Текст книги "Сокровища мёртвого князя"

Автор книги: Гапарон Гарсаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Гапарон Гарсаров
Сокровища мёртвого князя

«Гибкость ума может заменить красоту».

Стендаль

Пролог

Андрей Дмитриевич всегда считал, что у природы нет плохой погоды. Но в этот промозглый дождливый день даже ему было не по себе. Каждый раз, покидая зал монастыря, в котором обычно собирались его археологи, мужчина ловил себя на мысли – этот ливень не к добру.

Вот уже третий день его подчинённым приходилось трудиться в отсыревшем подвале. Попасть туда можно было лишь со стороны двора, заливаемого сейчас дождём. В монастырских зданиях и в погожие деньки казалось весьма мрачновато. Но в такую погоду здесь вообще становилось жутко: тут и там раздавались шорохи, за стеной свистел ветер, а из соседней комнаты время от времени доносился непонятный стук.

Андрей Дмитриевич потёр озябшие руки и подбросил в огонь очередное полено. Он стоял возле диковинного камина, который обрамляли каменные человеческие фигуры. Впрочем, тепла от него всё равно было мало. Мужчина хотел затянуться трубкой с табаком, но услышал быстро приближающиеся шаги из коридора и обернулся к дверному проёму.

– Тебя зовёт Роберт, это срочно!.. – прохрипел высокий мужчина и встряхнул длинный зонт. – Они что-то нашли во второй зоне и вроде даже успели повредить!

– Растяпы! – негодующе рявкнул археолог и схватил с ближайшей скамьи брезентовый плащ. – Что на этот раз? Снова гроб? Оттуда ничего не высыпалось?

– Не знаю, Андрюха, я как раз проверял аккумулятор, а мужики давай орать: «Нашли! Нашли!!!»

Недослушав, Андрей Дмитриевич ринулся к выходу. Молодому напарнику ничего не оставалось, как последовать за ним. Они пробежали по мрачной террасе со сводчатым потолком и выскочили под ливень.

– Говорил же Роберту, чтобы без меня ничего не трогали! Но нет, ему обязательно надо напортачить… – кипел от злости начальник исследовательской группы. Его и так порядком раздражало трёхнедельное пребывание в этих стенах, а тут ещё и беспутные сотрудники.

– Да ладно тебе, Андрюх. Опять, наверно, старое железо откопали… Так, для отчётности сойдёт, авось гонорарчик прибавят, отпуск возьмём. – Мужчина раскрыл широкий зонт и еле удержал его от налетевшего ветра.

– Забываешься! – резко остановился Андрей Дмитриевич и оскалился, словно разгневанный волк. – Я тебе уже говорил, здесь никто никого не держит! Можешь хоть завтра отсюда сваливать, но подумай прежде, какова цена такого поступка.

– Это точно, – виновато кивнул коллега и пожал плечами. – Но мы вправду изрядно умаялись с этими раскопками. Ребята устали, многим хочется домой…

– Ну так пусть уматывают! – прокричал главный археолог и в порыве злости пнул дверь, ведущую в подземелье. – Когда я собирал экспедицию, то сразу всех предупредил, что предстоит большая изнурительная работа. Вам грех жаловаться! От Минкульта вы получили бы сущие гроши, а со мной вас всех ждёт успех… – Он запнулся, услышав гудящие снизу голоса, и побежал по пологой дорожке к встревоженным находкой археологам.

В тусклом подземном зале археологи столпились вокруг ямы, в которой чернел двухметровый саркофаг. На его крышке виднелась здоровенная трещина – наверняка результат неаккуратных действий Роберта. Но Андрей Дмитриевич позабыл про ярость и даже улыбнулся. Кто знает, вдруг на этот раз его работники откопали ту самую, главную реликвию запрятанной здесь сокровищницы?..

Он без слов раздвинул перед собой коллег, дабы убедиться, что глаза его не обманывают. Все замерли, глядя, как начальник под светом нескольких фонарей бережно стряхивает с саркофага влажную землю и пытается вытащить из щели какой-то переливающийся предмет.

– Кажись, браслет, – предположил кто-то с краю и умолк.

Мужчина отломил кусок прогнившего металла, и сокровище наконец-то удалось достать из проёма. Им, действительно, оказался браслет, унизанный мелкими прозрачными камушками. Он тотчас засиял, словно из-под станка ювелира, совсем как новый, как будто и не был всё это время под землёй.

– О, Андрейка, глянь какая красота!.. – пооткрывали рты восторженные археологи. – Это ж сколько лет-то браслету, а?

– Много, – хмыкнул тот, показывая им ценность, – твой род ещё столько не существует, сколько живёт эта вещь…

– Да здесь полным полно всякого барахла! – воскликнул тучный парень в мешковатом свитере и достал из саркофага кручёную толстую цепь. – Бог мой, это же целое состояние!

– Руки прочь!!! – вскричал Андрей Дмитриевич, напугав коллег. Пришлось взять себя в руки и пояснить более сдержанным тоном: – Роберт, это древние и очень ценные вещи, можешь сломать. – Он засунул браслет обратно в замаскированный под гробницу тайник и мрачно улыбнулся. – Давайте-ка лучше перетащим это всё наверх и там распакуем. И поаккуратнее!

Внезапно земля под ногами археологов задрожала. Раздался треск, с потолка закапали холодные капли, а в стене вдруг стала расширяться трещина. Она разрасталась буквально на глазах. Мужчины переполошились, озираясь по сторонам. Что происходило, они совершенно не понимали. Некоторые пригнулись к земле, прикрыв руками головы.

Землетрясение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Всё в один миг затихло. Только большая трещина в стене осталась напоминанием об инциденте. Несколько мужчин, дождавшись, пока уляжется пыль, подошли к ней и с опаской заглянули внутрь. Андрей Дмитриевич побоялся даже шевельнуться.

–Эй, тут что-то есть,― воскликнул один из археологов и рукой подозвал всех к себе.

Из проёма в стене торчал угол чёрного ящика.

–Гроб,― заявил Роберт и хотел дотронуться до находки, но тут же отдёрнул руку.― Это гроб… и очень холодный.

Глава 1
Награда для умников

«Неравенство» – чернело название параграфа из плотного учебника по социологии. Именно этот предмет Лавре предстояло сдавать сегодня после обеда строгой мадам Симоновой. Принципиальная преподавательница как-то сказала сокурсникам Лавры, что они уже на четвёртом курсе и наверняка научились писать и читать. Поэтому в социологии придётся тренировать память и цитировать мысли известных учёных практически наизусть.

Страница перевернулась от ветра. Лавра взглянула на неё сквозь линзы очков и вновь уныло вздохнула. Вокруг разговаривали озадаченные летней сессией студенты, проносились машины и трезвонили сотовые телефоны. За четыре года учёбы она научилась не замечать окружающей суеты. Куда полезнее сейчас было повторить тезисы книги. И на правах отличницы Лавра продолжала нервничать всякий раз перед каждым экзаменом.

– Гербер! – окликнули её, и Лавра обернулась.

По зелёной лужайке шла девушка в коротком красном платье. Это Наталья Поплавская. Она, конечно, зря так нарядилась к экзамену, ведь доцент Симонова терпеть не могла подобных расфуфыренных девиц. Оголить длинные стройные ноги можно перед молодым преподавателем-аспирантом, но никак не перед строгой великовозрастной дамой.

– Привет, Наташа, – ответила Лавра, пряча свою невзрачную жёлтую сумочку. Если Поплавская сейчас увидит её, то обязательно начнёт насмехаться.

– Куда все наши запропастились? – Девушка дошла до парапета и огляделась.

– Не знаю, может, тоже готовятся к экзамену…

– Ага, карточки обналичивают в банкоматах, чтобы грымзе было, куда этим летом слетать на моря и соля.

– Ну, кто на что учится, – ухмыльнулась Лавра.

– А ты у нас, как всегда, зубрила и протирала книжки? – скривив губы, спросила Наталья и достала из косметички крошечное зеркальце.

– Просто хочу, чтобы мой ответ был полным, – пожала плечами Гербер и поправила съезжающие на нос очки.

– Потом из-за таких, как ты, остальным ставят двойки. Даже не вздумай идти на экзамен первой, слышишь!

– Значит, ты боишься? – решила поддразнить её отличница.

– Кого? Эту социалистку?.. Пфф, что за чушь. Было бы кого бояться.

– Наташа, она уж не социалистка, а социолог. И, к тому же, член областного отделения Академии Наук.

– Вот члена ей точно не хватает, – вздохнула девушка и положила зеркальце обратно. – Ну, соберёт взяточки и наймёт себе парнишку на пару вечеров, развеется…

Лавра мотнула головой от такой нелестной характеристики и тут же испуганно вздрогнула. У парапета, буквально в паре сантиметром от неё, затормозил огромный серебристый джип. Столб пыли как раз налетел на Гербер, для которой появление машины стало полной неожиданностью.

Из внедорожника вышел высокий парень в белой футболке, голубых джинсах и тёмных очках. Это Сергей Потапов. Лавра сразу же его узнала, хоть у него и был потрёпанный вид. Он огляделся, проверил колёса своего автомобиля и только потом уставился на двух девушек, которых едва не сшиб минуту назад.

– Как жизнь? – спросил сокурсник, вертя на пальце ключи от джипа.

– Ничего, – кокетливо ответила Наташа. – А ты, никак, машинку новую приобрёл?

– Не-а, это отцовская тачка, – присел тот на капот, потирая рельефные бока. – Вчера только из мастерской забрал.

– Отцовская? – скривила губки блондинка. – Из мастерской?.. Фу! Небось, он новую взял, а тебе эту оставил доезживать.

Парень ничего не ответил на эту реплику, лишь почесав мелированную голову.

– А чё вы тут-то тусите, все вон идут в актовый зал, – поведал Сергей, уставившись на длинные ноги Поплавской.

– Так а что там делать? – парировала Наталья. – Я в тусовках деканата не принимаю участия. Опять слушать бредни этого алкоголика не хотелось бы.

Так студенты называли своего декана. Поначалу Лавра возмущалась по этому поводу, но к четвёртому курсу поняла, что всё бесполезно. Декан и в самом деле любил выпить, иногда прямо в своём кабинете. Многие видели, как он пошатывающейся походкой бродил по коридорам факультета, делая вид, что абсолютно трезв.

– Наверняка опять решили раздать какой-то бумажный мусор, – предположила Наташа, разглаживая складки красного платья. – Типа летом практика и всё такое…

– Сегодня ведь ещё экзамен, да? – уточнил Потапов, снимая солнцезащитные очки.

– Непременно, – промурлыкала блондинка.

– Я, наверно, не пойду, всё равно эта социалистка меня затопит. Не доставлю ей такой радости…

Лавра вновь укоризненно посмотрела на него. Её с самого начала семестра удивляло, почему сокурсники называют преподавательницу по социологии «социалисткой». Впрочем, если уж декану дали кличку «алкоголик», то Симонова ещё легко отделалась.

– Хорошо-то как, завтра с братками на рыбалку махнём, – потянулся Сергей, и его голос сделался более мягким. – А то у меня голова уже опухла от этой сессии.

– Бери пример вон с Лавруши, – фыркнула Наташа. – Вот уж у кого башка железобетонная, читает всё подряд, по-моему, даже без разбора. Лишь бы буквы были разборчивыми.

– Не читающие не имеют преимуществ над не умеющими читать, – заметила Лавра, наградив эту парочку очередным строгим взглядом.

– Ох-ох-ох, – передразнила её сокурсница, – смотрите, как мы умеем говорить. Ты что, обиделась на меня?

– Я всего лишь процитировала Анаксагора, – мотнула головой Гербер. – Если тебе такой известен, конечно.

– Ну-ну, – надменно поджала губы Наталья и повернулась обратно к парню. – Может, прокатишь до кофейни? Время-то уже почти десять.

– Давай, – кивнул Сергей и быстро вернулся в машину.

Джип резко сдал назад и дёрнулся в сторону серого здания, обдав Лавру выхлопами. Она поморщилась, закрыла учебник, посмотрела на часы и тоже слезла с парапета. Пришла пора идти на собрание.

Актовый зал, где обычно выступала вузовская администрация, был уже наполнен студентами. Как оказалось, все давно сидели на своих местах, ожидая появления руководства. Сюда пришли не только четверокурсники, а вообще весь факультет. Значит, их созвали точно не из-за «бумажного мусора», который раздражал Наташу. Лавра безрадостно обнаружила, что осталась в числе последних. Все места, естественно, были заняты. Она обвела присутствующих робким взглядом и заметила в дальнем углу пустующее кресло. У него была сломана спинка, однако выбора у Лавры не осталось. Тем более за высокой трибуной уже появился сутулый декан. Он выждал минутку, а затем громко захлопал. Все мигом замолчали.

– Рад вас видеть, дорогие ребята, – начал он с улыбкой на желтоватом лице. – Несмотря на холодный июнь, вы все уже такие загоревшие и бодрые… Я понимаю, у некоторых из вас сегодня последние экзамены, так что не буду долго задерживать. Хотел объявить вам несколько важных новостей: хороших и не очень. Сейчас к нам должен присоединиться Михаил Леонидович, мы все его очень ждём, а пока я объясню вам суть дела…

Студенты оживились и зашептались. Разумеется, ведь им нечасто доводилось встречаться с ректором, которого с минуту на минуту ожидало руководство факультета. А особенно насторожилась Лавра. Если уж сам ректор придёт на их собрание, значит, намечается что-то посерьёзнее, чем раздача методичек по практике.

– Как вы уже знаете, – продолжал декан, трогая засаленные седые волосы, – в этом году областное правительство совместно с управлением образования выделили средства для самых преуспевающих студентов нашего вуза. Ректорат да и мы давно хотели устроить памятную экскурсию для лучших из вас. Нельзя не отметить, что нам трудно было составлять список везунчиков, ведь большинство студентов нашего факультета учатся просто великолепно. Тем не менее, в этом году поездки организованы только для самых выдающихся, для тех, кто принимал активное участие в учебном процессе и представлял наш университет на межвузовских мероприятиях. В этом году эти счастливчики отправятся в экскурсионный тур, в ходе которого посетят монастырь Хеста, побывают на настоящих археологических раскопках и наведают в два самых крупных областных музея. Но главный сюрприз заключается в том, что пятнадцать дней своих каникул эти ребята проведут в замечательнейшем месте – в Речных Воротах…

Зал восторженно загудел. Ещё бы, ведь там, в упомянутом Вячеславом Тихоновичем месте, располагался знаменитый на всю область санаторий и чистейшая река Керга.

– Итак, – продолжил мужчина, – тех, чьи фамилии я назову, попрошу подняться ко мне на сцену…

Все замерли в ожидании первых имён. Лавра тоже затаила дыхание. Она заметила, что та парочка – Наташа и Сергей – пролезли в зал, как две дворовые собаки на кухню ресторана, и стали искать себе место.

– Роман Кривовцов! – назвал декан первое имя и кивнул пареньку в бежевом вельветовом пиджаке, который тотчас поднялся со своего кресла.

Выглядел он довольно заурядно: худощавый, бледный, волосы мышиного цвета, простое лицо. Таких мальчиков на факультете навалом. Но студенты весьма бодро принялись аплодировать ему, словно какой-то звезде эстрады.

– Марина Холодова! – продолжил декан.

С крайнего ряда показалась невысокая рыжеволосая девица. От счастья она начала обнимать своих подруг, однако её радость была какой-то фальшивой. Ни улыбки, ни восторженных возгласов. Марина поправила юбку, откинула на спину огненно-рыжие волосы и гордо зашагала к сцене.

Лавра знала, что тот парень – Роман Кривовцов – учился на втором курсе и победил в семинаре по Всеобщей Истории между основными вузами страны. Марина Холодова тоже участвовала в олимпиадах, но больше по части древних языков – по латыни и древнеславянскому.

– И я не могу не сказать про особую заслугу перед нашим факультетом, да и университетом в целом, которую получила самая лучшая наша студентка и многократная победительница региональных научных турниров и конференций…

Лавра с замиранием сердца приготовилась подняться со сломанного кресла и присоединиться к довольным ребятам.

– … Аида Гаагова! – с пафосом закончил Вячеслав Тихонович и принялся аплодировать вместе со всеми.

Девушка с восточной внешностью медленно поднялась со своего места в первом ряду и закивала поздравляющим её сокурсникам.

Лавра почувствовала, как кресло под ней проваливается. Она придержала рукой треснутую спинку и еле сохранила равновесие. Вокруг раздавались аплодисменты и выкрики. Она видела, как Роман, Марина и Аида выстроились на краю сцены, наслаждаясь торжественным моментом. Лавра же густо покраснела, чувствуя, как жар расходится по всему телу. Всё-таки гадко осознавать, что тебя никак не отметили и вообще лишили законной награды.

– Гербер, – обернулась к ней с ближайшего ряда девушка с забавными косичками, торчащими в стороны, – почему тебя не вызывают?

Лавра ничего не ответила, сняв очки, у которых запотели линзы. Она уже заметила, как веселится та сладкая парочка Наталья-Сергей, бросавшая в её сторону косые взгляды. Но тут кресло вновь поехало назад, и на этот раз Гербер не удалось вовремя среагировать. Она выронила сумочку и следом сама звучно упала на пол. Те, кто заметили её конфуз, стали смеяться и показывать пальцем.

– Тише, тише, – успокаивал декан встревоженную толпу. – Это ещё не всё. Я хотел сказать также об одном распоряжении, которое вчера приняла администрация факультета. У многих студентов полно долгов: и академических, и по оплате. Мы неоднократно предупреждали вас о последствиях, и, к великому сожалению, многие будут отчислены сразу же по окончанию летней сессии. Видит Бог, как я пытался заступиться за вас, но, увы, всё не так просто. По крайней мере у вас ещё есть время, пусть даже небольшое, чтобы привести свои дела в порядок. Иначе…

В этот момент в зал вошли мужчины в тёмных костюмах. Они обвели студентов недоверчивым взглядом и лишь после этого позволили пройти какой-то очкастой светловолосой девушке со строгим выражением лица. Вслед за ней перед присутствующими появился и сам ректор университета – Михаил Леонидович Рашвер. Он выглядел очень серьёзно: большие очки в золотой оправе, элегантная белая бородка, голубой костюм, синий галстук. Совсем как крупный мафиози из итальянских фильмов.

Светловолосая девица в чёрном костюме, что пришла вместе с ректором, наклонилась к нему и что-то прошептала. Лавре она показалась незнакомой. Может, это его новая секретарша? Но Рашвер никогда раньше не брал секретаря с собой на встречу со студентами. Он отмахнулся от девушки и направился к сцене. Все в зале резко поднялись со своих мест, приветствуя руководителя университета. Михаил Леонидович без спешки поднялся к премированным ребятам, но как-то без радости посмотрел на них и жестом потребовал от декана освободить трибуну. Пришло время заслушать его речь.

– Думаю, не будет лишним поздравить ещё раз всех тех, кто отличился своими глубокими познаниями в исторических науках, – начал он. – Я помню, как лет десять-двенадцать назад наш вуз уже принимал участие в подобных акциях, и многие светлые умы уезжали отдыхать на летние и зимние каникулы в санаторий или отправлялись на экскурсии. Это даёт не только возможность расслабиться и отвлечься от повседневных забот, но и получить какие-то новые знания. Биологи, к примеру, ездили в заповедные районы страны, в национальные парки и заказники. Юристов мы традиционно по обмену отправляли за границу изучать работу судов. Геологов и химиков – в крупные промышленные организации и исследовательские центры. Ну а что может быть лучше для студентов исторического факультета, чем посещение памятных мест нашей большой области? Я считаю, что ничего. Тем более, как вам объяснил Вячеслав Тихонович, – он кивнул в сторону декана, – этих ребят ожидает пятнадцатидневное пребывание в Речных Воротах. Что ещё я могу сказать?..

Ректор задумался, достав из кармана своего пиджака какие-то бумаги. Вдруг сзади к нему приблизился человек в жёлтом драповом костюме. Откуда он взялся и как долго там находился, Лавра не знала. Она всё ещё сидела на полу в окружении обломков кресла. Ребята утратили к ней интерес, всецело увлёкшись речью Рашвера. Поначалу Гербер испугалась, что этот странный незнакомец в жёлтом какой-нибудь сумасшедший и хочет напасть на Михаила Леонидовича. Но он лишь что-то прошептал ему на ухо и почему-то уставился прямиком на неё. Отличница почувствовала себя нехорошо от такого взгляда и быстро поднялась. Ещё не хватало, чтобы ректор увидел, как она сломала кресло.

– Не понимаю, как такое могло получиться, – недоумённо продолжил Михаил Леонидович после заминки. – Вероятно, это ошибка вашего деканата. Почему я не вижу в списках наград ещё пару ребят?!

Вячеслав Тихонович нахмурил брови и приблизился к трибуне. Он обменялся с ректором парой фраз и с подозрением посмотрел в дальний угол зала.

– Да, – смущённо произнёс декан, вновь изучая короткий список, – действительно, странно. И как мы могли забыть этих людей…

– Ничего страшного, – небрежно оттолкнул его Рашвер. – Я сделаю это за вас. Итак, Евгений Фанелин и Лавра Гербер, пройдите ко мне.

Зал вновь зашумел, только уже не так бодро, как пару мгновений назад. Лавра увидела, как светловолосый парень в синей жилетке остановился у проходной, дожидаясь её. Она повесила сумочку на плечо, подобрала книгу по социологии и медленно зашагала к сцене. И хотя её имя всё-таки было названо, на душе стало как-то неприятно. В самом деле, как мог декан забыть про ту, которую он самолично множество раз поздравлял всякими грамотами?! В этом точно был какой-то подвох. Он назвал лучшей студенткой Гаагову, а не Лавру, хотя в действительности Аида лишь пару раз занимала призовые места на областных олимпиадах, но не более.

– Теперь я могу вручить вам эти билеты и путёвки, – проговорил ректор и протянул яркие бумажки стоящему рядом Роману Кривовцову.

Парень пожал ему руку и признательно кивнул. То же самое проделали Аида Гаагова и Марина Холодова. Затем очередь дошла до Лавры, но спешить с вручением путёвок Рашвер не стал.

– Гербер, – сказал ректор, оглянувшись на своего помощника в жёлтом костюме, который продолжал странно посматривать на неё, – очень рад, что тебе представилась такая прекрасная возможность реализовать себя. Надеюсь, Речные Ворота запомнятся тебе на всю оставшуюся жизнь.

– Я рассчитываю на это, спасибо… – тихо ответила она, хотя и не поняла, что имел в виду Рашвер под словами «возможность реализовать себя». Они ведь едут не на стажировку, а на экскурсию. Как там можно себя реализовать? Непонятно.

На улице стало немного полегче благодаря свежему воздуху и радостному июньскому солнцу. Лавра держала яркие бумажки, на которых красовались пейзажи санатория. Здесь был изложен весь маршрут предстоящей поездки. Она смотрела на это и едва сдерживала слёзы. Она испытывала гордость и обиду: первую за внимание, а вторую за его запоздалость, за то, что про неё вспомнил только ректор, да и то по наставлению странного человека в жёлтом костюме. Хотя радости всё равно было больше. В эти минуты стоило успокоиться и подумать об экзамене, но мысли нарушило внезапное появление Натальи.

– О, Гербер получила звёздочку от самого ректора! – раздался из-за спины её глумливый голосок. – Ба, да ещё в санаторий!! Вот это да!

– Что? – не поняла Лавра.

Девушка выглядела как-то нервно.

– Ну как же, вместо стипендии или лишних талонов на питание – целый курс массажа в областном санатории!

– Ты считаешь, я этого не заслужила? – невесело улыбнулась Лавра.

– Почему же? – возразила Наташа. – Как раз наоборот, рада за тебя, искренне рада.

– Спасибо, ты первая, кто поздравил меня с этим достижением.

– Вот я всегда подозревала, Гербер, что ты тщеславная бабёнка. Всё какие-то поздравления тебе подавай, всеобщее внимание. Только непонятно, что такого уникального ты умеешь делать?

– На фоне тебя?

– Ну, я-то точно собираюсь летом провести время получше, не в деревушке с речушкой, а где-нибудь в Турции или Тунисе.

– Это же хорошо, – ухмыльнулась Лавра. – Думаю, в купальнике ты там будешь пользоваться особой популярностью среди местных.

– Я, в отличие от нищебродов, могу себе позволить побывать на настоящих памятниках истории.

– Если б ты ещё в них могла разбираться…

Поплавская вдруг надвинулась на сокурсницу и заглянула ей прямо в очки.

– Послушай, по-моему, ты напрашиваешься на скандал.

– О, как страшно… – карикатурно задрожала Гербер, но на всякий случай покрепче сжала учебник.

Наталья заметила это, косо глянув на весьма плотную книгу. Наверняка от удара таким предметом по голове можно получить сотрясение мозга. Поэтому Поплавская решила не рисковать, лишь фыркнула и быстро зашагала обратно к зданию.

Лавра вздохнула и расслабилась. Она и сама не поняла, что вдруг нахлынуло на эту блондинку. Неужели зависть?..

Гербер снова открыла параграф про неравенство и принялась читать на ходу. До экзамена оставался всего час. Однако погрузиться в социологию, видимо, было не суждено.

– Лавра, привет! – послышался голос со стороны, и к ней подбежал Женя Фанелин – тот самый, которого тоже «забыли». – Поздравляю с поездкой. Мы ведь теперь товарищи по награде…

– Да, спасибо, – улыбнулась она, закрыв учебник. – Приятно познакомиться.

– Понимаю, тебе стало неловко из-за того, что сначала не назвали твоего имени. До сих пор ума не приложу, как такое получилось…

– Да ладно, – отмахнулась Лавра. – Я не слишком ранимая.

– Вот уж кто не достоин этого приза, так это я. Я же часто пропускаю занятия. А вот ты…

– Как же, твоя работа про распространение христианства в Европе заняла первое место на недавнем конкурсе по Истории Средних Веков. Я читала её, очень ценные исследования.

– Да ладно. Я же знаю, какой ты у нас гений, иначе не получала бы все те дипломы и грамоты. Сколько их уже у тебя: двадцать, пятьдесят?..

– Восемнадцать… Но кроме ящика в моём письменном столе, эти бумажки никому не интересны.

– Согласен, но всё же можно и на стеночку повесить, а потом перед друзьями хвастаться.

Наверняка он так и делал, подумала Лавра и вновь вздохнула. Самой-то ей похвастаться грамотами было некому. Разве только маме показать и соседям. А вот для симпатяги Жени эти дипломы, судя по всему, имели большое значение.

Вдруг сзади к нему подкралась такая же рослая и ослепительно красивая блондиночка. Она игриво закрыла его глаза ладонями. Он не успел произнести ни слова, как она уже поцеловала его взасос. Лавра узнала её, это была Анжела Брилова – студентка юридического факультета и, как оказалось, к тому же возлюбленная Фанелина.

– Привет, – засверкала девица белозубой улыбкой. – Как делишки?

– Нормально, – застенчиво ответил Женя. – Вот, познакомься, это Лавра Гербер. Мы учимся в одной группе.

– Очень приятно, – кивнула Анжела.

– Мне тоже, – сухо промолвила Гербер.

– Я только-только узнала, что ты получил путёвку в Речные Ворота. Поздравляю, котик!..

Она вновь впилась в его губы, не давая ничего сказать. Лавра угрюмо склонила голову. Она как-то не привыкла наблюдать подобные сцены в такой близости от себя.

– Я пойду, – указала она пальцем на главное здание, то ли предупреждая, то ли спрашивая у них разрешения.

– Ещё увидимся, – ответил растерявшийся Женя, а Брилова лишь помахала ей вслед рукой.

Лавра шла и возмущалась. Что за манера целоваться у всех на глазах? Неужели нельзя было сделать это где-нибудь в более подходящем месте? Хотя, признаться, Лавра не подозревала, что Анжела встречается с её сокурсником. Брилова занималась модельным бизнесом, участвовала в составе какой-то поп-группы и считалась одной из самых красивых девушек университета. У таких, обычно, парни более солидные и обеспеченные. Впрочем, Фанелин тоже был недурён собой, отлично учился и даже где-то работал. Гербер никогда ранее с ним близко не общалась, но и думать не думала, что он способен привлечь к себе такую красавицу. Может, Анжела встречается с ним временно, а потом бросит, как всегда поступала с прежними своими парнями? Да и Фанелин хорош, застыл в её объятиях, как статуя, позабыв, зачем остановил свою сокурсницу.

Лавра поднялась на крыльцо главного здания и отогнала ненужные мысли. Впереди её ждал экзамен, к которому она собиралась ещё раз подготовиться. И, не тратя времени зря, вновь раскрыла учебник на параграфе про неравенство.

* * *

Дни до отъезда пролетели столь же быстро, что и часы до экзамена. За это время Лавра успешно сдала сложную для многих социологию и уже вовсю готовилась к летнему отдыху. Для начала она собрала свои немногочисленные вещи: часть простой одежды, старенький фотоаппарат и, естественно, личный дневник. Да, этот предмет ей никак нельзя было забывать, ведь впервые она могла вписать в него столько радостных новостей. Лавра пребывала в томительном ожидании поездки. Подумать лишь, она побывает на археологических раскопках! Что может быть интереснее? К тому же она получила такой подарок из рук самого ректора – высший предел её скромных мечтаний.

На вокзале в вечер отправления было шумно. Лавра стояла возле пригородных касс и ждала попутчиков. Именно здесь они все условились встретиться, но пока Гербер никого не видела. Странно, ведь договаривались собраться ровно к шести часам вечера. Мимо мелькали люди с чемоданами и сумками, туда-сюда рыскали носильщики в синих одеждах. Иногда проходили милиционеры, военные, служащие железной дороги. Отсутствовала только та горстка студентов, что должна была отправиться на экскурсию.

Лавра достала путеводитель и принялась искать первый пункт их назначения – краеведческий музей. Где он находился, она не имела ни малейшего представления, но, судя по всему, далеко отсюда, раз ребят собирали на вокзале.

Вдруг в спину кто-то ткнул пальцем. Лавра обернулась и вздрогнула. Она не ожидала увидеть перед собой пожилую цыганку. Та держала на руках маленькую чернявую девочку, которая жадно грызла яблоко.

– Милая, дай для ребенка сколько душе твоей благородной не жаль, – начала женщина, протянув смуглую ладонь. – Знаю, удача тебя ждёт впереди, позолоти ручку…

Гербер полезла в карман джинсовой куртки и зачерпнула несколько монет.

– Ой, спасибо, – обрадовалась цыганка, тут же пряча деньги за пояс. – Смотрю, добрая ты девочка, но со сложным характером. Из-за сложности своей не раз в жизни ты обжигалась, хотя никого не обманывала. Честная ты слишком, за честность свою и страдаешь. Верно я говорю, верно?

– Не знаю… может быть, – растерянно пожала плечами Лавра, стараясь не смотреть ей в глаза. Между тем цыганка упорно пыталась показать ей своего ребёнка.

– Сердце у тебя святое, очень жалостливое оно. И знаю я, что ждёшь ты здесь друзей. И они не придут, милая, напрасно тут стоишь. Иди на улицу, там все задержались. Правду говорю, я знаю.

Лавра удивлённо посмотрела на неё, не совсем понимая эти слова.

– На деньгах твоё проклятье, – бубнила женщина, не позволяя ей уйти. – Дай любую монету, вот дай…

Лавре было не жалко. Она снова полезла в карман и высунула несколько монет покрупнее. Цыганка тут же выхватила их из рук, сдёрнула без спроса с её головы тёмный волос и обмотала его вокруг денег.

– Вот твой талисман, – показала она. – Храни его ровно два дня, а затем выброси, иначе все беды твои вернутся во много раз сильнее. Только перед этим обмотай монетки любой бумажной деньгой, любой, давай-давай, любой деньгой…