Текст книги "Игры взрослых людей"

Автор книги: Галина Врублевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Валерия отложила брошюру в сторону, задумалась. Вдруг вспомнила, что собиралась написать письмо подруге, даже конверт с собой захватила. Она вырвала из тетради лист.

«Дорогая Анжелика! Только тебе я могу признаться в ужасной ситуации, в которой теперь оказалась. Не могу поверить, что это происходит со мной. Я так долго сохраняла невинность, что иные могли бы назвать меня старой девой, и вот теперь – я падшая женщина, сплю с двумя мужчинами попеременно. Может, дело в том, что я растерялась, попав в большой город из захолустного поселка? Или все намного серьезнее, какой-то врожденный изъян во мне… Вот сейчас перечитывала Гончарова и поняла, что не все так просто со мной. Ты, наверное, спросишь, кого я больше люблю – Тео или Костю? Ужас в том, что я люблю их одинаково странно. Чем лучше отношения с одним, тем горячее с другим. И наоборот, охлаждение с кем-нибудь гасит чувства и к другому. В общем, я совсем запуталась. А как твой дальнобойщик? По-прежнему скандалит? Почему ты не уйдешь от него, тем более, у вас нет детей?»

Валерия вложила исписанный лист в конверт и снова придвинула к себе брошюру критика, пытаясь найти ответ теперь уже на свои вопросы. Но тут ее внимание привлекла обложка книги у девушки, сидящей напротив. Вместо учебника студентка держала в руках любовный роман популярной писательницы Ирины Артюшовой. В памяти всплыло письмо Анжелики, где подруга упоминала коллегу – однофамильца этой авторши. Валерия раскрыла незапечатанный конверт и дописала:

«Анжелика, а как складываются ваши отношения с математиком Артюшовым? Вы по-прежнему вместе проводите время у компьютера или уже встречаетесь в других местах? Колись, не темни. Я же перед тобой как на духу. Мне было бы неприятно узнать, что ты не отвечаешь мне той же откровенностью, с какой выкладываюсь перед тобой я. Буду чувствовать себя дурой, если ты будешь скрытничать. До свиданья. Целую. Твоя Валечка».

На этот раз Валерия, лизнув конверт языком, заклеила письмо, убрала его в сумку и вернулась к своим занятиям.

Валерия сидела в читалке, забитой до отказа студентами. У кого зачеты, экзамены, у кого защита диплома на носу. Спертый воздух, неимоверная духота, мелкие буквы на пожелтевших страницах испещренных пометками учебников – все это вгоняло девушку в сон. Она прикрыла глаза, положив голову на руки, и тотчас провалилась в небытие. Однако Валерия по-прежнему находилась в читальном зале, только сейчас он был едва освещен и больше похож на вокзал. Люди вокруг были не столько завалены книгами, сколько старыми вещами. У ног каждого лежали сумки, рюкзаки и чемоданы. Все были незнакомы Валерии и как-то враждебно настроены. Они кидали на девушку злые взгляды, словно угрожая. Валерия сгребла в кучу лежащие перед ней книги и сумки, стараясь крепче держать их, но многочисленные руки тянулись к ее собственности.

– Да, успокойся ты. Не суетись, – откуда-то сверху послышался женский голос.

Валерия подняла голову. На нее смотрела девушка в большой шляпе, зачем-то взгромоздившаяся на стол. Валерия вдруг поняла, что это… сестра. Она видела ее первый раз, но ошибки быть не могло – да, сестра! Девица была очень похожа на Валю-Леру, но заметно старше. Что она говорила дальше, Валерия не разобрала, но понимала, что сестра читает ей нотации. Вдруг сестрица спрыгнула со стола, вытащила откуда-то длинную веревку и вмиг опутала, обвязала все вещи Валерии в один узел. Затем конец веревки передала Валерии и приказала:

– На, держи. Теперь твои вещи никто не растащит.

– Думаешь, поможет? – вяло усомнилась Валерия, все же взяв конец веревки в руки. Но тут же убедилась в правоте сестры. Кто-то потянул за веревку, и она, перекрутясь за кисть Валерии, потащила ее за собой.

Валерия проснулась. Какой-то студент пытался вытащить у нее из-под руки свой конспект. Валерия по инерции сильнее прижала его.

– Извините, девушка. Это мой конспект. Зачем он вам?

Валерия окончательно пришла в себя.

Пораженная противопоставлением сна и яви, задумалась над сновидением. Сестра помогала ей сохранить имущество, но вышло так, что она сама невольно удерживала чужое. Но откуда взялась эта сестра? Ведь в реальности ее нет. Валерия с усилием вернула внутреннему взору уже тающий образ: слегка полноватая особа лет тридцати, элегантно одетая. Ха! Да на ней та самая шляпа! Журналистка, придуманная ею, словно отделилась от настоящей Валерии и властвовала над ней. Вот, оказывается, как глубоко проник сочиненный Лерой образ. В самые печенки или, точнее, в подсознание. Сновидческая дева кинула ей веревку в помощь! Надо взять сонник на абонементе, посмотреть, что означает веревка. Однако сонника в читальном зале не нашлось, и Валерия, сдав книги, пошла домой, то есть на квартиру Тео.

На улице появились предвестники новогоднего праздника – объявления о распродажах и иллюминация на фасадах. Валерия заглянула в одну из лавчонок – очередей в отдел подарков еще не было, но предложенный ассортимент нацелен на праздник. Каких-то задумок насчет подарков она не имела, решила, что витрины подскажут. Сразу бросилась в глаза маленькая леечка для полива домашних цветов – в самый раз вещица для Кости. Маме и тете Валерия купила одинакового стиля чайные кружки. На одной было написано «Нина», на другой «Людмила». Однако подобрать что-либо для Тео оказалось нелегко. Он не такой, как все, к быту и внешнему виду совершенно равнодушен. Вдруг Валерия увидела в отделе игрушек стилизованный кинжал – вот подарок для большого мальчика. Она выгребла из кошелька остатки денег и купила игрушку.

Девушка вышла из магазина с объемистым пакетом в руках и задумалась, куда до поры до времени припрятать подарки. Сюрприз должен оставаться сюрпризом. Не долго думая, она двинулась к Балтийскому вокзалу.

«Поеду на днях в Гатчину и заберу».

Было одиннадцать вечера, когда она пришла на Большую Морскую. Тео сидел в наушниках у компьютера и повторял немецкие слова, звучащие в динамике. Взгляд его был сосредоточен. Валерия решила не мешать его занятиям и тихонько прошла на кухню. Едва она вскипятила чайник, как рядом с ней оказался и Тео. Он по-приятельски хлопнул ее по плечу:

– Хай! Ты давно здесь?

– Нет, минут десять.

– Я и не слышал, как ты вошла. Долбил немецкий.

– Экзамен будешь сдавать?

– Ты о чем? Нет, кандидатский минимум по языку я сдал в прошлом году. Сейчас собираюсь с матерью на Рождество в Германию слетать, освежаю в памяти лексику. У нас там родственники отца живут, тоже русские немцы. Вообще-то мутер подбивает отца насовсем в Германию перебраться, но тот сопротивляется. Представляешь, парадокс – русская мутер хочет в Европу, а немец-фатер упирается. У него бизнес здесь. только-только наладился.

– А ты сам тоже хочешь за кордон?

– Не-а. Мне и здесь хорошо. Погуляю с троюродными братьями-сестрами на Александер-плац и назад прикачу.

– А как же я?

– А что ты? Поживешь здесь одна. Позанимаешься без помех. Компьютер будет в твоем распоряжении. Сиди, постукивай, как дятел.

– Да, мне пора начисто работу писать. И еще вот что, Тео. Ты покажешь мне, как Интернетом пользоваться?

– Нет проблем. Давно бы попросила.

Хотя Валю-Леру и расстроил предстоящий отъезд Тео на праздники в Германию, перспектива пожить одной в шикарной квартире завораживала. Никогда прежде у девушки не было такой возможности.

– Значит, ты только после Нового года вернешься?

– Выходит так. Но ты не хандри. Ребята хотели отпраздновать его у меня на квартире. Оливия, Клон, Уленшпигель, ну и остальные. С ними не заскучаешь!

– Я же среди вас чужая. Только с тобой мне хорошо.

– Ну, какая ты чужая! Ты же всех знаешь, и тебя знают.

Так препираясь, не то споря, не то вступая в любовную игру, они переместились в спальню. С Тео Валерия начинала чувствовать себя совсем девчонкой, почти школьницей. Настолько легко и весело смотрел он на жизнь. Он мало вникал в окружающие его реалии. Поиски работы, которые она не прерывала и сейчас, пока готовила диплом, ее поездки в Гатчину – все проходило мимо его внимания.

– Ты мой маленький Чебурашка, – шептала она, покусывая его за ухо.

– Чебурашка? Ну, тогда ты, ты… – Дыхание Тео прерывалось, он терял нить разговора, ритмично налегая на упругий живот девушки.

Валю-Леру захватил этот космический ритм. Слова отлетали прочь. Шершавое прикосновение подбородка юноши (брился Тео раз в три дня) приятно щекотало грудь. Тео разбудил в ней женщину, а теперь пробуждался сам.

Они расслабленно лежали на широкой двухспальной кровати, прежде принадлежавшей бабушке Тео. Таинственные тени играли на потолке в свете уличных фонарей. Их причудливый узор казался Валерии иллюстрацией к ее отношениям с Тео. Ничего постоянного, определенного – все зыбко, изменчиво, непонятно.

– Тео, ты любишь меня? – тихо спросила Валерия.

Но Тео уже ничего не слышал. Тихо посапывал во сне, невинно, как младенец, причмокивая губами. Скоро заснула и Валерия.

Утром их разбудил звонок в дверь. Это оказалась мама Тео, Валентина Владимировна. У нее были свои ключи, но ими она пользовалась только в отсутствие сына, когда привозила продукты. Но всегда вначале звонила. Сын как-никак взрослый человек – у него часто бывали гости. Мама знала почти всю компанию ролевиков. Примечала, как заинтересованно поглядывает на сына Оливия, но с Валерией еще не встречалась, поскольку наведывалась к Тео днем, когда Валерия занималась в университете.

Тео гордился матерью. Моложавая, интеллигентного вида женщина, короткая стрижка, очки в модной оправе, изящный брючный костюм – так обычно выглядела Валентина Владимировна. От нее у Тео не было тайн. Только иногда он злился на мать – если та спрашивала, из какой семьи эта девочка или тот мальчик. Для дружной команды ролевиков не существовало социальных барьеров.

Валентина Владимировна подождала у двери. Вскоре заспанный сын открыл ей. И, почему-то смутившись, велел еще немного подождать, теперь в гостиной. Ранняя гостья не удивилась смущению Тео. В последние недели, принося продукты в квартиру, она заметила здесь следы пребывания нового человека, женщины. Какие-то баночки, кремы в ванной, бельишко на сушилке и, главное, старомодный чемодан в прихожей. Валентина Владимировна прикидывала его происхождение. У Оливии такого чемодана быть не может, она очень интеллигентная девочка, а у вещи явно провинциальный вид. Больше всего Валентина Владимировна боялась, что какая-нибудь хищница из провинции окрутит ее сына. Пока мальчик играл в свои странные игры, она не волновалась. Но теперь… Вот почему Валентина Владимировна нагрянула в такую рань.

Вскоре Валерия, наскоро приведя себя в порядок, вошла в гостиную и поздоровалась с мамой Тео. Он представил женщин друг другу. Валерия здорово трусила, хотя Тео ей все уши прожужжал, какая замечательная у него мама. Скромно потупившись, Валерия присела к столу – мать Тео уже накрыла его для. легкого завтрака. На старинной тарелке лежала гора свежих сырников – Валентина Владимировна принесла их с собой. Чай и варенье имелись в доме Тео всегда. Тео не узнавал свою подругу, свободную, веселую Леру. Сейчас она превратилась в угрюмую Валю, вовсе неизвестную ему. Валерия крошила вилкой ни в чем не повинный сырник, не зная, как себя держать.

«Нет, это не хищница, – с облегчением подумала многоопытная Валентина Владимировна, поправляя очки. – Но такие тихони еще опаснее. Не заметишь, как она окажется с ребенком на руках. И мой благородный мальчик скажет, что обязан на ней жениться. Надо что-то предпринять сейчас, немедленно».

– Ты, если не ошибаюсь, приехала из другого города? Живешь здесь?

Ответил за подружку Тео:

– Лера наша, питерская, у нее такие обстоятельства… В общем, ты ведь не будешь возражать, чтобы она пожила здесь в мое отсутствие?

Еще чего, чуть не воскликнула Валентина Владимировна, но сдержалась. Нет. Чтобы не потерять расположение сына, надо действовать с умом.

– Почему же я должна возражать? – чуть преувеличенно пожала плечами мать. – Фактически ты – хозяин в этом доме. Но понимаешь, Федя, я же не знала, что у тебя поселилась гостья, и на время нашего отъезда решила пустить сюда наших друзей из Германии. Мы туда, они – сюда. – Она невинно улыбнулась.

– Почему ты мне ничего не сказала? Я уже и друзьям обещал отметить здесь Новый год. Они бы, конечно, потом все убрали, привели квартиру в порядок.

«Нет, Федюня – совсем дитя неразумное. Оставлять ключи кому попало, запускать какие-то компании в свое отсутствие. Буду стоять на своем».

– Не сомневаюсь, Федечка. Но семья уже едет сюда. Сейчас найти им другое место трудно. Извини, так получилось. Что-то наша Лера совсем заскучала. Бери сырнички, бери. Я сама пекла.

Валерия надкусила сырник, поперхнулась от волнения. В один миг эта квартира стала чужой, а Тео превратился в незнакомого ей Федю, примерного сыночка.

– Ну, для тебя, милая девочка, надеюсь, проблем с жильем не возникнет? Вернешься в семью. Кстати, с кем ты живешь?

– С мамой. И тетей.

– Они работают?

– Нет.

– Как – нет? А на что же они существуют? Неужели ты их содержишь?

Валерия растерялась. Признаться, что обе пенсионерки, она постеснялась. А сказать, что мама получала пенсию за потерю кормильца, – еще больше увязнуть в подробностях.

– Я хотела сказать, они на дому работают. Шьют.

– Чудесно! Я бы заказала им жакет, легкий, на лето. А ты, девочка, работаешь или еще учишься?

– Я пока учусь. В Педуниверситете. В январе диплом защищаю.

– По какой специальности?

– Русский язык и литература.

– После защиты – в школу? – констатировала Валентина Владимировна.

Валерия промолчала.

Мать сменила тему разговора:

– Валерия, ты любишь моего мальчика?

– Она – моя жена! – вздернув подбородок, выпалил Тео.

– Что-о? – Валентина Владимировна спешно достала из сумочки валидол и положила таблетку под язык.

Тео испугался за мать и умерил дерзкий пыл:

– Не боись, ма. У нас все по-современному. Никаких бумажек, никаких штампов в паспорте.

– А-а, – с облегчением вздохнула женщина, глотая остатки таблетки.

– Да. Мы просто друзья, – подтвердила Валерия.

– Слава богу, ничего серьезного. Понимаю, сейчас среди молодежи в моде вольные отношения. Но надеюсь, вы оба будете благоразумны. Тео должен работать над кандидатской диссертацией, ему еще рано думать о женитьбе. Да и у тебя, Валерия, сейчас ответственный период, вступление во взрослую жизнь.

Наконец тягостный для всех завтрак завершился, и Валентина Владимировна покинула дом. Напоследок еще раз напомнила Валерии, что той следует освободить жилплощадь. До отъезда Тео.

Тео и Валерия сидели за одним столом, но смотрели в разные стороны. Тео взял телефон и сделал несколько звонков – может, удастся пристроить Леру к кому-нибудь из ребят. Он привык слушаться мать и хотел сделать так, чтобы и мама, и Лера не были на него в обиде. Увы. У каждого из друзей нашлись свои резоны отказать ему в просьбе.

Лера сама пришла ему на помощь:

– Я завтра поеду в институт и напишу заявление. Заочникам положено общежитие на время учебной сессии.

– Ты извини, что так получилось, – оправдывался Тео. – Мать же не знала, что ты у меня живешь. Видишь, уже распорядилась квартирой.

Эту ночь они провели как чужие, в разных комнатах. Не кошка, но Валентина Владимировна, похуже представительницы семейства кошачьих, пробежала между молодыми людьми. Утром, пока Тео еще спал, Валерия тихо сложила свои вещи в старый чемодан, оставила ключи на столе и вышла из дома, захлопнув дверь на французский замок.

В университете ее ожидало разочарование. Мест в студенческом общежитии не было – предлагали только комнаты для аспирантов по коммерческой цене. Таких денег Валерия не имела, и она решила вернуться в Гатчину. Девушка поехала на вокзал. Здесь, в стеклянном вагоне, как она называла про себя привокзальное кафе, Валерия плотно поела. Жизнь показалась веселей, а поезда на Гатчину ходили каждый час.

11

В доме Селезневых сомкнулись радость и болезнь. Старик Селезнев и Толстая Натаха наконец-то расписались в загсе. Натаха настояла, чтобы отметить это событие с размахом – для нее это хоть и позднее, но первое замужество. Приехала ее родня из деревни, пришли подруги с прежней работы, несколько человек из собеса. Василий Константинович позвал соседей. На третий день, когда волнующая процедура и праздничная суета остались позади, Василию Константиновичу стало плохо с сердцем и его увезли в больницу – предынфарктное состояние. Однако капельницы и уколы отвели угрозу от молодожена – через несколько дней старика обещали выписать, но пока предписывался покой. Молодая жена и сын вернулись домой вдвоем.

Сели ужинать. Пропустили по рюмочке, чтобы расслабиться после стресса. Костя долго молчал, но все-таки не удержался от упрека:

– Ну и з-зачем тебе нужна б-была эта свадьба? Сама видишь, с-старику такой разгул не по силам.

– Он сам настоял. Кто ж знал. Ну да ладно. Врачи же сказали, опасности для жизни нет.

Натаха налила еще водки пасынку и себе. Кошка Туся, недавно перевезенная хозяйкой в дом, внимательно обнюхивала углы. Потерлась о ноги сидящих за столом хозяев, отправилась обследовать другие помещения.

– Ну, п-пора и б-баиньки, – сказал Костя, зевая.

Мачеха не удерживала.

– Спокойной ночи. Иди. Я тут уберу и тоже лягу. Думаешь, я мало волновалась?

Костя почти впал в дрему, когда услышал скрип двери в своей комнате. Приоткрыл глаза. На пороге маячило белое толстое привидение – Натаха в ночной сорочке до пят.

– Костик, извини, ради бога. Туси у тебя нет? Я весь дом обыскала. Нигде нет? Вдруг она в подполье провалилась, замерзнет там.

Толстая Натаха, не зажигая света, осмотрела в полутьме комнату, заглянула под кровать. Затем мягко откинула одеяло, под которым съежился Костя. Он уже понимал, что не сможет противостоять мачехе. И в ее намерениях он не сомневался.

Молодица прилегла с краю кровати:

– Подвинься, Костик. Мне холодно.

Константин вжался своим щуплым телом в стенку, отдаляясь от вторжения мачехи. Но вскоре жар желания, исходящий от женщины, лишил его разума и запалил его собственный фитиль.

А на следующий день в дом Селезневых вернулась Валерия, выставленная из питерской квартиры матерью Тео. Она вошла в дом, когда Костя, Натаха и кошка сидели втроем на диване и смотрели по телевизору кулинарную передачу. Константин обрадовался девушке. Узнав, что она приехала насовсем, обрадовался вдвойне. Ночь с мачехой была для него досадной случайностью. Он не собирался стать игрушкой в руках Натахи. Присутствие Валерии придало ему силы. Однако Толстую Натаху появление соперницы не обрадовало. Несколько дней свободы, без старика – и все коту под хвост из-за этой девчонки.

Валерия расстегнула дубленку, поставила у ног чемодан. Она почувствовала напряженность. Может, ее присутствие нежелательно в этом доме?

– А вот и квартирантка наша пожаловала, – не скрывая недовольства в голосе, констатировала молодая хозяйка. – Не пора ли тебе, милая девушка, о новом месте подумать? У нас теперь и без тебя тесновато. Верно, Туся? – Толстая Натаха погладила сидящую у нее на коленях кошку. Кошка заурчала.

Костя осадил мачеху взглядом, встал с дивана, поднял с пола чемодан Валерии и понес его в комнату девушки. Валерия последовала за ним.

– Что у вас происходит? – сняв дубленку, спросила Валерия. – Почему Натаха на меня набросилась? Вы более выгодного квартиранта нашли? Отказываете мне от комнаты?

– Д-да Натаха совсем об-борзела, – признал Константин. – П-понимаешь, Валюня, у нас тут одно с-событие произошло. Они, старик мой и Натаха, с-свадьбу сыграли. Уз-зако-нили свои отношения.

– Не слышу радости в голосе.

– К-какая к черту радость. Отец от этих волнений с-слег, у него сердце п-прихватило.

– Где он, там? – Валерия кивнула за перегородку.

– Пока в больнице, но на днях обещали выписать. Ему уже лучше.

– Так, – вздохнула Валерия. – Все к тому и шло. Я имею в виду свадьбу. И что? Этот факт осложнил твою жизнь?

– Н-нет. А ты, гов-воришь, с-совсем вернулась?

– Хотела бы здесь пожить до защиты диплома. Быстро ведь комнату не отыщешь.

– Ч-что, в общ-щежитии мешают заниматься?

– Естественно. Там балдеж круглые сутки.

Вездесущая Туся уже прошмыгнула в комнату Валерии и теперь царапала когтями обивку дивана. Валерия с неприязнью смотрела на кошку. Она казалась ей оборотнем, Натахой в кошачьей шкуре. Валерия, подталкивая Тусю ногой, попыталась вытолкнуть ее за дверь. Но кошка имела другие намерения. Она извернулась и шмыгнула под тумбочку.

– Ну и сиди там, – в сердцах бросила Валерия и стала распаковывать чемодан.

Костя сел на единственный в комнате стул:

– Я т-так скучал без тебя! П-почему не звонила?

– Времени не было. Я же к диплому готовлюсь.

– А о своем обещании не забыла?

– Обещании?

– Т-ты же обещала. Еще осенью. Ты же согласилась быть моей женой. Давай подадим з-заявление, прямо завтра!

– Извини, Костя, не сейчас. У меня защита на носу. Сроки поджимают.

Да, некстати пришлось ее выселение из дома Тео. Там и компьютер под рукой, и библиотека в двух шагах от дома. А теперь придется искать место для занятий. Костя не замечал озабоченности Валерии. Ее небрежное «не сейчас» обнадежило. Что ж, он может и подождать. Тогда и натиску Толстой Натахи легче будет противостоять.

Они вернулись в общую комнату. Подошло время обеда. Толстая Натаха метала на стол еду, картошку, мясо, яйца, не обращая внимания на Валю-Леру. Но после обеда соизволила заметить ее:

– Ну-ка, барынька, неси посуду на кухню… Тарелки надо мыть мягкой мочалкой, железная царапает. Полотенце не то взяла. Вон там, на веревке у плиты. Ложки вытирай как следует. Чашки ставь на сушилку.

Валерия равнодушно подчинялась окрикам, словно желая проверить, до какой степени самодурства дойдет Натаха. Узаконив свое положение в доме, та сделалась невыносимой. Нет, вместе с этой оборзелой бабой жить на одной территории невозможно. Напрасно Костик строит планы. После дома Тео средневековый быт и крепостнические замашки Натахи Валю-Леру устроить не могли. Правда, и к маме с тетушкой возвращаться не хотелось. В общем, заколдованный круг. Валерия рассеянно улыбалась, понимая, что находится в той же точке жизни, что и ранней осенью. Невозмутимый вид Валерии еще больше раззадорил новую хозяйку. Натаха громыхнула кастрюлей и выкрикнула:

– Напрасно лыбишься! Если думаешь, что я вышла замуж за старика, а Костик теперь в твоем распоряжении, то очень заблуждаешься.

– А в чьем же он распоряжении? – уже не скрывая усмешки, поинтересовалась Валерия.

Натаха осеклась, соображая, стоит ли сейчас выкладывать все карты. Костя может отрицать, что уступил ее домогательствам, и тогда все пойдет насмарку. Новая хозяйка решила действовать осмотрительнее. Надо вначале полностью опутать сетями ласк Костю, а потом уже выгнать девку. Она усмирила властные нотки в голосе:

– Спроси у своего дружочка.

Костя потупился.

Валерия не испытывала горячих чувств к Косте, но незаконная дочь любви ревность уже верещала в сердце девушки противным голоском. Ведь Костика Валерия считала своим стопроцентно. И это повышало ей цену в собственных глазах. Женщины закончили уборку и разошлись по своим комнатам. Валерия решила не откладывать визит к родным и стала быстро собираться. Навестит маму и тетю, а потом станет думать, как устроить свои дела, где найти жилье.

Валерия была почти готова к выходу, когда в комнату заглянул Костя. В руках видеокассета.

– Ты куда-то собралась? А я думал, мы кино смотреть будем.

– Я к маме еду.

– Подожди, я с тобой. Сейчас оденусь. Я мигом.

– Хорошо. Только скорее.

Костя напялил свой парадный костюм, справленный лет десять назад. Перед будущей тещей он хотел выглядеть в наилучшем виде. К счастью, костюм еще сходился на Косте, лишь слегка разъезжалась «молния» на брюках. Впрочем, под пиджаком это было почти незаметно.

– Куда это вы намылились, голубки? – На крыльцо выскочила Натаха. Она выбежала во двор, на мороз, и преградила им дорогу: – Ой, не могу, уписаюсь! Еще и цветочек тащит!

Костя опасливо прижал к груди горшок с бегонией – подарок будущим родственникам.

– А отчего, Костик, «молния» на ширинке у тебя разъезжается? Не ко мне ли твой петушок торопится?

Толстая Натаха топила милого сердцу пасынка на глазах его подружки. Только бы разлучить их, только бы удержать Костюнчика при себе!

Костя с гневом посмотрел на Натаху, обогнул ее и в сердцах хлопнул калиткой так, что она сорвалась с единственной петли. Другую петлю сорвали гости на свадьбе.

Валерия невозмутимо прошла следом.

– На что это Натаха намекала? – спросила она, когда они с Костей вышли на улицу.

– А то ты ее не знаешь. Просто дразнит тебя.

– А зачем ты в самом деле цветок-то несешь?

– Сегодня я п-попрошу у Людмилы Петровны твоей руки!

– Ты бы еще сваху заслал, Костик! В каком веке живешь, забыл? И, честно говоря, жить в одном доме с Натахой я не смогу.

– А нам и не надо вместе жить! – сверкнула в мозгу Кости счастливая мысль. – Мы с тобой в Натахину комнату переедем. Они с отцом собирались сдавать ее, но я договорюсь с батей!

– И ты сможешь расстаться со своим садом-огородом?

– Ты права, – сник Костя. – Я и забыл. Нет, без садика мне жизни нет. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Пристройку к дому сделаем, чтобы вам с Натахой на одной кухне не вертеться.

Разговоры о саде, о кухне, о пристройке окончательно испортили настроение Валерии. Нет, она не готова стать женой Кости. Но сказать ему горькую правду в глаза язык не поворачивался.

До центра, где жила мать Валерии, шли пешком. Костя одной рукой поддерживал девушку под руку, а в другой нес подарок для будущей тещи – горшок с бегонией. Растение он тщательно прикрыл от мороза полиэтиленовым мешком. Нелепым мешком смотрелась и ушанка на голове Кости. Погода портилась, мороз крепчал, и колючий, мелкий снег засыпал дорожки и бил в лицо.

Валерия представила, что, стань она женой Кости, они и через пять, и через десять лет вот так же, под руку, будут ходить в гости к ее маме. И он так же будет носить ей цветки в горшках, потому что вряд ли у него когда-нибудь заведутся деньги на свежие заграничные букеты.

Двор многоэтажного дома удручал своей неухоженностью. И, хотя снег припорошил разбросанный вокруг помойки мусор, красоты вокруг не наблюдалось – только наполовину сломанные скамейки и качели без сидений. Да еще машины, гуськом растянувшиеся вдоль узкого проезда. Одна из них, незнакомая черная иномарка, и вовсе заехала на детскую площадку, почти уткнулась носом в качели. Костя покачал головой, мол, что делается. Заметил, что в последние годы даже у них, на окраине городка, машины есть почти у всех соседей. Только он, честный человек, не может заработать на авто. Валерия не поддержала разговор.

По лестнице поднимались долго. Костя останавливался на каждой площадке, бессмысленно топтался, вглядывался в номерные знаки квартир.

– Ну иди уж, раз идешь, – с раздражением тянула его за рукав Валерия.

Но Костя в очередной раз остановился. Он боялся встречи с матерью Валерии.

– А вот и наша квартира.

Но доставать ключи Валерии не пришлось. Дверь квартиры распахнулась и оттуда, пятясь от порога, вполоборота к хозяйке, выкатился Тео. Мать Валерии давала молодому человеку последние наставления:

– …А за поворотом, второй от угла, как раз и будет дом Селезневых. Там спросите Валю-Леру.

Людмила Петровна увидела дочь и радостно воскликнула:

– А вот и наша Валечка! Какой сюрприз!

Тео обернулся. Для Валерии сюрпризом было появление здесь Тео, но она заставила себя не выказывать радости и удивления. Он выгнал ее, и Лера не обязана показывать себя радушной хозяйкой. Как удачно, что Костя увязался с ней. Теперь можно сыграть перед Тео еще один спектакль:

– Мамочка! Сегодня у нас помолвка. Костя пришел просить у тебя моей руки. – И, обернувшись к спутнику, добавила: – Проходи, Костенька, не стесняйся.

Костя высвободил цветок из-под полиэтиленового мешка и протянул горшок Людмиле Петровне.

Пока Валерия представляла Костю, Тео разглядывал его. И вдруг распознал в Лерином женихе «босоногого аборигена», якобы двоюродного брата девушки. Костя тоже признал лохматого задаваку, встреченного им летом. Выходит, это не такой уж и посторонний человек для Валерии, раз наведывается домой.

– Кто это? – грозно спросил Костя.

Ласковый голос Валерии обманул его. Он посчитал себя вправе задавать вопросы, ибо явился сюда в качестве жениха.

– Это, это…

– Это же Федор, молодой человек из университета! – с недоумением пояснила мать.

Интеллигентный юноша сообщил, что приехал к Валерии по просьбе преподавателя взять какой-то конспект. Неужели дочь незнакома с ним?

– Лера, срочно едем в Питер! По дороге все объясню.

Тео решил не тратить время на выяснение отношений. Кто, откуда – какая разница! Главное, поскорее забрать девушку.

Он схватил Валю-Леру за руку, увлекая за собой. Но и Костя не выпускал девушку. Пока шел сумбурный разговор, он вцепился за локоть Валерии и сейчас крепко держал ее. Он вдруг понял, что сейчас решается его судьба. Решается вопрос, останется Валя с ним или уедет с этим городским пижоном.

– Вы разорвете меня! Мне больно! Отпустите! – пыталась вырваться Валерия.

– Отцепись, абориген, – насмешливо бросил Тео. – Какие бы виды ты ни имел на эту девушку, сестра она тебе или кто, не держи ее. Лера – моя!

– Твоя? Ха, да Валька живет в моем доме и спит со мной! – не слишком благородно выкинул Костя свой козырь.

– Врешь! – выкрикнул Тео.

Он выпустил руку Валерии и замахнулся кулаком на соперника. Костя, пытаясь уклониться от удара, сделал шаг назад, оступился и покатился вниз по лестнице.

Валерия побежала следом, склонилась к упавшему Косте. Ушанка, скатившись первой, услужливой подушечкой подставилась под голову хозяина и тем спасла его от неприятных последствий: Костя попытался подняться, но почувствовал боль в ноге. Он застонал и вновь распластался на лестничной площадке.

Мама Валерии с ужасом смотрела на происходящее, из-за ее плеча выглядывала тетя. Обе они, сумбурным дуэтом, восклицали:

– Федя, Валя, ну помогите же Косте! Поднимите его!

К дверным глазкам наверняка льнули любопытствующие, но ни одна дверь не открылась.

Валерия с мамой бросились к упавшему. Опираясь на женщин, Костя приподнялся, одолел лестничный пролет, добрался до квартиры. Последним в помещение проскользнул Тео. Уехать, не выяснив правды, он уже не мог.

Через пять минут Костя лежал в комнате на диване, нога обложена замороженными кусками мяса из холодильника. Мать и тетушка Леры продолжали причитать и суетиться, с укоризной поглядывая на Тео. Тот стоял у окна, невозмутимо наблюдая за происходящим. Слова Кости вначале помутили его разум, заставили пустить в ход кулаки, но теперь ввели в ступор.