Текст книги "Парад феноменов"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Ант Скаландис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Большого интереса для дальнейшего обмена информацией сварткулы, похоже, не представляли, но помочь им явно следовало. Не бросать же в самом деле на произвол судьбы разумное существо с весьма высоким уровнем развития! Пусть и очень не похожее на человека. А к тому же гибель загадочного пришельца внутри Моналои грозила обернуться и для людей всепланетной катастрофой.

– Чего вы хотите от нас? – спросил Язон.

– Теперь, когда мы видим, что среди вашей расы тоже есть разумные существа, мы просим помочь нам выбраться отсюда. От вас потребуется совсем немного. Мы сами пришлем корабль и проведем эвакуацию. Но для нас крайне важен эмоциональный фон вокруг и понимание вами происходящего. Возможно, потребуется и некоторая техническая помощь, но это мы решим по ходу дела. Перспектива подобной акции представлялась весьма туманной, и Язон решил уточнить:

– Как это все будет выглядеть? Вы пробьете огромную брешь в планетной коре?

– Разумеется.

– А как же после?

– Мы ее заделаем.

– Тогда, может, заодно вы и серединку планеты заделаете? – то ли в шутку, то ли всерьез предложил Язон.

Впрочем, вряд ли эти бесформенные способны воспринимать юмор. Они и не восприняли.

– Разумеется, – последовал ответ. – Мы восстановим прежний вид планеты.

Иначе здесь будет катастрофа.

– Ну, так это другой разговор! – обрадовался Язон.

Удача сама шла в руки.

До полной ясности не хватало только еще одной крошечной детальки. Вопрос вертелся у Язона на языке, но вдруг потерялся, забылся, спутался с другими. И это ужасно мешало, а все остальные еще и лезли наперебой со своими дурацкими интересами.

Стэн допытывался, какое оружие применяют на Горячей. Не было у них оружия. Вообще. Рее хотел знать, не собираются ли сварткулы присоединиться к Лиге Миров. Нет, не собираются, им это не нужно. Мета ухитрилась спросить, есть ли у них понятие о мужчинах и женщинах, как они размножаются, понимают ли, что такое любовь и красота. Ответ получился, к сожалению, непереводимым. В общем, разыгрывалась сценка "Первый контакт с негуманоидной цивилизацией" из самой пошлой телевизионной постановки далекого прошлого.

Не верил Язон в такие случайные контакты спустя многие тысячи лет после выхода человечества в космос. И вообще, эти высокотемпературные разумные существа, поедающие какую-то алмазную серу, да еще и мимикрирующие под людей, выглядели театром абсурда. Какой смысл жить на горячих планетах? Любая горячая планета – явление временное, она должна остыть и остынет. Что дальше? Кочевать по Галактике на обшитых асбестом раскаленных утюгах, врываясь в недра обычных землеподобных планет, корежа жизнь человеческим цивилизациям? Использовать для путешествий капризный и трудноуправляемый рвавнавр? Не абсурд ли это все? И может ли природа естественным путем породить подобную жизнь? Язон считал, что не может. Он был уверен, что...

А вот и забытый вопрос! Не очередное ли это творение безумного доктора Теодора Солвица?

Однако спрашивать впрямую о Солвице бесформенных тварей с другого конца Галактики смысла не было. С именами, названиями, цифрами и прочей знаковой символикой у них крайне плохо. Это уже все поняли. Значит, надо построить вопрос как-то хитрее.

Наконец Язон придумал.

– С чего начиналась ваша цивилизация?

Ответ пришел странный:

– Не могу больше. Извините.

Язон, да и остальные тоже, не сразу поняли, что это уже не перевод, а простая реплика Виены. Усталый выдох перед тем, как полностью отключиться. Ничего ужасного не произошло. Виена просто заснула. Она выполнила свою работу. За такое на иных планетах памятники ставят. А на Пирре просто скажут: "Молодчина! Спасибо! Ты отличный боец! Но мы еще не победили. Так что не расслабляйся!"

И Язон тоже не расслаблялся. Оставалось самое сложное – вернуться назад, а без переводчицы Виены почти в самом центре чуждого мира сделалось намного опаснее.

Керк явно ждал каких-то слов именно от Язона, но тот был еще не готов расставить все точки над i. Его главный вопрос остался без ответа. Да и не договорились они как следует со сварткулами. Вот что по-настоящему плохо!

Ну обещали помочь, ну станут ждать пресловутого горячего звездолета. Даже не знают, как он выглядит: будет ли величиной со скромный астероид или не больше домашней кошки размером. К чему готовиться? А главное – когда? Вроде проскочило слово "скоро". Но "скоро" – это и к Завтрашнему утру, и через тысячу лет – тоже скоро. Какие у них там представления о времени? Нет, нельзя просто так улетать. И вообще, кольцо-то вокруг тектоскафа все вертится и вертится...

Тогда Язон сосредоточился, напряг все свои телепатические способности и спросил, то есть транслировал черному кольцу, одно-единственное кричаще-вопросительное слово:

"КОГДА?!"

На целую фразу у него бы все равно таланта и сил не хватило.

И кольцо вдруг распалось. Осыпалось вниз дождем маленьких черных мячиков. А там, перемешавшись, покружившись, попрыгав, словно озорные щенки, сварткулы выстроились вдруг в четкие линии, повернулись к тектоскафу, чтобы всему экипажу было удобнее смотреть, и оказалось, что это ряд цифр, нормальных арабских цифр, которые не могли означать ничего, кроме числа, месяца и года по стандартному галактическому летосчислению.

Ай да сварткулы! Ай да не понимают они конкретики!

Язон полностью успокоился. Успеет он теперь задать свой главный вопрос.

Ведь корабль пришельцев будет здесь ровно через два дня.

– А теперь наверх, ребята! – шепнул он радостно.

И Керк начальственно распорядился:

– Поднимаемся.

ГЛАВА 13

– Вот, значит, как, – проговорил Крумелур, прощаясь с Язоном возле трапа своего личного катера. – Выходит, мне не бойцы нужны были, а колдуны да маги.

Рядом с ним вновь стояли два личных телохранителя Фух и Вук, полные имена которых, как теперь знал Язон, были Фувуху и Вуфуку, просто Крумелур при первом знакомстве пожалел слух непривычных к моналойскому инопланетников. Удивительно еще, как он сподобился в магму нырять в гордом одиночестве, без бодигардов, но... жизнь заставила. Похоже, самый хитрый из фэдеров не жалел о предпринятой вылазке. Он должен был увидеть все своими глазами. Сработала старая привычка – знать, за что платишь деньги. А еще он, конечно, хотел понять, какие у него теперь вообще перспективы. И перспективы, надо заметить, Крумелуру совсем не понравились. Все-таки он был действительно прозорлив. Темный ты человек, – пожурил Язон, – экстрасенсов магами называешь. Ну да ладно. К чему ты это сказал? Уж не надо ли так понимать, что вы теперь откажетесь расплачиваться по долгам?

– Да ты что, Язон! Проглоти меня Тени Алхиноя, если решусь на такое кидалово! Обижаешь. Виена – ваш человек. Значит, вам и награду получать. Я о другом грущу. Чем вот еще обернется вся эта бодяга с эвакуацией горячего зверья? Разворотят они мне всю планету, мерзавцы. Им же на людей наплевать, как нам на муравьев. – Ну, во-первых, нам на муравьев не наплевать, – поспешил не согласиться Язон. – Во-вторых, они же обещали отнестись с пониманием. А в случае чего, вся наша эскадра сохраняет боевую готовность. Советовал бы и тебе поступить так же.

– Да что, брат, наша эскадра, ваша эскадра...

Пустое это дело. Если они одновременно из космоса и из-под земли шарахнут, обе наши эскадры куда-нибудь в кривопространство провалятся. Много ты знаешь об их технологиях? Это они сейчас такие добренькие, пока им что-то надо. Кстати, непонятно, что именно. А как не нужно станет – пиши пропало.

– Странные идеи, Крум. Я готов над ними поразмышлять на досуге. Но сейчас-то что ты мне предлагаешь?

– А вот поразмышлять и предлагаю. Только времени на это немного осталось.

Два дня. И пока они еще не прилетели, надо применить под землей оружие Фермо.

– Какое еще оружие Фермо? Катализатор распада? Так он же сгорит в магме за одну секунду, превратится в ничто.

– Язон, перестань прикидываться дурачком!

Вы разве еще не разработали жаропрочную модификацию катализатора?

– Нет. Даже не занимались этим. Подумали и выбросили из головы.

Язон говорил неправду. В тот же день Стэн не без помощи Бруччо подыскал в компьютере подходящее химическое соединение. Примерно сутки ушли на его синтез и еще столько же на тонкую доводку структуры в ходе эксперимента. Оружие теперь реально существовало, но применять его Язон собирался только в самом крайнем случае. Уничтожение монстров само по себе не являлось убийством, как не является преступлением работа парикмахера. Но замуровать живьем в толще планеты разумное существо вместе с его тайной – это было бы ужасно во всех отношениях.

– Жаль, – сказал Крумелур. – Я думал, вы более серьезные люди. Придется ускорить свои собственные научные изыскания.

А вот это были просто слова. Наука у фэдеров уже давно пребывала в крайне убогом состоянии. Кроме ударившегося в мистику и эзотерику Свамна да любителя химических фокусов Фермо, никто из них вообще ни на что не был способен. Технические новинки фэдеры всегда покупали, не в силах создавать сами. А если им не продавали, они брали так. Зачастую вместе с изобретателем, которого превращали в раба. Было у Язона подозрение, что и замысел каталитической бомбы Фермо украл у кого-то. Иначе давно бы сам реализовал высокотемпературный вариант.

"А что, если у них и вправду есть такое оружие? – мелькнула вдруг прямо противоположная мысль. – Вполне реальный поворот событий. Тогда они уже готовы применить и обязательно применят катализатор распада. Просто Крумелур еще надеется переложить всю ответственность на плечи исполнителей. Эх, поговорить бы сейчас с Олафом! Да как-нибудь тайком..."

– И все-таки подумай, – повторил Крумелур, уже пожимая руку Язону.

– И ты подумай, – ответил Язон. – В идеале я предпочел бы видеть тебя здесь ровно в полдень через два дня. А в небо над Моналои пусть поднимутся все твои корабли.

Олаф прилетел сам, будто между ним и Язоном установилась телепатическая связь. На самом деле старый опытный интриган просто точнехонько рассчитал время, чтобы нигде не столкнуться с Крумелуром, и был в пиррянском лагере минут через пятнадцать после того, как Язон расстался со своим хитрющим работодателем. Олаф даже не скрывал, что ведет двойную игру. Сразу увел Язона в поля и продолжил разговор, как будто никто и не прерывал его столь надолго.

– Так, значит, ты бывал на планете Поргорсторсаанд? – спросил Олаф, буквально сгорая от нетерпения.

– Бывал! – усмехнулся Язон. – Да я там родился и вырос. Но если ты хочешь раскрутить меня на ответные откровения, то извини – вначале, как циничный прагматик, я должен понять, чего ради. Историю Энвиса ты рассказал по собственному желанию, а в моей жизни было слишком много занимательных приключений, которыми я не разбрасываюсь налево и направо. Так уж получилось, что ни одна из этих историй не окончилась полностью. Все они слишком тесно связаны между собой и слишком сильно влияют на судьбы других людей. Поэтому прежде всего я должен понять, готов ли ты играть на моей стороне. А уж потом начну снабжать тебя полезной информацией.

Такого могучего натиска Олаф, конечно, не выдержал и полез за фляжкой.

– Я не буду, – сразу предупредил Язон. И тебе не советую. Разговор-то у нас серьезный. Хочу тебя попросить узнать кое-что о Крумелуре. Попросту говоря, последить за ним. Ты готов?

– Видишь ли, Язон, – хитрый пьяница явно не собирался отвечать на прямо поставленный вопрос. – Я ж почему про Поргорсторсаанд вспомнил? Мне ж идея в голову пришла. А что, если отсюда таким, как я и ты, можно слинять через рвавнавр?

– Нет, – сказал Язон. – Рвавнавр не рвавнавр, планета тебя не отпустит. И вообще, через гиперпереход легко попасть на Моналои. Обратно вроде никто еще пока не уходил. Кстати, а в каком месте тебе довелось вынырнуть?

– На вершине вулкана, почти у самого жерла. А гора пониже тогда была...

Так думаешь, не получится?

– Знаю, что не получится. Но вообще, всех наркоманов вылечить можно. Всех можно освободить. И ты улетишь отсюда. Я тебе обещаю. Если станешь работать на нас.

Олаф скривился и тихо проворчал:

– Не очень-то я верю во всякие сказки.

– В сказки я тоже не верю. Но у нас есть ученые, и они уже раскусили механизм действия всей этой дряни. Дело за малым. Прекратить вибрации планетной коры и найти антидот, безопасно разрушающий структуру чумрита.

– Насчет вибраций в коре я ничего не скажу – это для меня темный лес, заявил Олаф, – а вот с антидотом... Не смеши, Язон. Его искали много лет все наши, начиная со Свампа и заканчивая лучшими биохимиками из университета в Ронтхобе.

– Хреновые, стало быть, у вас на Сигтуне химики, – припечатал Язон. – Наши все сделают как надо. Обещаю. Но ты главного не понял: когда мы остановим вибрации, ты, конечно, останешься наркоманом, но к планете уже не будешь привязан: бери с собой цистерну чорумовки и лети хоть к самому центру Галактики, хоть на Клианду, хоть к Старой Земле.

– Правда?! – В глазах Олафа появился вдруг такой ясный свет, будто он враз помолодел лет на двадцать.

Но новая мысль омрачила взгляд несчастного:

– А что, если Крумелур и Свамп узнают об этом раньше времени?

– Крумелур, по-моему, уже догадался. И загрустил. Вот я и предлагаю тебе последить за ним. Он может сделать что-нибудь непоправимое. Понимаешь? Мне больше не на кого положиться.

Олаф надолго замолчал. Над чем он думал? Из каких вариантов выбирал? Ответственности перед Лигой Миров страшился? Или не верил Язону, подозревал его в обмане? А может, элементарно боялся мести коварного Крумелура?

Наконец проговорил с усилием:

– Хорошо. Я согласен. И гореть мне в плазме, если я предам тебя.

Это была не самая страшная клятва из известных Язону. Ну да ладно, сойдет и такая. Именно в силу столь неторопливого принятия важного решения Олаф показался Язону достаточно надежным человеком.

Тогда он рассказал этому горькому пропойце и о безумном докторе Теодоре Солвице, и о его искусственной планетке, улетевшей в никуда, и о незримом присутствии рядом со многими злодеями, и о том, что грандиозные галактические спектакли с выходом на сцену псевдопришельцев иновселенского толка доступны, по-видимому, только ему, только одному этому человеку во всей обитаемой Вселенной. Планировал ли Язон напугать Олафа? Да нет, скорее хотел, чтобы тот задумался. Весь организм Олафа Вита был отравлен насквозь чумритом и алкоголем, но голова-то у него по-прежнему оставалась светлой. Так пусть иногда задумывается не только о том, как заработать большие деньги, перепачканные кровью.

И Олаф задумался крепко, а потом сказал:

– Я теперь вдруг понял: мудрецы и кетчеры – только внешне похожи. Это наверняка разные расы. Мудрецы не делают зла никому, а кетчеры... Возможно, они служат твоему Солвицу.

– Нет, – возразил Язон. – Солвицу никто не служит, кроме, андроидов. Да и кетчеры, наверно, не такие ребята, чтобы прислуживать кому-нибудь. Но, с другой стороны, не исключено, что этот старый безумец научился использовать кетчеров в своих интересах.

– Ну, я примерно это и имел в виду, – согласился Олаф. – Понимаешь, кетчеры почему-то открыли Энвису многие свои секреты. Нашли кому! При всех своих странностях и красивых мечтах, он ведь был все-таки законченным злодеем. И умер как злодей. Но прежде чем умер, обучил некоторым кетчерским штучкам, например, Крумелура и Свампа. Про замедление времени ты уже знаешь – это у нас любой дурак на планете может. А про внушение боли ты слышал? А про гипнообручи, выворачивающие мозги наизнанку? Подозреваю, есть еще много такого, о чем и я не слыхал. Кетчеры сделали фэдеров сильными. Зачем? Им самим это абсолютно не пригодилось. А вот Солвицу...

– Интересно рассуждаешь. Молодец, Олаф! Только давай об этом как-нибудь после. Лети-ка ты к своим, точнее, к нашим врагам, а я буду с нетерпением ждать твоих сообщений.

– Хорошо, – кивнул Олаф. – Можно еще один глоточек? Честное слово, последний.

– Можно, – сказал Язон равнодушно. – Но, если ты сегодня потеряешь возможность нормально видеть и слышать, я тебя пристрелю, как поганого шипокрыла.

Олаф вздрогнул, повертел в руках фляжку и убрал назад.

"А вот это уже действительно здорово!" – порадовался про себя Язон.

И тут заметил, что к ним через поле бежит Фуруху.

– Господин Язон, – выпалил он, запыхавшись. – Я сейчас ищу средство от слепоты. И уже почти нашел. Рассказать?

"Ну вот и еще один фармацевт доморощенный! – подумал Язон. – Давно ли, фруктовиков по спине палками оглаживал и на большее был не способен? А теперь готов ради Виены всех слепых во Вселенной осчастливить".

– Ну, рассказывай.

– Только вы должны сначала антидот от чумрита найти, потому что лекарство именно на основе этого наркотика.

– Вот как! – только и сказал Язон.

– Ну конечно, мы ведь все вместе над одной проблемой бьемся, а попутно другие открытия делаем.

– Так и в чем же суть твоего открытия?

– А суть в том, что чумрит в сочетании с ядом рогоноса и фомальгаутским спиртом вызывает резкий спазм глазного нерва...

Язон сильно сомневался, что у нервов вообще бывают спазмы, а состав препарата развеселил его еще больше:

– Слушай, добавь туда еще чуточку стрихнина, бруцина и цианистого калия, предложил он очень серьезным голосом. – Слепоту как рукой снимет. Вместе с человеком.

– Зря вы шутите. Я говорю об очень маленьких дозах. И мне кажется, что не хватает всего лишь одной крошечной добавки...

– Слушай, а если серьезно, – сказал Язон, – тогда пойди лучше к Бруччо.

Он все как надо объяснит. А у меня, брат, уже во всех нервах спазмы начинаются.

– Я полетел, – напомнил о себе Олаф.

Они уже вернулись в пиррянский лагерь, откуда начали путь, и Олаф, попрощавшись, хлопнул дверцей универсальной шлюпки, той самой, на которой Язон удирал от своих за перевал. Обе эти шлюпки, его и Меты, конфисковали тогда ищейки Свампа, а когда Крумелур возвращал их, Язон предложил великодушно:

– Возьмите во временное пользование. У нас таких много, а вы, смотрю, летаете постоянно на тяжеленных катерах. Нерентабельно как-то.

Эх, знал бы он, что фэдеры, как и все прочие бандиты, летают над планетой на мощных катерах и суперботах просто для солидности! И на топливе экономить у них, мягко говоря, не принято.

А вот Олафу как раз очень понравилась легкая и маневренная лодочка.

ГЛАВА 14

Когда в небе над Моналои появился звездолет с Горячей планеты, решительно ни у кого не возникло вопроса, что это. Опознавательные знаки не потребовались. Над головами всех очевидцев парила абсолютно черная, правда, испещренная множеством красных огоньков летающая гора. По форме-то скорее облако, а вот по размеру – точно гора.

Звездолет остановился прямо в воздухе над красавцем Гругугужу-фай, и тогда всем стало видно, что даже поперечный размер корабля превосходит высоту вулкана раз в шесть. Что означало километров двадцать пять – тридцать в толщину и все пятьдесят, если не больше, в длину. Люди до сих пор подобных махин ни на планетах, ни в космосе не создавали. Смысла не было. Если, конечно, не считать чудака Солвица, которого угораздило однажды построить целый астероид.

Все линкоры и крейсеры, поднятые по тревоге, рядом со "сварткульским" звездолетом казались просто мухами, кружащими вокруг лошади в жаркий день. Какой уж там контроль за ситуацией! Фэдеры, надо думать, мысленно прощались и с планетой Моналои, и со своим сверхприбыльным бизнесом. Кто-то, возможно, уже и с жизнью прощался.

А вот пирряне были бодры и веселы, потому что Виена сразу настроилась на ментальную волну сварткул и всех успокоила. Злонамеренности в их действиях не было, нет и не будет. Главное теперь – уследить, чтобы эти гиганты ненароком не раздавили бы кого. Повернутся, родимые, эдак неловко, и вот пожалуйста, без всякого злого умысла и задней мысли...

В итоге – обошлось. Сварткулы вообще оказались куда умнее и предусмотрительнее, чем можно было предположить.

Прежде всего с борта циклопического звездолета через Виену, разумеется, пошел запрос на все корабли о готовности пиррян и моналойцев к операции. И лишь получив подтверждение, пришельцы показали место, которое требовалось расчистить. Обозначенную площадь на поле освободили быстро, тем более что практически все люди давно сидели по летательным аппаратам и были весьма мобильны. Черная громадина подползла к середине поля, и из нее стала медленно выдвигаться цилиндрическая нога диаметром не меньше полукилометра. Нога была совсем прозрачная, словно сделанная из стеклостали, и, приглядевшись, пирряне догадались, что это, вероятнее всего, защитное поле очень высокой напряженности. Стенки поля принялись вгрызаться в почву. Температура внутри быстро росла, и кончилось это все, разумеется, огромной воронкой с клокочущей внизу магмой.

А в магме уже через несколько секунд появились давние знакомые пиррян и моналойцев – клювастые монстры, похожие на людей. Вся эта многочисленная публика размахивала руками, по-дельфиньи выпрыгивала над поверхностью и громко верещала. Стенки защитного поля на удивление хорошо пропускали звуки...

Да нет же! Не могли они звуки пропускать. Просто стенки исчезли. Что такое? Почему процесс загрузки на корабль должен идти на открытом воздухе? Если бы кто-то остался сейчас вне кораблей, он бы почувствовал, как огромная волна жара вновь опаляет многострадальные поля, когда-то принадлежавшие добропорядочным фермерам. Внешние термодатчики всех крейсеров и катеров показывали сильный скачок температуры.

И тогда случилось непредвиденное.

Один из фэдерских катеров, демонстрируя чудеса высшего пилотажа, влетел в зону предполагаемой загрузки эвакуируемых сварткул и дал залп. Не вверх, не вниз – во все стороны. И не огнем, как таковым, а кассетными бомбами. Очевидно, с той самой начинкой.

Что после этого началось, не поддавалось описанию. Точнее, каждый потом описывал по-своему. Одним показалось, что защитное поле тут же образовалось вновь и катер, ударившись о стену, рухнул в раскаленную лаву. Другие считали, что легкий фэдерский кораблик просто перегрелся и пилот не справился с управлением. Третьи искренне полагали, что управлял катером смертник и главный запас оружия нес в трюме, а залп являлся не более чем отвлекающим маневром.

Однако и после падения катера в магму не все стало понятным. Монстры начали раздуваться и лопаться, в точности как те крысы под стеклянным колпаком. Это видели все. Но опять же, по утверждениям одних, лава на глазах твердела, а по не менее уверенным свидетельствам других, она, наоборот, кипела и булькала.

У Язона, наблюдавшего весь этот кошмар не на экране, а через большое спектролитовое окно, в глазах отчаянно рябило, плясали какие-то звездочки, расплывались круги. А потом... Потом, наверно, начались галлюцинации. Когда с монстрами, бурлящим потоком уходившими, как вглубь, так и вверх, во чрево звездолета, было вроде покончено, в центре раскаленного озера воздвигся желтый конус, оказавшийся на поверку свернувшимся в бухту гигантским червяком. Червяк ожил и, шевеля многочисленными неаппетитными отростками, начал всасываться в корабль сварткул. Он был очень длинным, и процесс затянулся. "Какая утомительно долгая галлюцинация!" – думал Язон.

Позднее, разумеется, оказалось, что все вокруг видели одно и то же. Все, включая видеокамеры разных кораблей.

Наконец гигантское черное облако задраило свой нижний люк и, словно живое, устало опустилось на землю. А земля от этого даже не вздрогнула.

"Вот такие пироги с котятами!" – вспомнилась Язону дурацкая поговорка, услышанная неизвестно на какой планете.

Транслируя свои пожелания через Виену, сварткулы разрешили всем сажать обратно любые летательные аппараты, а людям выходить на свежий воздух без скафандров. Вообще было объявлено, "Что все закончилось благополучно. Строго говоря, пришельцы могли тут же и улететь, помахав черными крыльями на прощанье. Но они обещали отнестись к людям с пониманием и теперь чувствовали, что у местного населения и пиррян остались вопросы. Сварткулы готовы были на них ответить.

Для более естественного общения из черного корпуса высунулось наружу длинное желтое щупальце, которое, подражая жестам человеческой руки, якобы и служило говорящей деталью звездолета.

Виена сразу прокомментировала, что это в действительности не так, но надо же было людям хоть на что-то смотреть в момент разговора. Когда перед тобой бескрайняя черная стена с мигающими красными лампочками, психологический дискомфорт слишком велик.

В ходе еще одной трогательно-любезной беседы двух разумов пришельцы разъяснили многое. И то, что не могли прилететь на помощь своим раньше, так как добыча алмазной серы – дело необычайно тонкое, всякий раз граничащее со смертельной опасностью. И то, что на самом деле они не исполины размером с гору, а звездолет их не такой уж и большой. Вся эта колоссальная оболочка выполняет фактически роль термоса. Системы жизнеобеспечения сварткул в условиях чуждого и холодного пространства весьма громоздки. Объяснили также, вспомнив вопрос Язона, что существует их цивилизация сравнительно недавно, и по легенде создана неким Демиургом просто ради шутки. Легенда звучала так. Якобы все, кто способен спрашивать в обитаемой Вселенной, поинтересовались однажды у Демиурга: "Может ли существовать разумная жизнь при высоких температурах?" Ответ пришел следующий: "Не может, но существует". – "Где?" спросили все. "Вот здесь", – ответил Демиург и породил горячую жизнь на Горячей планете. И велел горячим зваться людьми. Но они в гордыне своей людьми не стали. Демиург рассердился и хотел их уничтожить. Тогда они спрятались в центре большой желтой звезды, а оттуда принялись путешествовать по планетам, ядра которых были еще жидкими и горячими. Так и путешествуют до сих пор. Вот и вся история их цивилизации.

– Так все-таки легенда или реальная история? – решил уточнить Язон.

– По нашим понятиям, это одно и то же, – последовал весьма оригинальный ответ.

– А кто такой Демиург? – спросил Язон.

– Мы его ищем, чтобы убить, – сказали сварткулы, не отвечая на вопрос впрямую.

Но Язону и этого оказалось достаточно. Он уже сделал вывод, что речь идет, вероятнее всего, именно о Солвице. Или о другом таком же безумце, что, в сущности, было теперь не важно...

Рядом с Язоном уже несколько минут маячил выросший как из-под земли Фуруху. Очевидно, ему хотелось стоять поближе к Виене, а подходить совсем вплотную парень не решался – вдруг помешает процессу. И что-то он такое все время бормотал, канючил о чем-то. Наконец Язон отвлекся от исторического разговора со сварткулами и прислушался.

– Господин Язон, ну, господин Язон! Я хотел бы попробовать дать Виене мое средство от слепоты.

Язон просто обалдел от этой его маниакальной настойчивости:

– Что, прямо сейчас?

– Именно, господин Язон! Я хочу, чтобы Виена увидела корабль пришельцев глазами. Для нее это очень важно.

– А если она умрет, вместо того чтобы прозреть? – огрызнулся Язон.

– Нет, – сказал Фуруху, – это невозможно. Я уже советовался с Бруччо и Текой.

– А что ты тогда ко мне пристал?

– Вы же тут главный, господин Язон, – не унимался Фуруху. – Разрешите дать ей капсулу. Пусть она все это увидит.

– Увидит потом, в записи, – буркнул Язон, просто чтобы отвязаться.

– Но у меня есть еще один очень важный аргумент, – продолжал нудить Фуруху. – Это по поводу...

– Слушай, парень, отстань! Ну правда, отстань, я послушать хочу.

И Язон попробовал слушать. Керк, Стэн и Фермо беседовали теперь со сварткулами о технических деталях. Беседа становилась с каждою минутой все скучнее. А про досадный инцидент с фэдерским катером даже не вспоминали. Сварткулы – тактично, люди – испуганно. Так, во всяком случае, людям казалось. Потом пришельцы решили на прощанье поблагодарить людей за помощь и конкретизировали:

– Мы очень тронуты вашим участием. Ведь ваш пилот пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.

– Как?! – Это был дружный ошеломленный возглас.

Оказалось, вот как.

На фэдерском катере полетел в самое пекло не моналоец, а пиррянин Ронус. Обиженный давешним отказом участвовать в погружении, Ронус вынашивал планы мести. Оружие он украл с "Арго", перехитрив Стэна, и не подозревавшего о подобном коварстве. Корабль попросил у Фермо. Чего конкретно добивался пиррянский боец, узнать уже не представлялось возможным. А вот чего добился, сварткулы объяснили. Так называемый катализатор распада послужил в данной ситуации катализатором созидания. Он не представлял опасности для разумного существа, сидевшего внутри ядра, зато позволил в невероятно сжатые сроки восстановить планетную твердь на месте бывшей полости. Сварткулы планировали затратить на это минимум неделю. И похоже, что этим уродливым творениям Демиурга было не только знакомо абстрактное понятие "благодарность", но они действительно умели испытывать некий аналог этого человеческого чувства.

В поисках ответного шага желтое щупальце протянулось к Фуруху. Тот в ужасе отшатнулся.

– Не бойся, – перевела Виена. – Оно не горячее. Дай мне свою капсулу с лекарством.

Поскольку щупальце разговаривало голосом Виены, Фуруху не мог не подчиниться. Он протянул капсулу девушке.

– Это не я говорю, это оно, – по-доброму засмеялась В иена.

Фуруху развернулся, двигаясь как механическая кукла. Желтое щупальце поглотило капсулу. Затем содрогнулось – надо думать, просто для виду – и через несколько секунд возвратило лекарство обратно.

– Возьми, – перевела Виена.

Фуруху подставил ладонь.

– Теперь дай его своей девушке.

Фуруху протянул капсулу Виене, и она, кажется, только сейчас сумела отвлечься от процесса перевода и осознала, что говорит о самой себе.

– Глотай, – сказал Фуруху, теперь уже не дожидаясь разрешения Язона.

Язон видел, как Виена закрыла и вновь открыла глаза. Не требовалось медицинского образования, чтобы понять происшедшее.

"Ай да сварткулы! – подумал Язон. – Вот теперь ясно, что Солвиц тут ни при чем. Его детища определенно были бы не способны ни к каким добрым делам".

А черная махина сварткульского корабля начала медленно подниматься.

Настолько медленно, что даже трава под ним не шевелилась.

– Ты все узнала про них, что было нужно? – спросил Язон у Виены.

– Я узнала гораздо больше, чем ты думаешь. Но сейчас я не хочу ничего рассказывать. Ну вас всех!.. – добавила она весело.

Виена держала Фуруху за обе руки и с восторгом смотрела ему в лицо. "Страшен как смертный грех, – подумал Язон, – и что она в нем нашла?"

Но для Виены это был не просто первый мужчина – это был первый человек, которого она увидела собственными глазами. Человек, подаривший ей новый мир мир зрительных образов. – Как ты думаешь, – шепнула Мета Язону, – они усовершенствовали средство, изобретенное Фуруху, или дали Виене что-то принципиально другое?