Текст книги "Предательство"

Автор книги: Гарольд Пинтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

1974 год

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

В доме Роберта и Эммы. Гостиная. 1974. Осень.

Роберт наполняет стакан Джерри. Идет к двери.

Роберт. Эмма! Джерри пришел!

Эмма (из-за кулис).Кто-кто?

Роберт. Джерри.

Эмма. Сейчас я спущусь.

Роберт протягивает Джерри стакан.

Джерри. Твое здоровье.

Роберт. Твое здоровье. Она там укладывает Неда. Надо полагать, он с минуты на минуту отбудет.

Джерри. Куда отбудет?

Роберт. В страну снов.

Джерри. А-а. Кстати, вы как спите?

Роберт. То есть?

Джерри. По-прежнему не высыпаетесь? Я имею в виду Неда.

Роберт. Ах, Неда. Нет, ничего. Он становится спокойнее. Но знаешь, что мне тут сказали?

Джерри. Что?

Роберт. Мне сказали, что мальчики вообще в этом смысле хуже, чем девочки.

Джерри. Хуже?

Роберт. Ну да, младенцы. Мне сказали, что мальчики в младенческом возрасте плачут больше, чем девочки.

Джерри. Неужели?

Роберт. А ты сам этого не замечал?

Джерри. Э-э… Да, пожалуй, мы замечали тоже. А ты?

Роберт. Я заметил. А в чем, по-твоему, дело? Как ты думаешь, почему это так?

Джерри. Ну, я думаю… мальчики больше озабочены.

Роберт. Уже в младенческом возрасте?

Джерри. Да.

Роберт. Ну а какого черта им беспокоиться, какие у них заботы… еще в младенчестве? Как ты думаешь?

Джерри. Ну… столкновение с внешним миром – так я думаю, они покидают материнское лоно и все такое.

Роберт. А девочки? Они тоже покидают лоно.

Джерри. Согласен. Но и ты согласись – никто из нас никогда не слышал, чтобы кто-нибудь всерьез обсуждал этот вопрос – о том, что девочки покидают лоно и все такое. Никто ведь не обсуждал, верно?

Роберт. Я готов обсудить.

Джерри. Ты? Ясно. Ну и что ты можешь сказать по этому поводу?

Роберт. Но ведь я первый задал тебе вопрос, ты и ответь.

Джерри. Какой вопрос?

Роберт. Почему ты утверждаешь, что перед мальчиком, покидающим материнское лоно, встает больше проблем, чем перед девочкой?

Джерри. Разве я утверждал это?

Роберт. Ты даже пошел дальше и утверждал, что младенцы мужского пола в большей степени обеспокоены столкновением с внешним миром, чем младенцы женского пола.

Джерри. А ты разве так не считаешь?

Роберт. Да, я считаю, что это так.

Пауза.

Джерри. А как ты думаешь, почему это так?

Роберт. Не знаю.

Пауза.

Джерри. А ты не думаешь, что это каким-то образом связано с различием их пола?

Пауза.

Роберт. Боже милостивый, конечно же! Неизбежно связано.

Входит Эмма.

Эмма. Привет! Вот не ждали.

Джерри. Да я тут пил чай у Кейси.

Эмма. Где это?

Джерри. Здесь рядом, за углом.

Эмма. А мне казалось, что он живет… в Хампстеде или еще где-то.

Роберт. Ты отстаешь от жизни.

Эмма. А что?

Джерри. Он ушел от Сюзанны. Он теперь живет один, здесь неподалеку, за углом.

Эмма. Ах вот как.

Роберт. Пишет роман о человеке, который оставил жену с тремя детьми и поселился на другом конце Лондона, чтобы написать роман о человеке, который оставил жену с тремя детьми…

Эмма. Надеюсь, этот его роман будет лучше, чем его последний роман.

Роберт. Последний? Ах последний. Это про то, как человек живет в большом доме в Хампстеде с женой и тремя детьми и пишет роман о человеке…

Джерри (Эмме).А чем тебе не понравился тот роман?

Эмма. Я, собственно, тебе уже говорила.

Джерри. Мне кажется, это лучшее из всего, что он написал.

Эмма. Может, это и лучшее из всего, что он написал, и тем не менее вещь эта до омерзения фальшива.

Джерри. Фальшива? В каком смысле – фальшива?

Эмма. И об этом я уже говорила.

Джерри. Разве?

Роберт. Да, да, говорила. Мы тут как-то обедали вместе, отлично помню, только не помню где, ты, я, Эмма и Джудит, и Эмма прочла нам за пудингом блестящий доклад о фальши в произведениях Кейси на примере как раз этого его последнего романа. «Горькое похмелье». Это была волнующая речь. К сожалению, Джудит должна была нас покинуть в самой середине этого выступления, потому что ей нужно было на ночное дежурство в больницу. Как она, кстати, поживает?

Джерри. Всё прекрасно.

Пауза.

Роберт. А когда мы будем с тобой играть в сквош?

Джерри. Ты для меня слишком сильный игрок.

Роберт. Ерунда. Я вообще не сильный игрок. Просто я в лучшей форме.

Джерри. Это почему же? Почему это ты в лучшей форме, чем я?

Роберт. Потому что я играю в сквош.

Джерри. Ах играешь. И часто?

Роберт. Н-н-ну…

Джерри. С кем?

Роберт. Как правило, с Кейси.

Джерри. С Кейси? Боже правый! Ну и как он играет?

Роберт. Со всей честностью. Так сказать, с последней прямотой. Но мы-то с тобой – мы ведь и правда не играли целую вечность. Мы должны непременно поиграть. Ты ведь неплохо играл.

Джерри. Да, я неплохо играл. Решено. Я тебе позвоню.

Роберт. Верно, почему бы тебе не позвонить?

Джерри. Позвоню, и мы условимся.

Роберт. Идет.

Джерри. Надо. Обязательно.

Роберт. А после игры я угощу тебя обедом.

Джерри. Нет, нет. Это я тебя угощу. Приглашаю.

Роберт. Кто выиграет, тот и угощает.

Эмма. А мне можно поглядеть?

Пауза.

Роберт. На что?

Эмма. Можно мне поглядеть на игру, а потом я угощу вас обоих обедом.

Роберт. Видишь ли, если уж говорить со всей честностью, так сказать с последней прямотой, то нам, собственно, ни к чему, чтоб там была женщина, правильно я говорю, Джерри? Потому что игра в сквош – это, видишь ли, не просто игра в сквош, это нечто большее. Ну, сперва, конечно, сама игра. После этого – душ. После этого – твоя пинта пива. А потом уж – обед. Потому что ты это заслужил. Ты сражался, а теперь – теперь тебе хочется получить свою пинту пива и свой обед. И, честно говоря, тебе вовсе не хочется, чтоб женщина угощала тебя обедом. Честно говоря, тебе вовсе не хочется, чтоб здесь была женщина, здесь или поблизости, хотя бы за милю отсюда. Честно говоря, тебе вовсе ни к чему, чтоб она торчала на площадке во время игры, или в душе, или потом в пивной, или даже в ресторане. Потому что, видишь ли, за обедом хочется поговорить с другом о сквоше, или крикете, или о книгах, или даже о женщинах, хочется поговорить всласть и не бояться, что тебя кто-то прервет на полуслове. Вот, собственно, в чем тут дело. Ты согласен, Джерри?

Джерри. Давненько не играл я в сквош.

Пауза.

Роберт. Вот давай и поиграем на той неделе.

Джерри. На той неделе я не смогу. Я буду в Нью-Йорке.

Эмма. Уезжаешь?

Джерри. Да, еду. С одним из самых моих знаменитых писателей.

Эмма. С кем же это?

Джерри. С Кейси. Кто-то там надумал ставить фильм по его роману, тому самому, который тебе не нравится. Мы должны это с ним обсудить. Речь шла о том, что либо они приедут сюда, либо мы к ним. Но Кейси считает, что он заслужил путешествие.

Эмма. А ты?

Джерри. Что – я?

Эмма. Ты тоже заслужил путешествие?

Роберт. Джудит тоже летит с вами?

Джерри. Нет. Но он просто не может лететь один. Так что мы поиграем в сквош, когда я вернусь. Через неделю, самое большее через десять дней.

Роберт. Отлично.

Джерри (Эмме).Пока. Спасибо за выпивку.

Эмма стоит неподвижно. Роберт возвращается. Целует ее. Эмма целует его. Потом отстраняется, кладет голову ему на плечо, тихо плачет. Он бережно обнимает ее.

1973 год

СЦЕНА ПЯТАЯ

Номер в гостинице. Венеция. 1973. Лето.

Эмма лежит с книгой. Роберт смотрит в окно. Скользнув по нему взглядом, Эмма снова утыкается в книгу.

Эмма. Значит, завтра Торчелло?

Роберт. Что?

Эмма. Завтра мы едем на Торчелло?

Роберт. Да. Торчелло.

Эмма. Замечательно.

Роберт. Ммм…

Эмма. Скорее бы.

Пауза.

Роберт. Хорошая книга?

Эмма. Ммм… Да.

Роберт. А что это?

Эмма. Новинка. Некий Спинкс.

Роберт. Ах эта. Джерри мне говорил.

Эмма. Джерри? Когда?

Роберт. На прошлой неделе, за обедом.

Эмма. Правда? Она ему нравится?

Роберт. Спинкс – его детище. Он его открыл.

Эмма. Даже так? Я не знала.

Роберт. Мало ли начинающих несут рукописи.

Пауза.

Так, по-твоему, это хорошо?

Эмма. По-моему, да. Мне нравится.

Роберт. Джерри тоже одобряет. Тебе надо как-нибудь с нами пообедать и поговорить о ней.

Эмма. Это совершенно необходимо?

Пауза.

Она того не стоит.

Роберт. Другими словами, она не так хороша, чтобы пообедать со мною и Джерри и поговорить о ней?

Эмма. Что за ахинею ты несешь?

Роберт. Надо мне ее перечитать, раз она вышла.

Эмма. Перечитать?

Роберт. Джерри предлагал нам издать ее.

Эмма. Правда?

Роберт. Естественно. А я отверг.

Эмма. Почему?

Роберт. Да ничего нового из этой темы уже не выжмешь.

Эмма. А какая здесь, по-твоему, тема?

Роберт. Предательство.

Эмма. Ничего похожего.

Роберт. Да? Тогда какая же?

Эмма. Я еще не дочитала. Скажу после.

Роберт. Ладно. После скажи.

Пауза.

Не исключено, что я имею в виду другую книгу.

Долгая пауза.

Кстати, я вчера заходил в «Америкэн экспресс».

Она поднимает глаза от книги.

Эмма. Да?

Роберт. Да. Получить деньги по туристским чекам. Там курс выше, чем здесь, например, в гостинице.

Эмма. Да?

Роберт. Да. И там для тебя было письмо. Меня спросили, не родственники ли мы, я сказал, что родственники. Тогда они спросили, не хочу ли я забрать письмо. Попросту говоря, отдали его мне. Но я отказался брать, велел оставить. Ты его получила?

Эмма. Да.

Роберт. Видимо, вчера вечером, когда делала покупки?

Эмма. Совершенно верно.

Роберт. Ну и слава богу.

Пауза.

Честно говоря, я был поражен, когда они предложили мне его забрать. В Англии это немыслимая вещь. А итальянцы… полная безалаберность. Ведь, если моя фамилия Даунс и твоя фамилия Даунс, из этого еще не следует, что мы супруги, а именно так они рассудили своими веселыми средиземноморскими башками. Могло случиться – и скорее всего, – что мы абсолютно посторонние люди. Теперь представь, что я, которого они так легко записали в твои мужья, подтверждаю, что я муж, хотя на самом деле я абсолютно посторонний, забираю письмо, распечатываю, из праздного любопытства прочитываю и бросаю в канал, – это же значит, что ты никогда его не получишь, тебя лишают законного права самой вскрывать собственную корреспонденцию, и все благодаря венецианскому наплевательству. Я всерьез подумываю написать обо всем этом венецианскому дожу.

Пауза.

Собственно, я потому и не взял письмо и не принес тебе, что на моем месте свободно мог оказаться совершенно посторонний человек.

Пауза.

Они же не знали и никак не могли знать, что я твой муж.

Эмма. Недотепы.

Роберт. Да, на свой веселый средиземноморский лад.

Пауза.

Эмма. Это письмо от Джерри.

Роберт. Да, я узнал почерк.

Пауза.

Как он там?

Эмма. О'кей.

Роберт. Ладно. А Джудит?

Эмма. Прекрасно.

Пауза.

Роберт. Про детей что-нибудь пишет?

Эмма. Да вроде ничего.

Роберт. Тогда, надо полагать, с ними все в порядке. Иначе бы написал.

Пауза.

Еще какие новости?

Эмма. Да никаких.

Долгая пауза.

Роберт. Тебе очень хочется на Торчелло?

Пауза.

Сколько раз мы были на Торчелло? Два раза. Я помню, тебе очень понравилось, когда я возил тебя в первый раз. Ты влюбилась в это место. Когда ж это было – лет десять назад? Вроде бы… через полгода после свадьбы? Ну да. Ты помнишь? Интересно, как тебе там завтра понравится.

Пауза.

Как ты находишь Джерри в эпистолярном жанре?

Эмма отрывисто смеется.

Ты дрожишь? Холодно?

Эмма. Нет.

Роберт. Одно время он мне тоже писал. Длиннющие письма о Форде Мэдоксе Форде. И я ему писал, можешь себе представить. Тоже длиннющие письма… о Йетсе, надо думать. Мы тогда оба редактировали поэтические журналы. Он в Кембридже, я в Оксфорде. Ты знала об этом факте? Мы были очень способные молодые люди. И закадычные друзья. Мы и сейчас закадычные друзья. Все это было задолго до моей встречи с тобой. И до вашей встречи. Все хочу вспомнить, когда я вас познакомил. И никак – ничего не помню. Но ведь я вас знакомил? Наверняка. Когда же? Может, ты помнишь?

Эмма. Нет.

Роберт. Совсем не помнишь?

Эмма. Не помню.

Роберт. Странно.

Пауза.

Он не был шафером на нашей свадьбе?

Эмма. Прекрасно знаешь, что был.

Роберт. Ну конечно. Тогда, наверное, я вас и познакомил.

Пауза.

Для меня в письме ничего не было?

Пауза.

Никаких деловых соображений, издательских планов? Он не открыл какой-нибудь новый оригинальный талант? Старина Джерри очень талантливый искатель талантов.

Эмма. Для тебя ничего.

Роберт. Для меня ничего. Не любит он меня.

Эмма. Он меня любит, а я его.

Роберт. Да. Конечно. Так я и подумал, что-то в этом роде.

Эмма. Когда же?

Роберт. Что – когда?

Эмма. Когда ты это подумал?

Роберт. Вчера. Только вчера. Когда узнал его почерк на конверте. А до вчерашнего дня ни сном ни духом не подозревал.

Эмма. Понятно.

Пауза.

Мне очень жаль.

Роберт. Жаль?

Долгая пауза.

А как же вы… устраиваетесь? Это же не так просто. У тебя двое детей, у него двое детей, да еще жена в придачу…

Эмма. У нас есть квартира.

Роберт. А-а, понял.

Пауза.

Хорошая?

Пауза.

Квартира. Он солидно обставлен… ваш роман.

Эмма. Да.

Роберт. Давно это?

Эмма. Порядочно.

Роберт. А если точнее?

Эмма. Пять лет.

Роберт. Пять лет?

Пауза.

Неду год.

Пауза.

Ты меня слышишь?

Эмма. Да. Он твой сын. Джерри был в Америке. Два месяца.

Долгая пауза.

Роберт. Он писал тебе из Америки?

Эмма. Конечно. И я писала.

Роберт. Ты ему сообщила, что ждешь ребенка?

Эмма. Не в письме.

Роберт. А когда сообщила, ему приятно было узнать, что отцом буду я?

Пауза.

Мне всегда нравился Джерри. Честно говоря, он мне больше тебя нравился. Пожалуй, мне самому надо было завести с ним роман.

Долгая пауза.

Слушай, тебе очень хочется ехать на Торчелло?

1973 год, позже

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Квартира. 1973. Лето.

Эмма и Джерри целуются. В руках у нее корзинка и сверток.

Эмма. Милый.

Джерри. Милая.

Не отпускает ее. Эмма смеется.

Эмма. Дай я поставлю.

Ставит корзинку на стол.

Джерри. Что там?

Эмма. Завтрак.

Джерри. Какой?

Эмма. На твой вкус.

Джерри разливает вино.

Как ты меня находишь?

Джерри. Прелесть.

Эмма. Хорошо я выгляжу?

Джерри. Хорошо.

Передает ей стакан.

Эмма (пробуя).Ммм…

Джерри. Как там было?

Эмма. Прелестно.

Джерри. Ездила на Торчелло?

Эмма. Нет.

Джерри. Почему?

Эмма. Уже не помню. Не то катера забастовали, не то еще что.

Джерри. Катера забастовали?

Эмма. Ну да. Как раз в тот день.

Джерри. Понятно. А на гондолах нельзя было?

Эмма. Гондолы на Торчелло не ходят.

Джерри. В старину ходили. Когда не было катеров. Иначе как туда добирались?

Эмма. На гондолах туда несколько часов.

Джерри. Пожалуй, да.

Пауза.

Получил твое письмо.

Эмма. Молодец.

Джерри. А ты мое?

Эмма. Конечно. Скучал?

Джерри. Да. Вообще-то я тут прихворнул.

Эмма. Что такое?

Джерри. Да так, схватил простуду.

Она целует его.

Эмма. Соскучилась.

Окидывает комнату взглядом.

Ты что, не заходил сюда?

Джерри. Нет.

Эмма. Придется пылесосу поработать.

Джерри. Потом.

Пауза.

Я утром с Робертом говорил.

Эмма. Да?

Джерри. Поведу его в четверг обедать.

Эмма. В четверг? А чего ради?

Джерри. Моя очередь.

Эмма. Нет, почему ты должен вести его обедать?

Джерри. Потому что моя очередь. В прошлый раз он водил.

Эмма. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Джерри. Не понимаю. О чем?

Эмма. Что стоит за этим обедом?

Джерри. Ничего не стоит. Мы водим друг друга обедать тысячу лет. Он меня, потом я его.

Эмма. Ты меня не так понял.

Джерри. А как надо?

Эмма. Ладно, в двух словах. Вы часто встречаетесь или обедаете, чтобы обсудить какого-то писателя или какую-то книгу. Так? Вот за такими встречами или обедами что-то стоит.

Джерри. Ну, значит, за этим обедом ничего не стоит.

Пауза.

Эмма. Ты без меня не открыл каких-нибудь новых писателей?

Джерри. Нет. Сэм упал с велосипеда.

Эмма. Да что ты!

Джерри. Потерял сознание. Почти минуту был без сознания.

Эмма. Кто с ним был? Ты?

Джерри. Нет, Джудит. Сейчас все нормально. А потом еще я слег.

Эмма. Бедный ты мой.

Джерри. Так что время пропало даром.

Эмма. Теперь все наладится, раз я вернулась.

Джерри. Конечно.

Эмма. Да! Ведь я прочла твоего Спинкса.

Джерри. Как он тебе?

Эмма. Превосходная книга.

Джерри. А Роберту совсем не понравилась. Отказался издавать.

Эмма. Что он собой представляет?

Джерри. Кто?

Эмма. Спинкс.

Джерри. Спинкс? Худой такой. Под пятьдесят. Всегда в темных очках. Живет один, снимает квартиру. Вроде нашей. Такой весь… отрешенный.

Эмма. Ему нравится снимать квартиру?

Джерри. Да.

Эмма. Мне тоже. А тебе? Еще нравится? Нравится тебе у нас?

Джерри. Замечательно, что здесь нет телефона.

Эмма. А то, что здесь я, замечательно?

Джерри. Ты тут вполне кстати.

Эмма. Готовлю тебе и всячески угождаю.

Джерри. Ты умница.

Эмма. Я кое-что купила в Венеции. В хозяйство.

Разворачивает сверток, достает скатерть. Расстилает ее на столе.

Нравится?

Джерри. Прелесть какая.

Пауза.

Эмма. Как ты думаешь, мы с тобой когда-нибудь съездим в Венецию вместе?

Пауза.

Вряд ли, да?

Пауза.

Джерри. Ты считаешь, что в четверг, или не в четверг, я не должен идти обедать с Робертом?

Эмма. С чего ты взял?

Джерри. Ты считаешь, что мы с ним вообще не должны видеться?

Эмма. Я этого не говорила. Как вы можете не видеться? Не городи чепухи.

Пауза.

Джерри. Я тут без тебя чуть с ума не сошел. Сидел, ковырялся с юристами в договоре. И хоть убей, не мог вспомнить, куда девал твое письмо. Не мог вспомнить, клал я его в сейф или не клал. Придумал какой-то повод, полез в сейф – нет письма. И этим чертовым договором надо заниматься. А у меня в голове одно: как оно лежит где-нибудь дома, как его находят…

Эмма. Ты нашел его?

Джерри. Дома, в шкафу, в кармане куртки.

Эмма. Господи!

Джерри. А несколько месяцев назад – я тебе не говорил – тоже была история. Мы с тобой как-то вечером встретились, посидели в баре. Около восьми я был дома, вхожу, Джудит говорит: привет, ты сегодня поздновато. Виноват, говорю, встретил Спинкса, немного выпили. Спинкса, говорит, как странно, он только что звонил, пять минут назад, хотел с тобой поговорить и ни словом не обмолвился, что вы виделись. Я говорю: Спинкс – бестолочь, какой с него спрос. Наверное, что-нибудь хотел сказать, потом забыл, а теперь вспомнил. Сейчас я ему позвоню. Поднялся к ребятам, потом сели ужинать.

Пауза.

Слушай, когда это было, несколько лет назад – не то Рождество, не то еще что… не помнишь? – мы все собрались в вашей кухне, ребята вертелись под ногами, и я подхватил Шарлотту и несколько раз подкинул до потолка. Помнишь, как она смеялась?

Эмма. Мы все смеялись.

Джерри. Легонькая такая. И мы все тут же в твоей кухне – твой муж, моя жена, все ребята. Не идет это у меня из головы.

Эмма. Вообще-то это было в твоей кухне.

Он берет ее за руку. Стоят. Идут к постели, ложатся.

Что из того, что ты ее подбрасывал?

Ласкает его. Обнимаются.

1973 год, позже

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Ресторан. 1973. Лето.

За столиком сидит Роберт, пьет белое вино. В сопровождении официанта подходит Джерри, садится.

Джерри. Привет, Роберт.

Роберт. Привет.

Джерри (официанту).Виски со льдом.

Официант. Воду подать?

Джерри. Что?

Официант. Будете разбавлять?

Джерри. Нет, воды не надо. Со льдом.

Официант. Слушаюсь, синьор.

Роберт. Виски? Днем ты его вроде бы не пьешь.

Джерри. Я тут перенес простуду.

Роберт. А-а.

Джерри. Только виски и спасся, пил и в обед, и вечером. И продолжаю пить в обед, для страховки.

Роберт. В лечебных целях.

Джерри. Именно.

Официант приносит виски со льдом.

Твое здоровье.

Роберт. Твое здоровье.

Официант. Меню, синьоры.

Передает им меню, уходит.

Роберт. А как ты вообще? Если не считать простуды?

Джерри. Прекрасно.

Роберт. Для сквоша еще не созрел?

Джерри. Сначала разделаемся с простудой.

Роберт. Ты с ней вроде бы разделался?

Джерри. Тогда ради чего я пью в обед виски?

Роберт. Ах верно. Но сыграть наконец надо. Сто лет не играли.

Джерри. Тебе, кстати, сколько сейчас?

Роберт. Тридцать шесть.

Джерри. Значит, и мне тридцать шесть.

Роберт. Сколько есть, все наши.

Джерри. Не поздновато для сквоша?

Роберт. Звони. Надо сыграть.

Джерри. Как было в Венеции?

Официант. Заказ готов, синьоры?

Роберт. Ты что возьмешь?

Джерри. Дыню. И piccata al limone с зеленым салатом.

Официант. Insalata verde. Prosciutto е melone?

Джерри. Нет, только дыню. Со льдом.

Роберт. А я возьму prosciutto и дыню. Жареные scampi. И шпинат.

Официант. Еspinaci. Grazie, signore.

Роберт. Принесите сразу «Корво бьянко».

Официант. Si, signore. Molto grazie.

Уходит.

Джерри. Это здешний ветеран или его сын?

Роберт. Ты хочешь сказать, что его сын тоже здешний ветеран?

Джерри. Да нет. Этот – сын того или не сын? Того, который работает здесь всю жизнь?

Роберт. А-а, нет. Он его отец.

Джерри. Хм… Отец?

Роберт. В общем, это тот, у которого прекрасный итальянский язык.

Джерри. Понял. А ты все так же замечательно говоришь по-итальянски?

Роберт. С чего ты взял?

Джерри. Ты замечательно говоришь по-итальянски.

Роберт. Нет, это Эмма очень хорошо говорит по-итальянски.

Джерри. Правда? Не знал.

С бутылкой подходит официант.

Официант. «Корво бьянко», синьор.

Роберт. Спасибо.

Джерри. Так как там было? В Венеции?

Официант. Венеция, синьоры? Венеция – это прекрасно. Это самый красивый город в Италии. Видите эту картину на стене? Это Венеция.

Роберт. Действительно Венеция.

Официант. Вы знаете, чего нет в Венеции?

Джерри. Чего?

Официант. Traffico.

Улыбаясь, отходит.

Роберт. Твое здоровье.

Джерри. Твое здоровье.

Роберт. Ты когда там был последний раз?

Джерри. Очень давно.

Роберт. Что Джудит?

Джерри. А что Джудит? Да в общем о'кей. Работа.

Роберт. Ребята как?

Джерри. Нормально. Сэм, правда, грохнулся…

Роберт. Ну да?

Джерри. Но ничего страшного. Так как Венеция?

Роберт. Я забыл: вы же бывали там с Джудит.

Джерри. Уже очень давно не были.

Пауза.

Как Шарлотта? Ей понравилось?

Роберт. Думаю, что понравилось.

Пауза.

Мне понравилось.

Джерри. Отлично.

Роберт. На Торчелло ездил.

Джерри. Правда? Прелестное местечко.

Роберт. Фантастический был день. Встал чуть свет и – жжик через лагуну, прямо на Торчелло. Кругом ни души.

Джерри. Как это – жжик?

Роберт. На катере.

Джерри. А-а. А мне казалось…

Роберт. Что?

Джерри. Столько времени прошло, могу ошибаться. Мне казалось, что на Торчелло добирались на гондоле.

Роберт. На гондоле туда несколько часов. А тут жжик через лагуну спозаранок.

Джерри. Симпатично.

Роберт. Я был один как перст.

Джерри. А Эмма?

Роберт. Спала, я полагаю.

Джерри. А-а.

Роберт. Несколько часов я просидел на острове совсем один. В сущности, это был апофеоз всей поездки.

Джерри. Правда? Потрясающе.

Роберт. Сидел на травке и читал Йетса.

Джерри. Йетс на Торчелло?

Роберт. Прекрасное сочетание.

Официант приносит заказ.

Официант. Одна дыня. Prosciutto и дыня.

Роберт. Prosciutto мне.

Официант. Buon appetito.

Роберт. Эмма читала роман твоего приятеля… ну этого…

Джерри. Какого именно?

Роберт. Спинкса.

Джерри. А-а, Спинкса… Который тебе не понравился.

Роберт. Который я не стал издавать.

Джерри. Помню. Эмме понравилось?

Роберт. Она без ума от него.

Джерри. Правильно.

Роберт. Тебе, кажется, тоже нравится?

Джерри. Нравится.

Роберт. И у читателей успех?

Джерри. Огромный.

Роберт. Слушай, что это доказывает: что я архитребовательный издатель или просто глупый?

Джерри. Просто глупый.

Роберт. Согласен. Я очень глупый издатель.

Джерри. Отнюдь нет. Что ты плетешь? Ты хороший издатель. Что ты плетешь?

Роберт. Я плохой издатель, потому что я ненавижу книги. Или точнее – прозу. Еще точнее – современную прозу, а совсем точно – современные романы, когда за первенцем сразу вылетает второй, и ты изволь пестуй это дарование, дрожи над ним, рискуй деньгами, науськивай на третий роман, не слезай, пока не напишет, хлопочи о суперобложке, корми рецензентов, колдуй с договором, следи, чтобы баловень судьбы работал на износ, – и всё, видите ли, во имя Литературы. Знаешь, что у вас с Эммой общего? Вы оба любите литературу. То есть современную прозу, вы любите новый роман нового Кейси или Спинкса. Вы без этого жить не можете.

Джерри. Пожалуй, ты перебрал.

Роберт. Полагаешь? Ты полагаешь, Эмма может без этого жить?

Джерри. Откуда я знаю? Она твоя жена.

Пауза.

Роберт. Верно. Ты совершенно прав. Не надо мне было с тобой советоваться. Вообще ни с кем не надо советоваться.

Джерри. Я не прочь выпить еще вина.

Роберт. Да, разумеется. Официант! Еще бутылку «Корво бьянко». А где же обед? Эта забегаловка совершенно испортилась. Но в Венеции, должен тебе сказать, еще хуже. Тем вообще на все наплевать. Я не пьян. С «Корво бьянко» не пьянеют. Слушай… Вчера вечером… я засиделся… терпеть не могу коньяк… от него пахнет современной литературой. Прости, пожалуйста…

Приходит официант с бутылкой.

Официант. «Корвобьянко».

Роберт. Мне в этот же бокал. А где наш обед?

Официант. Сейчас будет.

Роберт. Я сам разолью.

Официант забирает использованные тарелки, уходит.

Правда, не обижайся, давай твой бокал. Я объясню тебе, в чем дело: я не нахожу себе места в Лондоне. На меня свалилось счастье – не в Венеции, конечно, а на Торчелло, когда я там утром болтался совершенно один, – самое настоящее счастье, я мечтал там навсегда остаться.

Джерри. Все мы…

Роберт. Да, все мы иногда… И с тобой такое бывает, правда?

Пауза.

Хотя ничего плохого вроде бы не происходит. Есть семья. С Эммой замечательные отношения. Я ее очень уважаю. И если хочешь знать, я считаю Кейси первоклассным писателем.

Джерри. В самом деле?

Роберт. Первоклассным. Горжусь, что я его издал, а ты его открыл, ты просто молодчина.

Джерри. Спасибо.

Роберт. У тебя есть нюх, ты ищешь, и я ценю в тебе это. И Эмма ценит. Мы часто говорим на эту тему.

Джерри. Как Эмма?

Роберт. Прекрасно. Ты бы зашел как-нибудь, посидим. Ей будет очень приятно тебя увидеть.