Текст книги "Бабочки в цифровом музее"

Автор книги: Галина Врублевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

4. Жизнь на берегу озера

Неделя отдыха показалась стремительнее рабочих недель. Едва приехали, разместились в комнатах, освоились – как уже и среда! Спали едва ли не до полудня, завтракали в номере тем, что принесли с ужина, и лишь в полдень выкатывались на природу. Вокруг пансионата имелась ухоженная территория с геометрически выстроенными клумбами, а чуть дальше, за сосновым лесом голубела зеркальная поверхность озера с прохладной ещё водой. Полина чувствовала себя почти счастливой. Ведь из-за пропажи денег она не сможет этим летом поехать в более интересное место, а здесь такая чудесная природа!

Денис с загипсованной ногой, сидя на складном табурете, застывал над озёрной гладью перед раскрытым этюдником. В последние годы, рисуя только на компьютере с цифровой цветопередачей, он отвык от акварельных красок, и кисть не слушалась его. А так хотелось оживить на листе бумаги калейдоскоп зелёных пятен – шумящего листвой лета – на дальнем берегу озера! И бледно-голубое северное небо, и желтоватый шар солнца! В очередной раз размыв неудавшийся пейзаж, он отбросил кисть в сторону. Приблизился, опираясь на костыли, к сидевшей неподалёку Виталии с удочкой в руках. У девушки ничего не ловилось, поплавок оставался неподвижен, и она время от времени в нетерпении вытаскивала тонкую леску, проверяя, болтается ли ещё червячок на крючке. Если его не оказывалось, она призывала Дениса помочь ей насадить нового, опасаясь брать червяка в руки. И снова, взмахнув удилищем, закидывала поплавок в воду. Очередной червяк вместе с крючком зацепились за кусты.

Стеклянная банка, предусмотрительно наполненная водой для хранения будущего улова, сиротливо поблёскивала на солнце без единой рыбки.

– Что за невезение! – Виталия бросила на землю удилище и пожаловалась Денису: – Вот я как-то с отцом ездила на рыбалку и поймала вот такого окуня!

Девушка развела руки едва ли ни шире плеч, задев костыль Дениса.

– Какая тебе рыба в полдень! – покачнулся он, но устоял на одной ноге. – Нужно было не дрыхнуть, а на зорьке бежать на озеро. Да и место, должно быть, это неподходящее. Спросила бы у сторожа, где тут у них ловят…

– Не ругай меня, Деня! Я хочу удить здесь, рядом с тобой…

Виталия нарочито заморгала длинными ресницами, а в её широко распахнутых глазах заиграли весёлые бесенята.

– И сама без толку здесь болтаешься, и мне работать не даёшь! – Денис притворно нахмурил брови и протянул Виталии один костыль, освобождая одну руку: – На-ка, подержи! – И тотчас свободной рукой обнял Виталию за плечи, притягивая к себе.

Оба неловко опустились на траву, и Денис усадил Виталию на бедро здоровой ноги, лицом к себе.

Девушка обняла его, но неожиданно опустила руки и отстранилась от Дениса, сев рядом.

– Ты чего? – не понял Денис и, тряхнув гребнем своего ирокеза, оглянулся.

С крутого песчаного берега, перешагивая оголённые корни сосен, сбегáла вниз Полина. Она сделала вид, что не заметила двусмысленной позы молодёжи.

Подойдя ближе, Полина объявила, что сегодня Татьяна Ивановна предлагает провести тренинг по созданию каждым участником новой дополненной реальности. Ведь так или иначе, работа над программой новой Версии прошлого будет продолжена!

Виталия хихикнула, бросив игривый взгляд на Дениса:

– Зачем нам тренинги и вымыслы, правда, Денчик?

– Да ладно, Виталия. Это же для нашего нового проекта надо!

– И для жизни не помешает, – уточнила Полина. – Так что после обеда вы не убегайте из столовой. Соберёмся все вместе и поиграем в новую реальность!

Полина повернулась и, взбежав вверх по песчаному откосу, пошла прочь от счастливой пары, ещё сильнее ощутив собственное одиночество.

После обеда сотрудники музея собрались в пустом читальном зале библиотеки – другие отдыхающие игнорировали это место, когда за окном светило солнце. Составив стулья кружком, коллеги разместились между стеллажами с журналами.

Татьяна Ивановна, в пёстром нарядном платье (в нём её видели и в музее), приподняла руку. О, чудо – рука сегодня не дрожала: видимо, солнечный свет и наполненный озоном воздух, лёгкой струйкой проникающий в приоткрытое окно, улучшили её самочувствие. Женщина подняла руку и призвала к тишине. Все затихли – даже неугомонный Денис и что-то шепчущая ему на ухо Виталия.

– Друзья, представьтесь именем, каким вас называли в детстве родные и близкие! Давайте по часовой стрелке. – Руководитель мини-тренинга повернула голову в сторону Полины.

– Меня папа и потом ребята в школе от фамилии Зайцева звали Зайка! – с неловкостью улыбнувшись, призналась Полина Валерьевна.

– Хорошо, Зайка. – Татьяна Ивановна покопалась в своей сумке и достала оттуда две аптечные резинки, протянула их участнице. – Вот, держи, закрути ими волосы в два хвостика – это будут твои заячьи уши!

Полина закрутила два хвостика над ушами и, одетая в белую футболку и джинсы, и впрямь получилась похожей на зайчика.

– Гера, – представился Юрий Дмитриевич, – бабушка так звала. Это я по паспорту Юрий, а крестила меня бабушка как Георгия.

Татьяна Ивановна снова покопалась в сумке и достала октябрятский значок из советской поры, подозвала к себе Юрия Дмитриевича и приколола к его груди на клетчатую рубашку. Аленький кружок с золочёной головкой маленького Ильича заискрился на чёрном квадратике клетчатой рубашки.

Следом, вытянув загипсованную ногу, назвался Денис:

– Дусик! Это сестра так надо мной изгалялась, ну и родители следом.

– Чем мы подтвердим твою новую идентичность, – задумчиво ворошила предметы в своей огромной сумке ведущая. – Вот, держи этот толстый красный карандаш! Ты же с детства, поди, обои разрисовывал, Дусик?

Татьяна Ивановна сама приподнялась со стула и вручила карандаш художнику.

Затем вопросительно посмотрела на Виталию:

– А тебя как называли в детстве? Витуля, Виташа?

– Папа о сыне мечтал, у него даже имя для него было приготовлено: Виталий. Ну, в загсе изменили одну буковку, назвали меня Виталия, а папа Виталькой звал, – усмехнулась Виталия. – У меня ведь и фамилия Величко, такая – вне пола. Виталия Величко. Иногда и с фамилией величал. Позже я едва отделалась от дурацкого Витальки, но это когда отец отчалил в другую семью.

– Что же тебе напомнит о том времени? Хорошо бы маленькую машинку…

– Верно, машинки он мне покупал.

– Но машинки я не припасла. – Татьяна Ивановна посмотрела на Дениса и вдруг протянула ему листок бумаги, вырвав его из блокнота:

– Дусик, карандаш у тебя есть – нарисуй Витальке машинку!

Вскоре к малиновому топику Виталии прикрепили белый листок бумажки с нарисованной на нём пожарной машиной.

– Ну что ж, мальчики-девочки, давайте начнём погружение в новую реальность. Кстати, на сеансе предлагаю вам называть меня тётя Таня!

Полненькая, мягкая, уютная тётя Таня в цветастом платье сразу сделалась для участников тренинга проще и ближе, чем строгая смотрительница Татьяна Ивановна.

Ведущая предложила всем участникам закрыть глаза и представить любимое место детских игр: сквер, детскую площадку, двор. Место было у каждого своё, конкретное, из его детства, но кроме себя маленького следовало разместить рядом и ещё присутствующих здесь друзей, представив их в детстве! Потом участники по очереди рассказывали, что и как видит каждый из них. И наконец Татьяна Ивановна призвала участников тренинга к взаимодействию. Обсудив видение детства каждым, за обобщённую декорацию выбрали площадку, увиденную Полиной.

Все участники тренинга сидели бледные под успокаивающим воздействием медитации. Из ноутбука звучала нежная музыка, в неё вплетались птичьи пересвисты из-за окна, и размеренный голос ведущей рисовал живописную картину какого-то далёкого острова и сказочно-синего моря.

– Давай, Зайка, расскажи нам, сколько тебе лет, что ты видишь вокруг, – мотивировала участницу Татьяна Ивановна.

– Мне шесть лет, я нахожусь в песочнице, в каком-то сумрачном дворе среди серых сталинских домов, закрывающих последними этажами солнце. Здесь, на площадке, сидят чужие мамы и бабушки, а я вышла гулять одна.

– Кого ещё ты там видишь? Ты играешь с другими детьми?

– Вижу грязные рожицы Витальки и Дусика, они совсем малыши и стучат своими совочками по деревянной кромке песочницы. Мне неинтересно с ними, и я с малышнёй не хочу играть. Я засмотрелась на большого мальчика, уже школьника, – это Гера на горку забрался. Но сейчас лето, а горка сколочена из досок – кататься на ней нельзя, только лазать.

– Подойди к Гере, Зайка. Встань и сделай шаг-другой. Пригласи его играть!

Зайка-Полина поднялась со своего места и сделала шаг в сторону, где сидел Юрий Дмитриевич. Не открывая глаз, она нащупала его плечо, скользнула рукой к его уху, к шероховатой после утреннего бритья щеке – они оказались очень тёплыми, нагретые лучом солнца, пробившимся в библиотеку.

– Гера, давай играть в догонялки! – Зайка хлопнула как бы Геру ладонью по плечу и резко побежала прочь из зала, будто за ней, шестилетней, действительно гнался зазнайка-второклассник.

– Ну что же ты сидишь, Гера? Догоняй! – скомандовала тётя Таня.

Юрий Дмитриевич открыл глаза, неуклюже вскочил, шумно отодвинув стул, и заспешил к двери, за которой только что исчезла Зайка-Полина.

В коридоре он наткнулся на Полину, стоящую спиной к стене, и, прильнув к ней, поцеловал её в щёку, как мог бы поцеловать девятилетний Гера какую-нибудь дошкольницу Зайку. Поцеловал и усмехнулся: игра, мол, и есть игра!

Полина тоже рассмеялась, чуть порозовела, ощущая радость, переполняющую грудь. Была не была! Она крепко, совсем не по-детски, обняла голову Юрия Дмитриевича и соединилась с ним губами! Но сжатый рот учителя не располагал к долгому поцелую.

В читальном зале Татьяна Ивановна продолжала тренинг с Виталькой и Дусиком – условно трёхлетками. Они и без тренинга тянулись друг к другу, но по ходу психодрамы предполагалось, что ввиду малого возраста они ещё не умели целоваться – пара просто нежно перемахивалась условными совочками в пустых кулачках.

Тренинг окончился, но день ещё продолжался, и участники разбрелись кто куда. У Дениса разболелась травмированная нога, и он поковылял в номер отдыхать, невежливо оттолкнув Виталию, подставившую ему своё почти детское плечо для опоры. Девушка поджала губы и вернулась в читальный зал: набрав из шкафов груду развлекательных журналов с яркими обложками, погрузилась в чтение. А Татьяна Ивановна, утомлённая, отправилась отдыхать в свою комнату. После умственного напряжения у неё появлялось дрожание головы и слабела мелкая моторика пальцев.

Полина и Юрий Дмитриевич вышли на улицу вместе – непривычные эмоции, охватившие их на тренинге, продолжали колокольчиками звенеть в ушах обоих. Они дошли до причала и взяли напрокат у лодочника вёсельную шлюпку. Сели напротив друг друга: Юрий Дмитриевич на вёсла, спиной к носу лодки, а Полина на корме, чуть откинувшись поясницей к бортику. Близость к природе дарила ей забытые ощущения радости – оказывается, в душе Полины жила романтика. Лёгкий трепет в груди возбуждал неясные желания. Юрий Дмитриевич, налегая на вёсла, делал сильные гребки. Он то откидывался назад, то наклонялся вперёд, приближая к Полине тоже слегка взволнованное перипетиями тренинга лицо, – и тогда она видела, как шевелятся ноздри его крупного носа. Гребец закатал рукава рубашки и расстегнул пуговицы, словно вырвался из клетки, впечатанной в ткань. В проёме расстегнутой рубахи виднелись сизые завитки – волосы учителя уже седели не только на голове. Полине виделся в его облике и движениях тайный зов к контакту, и он будоражил её.

Впервые она так долго и неотрывно разглядывала лицо Юрия Дмитриевича. Он и сейчас показался ей почти красивым, несмотря на заметные морщины у переносицы и подбородка. Вспотевшая прядь волос с макушки сдвинулась набок, обнажив глубокие залысины. Зато глаза оставались почти такими же, какие сохранились в её воображении со школьных лет: карие, с лёгким блеском и едва уловимой ироничностью. Полина отвела взгляд, но через секунду снова посмотрела на его губы… Губы, которые так и не раскрылись ей навстречу час назад во время сеанса психодрамы.

И невольно приоткрылся её собственный рот! Но тут же Полине стало неловко от своей взволнованности. Она стянула губы в ниточку, вдвинулась глубже к бортику кормы, пытаясь усмирить неожиданное желание. «Неужели я так изголодалась по мужской ласке, что не могу рядом находиться с мужчиной нигде, кроме работы?!» Утром определённо позавидовала Виталии, увидев её с Дениской, а сейчас разгорячилась оттого, что Юрий Дмитриевич с такой экспансией загребает вёслами!

Сидеть молча вдвоём было неловко, но учитель размахивал вёслами без слов. Полина отвела взгляд от визави: вокруг зеркальная поверхность озера отражала прояснившееся лазурное небо, столь редкое в этих широтах. Солнце медленно опускалось, цепляясь за верхушки сосен на другом берегу озера, – лучи слепили Полине глаза сквозь просветы ветвей.

– Юрий Дмитриевич, вы только посмотрите, какая красота! И солнце как живое, подглядывает за нами!

Мужчина не отвечал, продолжая сосредоточенно загребать вёслами.

– А можно я вас сфотаю? – решилась Полина и достала смартфон из дорожной сумочки с ремешком, перекинутым через плечо. Прицелилась глазком фотокамеры на своего матроса. – Улыбнитесь!

Юрий Дмитриевич чуть раздвинул губы, будто аутист, избегающий общения. Однако аутисты не ходят в распахнутых на груди ярких рубашках! Молодая женщина, вертя телефоном так и этак, нажимала кнопки съёмки, затем навела камеру на себя и сделала селфи. Она не предложила сфотаться вдвоём, да и раздельное расположение их в шлюпке было неудобным для такой фотосессии. Убрав телефон в сумочку, попросила:

– Юрий Дмитриевич, давайте поменяемся местами. Я хочу попробовать погрести.

– А ты умеешь?

– Не знаю, когда-то пробовала.

– Ну давай поменяемся.

Они одновременно встали боком по ходу движения, лицом друг к другу, и лодка покачнулась. Импульсивно обнялись и стояли так, едва удерживая равновесие на покачивающейся с борта на борт шлюпке. В какой-то момент физик, подшучивая над страхом Полины, нарочито качнул лодку ногами – Полина вскрикнула, зажмурив глаза. Юрий Дмитриевич рассмеялся, аккуратно усадил Полину на скамейку с вёслами и сел рядом сам.

– Давай вместе вёслами поработаем. Бери левое весло, а я правым буду загребать.

Через минуту-другую у них стали получаться слаженные движения вёслами, и лодка заскользила в противоположную от пансионата сторону. Вскоре достигли другого берега. Пришвартовались, закинув цепь, приваренную к носу шлюпки, на торчащую из воды корягу. Теперь лишь зелёная ряска мелководья отделяла озеро от пологого склона, поросшего осинами и берёзками. На верхней кромке склона лепились домики какой-то турбазы.

Юрий Дмитриевич огляделся по сторонам и заметил неподалёку баньку: из трубы шёл лёгкий дымок.

– Кажется, мы вломились в чужой монастырь! – пошутил учитель.

Полина не обрадовалась признакам жизни: за те четверть часа, что они плыли в шлюпке по озеру, она погрузилась в состояние «наедине с мужчиной», и теперь трудно было снова настраиваться на присутствие других людей. На эту часть берега солнце не попадало, и Полина ощутила зябкость наступающего вечера. Как-то она легкомысленно одета: в джинсах, но топик без рукавов!

– Как солнце уходит, так уже будто и не лето. Чувствуете, как на этом берегу прохладно? И ветер поднялся. – Полина обхватила себя руками, пытаясь согреться.

– У воды всегда так в сумерках. Сейчас высадимся на берег, разомнёмся и сразу разогреемся! – Юрий Дмитриевич спрыгнул с лодки и тотчас по щиколотки увяз в прибрежном болотце.

Сделал шаг-другой – грязь хоть и чавкала под ногами, но вглубь не тянула. Юрий Дмитриевич вернулся к лодке, протянул руки к Полине:

– Не бойся, иди сюда, я помогу.

Полина остановилась на носовой банке шлюпки, с опаской глядя вниз. Учитель обхватил её ноги под коленями и, чуть откинувшись назад, принял на себя вес молодой женщины. Полина придерживалась за плечи своего спасителя. Вытаскивая поочерёдно увязающие в топком болотце ноги, учитель двинулся со своей ношей к сухому пятачку. Наконец опустил девушку на прибрежную тропинку и с облегчением выдохнул.

Не успели путники разжать объятия, как услышали голос:

– Вот так сюрприз! Батя!

Оба повернулись на голос: рядом стоял длинноногий худощавый парень – на вид лет тридцати – в рабочем комбинезоне и, как показалось Полине поначалу, с испачканным сажей лицом. Но подойдя ближе, она поняла, что это не сажа, а модная трёхдневная небритость затемняла его подбородок и щёки. За спиной свисали тёмные волосы, увязанные в хвост.

Юрий Дмитриевич торопливо отдалился от Полины, пытаясь скрыть смущение, заговорил громко:

– Привет, сынок! Ты здесь работаешь, что ли? Баньку топишь? Кстати, знакомься: Полина, моя бывшая ученица! – И, отступив ещё на шаг от спутницы, представил ей парня: – Это Фёдор, сын.

Рабочий скривил губы в ядовитой усмешке, резво достал из кармана штанов смартфон и быстрым движением сделал фото отца и его женщины со словами:

– Семейный портрет! Не возражаете?

Полина кивнула и натужно улыбнулась. Юрий Дмитриевич не обратил внимания на выходку сына и миролюбиво спросил:

– Сынок, может, пустишь нас погреться, чайку попить?

– Баня для помывки не готова. Я пока лишь дымоход печи проверял, чуть протопил, но вода едва тёплая. Чайник мы тоже в бане не оставляем. Раз было: подростки взломали и украли весь скарб.

Парень явно не отличался гостеприимством: смотрел на родителя с его женщиной крысёнышем.

Полина разгадала его эмоции, когда Фёдор задал отцу новый вопрос:

– Ты с матерью разговаривал?

– Разговаривал о чём? У вас какие-то дела ко мне?

– Какие у нас могут быть дела? Ты ушёл – с тебя взятки гладки. А мать на старости лет надрывается, пашет аниматором в пансионате. Пенсию назначили, но на неё разве проживёшь?

– Работает аниматором? В каком пансионате?

– В том самом, откуда вы приплыли с дамой. Ты её не видел, что ли?

– Нет, не видел. Я и тебя не ожидал здесь встретить.

– Ладно, проехали. Увидишь – передай привет!

Фёдор повернулся и пошёл снова разбираться с дымоходом баньки.

– Обязательно передадим привет! – пообещала Полина и заторопилась к берегу, к лодке, нос которой возвышался над корягой. И теперь уже сама, проваливаясь в прибрежную трясину, добралась до лодки.

Всю романтику вечера поглотила чавкающая под ногами грязь.

Юрий Дмитриевич пробирался следом, досадуя о нежданной встрече с сыном. С Фёдором и так отношения прохладные – а точнее, никакие – после того, как он развёлся с его матерью. И, разумеется, совсем не ожидал встретить в пансионате бывшую жену Лизу. Думал, что она по-прежнему подвизается в каком-нибудь театре. Когда-то Лиза была неплохой актрисой, но сильная конкуренция и возраст, видимо, стали помехой её работе: жена была старше физика на несколько лет. Уже пенсионерка! Она мельком говорила ему, что ищет другую работу. Но он не верил, что она может уйти из театра. Выходит, ушла и устроилась в пансионате! Вместе с досадой на сына Юрий Дмитриевич испытывал и неудобство перед Полиной. Сорвалась романтическая прогулка с ученицей.

И опять лодка плавно скользила по озеру, лишь изредка слышались лёгкие всплески воды от вёсел. Над озером поднимался туман. Полина попыталась расспросить учителя о семье, но он был немногословен: в разводе с женой Лизой уже три года и отношений с ней не поддерживает.

Когда пара догребла до причала пансионата, солнце окончательно скрылось за лесом. Юрий Дмитриевич проводил Полину до её номера, оглядываясь по сторонам. Ему не хотелось так же неожиданно столкнуться сейчас с бывшей женой, как он столкнулся с сыном.

По дороге в столовую он подошёл к стойке ресепшена и спросил, где можно найти аниматора Елизавету Николаевну. Дежурная ответила, что она уехала в райцентр на совещание методистов и завтра-послезавтра должна вернуться. Предложила уточнить день у директора пансионата. Но физик решил не спрашивать, а уехать сегодня же вечером на электричке домой: всё равно спокойного отдыха уже не будет. Каждая их встреча с Лизой завершалась ссорой!

Это был последний вечер, когда музейная группа в полном составе собралась в столовой пансионата, за одним общим столом. Обсуждали планы на завтра, но лишь Денис и Виталия были оживлены, предлагали жарить шашлыки. Однако Полина хотела просто поваляться на пляже, может, покупаться, если достаточно прогреется вода, а вечером, если получится, снова покататься на лодке с физиком. Но Юрий Дмитриевич неожиданно заявил, что у него в городе дела, так что он уезжает через час. Полина погрустнела.

На другой день с утра погода стояла солнечная, и Полина с Татьяной Ивановной отправились на пляж. Но к вечеру набежали тучи, пошёл дождь, похолодало – надо было искать развлечение под крышей. Полина читала афишу мероприятий, вывешенную на двери корпуса. Гостей пансионата приглашали в библиотеку на видеообзор местных достопримечательностей. Мелкими буквами под объявлением сообщалось, что сеанс ведёт культорг-аниматор Елизавета Николаевна». Полина поняла, о ком идёт речь: это и есть бывшая супруга Митрича.

Татьяна Ивановна ушла отдыхать в свою комнату, а Полина сразу направилась в сторону библиотеки. Набралось с десяток слушателей, все были незнакомы Полине.

Видеолекция состоялась в том же зале, где несколько дней назад у работников музея проходил тренинг. Каким счастливым он оказался для Полины, когда бонусом его стал поцелуй с Юрием Дмитриевичем! Пусть не настоящий, а как бы психотерапевтический, но было чертовски приятно! Полина села на кресло в последнем ряду, так что между нею и другими зрителями оставалось два пустых ряда.

У компьютера, управляющего проектором, уже суетилась ведущая – немолодая, но яркая женщина. На ней были платье «в горошек», модное в этом сезоне, и туфли на высоком каблуке, а её иссиня-черные волосы – безусловно, крашеные – роскошными кудрями падали на плечи. Алая помада на губах довершала образ. Полина, разглядывая её, пыталась совместить эту пару: эффектную актрису и мало уделяющего внимания своему внешнему виду Юрия Дмитриевича. Вот уж поистине «дельфин и русалка»!

Елизавета Николаевна заговорила, и слушатели затихли. Речь ведущей была профессионально чёткой, с нужными паузами и ударениями, да и голос почти молодой, без старческого дребезжания! Потом она показывала слайды и видеоролики: на экране мелькали сосновый лес, озеро, церковь на пригорке, а также старые финские строения, сохранившиеся в этих краях с довоенного времени. Но даты и фамилии архитекторов пролетали мимо ушей Полины. У неё вызывала любопытство только сама женщина-культорг: хотелось понять, что связывало таких разных людей, как физик и актриса.

Когда лекция закончилась, отдыхающие окружили ведущую и стали задавать вопросы, но у Полины не хватило решимости заговорить с ней. Она быстро встала и, не оглядываясь, направилась к выходу. Однако аниматор окликнула отдыхающую, назвав по имени:

– Постойте, девушка. Вы – Полина?

– Да. – Жар полыхнул к щекам Полины.

Впрочем, освещение в комнате было приглушено для показа слайдов, и никто бы не заметил взволнованный вид Полины.

– Подождите, пожалуйста. Я сейчас закончу, у меня разговор к вам имеется!

Полина вернулась в своё кресло.

Вскоре вопросы отдыхающих к лектору иссякли. Елизавета Николаевна убрала в шкаф аппаратуру и диски с записями, подошла к Полине:

– Ну, давайте ещё раз знакомиться. Елизавета Николаевна, бывшая супруга Ольшевского. А вы, надо полагать, его бывшая ученица – Полина? Как вас по отчеству?

– Можно без отчества.

– Тогда и ко мне можно обращаться просто «Елизавета»! Предлагаю пообщаться в кафе.

Полина пожала плечами.

Елизавета Николаевна взяла Полину под руку и повела её по коридору, по дороге объяснив, что ей звонил сын и сообщил, что отец приехал в пансионат со своей бывшей ученицей. И даже прислал фото путешествующей пары. Так что она сразу угадала среди зрителей Полину по её замечательным глазам.

Женщины зашли в небольшое кафе рядом со столовой. Обе заказали по два разноцветных шарика мороженого.

Поговорили немного о погоде. Елизавета Николаевна стала расспрашивать Полину о работе в музее, о том, при каких обстоятельствах она начала встречаться с Юрием Дмитриевичем. И поинтересовалась, почему он уехал домой, когда остальные гости ещё здесь.

Полина ответила, что ничего не знает о причине отъезда учителя. И добавила:

– Вы ошибаетесь. Мы с Юрием Дмитриевичем не «встречаемся» в общепринятом смысле. Мы просто вместе работаем в музее. И сюда приехали всем коллективом, потому что в музее идёт ремонт.

– Вот как! Значит, он бросил свой кружок робототехники и теперь работает в музее? И даже сыну ничего не сказал! Интересно, что за музей, где физик пригодился?!

– У нас Музей виртуальной реальности, идёт разработка нового проекта, и как раз требовался программист. Вы разве не в курсе, что у Юрия Дмитриевича с горлом проблемы и он прошёл переподготовку по IT-технологиям?

– Да уж, меньше орал бы на жену и ребёнка – и горло было бы в порядке!

– Орал? Это как?

– А вот так и орал! Выброшу, бывало, его хлам, банку-склянку какую – так истерики не избежать! Он такой неряха, захламитель! Что добрый человек на помойку выбросит, он домой тащит!