Текст книги "Бетси"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

На регистрационной стойке отеля «Фэамонт» меня ждал телекс, подписанный Лореном.

«Леди Эйрес вылетела в Сан-Франциско тем же рейсом. Буду признателен, если ты окажешь ей всемерную помощь и поддержку. С наилучшими пожеланиями.

Л. X. III.».

Я сухо улыбнулся и передал ей бланк. Затем повернулся к стойке, расписался в регистрационной книге.

– Мы уже подготовили ваш номер, мистер Перико, – порадовал меня портье. – Он в новом корпусе.

– Благодарю.

Он кликнул коридорного.

– Проводите мистера и миссис Перино в номер 2112, – и улыбнулся мне. – Желаю вам приятного отдыха.

Коридорный вывел нас к лифтам. Лишь в кабине она вернула мне телекс.

Молча. И заговорила, когда мы остались в номере вдвоем.

– Как, по-твоему, откуда он узнал?

– Детройтское гестапо. Служба безопасности. Есть у каждой автостроительной компании. Они не любят секретов.

– Противно все это. Какое им дело, куда я поехала и что делаю?

– Для вас это большая честь. Такого внимания удостаиваются лишь те, кто играет важную роль в их бизнесе.

– А я тут при чем?

– Перестаньте, Бобби. Я видел, как смотрел на вас Лорен. Вы его заинтересовали.

– Как и многих других американских мужчин. Молодая вдова, блондинка и все такое. Почему он должен отличаться от них?

– Потому что он – Лорен Хардеман Третий, вот почему. А короли должны быть выше страстей человеческих.

– Только американские короли, – возразила она. – Уж мы-то, англичане, знаем, что это не так.

Я сел за стол и начал заполнять телеграфный бланк.

И еще писал, когда коридорный принес чемоданы. Знаком я попросил его подождать, пока не закончу.

– Взгляните, – я протянул ей телеграмму.

Она прочитала:

«Хардеману III, Вифмо, Детройт.

Инструкции получены. Ситуация контролируется. Наилучшие пожелания.

Перино».

Она улыбнулась, возвращая ее мне. Я отдал телеграмму коридорному вместе с чаевыми, и он вышел, затворив за собой дверь.

Тут же зазвонил телефон. Со мной хотел поговорить Арнольд Зикер, едва ли не самый крупный специалист по слиянию компаний. Во всяком случае, в Соединенных Штатах.

– Тони Руарк готов пообедать с нами сегодня. Половина девятого подойдет?

– Подойдет, – ответил я. – Где?

– Думаю, в отеле. Так будет проще.

Арнольд славился своей прижимистостью. Обед в отеле означал, что его стоимость автоматически будет внесена в мой счет.

Я положил трубку и повернулся к леди Эйрес.

– Будем обедать в половине девятого Вы не против?

Она покачала головой.

– Отлично. А до этого у нас есть какие-нибудь важные дела?

– Нет.

– Тогда ложимся в постель и потрахаемся. Или ты думаешь, что я прилетела сюда лишь для того, чтобы пообедать?

Это было прекрасно. Действительно прекрасно. Кажется, мы сами удивились, испытав столь сильное эмоциональное потрясение.

Мы лежали, прильнув друг к другу и после того, как страсть иссякла. Мне не хотелось отпускать ее. Я чувствовал, как она дрожит. Ее плоть стала моей.

– Эй, – я все пытался понять, что с нами. – Что произошло?

Ее руки крепко обняли меня за шею.

– Упали звезды, – прошептала она.

Я промолчал.

– Как я хотела тебя. Ты даже не представляешь, как я тебя хотела.

Я прижал палец к ее губам.

– Ты слишком много говоришь.

Она куснула меня за палец.

– Женщины все такие. Потому что не знают точно, какие слова нужны после этого.

Я прижался щекой к ее плечу.

Она повернула голову так, чтобы смотреть на меня.

– Я предчувствовала, что у нас будет именно так.

– Что за сентиментальность. Это не по-британски.

– А что мне сказать, чтобы ты понял: такое случается далеко не всегда, – сердито бросила она.

Я улыбнулся.

– Почему ты думаешь, что я этого не знаю? Мой молодец по-прежнему в тебе, не так ли? А обычно я уже мою его в ванной.

– Я сама помою его. Своим соком. И он снова вырастет.

И тут зазвонил телефон.

Я протянул руку, взял трубку. Лорен.

– Я только что получил твою телеграмму.

– Хорошо.

– Все в порядке? Где она?

– Рядом. Можешь с ней поговорить, – и вложил трубку в ее руку.

– Все отлично, Лорен, – проворковала она. – Нет, нет, не волнуйся… У вас было чудесно, но не могла же я оставаться до бесконечности… Да, благодарю. Я задержусь в Калифорнии на несколько недель, а потом, вероятно, вернусь в Лондон… Перед отъездом позвоню… Мы как раз собираемся на обед… Поцелуйте за меня Алисию™ До свидания.

Она положила трубку на рычаг, затем скинула меня с себя. Я перекатился на спину, она села, зыркнула на меня сверху вниз.

– Да ты просто мерзавец.

И мы оба захохотали.

Они сидели у стойки, когда мы вошли в коктейль-холл. При виде леди Эйрес глаза их широко раскрылись.

Никто не носит мини-юбки лучше англичанок. Кажется, их ноги находятся в непрерывном плавном движении, от которого нельзя отвести взгляда.

Арнольд соскользнул с высокого стула.

– Тони Руарк, Анджело Перино, – представил он нас.

Руарк, крупный черноволосый ирландец, сразу же мне понравился. Мы обменялись крепким рукопожатием.

Я познакомил их со своей дамой, и они раздвинулись, освобождая ей проход к стойке. Начавшийся было разговор оборвался, едва она стала садиться на стул. Там было на что посмотреть. Потом мы заказали коктейли.

Пять минут я мирился со светской болтовней, затем перешел к делу.

– Арнольд говорил, что у вас есть подходящие для меня производственные площади.

– Вполне возможно, – осторожно ответил Руарк.

– Там есть все, что нужно, – вмешался Арнольд Зикер. – Восемнадцать тысяч акров. Из них две тысячи – ангар, который можно использовать хоть сейчас. Кроме того, пристань и железнодорожная ветка.

Я словно и не слышал Арнольда. Ему лишь бы получить комиссионные.

– Я не понимаю, почему вы решили продать завод? – обратился я к Руарку.

– Честно?

Я кивнул.

– Никакой перспективы.

Я молчал, предлагая ему продолжать.

– Все написано черным по белому. Уменьшение расходов на оборону прежде всего ударит по нам.

– Почему вы так думаете? – спросил я. – Куда они денутся без вертолетов?

Компания Руарка выпускала в основном винтокрылые машины.

– Они потребуются, – согласился он, – но не в таком количестве. У нас все ладилось, пока титаны занимались своими дорогостоящими проектами. «Боинг» строил «747-й», «Локхид» – «1011»[7]7
  Широкофюзеляжные многоместные пассажирские самолеты.


[Закрыть] и сверхзвуковой бомбардировщик, серийное производство которого никак не утвердит Конгресс. А теперь все, что останется, отдадут им.

И это естественно. У них больше работников, больше наличных средств.

– А как насчет коммерческого использования ваших вертолетов?

– Исключено. Рынок заполнен. А потом, наши вертолеты не приспособить для мирных целей. Они проектировались как боевые машины, – он отпил из бокала. – Мы уже получили извещение, что на следующий год заказов не будет.

– Я это ценю, – я смотрел ему прямо в глаза. – Вашу честность и откровенность.

Он улыбнулся.

– Вы спрашиваете, я отвечаю. Да я ничего и не сказал вам такого, чего вы не узнали бы сами, если б навели справки.

– Все равно спасибо. Вы сберегли мне немало времени. Вся необходимая документация по заводу у вас с собой?

– Да, – он указал на «дипломат», стоящий на полу у его ног.

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда давайте пообедаем, а потом поднимемся ко мне и все обстоятельно посмотрим.

Из нашего номера они ушли в четвертом часу утра.

– Как надумаете осмотреть завод, сообщите. Я пришлю за вами самолет.

– Благодарю. Я свяжусь с вами завтра.

Джон Дункан прилетал утренним рейсом. Из «Вифлеем моторс» он уволился четыре года назад, когда ему стукнуло шестьдесят. В наши планы Номер Один посвятил только его.

– Джон Дункан для меня что Чарли Соренсен для Генри Форда. В автомобилях для него нет тайн, – сказал мне как-то старик.

– Но он на пенсии, – возразил я.

– Он вернется, – заверил меня Номер Один. – Насколько я его знаю, ему уже до смерти надоело корпеть в гараже над газотурбинным двигателем собственной конструкции.

Номер Один не ошибся. Джон Дункан задал мне лишь один вопрос: когда мы намерены начать?

Закрыв за ними дверь, я вернулся в гостиную, налил себе виски, сложил бумаги в стопку, сел на диван.

– Они ушли? – донесся с порога спальни ее голос.

Я поднял голову. Ночная рубашка из тончайшего батиста не скрывала таящихся под ней сокровищ. Я кивнул.

– Я заснула, но сквозь сон слышала ваши голоса.

Сколько времени?

Я посмотрел на часы.

– Двадцать минут четвертого.

– Ты, должно быть, совсем вымотался.

Она налила себе джина с тоником. Села в кресло. Пригубила бокал.

– Может, я чего-то не понимаю, но мне кажется, всего этого не нужно для изготовления нескольких гоночных автомобилей, не так ли?

Я не стал с ней спорить.

– То есть ты задумал что-то еще?

– Да.

Она замялась.

– Лорен знает об этом?

– Нет.

Она помолчала, выпила джин.

– А ты не волнуешься?

– На счет чего?

– Насчет меня. Что я могу ему рассказать.

– Нет.

– Почему? Ты же ничего обо мне не знаешь.

– Знаю, и предостаточно, – я поднялся, добавил в бокал канадского виски, повернулся к ней. – Помимо того, что в постели с тобой едва ли кто потягается, мне думается, что ты очень честная и порядочная женщина.

Она замерла, облизала губы розовым язычком.

– Я тебя люблю.

– И это мне известно, – ухмыльнулся я.

Она швырнула в меня бокал, и мы отправились в спальню.

Глава 10

Она подошла ко мне, когда я брился.

– Ночью ты кричал во сне, – расслышал я сквозь жужжание электробритвы. – Сел, закрыл лицо руками и начал кричать.

Я смотрел на ее отображение в зеркале.

– Извини.

– Сначала я не знала, что и делать. Потом обняла тебя, уложила, и ты успокоился.

– Ничего не помню, – я выключил электробритву.

Конечно, я обманывал ее. Этот кошмар никогда не покидал меня. Ни во сне, ни наяву. Я протер лицо лосьоном.

– Скажи, Анджело, почему твои глаза не улыбаются?

– Я побывал на том свете… Счастливчики остаются там. Мне же не повезло.

Ее отображение исчезло. Слишком поздно я вспомнил об участи, постигшей ее мужа, и последовал за ней в спальню. Она стояла у окна, глядя на Сан-Франциско. Я обнял ее, повернул к себе.

– Я говорил только про себя.

Она прижалась лицом к моей груди. По щекам ее катились слезы.

– Я понимаю, что ты хотел сказать, но ничего не могу с собой поделать.

– Все нормально. Ты такая красивая.

Внезапно она разозлилась. Отпрянула от меня.

– Да что же это с вами такое? Джон ничем не отличался от тебя. Почему вы никого не подпускаете к себе?

Почему в ваших душах нет ничего, кроме безумного желания разбиться о какую-нибудь стену?

– Ладно.

– Что «ладно»? – фыркнула она.

– С этим я уже покончил. Придумай что-нибудь поновей.

Еще мгновение она смотрела на меня, сверкая глазами, затем злость ее исчезла, она вернулась в мои объятья.

– Извини, Анджело, – прошептала она. – Я не имела права…

Я приложил палец к ее губам.

– У тебя есть все права. Пока я не безразличен тебе.

«Фалькон» стоял среди «Боингов-707» и «747», ожидавших разрешения на взлет, словно воробей, затесавшийся в орлиную стаю. Пилот повернулся к нам.

– Ждать осталось недолго. По очереди мы четвертые.

Я посмотрел на сидящего в кресле напротив Джона Дункана. Лицо напряженное, словно маска. Он не любил летать и, увидев самолет, едва не выскочил из такси, чтобы вернуться в отель.

Я подмигнул Бобби.

– Вам удобно, Джон?

Он не улыбнулся. Легкая беседа не отвлекла его, и он молчал, пока мы не вырулили на взлетную полосу.

– Если ты не возражаешь, Анджело, обратно я вернусь поездом.

Я рассмеялся. Годы не изменили его. Возможно, волосы и поредели, но руки и глаза остались такими же быстрыми и уверенными. Я видел перед собой прежнего Джона Дункана, который тридцать лет назад собирал в парке мою педальную машину.

Самолет приземлился на заводском аэродроме. Тони Руарк встретил нас у трапа. Я представил его Дункану.

– Я взял на себя смелость снять вам номера в местном отеле, – сказал Тони. – Полагаю, вам понадобится не меньше двух дней, чтобы осмотреть завод.

С двумя днями он сильно просчитался. Мы провели на заводе всю неделю. И без Джона Дункана я бы просто захлебнулся в потоке информации. Тут я начал понимать, почему Номер Один полностью доверялся ему. Он не упускал ни единой мелочи. Даже глубину канала, ведущего к нашим причалам, на случай, если придется принимать тяжелые баржи.

В конце недели мы сидели над планом завода в моем номере. Бобби налила нам по бокалу и удалилась в спальню.

– Каково ваше мнение? – осведомился я.

– Может получиться. Главный сборочный корпус придется удлинить, чтобы добиться максимальной эффективности конвейера, но с этим проблем не будет. Места предостаточно. Удачно расположены подготовительные цеха. Кое-что придется пристроить, но не очень много. Беспокоит меня другое.

– Что именно?

– Сталь. Я не знаю металлургических заводов Западного побережья. Если они не смогут насытить наши потребности, лист придется возить с Востока, и мы разоримся до того, как с конвейера сойдет первый автомобиль. Я бы предпочел, чтобы у нас был собственный металлургический завод. Как раз этим «Форд» и «Джи эм» всегда били нас. Они выпускали автомобили, а мы ждали, когда подвезут стальной лист.

– Мы этим займемся. Что еще?

Он покачал головой.

– В остальном полный порядок.

– Вы можете сказать, какая сумма потребуется на реконструкцию завода?

– Не зная, какой автомобиль будет выпускаться?

Нет.

– «Форд» строит новый завод для выпуска малолитражек. Во сколько он обойдется?

– Я слышал, в сто миллионов.

– Нам потребуется столько же?

– Возможно. Я бы хотел привлечь к этому делу специалистов. Не люблю догадок.

– Много у них уйдет на это времени?

– Три-четыре недели.

– Слишком долго, – я покачал головой. – С покупкой завода решать надо незамедлительно. Мы не можем не говорить ни да, ни нет.

– Решать-то будешь ты, – он заулыбался. – Ты напоминаешь мне Номера Один. Тот тоже никогда не ждал точных расчетов.

– Вы думаете, завод стоит шесть миллионов, которые просит за него Руарк?

– А вы делали оценку?

– Да, – кивнул я. – Дважды. В одном случае его оценили в десять миллионов, в другом – в девять и шесть десятых.

– И что Руарк намерен делать с заводом по истечении контракта с министерством обороны?

– Продать его.

– Он никогда не найдет покупателя на весь завод.

Придется продавать по частям. На это у него уйдет полжизни, – Дункан задумался. – Интересно, жаден ли он до работы?

– Не знаю. Уходить от дел ему вроде бы рановато.

Человек он энергичный.

– Походив по заводу, я проникся к нему уважением.

В автостроении он добился бы блестящих успехов. Если, конечно, его это заинтересует.

– К чему вы клоните? – я действительно не понял, о чем ведет речь Дункан.

– Почему бы не использовать его опыт? – продолжил тот. – Поработав со мной пару лет, он станет едва ли не лучшим специалистом в нашей области. А я ведь не молодею.

Мы с Руарком договорились встретиться в три. Я вошел в кабинет. Огляделся. Никаких излишеств. Тут только работали.

Он предложил сесть в кресло.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, благодарю.

Руарк закурил.

– Так что вы надумали?

– Полагаю, я могу назвать вам длинный перечень причин, побудивших меня отказаться от покупки. Но, наверное, для вас это не важно.

Он кивнул.

– Согласен с вами. Причины не важны, – он глубоко затянулся, выпустил струю дыма. – Знаете, я даже рад.

Завод этот я, можно сказать, построил собственными руками. Капитан должен идти на дно со своим кораблем.

– Нет, это романтическая глупость. Умный капитан подбирает себе другой корабль.

– Куда я пойду? – спросил он. – Обратно к «Беллу»? «Сикорскид?[8]8
  Ведущие вертолетостроительные фирмы США.


[Закрыть] Нет уж. Я слишком долго был вольным стрелком. А где еще я смогу приложить свои знания? У вертолетов своя специфика.

– А вы не думали об автомобилях? Их строят по всей стране.

– Вы, должно быть, шутите! – воскликнул он. – Что я понимаю в автомобилях?

– В производстве летательных аппаратов и автомобилей принципиальной разницы нет. Только в последнем случае количество изготавливаемых изделий несравненно больше.

Он молчал.

– Джон Дункан говорит, что за два года сделает из вас лучшего специалиста в отрасли. А этот хитрый шотландец зря слова не скажет. Уж можете мне поверить.

Если он уверен, что у вас талант, значит, так оно и есть.

Остается лишь реализовать его.

– А что прикажете делать со всем этим? – он обвел рукой окна, из которых открывался вид на заводские корпуса.

– Продайте.

– Кому? Мне потребуется пять лет, чтобы распродать все по частям.

– Я не о заводе. Продайте вашу компанию.

– Кто ее купит? Компания почти на мели. После ликвидации имущества мне едва ли удастся выручить за нее больше миллиона.

– Именно эту цифру я и имел в виду. При условии, что вы согласитесь подписать с нами семилетний контракт.

Руарк рассмеялся, протянул руку.

– Знаете, мне, похоже, понравится работать с вами.

Я пожал ему руку.

– А почему вы так думаете?

– Мне импонирует ваша самоуверенность.

– А на что вы, собственно, жалуетесь? – рассмеялся я. – Благодаря мне вы только что стали миллионером.

– Кто спорит, – он достал из ящика стола бутылку. – Что будет дальше?

Я наблюдал, как он разливает шотландское.

– Джон Дункан уже уехал в Детройт. Нужно оценить, в какую сумму обойдется реконструкция завода. Он вернется через неделю с командой специалистов.

– Логично, – Руарк передал мне полный стакан. – А теперь, раз уж вы владелец компании, как насчет текущих расходов? В конце месяца вы должны заплатить банку двести тысяч долларов.

– Я уже распорядился, чтобы наши финансисты со всем разобрались.

– Вы, кажется, подумали обо всем, кроме одного. Чем в это время заниматься мне?

– А на вас ляжет покупка металлургического завода.

С объемом производства, достаточным для выпуска двухсот пятидесяти тысяч автомобилей в год. Мы не можем возить сталь через всю страну, не рискуя обанкротиться, – я пригубил виски. – И еще. Переходите на канадское виски. Вы теперь строите автомобили, а не вертолеты.

Глава 11

Арнольд влетел в мой номер в «Фэамонте» с налитыми кровью глазами.

– Ты лишил меня девятисот тысяч комиссионных!

Оставил на бобах! Обвел вокруг пальца!

Я широко улыбнулся.

– Остынь, а не то тебя хватит удар.

– Я отволоку тебя в суд! – бушевал он. – Получу с тебя каждый полагающийся мне цент!

– Давай, давай, – покивал я. – Я получу немало удовольствия, когда тебя вызовут свидетелем и ты расскажешь судье, как пытался всучить мне за шесть миллионов долларов компанию, находящуюся на грани банкротства. О чем ты, разумеется, знал заранее.

Он вытаращился на меня.

– Ты этого не сделаешь.

– Почему же? Ты обтяпывал свои делишки, потому что тебя не трогали. И мне кажется, не придется долго упрашивать Конгресс или налоговое управление создать специальную комиссию, которая выяснит, сколько денежек ты высосал у владельцев акций таких вот компаний и корпораций.

Зикер долго молчал, а заговорив, сбавил обороты.

– И что мне теперь делать? Соглашаться на пятнадцать процентов от миллиона?

– Нет.

– Я знал, что ты можешь войти в мое положение, – просиял Арнольд. – Нельзя попирать справедливость.

– Совершенно верно.

– И сколько, по-твоему, должно мне причитаться?

– Пять процентов.

Он побагровел. Даже лишился дара речи. А придя в себя, завопил:

– Черта с два! Да за такие деньги я и улицу не перейду. Лучше не брать ничего!

– Меня и ото устроит.

– Так дела не делаются. Я должен заботиться о собственной репутации.

Я рассмеялся.

– Это точно. Но учти, я только начинаю. Я полагал, ты поможешь мне и в другом деле, но раз ты так ставишь вопрос…

Закончить он мне не дал.

– Я не говорил, что не возьму их. В конце концов, нельзя замыкаться на деньгах. Личные взаимоотношения куда важнее.

– Ты абсолютно прав, Арнольд.

– Я рад, что мы все утрясли. Счет я посылаю Уэйману в «Вифлеем»?

– Нет, пошли его мне. В Детройтский национальный банк.

– Почему? – удивился он. – Разве ты работаешь не на «Вифлеем моторс»?

– С чего ты взял? Это моя личная инициатива. Им я должен лишь одно – подготовить команду для гонок.

Он обдумал мои слова. Чувствовалось, что он мне не верит.

– Ладно. Как скажешь, так и сделаем. Что еще тебе нужно?

– Металлургический завод на Западном побережье.

Свяжись с Тони Руарком. Теперь он работает на меня и скажет, что нам требуется.

Номеру Один я позвонил сразу же после ухода Арнольда.

– Где ты был? – в голосе слышалось недовольство. – Ты не давал о себе знать целую неделю.

Я ввел его в курс дела.

– Ты не теряешь времени даром, – прокомментировал он результаты моих трудов.

– Мне есть с кого брать пример.

– А что слышно из Детройта? – продолжил он допрос.

– Ни слова. Но едва ли такое продлится долго. Только что ушел Арнольд Зикер. Он-то думал, что я действую от лица «Вифлеем моторс». Я его просветил. Сказал, что работаю на себя.

– Ты думаешь, он поверил?

– Нет. Поэтому я и жду, что пойдут разговоры. Он обязательно начнет выяснять в Детройте, что к чему. Неведение для него хуже смерти.

– А как ты решаешь финансовые вопросы?

– Пользуюсь моим фондом. Вы не единственный богатый дедушка в Грос-Пойнт.

Он рассмеялся.

– Едва ли это мудрое решение. А если я не поддержу тебя деньгами?

– Я готов рискнуть. Мой дед говорил, что в Детройте вы пользовались у него наибольшим доверием. Только вы расплачивались со своим бутлегером[9]9
  Торговцы спиртным во времена сухого закона.


[Закрыть], словно с официальным поставщиком.

– Ты меня пристыдил. Сколько ты уже потратил?

– Около двух миллионов. Миллион на приобретение компании и примерно столько же на текущие расходы ближайших месяцев.

– Возьмешь миллион наличными и миллион облигациями военно-морского займа?

– Заметано.

– Они будут в банке утром. Куда ты теперь?

– В Риверсайд, это здесь, в Калифорнии, переговорю с несколькими гонщиками, потом в Нью-Йорк. У меня встреча с Леном Форманом. Он специалист по размещению ценных бумаг.

Номер Один помолчал.

– В Риверсайд не езди. Ты зашел слишком далеко, прикрытия больше не нужно. Отправляйся прямо в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты успел как можно больше до того, как они очухаются.

– Как вам будет угодно. Но, полагаю, мне нужно позвонить Лорену и сказать, что я увольняюсь. Я не против того, чтобы вести тонкую игру, но прямой обман не по мне. Я же обещал ему собрать команду автогонщиков.

– Незачем тебе звонить, – отрезал Номер Один. – Лорена оставь мне. Неужели ты думаешь, что он хоть на минуту поверил твоей сказочке?

Что я мог сказать?

– Держи рот на замке и поезжай в Нью-Йорк, – заключил Номер Один.

– Хорошо. Пусть он вам и внук, но мне это не нравится.

– А я и не требую от тебя одобрения моих действий.

Занимайся своим делом, – и в трубке раздались гудки отбоя.

Я положил ее на рычаг, налил себе виски и прошел в спальню.

Бобби лежала на кровати, пролистывая журнал. Подняла голову.

– Совещание окончено?

Я кивнул.

– Все нормально?

– Да, – я отпил из бокала. – Но планы переменились.

– О?

– Мы не едем в Риверсайд.

– Я сожалеть не буду. Менее всего мне хотелось вновь увидеть гоночную трассу.

– Мы летим в Нью-Йорк.

– Когда?

– Если собраться сейчас, то успеем на самолет, вылетающий без четверти одиннадцать, и прибудем в Нью-Йорк утром.

– А если не успеем?

– Полетим утром. Но я потеряю целый день.

– Для тебя это важно?

– Пожалуй.

– Тогда поторопимся, – она вылезла из постели. Под моим взглядом сбросила халатик, голой подошла к стенному шкафу, достала платье.

– А, к черту все ото. Возвращайся в постель.

Едва ли я мог придумать что-либо более глупое, чем провести ночь с такой женщиной в самолете.