Текст книги "Возвращение в Мир Смерти"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Ант Скаландис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Маленькая космическая шлюпка, экипаж которой составляли три имита, имела двойную систему управления – манипуляторами роботов и дистанционными сигналами с корабля. Причем дистанционный контроль в случае экстренной необходимости мог брать на себя любой четвертый человек, допущенный к центральному пульту, не зависимому от имитационных аппаратов, в которых находились сейчас Язон, Мета и Троу. Эту хитрую систему придумал Язон, проникшийся небывалой осторожностью Меты. Конечно, она была права. Ледяной астероид таил в себе массу неожиданностей, а каждый, имевший хоть однажды дело с имитом, знал, как тяжело бывает выйти из шока, если для полноты информации отключаешь блокирующее устройство и не успеваешь потом включить его вновь, когда ощущения, передаваемые роботом, перехлестывают через опасный для психики предел. Они готовились к этому, однако очень скоро выяснилось, что готовиться следовало совсем к другому. Вот только возможно ли было все предусмотреть?

Место для посадки Язон специально выбрал вдалеке от ледяной глади, из которой первая группа десантников вырезала ледовый куб с монстром. Во-первых, не стоило дважды искушать судьбу в одном и том же месте, а во-вторых, хотелось понять, почему большая часть поверхности застыла как спокойное море, а в отдельных местах виднелись нагромождения торосов, словно там когда-то пронеслась настоящая буря. При полном отсутствии атмосферы на астероиде бури как таковые были, разумеется, невозможны. Значит, что-то иное изнутри планеты встопорщило ледовую корку. Кстати, решено было устанавливать бомбы преимущественно в таких точках. Язон, однако, учел и этот момент – столкновение с монтажниками взрывного оборудования в его планы не входило.

Полет проходил нормально почти до самого приземления, но затем приборы зафиксировали мощное магнитное возмущение, и через секунду шлюпка перестала слушаться всех троих одновременно. Излучение с очень высокой энергией подавило управляющие лучи, идущие с корабля, и посадка пошла по новому, строго заданному маршруту. Кто его задал? Кто?!

Язон не успел ответить на столь сложный вопрос даже самому себе. Уж слишком стремительным получилось приземление. К счастью, контроль над закопавшейся в лед техникой полностью утрачен не был, и входные люки открылись в точном соответствии с очередной командой. Три имита, следуя приказу, выскочили наружу одновременно, с шиком, как лихие полицейские, прибывшие на место преступления. На этом аналогия и заканчивалась, потому что все дальнейшее повергло доблестных «рейнджеров» в полнейшее недоумение и растерянность. Они стояли у подножия огромной отвесной скалы, уходящей в глухую черноту беззвездного неба, и только их прожекторы да мощная фара космической шлюпки выхватывали из мрака голубоватый блеск полупрозрачного льда. Потом стена перед ними лопнула, разлетаясь на мириады мельчайших сверкающих осколков, словно толстое стекло от взрывной волны. Язон даже успел подумать, уж не началась ли операция по уничтожению раньше положенного срока.

И тогда из глубины образовавшегося пролома появилась громадная черная бесформенная фигура. Она была такой же запредельно черной, каким казался на экранах диск астероида во время дальней локации, и излучала такой же непреодолимый ужас. Всю эту несуразицу трудно было с чем-то ассоциировать.

– Настоящая черная дыра! – шепнул Троу. – Вы только посмотрите: полное отсутствие излучений во всем спектре.

– Да, но только эта дыра ломает лед и движется к нам, то есть к нашим имитам, – заметил Язон.

– Но этого не может быть! – успел крикнуть Троу, прежде чем имит Меты первым открыл стрельбу из всех видов наличного оружия.

Пиррянам никогда не требовалась команда «Пли». А команду «Отставить» они выполняли только после того, как полностью иссякал боезапас.

– Но это же глупо, глупо! – буквально стонал Язон. – Прекратите!

Действительно, нелепо стрелять, когда лазерные лучи, разрывные пули и даже потоки раскаленной плазмы летят в никуда. Фигура замерла на несколько мгновений, словно глыба черного лабрадора, но это не походило на испуг и отступление, скорее на легкую задумчивость перед следующим шагом. И новый шаг не заставил себя ждать. Уже через секунду все трое могли убедиться: абсолютно черное тело – вовсе не дыра в пространстве, не сгусток энергетических полей и тем более не фантом. Черный колосс был вполне материален. Словно две огромные ручищи с тяжелыми кулаками, он выбросил вперед некие подобия щупалец и опустил их на невежливых пришельцев. Одним из отростков была сплющена и превращена в груду лома шлюпка, а другой накрыл имитов и захватил их в свои мрачные глубины, возможно также перетирая в порошок, но узнать это наверняка не удалось – всякая связь с роботами тут же и прекратилась. Да и к счастью, впрочем: кому захочется испытать на своей шкуре всю гамму подобных ощущений? Не меньшей удачей следовало считать и то, что все происходящее они успели зафиксировать следящими камерами, и аппаратура подтвердила: запись без помех передана в память главного корабельного компьютера.

Язон, Мета и Троу быстро покинули сделавшиеся никчемными имитационные аппараты и перешли к наблюдениям через внешние приборы «Арго».

В потревоженной точке поверхности творилось нечто неладное. Последняя аудиоинформация, переданная в мозг отчаянных исследователей их погибшими имитами, была чудовищной – дьявольская какофония звуков, одновременно высоких и низких тонов, на пределе слышимости, а по мощности достигающих болевого барьера. Теперь же, когда связь прервалась, все вокруг естественным образом затопила абсолютная, вакуумная тишина.

Процесс же развивался удивительно бурно. Складывалось впечатление, что в планете проделали дырку и через нее в безвоздушное пространство течет этот жуткий мрак, будто густые чернила в воду. Только не со скоростью разливающейся жидкости, а со скоростью вырастающего над землей атомного гриба. Да нет, куда там, гораздо быстрее. Наступление этой темноты на корабль происходило с нарушением всех известных людям законов физики, и это было особенно ужасно. То, что вначале показалось человекоподобной фигурой, теперь напоминало скорее облако, или осьминога, или разбегающиеся во все стороны трещины, словно само пространство раскололось, как плоская картинка, и медленно таяло в наступающем кошмаре липкой и беспросветной черноты.

Такого ужаса и отвращения, какой вызывало сейчас это зрелище, ни один из них не испытывал еще ни разу в жизни. И было уже совершенно ясно, что спрятаться некуда, что чернота достанет везде, что броня линкора «Арго» для этой субстанции все равно что яичная скорлупа или прозрачная сетка, что смерть неизбежна, что скорее всего они уже умерли, а эта жуть – просто иная реальность, или Страшный Суд, или… обыкновенное безумие. Ведь такого быть на самом деле не могло.

Язон запомнил обращенные к нему в тот момент глаза Меты. Эта бесстрашная, уверенная в себе амазонка в один миг превратилась в маленькую испуганную девочку. Интересно, а на кого был похож он сам? И только на лице Троу отражалось, как и прежде, сумасшедшее любопытство, переходящее в маниакальный азарт, и неутолимая жажда мести.

«Не к добру это», – успел подумать Язон.

Потом все пропало. Последнее, что он слышал, – был жуткий свист, с которым сквозь огромную рваную пробоину в броне корабля из каюты улетучивался воздух.

Глава 5

Старина Керк невыносимо маялся от безделья. Ему было не привыкать к ранениям, но на этот раз незначительная дырка в мягких тканях и мизерная трещинка в ребре, которую он готов был вовсе не принимать в расчет, почему-то допекали его, как никогда. Двигаться он мог, удавалось даже вставать и ходить, вот только не понимал зачем. Нормальной войны с астероидом не получалось, а заниматься научными изысканиями Керк не любил с детства. К тому же он привык руководить, а здесь выше него было поставлено слишком много людей. Ладно бы только Язон динАльт, а то еще какой-то Бервик, требующий к себе уважения непонятно за что, да целая банда чокнутых специалистов во всех областях знаний! Керк ощущал непривычную для себя апатию, сонливость и с грустью подумывал, что годы все-таки уже берут свое.

Почти целые сутки провалялся он на больничной койке, при неудачных поворотах тела морщась от резкой боли в боку. Из-за суеты приготовлений к большому взрыву друзья нечасто заходили к нему. Чаще связывались по интеркому, а потом и аппарат над его постелью замолчал надолго. Туповатый робот-медбрат о происходящем не докладывал, и Керк, почувствовав явную тревогу, решил выйти на связь сам.

– Бруччо, – обратился он к первому, до кого удалось дозвониться, – что они все там делают?

– Готовят планету к уничтожению. При этом Язон и группа ученых еще пытаются что-то исследовать.

– А Мета где? Почему она не отвечает на вызов?

– Насколько мне известно, Мета сейчас в каюте у Язона.

Однако каюта Язона тоже не отвечала, и это очень не понравилось Керку. Самое простое было направить туда робота или кого-нибудь из молодых бойцов, но Керк принял другое решение. Он поднялся и вопреки всякой логике, следуя только интуиции, облачился в скафандр. На ходу застегиваясь, проверяя исправность оружия и систем безопасности, старый боец быстро шагал по коридорам. На боль в боку даже не обращал внимания, она как будто уже пропала. А вот тревога в душе нарастала с каждой секундой.

Пирряне давно привыкли доверять интуиции больше, чем логике. Логика слишком медленная штука. Только неведомое шестое чувство, только многолетняя привычка прислушиваться к своему внутреннему голосу подсказывали пиррянину, надо ли нажимать на курок, когда пистолет, самопроизвольно прыгнувший в ладонь, поворачивался дулом к неведомой опасности.

Конечно, дверь оказалось заперта изнутри, и Керк еще не успел навалиться на нее плечом, когда услышал звук, интерпретировать который можно было одним-единственным образом. Из каюты стремительно уходила атмосфера. Сирена общей тревоги среагировала на резкое падение давления в отсеке на секунду позже Керка. Ветеран пиррянских боев уже защелкнул гермошлем и принялся высаживать дверь.

Однако надо отдать должное древним землянам, двери на «Арго» делались не так, как на современных космолетах, а намного прочнее. Очевидно, имперцы в те времена предусматривали, кроме всего, и ведение боевых действий внутри корабля. Титаническая силища Керка оказалась все-таки небезграничной, и он сумел попасть внутрь лишь после того, как, смирив гордыню, вырезал замок лазерным пистолетом. В отверстие со свистом ворвался воздух из коридора, где-то далеко за спиной хлопнули герметичные переборки, перекрывая очередной отсек…

Меж тем в каюте уже не было ни души, а в стене напротив зияло отверстие в форме почти правильной десятиконечной звезды. Большое отверстие. Но человек, тем более в скафандре, едва ли пролез бы через него, не исцарапавшись об острые клинья.

Керк выглянул наружу. В отраженном свете направленных на ледяную поверхность прожекторов «Арго» клубился, удаляясь, черный туман. Эта жуткая субстанция с нереальной быстротой втягивалась в гигантский разлом далеко внизу, словно дымок в трубу, если, конечно, видеозапись дымящей трубы прокручивать с конца на начало.

Керк схватился руками в перчатках за острые зубья, торчащие по краям дыры, и в ярости согнул толстую броню древнего линкора.

Автоматические камеры, разумеется, зафиксировали старт космошлюпки и все, что случилось в дальнейшем. Таким образом, по записям удалось довольно точно восстановить картину происшедшего, если не считать, что изображения черного пятна, снятого с разных точек, никак не увязывались в единый образ. Проекции не совпадали. Физики предлагали на этот счет две гипотезы: либо под действием излучения камеры рассинхронизировались, либо пришлось столкнуться с таким редким явлением, как электронный фантом. То есть, попросту говоря, у техники начались галлюцинации. Еще хуже было то, что момент захвата трех человек из каюты не зарегистрировал ни один из приборов. И теперь оставалось лишь гадать, в какой конкретно момент погибли Мета, Язон и Троу, были они задушены и заморожены еще в каюте или тела их погребла живьем зловещая черная масса, вытянув из корабля в открытый космос. По сохранившейся аудиозаписи можно было только утверждать, что они не стреляли и не кричали в последние секунды перед смертью. В том же, что речь идет именно о смерти, никто даже не сомневался. По крайней мере, так всем казалось, пока Стэн не взял слово.

– Видите ли, – сказал он, – самым существенным в этой истории представляется мне тот факт, что нами впервые получен настоящий модулированный сигнал с планеты. Этот сигнал не просто сумел перехватить управление космической шлюпкой, он явно содержал еще некую дополнительную информацию, к сожалению пока не расшифрованную специалистами. Однако расшифровать ее мы обязаны и сделаем это, прежде чем приступим к уничтожению объекта 001. Ведь если была ответная попытка контакта, значит, нельзя исключать возможности элементарного пленения наших людей. Кто из вас может поручиться, что Меты, Язона и Троу больше нет в живых?

– Действительно, – заразился его сомнением опытный биолог Бруччо, – для констатации физической гибели неплохо бы видеть трупы, а в свете всего случившегося…

И тут зашумели все. А в кают-компании собралось человек двадцать пять, примерно половина тех, кто присутствовал на первом совещании. Именно от этих людей зависела теперь дальнейшая судьба всего проекта.

– Вы что же, хотите отменить уничтожение этого кошмара? Вы предлагаете нарушить договор и подвергнуть смертельной опасности все миры Зеленой Ветви, возможно, всю Галактику?! – взревел Керк. – Если бы нас могли слышать трое пропавших наших братьев. Да они бы, не задумываясь, отдали свои жизни за спасение остальных! Да ведь они и сделали это… – тихо добавил он.

– Мы этого не знаем, – упрямо повторил Бруччо. – Каждый вправе распоряжаться своей жизнью. Чужими – нельзя.

Керк засопел, не готовый ответить, и снова заговорил Стэн:

– У нас родилось предположение, что замерзший мир существует в другом масштабе времени. Вот почему на сигнал «SOS», переданный Язоном во время самой первой высадки, ответ пришел лишь теперь, причем ответом стало приземление шлюпки. Они хотели помочь. Понимаете? А мы, как всегда, открыли стрельбу. Вот они и перешли к следующей, более активной стадии контакта. Мы должны, мы просто обязаны вступить в диалог, если хотим спасти наших товарищей. Только для этого нужно время. Скажите мне, сколько его осталось?

– Подготовка бомб будет закончена через восемь часов, – доложил Клиф, руководивший группами монтажников.

– Это понятно. Арчи, я спрашиваю, сколько еще мы можем ждать.

– Н-ну, – замялся молодой физик с Юктиса. – Взрыв реально отложить максимум на одни сутки. В противном случае никто не поручится за последствия.

Неожиданно в кают-компании повисла гробовая тишина. Что еще можно было сказать в сложившейся ситуации. Наверное, каждый думал о своем. Вряд ли даже сам Стэн верил в возможность установления контакта за шестьдесят с небольшим часов. Язон – тот действительно верил, потому что, как всегда, знал чуточку больше других, но его теперь не было с ними, и от этого всем пиррянам внезапно сделалось очень грустно. Керк чувствовал себя готовым лететь на астероид в одиночку и погибнуть там вслед за друзьями, но это было явным ребячеством, и он ие стал озвучивать подобные мысли. Клиф, самый молодой, будь его воля, взорвал бы планету ровно через восемь часов, от греха подальше. Бруччо терялся в догадках и сожалел об упущенных возможностях. А доктор Тека страдал от гадкого предчувствия, что очень скоро ему придется изрядно попотеть в корабельном лазарете. Интуиция подсказывала, что раненый Керк – лишь первая ласточка, а ведь интуиция редко обманывала пиррян.

И в этом торжественном молчании вдруг, зачем-то поднявшись во весь рост, заговорил Риверд Бервик.

– Господа, – со свойственной ему излишней помпезностью в голосе произнес действительный член Совета Консорциума. – Разрешите объявить о передаче чрезвычайных полномочий по нашему проекту лично в мои руки. Данной мне властью я имею право совершить такой шаг.

– Простите, – поинтересовался штурман Дорф, исполнявший обязанности капитана линкора в отсутствие Меты, – вы не соизволите уточнить, какая именно власть имеется в виду?

– Разумеется, – сказал Бервик, – но вначале я объясню вам свою позицию. Приказ об уничтожении объекта 001 буду отдавать исключительно я, и только тогда, когда сочту нужным.

– То есть вы отменяете ваш собственный заказ, – не выдержал Керк. – В таком случае согласно договору мы имеем право получить наличными половину обозначенной в разделе пятом суммы и немедленно взять курс на родную планету.

– Вы невнимательно слушаете меня, Керк. Я вовсе не отменяю заказ. Ваш корабль и все его мощности по-прежнему требуются мне для выполнения задачи, но в еще большей степени требуется мне Язон динАльт, и, пока существует надежда на его спасение, мы будем исследовать этот астероид, а не уничтожать его.

– И все же, – напомнил теперь уже Бруччо, – кто уполномочил вас принимать подобные решения?

– Специальный Корпус Лиги Миров, – торжественно объявил Бервик и извлек из внутреннего кармана большую пластиковую карточку, сверкнувшую яркой голограммой переливчатой пятиконечной звезды.

– Вот только этого нам и не хватало, – глухо проворчал Керк.

И добавил уже про себя: «Плакали наши денежки! Где ты, Язон?»

Глава 6

Они очнулись в полной темноте. Пахло сыростью, было очень холодно и не хватало воздуха, чтобы вдохнуть полной грудью. Язон ощупал себя и обнаружил, что на сильно изорванном легком скафандре, к счастью, сохранились практически все необходимые приспособления. Даже пистолет был при нем. Первым делом Язон включил фонарь. Увидел, как вздрогнула лежащая рядом Мета, а Троу растерянно присел и огляделся. Его скафандр пострадал сильнее других – металлизированная ткань просто висела бесформенными клочьями вдоль тела.

Помещение оказалось крошечным, шершавый пол плавно переходил в такой же шершавый потолок, и все это напоминало не столько тюремную камеру, сколько пещеру дикого зверя. Однако чуть позже ему удалось обнаружить идеально ровную щель, идущую по контуру правильного овала, – очевидно, дверь. И эта дверь стала открываться, будто попятилась под взглядом Язона. Принцип ее действия остался непонятен, ведь дверной проем не только освобождался от заслонки, вставленной, словно пробка в бутылку, но и странным образом расширялся. Так расходятся лепестки диафрагмы в объективе. Жуткие чудеса продолжались. А когда не понимаешь, по каким законам действует враг, бороться с ним почти бесполезно. Язон и не пытался. Он мечтал лишь об одном – уяснить наконец, хотя бы в самом общем виде, что же происходит вокруг. Тогда появится шанс выбраться отсюда. Пока он не видел такого шанса, а потому старался избегать любых активных действий. Быть может, даже фонарик зря включил. Но раз уж свет горит, тушить еще глупее.

Язон терпеливо выжидал, борясь все с тем же отвратительным страхом. Кажется, он сделался уже привычным и даже не вызывал боли в голове. А Мета вообще пребывала в полушоковом состоянии. Наверно, это было к лучшему, во всяком случае, она тоже не планировала решительных шагов в ближайшее время. Чего нельзя было сказать о Троу.

Язон не успел остановить молодого пиррянского ученого. Тот выстрелил в расширяющуюся дверь ослепившей всех плазменной струей, и ответом ему были стремительно ворвавшиеся в тесное помещение блестящие стальные руки. Манипуляторы – их было пять или шесть – действительно очень походили на костлявые, непомерно вытянутые человеческие конечности с пятипалыми кистями. Стальные руки молниеносно обезоружили Троу, сдернули с него остатки скафандра, разложили на полу и обездвижили грамотным нажатием на болевые точки. После этого появилась еще одна рука со средним пальцем, заточенным, как скальпель, и принялась вскрывать пиррянину брюшину.

Троу закричал, но ни Язон, ни Мета не имели сил пошевелить хотя бы рукой. Это было как в детском ночном кошмаре, и потом, вспоминая, Язон никогда не мог объяснить, парализовал ли его все тот же страх или было оказано дополнительное, специальное воздействие.

А сверкающий начищенной сталью манипулятор извлекал один за другим внутренние органы Троу и передавал их по конвейеру из таких же рук в глубину распахнутой двери. Троу уже не кричал, он хрипел. И когда жуткий скальпель, отделив левую сторону грудной клетки, приготовился вырезать сердце, Язон и Мета одновременно совладали с собой и, не сговариваясь, поразили Троу точными выстрелами в голову. Не имело ни малейшего смысла стрелять в стальные руки, тем более в их хозяина. Его они уже поливали огнем там, на поверхности. А Троу… Бедный Троу! Не было никаких сил смотреть на мучения своего товарища. И еще, может неосознанно, ими двигало желание не отдавать в чужие страшные руки хотя бы голову Троу, хотя бы его мозг. Это действительно могло быть опасно.

И тут помещение словно раздалось в стороны от их выстрелов, возникшее вдруг слабое свечение стен сделало ненужным фонарик, а в дверном провале на смену манипуляторам, убравшимся вместе с останками Троу, появилась все та же черная фигура. Она была на этот раз значительно меньше ростом и более всего напоминала тень человекообразной обезьяны – сутулая, плечистая, с виновато вжатой в плечи головой. Да, именно такое слово – «виновато» – мелькнуло в голове у Язона, потому что черная фигура больше не излучала страха. Вся ненависть загадочного существа как будто израсходовалась на несчастного Троу, а теперь этот монстр стоял перед ними и просил прощения, как нашкодивший ребенок.

Впору было сойти с ума, и Язон уже действительно на грани помешательства выкрикнул длинную фразу, состоящую сплошь из самых грязных ругательств, которых понахватался еще в детстве от ремонтников в космопорту.

Абсолютно черная обезьяна вдруг заухала, заворчала, завыла, с каждой секундой все более визгливо. Язон не сразу понял, что она просто подбирает тон, подражая его голосу. А затем, освоив общезвуковой ряд, страшилище приступило к имитации отдельных слов и, наконец, повторило, как эхо, всю фразу целиком. В другой ситуации это, возможно, рассмешило бы, но теперь… Нет, страшно Язону тоже не было, однако он панически боялся возвращения страха. Подобное чувство знакомо каждому, кто пережил серьезную болезнь или ранение: ожидание боли бывает потяжелее самой боли.

А черный монстр меж тем продолжал экспериментировать с фразой Язона, читая ее сочным актерским баритоном теперь уже с конца на начало, причем сперва по группам слов, затем по словам и, наконец, по отдельным звукам. Полная абракадабра. Язон не выдержал и крикнул:

– Кто ты?! Что ты?!

Он специально формулировал вопрос как можно короче, не желая больше выслушивать лингвистические упражнения чужака.

Наступило довольно долгое молчание.

«Воспринял, – обрадовался Язон. – Обдумывает ответ».

Однако радоваться оказалось рано.

– Кто что ты, ты что кто, что ты кто, кто ты что… – забубнил сделавшийся совсем механическим голос.

Язон застонал от отчаяния.

Бледное заплаканное лицо Меты было неузнаваемым. Такой он еще никогда не видел свою амазонку. Поверженная, сломленная, несчастная, она даже не сжимала лежащий на ладони пистолет. Победила логика? Вряд ли. Победил чужеродный ужас, давивший ее все это время. Что же помогло Язону более или менее сохранять самообладание? Он должен был понять это. Понять и использовать, чтобы спасти себя и Мету.

Мысли путались, и он вспомнил, каким образом любил приводить их в порядок. Сигареты! К радости его, пачка оказалась на месте – в левом нагрудном кармане. По глазам Меты он прочел, что она хочет, как всегда, пожурить его за вредную привычку, но даже на это у гордой пиррянки не осталось сил.

Язон закурил, и в их тесном каземате сделалось светлее.

«Интересная иллюзия, – подумал он. – От исполняющихся желаний в мире светлеет».

Как приятно было затянуться хорошим табачным дымом после стольких минут нечеловеческого напряжения. «А скольких минут? – спросил он сам себя. – Да и минут ли? Может, часов? Или даже дней?» Он ведь абсолютно не помнил, как оказался здесь. А у Меты сейчас спрашивать тем более бессмысленно. Была каюта, была брешь в стене, и… все. Дальше – темнота и тишина. После – вот этот кошмар с Троу.

«Но теперь все нормально, – мелькнула дурацкая, совершенно необоснованная мысль. – Теперь все будет хорошо».

Он вдруг понял, что, блаженно зажмурившись от первой затяжки, так и сидит с закрытыми глазами. Что-то мешало ему открыть их, какой-то защитный рефлекс. Впрочем, он уже ничего не боялся. Глаза нельзя было открывать совсем по другой причине. Кто-то готовил ему сюрприз, как ребенку на Новый год, и раньше времени смотреть было просто не позволено. Нехорошо, Язон, нечестно, некрасиво подглядывать. Он и не подглядывал, но уже чувствовал запах хвои, апельсинов и шоколадных конфет. Дышалось теперь легко, свободно, и даже сквозь прикрытые веки было видно, что в комнате совсем светло.

«Пора», – сказал он сам себе и разом широко распахнул глаза.

На него смотрела растерянно улыбающаяся Мета.

– Как тебе удалось договориться с ним?

– Мне?.. С ним?.. – опешил Язон. – А где он?

– Он ушел, как только свет стал слишком ярким, – пояснила Мета. – Но он сделал все, чтобы нам было приятно.

– Действительно, – удивленно осматривался Язон.

Он уже почти докурил и теперь искал, куда бы выбросить окурок. Ведь их тюремная камера сделалась необычайно чистой. Стены и потолок разгладились, пол вздыбился, образовав нечто вроде вполне удобных и мягких кресел. Дверь приобрела более привычные глазу форму и размер, на ней появилась ручка. И главное, здесь было сейчас тепло, и отовсюду лился мягкий, чуть зеленоватый, нераздражающий свет.

Язон поднялся и подозрительно осмотрел все углы. Не забыл взглянуть и на наручные часы. Его индивидуального времени прошло около трех часов. Сколько минуло на борту «Арго», оставалось только гадать, если учесть, что ни он, ни Мета даже не представляли, где они. Ну хорошо, первый контакт с чужаком установлен. Однако что-то продолжало сильно тревожить Язона. Ну да, общее непонимание ситуации! Нет, все-таки что-то еще…

Он вспомнил: запах Нового года, запах хвои и апельсинов. Язон сосредоточенно принюхался. Конечно, пахло совсем не елкой и цитрусовыми, пахло усыпляющим газом. Приятно так, убаюкивающе. Навевало воспоминания детства… Известный эффект.

– Мета! – крикнул он, стремительно оборачиваясь. – Аптечку! Быстро! Максимальную дозу антинаркотического…

Но не успела даже Мета. Резко возросшая концентрация газа ударила обоим в ноздри и тут же заволокла сознание розовым туманом.