобранец.

К тому моменту, когда они добрались, Артур уже основательно сомневался, сможет ли он когда-нибудь вообще научиться маршировать достойно, или хотя бы удовлетворительно с точки зрения Хельве. А еще его занимало, где все остальные. Судя по положению несколько шаткого, но жаркого солнца, здесь было послеполуденное время, так что, наверное, множество новобранцев и их наставников должны были тут заниматься… всякими военными делами.

– Стой! – рявкнул сержант Хельве, когда Артур миновал первую линию строений и уже почти вступил на большой участок утоптанной земли, обрамленный покрашенными в белый цвет камнями. Судя по всему, это был плац.

– Когда я скомандую "Новобранец, разойтись!", ты резко развернешься на левом каблуке, поднимешь правую ногу и с силой поставишь ее на землю рядом с левой ногой. Стоишь по стойке смирно ровно одну секунду, после чего бодро маршируешь в казарму А, которую увидишь перед собой, если Пустота не разъела тебе не только мозги, но и глаза! Там доложишь капралу Эксфорту. Новобранец! Готовьсь! Разойтись!

Артур развернулся на левой ноге, стукнул в землю правой, и скорее неуклюже, чем бодро замаршировал вперед. Перед ним было только одно здание, поэтому туда он и направился. Длинное одноэтажное сооружение с побеленными деревянными стенами на сваях примерно метровой высоты. Лестницы вели к такой же побеленной двери, на которой висела красная табличка: "Казарма А, Второй новобранческий взвод, капрал Эксфорт". Промаршировав по ступенькам, Артур толкнул дверь и шагнул внутрь.

Внутри помещение оказалось больше, чем снаружи, но Артур уже почти не замечал таких вещей. В Доме это было сплошь и рядом. Казарма по площади не уступала футбольному полю, с потолком примерно семиметровой высоты. С балок свисали двадцать светильников – единственный источник света здесь. По обеим стенам были и окна, но плотно закрытые ставнями. В свете ламп Артур увидел, что вдоль одной из стен стоят койки и большие платяные шкафы, вроде того, что был у капитана Лечинко на "Моли". Кроватей и шкафов было около сотни.

На другой, более открытой, стороне помещения стояли рядами по три около тридцати стоек. Три с лишним метра высотой и примерно десять длиной, они были буквально увешаны разнообразным оружием и доспехами, которые показались Артуру старинными и довольно странными. На ближайшей к нему стойке висела коллекция прямых и изогнутых мечей, маленьких круглых щитов, больших щитов в форме воздушного змея, синих мундиров, больших неуклюжих пистолетов и крюков с веревками. Следующая была отдана примерно полусотне мушкетов, над каждым из которых было повешено что-то вроде шляпы из белой ткани.

Вначале Артуру показалось, что тут никого нет, но, маршируя в дальний конец казармы, он разглядел группу Жителей в синей форме новобранцев, сгрудившихся у той стены. Подойдя еще ближе, мальчик увидел инструктора в красной форме, демонстрирующего какое-то оружие. Судя по двум золотым полоскам на его рукаве, это и был капрал Эксфорт.

Жители выглядели вполне стандартно. Примерно поровну мужчин и женщин, все привлекательные, но нет никого особенно высокого, а значит, все они были не особо важными персонами на гражданке. Никто из них даже не оглянулся на Артура.

А вот Эксфорт его заметил. Капрал был примерно метр восемьдесят ростом, крепкий, и, как и сержант Хельве, обезображен пустотными шрамами. Он когда-то пострадал довольно серьезно, и теперь у него было резное деревянное ухо и серебряный нос. Кажется, и то, и другое держалось на клею, потому что Артур никаких следов крепления не заметил.

– Опоздал, новобранец! – рявкнул Эксфорт. – Придется тебе догонять остальных.

– Да, капрал! – выкрикнул Артур, после чего сделал еще пару шагов и присоединился к полукругу Жителей. Становясь с краю, он заметил, что напротив него стоит какой-то очень маленький Житель, почти скрытый стойкой с оружием. Дитя Дудочника. Мальчишка, выглядящий ровесником Артура, хотя наверняка прожил сотни или даже тысячи лет в Доме. Черноволосый, очень смуглый и на вид дружелюбный, даже слегка улыбается. Он незаметно подмигнул Артуру, но продолжал внимательно смотреть на оружие, которое демонстрировал капрал.

Если это вообще было оружие. Артур присмотрелся получше. Капрал держал большой прямоугольный железный брусок с деревянной ручкой. Нижнюю сторону бруска правильным узором испещряли отверстия, и когда капрал наклонил эту штуку, из отверстий ударили струи пара.

– Эта вот железка – ваш служебный гладильный утюг, – пояснил капрал, прижимая утюг к белому воротничку. – Он всегда горячий и непременно прожжет вам одежду, если вы оставите его рабочей стороной вниз. Сейчас я покажу правильный способ глажения воротничка вашей формы Подразделения номер два. Смотрите внимательно!

Жители наклонились вперед посмотреть, как капрал аккуратно провел утюгом по воротничку справа налево шесть раз. Затем он поставил утюг вертикально, перевернул воротничок и повторил процедуру.

– Все поняли?

Кивнули все, кроме одного Жителя, который поднял руку. Он был самым красивым в этой группе, с правильными чертами лица и яркими синими глазами. К несчастью, мысли в этих глазах не наблюдалось.