Текст книги "Свинопас"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Он родственник вашей ассистентки?

– Родной брат.

– Вот почему она плакала! Что же произошло?

Мысли Хэйдена покинули комнату, вернувшись в тот день, когда произошла трагедия.

– Ужасно, – произнес он. – Мы предприняли все меры предосторожности, как и положено – днем следовали за ними на коптерах, а ночью обозначили их лагерь. Коптеры дополнительно оборудовали сигнальными огнями и простояли наготове всю ночь. У них было три радиомаяка и все три находились в работе, чтобы связь не прерывалась ни на секунду. Мы не смыкали глаз всю ночь, но ничего не случилось, и перед рассветом – без сигнала тревоги или предупреждения – радиосвязь прервалась. Мы прибыли на место через несколько минут, но поздно... То, что мы там обнаружили... страшно вспоминать, не то что описывать... Все, буквально все – их оборудование, палатки, провиант – было уничтожено. И всюду кровь. Пятна крови на сломанных деревьях, земле... и ни одного человека, все исчезли. И никаких следов животных, людей или машин в округе – ни единого намека. Мы взяли на анализ грунт и кровь и определили – это кровь людей, а куски тканей... человеческая плоть.

– Что-то всегда остается, – заспорил Брон, – какие-то улики, ключи к разгадке, возможно – характерный запах взрыва, или показания ваших радаров, уж если вы взяли плато под наблюдение.

– Мы не такие глупцы. У нас есть и ученые и технический персонал. Не было ни единой зацепки, никаких запахов и пустые экраны радаров. Я повторяю, ничего.

– И тогда вы решили обратиться в Патруль.

– Да. С катастрофой на плато мы не могли разобраться самостоятельно.

– Вы поступили абсолютно правильно, губернатор. Я сейчас же приступаю к делу. Кажется, у меня появилось объяснение.

– Откуда?! Кто это сделал? – воскликнул Хэйден, вскакивая на ноги.

– Боюсь говорить об этом преждевременно. Утром я поднимусь на плато осмотреть место, где произошла бойня. Вы можете дать мне точные координаты на карте? И, пожалуйста, никому ни слова о моем визите.

– О чем вы говорите! – ответил Хэйден, глядя на маленькую свинку. Она встала, потянулась и громко засопела, почуяв на столе блюдо с фруктами.

– Жасмин не отказалась бы от штучки, – сказал Брон. – Вы не возражаете?

– Чего уж тут, – покорно ответил губернатор. Громкое чавканье наполнило комнату, пока он записывал для Брона координаты.

4

Брону и Жасмин пришлось поторопиться, чтобы исчезнуть из города до рассвета. Когда они вошли в лагерь, небо на востоке уже посерело, а животные проснулись и заволновались.

– Думаю, придется задержаться здесь до завтра, – сказал Брон, щелкнул замком, открыв саквояж, и раздал животным витаминизированные пайки. Царевна, восьмифутовая свинья польско-китайской породы, радостно захрюкала, услышав его слова. Она сгребла небольшую кучку листьев и подбросила их в воздух.

– Я не сомневаюсь, отличный корм, особенно после долгих дней в космосе. Я собираюсь на небольшую прогулку, Царевна, но до сумерек вернусь. А ты пока пригляди за порядком. – Он повысил голос: – Завиток! Крепыш!

Звук ломающихся сучьев, как эхо, последовал за его словами, и мгновение спустя два длинных серо-черных тела – тонна мышц и костей, снабженных копытами, – вынырнула из кустов. На пути Крепыша росла трехдюймовая ветка, но он не пригнулся и не затормозил. Раздался короткий хруст, и кабан подскочил к Брону, а сломанная ветка украшала его спину. Брон отбросил ветку и внимательно оглядел свои ударные войска. Боровы близнецы из одного помета, и каждый весил более тысячи фунтов. Обычный дикий кабан, достигнув веса в семьсот пятьдесят фунтов становится самым быстрым, самым опасным и самым неутомимым из известных зверей. Крепыш и Завиток были мутантами, на треть тяжелее, чем их дикие предки и во много раз разумнее. Но во всем остальном не изменились; они оставались такими же стремительными, выглядели куда более устрашающими и ненасытными в драке. На их десятидюймовые клыки крепились коронки из нержавеющей стали, предохраняя от обламывания.

– Я хочу, чтобы ты остался с Царевной и помог ей, она – за старшего.

Крепыш сердито завизжал и затряс огромной головой. Брон сгреб пальцами толстую щетину между лопаток борова – излюбленное место чесания и начал мять и покручивать шкуру. Крепыш отрывисто засопел. Он был гением среди свиней, дотягивая до уровня человека, остановившегося на стадии слабоумия. Но все-таки человека! Он понимал простые команды и следовал им неукоснительно в пределах своих возможностей.

– Оставайся охранять, Крепыш, оставайся охранять. Охраняй, но не убивай. Посмотри на Царевну, она-то знает, где ей лучше. В роще так много всякой съедобной всячины, а когда я вернусь, получишь леденец. Завиток пойдет со мной, а когда мы вернемся, все получат по леденцу.

Со всех сторон раздалось благодарное хрюканье, а Царевна прижалась к ноге Брона толстым боком.

– Ты идешь со мной, Жасмин, – продолжал Брон, – хорошая прогулка убережет тебя от неприятностей. Сходи за Маис – разминка ей тоже не повредит.

Брон вздохнул: Жасмин – трудный ребенок. Несмотря на то, что она выглядела как полумерок или миниатюрная пародия, Жасмин была взрослой свиньей Питмана-Мура, специальной линейной породы для лабораторных экспериментов. Породу выводили с уклоном на интеллект, и Жасмин, возможно, имела самый высокий ИК среди животных, воспитанных в лаборатории. Но у медали имелась обратная сторона: интеллекту сопутствовала нестабильность психики, почти человеческая истеричность, как будто ее рассудок балансировал на острие бритвы. Если не взять ее с собой, а оставить в стаде, Жасмин начнет приставать к другим свиньям, дразнить их. Неприятности неизбежны. Брон давно уяснил для себя, что лучший вариант брать ее с собой. Как бы далеко и надолго он ни уходил.

Маис отличалась от нее во всем: обычная круглая свинка с низким интеллектом, нормальным для свиньи, но высокой плодовитостью. Злые языки не преминули бы сказать, что она годится лишь на ветчину. Но она была приятным животным и хорошей матерью. Основная цель выведения породы острые копыта. Перед самым полетом она принесла очередную порцию поросят. Брон позвал ее с собой, чтобы отвлечь от воспоминаний об отнятом от груди потомстве, а заодно согнать с нее лишний жирок, который она копила с невероятной быстротой за время полета.

Брон внимательно изучил карту и нашел обозначение старой лесной дороги, тянущейся до самого плато. И они и его питомцы легко преодолевали любые препятствия на пересеченной местности, но лучше иметь в запасе немного времени, а дорога поможет его сэкономить. Брон достал карманный гирокомпас, уточнил стрелки контроля по флюгеру на вышке и выставил направление на Плато Привидений. Стоило ему поднять руку, указав, в какую сторону они двинутся, как Завиток, пригнув голову, устремился в заросли, как снаряд, выпущенный катапультой, оставляя за собой лишь треск и фырканье. Он прокладывал дорогу – прекрасный указатель курса – и делал собственные открытия там, где остальные попросту тушевались.

Но через сотню метров их поход превратился в легкую прогулку по плотной заросшей травой, дороге, проложенной по холмам. Сторожку в лесу покинули давно – на дороге не осталось даже следов колес. Свиньи пофыркивали среди сочной травы, ухватывая наиболее соблазнительные пучки, от которых не могли отказаться, да Маис жалобно повизгивала – ходьба требовала от нее усилий. Вдоль дороги росли редкие деревья, а поля были вспаханы и засеяны. Завиток остановился, издав вопросительный хрюк. Жасмин и Маис остановились позади него, приподняв головы и навострив уши, и глядели в ту же сторону.

– Что случилось? – спросил Брон.

Имея более острый слух, чем Брон, свиньи прислушивались к звуку, который лишь заинтересовал их, но не испугал, иначе, почувствуй Завиток угрозу, он бы начал готовиться к атаке.

– Пошли, нам еще далеко, – сказал Брон и пихнул Завитка в бок, но с таким же успехом мог толкать каменную стену. Завиток, взбрыкнув передним копытом, вытянул голову в направлении деревьев.

– Ну хорошо, если ты настаиваешь. Я никогда не спорю с боровами, весящими более полутонны. Пойдем, посмотрим, что там такое. – Брон ухватился за щетину между ребер Завитка, и они пошли сквозь заросли.

Через пятьдесят ярдов и Брон услышал звук – пронзительно кричала птица или небольшое животное. Но почему так заинтересовались свиньи? Неожиданно он догадался:

– Это плачет ребенок! Вперед, Завиток!

Выслушав напутствие, Завиток сорвался с места и понесся вперед, прокладывая путь в кустах так быстро, что Брон едва поспевал за ним. Они выскочили на крутой темный берег с черным пятном пруда, плач сменился громкими жалобными всхлипываниями. Маленькая девочка, от силы двух лет, мокрая и несчастная, стояла по пояс в воде.

– Держись! Еще секунда, и я вытащу тебя, – крикнул Брон, но девочка, вместо того, чтобы успокоиться, заревела навзрыд. Завиток стоял у самой воды, Брон схватившись за его крепкую неподвижную лодыжку, встал на колено и нагнулся, малышка пошла ему навстречу, он подхватил ее свободной рукой и поставил на безопасное место.

Она насквозь промокла, но перестала плакать, стоило Брону вытащить ее из воды.

– Что же нам с тобой делать? – спросил Брон, выпрямляясь и тут же на этот раз одновременно со свиньями – услышал ответ, далекий непрекращающийся звон колокольчика. Он развернул свиней, а сам пошел следом по тропе, которую Завиток прокладывал сквозь кусты. Деревья расступились и Брон вышел на открытое пространство. На холме возвышался деревянный фермерский дом; на крыльце стояла женщина и звонила в большой колокольчик. Она заметила Брона, стоило ему показаться из-за деревьев, и тут же бросилась навстречу.

– Эмми! – едва сдерживая слезы, воскликнула она, прижимая к себе девочку, – ты цела и невредима!

– Значит, наткнулся на нее там вот, внизу, мэм. Вляпалась в эдакую грязюку, а самой никак из нее не выбраться. Испугана была – как не знаю что.

– Я не сомневалась, когда пошла доить коров, что она спит. Не знаю, как вас и благодарить.

– Не меня надо благодарить, мэм, а моих хрюшек. Это они услышали ее плач, а я только пошел следом.

Только сейчас женщина заметила животных.

– Замечательная Мьюд-Фут, – сказала она, оглядывая ровные округлости Маис. – Мы всегда держали свиней, и когда эмигрировали, купили сыроварню и коров. Я так напугалась... Давайте, я налью им сырного молока. И вам тоже. Я мигом.

– От души, спасибо, но нам надо двигаться дальше. Присматриваюсь к округе, ищу, значит, где расположиться, хочу подняться на плато и спуститься вниз до темноты.

– Нет! Только не туда! – ужаснулась женщина, еще крепче прижимая девочку к себе. – Не поднимайтесь на плато!

– Почему? Судя по карте, там хорошая земля.

– Вы не должны туда идти, вот и все... там _н_е_ч_т_о_. Мы не говорим о них вслух, но хотя их, этих, не видно, они – там. Мы пасли одно из стад на лугу, где начинается подъем на Плато Привидений, но недолго. Коровы из этого стада стали давать в половину меньше молока, чем остальные. Там происходит что-то плохое, что-то неправильное, что-то очень нехорошее. Сходите, посмотрите, если так решили, но обязательно возвращайтесь засветло. Вы и сами достаточно быстро поймете, что я имею в виду.

– Спасибо за совет, я последую ему. Вижу, с малышкой все нормально. Значит, я, пожалуй, пойду.

Брон свистом подозвал свиней, попрощался с женщиной и вернулся на дорогу. Плато все сильнее приковывало к себе его внимание. Двигались они равномерно-быстро, несмотря на тяжелое дыхание и измученный вид Маис, и через час добрались до покинутой сторожки лесорубов, опустевшей после несчастья на плато, и начали взбираться по лесному склону на краю плато. Добравшись до ручья, Брон остановил свой отряд, давая свиньям возможность вдоволь напиться, а сам выломал себе палку для подъема. Маис, взмокшая в дороге, со всего маху шлепнулась в воду, подняв водопад брызг и грязи и погрузилась в ручей. Привередливая Жасмин, взвизгнув от ярости, бросилась в траву и стала кататься по ней, счищая с себя грязь. Завиток, посапывая и похрюкивая, как хорошо отлаженный мотор локомотива, подсунул нос под упавший гниющий ствол, весивший добрую тонну, откатил его и аппетитно зачавкал, обнаружив под ним многочисленных обитателей – насекомых и мелкую живность. Через пару минут они двинулись дальше.

Подъем закончился неожиданно быстро, перейдя в равнину с редкими деревьями. Брон, уточнив направление по компасу, свистнул Завитку, указав направо. Завиток фыркнул и внимательно обнюхал колею, прежде чем поставить в нее переднее копыто. Жасмин, прижавшись к ноге Брона, слабо попискивала. Брон тоже что-то почувствовал и с большим трудом подавил непроизвольную дрожь. Что-то недоброе – только как его охарактеризовать? – витало над поляной. Брон тщетно пытался объяснить, как и отчего возникло это пугающее чувство, но оно возникло. Свиньи ощущали нечто похожее. И еще одно странное и мрачное открытие: он не заметил ни единой птицы, хотя холмы ниже плато буквально кишели ими. Зловещая пустота окружала плато. Свиньи обязательно дали бы ему знать, заметь они хоть какое-то животное.

Брон, поборов непроизвольное неприятное ощущение, последовал за Завитком; задние ноги борова подрагивали, готовые бросить тело вперед, но Маис и Жасмин, молчаливо протестуя, семенили следом за Броном, и как можно ближе к его ногам. Несомненно, они чувствовали невидимое присутствие опасности и находились в сильном волнении. Исключение составлял Завиток. Любая неопределенная эмоция или чувство опасности стимулировали в нем повадки дикого кабана, и он рвался вперед, наполняясь пенящейся злобой к противнику. Подойдя к расчищенной от деревьев поляне, Брон остановился; они искали именно ее: ветви на деревьях неестественно наклонены и выгнуты, мелкие деревца пригнуты к земле, а перемолотую траву покрыли обрывки палаток и обломки оборудования. Брон подобрал с земли передатчик, осмотрел его. Металлический корпус был смят и изогнут, как будто сжат гигантской рукой. Ощущение сильного давления на психику не покидало его, пока он внимательно изучал территорию лагеря.

– Здесь, Жасмин, – подозвал Брон. – Принюхайся. Я понимаю, прошли недели, лил дождь, грело солнце, но может что и осталось, хоть какие-нибудь следы? Если что обнаружишь – фыркни.

Жасмин задрожала и покачала головой, как будто говоря "нет", плотнее прижавшись к его ноге. Брон отлично знал, что она находится в состоянии крайнего возбуждения и не способна ни на какую работу, пока не преодолеет чувство страха. Брон и сам чувствовал непредсказуемый безотчетный страх, так что не имел никаких претензий к малышке Жасмин. Он протянул корпус рации Завитку; боров услужливо обнюхал его, фыркнул и отвернулся очевидно, его внимание привлекло нечто другое. Крохотные глазки Завитка вертелись по сторонам, пока он нюхал, а когда Брон убрал корпус из-под носа борова, тот начал изучать поляну, фыркая и чихая, выдувая пыль, попавшую в ноздри. Брон решил, что Завиток унюхал что-то важное, но боров, взрывая клыками землю, откопал сочный корень и стал вгрызаться в него, Неожиданно подняв голову, он насторожил уши, повернув их в сторону леса, а корень, о котором он моментально забыл, продолжал крепко сжимать челюстями.

– Что там? – спросил Брон, после того, как Маис и Жасмин резко повернули головы в том же направлении, внимательно прислушиваясь. Уши свиней встали торчком, и тут же послышался резкий звук – какой-то громадный зверь проламывался сквозь заросли. Жуткий треск приближался, но все еще находился на некотором расстоянии от них, когда скакач, взметнувшись над деревьями, распахнул на фоне их верхушек желтую, в фут шириной, пасть. Брон видел фотографии скакача – сумчатого обитателя Троубри – но в естественных условиях существо выглядело куда как иначе, чем на снимке. Поднимаясь на задних лапах, скакач достигал двенадцати футов в длину; а сведения, что он не плотояден и что своими мощными челюстями он вырывает и измельчает корни болотных растений, не действовали успокаивающе. Ведь он с должным успехом применял их и против своих врагов, а Брон и его спутники в данный момент находились именно в этом положении по отношению к скакачу. Существо подпрыгнуло, и челюсти клацнули где-то над головой Брона. Завиток, злобно завизжав, врезался в бок скакача. Двенадцать футов сумчатого, покрытые коричневой шерстью, не могли выстоять против тысячи фунтов рассерженной кабанятины – огромный зверь попятился, отступая. Завиток пригнул голову, повел ей из стороны в сторону и бросился на скакача. Он вонзил ему в заднюю лапу свой клык, вырвав кусок мяса. Не замедляя бега, Завиток развернулся почти на месте и повторил атаку, полностью остудив агрессивный пыл скакача. Зверь, стеная от боли и злости, бросился бежать куда глаза глядят; но тут же соплеменник – или приятель зверя – появился на краю поляны, проломившись сквозь заросли. Завиток резко развернулся на сто восемьдесят градусов и устремился в атаку. Скакач-два – самец, учитывая размеры, – быстро оценил ситуацию, и она пришлась ему по вкусу. Его подруга спасалась бегством, громко рассказывая всем вокруг о своей боли, так что он, – подскакивающее и шумно движущееся чудовищное на вид создание – почувствовал ответственность за происходящее. Без тени сомнения и не замедляя бега, скакач последовал за подругой, растворившись на противоположной стороне поляны. Во время непредсказуемо-стремительного нашествия Жасмин, не имея возможности помочь, металась из стороны в сторону и находилась на грани нервного срыва. Маис, никогда не отличавшаяся быстрой сообразительности, стояла как вкопанная, хлопала ушами и похрюкивала от удивления.

Брон полез в карман за успокоительным для Жасмин, но тут же из леса, к самым его ногам, выползла длинная змея. Он так и замер, наполовину засунув руку в карман, потому что смотрел в глаза смерти, в глаза посланца-ангела – самой ядовитой змеи на Троубри, смертоносной рептилии, каких Матушка-Земля никогда не производила на свет. Имея зверский аппетит и мясное меню, как боа, поанг отличался от него ядовитыми зубами и защечными мешочками, наполненными ядом. Змея находилась в крайней степени возбуждения. Она покачивалась из стороны в сторону, готовая наброситься в любую секунду. Совершенно очевидно, что дородная розовая Маис, хорошая свиноматка, не обладала ни реакцией, ни темпераментом для схватки с нападавшим сумчатым, но змея – совсем другое дело. Маис тонко взвизгнула и прыгнула вперед, перемещая свой немалый вес с увесистой ловкостью. Поанг увидела приближающуюся массу колышущейся плоти и ужалила, мгновенно повернула голову и ужалила повторно. Маис, пыхтя от тяжкого усилия, повернула голову, посмотрела через плечо, взвизгнула и побежала обратно к парящей над травой змее. Поанг, громко зашипев, ужалила в третий раз, возможно, удивляясь самым дальним уголком своего крошечного мозга тому, что передвигающийся обед все еще не упал, чтобы его удобно и неспешно заглотить. Если бы поанг знала свиней, она бы действовала иначе. Вместо этого, змея ужалила в очередной раз, истратив последнюю порцию яда. Порода Мьюд-Фут не относится к быстро жиреющим, зато отличается плодовитостью, поэтому свиноматки быстро обрастают салом. Заднюю часть туши, которую любители сытно поесть обзывают ветчиной или окороком, действительно покрывает толстый слой жира. Известно, что кровь в нем не циркулирует, а яд попросту застревает и не попадает в кровяное русло, то есть – не действует. Через несколько часов яд распадается под действием ферментов организма и постепенно выводится из него. Поанг укусила в очередной раз, без яда и апатично. Маис поменялись со змеей ролями, она поднялась на задних лапах и обрушила на змею передние копыта – твердое оружие с острыми краями. Уж если змеям нравится убивать свиней, то свиньям ничуть не меньше нравится поедать змей. Взвизгнув и тяжело подпрыгнув, Маис всей массой опустилась вниз, на спину змее, ловко ампутировав ей голову. Тело змеи дернулось, продолжая извиваться; Маис не унималась – она рубила копытами до тех пор, пока не нарезала змею на множество неподвижных сегментов. Только тогда она остановилась и, радостно похрюкивая, принялась поедать их. Змея имела внушительные размеры, поэтому Маис позволила Жасмин и Завитку помочь ей. Брон нервничал, но не торопил свиней, занятых трапезой, рассчитывал, что пиршество успокоит их. И не ошибся. Как только последний кусочек исчез в желудке Завитка, Брон повернулся, двинувшись к спуску, а свиньи спокойно последовали за ним. Брон пару раз оглядывался, испытывая облегчение от того, что они покидают Плато Привидений без потерь.

5

Когда они вернулись в стадо, свиньи дружно захрюкали, приветствуя их. Самые смышленые животные не забыли об обещанных леденцах и столпились в ожидании лакомства.

Брон открыл саквояж, в котором хранил и деликатесы, и специально подготовленные для свиней таблетки, содержащие витамины и микроэлементы, которыми он подкармливал своих подопечных во время полета. Раздавая леденцы, он услышал гудки телефона, очень слабые, ведь они доносились из нераспакованного чемодана.

Заполняя бумаги в Муниципалитете, он конечно же записал номер своего телефона, потому что номер является такой же неотъемлемой частью человека, как имя. Каждому новорожденному присваивается номер телефона, и он оставался за человеком всю его жизнь. С помощью контрольно-компьютерной службы можно связаться с любым человеком даже в самом отдаленном месте планеты, стоит только набрать его номер. Но кто может вызвать его на Троубри? Насколько он понимал, только Ли Дэвис знала его номер. Открыв чемодан, он достал компактный фон размером с ладонь, работающий от атомной батарейки, и легким щелчком оживил экран. Фон включился, а эфир наполнил динамик легким шорохом, пока цветное изображение проявлялось на экране.

– Вот ведь как бывает, а я об вас только что думал, мисс Дэвис, сказал он. – Не иначе как совпадение.

– Несомненно, – тихо согласилась она и сжала губы, как будто подыскивала слова. Ли – привлекательная девушка, но сейчас ее лицо осунулось; смерть брата сильно потрясла ее. – Мы должны... встретиться, мистер Вьюбер. И как можно скорее.

– Это, значит, очень по-дружески, мисс Ли; я в ожидании встречи, но что все-таки...

– Мне потребуется ваша помощь, я расскажу, когда вы придете, только никто не должен видеть нас вместе. Вас не затруднит с наступлением темноты подойти к запасному выходу Муниципалитета? Я буду ждать у дверей.

– Явлюсь на место вовремя, положитесь на меня, – ответил Брон и выключил фон.

Что означает ее звонок? Неужели девушка располагает дополнительной информацией? Если так, то почему она позвонила именно ему? Губернатор мог рассказать ей о проекте С.В.И.Н., что вполне вероятно, ведь Ли его единственный ассистент, а кроме того – очень привлекательная девушка.

Накормив стадо, он нашел в чемодане чистую одежду и лезвие. В город Брон отправился с наступлением сумерек; Царевна, приподняв голову, долго смотрела ему вслед. Она оставалась за старшего всякий раз, когда Брон уходил один. Свиньи давно привыкли к такому раскладу. Даже Крепыш и Завиток, способные справиться с любыми возникшими трудностями, не возражали. Завиток никак не мог отоспаться после дневного похода и сражения со скакачом. Он развалился на листьях, безмятежно посапывая носом. Подле него спала крошка Жасмин, еще более уставшая и отрешенная, чем огромный боров. Обстановка в стаде находилась под контролем, так что Брон уходил со спокойным сердцем.

Пробраться к черному ходу Муниципалитета не составляло труда, ведь прошлым вечером Брон уже был здесь. Беготня и недосып предыдущих дней нахлынули на него, и он сладко зевнул.

– Мисс Ли, вы здесь? – осторожно позвал он, приоткрывая незапертую дверь; проем наполняла темнота холла. Брон насторожился.

– Да, я здесь, – откликнулась Ли Дэвис. – Пожалуйста, проходите.

Брон распахнул дверь и шагнул внутрь дома, в темноту. Резкая боль с треском обрушилась на его затылок, огнем раскатилась по нервам, завершившись вспышкой в голове. Он попытался было открыть рот, но ничего не смог сказать. Так же безуспешно завершилась его попытка поднять руку. Следующий удар разорвался болью в предплечье, рука занемела, и Брону показалось, что ее оторвали. Третья вспышка в области позвоночника погрузила его в глубокую тьму.

– Что случилось? – спросило колышущееся розовое пятно. Брон долго таращился и моргал, прежде чем смог сфокусировать взгляд и разобрать, что пятно – озабоченное лицо губернатора Хэйдена.

– Это вы мне лучше скажите... – прохрипел Брон. Он полностью осознал страшную боль в голове и начал успешно справляться с ней. Что-то прохладное тыкалось ему в шею, и он с радостным удивлением сумев поднять руку, покрутил ухо Жасмин.

– Я еще раз повторяю: свинью лучше отсюда убрать, – произнес незнакомый голос.

– Пусть она останется, – выдавил Брон. – Лучше скажите... что случилось? – Повернув голову с максимальной осторожностью, он убедился, что лежит на кушетке в приемной губернатора, а рядом стоит хмурый джентльмен – наверное, врач – и покачивает стетоскопом. В дверной проем с интересом заглядывало с десяток незнакомых лиц.

– Мы только что нашли вас, – сказал губернатор. – Вот все, что нам известно. Я работал в кабинете, когда услышал вой, напоминающий жуткий детский плач, – он даже передернулся, вспоминая, – люди услышали это даже на улице, и мы разом бросились на него, наткнулись на вас. Вы лежали на полу запасного холла, похолодевший и с разбитой головой, а над вами стояла эта свинка и выла... Даже не предполагал, что свиньи могут издавать такой ужасный звук. Она никого не подпускала к вам, угрожающе щелкала зубами и пыталась наброситься. Она успокоилась, когда пришел врач, но подпустила его к вам, предварительно обнюхав.

Брон соображал быстро, по крайней мере, настолько быстро, насколько позволяла жужжащая пила, работавшая в его голове.

– Значит, вы знаете об этом не больше моего, – вздохнул он. – Я-то пришел поинтересоваться, как тут дела с моими фермерскими бумагами. Дверь с улицы почему-то оказалась заперта, ну я и подумал, а не смогу ли пробраться через черный ход, ежели кто внутри еще сидит. Значит, я полез через черный ход, там-то меня и хватили по башке, а потом... я уже лежал здесь, за что должен благодарить Жасмин. Видать, она пошла следом за мной и видела, как меня, значит, ударили по башке. Вот тогда-то она и начала визжать, что вы сами слышали, и, я так думаю, кусать за лодыжки того, кто меня ударил, кто бы он ни был. Знаете, у свиней отличные зубы. Она напугала его, и он дал деру. – Брон без напряжения застонал: – Доктор, дали бы вы мне чего от головы, – попросил он.

– Возможно, у вас сотрясение мозга, – ответил доктор.

– Рискну согласиться с вами, док, но лучше уж сотрясение, чем голова, раздолбанная напополам.

Толпа любопытных рассеялась, пока доктор колдовал над Броном; так что в гудевшей от боли голове осталась лишь одна пульсирующая точка. Брон потрогал пальцами кровоподтек на руке, дождался, когда губернатор запер дверь и только тогда сказал:

– Разумеется, я сказал не все.

– Я так и думал. Что же на самом деле произошло?

– На меня напали в темноте. Может, один, может, двое. Все так, и я не знаю, кто именно. Остается благодарить Жасмин, которая проснувшись, обнаружила, что я ушел, и последовала за мной, видимо, подсознательно почувствовав опасность. Только с ее помощью я остался жив, попавшись в искусно расставленную ловушку.

– Что вы имеете в виду?

– В игре задействована Ли Дэвис: позвонив, она назначила место и время нашей встречи, и ждала меня, когда я вошел...

– Вы хотите сказать!..

– Не хочу – говорю. Самое время пригласить ее сюда и получить показания.

Губернатор пошел к фону, а Брон медленно опустил ноги на пол и попытался подняться, не сомневаясь, что приятного будет мало. Он ухватился за спинку дивана, и тут же комната перед глазами пошла кругом, а пол закачался, как палуба утлого суденышка во время шторма. Жасмин прижалась к его ноге, вздохнув протяжно и сочувственно. Когда качающаяся мебель, танцующий пол и вращающиеся стены здания замедлили движение и остановились, заняв привычные места, Брон сделал несколько пробных шагов не негнущихся ногах. Убедившись, что не упадет, он отправился на кухню.

– Что желаете заказать, сэр? – спросила кухня. – Быть может, подать легкую полуночную закуску?

– Кофе. Только черный кофе – и как можно больше.

– Через минуту кофе будет готов, сэр. Хочу заметить, диетологи считают, что вредно пить кофе на пустой желудок. Рекомендую подогретый сэндвич или отбивную...

– Прекрати! – отмахнулся Брон – в голове опять застучало. – Чего ради я должен слушать советы ультрасовременной болтливой кухни? Я предпочитаю кухни-старушки, которые готовят пищу на огне, а говорят лишь одно-единственное слово: "готово".

– Ваш кофе, сэр, – обиженно ответила кухня. Хлопок раскрывшейся дверки, и на стойку вылетел кипящий кофейник.

Брон осмотрелся.

– А как насчет чашки? Или прикажешь пить пригоршнями?

– Чашка, конечно же, сэр. Только хочу заметить, вы не уточняли, что желаете пить из чашки. – Внутри машины раздался приглушенный щелчок, и чашка с отбитым краем, дребезжа, скатилась по наклонной доске на край стола.

"Вот теперь нормально, – подумал Брон. – А кухня-то с характером". Вошла Жасмин, постукивая копытцами по кафельным плиткам. "Придется наладить отношения с автоматическим поваром, а то придется объясняться с губернатором из-за такого пустяка".

– Ты, кажется, говорила об ужине, кухня, – громко сказал Брон, наигранно-медовым голосом. – Я премного наслышан о твоем искусстве готовить замечательные кушанья. И хотел спросить, а не сможешь ли ты приготовить мне яйца по-бенедиктински?

– Секундное дело, сэр, – радостно ответила кухня, и мгновение спустя осторожно поставила на стол поднос-тарелку с дымящимся блюдом, аккуратно сложенную салфетку, нож и вилку.

– Замечательно! – воскликнул Брон, осторожно переставляя поднос под стол, для Жасмин. – В жизни своей не пробовал ничего вкуснее!.. воскликнул он и тут же громкое чавканье наполнило кухню.

– О, сэр, вы действительно отличный едок, – прогудела довольная кухня, – приятного аппетита, приятного аппетита.

Брон осторожно вышел, прихватив с собой кофе, и бесшумно сел на диван. Губернатор посмотрел на него, нахмурился и озабоченно произнес:

– Ее нет ни дома, ни у друзей, ни где-то еще... по-моему, я проверил все места. Специальная группа прочесывает территорию, кроме того, я адресовал экстренный запрос всем частным фонам. Никто не видел ее, никто не знает, где она может находиться в данный момент. Невозможно, чтобы человек бесследно пропал. Осталось связаться с рудниками, это последний шанс.